автордың кітабын онлайн тегін оқу Один шаг
Полина Трофимова

Полина Трофимова

Один шаг

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Мы думаем, что точно знаем, как все должно быть в нашей жизни. Что понимаем, где черное, а где белое. Мы уверены, что никогда не будем… Но это только иллюзия.

18+

Он приехал забирать ее с корпоратива, и прямо там, на тесном крылечке ресторана, среди бушующей пятничной толпы, мне, наконец, представили Прекрасного Принца. Этому предшествовали долгие месяцы восхищенных рассказов, обсуждений, показов фотографий в телефоне, ночных звонков с изливанием души, и прочих ахов и вздохов. Роман закрутился серьезный, а в таких случаях, как известно, без мнения подружки не обойтись. Так что я в подробностях знала обо всех его достоинствах и недостатках, плюсах и минусах, умениях и слабостях. Знай кто-нибудь обо мне такое, я бы постаралась его поскорее укокошить, или хотя бы навсегда лишить памяти тупым предметом по голове. Найти, как говорится, и обезвредить.

Но у Олесиного жениха таких вариантов действия не было. Даже если он и догадывался, что мы его тщательно обсуждаем, что, в сущности, он мог поделать? Вдумайтесь! Ровным счетом ни-че-го. В лучшем случае, не злить невесту и ее подругу, дабы не обратить всю эту «базу данных», я бы даже сказала, информационную бомбу, против самого себя. И он благоразумно следовал данному принципу.

Попытки познакомить нас в неформальной обстановке предпринимались уже неоднократно, но все они проваливались. То у меня возникали какие-то нелепые, но совершенно непреодолимые обстоятельства, неотложные дела, невероятные накладки, то у него. Так что, встретиться в тихом уютном месте, как мечтала новоиспеченная невеста, чтобы узнать друг друга лично, мы с ее суженым не смогли. Пришлось знакомиться экспромтом: в пятницу вечером на корпоративе. Может, так оно и лучше. Я немножко выпила, и настроена была мирно и дружелюбно. Хотя, честно признаюсь, я его, этого Алекса, уже заранее невзлюбила.

Даже имя какое — Алекс! Фу. Разве нормального мужика могут так звать? Леха он, конечно. Лёша. В крайнем случае, Алексей, но, видимо, с большими претензиями и пафосом. Однако, когда я его увидела — а Олеся, нервно хихикая, потащила меня на улицу его встречать — сразу поняла — точно, Алекс. Узенькие брючки, пиджачок в популярную нынче клетку, и ультрамодная прическа с выбритыми висками и лихо закрученным набок чубом. Ну и айфон, конечно, в руке, как без этого?

Весь из себя такой стройный и белозубый, всем видом излучающий небрежность, расслабленность и уверенность в завтрашнем дне, как и полагается современному «крутому» молодому человеку. Жених подъехал прямо к крыльцу ресторана, хотя тут вообще-то проезд запрещен. Огромная блестящая машина, как корабль проплыла между стоящими повсюду в узком переулке кучками людей. Не боится ведь, что заденет кого-нибудь, или что гаишники поймают в неположенном месте. Все проблемы может решить, если что. Понимаю.

Нельзя так, Вика, нельзя. Надо быть добрее. Это жених твоей подруги, и совершенно не твое дело, какой он человек. Она его выбрала, значит, ты будь добра полюбить.

Я нацепила на лицо радостную улыбочку и приготовилась к знакомству. Вообще, надо сказать, Олесе с этим Алексом повезло. По современным меркам, она сорвала джек-пот, взяла банк и… что там еще говорят в таких случаях? Она — самая обыкновенная девушка из спального района Москвы, выросшая в рядовой, среднестатистической семье, и работающая офис-менеджером в небольшой транспортной компании. А он — сын главы одного из крупнейших российских банков, сам занимающий в этом пресловутом банке какую-то топовую должность. Богатый, красивый, умный.

Познакомились они в клубе и… завертелось. Как в сказке. Случайная встреча не закончилась одним-единственным вечером, в переросла в серьезные отношения. Чем Леська его так привлекла — не знаю. Я хоть и ее подруга, и очень люблю Олесю, но объяснения этому странному союзу до сих пор найти не могу. Такие, как Алекс, обычно подыскивают пару из своего же круга. Или хотя бы каких-нибудь знаменитых моделей-артисток находят. Так нет, избранницей «золотого мальчика» стала обычная, хоть и симпатичная, веселая и активная, девушка. Да ведь таких же пруд пруди, а чем-то его зацепила именно моя Олеся. Не подумайте плохого, просто я за нее переживаю! Вдруг не все так безоблачно, как кажется? Вдруг у него какие-то тайные и недобрые мотивы? Перестраховка, знаете ли, еще никому не мешала.

А вообще, конечно, я только счастья им желаю! Наверное, это и есть любовь. Неожиданная, необъяснимая, нелогичная.

Ясное дело, моя Золушка очень волновалась: хотела, чтобы мне, лучшей подруге, жених ее тоже понравился. Чтобы я вроде как дала окончательное одобрение. Подтвердила, так сказать, правильность ее выбора. Глаз любой подружки в этом смысле наметан — если что не так с женихом, сразу учует неладное. А как же! Свадьба, правда, была уже назначена, но Олесе нужно было мое благословение. Что ж, она его, конечно, получит. Если б что было подозрительного, я бы давно это знала, настолько подробно она мне обо всем докладывала.

Не успел Алекс подойти, как подруга, бросив мою руку, порхнула к нему для приветственного поцелуя. Я с полуулыбкой наблюдала эту милейшую картину. Олеся просто сияла от радости, да и Алекс, честно говоря, выглядел искренне счастливым. Дай Бог! Что я, в самом деле, все жду какого-то подвоха?

Наконец, нацеловавшись как после долгой разлуки, и обменявшись какими-то только им известными словами приветствия, влюбленные повернулись ко мне.

— Алекс, это моя Вика! Вика, это Алекс.

Подруга улыбалась во все тридцать два отбеленных и выровненных уже в хорошей клинике, зуба, глядя то на меня, то на своего жениха. Я тоже пошире улыбнулась, постаравшись выглядеть дружелюбной, а Алекс, за пару секунд изучив меня с ног до головы, блеснул презрительным взглядом, но тут же взял мою руку и галантно прикоснулся губами. Ух ты!

— Очень приятно, Виктория. Много о вас слышал. Рад наконец познакомиться лично.

— Взаимно. Я о вас тоже. — я кивнула с улыбкой — и тоже рада, хотя у меня такое чувство, что я вас уже давно и хорошо знаю.

— Представляю себе — весело оскалился Алекс.

Мы все заулыбались.

Олеся просто таяла от счастья, глядя, как мы с ее парнем обмениваемся любезностями. Ну а что? Историческая встреча свершилась, и общение проходило на высокой дружеской ноте, как говорят в новостях. Все участники остались довольны.

Однако, на самом деле, после первых же минут знакомства совершенно ясно мне стало другое. Как я и предполагала, этот Алекс совсем не милый принц. Один его оценивающий взгляд чего стоил! В данной ситуации ему вообще должно быть все равно, как я выгляжу и что на мне надето. Он знакомится с подругой своей будущей жены. Это духовное родство! Так нет же, меня взвесили и оценили по какой-то внутренней шкале. Прическа-зубы-одежда — цена-цена-цена. И, судя по всему, до «критической отметки», до какого-то только ему одному известного необходимого уровня, я не дотянула. Уж слишком явной была его реакция, он не потрудился даже скрыть ее. Во взгляде. Разочарование. Превосходство. Ну, то есть «С тобой все ясно, девочка, ты одета не в Шанель и твои волосы никогда не знали рук хорошего стилиста». Фу, как противно.

Я продолжала улыбаться, вполуха слушая как Леся с Алексом обсуждают какие-то свои дела. Мне вдруг подумалось, что подруга, скорее всего, еще тоже получит свою порцию минусов от этого зазнайки. В виде, например, самодурства женишка, снобизма там, или каких других извращений. Пока она их либо не замечает, либо намеренно игнорирует. Дескать, это все мелочи. Вполне возможно, что и он здорово себя сдерживает во время конфетно-букетного периода. А как женится, так начнет ее терроризировать своими придирками и попрекать тем, что «вытащил из нищеты». Знаю я таких.

Ладно, пусть Леська радуется жизни, сколько получится. Наслаждается и не думает о плохом. Я тоже постараюсь не портить ей это золотое время. Выказывать неприязнь ее жениху-мажору не стану. Он все равно старался, как мог, надо отдать ему должное. Был со мной любезен, местами даже слишком. Вот только взгляд его выдавал.

Что ни говори, а я не почувствовала теплоты в его обращении, заинтересованности мной, как другом. Глаза его постоянно сползали куда-то мне за спину, разглядывая людей позади меня. А голос был холодным и безразличным. Ну что ж, я ничуть не удивлена. Я ожидала чего-то подобного. Пусть так, я не намерена завоевывать его внимание и любовь. На цыпочках перед ним ходить не стану. Просто будем вместе делать вид, что мы теперь друзья.

— Пойдемте внутрь, девочки? — Алекс сгреб нас в охапку и, по-прежнему озираясь, подтолкнул к входу в заведение.

— Мы же собирались домой? — недоумевающе выпучила на него глаза Леся.

— Лисенок, я решил побыть здесь. Надо подойти, поздороваться со знакомыми.

Ну, точно, я не ошиблась. «Я решил». И точка. Все с вами ясно, ребята. Сразу видно, кто «в доме хозяин». Равноправием и взаимным уважением тут и не пахнет.

Олеся несколько секунд размышляла, и ее симпатичные бровки немного нахмурились. Но потом она снова заулыбалась, и, словно не заметив этого «я решил», защебетала:

— Ладно, давай, только мы тогда пойдем с Викой танцевать к нашим, пока ты будешь здороваться.

Я молчала, глядя на разворачивающуюся передо мной сцену. Как она дипломатично лавирует, а? С любым другим мужчиной подружка уже устроила бы скандал и яростно дула бы губы, настаивая на своем. А тут — такая метаморфоза. Интересненько.

— Нет. — мягко, но безапелляционно произнес Алекс — Нужно, чтобы ты тоже подошла, иначе будет некрасиво. Поболтаем немного, и поедем.

— А Вика?

— Что, Вика? — Алекс растерянно повернулся ко мне, словно забыл, кто же это такая — Вика, а потом выдавил улыбочку. — Пригласи Вику с нами. Чтоб вам обеим не скучно было.

Олеся сжала губы, сдерживая улыбку.

— Хорошо, пошли. — Она чмокнула любимого в щеку и, повернувшись, схватила меня за руку: — идем!

Я хотела было остановиться и возразить. Потому что мне лично совершенно не было скучно, и идти в чужую, и что-то мне подсказывало, не особо приятную, компанию абсолютно не хотелось. Самое время вернуться к своим, выпить и потанцевать. Но поняв, что сопротивляться бесполезно — Леся вцепилась в меня железной хваткой — я побрела следом. Она и раньше мне говорила, что чувствует себя не слишком уверенно среди друзей своего будущего мужа. Не привыкла еще, не влилась в это общество. А теперь, значит, и меня решила заставить почувствовать то же самое. Только вот мне-то это зачем? Я с ними жениться и водить дружбу не собиралась. От слова совсем.

Внутренне смирившись с безрадостной необходимостью провести немного времени в кругу «золотой молодежи», я медленно протискивалась сквозь толпу вслед за Олесей и Алексом. Как-то уж слишком многолюдно здесь. Правильно говорят: в стране кризис, а в Москве — пятница. Наша контора нечасто выбирается на корпоративы, денег на такие излишества нет. Но сегодня вот свершилось, да еще в клубе в самом центре столицы. И, как водится, тут как раз аншлаг. Мы пришли, и все пришли. Может, это и хорошо? Чем больше народу, тем веселее. Да и вообще, раз место такое популярное, значит, достойное.

В общем и целом, мне здесь нравилось: вкусная еда, хорошая музыка, и интерьер не скучный. За углом бурлит Тверская, а тут, в переулочке, тишина. Такое укромное местечко в самом сердце оживленного города. И не слишком пафосно для центра, народ самый обычный, если не считать отдельных личностей. Я взглянула на клетчатую спину Алекса. Сейчас посмотрим, что там еще за друзья.

Оказавшись в зале ресторана, мы пошли в противоположную от своих столов сторону. С одного края блестел и переливался бокалами и разнообразными бутылками, бар, и тут же были понатыканы малюсенькие столики — каждый рассчитанный буквально на два человека. А дальше в углу расположились большие столы, за которыми тусовались компаниями. Алекс на удивление быстро сориентировался, даже учитывая полутемный зал и грохочущую музыку. А может, у них с товарищами тут постоянный столик — встреча всегда на том же месте в тот же час? Или он с кем-то заранее договорился, осенило меня, а значит, приехал не столько за Олесей и за знакомством со мной, сколько опять же по своим личным делам.

Через пару мгновений Алекс уже вовсю здоровался с группой молодых людей и девушек: с парнями рукопожатием, с девушками просто кивком головы. Потом представил нас, приобнял Лесю и махнул рукой на меня. Я улыбалась и кивала всем подряд. Надо сказать, из-за музыки я ни черта не слышала: как представили меня и кого назвали мне, разобрать было совершенно невозможно. Да оно мне не очень-то и надо, если говорить откровенно. Я их вижу в первый и в последний раз. Даже не буду пытаться запомнить.

Остальные, кажется, были того же мнения. Очень скоро все вернулись к своим собеседникам, не обращая на нас, вновьприбывших, никакого внимания. Алекс быстро влился в компанию, перебросившись парой слов почти с каждым из сидящих за столом. Мы с Лесей, глупо улыбаясь, стояли чуть поодаль, и совершенно не понимали, что делать. Наконец, жених вспомнил и про нас, и вернувшись к нам, спросил, силясь перекричать громкую мелодию: «Что пить будете?»

— Шампанское — так же криком ответила за обеих Олеся. И только потом вопросительно посмотрела на меня. Я кивнула, куда ж деваться. Быстро она, однако, учится у своего суженного, решать все за других.

Вскоре нас усадили-таки за стол и принесли ледяного и очень приятного на вкус шампанского в серебряном ведерке. Разговаривать в таком шуме было абсолютно невозможно, хотя Алекс с друзьями, отчаянно жестикулируя, все-таки что-то обсуждали. Думаю, я не ошиблась, решив, что у него сегодня в этом клубе был какой-то свой интерес, и это отнюдь не невеста и ее подруга.

Мы с Лесей прихлебывали холодный, пощипывающий язык, напиток и глазели по сторонам. Я лениво размышляла, через сколько времени можно уйти, чтобы не показаться невежливыми. Вот честное слово, лучше бы я пошла к своим. Там хоть шампанское и не такое вкусное, но зато значительно проще и веселее.

Собравшиеся за этим столом общались, каждый с ближайшими к нему собеседниками, смеялись и выпивали. Мы же с Олесей сидели как две куклы, дожидаясь, пока кто-нибудь обратит на нас внимание. Однако, все были заняты и никто даже не собирался вести с нами беседы. Терпеть не могу такие ситуации! Мы явно были лишними за этим столом.

Неожиданно, сидящий рядом со мной молодой человек, отвернувшийся вполоборота к девушке справа, начал вставать с места, отодвигая стул в сторону и прямо на меня, так, будто вокруг было пусто. Я успела поджать ноги, в последнее мгновение увернувшись от тяжеленного деревянного стула, который норовил расплющить, если не всю меня, то правую лодыжку точно!

Вот тебе на! А я еще волнуюсь о приличиях. Переживаю, что обо мне подумают, если я уйду через две минуты знакомства. Да им всем начхать на окружающих. Они не замечают никого, кроме самих себя. Раздавят и не заметят, дальше пойдут. Если б мы с Олесей, например, вдруг исчезли, испарились, превратились в дымку, никто бы и не понял даже, не обратил внимания.

Так и не повернувшись в нашу сторону, и не узнав, что мог попросту искалечить незнакомого человека, то бишь меня, парень вместе с высокой блондинкой вышли из-за стола. Вслед за ними еще несколько человек поднялись и потянулись к выходу.

Я повернулась к Лесе и закричала ей на ухо: «Может, и мы уйдем?» Она пожала плечами и вопросительно посмотрела на Алекса.

Я разозлилась. Ну конечно, куда нам самим принимать такие важные решения! Жених еще что-то договорил своему собеседнику и через секунду вернулся к нам. Мои влюбленные голубки пошептались, и наконец мы тоже встали из-за стола и отправились на улицу. Значит все, визит вежливости окончен. Можно расслабиться. Фу-ух. Совершенно непонятно, зачем было нас тащить в эту компашку, если мы там просто сидели как две тупые курицы в течение получаса, и все? Я все еще злилась. Олеся выходит замуж за олигарха, вот пусть с ним и таскается по этим «высшим обществам». А я больше ни ногой. У меня своя компания, где все гораздо проще и понятнее.

Медленно, путаясь в потоке входящих и выходящих, уже разгоряченных алкоголем и не особо ясно соображающих, людей, мы двинулись на свежий воздух. В предбаннике образовалась настоящая давка, и выйдя на улицу, я прямо физически почувствовала облегчение. Леся и Алекс собирались домой. А я решила, что, пожалуй, еще рано и можно немного потусоваться со своими. В десять обещали живую музыку, и мне очень хотелось послушать.

Надеюсь, коллеги нас с Лесей «не потеряли» за это время. Во всяком случае, мне никто не звонил. Я посмотрела на пустой экран телефона, и спрятала его обратно в карман. Значит, все заняты коктейлями и танцами, и нашего отсутствия попросту не заметили. Соответственно, можно спокойно вернуться.

Очутившись на пятачке перед входом, Алекс с друзьями снова остановились для разговора. Олеся, крепко держа своего парня за руку, и, формально присутствуя при этой беседе, повернулась ко мне и скорчила рожу: дескать, как мне все это надоело. Ха, артистка. Терпи, милая. Стой, улыбайся и изображай, что тебе интересно.

Я достала сигареты, демонстративно потрясла пачкой и кивнула головой в сторону, зазывая подругу в курилку за углом, пока все остановились для очередного общения в «своем кругу». Что-то шепнув на ухо жениху, видимо, отпросившись (буэ-э-э), Олеся направилась ко мне. Алекс машинально кивал, пока она говорила, даже не повернув голову.

Вообще-то подруга не курит, слишком положительная она для этого. Только я, а Леся лишь составляет мне компанию. Стоя друг напротив друга, чуть в стороне от Алекса и Ко, завернув за угол здания, мы улыбались и молча переглядывались. Делиться впечатлениями было еще рано, да и не удобно. Объект обсуждения находился слишком близко. Перетрем все хорошенько в понедельник в офисе. Обсудим эту дурацкую компанию, и да, я обязательно выскажу, все, что думаю насчет них. Так уж и быть, Алекса не трону. Незачем портить Леське настроение перед свадьбой и настраивать ее против жениха.

Я с удовольствием пускала вверх струи ментолового дыма и размышляла о жизни. За все приходится платить, это давно известно. У тебя крутой и богатый парень? Ты катаешься как сыр в масле и имеешь «дольче вита»? Будь добра уметь ждать, молчать и делать вид, что все хорошо, даже если хочется кому-нибудь дать по башке. Справедливости ради, надо сказать, под хорошее шампанское терпеть, ждать и мириться с ситуацией значительно веселее.

«Наш» будущий муж в сопровождении пары друзей нарисовался из-за угла совершенно неожиданно, прервав мои философские мысли, а Лесю и вовсе заставив вздрогнуть, так как она стояла спиной, и не видела их приближения.

— Вот ты где! — он по-хозяйски обнял подругу за талию. — Ну что, едем?

— Да, я готова — с нежностью зачирикала подруга. Я снова мысленно разинула рот от удивления. Вот это я понимаю, стойкость! Полчаса молча ждать, пока он наговорится, совершенно не обращая на нее внимания, а потом как ни в чем не бывало, ворковать с ним? Надо иметь железные нервы! Никаких обид, претензий и скандалов? М-да, Олеся меня сегодня просто поразила. Оказывается, в этих отношениях она совсем не тот человек, которого я знаю. Спокойная, милая, терпеливая, а не та неимоверная заноза в заднице, ради достижения своих целей поедающая мозг чайной ложкой любому, с которой мы дружим уже лет пять.

Два друга Алекса остановились чуть левее, закурили, и о чем-то негромко разговаривали. Попрощавшись сначала со мной, а потом с ними, наши влюбленные сели в свою огромную машину и медленно выкатили из двора. Леся помахала мне из салона, опустив тонированное стекло.

Я улыбнулась и помахала в ответ. Искренне рада, искренне! Хорошего вечера! Чао-какао! Я, конечно, наслаждалась вашим обществом, ребята, но хорошего понемножку. Я даже почувствовала явственный приступ радости от того, что можно больше не напрягаться в попытках соответствовать, не притворяться слепой дурочкой и не напрягать щеки в фальшивых улыбках.

