Среди земли. 100 избранных стихотворений
Қосымшада ыңғайлырақҚосымшаны жүктеуге арналған QRRuStore · Samsung Galaxy Store
Huawei AppGallery · Xiaomi GetApps

автордың кітабын онлайн тегін оқу  Среди земли. 100 избранных стихотворений

Олег Петров

Среди земли

100 избранных стихотворений






18+

Оглавление

Марко Поло, I

Ткань светлейших утр и стройное железо

Путник вспомнит в вековых песках,

Нежность ли в упругой силе лезвий,

В кружевных мира́жах отыскав.


Или, навсегда утратив торопливость,

В вековых песках он будет петь,

Ибо там жива господня милость

И водворена земная твердь.


В тихий сумрак погружаясь неуклонно,

Брошенный ничком, рождённый вспять,

Ради льва и не убив дракона,

Он себя заставит понимать


Свой мышиный шёпот в меховой гортани —

Ужас мнимой близости вещей,

Даже тех, что зыбкими чертами

Вопиют о мнимости своей.

* * *

Полночный путь звездой разъят.

На камни падает, звеня,

На крыше слышится возня

Полночных звёзд, немых котят.


Немых камней покорный путь,

Горчит миндалью чёрный круг,

Звездою падает на грудь,

Рудою рвётся в твердь из рук.


Полночный двуединый рост,

Просторный путь, разрыв пород:

Немых камней в разъёме звёзд,

Нагих корней, влачащих плод, —


Взрывает стеблем тяжесть руд.

Роднится с полночью разлад

Миндальных звёзд, немых котят,

Как с камнем песни скорбный труд.


И каменной зарёй залит

Разъятый двуединый свод,

Но корень рвётся вглубь земли

И стебель рвёт.

* * *

Летая беспросветной ночью

И беспросветным ранним утром

Я вижу истину воочью

Однако убеждён в обратном

Как яблоко в часы досуга

Залогом праздного спокойства

Она не выходя из круга

Приобретает эти свойства

И постепенно удаляясь

Залогом таинства двойного

И вновь к чему-то приближаясь

Уже имеет в виде слова

А чтобы яблоко хрустело

Что соответствует обряду

Она ему подыщет тело

Как собственно ему и надо

* * *

Ничего нет. Лёд сам себя хранит,

словно под розой, облетая, виден

в ясной смерти — ночующий родник

начала дней моих на глубине и льдине.


Зо́рю ли бьют, дёсны кровавит звук-

потомок, начальствуя в колыбели,

где по закону подошло к звену

отсутствие, я ли в ней сам колеблем —


больше с целью забыться, чем хотел,

в предельный сон, фигурой умолчанья,

звук чуждый поместит меня вначале

так неразборчиво, что лучше бы — пробел.

Зимний мороженщик

Материя, может, какая

сменилась сама

собой, или что, иль синтагма

сменилась ума


простой парадигмою, духом

единым каким-

нибудь или словом, с которым

не важно — бог с ним


иль нет его с ним же: отнюдь

и навеки прощай!

Тут не ипостась, тут иное

и, ведаю, чай,


последнее, чую смущённою

как бы душой…

Как быть, говорю, как-нибудь,

вопрошаю, с тщетой


материи, названной выше? —

да хоть бы и нет!

Что имя? Тут надо иначе,

а времени нет,


синтагма прерывна и зла,

говоря не вполне,

и падает снег, и слова

начинаются с «не».


И я, говоря переносно,

смотрю им вослед.

Мороженщик тает в уме

или падает в снег,


иль падает мимо, в тележку,

без зова, как та…

Мороженщик, водки! Считаю,

зараза, до ста!

Шаги Лепорелло

Ход льда, будь с тобой, хотя б побыть с тобой,

в тяжких льдах дом, бог с тобой, хоть бы две хорды,

скрещиваясь, растянули зал, и всей толпой —

что там? — видишь, видишь эти морды?


Ход сердца в текущих льдах, тебе побыть ещё

тяжче, чем высеять даль в глазные щели.

Щиплет мох рука, и всё, и всё не в счёт,

мимо — грунт, позёмка, щебень, щебень…


Так, ещё б тебе по щелягу платил снежок,

роющий углы в стёклах, ходы в азотной лаве,

где болеет кость и выродок столетних жён

льнёт к пробившей завершённость яви.


Плоть завешена, и ей придётся корм нести

в комнату, где все двунадесять языков,

скрещиваясь, ловят шаг в ходах, в трещинах повести,

льдом залив и взглядом телеса рассыпав.