автордың кітабын онлайн тегін оқу Вовка в прошлом
Олеся Чащихина

Кітап туралы Пікірлер1 Қазір оқып жатыр3 Тегін фрагмент

Олеся Чащихина

Вовка в прошлом

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Мальчик Вова оказался в прошлом, в старинной Москве времен Петра I, когда еще была Сухарева башня. И здесь он увидел много интересного и любопытного.

— Всем хорошо известно, — начала говорить рыжеволосая Настя, с энтузиазмом в голосе, на уроке обществознания, что такая черта характера, как эгоизм таит в себе страшную опасность: такие люди становятся жадными, вечно обиженными и хмурыми. И, естественно, с ними неприятно дружить, а иногда и вовсе невозможно? — закончила девочка и многозначительно покосилась на Семёнова, сидящего за последней партой.

— Молодец, Конопаткина, — похвалила Оксана Власовна ученицу, — вижу, ты хорошо подготовилась к уроку, садись, пять.

Настя, довольно улыбнувшись самой себе, вернулась на своё место.

Семёнов всегда немножко завидовал Конопаткиной за то, что ей так легко даётся учёба, но боясь, что она заметит это, он её каждый раз дразнил и дёргал за тонкие косички.

В свои одиннадцать лет Вовка вообще понятия не имел, что в мире существует какой-то эгоизм. Да и вообще учиться он, откровенно говоря, не очень любил: уроки в школе всегда такие скучные, что Семёнов часто на них просто-напросто засыпал. Вовка не был глупым мальчиком, но был страшно ленивым. Он начинал готовиться к конторольным за один-два дня до неё, а иногда и за ночь перед ней, но всегда, всегда обязательно сдавал, на троечку, ему этого вполне хватало, хотя мог бы и на отлично, но лень не позволяла ему стать таким же отличником, как Настя Конопаткина. Именно по причине лености тему: «Нравственно-этическое отношение к проявлению эгоизма» Вовка даже не удосужился прочитать. Поэтому, когда учительница начала опрос, Вовка только диву давался, что самые обычные и привычные для него качества, оказывается — плохие. И, откровенно говоря, считал это всё пустой болтовней. Семенов искренне считал, что нет ничего страшного в том, если очень хочется новую игрушку, а родители вместо того, чтобы сразу купить её, начинают говорить какие-то совершенно ненужные глупости, якобы у них нет лишних денег, а у него, у Вовки, якобы, итак много всяких игрушек, с которыми он всё равно не играет, и вообще он уже взрослый мальчик, вот и приходится закатывать истерику в магазинах, а если ещё умело закричать во всё горло и жалостливо пустить слезу (правда в последнее время Вовке все сложнее удавалось это сделать), то мама каждый раз со всех ног бежала на кассу и покупала всё что нужно. Разве это эгоизм? Вовсе нет, человек должен уметь добиваться своего, — рассуждал про себя Вовка.

— О чем думаешь, Вов? — спросил на перемене Вовку друг из паралельного класса Митька.

— Слушай, Митяй, почему я должен мыть за собой посуду и заправлять кровать? — поинтересовался Вовка, — На это есть бабушка. — Ну вот, что ей ещё делать-то?

— Не знаю, моя бабушка живет далеко, а маме хочешь-нехочешь помогать нужно, а то от папки подзатыльник получить можно, — ответил, тяжело вздохнув Митька.

— А Колька с Федькой, друзья, называются, детства, представляешь, перестали со мной общаться, — разоткровеничался вдруг Вовка.

— Почему?

— Это вообще нормально дарить мне в такой важный праздник, как день рождения, всякую бесполезную ерунду? Ну кому, ты мне скажи, кому нужен магнит на холодильник с изображением того города, в котором ты итак живёшь всю жизнь и всё в нём знаешь, и видишь каждый день. Или вот например, сборник задач по математике, ну как может такой подарок кого-то обрадовать?

— Ну ты бы им объяснил, что тебе это не нужно.

— Именно это мне и пришлось сказать, но вместо того, чтобы извиниться передо мной, за такие непригодные для нормальной жизни подарки, они обиженно развернулись и ушли, а на следующий день, эти глупцы даже не поздоровались. Эгоисты, — возмутился Вовка.

— Да-а-а… — протянул Митька, почесав затылок.

— А Санька с Толиком вообще назвали меня сплетником и внесли в чёрный список во вконтакте, я, видите ли, их тайну разболтал.

— Тайну? Какую тайну?

— Да разве это тайна? Откуда она у них? Так, жалкий секретик. Зарыли в песок рядом со школой крохотную машинку из киндер сюрприза, завёрнутую в фольгу из-под шоколадки да и все: « Только, смотри, Вовка, никому не проболтайся!» — шёпотом произнес Толик, приложив палец к губам, напустив на себя серьёзный вид, будто доверили не простой секретик, а тайну государственной важности.

— А ты Что?

— Что-что… клятвенно пообещал молчать.

— Тайна, конечно, так себе, но раз уж обещал молчать, надо молчать, — сказал Митька.

— Но, ты понимаешь, Мить, спустя какое-то время я сделал для себя серьезное открытие — тайны даже такие пустяковые хранить, оказывается, очень тяжело. Меня прямо распирало от желания поделиться с кем-нибудь этой новостью. Я мужественно терпел целых три дня. И, поверь мне, это было невыносимо. А в пятницу, когда я, возвращаясь со школы, медленно брел по направлению к дому, неожиданно встретил на своем пути тётю Веру. Это наша бдительная соседка из соседнего подъезда, которая всегда, непонятно откуда, обо всех всё знает. Она возвращалась с тяжёлыми пакетами из продуктового магазина, поздоровалась со мной и как-то так посмотрела на меня странно и спросила, что у меня новенького.

— И что? — удивился Митька.

— Да я сразу растерялся от неожиданности: «Вот откуда она знает, что у меня действительно есть кое-что новенькое? — вспыхнул в тот момент вопрос, как красная лампочка, в моей голове. Я почувствовал, что силы мои окончательно иссякли, и я больше не могу держать в себе эту тайну, в общем, по секрету, естественно, открыл тёте Вере чужой секрет, а она взяла, да и рассказала об этом Анютке, своей младшей дочке, а та своему старшему брату, ну, а тот всем остальным разболтал. Короче, секрет перестал быть секретом и «облетел» весь район и, конечно, «долетел» до Саньки с Толиком. Разве я виноват в том, что соседка моя непроходимой болтушкой оказалась?

— Да, еще та сплетница, — подтвердил Митька.

— А Маринка, с ней же вообще не о чем говорить. Как начнёт о планетах и созвездиях болтать, о палеонтологических раскопках, в которых она, видите ли, совсем недавно участвовала с группой палеонтологов — не остановишь.

— А, я знаю ее, — перебил Митька Вовку, — она потом ходит и всем хвастается своими грязными ракушками, которым, как она говорит, пятьсот миллионов лет.

— Так вот я однажды подошел к ней и спросил: «Да кому вообще нужны твои ненужные ракушки?» Ведь всем давно уж известно и о динозаврах, и о том, что небо было когда-то оранжевым, а океаны зелеными, и о гигантских насекомых, — с оттенком гордости в голосе, выкатив грудь колесом, проговорил Вовка. Он был рад случаю похвалиться перед Митькой своими пусть небольшими, но всё-таки познаниями об истории Земли.

— Ого, а почему небо было оранжевым? удивился Митька.

Но, чтобы ответить на вопрос «почему» Вовкиных знаний катастрофически не хватало.

— Потому что раньше вместо кислорода, Митенька, на Земле был метан, — со знанием дела пояснила Марина, проходившая мимо мальчиков и нечаянно услышав их разговор. — Поэтому, — отводя непослушные волосы от лица, добавила она, — нужно создать школьный палеонтологический музей, чтобы каждый желающий мог изучать историю собственной планеты. Вот, посмотрите сюда, это аммонит, — достала Марина из своего портфеля пластиковую небольшую коробочку, открыла её — внутри лежало что-то немного похожее на загнутый бараний рог и показала одноклассникам.

— Эта просто обычная ракушка, — усмехнувшись, сказал Вовка, встряхнув головой, как будто густая челка в глаза попала. — По-моему, ты, Маринка, все несколько преувеличиваешь.

— Это не просто ракушка, — вздохнула девочка, закатив глаза, — это раковина ископаемого морского беспозвоночного животного, которое жило на нашей планете пятьсот миллионов лет назад, — пояснила Марина и ушла.

— Да, с Маринкой действительно не о чем говорить, — подтвердил Митька.

— Я считаю, — подвел итог Вовка, — что, если уж кто-то и решил со мной поговорить, то, конечно, нужно стараться хвалить меня и мои заслуги. Например, не так давно у меня появился новый крутой телефон! А ещё на днях я еле-еле освоил новейшую компьютерную игру по спасению планеты. Чем не темы для разговора? Уж лучше, чем Алёнкины рассуждения о горизонтальных линиях, разделяющих лицо на три равные части, когда рисуешь портрет.

— Да кому в наше время нужен портрет? — удивился Митя. — Есть же цифровые зеркальные фотоаппараты, справиться с которыми сможет даже трехлетний ребенок?

— Вот и я ей сказал то же самое, а она удивленно пожала плечами начала объяснять мне: « А ты, Семенов, представь себе такую ситуацию: ты отправился в неизвестное для тебя место, а фотоаппарат дома забыл или у него в самый неподходящий момент батарейки сели. А ты вдруг увидел что-то такое, что тебе обязательно хочется запечатлеть в своей памяти…»

— Бред! Только полный неудачник может забыть фотик или не взять с собой дополнительных батареек перед тем, как куда-то поехать.- отмахнулся я от не. — Ну и добавил, что девчонки глупее ее никогда не видел.

— Правильно, так ей и надо, — кивнув головой в знак согласия с другом, сказал Митька.

— Но Алёна почему-то обиделась на правду, обозвала меня ужасно плохим словом и больше со мной никогда не здоровалась. Уж здесь-то понятно кто из нас двоих эгоист! А когда я объяснил учительнице, что живу в окружении одних эгоистов, она влепила мне в журнал жирную двойку, да еще самым ехидным тоном потребовала от меня реферат на тему: «Чем опасен эгоизм?»

— Да-а-а, тяжелый у тебя сегодня день, друг, — пожалел Митька Вовку.

Это утро началось как обычно. Вовка спал в своей комнате, на стенах которой красовались обои с нарисованными мультяшными тачками разных цветов и размеров. Огромный белый и мягкий медведь, пушистый заяц с длинными ушами, лежащая черная пантера, развалившаяся почти на всю кровать, и ещё какие-то мелкие игрушечные зверушки располагались на верхнем ярусе кровати. Письменный стол, отгороженный двухметровым шкафом с зеркальными дверцами напротив входной двери комнаты, отражали солнечных зайчиков.

— Пора вставать, внучок! — мягким, спокойным и ласковым голосом проговорила бабушка Вовы и широко раскрыла плотные шторы на окнах, в которые бесцеремонно ворвались ослепительно яркие лучи солнца и так же бесцеремонно рассыпались золотым фейерверком на подушке и лице Вовки. Веселое щебетание певчих птиц за окошком делало пробуждение не таким заунывным, как в пасмурную и дождливую погоду, но всё же очень хотелось поспать еще.