Вот только теперь выходило так, что я осталась в углу-курилке один на один с дружками Алекса. Не самая удобная ситуация. Вроде как я и не с ними, и вообще, знать их не знаю, а вроде бы мы тут стоим все вместе. Пока среди нас присутствовали общие знакомые — Леся и Алекс, мы представляли собой компанию, а теперь получилось как-то странно — связующее звено исчезло. И молча не уйдешь — ведь надо пройти прямо между ними, и что сказать — не знаю. Мужчины обсуждали какие-то рабочие вопросы, а мне надо было срочно придумать, как культурно свинтить. Хотя, может я зря опять думаю о приличиях? Они вот ни капельки не стараются быть вежливыми. Может, вообще не обратят внимания, если я тихонько смоюсь. Ну а даже если они посмотрят, как я ухожу, не сказав ни слова, и подумают, какая я невоспитанная и дремучая девица, то и пускай, я об этом уже не узнаю.

Я затушила остатки сигареты в большой железной пепельнице, и совсем уже было решилась уйти по-английски, как мое натренированное ухо услышало в речи дружков Алекса знакомые слова.

— Я не знаю, почему она не может оприходовать этот товар. — довольно громко возмущался один из парней. — Говорит, нет документов нужных, а у швейцарцев каникулы. А без этого оприходования мы не можем участвовать в тендере. Не буду, говорит, подписывать, меня за мошенничество посадят. Вот такая песня.

— Так достаньте швейцарцев, кто-то там у них есть дежурный? Такое бабло, а они не могут дать документы? — его собеседник явно был раздосадован. — И уволь нахер свою бухгалтершу, почему она не может сделать, что ей говорят?

Мне стало интересно, и, сама не понимая, что делаю, я остановилась и прислушалась.

— Черт его знает. Говорит, что нельзя, не соответствуем условиям тендера. Товар должен быть на балансе. Тендер в понедельник. Подача заявок до нуля часов воскресенья. А швейцарцы выходят только в среду. — мужчина вздохнул и нервным жестом в который уже раз проверил телефон.

— Б**. — выругался второй, сделал шаг в мою сторону, скомкал окурок в пепельнице и отвернулся, глядя на улицу. — Вот скажи, почему я должен заниматься такой херней? Контракт подписали, все решили, и все равно спотыкаемся на ровном месте. Аудиторам звонили?

— Нет — первый покачал головой — она только что сказала. Позвонила такая, типа не при делах. Не пришли документы. Пятница. Вечер. Вот, я сразу к тебе. — он развел руками. Мужчины молчали, глядя друг на друга, второй запустил руку в волосы, явно напряженно обдумывая. Вот чудаки! Проблема пустяковая, а они так мучаются.

Ну да ладно, дело не мое. Пойду.

— Если мы тендер провалим… — начал первый, и осекся. — Это будет пи****

— Согласен — протянул второй.

— Чего делать?

Моя жалостливая, сердобольная душа не выдержала, и вопреки всем законам здравого смысла, и предостережениям классиков «Никогда не разговаривайте с незнакомцами», я выпалила:

— Пусть сделает неотфактурованную поставку. Это допускается налоговым кодексом.

Мужчины медленно и недоуменно повернулись ко мне, пристально разглядывая того, кто нагло подслушивал и вмешался в их конфиденциальную беседу. Я внутренне съежилась и стремительно пожалела, что раскрыла рот. На меня смотрели две пары чужих, настороженных и даже враждебных глаз. Но отступать было поздно. Сказала «А», шагай вперед… Сглотнув комок, подступивший к горлу от какого-то детского испуга, я набрала в легкие воздуха и снова заговорила.

— Если я вас правильно поняла… Суть вашей проблемы… Есть такая специальная статья в Налоговом кодексе. Ваш бухгалтер должна знать. Неотфактурованная поставка, называется. Это законный способ оприходовать товар без документов, если очень надо. — воздух закончился, и я замолчала, выравнивая дыхание — Простите, я невольно подслушала.

Парни не произносили ни слова, то ли пребывая в некотором шоке и недоумении от моего неожиданного выступления, то ли пытаясь понять сказанное. Тем не менее, они все еще удивленно таращились на меня, а значит, слушали, поэтому я решила продолжить. Ну не молчать же теперь, после столь блестящего выступления:

— Там, конечно есть свои нюансы. Придется кое-что дополнительно сделать, провести а-ля анализ рынка, ну, хотя бы формальный — затараторила я, стараясь сказать как можно больше, пока меня не перебили — или поднять данные по поставке аналогичного товара от других поставщиков. Но это уже вопрос технический. Главное, это законно, а значит, вы можете участвовать в тендере. В крайнем случае, приложите спецификацию или коммерческое предложение. Что-то же у вас есть по этой сделке?

Первым нарушил молчание высокий худощавый брюнет в светлой рубашке и брюках. Тот, который больше ругался, психовал, но кажется, и больше понимал.

— Э-м, а мы знакомы, да? — по его неуверенному тону я поняла, что он также, как и я ничего не слышал, когда нас представляли там, за столом.

— Вроде того. — Я слегка улыбнулась. — Сегодня познакомились. Я подруга Олеси, невесты Алекса, вашего друга.

Последнее уточнение о том, что Алекс их друг, прозвучало довольно глупо — это они и без меня знали — но товарищам, видимо, помогло вспомнить, откуда им знакомо мое лицо.

— А-а, ясно. — брюнет изучающе посмотрел на меня, примерно так же, как Алекс в первые минуты знакомства. У них так принято, что ли? Сканируют рост, вес, состояние зубов, бренды одежды, стоимость сумки и туфель. И сразу выносят вердикт, без предупреждения: «своя» или «чужая», достойна внимания или нет. — А ты что, бухгалтер?

— Нет, — улыбнулась я — но с такой ситуацией сталкивалась. Бухгалтеры ее не любят, так как могут быть вопросы со стороны налоговой, и все такое. Особенно, если сумма большая. И документы потом тяжело собрать. Но у вас ведь будут документы. В среду, вы говорили? я повернулась ко второму. — Значит, будет, чем прикрыть свою эм-м-м… а пока, еще раз говорю, вы можете это использовать, потому что способ абсолютно законный. Только пусть она посмотрит, на какой счет это повесить, там как-то по другому…

Я помахала рукой из стороны в сторону, как бы поясняя, что не очень хорошо знаю все нюансы. Брюнет что-то еще обдумал и внимательно посмотрел на меня. Потом повернулся к собеседнику и коротко бросил:

— Звони аудиторам. Пусть думают. Решить надо сегодня. — он сделал паузу и понизил голос — Ну, и спроси насчет этого — кивнув головой в мою сторону, словно пояснил он.

Второй незамедлительно замахал головой, соглашаясь, схватился за телефон и отошёл подальше в сторону, чтобы шумные веселящиеся поблизости курильщики не мешали его важной беседе. Мы с брюнетом теперь остались один на один. Я ждала благодарности, слегка улыбаясь. Приятно быть «спасателем». Ладно, пользуйтесь, ребята, моей добротой.

— Как тебя зовут, ты говоришь? — начал мужчина. Его речь была несколько надменной и пренебрежительной, а отнюдь не дружелюбной.

Вот как? Хороший заход! Улыбка с моего лица исчезла. Как будто это не он мне должен быть благодарен за хорошую идею, а я ему. Не понятно только, за что. М-да… все-таки я изначально не ошиблась насчет Алекса и всех его дружков. Задаваки.

Будь я хоть в сто раз более объективна по отношению к «золотой молодежи», проще и человечней они от этого не становятся. Стоит тут, выделывается передо мной, вроде как крутость свою демонстрирует. Независимость. Хотя мог бы просто сказать спасибо. Тьфу. Мерзкий тип. Зачем я вообще полезла со своими советами? Помочь бедненькому заработать еще пару миллионов решила?

— Виктория. — четко и довольно громко припечатала я. Пусть не думает, что я застесняюсь только из-за его презрительного тона. Такие методы давления на меня не действуют.

Он поднял бровь и снова посмотрел на меня. Ни «очень приятно», и прочих подобающих моменту вежливостей, ни даже своего имени в ответ не сказал. Вместо этого медленно, словно раздумывая о чем-то, он протянул:

— Хм. Значиит, Виктория… которая подруга Олеси, невесты Алекса — я кивнула, помнит, надо же — которая не известно почему решила дать мне советы по бухучету… Интересно.

Я снова слегка улыбнулась, подумав, что, возможно, не такой уж он сноб, и что наш разговор сейчас повернет в нормальное человеческое русло, может, даже вместе посмеемся над ситуацией. Но тут мужчина добавил: — А ты уверена в своей компетентности? Не зная вопроса, лезешь с советами к незнакомым людям.

У меня округлились глаза. Но в тот же самый момент, не давая мне возможности возмутиться этим неожиданным хамским заявлениям, к нам вернулся второй парень. Совершенно игнорируя меня, обращаясь лишь к брюнету, он выпалил:

— Позвонил аудиторам, сейчас все узнают. Вроде, есть такой вариант. — в его голосе слышались радостные нотки. Только теперь он развернулся ко мне. — Макс, ты уже сказал девушке «спасибо»?

Макс, значит. Ну что ж, будем считать, знакомство состоялось.

— Да вот, как раз говорю — произнес мой невоспитанный собеседник. Я опять улыбнулась, ожидая благодарностей, но их не последовало. Похоже, вся его последняя фраза уже должна была быть воспринята мной как благодарность.

Я молча хлопала глазами, совершенно не понимая, что будет дальше, как себя вести и какой еще неожиданный поворот примет наша беседа. Вообще, весь этот разговор мне не нравился: слишком уж напряженной я себя чувствовала. Словно на допросе, то и дело ожидая подвоха. И кажется, я не ошиблась.

— И что же, вы с подругой Олесей такие профессионалки? — Макс прищурил глаза, продолжая буравить меня взглядом.

— Очень двусмысленно звучит — усмехнулась я, и достала сигарету, чтобы чем-то занять руки. — Вы хотели меня оскорбить? У вас не получилось.

— В бухучете конечно, имею в виду. — уголки его губ еле заметно приподнялись.

«Ой, ну прямо Петросян, ха-ха-ха» — подумала я. Острит, юморит, на каждом шагу. А лучше б теорию подучил! Да хотя бы тот же бухучет. Я нахмурилась, но вслух решила этого не произносить. Во мне снова закипала злость.

— Кстати, нет такого слова «профессионалки». — Щелкнув зажигалкой, я затянулась, а потом выпустила струйку дыма в сторону. У того, который не Макс, снова зазвенел телефон, и он поспешно отбежал в сторону.

— Кстати, у меня в подчинении двадцать бухгалтеров, специалистов высшего класса, лучших во всей Москве. Ты думаешь, мне нужны советы какой-то девчонки из клуба? — мой оппонент с едва скрываемой яростью прищурил глаза.

— Судя по тому, что я слышала — я презрительно улыбнулась — еще как нужны.

Взгляд брюнета мрачнел с каждой минутой. Мы молча разглядывали друг друга: он бесцеремонно и уничижительно, я — упрямо, не желая сдаваться и отводить глаза.

— Ты еще и куришь? Зачем? — наконец соизволил нарушить молчание он. В его взгляде читалось осуждение, неприязнь, я бы даже сказала, отвращение. А ведь сам только что аппетитно попыхивал сигареткой.

— Странный вопрос от человека, который курит сам. — Я давно поняла, что приятной беседы с ним не получится, так что оставила все попытки казаться вежливой. Поэтому говорила первое, что приходило в голову.

— Я мужчина. Для мужчины это естественно. Для женщины — нет. Если она, конечно, не какая-нибудь…

Я чуть сигарету не проглотила. Это шутка такая? Молодой человек, вечером в пятницу, в клубе в центре Москвы читает мне нотации о курении и каких-то своих домостроевских взглядах на роли женщин и мужчин? Более того, явно и изо всех сил пытается меня унизить. Я не верила своим ушам. И он еще претендует на то, чтобы выглядеть умным, современным и крутым?

— Вы серьезно? — Мне стало даже смешно. Не стану обижаться на чушь, которую он несет. — А я думала, мы живем в 21 веке. И такой ерундой уже давно никто не забивает себе голову. Может, женщинам еще штаны не носить, и право голоса у них отобрать? Пусть варят борщи и сопли детям вытирают. А иначе — пороть.

Глаза моего собеседника стали ледяными. У меня даже шерсть немножко дыбом встала от этого взгляда. Но сдаваться я не собиралась. То есть, на диалог он не настроен? Есть, значит, его мнение и есть неправильное? Он мне будет говорить, что захочет, а я что ли молчать должна? Нет уж! С чего это я должна терпеть или поддакивать? Он мне кто? Начальник? Покровитель? Родственник? Да мы даже толком не знакомы. Пусть слушает. Ну, жду контраргументов. Я склонила голову и приготовилась выслушать очередную порцию идиотских нравоучений, но вместо этого…

— Ты мне неприятна. — с отвращением произнес он. — Не могу общаться с наглой, тупой женщиной, которая еще и курит.

В ту же секунду, не давая мне толком прийти в себя, он круто развернулся на каблуках и скрылся за углом клуба.

От этого неожиданного и совершенно незаслуженного выпада, я остолбенела, и только и смогла сделать так:

— Ха… Ха. Ха. Ха. — то ли засмеялась, то ли просто громко произнесла я в спину уходящему грубияну.

Ничего более умного в ответ на это чудовищное хамство не приходило мне в голову. С ума сойти! И это современный мужчина. Нагрубил ни за что, ни про что. Просто потому, что он так захотел. Тоже мне, властелин мира, участник великих тендеров. Даже не постеснялся оскорбить девушку. Да разве это мужик?! От гнева у меня затряслись руки.

Одна из неподалеку стоящих девчонок, видимо, слышавшая нашу высокоинтеллектуальную беседу, с интересом разглядывала меня. Я поймала ее пронзительный, полный злорадства взгляд. Она ехидно улыбалась, наслаждаясь моей растерянностью и унижением. Конечно, всегда же приятно наблюдать, как другого бьют. Пусть даже словесно. Я в упор — настырно и зло — посмотрела на нее, заставляя отвести глаза. Девица усмехнулась и отвернулась к своим.

Ну и ублюдки! Общество моральных уродов. Что мужчины, что женщины. Я одновременно злилась на окружающих и жалела себя. Вот только не плакать сейчас, Вика. В бешенстве ткнув окурком в пепельницу, я собралась покинуть место своего унижения, но в этот самый момент ко мне подлетел второй парень, который все это время говорил по телефону, и воплощал в жизнь поданную мной идею.

— О, а где Макс? — на его лице читалось радостное возбуждение.

— Ушел — только и смогла выдавить я.

— Ну и ладно — парень схватил меня за голову и принялся целовать в щеки и в лоб — Девушка, милая, вы нас спасли! Так правда можно! Проблема решена. За десять минут, блин.

Я зажмурилась, надеясь, что он не размажет остатки макияжа по моему пылающему лицу в своем безудержном и сумасшедшем порыве благодарности. Наконец, парень, имени которого я так и не узнала, отпустил меня. И, махнув на прощание рукой с зажатым в ней айфоном, удалился сообщить радостную новость другу. Моя недавняя знакомая снова с интересом разглядывала меня. Только теперь жалости в ее взгляде не было. Что, съела?

Скорчив ей рожицу, чтоб поменьше совала нос в чужие дела, я направилась прочь из курилки.

Сумасшедший дом! Сумасшедший вечер и сумасшедшие люди. Один кидается оскорблениями ни за что, другой пристает с поцелуями на радостях. Никаких приличий, рамок или границ! О времена, о нравы! Решив, что на сегодня с меня хватит, я зашагала к выходу из двора. Не пойду я больше в этот злополучный кабак, кто знает, что еще от этих чертей можно ожидать? От таких нервов у меня сердце не выдержит.

Прямо на ходу я написала смс-ку шефу, что уехала домой. Довольно на сегодня приключений!

*****

Что такое понедельник? Это день, когда нужно вырвать свое тело из нежных и цепких лап собственной кровати, и заставить себя идти на работу. За неделю к этому более или менее привыкаешь, и жизнь по утрам уже не кажется такой ужасной. Но после выходных, когда за два дня ты осознаешь, что можно ведь жить вот так — не вставая в семь утра, не толкаясь в переполненном метро или по пробкам, — понедельник видится совершенно невыносимым.

Даже несмотря на солнце за окном, которое обычно придает сил, я с трудом выбралась из постели и прошлепала в душ прямо с закрытыми глазами. Только там, под горячими, бодрящими струями воды, я понемногу начала приходить в себя. Дальше было проще, дело пошло по накатанной: кофе, легкий завтрак, просмотр ленты в Инстаграме и Фейсбуке. Как каждое мое буднее утро. Потом минимально необходимый макияж, сушка волос, и небольшие колебания при выборе одежды. Победа здравого смысла над принцессиными замашками, и вуаля, я уже шагаю в простом, неброском трикотажном платье и босоножках без каблуков по улице к станции метро. Могу, как говорится, когда захочу.

На работу я пришла почти вовремя, чего не скажешь об Олесе. Подруга у меня вообще-то очень дисциплинированная. Всегда была. Раньше она неустанно призывала к порядку весь коллектив, нещадно стыдила прогульщиков, любителей «случайно проспать» или «задержаться из-за пробок». Но после того, как Леська начала встречаться с Алексом, ее собранность и пунктуальность стали таять на глазах. Опаздывает она теперь регулярно, а в оправдание закатывает глазки — мол, вы понимаете, никак не могла вырваться из объятий роскоши и блаженства. И томно улыбается. Затянула ее богатая разгульная жизнь, я считаю, расхлябала. Конечно, какая уж тут работа, когда главное — жених.

Может показаться, что я ей завидую. Ну, а что? Отхватила себе богатого парня, обеспечила безбедную счастливую жизнь, со всеми вытекающими. И любая другая на моем месте завидовала бы. Но только не я, честное слово! Дураку понятно, что ни одного приличного человека среди этих богачей нет и быть не может. Хамы, отморозки, извращенцы, жмоты, наркоманы — вот они кто. Уж простите за резкость, но я уверена. Почитайте хотя бы книги Оксаны Робски или Минаева. Я читала, знаю.

Шучу, конечно, источнички так себе, на стопроцентную достоверность не претендуют. Но, кстати, как водится, доля правды в каждой шутке есть. Последние события вполне подтверждают мою теорию. Пятничный вечер я еще долго не забуду. Все они там моральные уроды и общаться с такими я абсолютно не хочу, не то что там замуж выходить за кого-то подобного. Я с досадой вспомнила инцидент в курилке клуба. До сих пор трясет от одного воспоминания. Надо переключиться на что-нибудь другое и поскорее забыть.

Но как тут думать о другом, когда мысли то и дело возвращаются к одному? Подруга выходит замуж в этот круг людей, хочешь, не хочешь, а думать будешь. Это важное событие. У меня без нее, считай, никакой личной жизни. Все прогулки, посиделки и выходы «в свет» были у нас с Леськой совместными. Она как вечный двигатель, тащила меня в самую гущу светских мероприятий Москвы. А теперь, без нее, я в основном сижу дома, потому что идти куда-то либо не с кем, либо вообще не очень-то и хочется. Надо искать себе новую компанию, а то совсем зачахну, и останусь старой девой с сорока кошками. От подруги теперь толку нет: я от нее только и слышу в последнее время: «Алекс то, Алекс это. Он решил, он сказал.» Вот и пусть с ним нянькается.

Я, например, совершенно не желаю быть «птицей в золотой клетке», если вы понимаете, о чем я. А у большинства девчонок в подобной ситуации именно так и выходит — отправляясь замуж за состоятельного мужчину они как раз и становятся самыми настоящими «пленницами». Богатому солидному мужу не нужна самостоятельная жена. Ему нужна красивенькая — раз, чтоб не пилила — два, и ублажала, когда надо — три. Все, сиди в своей золотой клетке и пой, когда прикажут.

А я хочу иметь собственное мнение и свободно его высказывать, не боясь, что за это меня лишат содержания, выгонят из дома, или отберут детей. Хочу носить то, что мне нравится, а не тупо стараться перещеголять других «жён» брендами. Хочу быть не просто приложением к мужу, а интересной личностью, самостоятельной единицей, так сказать. Хочу, чтоб любил и уважал, чтоб прислушивался. Хочу добиться чего-нибудь сама, хоть и знаю, как это сложно.

Из всей моей пламенной речи внимательный читатель, конечно же, давно сделал вывод, — единственно правильный и разумный, — что никакого мужчины, а точнее даже парня у меня нет и в помине, — ни богатого, ни бедного. И найти его, учитывая такие запросы, по всей видимости, мне не светит. Разве что чудом заваляется где-нибудь подходящий.

Ладно, ладно, может и я смогла бы в золотой клетке, если уж быть честной, но только по очень-очень большой любви. И то все-таки вряд ли. Да и где ее встретишь, любовь-то? Сейчас у всех на уме только айфоны, машины, квартиры, Мальдивы. Одна материальная мишура. Молодежь живет по принципу: любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Так что нафиг эту любовь, лучше обеспечить нормальный уровень жизни хотя бы себе самому, чем пыжиться чрезмерно и делиться с кем-то. А то женишься, дети пойдут, жена на шею сядет. А парню, бедному, еще придется работать одному на всю семью, памперсы покупать, ипотеку выплачивать. И тогда прощайте посиделки в баре по выходным, последняя модель телефона, брендовый кожаный ремень и отдых в Греции. Вот так и бродят принцы поодиночке, без любви, зато с новыми айфонами.

