Святой Бернард рассерженно писал аббату Гильому из Сен-Тьерри о великих церквях в Клюни: «Зачем эта непомерная высота, эта огромная длина, эта неоправданная широта, эти пышные орнаменты и занимательные картины, которые притягивают взгляды, лишь отвлекая внимание от молитвы?.. Мы, монахи, оставившие обычную жизнь, отвергнувшие богатство и чванство этого мира... в ком мы надеемся пробудить благочестие этими украшательствами?.. Можно весь день на них глазеть, разинув рот, забывая размышлять о Боге. Какая нелепость и какие траты!»
К 1250 году сложная комбинация опор, нервюр и аркбутанов превратилась в законченную рабочую систему, которая поразила бы даже римских инженеров.
Средневековые строители имели лучшее теоретическое понимание структурных связей, нежели их римские предшественники, нередко использовавшие неоправданно тяжелые опоры. При этом последним также не был знаком теоретический расчет нагрузки или даже просто точные измерения. В конструкциях готических соборов полно небольших погрешностей, и порой случаются даже обрушения сводов. Однако с теоретическим обоснованием или без него новая технология, как правило, работала, да так хорошо, что, несмотря на свое вынужденное происхождение из мер экономии, она встала в один ряд со многими другими выдающимися инженерными достижениями.
Ученик соборной школы получал относительно немного истинно научных знаний. Скорее всего, ему давали весьма поверхностное представление о натуральной истории из популярных энциклопедий раннего Средневековья, основанных на трудах Плиния и прочих римских источниках. Из них он мог узнать, к примеру, что страусы едят железо, а слоны не боятся никого, кроме драконов и мышей, что гиены способны по желанию сменить свой пол, а горностай зачинает через ухо и рождает через рот.
Успешный горожанин-предприниматель вызывал серьезную зависть. Люди злословили, что своим богатством, размер которого нередко весьма преувеличивался, он обязан исключительно жульничеству, а никак не упорному труду.
На праздничных застольях последнюю перемену предваряет вычурно украшенное антреме [24]. И это не какое-нибудь бисквитное пирожное, а целые головы вепрей или лебеди, запеченные в собственных перьях: их с большой помпой выносят на деревянных блюдах, чтобы вызвать восхищение пирующих