— Бабуль, закрой окна, дай поспать еще хоть пять минут, — застонал недовольный Вовка сонным голосом.

— Поднимайся, соня. Нечего было допоздна сидеть в своём компьютерном мире. Уже четверть восьмого. Ну сколько можно тебя будить? Я же вчера говорила: Пора спать, завтра рано вставать! Завтрак давно готов. Умывайся быстрее, а то всё остынет, — сменив ласковый тон на более строгий, проговорила бабушка.

Вовка вяло сел на кровати, поставив босые ноги на белый махровый ковер, лежащий перед его кроватью, взглянул не самым ласковым взглядом на бабушку и душераздирающе зевнул. Затем он лениво и специально громко шаркая ногами, прошёл на кухню и недовольно посмотрел на стол.

— Надоели мне твои оладьи с вареньем и какао с молоком! — бурчал внук, пренебрежительно отодвигая от себя тарелку с румяными оладьями.

— А что же ты хочешь? — удивлённо поинтересовалась бабушка, добавляя в какао молоко, и выжидательно посмотрела на внука.

— Чипсы с газировкой, — в его голосе зазвучали мечтательные нотки.

— Прекрати паясничать, Володя, — сказала бабушка и повелительно ткнула пальцем на стол. — Это некрасиво. К тому же, чипсы с газировкой это не еда, а сплошной вред для здоровья, — запереживала сердобольная бабушка.

— Пусть, — гнул своё Вовка, — лишь бы не твоя безвкусная стряпня, — перешел на крик внук, стараясь зачем-то посильнее обидеть бабушку.

— Да-а, не знаешь ты, что такое голод, — бабушка пожевала губами, — когда я была в твоем возрасте… — тяжело вздохнув, начала говорить она.

— Что здесь происходит? Ты снова капризничаешь? Тебе не стыдно? Ты же уже взрослый мальчик! — торопливо перебивая бабушку и нечаянно выронив из рук телефон, когда услышала очередной крик сына, вбежавшая в комнату мама.

— И ты мне тоже надоела! — понесло Вовку в порыве горячки, — Вы все мне надоели! Кормите, чем попало, не даёте выспаться, заставляете каждый день делать уроки, не позволяете смотреть любимые фильмы, всегда вас нужно уговаривать купить мне новую компьютерную игру! Видеть вас всех больше не хочу! Даже знать вас не хочу! Лучше бы у меня вообще не было родителей! — орал мальчик не своим голосом, одеваясь впопыхах, а затем быстро метнулся к двери и выскочил из квартиры, забыв напрочь про портфель.

На улице приятно пахло весенней свежестью, только что распустившейся сиренью, совсем юной сочно-зеленой травой и молодой листвой на деревьях. В лицо дул легкий теплый ветерок, но разъярённый Вовка не замечал всей этой благодати. «Какой я одинокий и несчастный! — губы его задрожали, по щекам поползли слезы от обиды и от абсолютной беспросветности его горькой жизни… — Меня совсем никто не любит! Все вокруг меня одни эгоисты!» — мысленно проговаривал он. Плюхнувшись на скамейку на детской площадке, он как всегда положил, по привычке, нога на ногу, не обращая внимания на гуляющих рядом с площадкой двух мило беседующих женщин с малышами и на людей, которые спешат кто на работу, кто в школу. Он мечтал о каком-нибудь, хоть самом завалящемся джинне, который подарит ему всё что хочешь. В порыве мечтаний он подобрал валяющуюся рядом палку с земли и стал от скуки ковырять песок. И вдруг его взор притянуло что-то. Что-то не совсем обычное. Он присмотрелся. Между пластиковой горкой и качелями на небольшом расстоянии от яркой разноцветной песочницы в кучке рассыпанного песка лежал малюсенький аккуратненький деревянный замочек с изображением огнедышащего дракона, а замочная скважина выглядела в виде изогнутой змеи, проглотившей свой хвост.

Он аккуратно поднял свою находку с земли, покрутил её в руках внимательно оглядел его со всех сторон, стараясь угадать, что можно закрывать на такой необычный, игрушечных размеров, замочек. «Раз он открыт — значит, его потеряли, а раз потеряли — значит теперь он мой», — сообразил Вовка.

— Это чужое! Лучше не трогай! Все равно придётся отдавать! — произнёс скрипучим голосом непонятно откуда взявшийся худой и грязный, с напудренным париком из длинных кудрявых волос, нищий старик, грозя кривым пальцем.

Брезгливо фыркнув на замечание бомжа, Вовка подумал: «Как было бы здорово оказаться где-нибудь, где нет ни надоедливой бабушки со своими борщами и кашами, ни мамы, которая постоянно заставляет умываться и чистить зубы, ни папы со своими нудными нравоучениями о том, что нужно хорошо учиться, чтобы стать успешным человеком во взрослой жизни, уважать старших и не обижать девочек. А как их не обижать, если они сами постоянно дразнятся. И с этими мыслями он нажал до упора на дужку замка и закрыл запирающее устройство.

В этот момент небо внезапно потемнело, над детской площадкой повисла огромная, свинцовая туча, ветер резко усилился, воздух заметно похолодел. Птицы, которые только что так заливисто пели — затихли. Стало очень мрачно. Но мгновение спустя вновь всё ожило, будто ничего и не было.

И только успел Вовка положить находку в карман, чтобы потом в спокойной обстановке получше рассмотреть находку, как услышал разъяренные крики мамы:

— Вовка, немедленно, вернись за портфелем. Завтракать уже больше нет времени, нужно бежать в школу, а то опоздаешь.

— Тебе нужно, ты и беги, — злобно огрызнулся сын.

— Ещё слово и я позвоню папе, — строго пригрозила мама, дрожащим от гнева голосом.

Угроза подействовала. Вовка, надув губы и горестно вздыхая, тут же перестал капризничать и молча поплелся хвостиком за мамой, шаркая ногами. Вид у него был самый печальный. Но он совсем не хотел как в прошлый раз схлопотать наказание в виде пятичасового стояния в углу с книгой Льва Николаевича Толстого в руках, а чтобы папе было легче контролировать точно ли Вовка читал, а не просто перелистывал странички, отец требовал каждый час пересказывать ему то, что сын прочел.

— Ведёшь себя, как маленький невоспитанный, ребенок, поэтому с тобой никто и дружить-то не хочет, кроме Митьки, такого же хулигана, как и ты, — покачала головой бабушка.

— Я боюсь, что ты растешь бессовестным негодяем, — тяжело вздохнув, сказала мама и в глазах ее заблестели слезы.

— С таким эгоистичным характером ой, как тяжело тебе будет жить, — добавила бабушка.

В классе как всегда стоял несмолкаемый гул. Ребята шумно обсуждали то, где они будут отдыхать на летних каникулах. Но вдруг в класс вошла Надежда Ермолаевна, учительница географии и визгливым голосом потребовала тишины. В приступе гнева за ужасное поведение детей она чуть не поставила всему классу двойки.

— Сейчас же уберите всё лишнее с парт. Дудкин прекрати жевать! — отдавала команды Надежда Ермолаевна, высокая, красивая, но ужасно строгая учительница. — Предупреждаю, ещё одно замечание и в журнале появятся жирные двойки.

— Боюсь, меня сегодня спросят, — разволновался двоечник Федя Дудкин, сидящий на задней парте вместе с Моторкиным Колей, который постоянно рассказывал смешные истории, заставляя хохотать весь класс. — Точно спросят, — и нервно вытащив изо рта жвачку, прилепил её под сидушку своего стула. Настя Конопаткина уже аккуратно раскрыла перед собой тетрадь. Она всегда сидела на первой парте напротив учителя. А вот Вовка, наверное, сегодня первый раз в своей жизни, вёл себя тихо и мирно. Он сидел за партой, уставившись в окно, рассматривая крыши домов, птиц, сидящих на высоких деревьях, на залитую солнцем поляну, выстланную ковром желтых одуванчиков и думал о своей интересной находке. Юльке Пузырьковой, сидевшей за третьей партой вдруг приспичило посмотреться в зеркальце, украшенное разноцветными блестящими камушками и вдруг из одного из камешков выскочил яркий солнечный зайчик, заплясал по стенам, а потом прыгнул прямо в глаз Вовки. В носу неприятно защипало и из глаза выкатилась предательская слеза.

— Семенов ревёт! — на весь класс басом заорал Витька Стружкин, двоечник, разгильдяй и злостный прогульщик, указывая длинным указательным пальцем на одноклассника. Он уселся за одну парту с ним, потому что Лиза Коврикова заболела, и место её пустовало.

Сегодня Вовка и Стружкин собирались соревноваться, кто из них со школьного крыльца дальше плюнет. Для Стружкина это событие было так же важно, как для Конопаткиной получить очередную пятерку. У него даже в животе возникло такое ощущение, которое бывает во время воздушных ям, когда летишь в самолёте. Победитель получал в награду новейшую компьютерную игру.

Вовка быстро смахнул скатившуюся слёзу и посмотрел на одноклассника с самым зверским выражением лица. А затем неожиданно встал, чтобы уйти отсюда куда-нибудь, где его никто не найдёт. Класс замер. Ребята все, как один, посмотрели на Вовку.

— Семёнов ревёт, — шепнул кругленький и толстощёкий Пашка Лисовецкий с соседней парты, оторвавшись от рассматривания царапины на парте, на ухо рыжему Петьке Прыщикову, всё лицо которого было усеяно веснушками, ядовито корчась от смеха.

— А что он ревёт-то? — нетерпеливо спросила Галя Косматушкина, потрогав пальцем облупленный нос.

— Откуда я знаю, — сверкнув глазами на узеньком личике, быстро ответила Ира Полочкина.

— Вован, ты чё ревешь?

— Чего?.. — возмутился Вовка. — Сам ты ревёшь, — недружелюбно бросил мальчик. — После уроков получишь, — процедил он сквозь зубы и сделал точный удар локтём в бок Витьки.

— Ты чего пихаешься? — огрызнулся Стружкин.

Надо сказать, что Вовку побаивались. Всё-таки как-никак, а зеленый пояс по каратэ.

— Семёнов! — сделала строгое замечание учительница.

— А чё сразу Семёнов? — Вовка сразу потемнел.

— Кто бы мог подумать! — зашёлся мелким противным хохотом конопатый Петька Прыщиков. — Сам Семёнов главный хулиган класса ревёт, как девчонка!

— Хватит! Тихо! — вскинув ладонь, прикрикнула учительница. — Семёнов, что случилось? — Ты сегодня какой-то странный… Ты что заболел? — обеспокоенным тоном спросила она.

— Нет, у меня просто от солнца глаза заслезились, — объяснил Вовка, убрав темно-русую челку взмахом головы. — Я не могу сосредоточиться из-за яркого света, — заявил, Вовка, не желая ябедничать на Пузырькову, что та во время урока смотрится в зеркало.

Он, конечно, сначала очень хотел соврать, что, мол, да, у меня болит живот, чтобы пораньше улизнуть с занятий, но это был уже итак последний урок. До конца оставалось всего-то пятнадцать минут, а так придётся идти в медпункт, выдумывать симптомы, по которым Лидия Карловна будет определять диагноз, потом она пошлёт его к Оксане Власовне, которая должна будет поставить в известность родителей о болезни их ребенка, в общем затянется процедура минут на сорок, а Вовке задерживаться в школе совсем не хотелось. Да и соревнование у них с Витькой сегодня.