Так что, нам, современным девушкам, приходится действовать самим. И надеяться только на себя, а никак не на мужчин. Вперед, Виктория, к новым свершениям в области логистики, хватит философствовать.

Что тут сегодня у нас? Я открыла почту в ноутбуке.

Список должников из бухгалтерии. Дебиторка растёт, платить никто не хочет. Надо провести работу с клиентами. «Выбить» обещанные платежи, собрать гарантийные письма, покапать на мозг менеджерам.

Морские контейнерные линии за май остались недозагружены — прислали отчёт о перевозках и свое «фи», мол, плохо работаете, партнеры. Да, знаю, ситуация не ахти. Сезон давно в разгаре, а грузов непривычно мало.

Рубль опять падает, валюта дорожает. Все как обычно, с переменным успехом.

Я работаю менеджером по логистике уже лет семь, а в этой компании пять. Мой опыт наверняка может считаться большим, как пишут в резюме. Меня здесь ценят, я хорошо знаю свое дело. Тружусь с полной отдачей, никогда не ищу отговорок, чтобы что-то не делать, и самое главное, не повторяю одних и тех же ошибок. Это редкость по сегодняшним временам, скажу я вам. Так что, я ценный кадр, могу заявить уверенно. Меня даже повысили с обычного менеджера до ведущего специалиста отдела международных контейнерных перевозок! Ведущего! Это вам не хухры-мухры. Выше только начальник отдела.

И я бы вполне могла им, этим самым начальником стать, я бы справилась. Но это место давно и прочно, без малейших намеков на возможный скорый уход, занимает мой хороший друг. Зарплата там, конечно, раза в два выше моей, да и времяпрепровождение поинтересней. Семинары, совещания, переговоры, даже интервью для журналов — не то что наши загрузки, агенты, простои, поиск клиентов и напоминание о задолженности — рутина и головная боль.

Но я не унываю, поживем-увидим, мало ли какие бывают в жизни перемены. Вдруг мой начальник найдет себе место где-нибудь еще, или уедет на ПМЖ, скажем, в Америку или вовсе на Луну. Я подожду. Пока ему эта должность нужнее — у него вон второй ребёнок родился. А мне и «ведущего» вполне достаточно.

Я принялась разгребать накопившуюся за выходные почту. Вообще, моя работа мне нравится, честное слово. Я не жалуюсь. Она интересная, динамичная, все время держит в тонусе. Приходится быть в курсе последних изменений законодательства, и даже изучать новости в сфере политики и международных отношений. Ведь чуть что, например, поссорились лидеры двух стран — в первую очередь страдает кто? Перевозчики, конечно. Президенты разругались, а работать не дают простым транспортникам, вроде нас. Отбирают разрешения на провоз грузов, ужесточают правила перехода границ, на таможне всякие запреты вводят.

Да и вообще, столько всего приходится знать — и транспортное законодательство, и международное, и по таможне, и по бухгалтерии. Тьфу ты, опять вспомнила. Что я теперь каждый раз при слове «бухгалтерия» буду вспоминать, как меня обозвали тупой и противной? Я еле заметно топнула ногой под столом, отгоняя навязчивые неприятные мысли.

О! Письмо с расчетным листком за май. Та-ак, посмотрим, что там.

Вообще, зарплата у меня, хоть и не грандиозная, но на жизнь вполне хватает. Это ж такое дело — никогда не бывает достаточно. Вот вы знаете хоть одного человека, который уровнем своей зарплаты доволен? То-то и оно!

А самое главное, у меня есть небольшая квартирка на окраине столицы, совсем малюсенькая, но своя. Так что, мне хотя бы не нужно тратить половину и без того скромных доходов на съем жилья, как многим коллегам. Уже плюс, да еще какой.

Квартиру эту, кстати, помогли купить мои нынешние работодатели. Два старых друга, учредителя. Один творческий директор, другой технический, как мы любим шутить. Ну действительно, один витает в облаках, все чего-то фантазирует, но порой выдает такие идеи, что диву даешься! Он отвечает за рекламу, маркетинг, продвижение на рынке, поиск новых партнеров, корпоративный стиль. А второй воплощает все это в жизнь, следит, чтобы компания нормально функционировала и не обанкротилась в перерывах между гениальными маркетинговыми мероприятиями. В общем, они как Инь и Ян, друг без друга немыслимы, и не работоспособны.

Так вот, пути Господни неисповедимы, и однажды случилось так, что нам задолжала крупную сумму одна торговая компания. Долго и упорно не платила. А той в свою очередь не отдавала долг другая компания. Сколько их там было в цепочке, мне доподлинно не известно, однако, самая крайняя расплатилась со своим кредитором квартирами. И тот ну давай их всем втюхивать в качестве оплаты долга. В число «счастливчиков» попали и мы. Наши директоры, конечно, хотели бы получить деньгами, потому что рынок недвижимости в то время в очередной раз обрушился, и покупать квартиры никто не хотел даже под угрозой расстрела. Но выбора им не оставили — или берите квартиру, или ничего. И вот, в очередной раз услышав на совещании, как они сокрушаются по поводу этой никому не нужной и абсолютно неликвидной жилплощади, и что они готовы сделать на нее неприлично большую скидку, лишь бы скорее продать и получить хоть какие-то деньги, я подумала, что это мой шанс. Посовещалась с родителями, и пришла к директорам с предложением.

Страшно было и жутко, но, как бы удивительно это ни звучало, все получилось. Мне дали скидку, так что цена оказалась реально очень низкой. Примерно треть суммы я отдала сразу, а остальное разрешили выплатить в рассрочку. Со взносом, родители, конечно, помогли — продали участок в Подмосковье, гараж, подсобирали денег, и какие-то малюсенькие сбережения были у меня. Сейчас, спустя три с половиной года, долг я уже почти погасила, спасибо инфляции, осталось совсем чуть-чуть. Мне, конечно, пришлось, как говорится, затянуть пояс, и забыть про поездки к морю, и прочие шубы, и женские капризы, но я не жалею. Шубы дело наживное, а квартира — ценность, это факт.

Еще мне пришлось немало побегать по юристам и разным государственным органам, оформляя все эти переуступки прав на квартиру от одного должника другому и в конечном счете мне, и порой казалось, что напрасно я ввязалась в эту опасную и крайне рискованную аферу, и что я вообще могу остаться ни с чем. Но сейчас все те хлопоты и волнения уже забылись. Так что я живу на окраине, в крошечной студии 28 метров, но моих личных метров!

Олеся как ураган ворвалась в наш кабинет, опоздав на полчаса, немного запыхавшаяся, но вся такая цветущая и веселая, бесцеремонно прервав моё «увлекательное» занятие — чтение рабочих писем и размышление о тайнах мироздания. Коллеги кучковались тут и там, разглядывая на мониторах друг у друга фотки с пятничного корпоратива, и бурно обсуждая, кто, что, где и с кем. Я решила, что посмотрю позже, когда все фотографии наконец выложат в общую папку, удалят самые страшные, да и сотрудники уже успокоятся, и не будет такого ажиотажа. Тем более, что добрую половину вечера мы с Олесей пропустили. А я не люблю смотреть фотографии, на которых меня нет.

— Привет, дорогая! — нараспев произнесла Леся.

— Привет — я невольно улыбнулась, видя, как она искренне радуется жизни. — как выходные?

— Отпад. — подруга закатила глаза — блаженство.

Я подняла брови и замотала головой, выказывая сомнения в её словах. Мы обе рассмеялись, совершенно точно понимая смысл этой небольшой пантомимы. Она старалась не слишком выпендриваться передо мной, а я ее беззлобно подкалывала, если она забывалась.

— А у тебя как? — поинтересовалась Леся скорее из вежливости, так как отлично знала, что со мной вряд ли произошли какие-нибудь глобальные события за эти пару дней.

— Тоже ничего — я пожала плечами.

— Отдохнула?

— Да, немного.

— Ладно, это все, конечно хорошо, но, есть кое-что поважнее… — Олеся наклонилась к моему столу, опершись на него локтями — Алекс сказал, что ты ему очень понравилась.

Она выпучила глаза и ждала моей бурной радости в ответ на это заявление.

— Серьёзно? — я усмехнулась, решив немного поиздеваться над подружкой. — Мы с ним даже не разговаривали. Поздоровались только. Когда я успела ему понравиться?

— Какая разница? Он сказал, что ты симпатичная и приятная, и он очень рад, что у меня такая подруга! Вот! — Олеся выпрямилась, засияв, как начищенный пятак.

— По-моему, он просто хороший дипломат — закрывая тему улыбнулась я, и скосила глаза в монитор. Приятно слышать, конечно. Да только не верю я в искренность этих слов.

— Ну, а он тебе как? — не унималась Олеся, игнорируя мою колкость. — какие ощущения от личного общения? Давай, говори.

Теперь я закатила глаза. Что бы такое выдать, не менее обтекаемое и дружественное. И главное — правдоподобное.

— Ээ… ну… хороший парень, приятный, симпатичный… — я поняла, что засыпалась, повторив слово в слово его отзыв обо мне. Кажется, сейчас будет скандал.

— Ясно. — Олеся всего лишь укоризненно взглянула на меня, и я перевела дух, решив, что она не заметила. Но подруга тут же в который раз доказала, что она далеко не дура — по-моему ты тоже хороший дипломат. Я от тебя, Викочка, ожидала все-таки другой реакции. Ну, он же мой будущий муж, спутник жизни, опора и все такое. А ты двух слов о нем связать не можешь. — Леся вздохнула — Ладно, у вас ещё будет шанс узнать друг друга получше. Вы подружитесь, я уверена.

Она поднялась, и поставила на мой стол сумочку, блеснувшую известным логотипом. Я закивала головой. Коне-е-ечно! Прямо вот мечтаю с ним подружиться, только об этом и думаю.

— Так, теперь скажи-ка мне, дорогая, когда ты в последний раз была у портнихи? — подруга впилась в меня взглядом, а я замерла от ужаса.

Чёрт, точно, портниха! Она мне звонила на прошлой неделе, во вторник или в среду, не помню. Я тогда была занята — доедала творожок с вишневым сиропом во время моего «второго завтрака» в нашем офисном буфете, поэтому пришлось скинуть звонок, отправив в ответ смс-ку «я вам перезвоню». С тех пор я о ней благополучно забыла, да и она не особенно старалась напомнить о себе.

Вообще, считаю ужасной идею наряжать подруг невесты в одинаковые платья, пусть даже оно похоже на наряд Дженнифер Лопес на вручении звезды на Аллее славы. Белая блуза без рукавов и пышная алая атласная юбка. На Джен смотрелось красиво. Как будет на мне — совершенно не понятно. Но даже если неплохо, в любом случае, шесть человек в одинаковых платьях на свадьбе — это же кошмар. Как нас будут различать подвыпившие гости — ума не приложу. Да и еще у меня это вызывает ассоциации с униформой. Но Олеся и слушать ничего не хотела. Только одинаковые наряды. Так сейчас модно. И вообще, все стилизовано, цветовая гамма подобрана, контракт с организаторами подписан, портниха найдена, деньги уплОчены. Все!

Ну что ж, её свадьба, пусть развлекается. Хотя я, конечно, надела бы, что попроще. И, разумеется, чтобы было ни на чье другое одеяние не похоже. Мы же сейчас все такие индивидуальности, знаете, да?

Подруга все ещё ждала моего ответа, а я почувствовала себя школьницей, которую отчитывают на педсовете. Даже в горле пересохло. Говорю же, она умеет всех построить, когда надо.

— Я собиралась на той неделе — заблеяла я — но не смогла, аврал был с китайцами.

Конечно, Леся не поверила ни единому моему слову. Знает меня, как облупленную.

— Позвони ей, сейчас же. Она сказала, все платья готовы, кроме твоего! — Олесю было не остановить. — Вика, свадьба через три недели! О чем ты только думаешь?

— Ладно-ладно, звоню. — я потыкала пальцем в экран смартфона, в поисках номера портнихи. О чем я думаю? Да уж точно не о дурацком платье, которое надену на свадьбу. Я и еще пять девушек. Сама же лишила меня радости выбора наряда и теперь хочет, чтобы я к нему проявляла интерес.

Моя мегера-подружка стояла рядом и ждала результата. Чертова Маргарет Тетчер! Знает, что я могу не дозвониться, а потом опять забыть. Запросто. Особенно, если не очень-то хочу дозвониться.

Под чутким и неотступным контролем со стороны будущей новобрачной мне-таки пришлось дождаться, пока портниха ответит, договориться с ней о встрече на сегодня и еще на каждый несчастный день до конца недели. Вот же проблемы на мою голову! Довольная Леся, наконец, с победоносным выражением лица, и прихватив пачку писем на отправку с моего стола, летящей походкой отбыла на своё рабочее место. Иди-иди, эксплуататорша.

— Со следующей недели начнём репетиции свадьбы — на прощание крикнула она. Я негодующе покачала головой и снова уставилась в экран. Вот только этого мне не хватало!

Всю неделю мне пришлось мотаться после работы на другой конец Москвы. Из Кожухово на Партизанскую, а потом обратно, и еще дальше — на Красногвардейскую. Удовольствие, я вам скажу, не из приятных. В вечерний час пик поезда идут битком, и невозможно в пути не то что почитать или там подремать, но и вообще приходится стоять на одной ноге, держась время от времени за пиджак или рюкзак соседа. К тому же летняя жара добавила, как водится, своих «бонусов», в виде духоты, различных пахучих пассажиров и всеобщего недовольства жизнью. Одежда приклеивалась к телу, тесно набитые в вагон тела — друг к другу и к кожаным сиденьям. И все бы это было ужасно романтично, если бы я описывала пенную вечеринку в Монте-Карло, а не московское метро. Но альтернативы не было. Ездить на такси — мало того, что накладно, так еще и по пробкам, ничуть не быстрее.

Почему крутая и супердорогая портниха оказалась на отшибе, в полуспальном районе Москвы — было не ясно. Ладно бы в центре, может не так обидно было б. В конце концов, там есть где погулять после «сеанса иглоукалывания», как я про себя называла примерки, да и ехать значительно ближе. Ну, у богатых свои причуды. Не мне советовать подруге, куда потратить свадебный бюджет. Приходилось делать то, что сказали.

К концу этой кошмарной недели я была выжата, как лимон. Все вокруг меня ужасно бесило, раздражало, и нервировало. Главное было дотерпеть до выходных, никого не убить, ничего не сломать, не подраться ни с кем в общественном транспорте, и не рассориться с Леськой, которая на удивление держалась как ни в чем не бывало: весело, спокойно и непринужденно.

В пятницу и вовсе случилось страшное. День не задался с самого утра. В домашней кофемашине одновременно закончилась вода, переполнился контейнер с мусором и настало время очередной чистки. Значит, нормального кофе мне сегодня попить не судьба — все эти процедуры проводить слишком долго, а без них машина кофе не сделает. Пришлось довольствоваться растворимым, благо в завалявшейся в углу шкафчика банке осталось немного. Вкус, конечно, не тот. И бодрости никакой. Но если убедить себя, что пила кофе, то можно смириться.

Надеть, как обычно, было нечего: все летние платья и блузки валялись в корзине с грязным бельем, либо покоились среди горы постиранных, но не глаженных вещей, ведь заниматься домашними делами на этой неделе мне было совершенно некогда. Понимая, что выбиваюсь из привычного графика, я вытащила из кучи первый попавшийся сарафан и принялась, чертыхаясь, поспешно его утюжить.

Потом батарейка в телефоне села, не дотерпев до конца дороги, и полпути на работу мне пришлось сидеть в вагоне метро и тупо глазеть на окружающих, вместо того, чтобы читать интересную книжку или слушать музыку. С этими батарейками никогда не угадаешь, на сколько хватит маленького «хвостика» заряда — на весь путь до офиса, или только на два перегона метро. Дополнительный аккумулятор тоже оказался разряжен. Разглядывая унылых пассажиров напротив и давно изученную схему московского метрополитена, я в который раз поклялась себе ставить все гаджеты на зарядку с вечера.

Короче, на работу я прибыла в угрюмом и рассерженном настроении, с одним лишь желанием, чтобы скорее пробило 18—00.

В половине десятого, как всегда с опозданием, явилась Леся, и с порога заявила:

— Ура, смотри, что у меня есть — при этом она широко улыбалась, как обычно выпучивала глаза и трясла у меня перед носом какими-то бумажками.

— Ура — вяло пробормотала я, оторвавшись от монитора, и абсолютно не разделяя ее восторгов — а что это?

— Билеты на выставку современных художников — просияла Олеся, и даже чуточку подпрыгнула от этой феерической новости — сегодня идём!

— Вау, круто, рада за вас. — пробубнила я, и заглянула в свою рабочую кружку в раздумьях — мыть ее или не мыть, а сразу налить себе ещё порцию кофеина. Хорошо, хоть в офисе кофемашина работает. Тьфу-тьфу, не сглазить.

— Не за вас, а за нас. Ты тоже идёшь! — подруга подергала плечами, пританцовывая на месте. — я, ты и Алекс!

— Нееет, дорогая, это уж точно без меня — я отрицательно замотала головой — я совершенно не разбираюсь в современном искусстве. Особенно в художниках.

Хотела добавить, что еще и с Алексом и подобными людьми я не горю желанием встречаться, но все-таки сдержалась. Скандала с бодрой и не по-утреннему активной подругой, я не выдержу.

— Ну и что? Вот и пойдем окультуриваться! — перешла в наступление Леся. — Мы же современные девушки, Вика, будем вникать в это самое искусство.

— Да зачем мне это? Тебе надо с твоим высшим обществом, вот и иди страдай там. А я пас — я вытянула руки вперед, словно отодвигая от себя подальше всех современных художников вместе взятых.

— Вика! Билеты уже куплены! Три тысячи штука. Ты должна пойти. — настаивала Олеся.

— Ничего я не должна. — упорствовала я не хуже нее. Хотя цена искусства меня, конечно, впечатлила. Ну ничего, богатеньким эти три тысячи — раз плюнуть, не обеднеют. А кружка и так чистая, наконец решила я. Всего один раз кофе попила. Не стану мыть, пойду сразу к кофеварке за следующей дозой. Пока не доведу уровень кофеина в своем организме до ежедневной нормы, и пальцем не пошевелю по работе.

— Должна! — упорно продолжала подружка — Ты знаешь, у Алекса свои дела, он опять с кем-нибудь проболтает весь вечер. А я не хочу стоять там одна, как тополь на Плющихе. Ты должна меня поддержать! — Леся нахмурила бровки и заканючила. Ее лицо выражало прямо-таки вселенскую скорбь. Того и гляди заплачет. Вот манипуляторша! Знает, куда надо надавить. Я уже совсем было согласилась, но ввернула последний аргумент:

— Олесь, у вас свадьба через две недели! Тебе вообще-то пора привыкать ходить с ним вдвоём везде. Ну не могу же я за вами до пенсии таскаться как хвост!

— Я привыкну, но постепенно. — с готовностью согласилась подруга и взяла меня за руку. — Ну пожалуйста! — Для пущего эффекта Леська заглянула мне в глаза. — Тем более, тебе тоже нужно развеяться. Сидишь ведь все время дома, нигде не бываешь. Совсем одичала. А тут сходишь, развлечешься. Все-таки культурное мероприятие.

Я хотела было напомнить подруге, что благодаря её свадебным капризам, портнихам, репетициям и прочим радостям, я не то что не сижу дома, а вообще прихожу туда только поспать, и у меня совершенно нет свободного времени. Я тупо хочу отдохнуть на диванчике перед телевизором. Но потом подумала, что Леся частично права: действительно, я в последнее время мало куда выхожу. И диван с телеком итак уже стали моей основной компанией для досуга. С появлением Алекса, Олеся почти всегда занята, а других лучших подруг у меня не наблюдается. И я сдалась.

— Ладно, уговорила.

Добившаяся своего Леся, лучезарно улыбаясь, удалилась на ресепшн, где ее ждала работа, а я побрела за новой порцией кофе. День обещал быть очень непростым.

В половине седьмого вечера за нами заехал Алекс. Надо как-нибудь аккуратно поинтересоваться, как называется его машина. Я в них ни черта не понимаю, и по внешнему виду одну от другой отличить не могу. Но судя по тому, как на нас с Леськой глазели все стоящие на крыльце бизнес-центра, машина очень крутая и дорогая. Просто даже любопытно, на сколько. Так, для общего развития.

Я провалилась в огромное кожаное ложе заднего сиденья, и еще какое-то время неуклюже барахталась там, пытаясь сесть повыше, чтоб хотя бы видеть дорогу и своих попутчиков. М-да, тут нужна определенная сноровка. Это тебе не маршрутка, и не вагон метро, к габаритам которых я вполне привыкла.

