— В опере, с Лили Роуэн. Хор не уходит со сцены, не спев этого
— Иногда мне жаль, что я такой учтивый и обходительный. С каким удовольствием я бы спустил с крыльца этого остолопа.
— Прекрати, — проворчал он. — Мы должны ее найти.
Но мы ее не нашли. Хотя и очень пытались. Это верно, что Шталь и Кремер превосходили нас в отношении прав и возможностей, но Фред Даркин умеет копать, Орри Кэтер — настоящий молодец, Сол Пензер — лучший оперативник к северу от экватора, а я — хорошая ищейка. Следующие шесть дней мы пытались найти хоть какой-нибудь ее след, но с таким же успехом могли оставаться в моей комнате и играть в пинокль. Ни проблеска. Именно тогда Вулф и названивал в Лондон, Париж и Бари. Я думал, он просто барахтается в болоте, и до сих пор думаю, что
Я решил, что если когда-нибудь стану диктатором, то сначала приведу город в порядок, расширю улицы, покрашу дома, а затем уже переименую его в Гудвинград.
холодные серые глаза становились еще холоднее, когда он пытался держать себя в руках.
В большом холле, который нужно было пересечь, чтобы попасть в зал, и который Марко называл комнатой отдыха, а я — баром, потому что в нем был установлен бар, находилось всего лишь несколько завсегдатаев.
Я уже заказал Петеру Зову, что принести на ланч.
если человеческие предубеждения должны уважаться, даже когда их носителя уже нет в живых и он не может отстоять свое мнение, следует признать за ним право распорядиться собственными останками.
Я не оскорбляю Марко. Я отдаю ему должное, отзываясь о нем так же, как и при жизни. Было бы оскорблением умащать его труп елеем, исторгнутым из меня страхом смерти.
Галантность совсем не всегда прислужница похоти.
Начало всему положило стечение обстоятельств, но разве не так все начинается?