Витя с Вовкой были знакомы всю жизнь, потому что с самого рождения жили в одном доме, в одном подъезде и даже на одной лестничной клетке. Их мамы дружат, что нельзя сказать о Витьке с Вовкой. Каждый раз Витька, придумывая игры с совершенно дурацкими правилами, отчаянно пытался обыграть соседа самыми разными, в том числе, нечестными способами, но Вовка не давал ему спуску. К сожалению, в прошлый раз он, Вовка, так глупо проиграл Стружкину в соревнованиях по плевкам, аж вспоминать тошно. В тот день стояла ветреная погода. Вовка с Витькой залезли на спинку скамейки в небольшом лесопарке в их районе и начали плевать, кто дальше. Счёт сравнялся — три: три. И как раз в тот момент, когда решающий плевок был за Вовкой, у него предательски пересохло во рту. Пришлось принять поражение.

— Вынь руки из карманов, когда с тобой учитель разговаривает, — пристыдила Надежда Ермолаевна Вовку. — И помоги Нине, раз уж ты все равно встал, собрать тетради на проверку, — распорядилась учительница.

Вечером того же дня Вовка с неимоверным усилием воли сделал самое скучное в мире упражнение по русскому языку, едва не заснул за учебником истории, изучая очередной унылый, по его мнению, параграф, затем, катая по столу огрызок карандаша, кое-как обвёл в контурной карте по географии государственную границу России, затем тяп-ляп решил задачу по математике. А когда все уроки наконец-то были закончены, он с превиликим энтузиазмом спас планету от очередных компьютерных монстров и спокойно лёг спать. Однако его мучили кошмары. В его беспокойное сновидение врывались страшные чудовища, вышедшие из гигантского портала между луной и землёй, чтобы разрушить нашу планету. Никто не знал как с ними справиться, но на выручку пришёл великий Вовка Семенов и с лёгкостью победил всех страшных врагов. Оставшиеся в живых люди начали расхваливать, прославлять своего юного спасителя. И вдруг из середины толпы нечеловеческим голосом ушераздирающе закричала учительница обществознания, перекрикивая гул: «Семёнов, ты подготовил письменный доклад по теме «Эго-о-и-изм»? Вовка увидел грозно стоящую Оксану Власовну с классным журналом в руках, от которого почему-то плохо пахло. А рядом с ней, откуда ни возьмись, показался учитель истории и гневно прокричал, слова Ломоносова, которые он повторял каждый раз из урока в урок: «Народ, который не помнит свою историю, не имеет будущего!»

Этот пронзительный крик Сергея Михайловича заставил проснуться Вовку в холодном поту от ужаса. Вынырнув из тяжёлого сна, и переборов страх увидеть это сновидение наяву, он открыл глаза и завизжал, как девчонка, от увиденного. У кровати стояла, низко склонившись прямо над самым его лицом, довольно мрачного вида, высокая женщина, откровенно рассматривая его. Острый нос с горбинкой, тонкие поджатые губы, тёмные выпуклые глаза, на располневшем лице с большими мясистыми щеками смотрелись, мягко говоря, неласково. Полное тело её было так сильно затянуто корсетом, что казалось, если она сделает более глубокий вдох, то одежда на ней просто затрещит по швам.

Вовка на мгновение онемел и широко раскрыл свои карие глаза.

«Я ещё не проснулся, я всё ещё сплю, — подумал Вовка, — иногда бывает так: думаешь, что проснулся, а на самом деле еще спишь и во сне видишь, будто проснулся». Нужно проснуться. Нужно попробовать шевельнуть рукой, и тогда сразу проснешься…»

Вовка пошевелил рукой, зажмурил глаза, снова их раскрыл, но горбоносая тётка никуда не делась.

— Вы к-кто? — переведя дыхание, заикаясь, поинтересовался Вовка, часто заморгав глазами.

— Младые подлетки не должны глазами моргать. Ибо такая принятая повадка младого отрока весьма обезображивает и остыжает его, — строго сделала замечание неизвестная, сощурив глаза, отчего вокруг них скучились тараканьи лапки морщинок.

Брови Вовки удивлённо подлетели вверх.

— Что? В-вы к-кто? — переспросил Вовка. — Что вы делаете в моей комнате? — следя глазами за, мягко говоря, непривычно одетой, женщиной.

— Природа устроила нам токмо одни уста, а уши даны два, тем показуя, что охотнее надлежит слушать, нежели говорить, — ответила неизвестная особа и отправилась по своим делам, хмуро окинув взглядом Вовку.

— Чего-о? — не понял Вовка ни одного слова. — Вроде на русском сказала, а вроде и нет, — отметил про себя Вовка.

— Не обращай внимание это наша учительница французского языка проверяет наличие учеников перед началом занятий, — пояснил свесившийся с верхнего яруса кровати курносый взъерошенный мальчишка со слегка торчащими ушами. — Она со всеми говорит заученными правилами из учебника по этике.

Вовка, почувствовав нестерпимую боль в шее, привстал на кровати, опершись на локти. Все мышцы тела невыносимо ныли. То на чём он спал было крайне неудобной «кроватью», хотя, если честно, эти, так называемые, кровати были больше похожи на детсадовские, потому что были сильно укорочены. Он огляделся вокруг и сильно удивился: всё показалось ему абсолютно незнакомым. Это явно не его комната и уж точно не его кровать. « Неужели меня ночью отправили в детдом?» — но от этой мысли он отмахнулся сразу, как от навязчивой мухи. Вовка точно знал, что родители его никогда бы туда не отдали. Озираясь по сторонам, он лихорадочно пытался сообразить, где он. Здесь, в этом из красного кирпича, где-то в полтора раза большего по размеру, чем современный кирпич, доме, всё выглядело как в казарме для солдат. Только вместо взрослых мужчин были мальчишки примерно его возраста.

Окна, двери и стены отделаны белым камнем. Внутреннего соединения между комнатами вовсе не было, все двери выходили на наружные площадки, на которых устроены примитивные уборные — туалеты. Голландские печи, поставленные в каждой палате.

Вовке всё казалось нереальным, кошмарным сном, который должен был вот-вот закончиться, но почему-то не заканчивался.

— Что происходит? Где я? — закрутил головой Вовка, вытаращив глаза.

Он опрометью бросился из помещения, и прямо с разбегу рванул дверь на себя. Но дальнейший путь ему преградил рослый охранник, который в этот момент открыл дверь и буквально ввалился в комнату едва не раздавив Вовку.

— Чудной ты какой-то! Как это где? У тебя точно не все дома, — ехидно фыркнул рыжеволосый мальчишка с редким пробивающимся пушком на верхней губе.

— Хватит прикалываться! — рявкнул Вовка с обидной интонацией, облизнув пересохшие губы.

— Рябчик, что ли? — раздался другой какой-то ломающийся голос, — Я тебя здесь раньше не видел, — любопытно разглядывая его, сказал улыбающийся русоволосый большеглазый мальчишка с соседней койки.

— Какой я тебе рябчик? — запинаясь спросил Вовка. — Я… меня …зовут Вова… Вова Семёнов.

— Ну, первогодка, — зеркальные очки щекастого русоволосого мальчишки поймали два солнечных блика и радостно просияли.

— Где я? — робко переспросил он.

— Так, краткий курс для потерявших память, — загоготал над собственной шуткой рыжий мальчишка с оттопыренными ушами и покрутил пальцем у виска.- В московской школе математических и навигацких наук мы. Здесь обучают морской службе, чтобы превратить нас, дворянских детей, в капитанов, инженеров и корабельных мастеров. — И, между прочим, — заметил он, — наш батюшка Император Петр I самой Сухаревой башни для школы не пожалел. А ещё, я краем уха слышал, что скоро нашу школу переведут в Санкт-Петербург и станет она называться Морской Академией, — гордо договорил он. — Сам математик, астроном и знаток морских наук, Андрей Данилович Фарварсон у нас здесь директорствует.

— Ничего не понял! Какой Пётр I? Какой ещё Фарварсон? — совсем запутался Вовка.

— Глупый, ты какой-то. Вольноотпущенный холоп, что ли? — презрительно пропищал неприятным голосом толстяк, с коротким сильно вздёрнутым кверху носом. — Ты хоть какие-нибудь иностранные языки-то знаешь?

— Очень даже знаю, английский, чуть-чуть правда, — раскраснелся Вовка.

— Наверное, там, откуда тебя привезли, мало розгами порют. Но ничего, — вздохнув, добавил он, — завтра суббота.

— А что бывает по субботам? Я только сегодня прибыл сюда, — в какой-то степени честно сказал Вовка, — не знаю ваших порядков.

Все с недоверием посмотрели на мальчика.

— День телесных наказаний, — в разговор вклинились двое мальчишек-близнецов, перебивая друг друга, — после бани пороть будут всех детей без разбору, не разделяя на правых и виноватых, можно, правда, откупиться от порки, но это очень дорого.

Вовке стало крайне неуютно. Волосы на его голове зашевелились. Он напрочь отказывался верить тому, что видит и слышит. Медленно, но верно Вовка начал понимать, что каким-то расчудесным образом попал в прошлое. Это понимание промелькнуло в его голове с быстротой электрической искры. Но как такое могло произойти и почему, собственно, я? Этого Вовкин мозг наотрез отказывался понимать. В комнате, в которой он находился было душно, и спёртый воздух давил на грудь, как бетонная плита. Вовка с опаской окинул беглым взглядом других ребят, их было около пятнадцати. Все они, собираясь на урок, оделись в школьные синие шитые золотом кафтаны, синие с золотой каймой камзолы, белые кружевные рубашки, белые чулки с черными подвязками и черные туфли. На головах пудреные парики с черными бантами.

— Как, ты говоришь, тебя зовут? — встревоженно спросил Вовка соседа по ярусу.

— Алёксеем.

— Слушай, Лёх, а какой сейчас год? — волнуясь спросил Вовка, и даже перестал дышать, в ожидании ответа.

— Как ты чудно его назвал, — громко расхохотался коротко стриженный черноглазый мальчишка с ямочками на обеих щеках.

— Так какой год-то? — игнорируя истеричекский хохот черноглазого, переспросил Вовка.

— Ясно какой, 1712 нынче, — сладко зевнув, ответил Лёшка.

— Не может быть! Ведь так не бывает! — простонал Вовка, бледнея.

Он плюхнулся на стул, схватился руками за голову, пытаясь разобраться, как это, в конце концов, произошло.

Взгляд Вовки скользнул по столу, на котором лежал обрывок газеты «Ведомости», украшенная гравюрами на заглавном листе, изображавшими Москву. Видно было, что в эту газету заворачивали что-то съестное, потому что она вся была пропитана жирными пятнами. А под изображением была написана дата: пятница, 20 день мая 1712 года. Заголовок, напечатанный красивыми большими буквами, немного напоминающие молитвенный речитатив. Бабушка Вовы какое-то время работала в храме певчей и брала с собой Вовку, там он и видел такие же буквы. На первой полосе заголовок гласил:

«19 мая 1712 года по высочайшему повелѣнію Петра I столица государства Россійскаго перенесена изъ Москвы въ Санктъ-Петербургъ»

…Он попытался ещё что-то спросить, но от осознания ужаса с губ слетело только бессвязное бормотание. Ребята, услышав «замечательную речь» новенького покатились со смеху, глядя на него и крутя пальцем у виска.