Меня кольнула гадкая мысль: зачем я только согласилась на эту поездку? Чувствую себя совершенно не в своей тарелке, даже не знаю, как правильно садиться в такие машины. И сдается мне, это не последнее «непривычное» и «не мое» на сегодня. Уж лучше бы я побыла в который раз одна, чем ощущать себя неловкой, ничего не понимающей, не соответствующей.

Машина поползла по пробкам, тут и там стараясь всех перехитрить. Но таких умников на московских дорогах сейчас пруд пруди. На светофоре выстраивается буквально очередь из тех, кто лезет без очереди. Возможно, из уважения к солидному авто, нас все- таки пропускали чаще других. Или же наш водитель был напорист и самоуверен, или то и другое вместе. Алекс, кстати, умело маневрировал, и явно хорошо знал город, без подсказок навигатора поворачивая, куда следует. Ну что ж, тут он молодец, конечно. Ездит сам, без водителя.

Всего лишь через сорок минут, что для вечернего «часа пик» вообще-то очень быстро, мы оказались возле крутой современной галереи где-то на набережной. Здание поражало своей необычной современной архитектурой, сверкало стеклянными стенами, и обращало на себя внимание броской вывеской «Центр современного искусства…» Название дальше прочитать не получалось, слишком уж креативный выбрали шрифт. Я эти-то три слова скорее угадала, чем прочла.

— Ну что, девочки, готовы идти делать вид, что вам нравится эта фигня? — Алекс посмотрел на меня в зеркало заднего вида и улыбнулся. Я вздохнула и закатила глаза.

— Что там за художники? Импрессионисты? Авангардисты? — живо поинтересовалась Олеся, которая всегда старалась быть в курсе последних модных веяний в искусстве и культуре. А теперь и вовсе изо всех сил подтягивала свой культурный уровень, чтобы соответствовать «высшему обществу». Я лично даже и пытаться не стану во всем этом разобраться.

— Там такое, что никому не понятно, но все боятся об этом сказать. Хлещут шампанское, улыбаются и обсуждают с умным видом ерунду. — Алекс усмехнулся. Я с интересом посмотрела на парня. А он оказывается, ничего. Не такой уж и заносчивый, как мне показалось сначала. Леся была права, ее жених внезапно начал мне нравиться. Однако, я сумела сдержать улыбку и сохранить мрачное выражение лица. Слишком уж быстро принимать его в «круг приближенных» к своей персоне, я не собиралась. Посмотрим еще немного на его поведение. Поэтому вместо дружеского поддакивания, я пробурчала:

— Это ещё хуже, чем я думала — и нахмурившись, отвернулась к окну. Но внутри меня, конечно, просто распирало от смеха.

Олеся и Алекс расхохотались.

— Пошли, старая зануда — подруга уже выпрыгивала из авто — легко и грациозно. Как она это делает? Есть какой-то секретный приём? Или это недоступно простым людям? Или требуются супер-длинные ноги и какое-то особое строение тела? Я никак не могла встать с ужасно низкого и глубокого заднего сиденья. Я двигалась по кожаной поверхности все ближе к двери, но до финиша мне было также далеко, как слону до куклы Барби. Выкарабкаться из этой лакшери ловушки мне удалось только с помощью Алекса, который открыл дверь и галантно подал мне руку. Да он просто бьёт сегодня все рекорды по набору рейтинга в моих глазах. Хитер, сукин сын. Знает, как найти подход к девочкам. Наш человек!

В галерее было полно народу, но за счёт того, что во все стороны от центрального фойе тянулись громадные полупустые залы, тесно не было. Толпа рассредоточилась по помещениям, наслаждаясь современным искусством. На официальную часть мы, как определил Алекс, опоздали, так что теперь нам ни за что было не постигнуть весь тот глубинный смысл, который авторы вложили в свои произведения. Как обычно, придется все познавать самостоятельно.

Народ не спеша, и даже немного вяло бродил от картины к картине, не особо заморачиваясь увиденным. В основном, как мне показалось, сформировались кружки по интересам, в каждом из которых обсуждались гораздо более важные вопросы, нежели современная живопись. Большинство посетителей вообще стояли спиной к картинам и никакого внимания на представленное здесь «искусство» не обращали. Выставка была всего лишь предлогом собраться вместе и поболтать. Я так и думала.

Многие дамы ради этого мероприятия облачились в коктейльные, а кое-кто даже в вечерние платья, бьющие прямо в глаза блеском прилагающихся к ним украшений. Но некоторые наоборот пришли в джинсах и футболках, так что я подумала, что мое простое платье-рубашка еще не самый паршивый вариант.

Почти сразу нам предложили игристое вино и закуски. Мне тут же начало нравиться это мероприятие. Шампанское, как и следовало ожидать, было холодным и очень приятным на вкус, а канапе и подавно. Да что там говорить, я съела три за раз, особо не разбираясь, из чего это сделано. После рабочего дня я довольно сильно проголодалась, и пережевывая последнюю, третью канапешку, уже оглядывалась в поисках следующего официанта с подносиком. Олеся, которая рисковала встретить здесь каких-нибудь крутых знакомых, боялась так откровенно набрасываться на еду, и только рассеянно улыбаясь, потягивала шампанское. Как же хорошо, что мне не надо изображать тут из себя черт-те-что, морить себя голодом и делать вид, что я пришла ради современных художников. Я даже посочувствовала подруге, но быстро отвлеклась, решив, что такой уж ее крест, а мне сам Бог велел вкусно покушать, выпить и расслабиться после всей этой предсвадебной гонки.

Алекс с кем-то поздоровался, но очень быстро вернулся к нам, не успели мы допить по второму бокалу. Ну надо же, неужели сегодня нам не придётся сидеть и ждать, пока он наговорится с дружками? Прямо вечер сюрпризов.

— Пойдёмте, дамы. Нехорошо побывать на выставке, и не увидеть ни одной картины. — наш кавалер галантно указал на ближайший зал, где по стенам были развешаны произведения. Редкие, запоздавшие вроде нас, гости, все еще бродили по галерее и изредка останавливались у «произведений». Вся же основная толпа сосредоточилась в центральном холле, поближе к бару. Мы с Леськой взяли с подноса ещё по одному — свеженькому — бокалу шампанского и медленно пошли вдоль экспозиции.

Картины, как я и предполагала, были одна круче другой. Отпечатки человеческих тел, словно их окунули в краску, а потом приложили к листу бумаги. В каком-то фильме я такое видела. Плагиат.

Квадраты один в другом, каждый следующий меньше и так до бесконечности, аж в глазах зарябило. Это ж сколько надо усидчивости, чтоб их вырисовывать сидеть с линейкой.

Падающие звезды, превращающиеся в знаки доллара. Ну понятно, намек на кризис.

Что-то даже не знаю, что и сказать. Мои спутники тоже пока молчали, видимо, до глубины души, пораженные силой современного искусства. Я медленно шла дальше.

Половина человеческой головы, пронзённая палкой и брызги крови. Бе, какая мерзость. У меня в желудке подпрыгнула канапешка, и я поспешила пройти к следующему, менее отвратительному полотну.

Дым. Да, просто дым. Ну, во всяком случае, мне так показалось. Даже курить захотелось, настолько дым был реалистичным. Пожалуй, это пока самая лучшая картина. А в общем и целом, конечно…

Я искренне старалась найти во всем этом смысл и подлинное значение, как говорят по телевизору. Ждала озарения. Настраивалась на позитив. Тем более, в залах то и дело мелькали знакомые из светской хроники лица — уж они-то не пришли бы смотреть фуфло. Но позитива не было. Даже шампанское не помогало. Алекс изначально был прав. Как есть — ерунда.

Следующей по ходу была картина, фоном которой служила пестрая абстракция. Такая расцветка была на сарафане у моей мамы лет двадцать назад. Видимо, автору она тоже знакома. Поверх бессистемных линий, треугольников и чёрточек голубого, черного и оранжевого цвета, были нарисованы женские груди — как на заборе их рисуют — загогулиной с двумя точками, и ниже «рюмочка» интимного места.

«Милена Ри» — прочла я имя автора. «Сицилия». Я нахмурилась. Казалось, у меня сейчас произойдет взрыв мозга. Как связан советский летний сарафан, хулиганские детские каракули и итальянский остров?? Это было за гранью моего понимания. Я долго всматривалась в картину, ожидая, что мне вдруг станет ясно, что к чему. Изо всех сил хмурила лоб и прищуривалась, рискуя заполучить ужасные морщины, против которых бессилен ботокс, но даже это не помогло. У меня зарябило в глазах.

— По-моему, это полная хрень — наконец не выдержала я. — Какая-то мазня, в чем искусство-то? — я старалась говорить довольно громко, чтобы Алекс с Лесей, стоявшие позади, услышали. Ответа не последовало. Ой, не перестаралась ли я с громкостью? Здесь ведь гулкие полупустые комнаты, меня могут расслышать слишком многие, вообще не те, кому надо. Я резко развернулась, чтобы оценить масштаб бедствия, ожидая увидеть сотни устремленных на меня осуждающих глаз, и провалиться сквозь землю. Но наткнулась лишь на смущенные лица моих спутников. И только успела с облегчением выдохнуть, как боковым зрением увидела, а скорее даже поняла, что рядом есть кто-то ещё. Повернувшись еще сильнее вправо, я обнаружила стройную пепельную блондинку с модным сейчас «натуральным цветом волос», достичь которого можно только продав душу дьяволу или отдав почку за визит к правильному стилисту. А рядом с ней… Нет, мне померещилось от неожиданности. Я моргнула, отгоняя навязчивое видение. Но человек не исчез.

Рядом с блондинкой стоял Макс, тот самый хам из клуба, мерзкий и отвратительный тип, которого я надеялась больше никогда не встретить. И вот на тебе!

Все присутствующие молчали. Я открыла рот, но поняв, что не знаю, что сказать, захлопнула обратно. Ну да, грубовато так говорить на выставке современных художников, присутствующие меня явно осуждают за грубость и невоспитанность. И тут он внезапно выступил.

— А вы девушка, вероятно, модный критик? Или искусствовед? Специалист по живописи? Или в бухгалтерии? — Макс прищурил глаза и словно надвигался на меня, приближался и нависал надо мной, как неведомый монстр, хотя, конечно, в реальности он стоял на месте. Я поежилась. Так, спокойно, у меня всего лишь разыгралось воображение. Однако, с каждым следующим словом тон оратора становился все более угрожающим.

Алекс и Олеся ошарашенно наблюдали за происходящим, не вмешиваясь. А мужчина тем временем продолжал, грубо и с напором. — Так в какой области вы эксперт, чтобы в таком тоне высказываться о современном искусстве? А? Расскажите нам. Расскажите художнику! — он кивнул на блондинку — Блесните знаниями.

Ой, значит пепельная и есть та самая Милена Ри? Упс, не очень хорошо вышло. Шампанское меня что-ли подвело? Я поморщилась. Вряд ли я бы стала говорить ей такое в глаза, просто даже из вежливости. То, что она услышала, конечно, не предназначалось для ее ушей. Но ведь это вышло случайно. Так что, я не виновата. И лично перед Миленой могу даже извиниться за оскорбление.

А вот кто он такой, чтоб меня отчитывать? Ишь ты, кинулся на защиту этой мазилки! Хамло несчастное! Но я тоже могу за себя постоять.

Кто они все вообще такие? Бездари, богатые идиоты. Ходят тут, корчат из себя ценителей, а на деле Мане от Моне не смогут отличить! Я, правда, тоже не смогу, но сейчас это к делу не относится! Может, это опять шампанское так на меня подействовало, а может, накопленный за неделю гнев. Я выпрямила плечи и с вызовом взглянула на обидчика. Ясно, что разговор у меня будет с ним, а никак не с «художником».

— Я — зритель, — отчеканила я, — тот самый, для которого творит каждый настоящий художник. Любовь и понимание которого хочет заслужить. И я имею право на свое собственное, не профессиональное мнение. Или здесь у вас собрались одни специалисты? — я повела головой в стороны, указывая на публику. — Но на билетах было не указано, к вашему сведению. Так вот я считаю, лучше иметь свою точку зрения, пусть неправильную на чей-то взгляд, чем ходить по музею с толпой идиотов, кивать гривой и восхищаться всякой хренью. Потому что это — я перевела взгляд на Милену — Вы уж меня простите, полная хрень. И при чем здесь вообще, Сицилия?

Мои спутники, кажется, остолбенели. Да уж, сегодня я просто образец смелости и безумия. Как там говорят, «слабоумие и отвага»? Прямо в точку, так на моем могильном камне и напишут. Я поняла, что мне надо бежать. Бежать со скоростью света, пока все они окончательно не пришли в себя, и не подвергли меня публичному забиванию камнями.

— Да ты… — начал было буйный Макс, сжимая кулаки, но, видимо, все же сдерживаясь в присутствии Леси и Алекса. Я перебила его, не дожидаясь развития сюжета.

— Простите, спорить не буду, некогда — я поставила бокал на поднос рядом стоящего официанта, наблюдавшего всю сцену с профессионально непроницаемым видом, а потом рванула вперёд, обогнув официанта и на мгновение спрятавшись за ним. Еще несколько шагов, и меня от преследователей отделяло уже приличное количество гостей. Я старалась не смотреть по сторонам, моей единственной целью были огромные стеклянные двери, с синими горящими наверху буковками «Выход».

Вполне возможно, другие посетители выставки стали невольными свидетелями моей пламенной речи, и сейчас с осуждением разглядывали дебоширку. Я ничего и никого не видела вокруг. Словно метеор я мчалась к выходу, и кажется, уже через пару секунд оказалась на улице. Сердце выскакивало из груди, в висках стучало, дыхание перехватывало. Честно говоря, теперь, когда выброс адреналина немного прошел, мне стало страшно. Какое наказание мне грозит за этот дерзкий выпад в адрес художницы? Меня побьют? Заставят публично извиняться? Вывезут в лес и будут пытать? Вот не зря мне сразу не понравилась эта идея с посещением выставки!

В какую сторону метро, интересно? Не останавливаясь ни на секунду, я пошла наугад, быстро удаляясь от злосчастной галереи. Но за мной, слава богу, никто не гнался. То ли приличия им, этим снобам, не позволили устроить настоящий скандал на культурном мероприятии, то ли они просто решили не обращать внимания. Что им, собственно говоря, мое мнение?

Может, они сейчас обсуждают, какие некультурные и беспардонные бывают люди, то есть, я. И как они, то есть, снова я, ничего не смыслят в искусстве. Может даже Олеся уже извинилась за свою необразованную и хамоватую подругу, и поклялась будущему мужу никогда больше не брать ее, то есть меня, с собой. А может, они утешают Милену, которая наконец осознала свою никчемность как художника и обливается горючими слезами раскаяния?

Не-ет, это вряд ли. Скорее всего, они выпили еще по бокальчику и давно перевели разговор на другую тему.

Да и ладно, какая мне разница.

С Миленой, конечно, не хорошо вышло. Она, может, старалась, бедняжка, как могла. Но оказалась не в то время, не в том месте. Или это я там оказалась. А с другой стороны, мне какое дело? Почему я должна ее жалеть? Почему должна выслушивать хамство этого выскочки, и молчать в ответ? Я высказала свое мнение, имею на это полное право. С нами, с простонародной публикой так: выставляешь свои творения напоказ — будь готов к критике.

Ладно, ладно, признаю, сцена получилась отвратительная. Надо следить языком, я давно себе это говорю. Ну, выпила лишнего, расслабилась, забылась, думала, что рядом только друзья. Что никто посторонний не услышит. С кем не бывает? А этот накинулся, как коршун, словно я по центральному каналу назвала ее бездарью. Опозорила на всю страну, как будто бы. И эти двое, Олеся с Алексом, тоже хороши. Друзья, называются. Стояли и смотрели, как он меня отчитывает. Вот мне и пришлось как-то защищаться.

И вообще, пошли они все к черту! Пусть меряются крутизной между своими, нападают на себе подобных, а меня трогать не надо. У меня своя жизнь и своя точка зрения. И в воспитателях я не нуждаюсь уже давно.

Впереди замаячила буква М. Метро! Вот и отлично.

******

Что такое свадьба подруги? Это настоящий кошмар, скажу я вам. Ад и пакистан в отдельно взятом семействе. Бег с препятствиями на долгие расстояния.

Мучения мои начались задолго до самого торжества. Судите сами. Сначала я месяца три выслушивала все эти сюси-пуси про жениха. «Представляешь… а может, я зря ему так сказала… а вдруг он не серьезно… а что мне делать… он не такой, как все…» и так далее, примерно миллиард раз. Но это ладно, это мой священный подружеский долг. Потом восторги от состоявшегося предложения. Кольцо и все такое. Визг, крик, шампанское в кафе и доставка абсолютно пьянющей Леськи домой. Потом все эти безумные, сумасшедшие, космические свадебные планы. Посмотри эти цветы, а такое оформление, а эта музыка, а что, если… Про выбор свадебного платья я вообще молчу.

Признаюсь, бывало, очень хотелось её придушить. Лишь бы навсегда избавиться от этих выборов, «посоветуй» и «как ты думаешь»? Главное, поначалу я пыталась советовать, наивная. Искренне верила, что мое мнение на что-то повлияет. Но когда, угробив три дня на выбор скатертей и салфеток, Олеся наконец согласилась с моим первоначальным вариантом, а на следующий день, как бы между делом сказала, что передумала, я поняла, что силы на все это тратить совершенно бесполезно. Так что я стала по-честному изображать активное участие, на самом деле стараясь не вникать в суть вопросов вообще.

Стало полегче. Можно было поддакивать и особо не париться, о чем там речь. Она спорила и советовалась сама с собой при полной иллюзии моего участия. Но таким образом я прошляпила наряд подружек невесты. Кивала головой на её болтовню, особо не вслушиваясь, а она тем временем возьми, да и реши нарядить нас, шестерых подруг в одно и то же. С моего молчаливого одобрения, между прочим. Кошмар. Когда я поняла, на что подписалась, было уже поздно. Портнихе заплатили аванс, и нас заставили ездить на примерки. Дальше вы уже знаете эту историю.

Слава Богу, платье хотя бы дошилось вовремя, иначе Леся просто сжила бы меня со свету. Но как только отпала необходимость мотаться в ателье, и пышное розовое нечто повисло на дверце моего шкафа, так начались репетиции свадьбы. Репетиции, блин!

Кто все это вообще придумал? Что там такого сложного в этих свадьбах, чтобы их репетировать? Пришли в ЗАГС, расписались, покатались по памятным местам, выпили шампанского, откусили каравая и в ресторан: есть, пить, плясать. Вытаскивать пожелания молодожёнам из мешка и выкупать за бешеные деньги куски торта. Вот и все! Что там репетировать?

Но оказалось все не так просто. Либо я сильно отстала от жизни, либо Леся устроила самую сложную свадьбу тысячелетия.

Мы репетировали как ходить, как стоять, как держать голову, в какую сторону улыбаться, когда хлопать, где петь, а где молчать. Никакого ЗАГСа, вся свадьба от начала до конца в огромном зале развлекательного центра. Все рассчитано с точностью до минуты. Каждый квадратный метр помещения учтен. Шаг влево или вправо от сценария караются расстрелом, падением в «оркестровую яму» или ударом тока от многочисленных проводов, которыми было подключено осветительное, звуковое и прочее инженерное оборудование. Ведущий, словно гестаповец, с каким-то садистским удовольствием заставлял нас снова и снова повторять слова, интонации, жесты, добиваясь только ему одному ведомого идеального результата. Словно марионеток, нас переставляли с места на место, ставили в пары, разбивали, выравнивали по росту, меняли местами по очередности слов, отодвигали на задний план, возвращали на место и расставляли на ступеньках. Совершенно без стеснения наш «дирижер» советовал кому-то похудеть, другой не сутулиться, а третьей — лучше учить слова. Короче говоря, на первой же репетиции, осознав масштаб бедствия, я сообщила Олесе, что передумала идти к ней на свадьбу. На что она отмахнулась, велела так больше не шутить, и пошла дальше поправлять неровно стоящих подруг.

Какие уж тут шутки! Я в жизни так не напрягалась. В пышной длинной юбке на высоченных каблуках нужно было не просто стоять, а ещё и двигаться в строго определённом порядке. И главное, улыбаться! И все это на глазах у половины Москвы, да еще у самой избалованной половины. Под прицелом теле и фото камер. Нет, мне такое было не под силу.

Вместо заучивания движений и слов, я старательно придумывала отговорку, и даже всерьёз решила лечь в больницу на те выходные, когда было запланировано торжество, чтобы иметь железное алиби. Ну а что, какие могут быть претензии к больной подруге?

Жаль, что у меня не оказалось ни одного знакомого в больнице, ну кроме соседа алкоголика, который лежал в районном стационаре на капельницах. Но он вряд ли помог бы мне с госпитализацией. Не нашлось у меня и умирающей тетушки где-нибудь на Сахалине, требующей моего немедленного приезда скорым поездом в даты бракосочетания подруги. А такая ерунда, как высокая температура, гнойная ангина или там аппендицит, за достойный повод прогулять Лесину свадьбу не считались.

