– Как говорила моя бабушка, есть молодость и зрелость, а у зрелости три стадии: «ничего не болит», «что-то побаливает» и «сегодня целый день ничего не болело».
– Об одном прошу, Серега, – сказал этот странный тип, и на его побледневшем от боли лице – Тимур мог бы поклясться – возникла легкая усмешечка. – Не убей этого гондона.
Он еще не успел закончить, как в воздухе что-то просвистело. Тимуру показалось, что мимо него пролетел кусок льда. Лед врезался в лоб Кольки, тот закатил глаза, выронил нож и сполз по стене.
– Я ж тебя просил, – поморщился парень, глядя сверху вниз на неподвижное тело.
– Не подходи! – заверещал тот, правильно поняв этот взгляд. – Полосну его, слышь! Полосну! Шейку ему распашу, возьму грех на душу! И ты возьмешь!
Он блажил, дергая ножом возле горла пленника, и Тимур с обреченной тоской подумал, что если сейчас во время очередного рывка лезвие действительно вонзится в артерию парню, им всем конец. Здоровяк их прикончит. Нельзя было трогать мелкого, вообще никак нельзя было, ни ножом, ни рукой.
Он доковылял до ближайшей скамейки, вытащил сигарету. Подумал «Я не курю» – и закурил. Сидел, с наслаждением выпуская дым, и пытался вспомнить, зачем бросил когда-то. Тренировки и курение плохо сочетаются, это понятно. Может, надо было бросить тренировки?