***

— Одевайся быстрее, — торопливо, натягивая чулки, сказал Алёшка.

— Зачем?

— Нельзя опаздывать на уроки, — объяснил Алёша, небрежно заправляя кровать. — За опоздания, знаешь, что бывает? — ковыряя пальцем в зубах, спросил он.

— Розгами бьют? — догадался Вовка.

Все вновь над ним захохотали.

— А почему кровати такие короткие? — поинтересовался Вовка. Он привык к своей большой широкой удобной кровати, на которой можно спать хоть вдоль, хоть поперёк.

Все, кто услышал этот вопрос, посмотрели на новенького, как на сумасшедшего.

— Можно подумать, ты где-то другие видел, — загоготали мальчишки.

— Так ведь нельзя лёжа спать, только полусидя, — недоверчиво посмотрев на Вовку, ответил Алёша.

Вовка не без удивления заметил, что рядом с его кроватью на стуле лежит такая же одежда, как у всех. Он оглядел непривычные и неудобные одеяния, которые предстояло надеть, вздохнул и решил начать с башмаков с ужасно длинными носами.

Уроки начинались в девять часов и длились каждый по часу.

Вовка с Лешкой вошли в кабинет. Внутри царили тишина и таинственный полумрак. Здесь было прохладно и сильно пахло свечным воском. Майский солнечный свет, просачивающийся сквозь тяжелые деревянные ставни, освещал большой дубовый стол учителя. На нём лежали высокими стопками учебники, совсем не похожие на современные. Вдоль стен важно стояли громоздкие шкафы с исключительно толстыми книгами. На самом видном месте в каждом классе висела приколотая гвоздями вывеска, на которой было большими буквами написано: «Розга умъ востритъ, возбуждаетъ память!»

«Да уж, это вам не таблица умножения!» — ужаснулся Вовка.

В классе уже находились другие ребята. Все они сидели смирно и тихо, хотя учителя ещё не было. Вовка только диву давался: «Мы бы уже по партам бегали и орали как сумасшедшие», — подумал он про себя.

Над доской Вовка заметил ещё одно объявление: «За побег из школы — смертная казнь!»

Вовка побледнел.

На уроке математики, когда всем раздали учебник под названием «Арифметика, сиречь наука числительная», Вовка разглядывал необычный учебник, он был напечатан не обычным шрифтом, а кириллицей и украшен гравюрами. И в это, так сказать, пособие входила не только сама математика, но и тригонометрия, и геометрия и даже основы навигации. А так как Вовка даже и не слышал-то никогда таких слов, как тригонометрия и навигация, он глаз не сводил с необыкновенных иллюстраций и так увлёкся, что не услышал пробежавший удивлённый шёпот одноклассников из «прошлого».

— Ты выглядишь так, будто впервые увидел книгу, — глухо прошептал Алёша.

— Просто у нас совсем другие…

— У кого это у вас?

Вовка смущённо улыбнулся.

На уроке русского языка он едва не прыснул со смеху, потому что грамматику преподавал учитель-иностранец, который смешно коверкал слова. Однако суровая, жёсткая дисциплина в школе, не позволяла эмоциям вырываться наружу. За ходом занятий следил не только сам строгий преподаватель, но и присутствующий в каждой классной комнате «дядька» с хлыстом, специально назначенный солдат в отставке, он наказывал за посторонние разговоры на уроке, за «чинение неудобства соседу по скамье». Также он нещадно лупил ленивых и просто медленно усваивающих науки. А в левом углу от доски было место, в которое ставили на колени тех учеников, которые неуверенно отвечали на уроке.

Учебник по географии назывался не менее удивительно: «География, или Краткое земного круга описание». Правда, описание всех стран в этом учебнике были почему-то очень похожи между собой. Как будто изучили одну страну и по ней уже составили другие.

— Вы должны были мне приготовить краткое описание Англии, — сощурив глаза, сказал строгим голосом, как отрезал, учитель географии, и бросил короткий взгляд на Вовку.

Вовка похолодел. Его заколотила мелкая дрожь. Ведь за не выученный урок — десять плетей по спине. Он начал лихорадочно всматриваться в картинки учебника, пытаясь вникнуть в суть темы, но как-то не получалось.

— А можно я? — поднял руку худенький, бледный мальчишка.

— Конечно, — кивнул в знак согласия преподаватель.

— Государство Аглинское делится в три королевства, два на едином острову, аглинское, и шкотское, а третие ирлянское на острову особливом.

— Хорошо! Чем богато сие государство? — спросил учитель, обводя взглядом всех учеников.

— Изобилно сие государство, — перехватил инициативу Алёшка, — зело скотом, делают сукна и иные товары, и розвозят во все страны. Пшеницы зело тамо много родится, из руд у них премного исходит олова и свинцу, и множество к тому у них зело караблеи, — с важным видом чуть ли не профессора отчеканил Алёшка.

Во время богослужения Вовка витал где-то глубоко в своих собственных мыслях, совсем не слушая монотонные речи попа в рясе, которые наводили страшную тоску. Когда священник заметил такое непочтение к сану, то сильно ударил Вовку кадилом по лбу, которое вертелось в руках священнослужителя и заставил его, Вовку, после уроков зайти в библиотеку, чтобы изучить все церковные порядки.

Уроки чтения по учебнику под названием «Юности честное зерцало», представляющий из себя свод правил о придворном этикете, учитель начинал всегда с одной и той же фразы: «Чтобы стать успешным в современном обществе, человек должен владеть иностранными языками, уметь танцевать, ездить верхом, фехтовать, быть красноглаголивым и начитанным!».

Тексты в этом учебнике были длинные скучные да к тому же на всех страницах в словах пестрил и ужасно мешал твёрдый знак. Преподаватель, сидя за столом, с толстыми очками на носу очень строго следил за каждым и так же строго оценивал.

Самой интересной из всех, хотя и сложной наукой Вовке показалась навигация, в которой изучалось мореплавание и судоходство.

А в астрономической обсерватории с высоким потолком, где наблюдали движение небесных светил, Вовка с трудом сдержал своё восхищение. Она располагалась в самом столбе Сухаревой башни этой школы, о существовании которой он и вовсе до этого момента не знал. В обсерватории находились потрясающе красивые и необычные астрономические часы, показывающие, время дня, течение планет и Луны, приливы и отливы, подвижные праздники, различные явления неба, в особенности затмения Солнца и Луны и високосные года, ещё здесь же Вовка увидел необычный большой медный глобус. А напротив находился зал, называемый рапирный, где ученики занимались фехтованием. Вовка впервые в жизни держал в руках самую настоящую шпагу, но в качестве оружия она ему совсем не понравилась: слишком длинная, слишком лёгкая, слишком неудобная. Самое лучшее оружие, по его мнению, — собственный кулак… «В непредвиденной ситуации именно рукопашный бой в выигрыше. А шпагу пока вытащишь, тебя уж в нокаут отправят.» — размышлял Вовка. Он вспомнил, как однажды четверо восьмиклассников, считая его слабаком и маменькиным сыночком, окружили его со всех сторон. Один, самый здоровый, скинул школьный ранец с плеча и бросил его второму, другой — третьему, третий — следующему. Тогда Вовка смело подошёл к здоровяку, не обращая внимания на остальных, и, глядя ему в глаза молниеносно нанёс удар коленом в пах, затем следующий удар правой рукой точно в подбородок. Тот получил такой удар, от которого не сразу смог подняться. С тех пор в школе Вовку побаиваются.

Как только прозвенел звонок с последнего урока, Вовка по привычке ринулся самый первый к двери и со всего маху толкнул её плечом.

— Ты наказан! — ледяным голосом произнёс надзиратель, хищно посмотрев на него, и тут же подошедший к нему надзиратель хладнокровно ударил розгами несколько раз по спине и мягкому месту.

Вовка чувствовал себя бесконечно опозоренным и униженным. Ему, горячо любимому и обласканному своими родителями ребенку, с которого буквально сдували пылинки, которого всегда берегли от любых даже самых крохотных неприятностей, холили, лелеяли и баловали, эта порка оказалась страшным жизненным ударом.

— Вы не имеете права! — закричал он, задыхаясь от обиды и стыда. — Я буду на вас жаловаться! — продолжал он кричать, с трудом сдерживая слёзы.

Ребята, держась за бока и животы, откровенно

хохотали над Вовкой.

После этого ужасно неприятного случая Вовка поклялся самому себе, что выучит все школьные предметы от корки до корки. Он начал стараться прилежно учиться, сначала для того, чтобы по его спине и мягкому месту больше не проходились розги. Он проявлял неимоверное упорство и настойчивость в выполнении домашних заданий, а потом в нем вдруг произошла странная перемена — Вовка понял, что учиться, оказывается, очень интересно. Он зачитывался летописями, которые научился свободно читать и понимать.

***

Май торжественно шествовал по земле, украшая природу нарядными жёлтыми цветами. Солнце пропитывало землю жаркими лучами. На деревьях пробивались маленькие, ослепительно зеленые листики.

Солнце плыло по чистому синему небу в этот жаркий, солнечный день. В траве кузнечики тянули свои скрипучие песни. Омрачало и пугало только то, что он не знал как сюда попал и как теперь выбраться отсюда.

Вовка с Лешкой вышли за мощные каменные ворота с часами, с высокой, увенчанной шатром башней в центре. В здании за этими самыми воротами на верхнем этаже и была размещена морская «навигацкая» школа, в которую Вовка, непонятно каким образом, попал. Четырехугольная, фантастических размеров громада, балюстрадами наружных лестниц, с изящными витиеватыми каменными колоннами, поддерживающими сводчатые потолки, построенная в древнерусском стиле, и с двуглавым медным орлом с молниями в лапах на шпиле, величественно возвышалась над низкими боярскими избушками с крылечками из резного дерева и с резными украшениями на слюдяных окошечках и деревянными петушками на крышах. Восточная оконечность здания была похожа на нос корабля, а западная часть — как его корма. Оно бдительно охранялось солдатами в ярких кафтанах. Кругом виднелись белокаменные церкви с луковками золотых куполов.

На фоне непривычно тихой и хмурой Москвы, которая Вовке совсем не понравилась, башня смотрелась более чем величественно.

Из-за кустов появилась, морда бездомной исхудавшей собаки. Она отчаянно принюхиваясь ко всему в надежде на что-нибудь съестное, бродила по кривым московским улицам, жалостливо опустив хвост чуть ли не до самой земли. Мальчишки шли к Сухаревскому рынку недалеко от школы, чтобы купить что-нибудь съестное на кормовые деньги, которые выдавались ученикам ежемесячно.

— У меня от голода аж живот сводит, — сообщил Алешка.

— У меня тоже, — ответил Вовка, почувствовав очень неприятное ощущение в желудке, настойчиво подсказывающее, что уже давным-давно пришло время обеда.

Ему вдруг вспомнились все бабушкины вкусности: и пироги с капустой, и блинчики с малиновым вареньем, и горячий только что сваренный борщ с сухариками. «Эх, сейчас бы я с удовольствием съел всё, что бы бабулечка ни приготовила и совсем бы не вредничал, а наоборот ещё бы и посуду за собой помыл», — размечтался Вовка.

Миновав кирпичную стену Сухаревой Башни, Жмурясь от солнца, Вовка внимательно огляделся по сторонам, оценивая обстановку, и понял, что находится на пересечении Садового кольца и улицы Сретенка.