Одним словом, отмазку мне найти не удалось, и пришлось усердно «тянуть лямку» на репетициях. Ко дню свадьбы все мы были вымотаны до предела. Даже девичник, запланированный как последний холостой отрыв, прошёл как-то вяло и тихо. Напились шампанского, попели в караоке, потом посетили стриптиз-клуб. Но ни зажигательные мачо в одних трусах, ни любимая «Земля в иллюминаторе» не смогли пробудить ни в одной из нас интерес. Отжигать по полной совсем не хотелось, у всех на уме был этот чертов сценарий. Как бы чего не перепутать и не провалить задание, не подвести весь «отряд». Или не упасть в обморок, увидев среди гостей какого-нибудь певца или, к примеру, мэра.

Эх, сейчас бы в отпуск, лежать на песочке, глотать холодную пина-коладу, и ни о чем не думать. А вместо этого предстояло выдержать адскую Лесину свадьбу.

Про инцидент в галерее мы забыли очень быстро — посмеялись разок, да и только. Ну, подумаешь, оконфузились. Еще не известно, кто опозорился сильнее. Я со своим некстати высказанным дилетантским мнением. Или «великая художница» Милена, которой стоило бы постесняться выставлять такую мазню. Я, конечно выглядела этаким фриком, эпатажным персонажем, ляпнувшим вслух скандальную мысль. Однако никто не стал меня стыдить или переубеждать, что картина Милены — хорошая. В конце концов, каждый остался при своем. Мне с ними детей не крестить.

Хотя, учитывая свадьбу Олеси и Алекса, может, скоро и крестить. Причем в буквальном смысле. Да и наплевать. Надоело думать об этом. Вряд ли после торжества я еще когда-нибудь соглашусь попасть в эту компанию. Пусть художница себе рисует дальше и выставляет, где ей заблагорассудится. А этот псих пусть думает обо мне, что хочет. С идиотами спорить бесполезно.

Подруга объяснила, что он, Макс я имею в виду, оказывается, парень этой Милены, вот почему он так за нее вступился. Стало ясно, что он никакой не поборник справедливости или ценитель живописи. Я просто обидела его девушку, а значит, и его самого. Ну конечно, одна рисует фигню, другой ее в этом поддерживает. Оба дураки, получается.

К счастью, эту тему мы развивать не стали, так как я все же чувствовала вину. Обсуждать свое не самое умное поведение мне было неприятно, и Леся, на удивление, проявила понимание. А может, её мысли просто были заняты исключительно свадьбой.

На самом деле, вся официальная часть свадебного торжества прошла просто отлично! Не зря мы две недели тренировались, как проклятые. Подруги невесты и дружки жениха были на высоте. Стояли все как положено, с точностью до сантиметра зная свое место и очередность движения. Искренне улыбались (не забывали), и восхищенными глазами следили за молодоженами. Никто не запнулся, ничего не перепутал, не стал заикаться, не потерял кольца, не упал… И даже не начал рассказывать какую-нибудь завиральную историю, когда регистратор на западный манер возопил: «Если кто-то знает причину, по которой эта пара не может пожениться, пусть скажет сейчас или замолчит навеки.» Вот так! Совершеннейшая американщина, но зрелищно. Признаюсь, я прослезилась, когда Алекс откинул фату и поцеловал теперь уже не невесту, а жену, и заиграла чудесная романтическая мелодия. Вот вроде проходили все это тысячу раз на репетициях, но в тот самый момент сердце дрогнуло. Накрыло, наконец, осознание, что все происходит наяву, и что это уже отнюдь не тренировка… Все, пути назад нет. Подруга оказалась на той стороне. В лагере счастливых замужних девушек. Береги, Виктория, макияж. Не реви. Это же счастье!

Олеся выглядела потрясающе. Кружевное платье с наглухо закрытым лифом и длинными рукавами, пышная длинная юбка. После основной церемонии она осталась без фаты, с высокой прической и открытой лебединой шеей. Знаю, даже такой наряд сейчас считается пережитком прошлого. Якобы, замуж надо выходить в простом и удобном платьице. Ага! Фамильные брюлики ни за что не смотрелись бы так шикарно с обыкновенным, пусть даже от какого-нибудь модного современного дизайнера, платьем! Все-таки классика есть классика. Моя подруга была сегодня просто принцессой.

Алекс не уступал — идеальный черный костюм, сидящий как влитой, и выглядящий, словно только что с итальянского подиума. Не броские, но внушительные часы, дорогая обувь, идеальная прическа. Да, считаю их стоило снимать для обложки журнала, как образец идеальных жениха и невесты. Во всяком случае, я такой красивой пары никогда еще не видела.

Народу на свадьбе собралось много. Очень. Очень много. Думаю, нет, даже уверена, что всех гостей не знали ни Олеся, ни ее новоиспеченный муж. Родственники, знакомые, знакомые знакомых, нужные люди, не нужные, но напросившиеся, и даже звезды, имена которых нам строго-настрого запретили разглашать, а фотки выкладывать в интернет.

Я и ещё пять Лесиных подруг, словно розовые зефирины разбавляли пеструю толпу, в основном одетую в Шанели, Гуччи и прочие дорогущие бренды. Ладно, признаю, наряд подружек получился очень даже ничего. И сразу было видно, что я тут не просто так, а, можно сказать, почетный гость. Кажется, со стороны, все это вообще смотрелось замечательно. Увидим на фотографиях. Снимали нас со всех возможных ракурсов — и справа, и слева, и с потолка, и даже снизу ползком.

Помимо красоты, платье оказалось мегаудобным — легким, летящим, и нисколько не стесняющим движений, несмотря на пышную юбку и облегающий верх. Портниха-то мастерица, выходит! Зря я на нее наговаривала. Только вот ноги, конечно, быстро устали на непривычных высоких каблуках. Уже к концу официальной церемонии я еле стояла. Приходилось терпеть, незаметно перенося вес то на одну ногу, то на другую, давая попеременно отдых ущемленным конечностям. При каждом удобном случае, когда нас «отпускали» в зал и удавалось присесть, я скидывала туфли под столом или просто вытаскивала ступню из лодочки, пока никто не видел.

Зал украсили фантастическими цветами — все, как в модных журналах: стена из роз; свисающие с потолка гирлянды мелких ароматных цветов; яркие, словно не настоящие, уж слишком идеальные, композиции на столах.

Гостей рассадили за множество больших круглых, накрытых белыми скатертями, столов, по 12 человек. Мне досталось место рядом с парой общих знакомых и кучей молодых людей, которых я видела впервые. Подруга не переставала устраивать мою личную жизнь даже на собственной свадьбе. Подсадила меня, значит, к холостым мужикам, чтоб я с кем-нибудь познакомилась. Справедливости ради надо сказать, парни были симпатичные, но как-то мало мной интересовались. То ли у них уже были на примете другие девушки, то ли они пока стеснялись. Все мы еще не дошли до той степени опьянения, когда знакомство протекает как бы само собой, естественно и без напрягов.

Да и я, честно говоря, не особенно стремилась к общению с ними. Не хочу, этот круг людей все равно не по мне. Может, они это тоже чувствовали, поэтому старались ко мне не лезть. Но шампанское в моем бокале обновляли регулярно. И на том спасибо.

Кстати, оскорбленная мной художница Милена и её придурочный парень тоже присутствовали на свадьбе, как я и предполагала. Здесь были все друзья Алекса, многие лица оказались знакомыми. Но так как зал был огромный и гостей прибыло великое множество, мы с обиженной на меня парочкой Милена-Макс не пересекались. Возможно, они меня даже не заметили, да и вообще не запомнили, как я выгляжу.

К тому же, сидели мы очень далеко друг от друга, в разных концах помещения. За что скорее всего, нужно сказать спасибо тоже Олесе, она явно учла заранее все нюансы. А вообще, лучше бы меня посадили за стол с Лесиными родителями. Там хоть и собралась компания кому за 50, но мне с ними, со знакомыми и простыми людьми, было бы значительно веселее. Мама и папа моей подруги очень приветливые и добродушные люди. Я их хорошо знаю. А вся эта золотая молодёжь мне совершенно ни к чему.

Официальная часть, моментами в волнениях и слезах, благополучно отгремела. Мы расселись за столы, и началось традиционное русское застолье, время от времени, и надо сказать, довольно часто, прерываемое тостами и поздравлениями от гостей. Сначала выступали самые влиятельные персоны, почетные гости мероприятия — какие-то олигархи, депутаты и топ-менеджеры. Никого из них я не знала, так что даже не пыталась запомнить, кто есть кто. Эти боссы все как один были облачены в идеальные костюмы, правда, имели не самые идеальные фигуры — многие с пузиками и лысинами. А вот спутницы у них были как на подбор — красивые, увешанные бриллиантами, оттюнингованные до нереальности, со сложными прическами и ярким профессиональным макияжем. Мужчины говорили стандартные слова и дарили шикарные подарки, девушки белозубо улыбались, вместо поздравлений лишь кивая своими кукольными головками. Видимо, разговаривать они умеют не так хорошо, как выглядят. Зал улюлюкал и аплодировал, взрывался ободрительными возгласами на каждый, мягко говоря, нескромный подарок.

Постепенно поток олигархов иссяк, начались поздравления от родственников и близких. Многие выступали компаниями, семьями, — оптом, как говорится. Потому что, если каждому из трех сотен приглашенных предоставили бы возможность сказать индивидуальный тост, вся процедура растянулась бы минимум на неделю. Приближалась и моя очередь, как лучшей подруги. Мы с девочками тоже выступали группой, но у каждого было свое, отдельное малюсенькое поздравление. Я старалась не увлекаться шампанским, дабы сохранить необходимую ясность ума, а еще мечтала о том, как скажу речь, спущусь со сцены, и сниму, наконец, эти чёртовы туфли. Пусть я и буду потом выглядеть, как гриб в этой пышной юбке и без каблуков, но сил передвигаться на ходулях у меня больше не было.

Да, и самое интересное, это, конечно, подарок.

Сказать, что я долго думала, что подарить? Пха. Муки выбора подарка вполне могли стать ещё одной причиной не ходить на свадьбу вовсе. Ну что, скажите на милость, можно подарить людям, у которых, как говорится, все есть? Которые при желании могут купить, к примеру, весь городишко, в котором ты выросла, и даже не заметить, что потратились.

Подарить им деньги? Ха-Ха. Смешно.

Сувенир?

Что-то сделанное своими руками?

М-да. Изломав всю голову и не поспав три ночи кряду, я наконец придумала. Если уж я не могу подарить ничего ценного с точки зрения стоимости, значит, это должно быть что-то памятное. И такое, что они постесняются выбросить в первый же день. Вещь, которую нужно поставить на видном месте. А я буду приходить к ним в гости и поверять — стоит или нет. И вот, строя такие коварные планы, я приобрела в магазине довольно милую деревянную статуэтку, с переплетенными телами и вообще символизирующую всяческий интим и уют. Цена подарка в моей ситуации значения не имела. Важно, чтобы это осталось им на память о моем присутствии на свадьбе и в их жизни. И пусть только попробуют «потерять» мой подарок! Уж в их шикарных хоромах должно найтись для него место.

Перед своим выходом к микрофону для поздравления я, конечно, разволновалась. Мыслимое ли дело, мне предстояло выступать перед крутейшей публикой — богатой, избалованной. Но с другой стороны, все эти политики, топ-менеджеры и звезды — такие же люди. И вроде бы, настроены они сегодня были мирно и дружелюбно ко всем гостям, включая «простых» родственников и знакомых со стороны невесты. Конфликтов среди разношерстной толпы гостей вроде не наблюдалось.

Да и в конце концов, важно ведь не что обо мне подумают все эти толстосумы, а что я скажу Олесе, и ее близким. Вот они-то запомнят мое поздравление, для них и буду стараться. Справившись с волнением, я поднялась на сцену среди других подружек. Главное не растянуться где-нибудь на лестнице в этом чертовом платье и каблучищах. «Вот будет слава!» — с ужасом думала я.

Отсюда, со сцены, зал выглядел еще красивее — свет приглушили, и все эти гирлянды цветов, и прочие украшения, словно свисающие из ниоткуда, из темноты, создавали ощущение, что мы не в душной и пыльной столице, а на берегу моря, в пещере или в гроте, в общем, в каком-то красивом и безумно романтичном месте. Прямо напротив сцены располагался стол молодоженов, и широкий свободный проход к нему. А по обеим сторонам на всей площади огромного зала сидели многочисленные гости. В полумраке их лиц было не различить, что, возможно, и к лучшему, — меньше буду бояться. Девчонки уже что-то говорили, а я стояла, глупо улыбаясь невидимой публике. Наконец, до меня дошла очередь. Мне дали микрофон, и я начала немного дрожащим голосом:

— Олеся! Алекс! Хочу поздравить вас с этим замечательным событием в вашей жизни. — я проглотила комок волнения и чуть более ровно продолжила: — Я уверена, что все хорошее должно начинаться с праздника. Так вот, пусть ваша веселая, красивая, чудесная свадьба станет отличным началом, стартом для такой же прекрасной, безоблачной и счастливой жизни, в которой вас всегда, как и сегодня, окружают друзья и родные. Пусть в вашем доме царит любовь, радость, благополучие. Я очень рада быть вашим другом и присутствовать сегодня здесь. Спасибо за этот замечательный праздник. — Я улыбнулась. Знаю, Леська слушает где-то там, в темноте. — Хочу пожелать вам еще кое-что: что бы ни происходило в вашей жизни, как бы высоко вы ни взлетали и как низко ни падали, куда бы ни поворачивала ваша судьба, оставайтесь людьми. Не теряйте человеческого лица, уважения друг к другу и к окружающим. Потому что это важно. Не забывайте о главном. Доброта, милосердие, сочувствие, взаимное уважение, человечность, умение прощать. Пусть эти качества будут с вами всегда. — я сделала паузу. На удивление, зал затих. — Я вас люблю. Будьте счастливы! Горько — заорала я, осмелев от облегчения, что мой тост закончен. О да, я справилась с главной задачей! Гости вслед за мной взревели «горько». Подобрав подол платья, я, двигаясь за другими «зефиринами», осторожно спустилась со сцены и пошла к молодожёнам, чтобы обнять и поцеловать их.

Ну вот, теперь мои мучения были окончательно завершены, можно было расслабиться просто веселиться. Обнявшись с Олесей и Алексом, и еще раз поздравив их уже лично, я вернулась за свой стол. Дзинькнули бокалы, и я с удовольствием выпила прохладного шипучего брюта. Заиграла музыка и многие вышли танцевать. Немного посидев за столиком, в ожидании, когда гости отвлекутся и перестанут обращать на только что выступавших подружек невесты слишком пристальное внимание, я сбежала в туалет. Там официально попрощалась с туфлями, убрала их в пакет и с облегчением сдала в гардероб. Мои ножки теперь блаженствовали в удобных босоножках на низеньких, почти незаметных каблуках. Ура!

Припудрив носик и слегка поправив макияж, я отправилась на улицу — подышать воздухом, отдохнуть от шума и покурить. К нашему свадебному залу очень удобно прилагалась просторная терраса на внутреннем дворе торгового комплекса. К вечеру сюда переместилось множество гостей, возможно даже больше, чем оставалось в самом зале. Несмотря на кондиционеры повсюду, и вполне комфортную атмосферу в помещении, людей тянуло на воздух, освежиться, ну, или покурить, как меня. Не желая поддерживать ни с кем светскую беседу, я ушла в дальний угол террасы и даже неким образом спряталась за выступ стены, рассудив, что так ко мне точно никто не полезет. Мне совершенно не хотелось сейчас общения. Не было сил улыбаться и участвовать в разговорах. Я устала, переволновалась, и мне требовалась передышка. Да и вообще, морально все это мероприятие было даже тяжелее, чем физически. Так что мне был необходим покой. Хотя бы на короткое время.

Я с упоением затянулась сигаретой и прикрыла глаза, спиной опершись на бетонную стену позади себя. Ммм, кайф. Сюда бы еще стульчик, а то ноги до сих пор гудят…

— Слушай ты — рявкнул грубый мужской голос прямо над моим ухом. Я вздрогнула и зажмурилась от страха, и тут меня пригвоздила к стене сильная мужская рука, больно толкнув в плечо — не слишком ли много ты на себя берёшь?

Мамочкииии! Это мне? Ничего себя я спряталась! На меня напал маньяк! И никто мне здесь не поможет, меня же совсем не видно в этом углу. За секунды вся жизнь, полная ошибок и необдуманных поступков, пронеслась у меня перед глазами. Я ведь еще так молода! Что теперь делать? Кричать о помощи? Или попытаться освободиться самой? Я распахнула глаза и увидела напротив перекошенное злобой лицо нападавшего.

И лицо это было мне знакомо. К сожалению, или к счастью, маньяком оказался Макс, да-да, тот самый хам, грубиян, невменяемый и неадекватный человек, с которым так некстати уже в который раз сводила меня судьба. На мгновение страх отступил, ведь это не какой-то неизвестный психопат, а человек, которого я вроде бы знаю. Но затем, почти сразу меня окатило новой волной ужаса — то, что я с ним знакома, совершенно никак меня не спасет, если он маньяк-убийца или просто психопат.

Надо взять себя в руки. Нельзя сдаваться. Пока я в сознании, я буду бороться за свою молодую, короткую, не отличающуюся героическими поступками, но такую ценную (я это сейчас осознала) жизнь. Хлопая глазами, я попыталась понять, что происходит, и как мне действовать дальше.

Так, то, что этот придурок позволяет себе подобные выходки, меня в общем-то не удивляет, но в чем же конкретно дело? Почему он вдруг накинулся на меня? Неужели до сих пор злится из-за картины и решил вот сейчас, на свадьбе, устроить разборки? Что он крикнул вначале, я совсем не слышала от испуга. Да и вообще, я не сразу поняла, что те слова адресованы мне. Так чего он все-таки хочет? Я постаралась услышать, что он говорит, хотя в ушах звенело от испуга.

— Ты вконец оборзела, а? Че те, голову оторвать? — орал он. Я, широко раскрыв глаза, недоуменно хлопала ресницами. Господи, что происходит? Что я сделала?

— Не строй из себя тут… Что, думаешь, я не понял, про кого ты говорила тост? Ты кому тут рекомендовала оставаться человеком в любой ситуации. Ты сама-то, б***, кто? — придурочный Макс просто брызгал слюной и корчился от злости. Мне снова стало очень страшно. Еще никогда мужчина не нападал на меня, тьфу-тьфу бог миловал. И вот теперь это произошло. Он не просто орал на меня, приблизившись настолько, что я ощущала исходящие от него запахи — парфюма вперемешку с алкоголем и табаком, но и вцепился в плечо, не позволяя двинуться с места. Кто знает, как далеко он может зайти? Этот хозяин жизни, человек, которому «все дозволено», который не стесняется в выражениях, стараясь меня унизить и оскорбить, как тогда, в клубе, или на выставке. Ведь за такими ужасными и резкими словами вполне мог последовать удар. Я физически ощущала исходящую от него ненависть.

— Ты что за звезда, чтобы судить обо мне, а? Самая умная? — продолжал свою гневную речь маньяк.

Я повела плечом, пытаясь высвободиться, но мужчина крепко держал. Мои глаза прямо и безотрывно смотрели в его — стеклянные, полные злобы. Мне казалось, если я отведу взгляд, он точно набросится на меня, ударит. Сердце гулко стучало в груди, а время словно остановилось. Секунды, а скорее всего, это были секунды, длились целую вечность. Я лихорадочно соображала, что он сказал. Да в чем суть проблемы? Что его так взбесило? Наконец до меня дошло. Тост! Ему не понравилось мое поздравление Олесе и Алексу. Так вот в чем дело!

— Вы… Вы… Что себе позволяете вообще? Пустите меня! — мой голос зазвенел, от злости, от страха, от волнения — у вас паранойя! Никто вас не судит. Что я сказала? Про вас и речи не было. Вы в своем уме? Вы что, считаете, все только и делают, что говорят и думают про вас? — я задохнулась от эмоций и перенапряжения, и замолчала, не зная, как еще выразить свое возмущение и объяснить ему, что он просто идиот. Воздух закончился, а я все никак не могла нормально вдохнуть, впуская кислород в легкие маленькими порциями, от чего у меня даже закружилась голова. Он внимательно смотрел на меня, и на его лице читалась прежняя злость, будто он не слышал моих слов! Однако через мгновение нападающий слегка ослабил хватку и отступил на шаг. Я наконец вдохнула полной грудью.

— Это свадьба моей подруги — осмелев от того, что он оказался чуть дальше, чем раньше, продолжила я — и мой тост предназначался исключительно ей. И если вы.. — мой голос дрогнул. Хотела высказать ему все, да вдруг передумала. Не стоит злить его, еще возьмет и придушит меня. Я сбавила тон и устало произнесла: — Не знаю, что вы там услышали.

