Из столицы Бамако она улетит в Каир или косоварскую Приштину. Обладателям йеменского паспорта гарантирован въезд в Египет на три месяца, а в Косово виза вообще не нужна. Она найдет работу в гуманитарной организации, начнет выступать в телевизионных ток-шоу, сделает карьеру в европейской политике и войдет в список Forbes «30 under 30».
– Скажите, Омар, когда вы видели мою маму в Ливии в последний раз, она уже была ранена?
Простой эффективный прием, но он не сработал.
– Я всю ночь ждал, что ты слетишь с катушек и застрелишь меня, – невозмутимо произнес он, – или зарежешь.
– Да, я нашла в углу свой кинжал… И все-таки скажите, моей маме часто приходилось видеть полковника Каддафи?
Вздохнула и достала из сумки то самое, совершенно не мусульманское платье из атласа.
кожаный рюкзачок, болтавшийся на ее левой руке, и мельком показала небольшой фотоаппарат, пресс-карту с фотографией и блокнот.
– Простите меня, я перево
емя. Платье оказалось не платьем, а атласной сорочкой пурпурного цвета. Бенфика подошла к трельяжу, отодвинув ногой мальчика с автоматом. Из зеркала на нее глядела модель из иллюстрированного Vogue Portugal 1985 года. Тот журнал мод привез из Португалии, из единственной в своей жизни туристической поездки за рубеж, ее дорогой отец шейх Ахмед эз-Зубейри – мир его праху! Длинный край великолепной сорочки едва доставал до середины смуглых икр. Грудь в глубоком V-образном вырезе не то чтобы оголилась (второй размер), но была видна отчетливо. Необычное ощущение. Может, даже круче, чем кофе-брейк в шатре с террористом, занесенным в стоп-лист ООН.
– Хорошо, но это же не платье, – сказала Бенфика. – Ночнушка.
– Это платье-комбинация Intimissimi из натурального вискозного шелка, – в голосе тетушки Маммас прозвучала гордость за точный диагноз и выбранное лечение. – Идеально на тебе сидит.
– У меня соски торчат.
– Из аксессуаров нужно что-то совсем простенькое, чтобы в этнику не скатываться… рюкзак черный, но только совсем микро. Его следует держать не за спиной, как школьный ранец, а носить как женскую сумочку, на руке. Или можно взять вот такую поясную сумку, но носить не на талии, естественно, а так, небрежно, через плечо…
Платье оказалось не платьем, а атласной сорочкой пурпурного цвета. Бенфика подошла к трельяжу, отодвинув ногой мальчика с автоматом. Из зеркала на нее глядела модель из иллюстрированного Vogue Portugal 1985 года. Тот журнал мод привез из Португалии, из единственной в своей жизни туристической поездки за рубеж, ее дорогой отец шейх Ахмед эз-Зубейри – мир его праху! Длинный край великолепной сорочки едва доставал до середины смуглых икр. Грудь в глубоком V-образном вырезе не то чтобы оголилась (второй размер), но была видна отчетливо. Необычное ощущение. Может, даже круче, чем кофе-брейк в шатре с террористом, занесенным в стоп-лист ООН.
– Хорошо, но это же не платье, – сказала Бенфика. – Ночнушка.
– Это платье-комбинация Intimissimi из натурального вискозного шелка, – в голосе тетушки Маммас прозвучала гордость за точный диагноз и выбранное лечение. – Идеально на тебе сидит.
– У меня соски торчат.
У туарегов все шиворот-навыворот. Например, раньше тридцати замуж выходить не принято. Девушка обязана накопить жизненный опыт, чтобы к тридцати годам получить право самой выбрать себе подходящего мужа. Замужняя женщина руководит хозяйством и принимает стратегические решения о переезде на новую стоянку на основе информации, полученной от мужчины-разведчика. На вечеринке жена может при муже запросто подойти к другому мужчине и сесть ему на колени или обнять… Большего себе, конечно, не позволяет, за большее убивают… Если муж вдруг погибнет, женщина без особых проблем найдет себе нового супруга.