— Ого! Так я же в собственном районе, только в прошлом! — воскликнул Вовка, поражаясь необыкновенной красоте Башни. — Эх, жаль фотика с собой нет! Точно, вон тот трёхэтажный дом справа практически не изменился, в нём на первом этаже «Крошка-картошка» сейчас. Мы с бабушкой часто заходили туда перекусить. А вон здание Научно — исследовательского института скорой помощи имени Н. В. Склифосовского. Вот только вместо самой башни сейчас находится сквер, в центре которого стоит памятный гранитный камень с надписью: «На этой площади находилась Сухарева башня, в которой с 1701 по 1715 год размещались навигацкие классы — первое светское учебное заведение, готовившее кадры для российского флота и государства».

«Вот это да! Это действительно Москва! Старая Москва! Отсутствие метро не так уж и сильно бросается в глаза», — подумал про себя Вовка. И тут вдруг раздался бешеный топот копыт, Вовка повернулся, застыв от ужаса — быстро несущаяся лошадь, запряжённая в карету неслась прямо на него. Вовка понял, что сейчас его затопчут насмерть, и он заорал что есть мочи: «А-а-а!». Но лошадь проскакала мимо, даже не задев его.

— У вас тут что совсем нет никаких правил дорожного движения? — дрожащим от страха голосом спросил Вовка.

— Какого движения? — не понял Алешка. Хватит уже столбом стоять, идем быстрее, — махнул он Вовке рукой. — Сегодня в школе будут показывать театральное представление, нужно вовремя воротиться. Сам царь будет присутствовать на концерте! — добавил мальчик с гордостью в голосе.

— Сам царь! — воскликнул Вовка. — Сам Пётр Первый! — Лёш, всё хотел спросить, почему в школе нет ни одной девчонки, а?

Лёша посмотрел на Вовку, так будто видит инопланентянина.

— Все знают, что девчонки учатся дома, к ним на дом приходят учителя, но некоторые учатся в девичьем монастыре. Их там учат читать, писать, танцевать, рукодельничать, готовить.

— Понятно. Вот бы из нашей школы всех девчонок бы позабирали по монастырям. — размечтался Вовка, — Хотя если в классе не будет девчонок, то и списывать будет не у кого, — опомнился Вовка. — Эх, — тяжело вздохнув, добавил про себя Семенов, — ладно, пусть уж остаются.

Мальчики шли по пыльным улицам, мимо бревенчатых изб, размахивая руками. Солнце прожигало спину. В нос ударил резкий запах навоза.

— Фу-у-у, — у Вовки заслезились глаза от неприятного запаха, — здесь же совсем нечем дышать, — закашлялся он, закрывая нос и брезгливо разглядывая свои башмаки с налипшей к ним вязкой грязью. — Я, так понимаю, что об охране окружающей среды здесь тоже никто ни разу не задумался.

— Что? — опять не понял Алёша.

— Что-что, природу беречь надо, вот что! — резко ответил Вовка и еле слышно добавил, — Вот оно, наше тёмное прошлое!

Повсюду валялся разный мусор из битых горшков, каких-то рваных тряпок, мертвечины.

Затем они свернули за угол и шли по узким дорожкам, заросшим по краям сорной травой и жгучей крапивой. По мере приближения к рынку, становилось всё многолюднее. Улицы постепенно заполнялись людьми. Народ валом валил на базар. Перед главным входом на рынок нищие пьяные мужики в рваных лохмотьях активно занимались попрошайничеством. Кругом стоял шум и толкотня. У Вовки сложилось впечатление, что он попал в историческое кино, потому что по её улицам между богатыми мужчинами одетыми в белоснежные рубашки, короткие прилегающие кафтаны, короткие штаны, шелковые чулки белого цвета и башмаки с пряжками, а рядом с ними под руку шли такие же богатые женщины с сильно напудренными лицами, в своих очень пышных платьях с глубоким декольте и шляпками на головах, сверкая драгоценными перстнями на пальцах, преспокойно расхаживали коровы, покачивая тяжёлыми бёдрами и размахивая длинными грязными хвостами; бараны; свиньи валялись в грязевых лужах; орали и дрались петухи, кудахтали куры; важно вышагивали лапчатые гуси, деловито вытягивая шеи. Торговцы фруктов, овощей, лошадей, повозок, глиняных горшков, пекари и кондитеры, перегибаясь из-за дощатых лавок, громко зазывали прохожих взглянуть на товар.

Толстощекая продавщица пирожков протяжно и гортанно кричала: « Пирожки с картошкой! С мясом! Подходи, покупай!»

Телеги, гружённые товаром, с трудом прокладывали себе путь сквозь толпу. Какой-то мальчишка в рваной рубахе вёл корову по рынку, пытаясь её подороже продать. В оживленных разговорах, смеющихся дам и кавалеров, пышно разодетых в немецкие платья, парики и узкие башмаки, вперемешку с криком, руганью юродивых в лохмотьях и давкой, чувствовалось оживление народа сравнимое с праздником в дурдоме. Священник облачённый в длинную, широкую ризу дегустировал вина, пробовал мёд, вкусные пирожные, сыры, колбасы, запивал всякие сладости наливочкой и вместо денег освещал все крестом, находящимся поверх длинного платья на его широкой груди. Женщины с удовольствием обсуждали товары и совершенно искренне радовались, а мужчины возмущаясь, обсуждали новый налог на бороды.

— Вот хоть в монахи иди, — жаловался один боярин другому.

— Что так?

— Так ведь только священникам да монахам нынче позволительно бороду и усы не сбривать. А что же за мужик без бороды?

— Да-а-а, страшное время началось, — согласился собеседник. — Я слышал, что скоро ещё и налог на русские одежды введут. Бесплатно можно будет только немецкое да французское платье носить.

— Ох, супостатый! Чем же ему наша-то одёжа не по нраву? — выразил своё негодование первый боярин.

Но пуще всего народ толпился в самом сердце рынка. Там горожан развлекали бродячие акробаты и жонглёры.

— Слушай, Лёх, а летние каникулы у вас бывают?

— Да, в августе. Всех распустят до домам, — быстро ответил товарищ.

— Да… маловато будет, однако…

Ребята купили себе по два пирожка и бегом отправились обратно в школу.

По улице, вымощенной брёвнами, проехала

повозка и из нее, широко улыбаясь полубеззубой улыбкой, ямщик предложил мальчишкам за их деньги с ветерком довезти куда угодно.

— Эй, может довести?

— Ого, здесь такси даже есть! — изумился Вовка. — Да, было бы здорово прокатиться!

— Какое ещё такси? Это извозчик брички, — фыркнул Алёшка, напустив на себя невероятно деловой вид. — До Сухаревки, — отдал команду Алёша, вытаскивая из кармана последние монеты.

Небольшое путешествие оказалось нелёгким испытанием, можно даже сказать, сущим наказанием для изнеженного тела Вовки: из-за размытой дождями грязи, многочисленных ям, рытвин и колдобин повозка тряслась так, что казалось растрясёт не только все кости, но и мозги.

После представления — это оказалась драма в стихах, повествующая о любовной истории какого-то совсем молодого француза, ребята разбрелись по комнатам-казармам. Вовка снова и снова вспоминал как выглядит царь Пётр I. Властный человек со смуглой кожей, очень высокого роста, крепкого телосложения, но немного сутуловат, в его манерах чувствуется величавость, немного жёсткий взгляд, черные волосы выбивающиеся из-под белого парика.

— Да-а-а, — протянул Вовка, — не ожидал я воочию увидеть самого Петра I.

— Он у нас частенько появляется, — зевая, ответил Алешка.

Мальчики сели за большой длинный стол, за которым обычно ученики делали домашние задания, чтобы съесть наконец-то свои давно остывшие пирожки. На столе стояли подсвечники с уже оплывшими свечами и от этого пламени по стенам устрашающе расползались дрожащие тени.

— А я знаю такую тайну, о которой почти никто не знает! — прошептал Алёшка, бережно разворачивая свой недоеденный пирожок с капустой, купленный в торговой лавке на Сухаревском рынке и поудобнее подбирая ноги под лавку, на которой сидел.

Вовка поднял голову и серьезным видом посмотрел на товарища, пристально разглядывая его. Вовка тоже изо всех сил хотел раскрыть Алёше свою тайну. Рассказать, что он из будущего, но боялся сойти за психа, потому что психов, которые притворяются здоровыми, тоже лупят розгами и отправляют в смирительные дома. Поэтому вместо своей тайны, усмехнувшись и сделав глоток воды из деревянной чашки, сказал:

— Закопал какую-нибудь безделушку рядом со школой, что ли? — сказал Вовка первое, что пришло на ум.

Алёшка выпучил глаза, вскинул брови, а лицо его так смешно вытянулось от удивления, что Вовка не выдержал и прыснул, держась за живот, чтобы не лопнуть от смеха.

— Откуда ты знаешь, я же никому об этом не говорил? — остолбенел Алёшка и даже перестал жевать. — Но я сейчас говорю о другой, более интересной и важной тайне, она принадлежит взрослым! Я подслушал её… случайно!

— Ну и держи её при себе, чтобы не прослыть болтуном и сплетником! — резко ответил Вовка товарищу из прошлого. Если честно, Вовке очень хотелось узнать, что же это за тайна, так хотелось аж все зубы разом заныли, но после того случая с Санькой и Толиком, он боялся чужих секретов.

— Я не умею хранить тайны, — честно признался мальчик.

Алёшка сразу как-то закуксился, заволновался, ногой задергал, прям лавка под ним ходуном заходила, оттого что не с кем и поделиться сокровенным, но вдруг лицо его просияло, и он радостно улыбаясь, сказал:

— Так ведь никто не знает о том, что мне известен этот секрет, и я никому не давал клятвы держать язык за зубами, — радостно произнёс Алёшка, найдя блестящий выход из сложившейся ситуации. — Я подслушал разговор двух дядек с хлыстами, они, думая, что их никто не слышит, говорили спокойно и достаточно громко, чтобы я их услышал. Им и невдомёк, что в одном из портретов, висящем в классе, есть небольшая щель. Благодаря ей я мог слышать каждое их слово. Понимаешь? Это означает, что и ты тоже, если что, смело можешь не хранить этот секрет, — сказал Алёшка.

— Ладно, давай выкладывай, — благосклонно позволил Вовка, с наслаждением проглатывая последний кусок своего пирожка с картошкой.

— Оказывается, подземелье нашей школы хранит в себе одну непростую загадку, — начал говорить Алёшка, но разговор был прерван: внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился человек высокого роста, крепкого телосложения с неестественно большой головой и плетью в руках, и больше был похож, как показалось Вовке, на людоеда, чем на человека. Глаза из-под сведённых бровей на его чуть ли ни квадратном лице сверкали злобой.

— Вы двое, а ну спать! — рявкнул он, хмуря густые брови.