— Не делай из меня дурака — наконец высказался псих — я все услышал правильно. О том, что кое-кто потерял человеческое лицо и так далее. Думаешь, самая умная что ли? Выбрала подходящий момент, чтобы нагадить публично? Дрянь! И делаешь вид, что ты не при делах? Нет уж! За свои слова надо отвечать! А ты все время вякаешь что-то обо мне и тебе это сходит с рук. — Он прищурился. Я похолодела. Ну все, мне конец. Но судьба сжалилась ко мне. Псих перевел дыхание и гаркнул: — Скажи спасибо, что сегодня свадьба моего друга, курица, живи. Но имей в виду, ещё раз вякнешь что-нибудь в мой адрес, или в адрес моей девушки, пожалеешь. Ясно? — он тряхнул меня за плечо — Ясно тебе? — В его голосе слышалась явная угроза, но отступать или показывать свой страх мне было нельзя, я продолжала смотреть ему прямо в глаза. А вообще, конечно, пора заканчивать эти разборки. Долго я не выдержу, разревусь.

— Да пошёл ты — я скинула его руку со своего плеча и из последних сил резко рванулась вперёд. Сделала пару шагов, чтобы выйти из-за колонны. Теперь я была на виду у всех гостей террасы, хоть и в отдалении. Но вряд ли он станет хватать меня при людях. Во мне кипели злость и обида. — тоже мне, пуп земли! — выплюнула я слова — Что-то там услышал, придумал, и считаешь, можно набрасываться на людей? Не подходи ко мне больше, понял? Идиот!

Я развернулась и быстро зашагала к входу в здание, не оборачиваясь и не слушая, что он там бубнит мне вслед. Все-таки я правильно рассчитала, на прилюдный скандал он не решился, так что мне удалось избежать преследования. В глазах закипали слезы, хотя я изо всех сил старалась сохранить лицо.

Ну что за напасть? Прицепился ко мне и терроризирует. Что я ему сделала? Оскорбила подружку? Так любой другой молчал бы в тряпочку, осознавая, что я была права. А если говорить серьезно: я ведь не нарочно это сделала, должны они понимать. В самый первый раз я вообще ему помогла. Может, спасла миллионный контракт. Так нет же, он опять не доволен.

Даже на свадьбе лучшей подруги умудрился нахамить и поугрожать. Тост его задел, видите ли! Как говорится, чует кошка, чье мясо съела. Придурок, козел, отморозок! Только совершенный идиот может начать преследовать девушку за то, что она что-то не так сказала. Да к тому же, речь вообще была не о нем, но он умудрился выискать в моих словах какое-то оскорбление для себя, и отправился мне мстить. Поставил меня на место, ишь ты. Герой!

Причем угроза, исходящая от него, сегодня была самой что ни на есть реальной. Я поежилась, вспоминая то липкое и глубокое чувства страха, которое испытала в момент нападения. Это уже перешло все возможные границы.

Ненавижу. Всех их ненавижу. Все это российское высшее общество. Наглых, самоуверенных, не считающих за людей тех, кто беднее или слабее. Мне кажется, нигде в современном мире уже такого нет. Люди общаются и ценят друг друга не за материальное положение или силу, а за человеческие качества. И только у нас до сих пор есть такие кичливые козлы, у которых свой закон, свои правила, и которые уважают только тех, кто богаче.

Почему он считает, что имеет право меня обижать? Унижать, оскорблять, угрожать? Тоже мне, выбрал девочку для битья. Уверен, что не могу дать отпор, ведь мы в разных «весовых» категориях. Он мужик, а я слабая женщина, он богат и у него связи, а у меня никого. Но насчет меня он ошибается. Я намерена бороться до последней капли крови, будь он хоть президент мира.

Я остановилась в фойе возле зеркала, закрыла глаза, чтобы унять рвущиеся наружу слезы. Как это обидно, как несправедливо! Мужчины должны защищать женщин, уважать, а не втаптывать их в грязь, только потому, что априори сильнее. Мне никогда не понять, как можно быть таким низким и гадким. Куда катится этот мир? Я несколько раз глубоко вздохнула и посмотрела на свое отражение. Нет, я не могу так явиться к подруге. Растрепанная, с пылающими щеками и полными слез глазами. Она сразу поймет, что со мной что-то не так. Да сейчас любой поймет, едва взглянув на меня.

Нужно где-то отсидеться. Я поспешно направилась в дамскую комнату, и постаралась привести себя в порядок, запершись в кабинке. Вытерла рвущиеся наружу слезинки, помахала вокруг лица руками и подула сама на себя. Помогало все это плохо, но ничего другого я придумать не могла. Я глубоко дышала, и отгоняла болезненные мысли, но слезы то и дело вновь наворачивались на глаза. Черт, ну не могу же я вечно сидеть в туалете. Скоро меня могут хватиться. Кое-как справившись с нахлынувшей обидой и расстройством, я все же отправилась в зал. Здесь, кстати, царил очень удачный полумрак, и лицо мое разглядеть желающим было бы сложнее. Так даже лучше, никто ничего не заметит, и я скорее отвлекусь.

К тому же в холле я рисковала снова встретить «безумного Макса», и кто знает, сдержится ли он в этот раз. Здесь, среди гостей, он точно меня не тронет. Я села за свой пустующий теперь стол и схватилась за бокал в поисках успокоения. Все мои собутыльники разбрелись по своим делам, и поухаживать за мной было некому. Но им на смену очень своевременно пришел официант, наливший холодного пузырящегося брюта в мой высокий бокал. Я благодарно кивнула и отхлебнула шампанского. Однако теперь напиток не лез в горло, где прочно застрял комок невыплаканных слез. Какая мерзкая и горькая шипучка! Я поморщилась.

На роскошные и экзотические блюда даже смотреть не хотелось, от одной мысли о еде тошнило. Танцевать или говорить с кем-то вообще не тянуло. Настроение было испорчено. Да что там, испорчен весь праздник. Красивейше оформленный зал уже не радовал глаз, а казался слишком вычурным и помпезным. Гости — пьяными и пошлыми. А материализовавшиеся напротив мальчики-мажоры, мои потенциальные женихи, с точки зрения Олеси, вообще вызывали жгучую ненависть.

— Что, устала, Вик? — на свободное место рядом со мной опустился Артём, Лесин младший брат. Фу-ух, слава Богу, что это он. Можно хотя бы не притворяться, что все нормально. Это «свои». Темыч хороший парень, мы с подругой всегда считали его общим братом. Мне он нравился — добрый, умный, не вредный и без закидонов, не то что вся современная молодёжь. Только «маленький» для меня. Я же говорю — младший брат.

— Да, вообще ужас — я кивнула, поддерживая мысль, что мой понурый вид вызван исключительно усталостью — а ты как? Как мама с папой?

Артём отвернулся, разыскивая взглядом родителей. Усмехнулся.

— Держатся пока. Им нельзя в грязь лицом ударить перед новой роднёй.

— Ну да — вздохнула я, не в силах продолжать беседу.

— Вик, я видел там, на улице… — парень наклонился ко мне, хотя едва ли кто-то слышал наш разговор. В зале играла довольно громкая музыка, да и все гости были заняты друг другом.

Я испуганно посмотрела на Артёма. Переспрашивать, о чем речь, не было смысла. В глазах Тёмы явственно читалось сочувствие и беспокойство. Итак, все-таки свидетели этой мерзкой сцены были. Надеюсь, Лесе он ничего не сказал? Словно прочитав мои мысли, парень отрицательно замотал головой.

— Нет, зачем? Ей я говорить не буду. Я не дурак, портить свадьбу. Только ты это, — Артем осторожно подбирал слова — не связывайся с ним, Вик. Знаешь, кто это?

— Не знаю, и знать не хочу — отрезала я — и я не связываюсь, это он налетел, что-то там ему не понравилось, как я сказала. Придурок.

Меня снова начало трясти при воспоминании о недавнем инциденте.

— У него ник в Инстаграме — Крокодил. Никогда не читала? — продолжил Тёма. Я покачала головой. Может, и попадалось, не помню.

— И что?

— Он там такие разгромные посты про всё пишет. Обсирает всех с ног до головы. И знакомых, и звезд, и депутатов, всех подряд. Никого не боится. Язык как бритва. Типа, он самый умный. И у него тысячи подписчиков, все лайкают и поддакивают. И все друзья подлизываются к нему, чтобы он в следующий раз про них не написал. Он сам им так и говорит, в открытую. Вообще без башни чувак.

Артём немного заулыбался, кажется, завидуя той легкости, с которой обсуждаемый нами «крокодил», расправляется со своими друзьями и знакомыми. Пусть даже и только в соцсетях. Я пожала плечами. Ничего не хочу знать об этом человеке. Да хоть английская королева у него в друзьях.

— Ну и фиг с ним. Мне-то что? — я хмуро посмотрела на собеседника. Тот перестал улыбаться.

— Да просто, чтоб ты была в курсе, не связывайся с ним. — еще раз предостерег меня Тёма.

— Артём, не связываюсь, я же сказала — я начинала выходить из себя, хотя парень, конечно, был совершенно ни при чём — и мне абсолютно все равно, кто он там, крокодил, или бегемот, или папа римский. Начхать. Я его не знаю и знать не желаю. Извини, мне надо уйти.

Я подскочила с места и направилась к столу молодоженов. Все, сил моих больше нет оставаться здесь. Терпеть эти обиды и оскорбления, а теперь еще и разговоры о человеке, который на меня напал, и так жестоко обругал.

Леся сидела на своем месте, свежая и бодрая, словно торжество только началось. Вся косметика в порядке. Красивая прическа, из которой не выбилось ни одной лишней пряди, открывала её точеную шею и подбородок. В ушах красиво поблескивали бриллианты. Боюсь даже оценить их размер. Алекс, отвернувшись, с кем-то разговаривал. Завидев меня, подруга улыбнулась.

— Леся, я всё — я приложила руку к груди — больше не могу. Что-то мне плохо. Поеду домой.

В глазах новоиспеченной жены отразился испуг. А я изо всех сил держалась, чтобы не зареветь, и не выложить ей правду про ее новых «друзей».

— Что случилось? Отравилась чем-то? Позвать врача? У нас тут есть. — закудахтала новобрачная.

— Да нет, нет, не надо. — я глубоко вздохнула, приготавливаясь как следует наврать. — Просто устала, и ногу подвернула, и голова что-то разболелась. Я уже проветрилась немного, и не помогает. В общем, не хочу портить вашу свадьбу кислым видом. Я пойду.

— Ну подожди, еще же торт, еще салют — тараторила Леська. Я заранее знала, что просто так она меня не отпустит. — Алекс, скажи ты!

Леся постучала своего теперь уже мужа по спине, чтобы он поучаствовал в нашей беседе. Но тут, на мое счастье, к столу подошёл какой-то пузатый дядька с рюмкой, и с криком «Ребята, давайте с вами выпьем», сгрёб молодоженов в охапку. Прекрасно, это мне и было нужно. Как только Олеся, отпив глоток, поставила свой бокал на стол, я чмокнула её в щеку и прошептала на ушко:

— Всё, веселитесь. Не провожай. Мне правда надо уйти.

Нацепив бодрую, на сколько возможно, улыбку, я помахала ей рукой, а затем больше ни с кем не прощаясь, практически бегом покинула этот грандиозный банкет.

******

Что может быть страшнее и тяжелее свадьбы c ее ритуалами, безумными конкурсами, торжественными нарядами и обильным угощением? Правильно, второй день. Эта беспощадная русская традиция не обходит стороной даже самые продвинутые и богатые слои населения нашей страны. Добрая половина гостей Леси и Алекса сегодня по плану должна была продолжить безудержное веселье в загородном клубе, на природе. Песни, пляски, обильные возлияния и крики «горько», — все почти как вчера, только в другом интерьере. Это, конечно, было очень мило, здорово и вообще расчудесно. Но только без меня!

Нет, нет и нет. Ноги моей не будет больше там, где теоретически может появиться этот придурок. Чего ради я должна терпеть унижения и оскорбления от совершенно чужого человека? И вообще, подвергать свою жизнь опасности. Мало ли, что ему не понравится на этот раз. Как я посмотрела в его сторону или как я дышу, например. И что мне, ждать, когда он начнет гоняться за мной с пистолетом? Вон, даже Тёма вчера испугался, увидев со стороны, что уж говорить про меня? Дорогая Олесенька, ты, конечно, ни в чем не виновата, но я не собираюсь приносить себя в жертву, даже ради твоей прекрасной свадьбы. Как-нибудь переживешь отсутствие лучшей подруги на пикнике. Вчера я вполне «отработала» программу подружки невесты.

Откашлявшись, и морально подготовившись к тяжелому разговору, я приложила трубку к уху.

— Алло, — зазвенел Лесин голосок. И откуда столько сил у человека? Спать легли, наверное, за полночь. Время девять утра, а она бодра и весела, как младенец. — Вика, ты уже собралась? — затараторила подруга без остановок — Значит, давай, как договорились, на метро до «Речного вокзала», ну, потерпишь, тебе по прямой. А оттуда мы всех собираем в автобус, кто не на машинах. Чтобы в пробках не стоять по всему городу. Иначе вы приедете только к вечеру. Мы тоже выезжаем.

— Лесь, я не поеду — бухнула я всё и сразу. В трубке стало тихо. Разумеется, такого подруга не ожидала.

— Как это? — наконец растерянно спросила она.

— Я вчера подвернула ногу — начала на ходу сочинять я, скрестив пальцы за спиной. — Всё распухло. Прости, но я не могу даже выйти из дома. Не знаю, как завтра на работу пойду. — Для пущей убедительности, я даже охнула в трубку.

— Да? — ужаснулась Леся. — Ничего себе! Как же ты так.

— Да как-то — слабым больным голоском промямлила я. — все эти каблучищи виноваты.

— А-а, ну ясно — голос Олеси вдруг стал подозрительно спокойным. Я-то уже приготовилась к истерике, обвинениям во всех смертных грехах, и проклятиям на свою голову, но она как ни в чем не бывало, спросила: — а какая нога?

— Э-м.. Правая — с сомнением ляпнул мой язык. Подобных уточняющих вопросов я никак не ожидала. Что это с ней? Переутомилась вчера?

— Как же ты вечером ушла? Вроде, не хромала?

— Ну, вчера не хромала, а сегодня вот видишь… — возмутилась я. Мне уже надоело врать, пора заканчивать этот разговор. Вот прицепилась!

— Понятно — протянула подруга — кажется, я знаю, как тебе помочь. Жди.

И бросила трубку.

Я в недоумении смотрела на телефон. Чего ждать? Может, она не поняла, что я сказала? Да вроде бы, куда уж понятнее? Нет, надо прояснить ситуацию. Я набрала ей снова. Но к телефону никто не подходил. Длинные гудки.

Ладно, возможно, ей просто не до меня. Свадьба у человека. Гости, банкет, наряды, молодой муж в конце концов. Обо всех позаботиться надо, всем внимание уделить. А я только о себе и думаю. В общем-то, все что нужно, я подруге уже объяснила, ждать меня на пикнике Леся не будет. Завтра позвоню ей и еще раз извинюсь. Сегодня пусть спокойно занимается своими делами.

Я плюхнулась на диван и отшвырнула трубку в сторону. За окном хмурилось, и кажется, начал накрапывать дождь. В такую погоду тем более никуда не хотелось идти. Хоть у них там шатёр, закуски и вкусное шампанское. Я вздохнула. Нет, не желаю. Не выдержу ещё одного противостояния с нахальными и грубыми дружками Алекса.

Включив телевизор, я взялась за приготовленный завтрак: большую кружку кофе и булочку, подогретую в микроволновке. За окном застучал настоящий ливень. Я забралась с ногами на диван и вытащила из-под подушек плед.

Ах, какое блаженство, сидеть вот так перед телевизором, попивая ароматный кофе с молоком, нежа своё уставшее за неделю, и особенно за прошедшие сутки, тело в мягких подушках. Кутаясь от летней прохлады, принесенной дождем, в мягкий, уютный плед. Спокойно, не напрягаясь глядя киношку, не опасаясь нападений.

Ничего интересного в ТВ программе, правда, не наблюдалось. Я щёлкала каналы один за другим, не особо заморачиваясь, что там идет. Поищу какой-нибудь фильм в интернете. Переключив телевизор в смарт-режим, я выбрала нужное приложение, и стала ждать, пока оно загрузится.

Живём в 21 веке, а с интернетом по сей день постоянно какие-то проблемы. Скорость соединения, словно это барышня где-то переключает штеккеры. Да вот беда: не успевает, бедняга, за всеми, кто решил воскресным утром посмотреть фильм. Дожевав пышную и изумительно вкусную булочку — на это как раз хватило паузы, пока тормозил интернет, я сделала большой глоток кофе. И поняла, наконец, что жизнь прекрасна. Те, кто без кофе не просыпаются даже в выходной, поймут меня.

Сегодня не хотелось слащавых мелодрам, которые я обычно люблю. Вообще, никаких упоминаний о свадьбе и прочих амурах! Что бы такое выбрать, далекое от реальности? Фантастику? Фентези? Фильмов море, а смотреть нечего. Эта истина не меняется с годами, а также с появлением видеомагнитофонов, DVD, и даже его величества Интернета.

Остановившись на каком-то незнакомом, но рейтинговом фильме, я решила больше не тратить время на поиск. Включила киношку и опустилась ниже на подушках.

Всё-таки странно, что Олеся так быстро согласилась с моим отсутствием. Она должна была кричать, топать ногами и поднять по тревоге всю новоиспеченную родню. Даже немного обидно, что она почти не возражала. Отдаляется от меня подруга. Да, уже отдалилась, надо себе в этом признаться.

А с другой стороны, ну чего я хотела? У неё теперь семья, муж, новые интересы, новые друзья. Следовало смириться, что я буду занимать в её жизни все меньше и меньше места. Пока не исчезну совсем. Очевидно же, что мы не сможем поддерживать дружбу, живя в разных социальных кругах — раз. И будучи замужней и холостой — два. Грустно.

Ну да ладно, все течёт, все меняется. Однажды и я найду себе пару и начну вить гнездо. А пока мне и одной не плохо. Пока на свете есть кофе, булочки и интернет, я как-нибудь продержусь!

Где-то под подушками приглушенно заиграл телефон. Кто это ещё? Я пошарила рукой по дивану, и вытащив трубку, увидела на экране незнакомый номер. Странно. Кому я понадобилась в десять утра с воскресенье? Может, партнеры-литовцы? Какой-то форс-мажор с машинами?

— Алло! — бодро рявкнула я, предполагая, что кроме как по работе, мне звонить не могут.

В трубке откашлялись.

— Кхм, привет. Это… Макс.

— Что??? — заорала я и вскочила со своего уютного ложа. — какого хрена? Что вам еще нужно? Я вчера все сказала. Отвали от меня. — от волнения я то и дело переходила с «Вы» на «Ты» и обратно. Вообще, не имею привычки тыкать незнакомым людям, но, согласитесь, кричать «отвалите от меня», как-то глупо?

— Тихо-тихо, не ори как сумасшедшая. Я не собираюсь ругаться.

— А я вообще не собираюсь с тобой разговаривать, придурок.

Нажав отбой, я с брезгливостью отбросила телефон. Меня колотило мелкой дрожью. Ничего себе новости с утра! Ну вот что ему надо, а? Прицепился ко мне и никак не отстанет. Я никого не трогаю, так нет — прилип как банный лист, взбесился из-за какой-то ерунды и портит мне жизнь. Хамит, оскорбляет, угрожает. Воспитывает меня, поучает. Никак со вчерашнего вечера не успокоится, видишь ли, не договорил вчера, так звонит сегодня с утра. Решил предупредить, чтобы я сегодня не высовывалась?

Телефон зазвонил снова. Я вздрогнула, испугавшись еще сильнее, и тут же трясущимися руками опять сбросила вызов. Подержала нажатой клавишу выключения, и экран смартфона погас. Блин, он и вправду маньяк какой-то. Что его так разозлило, что он никак не угомонится? Телефон мой узнал. Интересно, каким образом? И для чего? Дальше выяснять отношения? Ещё не хватало, чтобы он пробил мой адрес и напал на меня в подъезде. Только за то, что я что-то не так сказала.

Вот черт, угораздило же меня! До сих пор проклинаю ту пятницу, когда я сел за баранку… ну, то есть, когда я влезла в их разговор со своими советами по бухучету. Если бы ушла тогда молча, глядишь, ничего бы этого не было. Я пыталась успокоиться, глубоко дышала и старалась не думать о плохом. На экране телевизора вовсю разворачивался какой-то межгалактический экшен, но я совершенно не могла сосредоточиться на фильме.

Сердце колотилось, как бешенное, руки вспотели. Я решила выйти покурить, чтобы унять дрожь в конечностях и это неприятное чувство, которое обычно называют «сосет под ложечкой». Интересно, при чем здесь ложечка, если на самом деле у тебя болит где-то под сердцем и то и дело окатывает неприятной волной ужаса? Трясущимися руками прикурила сигарету, но ворвавшийся в легкие дым лишь вызвал приступ тошноты. Пришлось отказаться от этой идеи. Выбросив почти целую сигарету в мусорку, я вернулась на диван. Зарылась в подушки и одеяла и попыталась вникнуть в суть фильма.

Инопланетяне в смешных блестящих костюмах угрожали крутым накачанным мужикам, прилетевшим на далекую планету. Парни немного трусили, так как неизвестно, чего от этих гуманоидов можно ожидать, но все же отбивались, показушно играя мускулами. Чудовищно. Кто смотрит такие фильмы? Кто ставит им высокие оценки? Хотя, придурков на свете хватает, как выяснилось.

Я фыркнула и выключила это глупое кино. Защелкала поиском. Все-таки, фантастический боевик — это не мое. Да сегодня вообще все не мое! Какой-то кавардак! Черт, черт, черт. Как же мне успокоиться? Вообще не соображаю. Отбросив пульт, я встала с дивана и подошла к окну. Серая дождливая улица за окном была безлюдна. Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула.

Вика, расслабься. Ты дома, с тобой все хорошо. Ты больше никогда не встретишь этого психа, тебе нечего бояться. Ну не попрется же он сюда, только для того, чтобы выяснять с тобой отношения? Зачем ему это надо? А через пару дней и вовсе забудет, что был на тебя обижен.

Аутотренинг немного помог. Я вернулась на диван, закуталась в плед и включила передачу о ремонте. Вот такая спокойная, незамысловатая программа, где забивают гвозди, клеют обои и вешают шторы, мне сейчас и была нужна. Полностью погрузившись в вопросы переделки жилища, я почти сумела на время забыть о своих проблемах.

Однако…

Мысли материальны, говорите? Ещё как. Через полчаса, пока я наблюдала, как из облезлой комнаты в хрущевке делали стильную гостиную, и параллельно старательно уверяла себя, что у этого Макса полно других дел, кроме как издеваться надо мной, раздался звонок в дверь. Резкий и настойчивый. Потом ещё. Теперь мне стало по-настоящему страшно. Ко мне крайне редко приходят гости.

На цыпочках подойдя к двери, и стараясь держаться за частью каменной стены (а вдруг он будет стрелять? Я видела такое в фильмах — бах-бах и тебя пришили прямо через закрытую дверь), я заглянула в глазок и обмерла. Не может быть! Не может! Такое случается в книжках и кино, но никак не в реальной жизни. Это какой-то сюр. Я сплю, и вижу сон. Я сейчас проснусь!

С силой ущипнув себя за руку, я вновь взглянула в глазок.

Но это снова был он, безумный, друг Алекса. Сердце ушло в пятки. Что делать? Звонить в полицию? Или звонить Лесе?

Вероятно, заметив движения в дверном глазке, придурочный заговорил.

— Виктория, кхм, это Максим. Открой, надо поговорить.

— Ага, щас, нашёл дуру. — голос у меня срывался от волнения, но я старалась казаться уверенной. — Я вызываю полицию. Скажу, что меня преследует маньяк, так что лучше вам уйти пока не поздно. — Я снова приникла к глазку. Оружия у него в руках вроде нет, так что можно не опасаясь наблюдать, что он там делает, за дверью.

— Не надо полицию, меня Олеся прислала. Если хочешь, позвони ей и спроси. — Он вздохнул и потер лоб рукой, как будто устал. — Она откуда-то узнала о вчерашнем инциденте — продолжал Макс через дверь немного помявшись — ну, о нашей ссоре с тобой. И обвинила меня в том, что ты не хочешь идти сегодня на свадьбу. Говорит, все из-за меня.

Я сглотнула. Складно излагает. Очень похоже на правду. Узнала она от Артёма, конечно, хоть он и обещал не рассказывать. Скорее всего, когда я вчера сбежала с праздника, у них вышел какой-то разговор. Ну и после этого обман мой про опухшую ногу подруга раскусила мгновенно. Знает, что я бы и в гипсе приковыляла на ее свадьбу.

— И что дальше? — крикнула я в закрытую дверь.

— Дальше она поставила на уши весь дом, и сказала Алексу, что не пойдёт на пикник сегодня, если там не будет тебя — он опять вздохнул — закрылась в комнате и требует решить проблему.

Моя девочка! Я улыбнулась. А я ещё сомневалась в её дружеской любви.

— Эээ.. Виктория! — послышался оклик из-за двери. Я снова заглянула в глазок. Этот Макс явно чувствовал себя не в своей тарелке. Стоял, засунув руки в карманы и глядя то в окно, то на пол, время от времени озираясь по сторонам. Думаю, он также понимал, что я его разглядываю, а значит, прекрасно вижу его смущение. Ничего! Так тебе и надо! Пришел час расплаты. Я ни капли не сочувствую тебе! Хочешь не хочешь, а ты вынужден теперь просить! И извиняться, и засунуть свое самолюбие в… Мужчина вдруг резко повернул голову и взглянул в глазок, прямо на меня. Я отпрянула, словно он действительно мог меня увидеть. — Что молчишь?

— А что я должна сказать?

— Выходи, поедем на праздник. Меня прислали за тобой и велели без тебя не появляться.

Ух ты. Неужели правда? Вообще-то, всё логично. И поведение Олеси стало понятным. Например, то, что она не стала скандалить, а сказала «жди», и откуда этот Макс узнал мой номер телефона и адрес, и для чего он вообще явился сюда лично. Но мне всё ещё было страшновато. Вдруг это такой хитроумный коварный план? Я выйду, а он меня укокошит, и все из-за современных художников и неправильных тостов.

— Я сейчас позвоню Олесе. И если она ничего об этом не знает, я вызываю полицию.

— Давай. Скажи там, что я сделал всё, что мог.

Ага, щас, так я и бросилась тебя защищать! Почему-то также на цыпочках, стараясь не производить лишнего шума, я вернулась в комнату и нашла телефон. Включила. Тут же пришла смс-ка, что Леся сама мне звонила. Я набрала номер подруги, и после нескольких гудков она радостно, как ни в чем не бывало, зачирикала в трубку:

— Ну что, вы уже едете? Максим хорошо себя ведёт?

— Эээ, да, скоро будем — не желая выдавать собственные параноидальные мысли насчет намерений этого Максима, согласилась я. Вряд ли стоит ей пересказывать всё в подробностях, итак очевидно, что она в курсе.

— Ну вот и отлично. Жду. Целую.

— Целую. Пока. — мы синхронно отключились. Я подошла к двери. Заглянула в глазок. Макс по-прежнему был на площадке. Эк его прижали! Ждет, как миленький.

— Я спущусь минут через двадцать.

Он посмотрел на часы и коротко бросил: «Давай». А затем пропал из поля моего зрения. В подъезде послышались удаляющиеся шаги.

Чудные дела творятся в датском королевстве!

Между прочим, ровно через двадцать минут, как и обещала, я была готова. Редкий талант для девушки — собираться вовремя — не правда ли? Особо не мудря, я надела обычные синие джинсы, белую футболку-поло и кроссовки. Собрала волосы в высокий хвост и немного подкрасилась. Нормально, для пикника в самый раз. Надеюсь, я все правильно поняла, и это будет не какая-нибудь помпезная тусовка, а дружеские посиделки в неформальной обстановке на природе. По крайней мере в начале, когда я еще участвовала в обсуждениях свадебных дел, задумка была такая. Вряд ли Леся круто поменяла планы на второй день, все силы были брошены на вчерашнюю вечеринку. Да и вообще, сейчас наряд — не самая главная проблема.

А главная состояла вот в чем. Мне по-прежнему было страшно ехать с этим неадекватным товарищем в одной машине. Я как могла успокоилась, убеждая себя, что теперь он не посмеет меня тронуть, так как на мою защиту встала Олеся, и вынудила встать Алекса. Получается, что все в курсе нашего конфликта, и также всем известно, что я еду с этим агрессором, так что в случае чего — он будет главным и единственным подозреваемым. Тьфу ты, о чем я думаю!

И все-таки, если он меня придушит, ничье покровительство мне уже не поможет. Отгоняя дурные мысли, и изо всех сил делая вид, что не волнуюсь, я спустилась вниз, и вышла на улицу. Он ещё и за рулём, оказывается, а не на такси. Припарковался прямо напротив подъезда, загородив дорогу всем и каждому. Сразу видно, человеку плевать на окружающих. Ох, а там ведь еще и Милена, с которой надо как-то налаживать контакт. Извиняться что-ли? Или делать вид, что ничего не было? Ладно, сориентируюсь по ситуации.

Я подошла к машине и потянула ручку задней двери. Но заднее сиденье оказалось завалено какими-то пакетами и коробками. Макс махнул рукой в сторону пассажирского кресла. Вот чёрт. Я думала, там заняла место художница. Мне совсем не хотелось сидеть так близко от человека, который постоянно на меня нападает, пусть даже словесно. Хотя вот буквально вчера он меня чуть не побил совершенно физически. Отгородиться от него спинками сидений было бы совсем не лишним.

Но делать нечего. Пришлось сесть, куда сказали. К тому же, сзади подъехал еще автомобиль, и препираться по поводу места стало некогда, надо было освобождать проезд. В машине кроме нас двоих никого не было. А где же Милена, интересно? Хотя, честно сказать, я почувствовала некоторое облегчение от того, что ее нет. Все-таки меня до сих пор мучили некоторые угрызения совести за оскорбление её картины. Пусть картина и вправду была плохой, но я-то оставалась воспитанным и добрым человеком, которому совсем не по душе обижать других.

Может, мы сейчас поедем за художницей, и тогда мне представится шанс извиниться. А вообще нет, лучше не надо.

Ох, как же мне взять себя в руки?

Я пристегнулась, и машина медленно выкатилась из двора. Мы оба — и водитель и пассажир — молчали. И то хорошо. Прогресс, можно сказать. Все наши предыдущие встречи с этим Максом заканчивались конфликтами и выяснением отношений. Так что сегодня практически перемирие. Я отвернулась в окно, чтобы создать полную иллюзию, что я не нахожусь рядом с человеком, который мне неприятен и которого я очень боюсь. Будем считать, что мы не знакомы, и это просто незнакомый таксист, который везет меня на свадьбу подруги.

Пробок воскресным дождливым утром практически не было. Москвичи не спешили покидать уютные квартирки в такую погоду без особой необходимости. Мы ехали напрямую через город, с южной окраины на северную, лишь изредка останавливаясь на светофорах.

Районы сменялись один другим, словно картинки в калейдоскопе. Современные и безликие, полностью застроенные серыми многоэтажками, спальники, уступали место все более интересным историческим районам ближе к центру. Сталинские дома с навесными ажурными балкончиками и большими окнами с т-образными перекладинами. Трамваи, ресторанчики на каждом шагу. Институты, гостиницы, мосты и эстакады. На Садовом вообще какая-то особая атмосфера. Здесь и есть именно та Москва, которая Москва. Которая отличается от любого другого среднестатистического российского города. Особенная, со своим неповторимым духом, величественная и прекрасная, с немного тяжеловесной архитектурой, но от того еще более солидная, вызывающая трепет и уважение к ее истории и культуре. Она совсем не такая, как новые районы.

Столица расцветает с каждым днём. Расчищается от торговых палаток, страшных жестяных коробочек из двухтысячных, от уродливой рекламы, от чужеродных мусорных баков и столбов. И центр все больше становится похож — в хорошем смысле — на причёсанный европейский город. Элегантный, модный, спокойный и безопасный. Здесь и сам чувствуешь себя как-то собраннее, аккуратнее, более стильным и современным.

— Значит, ты считаешь меня совершенно бесчеловечным? — неожиданно изрёк водитель, заставив меня еле заметно вздрогнуть и отвлечься от созерцания московской архитектуры — напрочь лишенным нормальных человеческих качеств?

Я покосилась на него, не зная, как правильно отреагировать, чтобы не вызвать очередную волну агрессии. Промолчать вряд ли получится, надо же что-то ответить на этот вброс.

— Давайте не будем, а?

Максим тоже мельком взглянул на меня, снова сосредоточившись на дороге.

— А ты в курсе, что судить о людях, ничего о них не зная, позволяют себе только дураки?

Ну вот, опять. Я вздохнула. Снова завёл ту же песню. Сказал всего-то пару фраз, а уже успел оскорбить. И что мне теперь делать? Молча глотать обиду? Или огрызаться и выпрыгивать на ходу? Если я начну ругаться с ним, беды не избежать. Нет, решено, я — льдина. Я снова отвернулась к окну, чтобы не видеть и не слышать. Игнор. Полнейший игнор.

— Ладно, ладно, извини — на удивление мягким и примирительным тоном произнес мой оппонент. Машина остановилась на очередном светофоре, и он щёлкнул рычагом переключения передач. — Я только хочу сказать, что ты совершенно меня не знаешь, а считаешь отчего-то прямо-таки моральным уродом, растерявшим все человеческие качества. Так ты сказала вчера? Ребята, что бы ни случилось, не опускайтесь до уровня Макса, да? Что за идиотское мнение? Между прочим, не такой уж я и плохой.

Я закатила глаза и еще раз — явственно и громко вздохнула. Нет, ну вот как человек умудряется обгадить тебя с ног до головы, в тот самый момент, когда вроде бы извиняется? Это талант! Мы снова плавно двинулись вперёд. Не обращая внимания на мое молчание, Макс продолжил:

— А ты представь, ты бы как реагировала сама, если бы тебя сначала учила жизни совершенно незнакомая девчонка, да еще так, знаешь, типа, вы ребята лохи, а я ваши проблемы решу на раз. — он вытянул руку и принялся загибать пальцы — потом она же полила грязью работу твоей девушки, э, ну ты поняла, — еще палец — громко и при свидетелях, и даже не попыталась извиниться, и затем ещё во всеуслышание объявила, что ты потерял человеческие качества? Согласись, неприятно. Мягко говоря.

Я была поражена. В его голове картина мира была совсем не той, что у меня.

— У вас паранойя — не выдержала я, и наплевав на собственное решение хладнокровно молчать, сказала — честное слово, пора, наконец, понять, что вы не единственный человек на земле. И что, если вы богаты, имеете власть, положение в обществе, это не значит, что все вокруг говорят и думают только про вас. И не все стараются вас уязвить. Я вообще ничего такого не имела ввиду. — я замахала руками перед лицом, показывая абсурдность его точки зрения. Слов не хватало.

— Да, но за последнее время уже несколько раз ты на меня наезжала ни с того ни с сего. Выскакиваешь, как черт из табакерки, и лезешь со своим мнением, когда тебя совсем не спрашивают. И мнение твое, кстати, в основном ошибочно. Но ты, видимо, этого не понимаешь. И не стесняешься, главное. Это любого человека взбесит.

Я пожала плечами. Надо же, как он все повернул. Оказывается, это я отрицательный персонаж в нашем кордебалете. Мне, действительно, не понять.

— Не знаю, что на это ответить. Ничего лично против вас я не имею, просто привыкла говорить, что думаю. В моем окружении на меня никто за это не кидается. Цели оскорбить или обидеть кого-то у меня не бывает. Все это понимают. Все, кроме вас. Почему-то. — Я сделала паузу, обдумывая, как сказать помягче — а все это, ну, то, что вы перечислили, просто цепь нелепых и некрасивых совпадений.

Он кивнул.

— Ну ладно, я вчера, может, действительно, перегнул палку, не рассчитал немного — но признайся, тост был адресован мне?

Я откинула голову на подголовник, в бессилии глядя в потолок салона автомобиля. Ну сколько можно человеку объяснять?

— Скажем так, я о вас вообще не думала. Это свадьба моей лучшей подруги, понимаете? Я говорила для нее, для них. Но мысль о важности сохранения нормальных человеческих качеств в условиях избытка денег — я немного помолчала, так как фраза получилась слишком сложная — действительно, пришла мне в голову после нескольких неприятных инцидентов, в том числе с вашим участием. Довольны?

— Ну! Я всё-таки был прав! — Макс ухмыльнулся с видом победителя. — А ты мне какую-то лапшу вешаешь. Это всем остальным можешь врать, что ты невинный ангел. Я твой тост понял абсолютно правильно.

Я впервые открыто и внимательно посмотрела на него, все ещё до конца не веря, что человек может быть таким упёртым. Он же не учитывает никаких аргументов, идущих вразрез с его точкой зрения! Слышит избирательно — только то, что считает нужным. Что толку я распиналась, объясняя смысл своей поздравительной речи, если в итоге он услышал только, что тост был адресован ему? Поразительное упрямство и самодурство. Бесполезно говорить.

А вообще-то он ничего внешне — переключился мой мозг — мог бы даже казаться симпатичным, если бы не был таким придурком. Темные волосы, уложенные в высокую стильную прическу, вроде бы небрежную, но явно сделанную хорошим парикмахером. Мужественный, словно вырубленный из камня, профиль, пухлые губы, широкие «первобытные» брови. Глаза суровые, часто смотрят строго, оценивающе, осуждающе. Иногда с характерным прищуром. Я опять отвернулась в окно. Хватит его разглядывать, Вика.

— Мы разве не собираемся заехать за вашей девушкой? — решив перевести разговор на другую тему, я вновь взглянула на Макса.

— Нет — пауза. Я уже подумала, что на этом беседа окончена, но внезапно мужчина продолжил — она сегодня улетела в Париж, там начались распродажи.

— Ого, экономить приходится? — не удержалась я от сарказма и невольно улыбнулась.

— Хе-хе-хе — издевательски передразнил меня водитель, и резко крутанув рулём, обошёл несколько машин по крайнему левому ряду. Проскользнув, как мне показалось, в паре сантиметров от чьих-то бамперов, мы, набирая скорость, въехали на мост. Внизу под нами шумел МКАД. Еще несколько опасных маневров, и мы вырвались из толчеи на развязке. После чего Макс вдавил ногу в педаль газа, и мы покатили по полупустой трассе куда-то в область. Не самое удачное место для препирательств с мужчиной, который в два раза сильнее меня и настроен враждебно, подумала я. Лучше мне прикусить язык.

— А ты думаешь, те у кого есть деньги, не экономят? Разбрасывают их направо и налево? — Макс повальяжнее расселся в кресле, так как дорога впереди была прямая и практически без машин, значит, можно расслабиться, и повернулся ко мне — наоборот. Деньги есть у нас именно поэтому. Не доплатил, значит, уже заработал.

— Понимаю. — я кивнула. — Слышала такую теорию. Но ведь свадьба ваших друзей — я развела руками — получается, шмотки со скидкой важнее?

— Официально церемония была вчера, а сегодня — просто пикник. — водитель пожал плечами, словно доказывая необязательность нынешнего мероприятия — Уже не так важно, кто есть, кого нет. Ну, кроме некоторых особо важных персон.

— Ясно — развивать тему я не стала. Не то опять дойдем до выяснения отношений. Под важной персоной он, конечно, имел в виду меня. Подколол, значит.

Почему бы и нет? Важная, да.

А он сам виноват, нечего было вчера на меня набрасываться, так не пришлось бы сегодня затевать всю эту кутерьму с доставкой обиженной подружки на свадьбу. Я снова начинала злиться. Спокойно, Вика, осталось чуть-чуть потерпеть до парка.

Но избежать скользкой темы не удалось.

— Так почему же ты думаешь, что я такой уж плохой? — Макс обращался ко мне, не отрываясь от дороги, лишь изредка поворачивая голову — Тебе кто-то сказал? Или ты сама сделала такие выводы? На чем основаны твои заключения? Поясни. Может, я вообще меценат, поддерживаю юные таланты, а ещё помогаю детским домам.

— Похвально. Только это не значит, что вы хороший человек — вырвалось у меня. Когда же я заткнусь-то, а? — промелькнула трезвая мысль. Но, не смотря на доводы рассудка, меня уже несло дальше. — А может, у вас своя выгода от этого? Налоговые льготы, слава, популярность, или, например, вы вынуждены это делать, или кто-то вас заставляет. Причин может быть много. Вот, скажем, есть врач, который помогает людям, потому что это его профессия, работа. Он этим деньги зарабатывает. Потому и делает. А не из-за того, что он хороший человек.

Завершив свою блестящую, безрассудную, и возможно, предсмертную, речь, я отвернулась к окну. Опять наговорила лишнего. Распинаюсь тут зачем-то перед… кем? Перед самоуверенным, эгоистичным и неуравновешенным человеком. Что хочу доказать? Он же запросто меня придушит, и как говорится, фамилию не спросит. К моему удивлению, Максим был спокоен.

— Хм, есть своя логика. Никогда не думал с этой точки зрения — задумчиво произнёс он. — Значит, по-твоему, делать добрые дела — совсем не значит быть хорошим человеком?

— Выходит так — пожала плечами я. — И вообще, понятия хороший-плохой слишком относительны. Что русскому хорошо, то немцу смерть, слышали? — водитель кивнул — А насчет вас или вашей девушки-художницы, мне никто ничего плохого не говорил. Просто если на меня наезжают, я буду защищаться. А вы в первый же вечер мне нагрубили. Вот и пришлось…

— И ты отомстила на выставке — ухмыльнулся Макс. — И потом еще на свадьбе.

— Я не знала, что это картина вашей девушки, так что тут нестыковка. — я посмотрела вперед — но картина действительно плохая, и я имею право думать о ней то, что считаю нужным.

— Ты ничего в этом не понимаешь — возразил мой оппонент.

— Возможно — я пожала плечами — но что-то мне подсказывает, что в данном случае я все же права. Ну а уж мой тост вы сами к себе приплели, я тут ни при чем.

Макс задумчиво посмотрел на меня и почему-то продолжать разговор не стал. Я тоже молчала. Спустя пару минут мы свернули на развязку и ещё через несколько километров оказались перед воротами конного клуба «Русь». Сверив номера, охранник пропустил нас внутрь.