Ребята вздрогнули и испуганно затряслись от страха, в ужасе прячась поглубже под свои тулупы, служившие одеялом. Вовка свернулся в клубочек, подтянув колени к груди и положив голову на руки. Он лихорадочно пытался воскресить в памяти предыдущий день, перед тем как попасть в прошлое. «Вот бабушка зовёт завтракать, — перечислял в уме Вовка, — вот мама ругается, вот наше соревнование со Стружкиным». Что-то было ещё, но Вовка никак не мог вспомнить что. «Как же хочется домой, в родную, уютную, чистую просторную постель, укрыться мягким, теплым, приятно пахнущим одеялом и уснуть под монотонное тиканье часов, стоящих на подоконнике. Почувствовать запах бабушкиных пирогов. Обнять маму и поговорить о серьёзных вещах с папой. От нахлынувших воспоминаний сердце ностальгически ёкнуло и провалилось куда-то в пятки», — подумал про себя Вовка, проваливаясь в тяжелый сон.

На следующее утро наступил самый страшный выходной в мире — суббота. Вовка ходил из угла в угол, как загнанный зверь, пытаясь отыскать место, где можно было бы спрятаться от порки. «Ну и порядки здесь у них, — ужаснулся он, — хорошо, что в наших школах не колотят за двойки, тройки и, вообще, просто потому что суббота». Вдруг он услышал сквозь распахнутое окно, как в воздухе просвистел кнут и опустился на обнажённую спину первого мальчишки, стоящего в страшной очереди, оставляя на ней красные полосы, потом ещё раз и ещё. Этой участи подвергались все ученики без исключения по выходу из бани.

По его спине пробежал неприятный холодок от одной только мысли, что его тела снова коснётся плеть. «С меня довольно! Бежать, бежать отсюда! — вихрем пронеслось в голове мальчика. — Домой как можно скорее! А что если я никогда отсюда не выберусь?» — запаниковал Вовка и, лихорадочно озираясь по сторонам, заметался по комнате в поисках укромного места, в котором его никто не найдет. У него вспотели ладони, сердце заколотилось как бешеное, дыхание сбивалось в горле, колени подгибались. Оглядываясь по сторонам, как загнанный зверь, он попятился спиной назад, споткнулся об ножку стола, упал: «Да чтоб вам всем провалиться!» — ползая на корячках, чертыхнулся Вовка вслух, пытаясь спрятаться от субботних побоев. Но неожиданно вдруг сам провалился в едва заметную небольшую потайную дверцу в стене, практически полностью сливающуюся с беленой стеной. Семенов очутился в тёмном узком коридорчике с полукруглым сводчатым потолком и выложенными кирпичом стенами. Внутри было мрачно, страшно и холодно. Пахло сыростью. Вовка стоял, нервно потирая лоб, пытаясь собраться с мыслями, которые от ужаса вмиг разбежались. Спустя какое-то время глаза привыкли к темноте и вдали начали вырисовываться неясные очертания лестницы, круто уходившей вниз, собранной из больших притертых друг к другу каменных блоков, ведущую глубоко-глубоко вниз. «Ого, да это же самое настоящее подземелье! — обрадовался Вовка, забыв о порке. Эх, жалко фотика с собой нет», — в очередной раз пожалел Вовка. Перед глазами всплыло улыбающееся лицо Марины, с ее фразой. «А представь себе ситуацию, ты отправился в неизвестное для тебя место, и там ты вдруг увидел что-то такое, что тебе очень хочется запечатлеть в своей памяти, а ты фотоаппарат забыл или у него батарейки сели…». Спустившись по крутым ступенькам, он увидел развилку. Узкий проход постепенно расширялся. Немного подумав, Вовка решил пойти по левому коридору, но вскоре уперся в ещё одну развилку. В этот раз он решил повернуть направо, и спустя какое-то время упёрся в ещё одну лестницу, снова уводящую вниз. И чем ниже он спускался, тем сильнее его охватывал ужас перед неизвестностью, с которой он не хотел иметь ничего общего. Как назло в голове стали мелькать самые разные мысли, причём одна страшнее другой. С неимоверным трудом, преодолевая страх, Вовка медленно, спускался всё ниже и ниже, вглядываясь в темноту, постоянно спотыкаясь на ступеньках, которые отвратительно терялись во мраке. Под ногами пищали крысы. Наконец, лестница закончилась и перед юным разведчиком, появилась тяжелая, дубовая дверь с проржавленной ручкой. Вовкой сразу же овладело мальчишеское любопытство, захотелось во что бы то ни стало узнать, что за ней. Он с силой потянул дверь на себя, и та с жалобным скрипом и треском распахнулась. Спертый воздух хлынул в лицо мальчика. От поднявшейся в воздух густой пыли, Вовка чихнул. Он пошире открыл дверь и, сделав нерешительный шаг вперёд, оказался в большой просторной комнате, освещенной факелами. Посередине стояло большое, во весь рост взрослого человека, старинное зеркало на подставке в золотой витиеватой раме. В левом углу громоздился тяжёлый стол, на котором лежала толстая книга в чёрном кожаном переплёте с золотыми буквами. Вдруг тишину разорвал громкий хлопок, будто что-то тяжёлое упало на пол. Он резко развернулся, но кроме своего отражения в зеркале никого не увидел.

По спине пробежал неприятный холодок. Вовкой овладело ощущение, что за ним кто-то наблюдает. «Привидений не существует, — проговорил шепотом Семенов, пытаясь успокоиться. — Значит и бояться совершенно некого и нечего». Он на цыпочках подошёл к зеркалу, рассеянно скользнув по своему отражению, и не мог поверить, что это он. Побледневшее лицо сильно смахивало на вампира из фильмов ужасов, курносый нос покрылся мелкими блестящими бусинками холодного пота, широко раскрытые испуганные глаза, волосы на макушке стояли торчком. «Ну и видок!» — прошептал Вовка. Он собрался уже отойти от зеркала, как вдруг зеркальная гладь подёрнулась легкой рябью, и вместо собственного отражения Семёнов увидел в зеркале худого грязного старика с париком на голове. Вовка с громким воплем бросился бежать вон из комнаты, но дверь прямо перед его носом резко захлопнулась.

— Всё-таки очень плохо в будущем людей воспитывают, — покачал головой старик, — сначала было бы правильным поздороваться, а ты — бежать, — скрипучим голосом произнес зеркальный старик.

— Вы кто? — сердце мальчика безжалостно колотилось.

Старик посмотрел на ошалелого от страха мальчишку.

— Ну вот опять, А где здравствуйте? — не унимался старик.

— Простите, пожалуйста. Здравствуйте! Я не ожидал увидеть в отражении зеркала кого-нибудь кроме себя, — оправдывался мальчик. — Как вы умудрились туда забраться? — немного осмелев, спросил Вовка. — Стойте, я же видел вас на детской площадке, когда нашёл это, — вспомнил Вовка, вытащив из кармана крохотный замочек, — но тогда я подумал, что вы самый обычный бомж.

— Зеркало затянуло меня в свой мир, — вздохнул старик. — Ведь оно является мощным источником энергии и является коридором, осуществляющим переход между параллельными мирами.

— Всегда думал, что это просто детские сказки, — усмехнулся Вовка. — Ну, как вы попали в зеркало, скажем так, понятно. — А кто вы? Злой колдун?

— Почему же сразу злой да ещё и колдун?

Старик внимательно посмотрел на Вовку.

— Я обычный ученый и по совместительству хранитель талисмана.

— Талисмана? Какого ещё талисмана?

— Волшебного! — громко прошептал старик, подняв вверх кривой указательный палец.

— Волшебного? — переспросил Вовка.

— Да, в виде летящего ястреба, сделанного из лунного камня с глазами из сапфира.

— А от кого вы его охраняете?

— От жадных глаз человека, — насупив брови, ответил старик из зазеркалья. — Но, к сожалению, никакие тайны не могут храниться вечно, — мрачно добавил он. Единственный замок, который мог удерживать великую силу, ты нахально похитил…

Вовка невольно вздрогнул от неожиданного обвинения.

— Я-я-я? — Вовка, чуть не задохнулся от возмущения, перебив старика. — Я ничего не похищал! Я же на ваших глазах просто-напросто подобрал его из песка. Он же валялся. Это кто-то другой его украл и потерял, а я просто нашёл, — повторился мальчик.

— Нет, это именно ты сделал! В порыве своего очередного эгоистичного гнева на любящих тебя маму и бабушку, ты не заметил, как на мгновение попал во временную щель. Ты ведь никогда не замечаешь никого и ничего вокруг, кроме самого себя любимого. И то, что ты называешь песком была разбитая, довольно больших размеров, статуя из кварца, сделанная самим Карло Растрелли, одним из самых великих скульпторов нашего XVIII века. Она разбилась во время открытия портала между прошлым и будущим. Но если бы ты, глупый мальчишка, не позарился на чужое, то ничего бы этого с тобой и со мной не произошло.

— И что же теперь делать? — покраснев от стыда, спросил мальчик.

— Найти талисман! Он пропал в момент образования дыры во времени. Только тогда замок снова сможет закрыться.

— А кто будет его искать? — робко спросил мальчик.

— Ты.

Мелкая дрожь более профессионально забила чечетку, по всему телу Вовки.

— Я-я-я? Нет, я не могу. Меня мама, наверное уже ищет, бабушка переживает и вообще мне в школу пора, — затараторил Вовка, показывая, что совсем не собирается ничего искать.

— Хорошо, — согласился старик, заговорщически улыбнувшись, — но ты должен знать, что для того, чтобы ты смог вернуться назад, в своё время, тебе нужно вызволить меня из заточения, а без камня, в котором хранится вся магическая сила, этого сделать невозможно.

Лицо Вовки окончательно помрачнело, руки ещё больше задрожали.

— Какая ещё магическая сила? — в панике отшатнулся от зеркала Вовка.

— В лунном камне запрятано страшное проклятье, — начал говорить старик, — которое наложил Смагард, колдун боярина Степана Ивановича Кучка, жившего здесь в своей вотчине в 1158 году со своими двумя сыновьями и красавицей дочкой Улитой. Тогда на месте этой башни невдалеке от болотного места, на взгорье, располагалась одна из его усадеб с хорошим укреплением. Земля там всегда плодородной была. Рядом с усадьбой текла глубокая да широкая Москва-река. Все села по обеим её сторонам принадлежали этому боярину. А это вызывало черную зависть у многих князей.

— И где здесь, извините, волшебство? — нетерпеливо перебил Вовка старика.

— В твоем возрасте, невоспитанный юнец, положено знать, что перебивать говорящего, старшего по возрасту и положению, человека нельзя. Так вот, — продолжил старик, — проезжал, значит, однажды мимо тех мест князь Юрий Долгорукий. Очень уж ему приглянулся удел боярина, захотелось ему построить здесь свой собственный город. Но Кучка не согласился уступить свою вотчину. И тогда князь приказал убить боярина, а его дочь Улиту женить на своём сыне Андрее. А в одной из комнат подземелья усадьбы Степана Кучко жил колдун, с могуществом которого никто не мог сравниться, узнав о страшной кончине хозяина усадьбы, сорвал он с шеи амулет, который ему прадед перед смертью подарил: «Это не просто амулет! — говорил хриплым умирающим голосом прадед. — Это сосуд колдовской силы всего нашего рода, которому вот уже две тысячи лет! Только кровный наследник, с добрым сердцем и стальной силой воли, может владеть лунным ястребом, — задыхаясь и откашливаясь, продолжал говорить умирающий, — если же чужак завладеет камнем, то обрушится на землю проклятье страшное! Люди будут обречены на вечные мучения. С каждым днём магическая сила, выходящая из амулета, будет крепчать и лишать людей сострадания друг к другу, переходя из поколения в поколение и становится всё сильнее. Брат пойдет против брата, сын против отца. Вечными спутниками человечества станут эгоизм, предательство, страшные болезни и душевная тоска. И только в руках справедливого чародея-хозяина талисман принесёт счастье и любовь во всём мире», — сказал Савитар, прадед Смагарда, и издав последний вздох, уснул вечным сном.

Смагард положил камень в дубовый сундук, вместе с книгой, в которой хранились все магические знания, собранные его предками, закрыл на волшебный замок и закопал глубоко на кладбище, где хоронили только ведьм, чародеев и колдунов его рода.

— Каким же образом, вы стали хранителем этого волшебства?

— Я ученый! Узнав об этом сундуке из секретных летописей, я разыскал его. Хотя мне пришлось потратить на это многие годы.

— Не легче было просто уничтожить эту каменную птичку? — с ноткой иронии в голосе спросил мальчик.

— Нет, амулет можно только укротить. А сделать это сможет, как ты понял, только смелый, добрый и отважный потомок колдуна, — отрывисто сказал старик.

— Теперь кроме ястреба ещё и потомка искать нужно, ну совсем веселуха! — съязвил Вовка. — А каким образом мог исчезнуть камень?

— Я уверен, что похитил талисман тот, кто знал не только о его существовании, но и о том, что замок открывается именно в момент открытия портала.

— То есть вы хотите сказать, что кроме меня ещё кто-то попал во временную щель.

— Да, и кроме того, я уверен, что именно он каким-то образом и открыл временную щель, — с полной уверенностью заявил старик.

— Да-а-а, — тяжело вздохнул Вовка. — А может это колдун переродился и вернулся за своей вещью? — предположил мальчик.

— Тогда бы я не оказался в зазеркалье, а ты — в прошлом.

— Понятно.

— Хватит разговоров! Вперед, мой маленький друг! — бодро произнёс старик.

— Куда? — искренне удивился Вовка.

— Обратно в школу!

— Ну уж нет! Я ни за что туда не вернусь! — запротестовал мальчик, бледнея. — Там безбожно секут за микроскопическую провинность.

— А, так ты ещё и трус значит? — растерянно пожал плечами старик и поднял взгляд на Вовку. — Я-я-ясно, — протянул он сипловатым голосом.

Вовка вдруг почувствовал, как в его душе что-то шевельнулось и пробудилось то, чего не было раньше: ему в первый раз в жизни захотелось совершить настоящий героический поступок.

— Что вам ясно? Никакой я не трус! Это, если хотите знать, минутная слабость! Вот возьму и вернусь, — закричал Вовка, стараясь придать своему голосу уверенности.

— Очень хорошо! Да, и ещё, — добавил старик, — возьми с собой книгу. Она лежит на столе. Я успел вытащить её из тайника, прежде, чем попал в мир зазеркалья, в ней есть все ответы на твои вопросы.

— Слушайте, ведь я даже не знаю вашего имени.

— Яков… Моё имя Яков Брюс.

— Какое необычное имя.

— Это в твоё время оно необычное.

— Интересно и как же я помещу эту книжищу всяких пакостных проклятий в свой крошечный карман? — поинтересовался Вовка. Он поднял её, ожидая почувствовать тяжесть, но в его руках книга уменьшилась до размеров спичечного коробка, и стала легче маленькой упаковочки жевательной резинки.

Выбравшись из подземелья Вовка вернулся обратно, в комнату-казарму. Проходя по длинным коридорам, он радостно про себя отметил, что время порки окончено. Всё было тихо и спокойно. «Надеюсь, они вообще забыли о моём существовании, — радостно подумал про себя Вовка. — А к следующей субботе, глядишь, уже выберусь отсюда.

— Но где же мне искать «пришельца»? — Я же даже не знаю из какого он времени, — думал Вовка. «Лёшка вчера вечером хотел мне рассказать что-то…». Но сейчас его, как назло, нигде не было.

Не теряя времени даром Семенов вытащил из кармана книгу, которую принёс из подземелья. Она мгновенно развернулась до обычного размера. Мальчик плюхнулся на стул, пододвинулся поближе к столу, и начал читать, но очень быстро сердито и шумно захлопнул её. Читать написанные слова с витиеватыми буквами было невозможно — они были даже не старославянские, нет, это были совсем непохожие на привычные наши буквы, а больше смахивали на китайские иероглифы. «Скорее всего эта рукопись написана глаголицей! — Вовка вспомнил, как мама, рассказывала ему о том, что до кириллицы была другая письменность — глаголица. — Немного посидев, он снова открыл книгу, и начал пролистывать страницу за страницей, разглядывая необычные картинки, нервно грызя ногти, и, перелистнув очередную страничку, наткнулся на рисунок, на котором был изображён замочек. Он был очень похож на тот, что Вовка нашёл в песочнице, ну то есть… в общем в промежутке двух временных порталов, а рядом с замком был нарисован сам лунный ястреб.

Под картинкой было написано на древне-русской азбуке — глаголице (см. рисунок на странице).

«Ну, и как прикажете расшифровать эту абракадабру?» — страшно расстроившись, озадачился Вовка.

Как же хотелось открыть свой любимый ноутбук, найти все ответы на вопросы. Но здесь не было не только интернета и телефона, но и самой обычной привычно радующей глаз электрической лампочки.

— Что это за книга? — раздался ломающийся грубый голос за спиной. -Где ты её взял?

Оглянувшись, Вовка увидел за своей спиной крупного высокого белобрысого подростка, лет шестнадцати, с огромным красным прыщом на носу. Он вошёл в комнату так тихо, что Вовка от неожиданности даже подпрыгнул и вскочил со стула, как ошпаренный.

— Там, — слетело с губ Вовки первое, что пришло в голову и указал на книжный шкаф, стоящий у стены в углу комнаты.

Не раскрывать же первому встречному тайну старика из зазеркалья о потайной двери в стене школы, ведущей в подземелье, и о том, что эта книга способна спасти все человечество.

— Хм, ты, похоже, не знаешь, что без разрешения в кабинете учителя ничего нельзя брать, — презрительно улыбнувшись, произнёс белобрысый, скрипнув зубами.

— Почему же не знаю, очень даже знаю, вот, хотел проверить, знаешь ли ты об этом и вижу, молодец, знаешь, — с гордым вызовом взглянув на него, ответил Вовка, пытаясь запутать собеседника и перехватить инициативу в свои руки. — И вообще, сначала было бы правильным поздороваться, между прочим, — повторил Вовка слова старика из зазеркалья, уверенным наступательным тоном. Нельзя, конечно, сказать, что я сильно рад нашему знакомству, но всё же, моё почтение! Меня зовут Владимир Семёнов. А ты кто, друг сердечный? — с лукавой ухмылкой спросил Вовка.

— Чего? — протянул Белобрысый. — Почему я не видел тебя на порке? — вместо ответа спросил парень, положив здоровенный кулачище на плечо Вовки.

— Я видел его на площади, — произнёс вошедший в комнату Алёша.

— Хм… — окинув Семенова испепеляющим взглядом, бугай, сжав кулаки, отошёл от него.

Постепенно в дверях комнаты начали появляться другие мальчишки.

— Не обращай на Семена внимания, он у нас старший по классу, вот и следит за всеми, даже чересчур следит, — сказал Алеша Вовке.

Вовка размышлял, как найти похитителя амулета. И вспомнил одну любимую пословицу, бабушки. Она гласит: «Иногда самый надежный способ спрятать вещь — оставить её на виду». «Ну, конечно, — обрадовался Вовка, постукивая лоб кончиками пальцев, — раз портал закрыт, хранитель всё ещё в зеркале, значит и чужак здесь, в школе, а раз он здесь, то и камень в виде ястреба тоже здесь.

На следующий день после уроков Вовка решил снова спуститься в подземелье, чтобы узнать у старика, где можно тайно сделать точную копию того талисмана.

— Есть один мой хороший знакомый алхимик, который возьмётся за это дело, — сказал старик из зазеркалья. — Но для этого тебе предстоит пересечь опасное болото, потому что он живет там.

— Веселенький поворот, — съёрничал Вовка.

Пройдя несколько километров, перед Вовкой развернулось широкое торфяное темно-зелёное болото, портившее своим видом на корню все настроение. Кое-где виднелись «аллеи» из уродливо искривлённых мёртвых почерневших деревьев. Пока мальчик рассматривал хищную трясину, её уже начинало застилать густым туманом. У Вовки по телу пробежал мороз. Стараясь не терять драгоценного времени, он нашёл длинную палку для ощупывания наиболее твёрдых мест, чтобы удерживать равновесие.

Вовка шел по смертельно опасному пути, мучительно воскрешая в памяти последний урок ОБЖ. Учитель как раз объяснял технику безопасности при движении по болотистой местности. Единственное, что удалось запомнить, так это то, что на болоте нельзя совершать резких движений, прыгать с кочки на кочку, потому что трясина засасывает исключительно то, что считает живым и совершенно равнодушна ко всему мёртвому, неподвижному. Вовка старался идти ровным, умеренным и твердым шагом, опираясь на всю ступню, по зеленому ковру водорослей и мха. Ужас охватывал его целиком без остатка, когда ноги, не чувствуя опоры, увязали по щиколотку, а кое-где и по самое колено в холодной хищно фыркающей и отвратительно чавкающей тине.

Но вскоре начали появляться кочки, под которыми наконец-то ощущался твёрдый грунт. Достигнув берега, Вовка вздохнул с облегчением, осмотрелся и заметил небольшой домик, вернее покосившую хижину, окружённую деревьями с одной стороны и низкорослыми кустарниками с другой.

Мальчик подошёл ближе к ветхой избушке и, заметив что-то вроде калитки, потянул её на себя и та, немного скрипя, открылась. Мальчик прошел во двор. Постучался. Спустя мгновение дверь открыл худой седой старик с морщинистым лицом и длинной бородой в длинном черном средневековом платье. Казалось, что ему уже лет сто пятьдесят, не меньше. «А что, если он превратит меня в какого-нибудь таракана?», — промелькнула не совсем вовремя страшная мысль в голове Вовки.

Алхимик молча взял из рук Вовки книгу, раскрыл её, посмотрел на изображение лунного ястреба и сказал:

— Молодец, не побоялся болота, — похвалил старец мальчика на удивление красивым голосом.

Алхимик пригласил Вовку войти внутрь, а сам удалился в другую комнату, которая, видимо, служила учёному лабораторией.

Семёнов осмотрелся и, увидев большое ведро с кристально чистой водой, набрал полный ковш, висевший рядом и мигом осушил его до дна. Сразу как только чувство жажды было утолено, мальчик почувствовал другое более сильное чувство, чувство усталости, он лёг на такую же укороченную, как и в школе, кровать и, не успев закрыть глаза, как тотчас же провалился в глубокий, крепкий сон.

Ему снилась мама, ласково протягивающая к нему руки, бабушка, накрывающая на стол, папа, сидящий в кресле, с газетой в руках. Все они чему-то радостно улыбались. Проснувшись, Семенов заметил, что седой старик уже сидел за столом и что-то писал пером, а перед ним лежал поддельный лунный камень-ястреб, точь-в-точь как на картинке в магической книге.

— А-а-а, проснулся, — улыбаясь, проговорил алхимик.

— Ага, — зевая, ответил мальчик, — Как быстро вы все сделали, — восхитился Вовка, бросив короткий взгляд на камень.

— Это ты просто долго спал.

— Правда? — удивился Вовка. Ему показалось, что его сон длился не более получаса.

— Болото сильно выматывает. Не каждому под силу его преодолеть, — сказал старик, приглашая мальчика отобедать.

Ученый вытащил из печи горячую картошку в мундире, которая пахла необычайно вкусно, молоко разлил по деревянным кружкам и наломал хлеба большими кусками.

Вовка не успевал как следует прожёвывать еду, она мгновенно отправлялась в желудок. С тех пор как он попал в прошлое, это блюдо показалось ему самым вкусным на свете.

На следующее утро Вовка тем же путём вернулся в школу.

— Слушай, Лёх, ты мне про какую-то тайну вчера хотел рассказать… А ещё… это…, ты не знаешь, на каком языке здесь написано? — спросил он, раскрыв волшебную книгу.

Алёшка посмотрел на Вовку самым деловитым видом и сказал:

— Конечно знаю, на древне-славянском! Эта азбука глаголицей называется..

— Я так и думал. А ты умеешь на ней читать? — затаив дыхание от волнения, спросил Вовка.

— Да, меня бабушка в детстве этой азбуке научила, — похвастался Алёшка, довольно посмотрев на Вовку, и начал читать по слогам то, что было написано под картинкой:

«Безумец, похитивший лунный камень-ястреб, хранящийся глубоко под землёй, навечно закроет вход в портал, а как только луна завершит свой полный цикл, человечество навсегда окутает хаос и мрак. Спасти Землю от страшного проклятья сможет только тот, кому в руки дастся волшебный замок».

Глаза у Вовки широко округлились.

— Там так и написано? — засомневался Вовка. — Спасёт мир тот, кто найдёт замок?

— Нет, здесь написано — кому он сам дастся в руки. Если хочешь я напишу тебе всю азбуку и ты сам прочтёшь текст, — предложил Алёшка.

— Спасибо, я верю тебе, — затараторил Вовка, не желая долго возиться с этим текстом.

— А что это за книга? Где ты её взял?

— Лех, подожди с распросами, расскажи сначала секрет, услышанный от охранников о подземелье, а уж потом и я расскажу тебе свой.

— Они говорили, что в подземелье спрятано старинное зеркало, в которое ни в коем случае нельзя смотреться.

— Почему? Это ж просто лист стекла с серебристым напылением с обратной стороны, — зачем-то сумничал Вовка.

— Потому что из него выходят души давно умерших людей и вселяются в того, кто в него посмотрелся.

— Хм… Интересно! — это ты тоже от охранников узнал?

— Да.

— А они откуда знают? Кто-то из них, я так понимаю, посмотрелся? — засмеялся Вовка.

Тут Алёшка пронзительно посмотрел на Вовку. В его взгляде угадывалось абсолютное непонимание Вовкиного неверия.

— А у тебя какой секрет? — спросил Алёшка.

— Смотри, — Вовка вытащил замочек из-за пазухи, потому что карманов на одежде в те времена не делали вовсе, и показал его Алёше. — А теперь сюда смотри, — указывая пальцем на раскрытую книгу на той странице, где был нарисован точно такой же.

Алёшка несколько мгновений удивленно смотрел на Вовку, затем заглянул внутрь старинной книги и увидел в ней точно такой же замок, что лежит на ладони Вовки.

— Ого! Про этот замок говорится в книге!

— Да, — кивнул Вовка.

— Что это у вас там? — спросил любопытный долговязый мальчишка с широко распахнутыми голубыми глазами.

— Ты в курсе, что подглядывать и подслушивать чужие разговоры нехорошо, а? — возмутился Вовка.

Мальчик покраснел, занервничал и начал нервно теребить подол своего кафтана.

— Я… я… я очень люблю всякие тайны и приключения, а наблюдение — это часть приключения, — попытался оправдаться мальчишка.

— Нашёлся тут… детектив… — усмехнулся Вовка. Затем пристально посмотрел на него, недовольно пробурчал что-то себе под нос, усмехнулся и, вздохнув, махнул рукой, — Ладно, тайны хранить умеешь?

Вовка решил взять его в свою команду, деваться-то все равно некуда.

Мальчик передёрнул плечом.

— Наверное, да, хотя никогда не пробовал, — сказал он, проведя рукой по волосам, которые топорщились во все стороны.

Вовка вкратце рассказал историю, что сам услышал от старика из зазеркалья.

— Нужно сделать так, чтобы он сам на нас вышел, — сразу проявил инициативу, новенький в команде, Вася, придумав, как ему показалось, достаточно хитрый ход.

«Любознательность, — подумал про себя Вовка, — оказывается, хорошая вещь. Никогда больше не буду дразнить отличников, — дал себе слово Семёнов».

— Правильно мыслишь, Васёк!

— Кто-о-о? — не понял Вася, обернувшись на Вовку.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Вовка. — Просто Васёк говорить удобнее.

— А-а-а, понятно!

— А как сделать так, чтобы он захотел нас найти? — поинтересовался Алёша.

— Нужно его спровоцировать, — ответил Вася.

— Правильно!

— Как провоцировать будем, товарищи детективы? — шутливо спросил Вовка.

— Странный ты всё-таки, — почесывая у себя за ухом, сказал Вася, глядя на Вовку. — А ты говоришь, что в пространственно временную щель попало двое чужаков?

— Да.

— Один из них — тот, кого мы провоцировать будем, а второй кто?

Вовка, молча посмотрел на товарищей, и этот взгляд был наполнен самым глубоким смыслом.

Алёшка внимательно пригляделся к Вовке, как будто только сейчас его увидел.

— Так ты из будущего? И не сказал мне? — тараща на него обиженные глаза, удивился Алешка

— Я же говорю, чудной! — сказал Вася.

— Я хотел рассказать, но боялся, что ты примешь меня за полного психа, — оправдывался Вовка.

— Так ты что, волшебник что ли? — удивились ребята, глядя на него как на инопланетянина.

— Ага, я такой же волшебник, как вы космонавты.

— А кто такие космонавты?

— Лет через двести — двести пятьдесят узнаете, если учиться хорошо будете, — рассмеялся Вовка.

— Смотрите, что я заметил, — радостно зазвенел голос Васи, — на каждом крыле ястреба изображён огнедышащий дракон, а рядом с ним изогнутая змея, проглотившая свой хвост.

— И что нам это даёт? — заинтересованно спросил Алёшка.

— Пока не знаю, — вздохнул следопыт, — но думаю это важно.

— Стоп, парни! — пробормотал Вовка совсем как взрослый и обратился к Алёше:

— Куда же мог подеваться этот пришелец? То, что он попал сюда в тот же самый момент, что и я — факт! — рассуждал Вовка вслух, наморщив лоб, будто это ему помогало лучше думать. — Придумал! — воскликнул он. — Нужно пустить слух о о чужеземце и о старинной книге заклинаний, в одном из которых написано: «Тот, кто произнесёт это заклинание, станет полноправным хозяином магического амулета», так, чтобы все об этом узнали.

Мальчики переглянулись и восторженно посмотрели на Вовку.

— А что, неплохая идея! — одобрили его мысль ребята. — Он начнёт нервничать и первый полезет в подземелье. — Тут мы его и схватим!

— Это будет нашей следственной операцией, которую мы будем расследовать! — радостно заключил Вася, улыбаясь до ушей, представляя себя знаменитым сыщиком. — Это самый счастливый день в моей жизни! — ликующе добавил он.

— Хм, а я даже знаю, кому сказать, чтобы новость разлетелась мгновенно, — с задором сказал Алёшка.

— Кому? — окинув любопытным взглядом Алёшу, спросили ребята.

— Матвею Лопоухину, вон он сидит за столом рисует корабль, он разнесёт нашу сверхсекретную тайну со скоростью света. — Главное не забыть сказать ему, — захохотал Алёша, — чтобы никому не говорил.

Ребята дружно рассмеялись, представив бегающего Лопоухина, который всему свету по секрету рассказывает о секрете, который никому нельзя рассказывать.

Вовка, покраснев от стыда, сразу вспомнил, как сам недавно раскрыл секрет Толика и Саньки.

— Ну, ребята, вперёд! — с полной серьезностью в голосе, проговорил Вовка.

Алёша подошёл к Матвею и по секрету, шёпотом, рассказал всё, о чём должен был узнать «пришелец из будущего».

Услышав из ряда вон интересную новость, болтливый до ужаса Лопоухин, растрепал её за считанные часы всем окружающим, не забыв приукрасить некоторыми элементами из своей собственной фантазии.

Раскаленной лавой не только по школе, но и по всему городу расползался слух о пришельце из будущего, о книге, амулете и необыкновенном зеркале, из которого периодически выходят души умерших людей.

— У нас всего два дня на всё про всё. Если не успеем, то всё человечество погибнет, — мрачно добавил Вовка.

Ребята выразительно посмотрели на друга, давая понять, что готовы ко всем трудностям.

Высокий для своего возраста одиннадцатилетний Иван Чернобородов метался из угла в угол своего укрытия в помещении для хранения угля, как загнанный зверь, задевая макушкой за слишком низкий потолок. В его сердце клокотала ярость. Глаза сверкали грозными искрами. Он старался понять, как могла просочиться сверхсекретная информация, известная только ему одному. «Я же до полусмерти запугал этих двух охранников-олухов, рассказав им страшную выдуманную мной же мистическую историю о зеркале, чтобы никто не смел совать свой любопытный нос в подземелье. И как же мне теперь заткнуть рты всем болтунам?» — громко шептал побелевшими ссохшимися губами Иван самому себе, окидывая комнату безумным взглядом. Он схватил, первое что подвернулось под руку, это оказался полусгнивший стул, и с силой бросил его в стену. Стул рассыпался грудой обломков, едва ударившись.

Огонь в камине ярко полыхал, а на выступе, над камином, покоился старинный талисман из лунного камня. «Скорее всего, — размышлял Иван, — мой, так называемый, родственничек тоже нагрянул за наследством. Но я не позволю ему помешать мне стать властелином мира. Я должен снова попасть в подземелье и выяснить это» — твёрдо решил Иван.

Иван родился в суровом северном городке на острове среди старого русла реки в семье, где мать принадлежала к очень старинному роду всемогущих колдунов, но, к сожалению, спрятавших своё могущество. Увидев на плече только что родившегося сына родинку в виде пятиконечной звезды, внутри которой виднелась змея — око «дьявола», молодая мама поняла, что начало сбываться древнее пророчество.

Когда Ивану исполнилось восемь лет, мама рассказала ему:

— В тебе живёт великая колдовская сила, но дав

...

Ұқсас кітаптар

Олеся ЧащихинаТаинственный отель

Олеся ЧащихинаИголочка

Олеся ЧащихинаДетективное дело Вали и Олеси

Олеся ЧащихинаАнглийский для детей. Цвета. English for children. Colors

Олеся ЧащихинаИсчезновение степлера

Олеся ЧащихинаПриключение в коробке

автордың кітабын онлайн тегін оқу Вовка в прошломОлеся Чащихина

Олеся Чащихина

Вовка в прошлом

Оглавление

Ұқсас кітаптар

автордың кітабын онлайн тегін оқу Вовка в прошлом
Олеся Чащихина