Лихо развернувшись на просторной полупустой стоянке, мы остановились рядом с микроавтобусом, возле которого толпился народ. Знакомые все лица! Вчерашние гости весело выпрыгивали из транспортного средства и медленно рассредоточивались по парковке, улыбаясь, здороваясь и ожидая следующего раунда праздника. А вот и молодожены. Леся уже направлялась к нам. Я отстегнула ремень, и только хотела поблагодарить водителя за комфортабельную доставку, и на этой культурной ноте завершить наше вынужденное общение, как в памяти вдруг всплыли его слова. Внутренний чёртик поднял голову и хулигански оскалился.

— А кого вы меценатствуете, можно спросить? — я против воли широко улыбнулась — уж не художницу ли Милену?

Не дожидаясь ответа, я распахнула дверь и выскочила на улицу. Ничего не могу с собой поделать. Этот надменный, самовлюблённый человек, который ведет себя так, словно он один постиг все тайны мироздания и знает все лучше других, непременно вызывал у меня желание дерзить, подкалывать.

— Привееет, дорогая — Леся протянула руки и обняла меня — Как доехали? — подруга пристально посмотрела мне в глаза, пытаясь уловить мое настроение — как твоя нога?

Я улыбнулась.

— Нормально. Значительно лучше.

— Ну и отлично. Давайте веселиться, и чтоб больше никаких капризов, поняла? — она послала мне укоризненный взгляд. Я весело рассмеялась и рефлекторно козырнула, как солдат перед генералом.

— К пустой голове руку не прикладывают — раздался за спиной знакомый язвительный голос. Развернувшись в пол оборота, я ответила:

— Не сомневалась, что вам это известно…

— Тааак — закричала Олеся. — А ну-ка, прекратили сейчас же. Оба! Максим, тебя ждёт Алекс, а ты, — она схватила меня за руку, — пошли со мной. Как маленькие, ей Богу.

Таким образом подруга увела меня с поля боя, не отдав на растерзание врагу. И эту маленькую битву, я кажется, выиграла. Но впредь мне стоит быть осторожнее. Что-то я через чур расхрабрилась. Этот человек знает, где я живу. Так что не стоит вызывать его гнев. Мало ли, как он отреагирует? Пришлет бандитов с битами к подъезду, чтоб меня проучили. Бррр. Нет, подружиться с ним, конечно, не выйдет, но хотя бы избегать явных конфликтов я должна.

В шатре, куда мы пришли, уже было многолюдно. Сегодня гостей, конечно, меньше, чем вчера, и одеты все гораздо скромнее, но толпа опять собралась приличная. Олесю отвлекли организаторы, и я отправилась искать место самостоятельно. Оглядев зал, я нашла знакомые лица, и вскоре устроилась за длинным деревянным столом рядом с олесиными родителями. Сегодня я не собиралась тосковать в компании очередных молодых остолопов.

— Как ты, Викуш? — обратилась ко мне лесина мама. — Олеся сказала, у тебя что-то с ногой? Подвернула?

— Кхм-да — кашлянула я. Почему-то врать Ольге Сергеевне было неловко. Кроме того, напротив меня сидел и понимающе улыбался Артём. Я сделала на него страшные глаза, а потом повернулась к тёте Оле. — Всё уже в порядке, почти не болит.

Под столом я покрутила ступней, как будто она взаправду болела, и я должна ее протестировать. Этому предателю Тёмычу я еще всыплю, что все рассказал сестре. Обещал ведь молчать. А может, Леська его «расколола», это в ее стиле. Хотя, возможно, оно и к лучшему, как знать? Все разрешилось само собой, как раз благодаря тому, что она об этом узнала.

— А вы как? Устали, наверное, вчера?

— Не то слово — вступил в разговор Вячеслав Юрьевич, папа, — но больше морально, ты знаешь. — Он нахмурил брови, наклонился поближе к моему уху, и, понизив голос, произнёс — Не по мне всё это общество. Пингвины королевские! Нам бы ещё сегодня день продержаться, и забыть о них навсегда.

— Слава! — одернула мужа тетя Оля. — ну что ты говоришь? Это теперь наши родственники. — она тоже заговорила тише, и словно воришка, огляделась по сторонам, проверяя, не слышал ли ее кто-то из новой родни.

У дяди Славы страдальчески искривилось лицо, а мне стало ужасно смешно. Значит, не одна я недолюбливаю это «высшее» общество.

— От этого ещё тошнее, Оля — трагическим тоном произнёс Вячеслав Юрьевич, и махнул рюмку коньяка.

«Под хороший коньяк и страдается легче» — подумала я, и протянула ему свою рюмку тоже.

— Составлю вам компанию — улыбнулась я.

— Ребята, подождите, вы чего? Застолье ещё не началось — смущенно и заговорщически произнесла тетя Оля.

— Ну и что — дядя Слава откупорил бутылку — за нашим столом свои порядки.

На улице хлынул дождь, и припоздавшие гости теперь поспешно вбегали в шатёр все промокшие, отряхиваясь от капель воды, скидывая наброшенные на плечи и головы куртки. Они озирались в поисках свободных мест, и постепенно рассредоточивались по залу. Нам пришлось потесниться — пустить за «наш» стол нескольких незнакомых людей. Разговор пошёл тяжелее, так как в открытую сокрушаться по поводу «этой чёртовой свадьбы» и такой же «родни» при посторонних стало невозможно. Дядя Слава хмурился, а тетя Оля успокаивающе гладила его по руке, глазами пытаясь что-то сказать. Эта картина вновь заставила меня улыбнуться — вот она, любовь до гроба. Он недовольно бурчит, она успокаивает, уговаривает его примириться с действительностью — и все одним только взглядом. С полуслова понимают друг друга, или вообще без слов. Вот что ценно, а не какие-то там айфоны.

К всеобщей радости, вскоре появился ведущий, который официально объявил начало праздника, и организовал несложные развлечения, пока гости ели и выпивали, поправляя здоровье после вчерашнего. Я порядком разомлела от нескольких рюмок коньяку. И даже с удовольствием и аппетитом поела горячего и сочного мяса, которое жарили под навесом неподалеку, спрятав мангалы от дождя, и подавали на специальных подставках, установив шампура вертикально. Кроме этого, официанты быстро заставили столы разнообразными закусками, и как по волшебству полупустой шатер превратился в одну большую скатерть-самобранку. Но после вчерашнего банкета ничего сложного и изысканного уже не хотелось, а вот свежепожаренное ароматное мясо оказалось очень кстати.

Понеслись стандартные тосты, пожелания любви, здоровья, денег и детей. Шутки про первую брачную ночь, фольклор, песни и истории про свадьбу. Правда, сегодня ведущий особенно старался никого не напрягать, в основном болтал что-то в микрофон, включал какие-то песни со свадебной тематикой и вообще подозрительно быстро утихомирился, так что гости смогли спокойно доесть и расслабиться. Видимо, заранее всем было понятно, что на второй день гуляющие уже не в силах активно праздновать. Сегодня всем требовалось ленивое и спокойное времяпрепровождение. Поесть, выпить, поговорить за жизнь.

Поняв, что еда в меня больше не лезет, я как откормленный бегемот, с трудом вылезла из-за стола, и отправилась на улицу, чтобы выкурить сигаретку. Тем более, что дождь закончился, и многие гости, тоже насытившись, выходили на пленэр, разбредаясь по территории клуба в поисках несложных и приятных увеселений. Их заготовлено было много: катание на лошадях, прогулки, гамаки, и даже какие-то игры на свежем воздухе. В общем, целый парк развлечений для гостей отдельно взятого праздника. Тут и там располагались «пункты» организации для каждого вида досуга: вот изображение лошадки — можно покататься, а вот фото на память, а там можно оставить пожелание молодоженам в специальной книге. А еще уличные шахматы, и даже волейбол. Нет, я пас. Пожалуй, пока просто понаблюдаю. Я отошла в сторону и села на лавочку неподалёку от красиво подстриженного газона. Сочная, пушистая ярко-зеленая травка, низкорослые кусты, обрезанные заботливыми садовниками в форме шариков, и белые объемные звезды, да еще какие-то буквы, раскиданные по газону тут и там, создавали идиллическую картинку.

Закурив, я залюбовалась. Красиво здесь, ухожено все, продумано. Умиротворенная хорошим коньяком, я с удовольствием обозревала окрестности. Отдыхаем с размахом. И даже лавочки после дождя сухие. Потому что прямо сейчас их протерли насухо полотенцами. Я видела. Вот это сервис! Всё-таки есть в богатой жизни свои плюсы.

— Вика — услышала я Лесин голос. Подруга стояла у входа в шатёр и махала мне рукой — идём с нами, сейчас будем играть в фанты.

— Ууу — заканючила я — что-то не хочется.

— Иди, я сказала — подруга нетерпеливо притопнула ножкой, и я решила согласиться. И так уже гости оборачивались, обращая внимание на нашу перекличку. Но Лесю это, видимо, совершенно не смущало. Вообще, сегодня мне подумалось: ещё неизвестно, кто из них с Алексом кого больше будет дрессировать. Подружка у меня не промах. Сама кого хочешь прогнет под себя. Где хитростью, где лаской, а где и упорством. Получив официальный статус, она явно почувствовала себя увереннее. И правильно, неужели все время молчать в тряпочку, раз муж богаче жены и так сказать, осчастливил тебя роскошной жизнью? Нет уж, так станешь бессловесным и пустым приложением к этому самому мужу, а он потом найдет тебе замену, помоложе и поинтереснее, и вышвырнет за ненадобностью. И к чему тогда были все эти жертвы — терпела, молчала, со всем соглашалась? Так что, родственнички, чувствую, держитесь! Я усмехнулась собственным мыслям, почему-то с удовольствием представив всю эту борьбу Олеси с элитной родней.

Ну ладно, что там за фанты?

Игра оказалась очень веселой. Поразительно, но она вовлекла почти всех гостей, кто еще не отправился на прогулку по парку. Да и те, кто ушли, вскоре вернулись, заинтересованные игрой. Взрывы хохота сотрясали шатёр. Здесь было, на что посмотреть. Солидные дядьки, с энтузиазмом выполняющие нелепые, смешные задания. Супер-леди с обложки журнала, скачущие на одной ножке на своих лабутенах (да, некоторые умудрились и на пикник прийти в шпильках). Стильный молодой человек с модной прической, в подвернутых штанах и футболке D&G, рассказывающий детский стишок, стоя на стуле. Канкан друзей жениха. «Стриптиз» подружек невесты в тулупах и валенках. Стар и млад — все резвились от души. Никакого стеснения или деления на «наших» и «не наших» не было и в помине.

Мне достался фант с песней. Я знала, что буду петь. Взяв под ручку новобрачную, я вывела ее на сцену, и мы с Олесей исполнили наш хит: «Земля в иллюминаторе». Подпевал весь зал. Кажется, теперь уже вообще все гости, прежде нашедшие себе занятие на территории, вернулись в шатёр. Нам громко и бурно аплодировали, вполне возможно, не столько из-за нашего таланта, сколько из-за того, что сама королева праздника — молодая жена — вышла на сцену. Да, какая, в сущности, разница? Все равно было чертовски приятно. Почувствуй себя звездой, называется. Более того, организаторы постарались, и вручили нам с подружкой по букету и по официальной грамоте за лучшие вокальные данные. Под настоящие овации и с букетами наперевес мы долго кланялись со сцены и улыбались, пока не начало сводить скулы. Потом к нам поднялся Алекс, и зал грянул «Горько». Молодожены занялись «делом», а я под шумок тихонько ускользнула со сцены, вернувшись за свой стол.

Следующим номером программы стали танцы — народ уже дошел до нужной кондиции. Я в который раз отметила, что сегодня атмосфера оказалась куда более душевной и расслабленной, нежели на вчерашнем официальном банкете. Даже дядя Слава с тётей Олей, позабыв, что устали, «должны вести себя прилично», и «ни за что не будут веселиться вместе с этой чертовой элитой», лихо отплясывали под зажигательные современные мелодии. И Леся с Алексом, которые вчера весь вечер чинно сидели за своим столом, боясь испортить наряды или прически, сегодня отрывались вместе с гостями. Молодые парни в обтягивающих брюках и с обязательными модными бородками весело дрыгались рядом с дородными, облаченными в люрекс, олесиными тетями из Краснодара. Вот это я понимаю, праздник! Под конец вечера всех ждал улетный сюрприз — на небольшой сцене специально для нас выступил «Мумий тролль».

Это было неожиданно, невероятно и просто потрясно! Живой звук, настоящий Лагутенко. Может, старшему поколению и хотелось бы видеть Льва Лещенко, но они не сдавались. Не теряя оптимизма и задора, не сбавляя темпа, «старички» неуклюже плясали и улюлюкали живому классику русского рока не хуже молодых фанатов. Вчера, конечно, тоже выступали звезды. Но я лично половину не помню, из-за сильного волнения и перенапряжения. Не до этого как-то было. Звезды к тому же были так себе, какие-то второсортные, молоденькие певички-куклы, которых я даже имен не знаю, а вот Лагутенко сегодня — это просто бомба. Спасибо Олесе и Алексу за такой «подарок» гостям.

Певец улыбался, закрыв половину лица темными очками, а его невероятный голос разносился по залу, заставляя мою кожу покрываться мурашками. Честно сказать, я даже на некоторое время забыла, что мы на свадьбе. Мне казалось, Муммий поет только для меня.

Мой заклятый «друг», Максим, который, как ни прискорбно, тоже присутствовал на празднике, вёл себя довольно прилично в течение всего дня. В отношении моей персоны никаких зловредных действий больше не предпринимал, а тихо-мирно расслаблялся в компании друзей. За их «мужским» столом бокалы звенели гораздо чаще, чем у всех. Слышался громкий, явно подпитанный доброй порцией алкоголя, смех. Поначалу я следила за ними краем глаза, так, время от времени, чтоб ненароком не упустить момент возникновения угрозы для себя. Но все было тихо. У них была абсолютно своя атмосфера, и прекрасное, неконфликтное настроение. Я немного успокоилась, и уже после игры в фанты вообще забыла о волновавшей меня проблеме. У них был свой праздник, а у меня свой.

Правда, немного погодя, Макс все чаще снова стал попадать в поле моего зрения. Он с завидным постоянством оказывался где-то поблизости, а может, мне только так казалось? Ведь мы находились в одном и том же, хоть и просторном, но довольно закрытом месте, и неизбежно должны были пересекаться. А я просто обращала на него внимание больше, чем на других. Вот и все объяснение.

Он не лез ко мне, не подходил, не угрожал и даже не донимал разговорами, но время от времени я ловила его взгляд, или обнаруживала его неподалеку, выходя на улицу для очередного перекура, или сталкивалась с ним в дверях, или чокалась рюмками возле стола молодоженов. Что у него на уме — было не ясно, его взгляд, обращенный ко мне, не выражал никаких эмоций. Словно он просто наблюдал за мной, так, между делом. Но даже от этого становилось не по себе. Совершенно не известно, что он там надумает. А вдруг опять как-нибудь по-своему истолкует мои действия? Надо все-таки быть осторожнее.

Во время выступления «Мумий Тролля», когда мы собрались вокруг сцены и танцевали под знакомые с юношеских времен песни, он тоже оказался рядом. Нет, не просто он близко ко мне — вся их компания была здесь. Макс пританцовывал, стоя плечом к плечу со мной. Иногда его заносило, он толкал меня и тут же поднимал руки кверху, делая вид, что все это не специально, и он вроде как извиняется. Кажется, сегодня, в отсутствие своей художницы, он основательно надрался. Взгляд его к вечеру стал мутным, глаза блестели, а в движениях давно не было четкости. С пьяным маньяком связываться было вдвойне опасно, это я хорошо понимала. Поэтому на рожон не лезла. И лишь пыталась отодвинуться чуть дальше, правда сбившиеся в кучу возле сцены гости не очень-то это позволяли. Двигаться особо было некуда. А если бы я демонстративно ушла на другой край танцпола — это тоже вполне могло вызвать у него неадекватную реакцию. Так что, я старательно изображала, что не замечаю Макса, и старалась сосредоточиться на песнях.

Танцы и выступление «Муммия» закончилось, как мне показалось слишком быстро. Хотя в действительности продолжалось больше часа, и все уже немного подустали. Лагутенко лично поздравил молодоженов, выпил рюмку чего-то бодрящего, и по традиции покричав «горько», отбыл вместе со своими музыкантами. Многие гости, выпив по паре рюмок «на ход ноги» и «на взмах крыла», шумно и долго прощаясь, начали разъезжаться по домам. И лишь самые стойкие, сбившись в кучки по интересам, продолжали пить и веселиться. Пора было собираться и мне. Свадьба-свадьбой, а рабочий день завтра никто не отменял.

— Вика, ты с нами едешь? — поинтересовался дядя Слава, когда я вернулась к столу после очередного перекура на улице.

— Да, могу с вами, а вы на чем?

— Нас везут на персональном авто. — Вячеслав Юрьевич поднял бровь, давая понять, что оценил оказанные ему почести. — Ну и тебя добросим.

— Договорились. Спасибо. — я снова не смогла сдержать улыбки, глядя на его гримасы — Когда отправляемся?

— Да скоро уже — тетя Оля поднялась и огляделась в поисках дочери — пойду скажу Олесе, что мы готовы.

Народ хаотично двигался по шатру, втекая и вытекая в широкие двери. Но ни Леси, ни Алекса нигде не было видно.

— Они, наверное, кого-то провожают — сообразила я. — Пойдёмте сразу туда, на стоянку. Там их и отыщем, и сразу поедем.

Немного подумав, тетя Оля согласилась. А так как родители Алекса, да и большинство родственников, уже давно уехали, официально прощаться им было не с кем. Так что мы подхватили сумки и пошли к выходу из парка.

Я шагала по мощеной дорожке и думала о том, что праздник удался. Уф, как я сегодня устала. Все тело болит и хочется куда-нибудь лечь. Но это приятная усталость, да и впечатлений положительных масса, и все же надо успеть отдохнуть перед началом новой рабочей недели.

На стоянке было многолюдно. Одни гости рассаживались по машинам, и постепенно уезжали, другие выходили их провожать, а затем возвращались к столу. Кто-то, не успев наговориться за целый день, вёл, как водится, важные и неотложные задушевные беседы перед отъездом. Некоторые прощались, обнимаясь и целуясь или просто пожимая руки. Чей-то водитель грузил в машину букеты, видимо, розданные Олесей. Ой, а мой-то букет остался позади нашего стола, пристроенный в ведро с водой на время праздника. Ну да ладно, пусть остается. Я еле волочила ноги, так что возвращаться за букетом совсем не хотелось.

Не сразу мы нашли Лесю и Алекса, окружённых толпой народа. Они тоже выглядели уставшими, но старались держаться: всем уделить внимание и поблагодарить за приезд на их свадьбу, договориться о новой встрече и попрощаться, а с некоторыми особо ретивыми гостями, даже по несколько раз. Узнав, что мы уезжаем, молодожены засуетились. Родителям следовало оказать особые почести. Вызвали водителя, и скоро нам была подана карета такси.

— Вика, давай мы тебя отвезём отдельной машиной — волновалась Олеся — как вы поедете вчетвером? Тесно. Да и ехать в один конец Москвы, потом в другой. А так поедешь одна, с ветерком.

— Зато не скучно в компании — парировала я — не переживай, мне так даже лучше.

— А это потому, что у неё на все есть своё мнение — услышала я сзади хриплый и пьяный голос, и не успела оглянуться, как Макс — ну конечно, это был он, — словно удавкой, сзади обвил рукой мою шею и потянул меня к себе. От него разило спиртным, а язык сильно заплетался.

— Маакс, — прекрати — Леся попыталась меня освободить. Но захватчик вместе со мной отступил на шаг и отмахнулся от ее рук.

— Ш- ш, тихо, молодая жена, я ничего плохого не делаю — он все же отпустил меня и поднял руки вверх в уже знакомом извиняющемся жесте — просто пришёл проводить твою подругу. Я её привёз, я должен и назад отправить. Логично? Логично.

— Макс, по-моему, тебе пора отдыхать — вступился Алекс. — тебе сняли номер, помнишь? Можешь прямо сейчас пойти поспать.

Макс закивал.

— Щас пойду. Провожу эээ… Викторию, и-и… пойду.

Он взял меня под руку и, пошатываясь, потащил к машине.

— Сюда тебя или куда?

Я замешкалась, понимая, что не знаю, «куда меня». Но решив, что объяснять ему в таком состоянии что-либо бесполезно, я только соглашалась и кивала головой:

— Сюда, сюда.

Сяду пока куда-нибудь, а как он уйдет, найду свою машину. Надеюсь, лесины родители без меня не уедут.

— Оо-п — мужчина, пошатываясь, открыл мне дверцу — прошу.

— Спасибо.

Я выдавила улыбку, и уж было хотела сесть, в не знаю для кого приготовленную машину, но он остановил меня, схватив за руку.

— И я хороший человек, понятно? Хо-ро-ший! Запомни.

Не желая продолжать эту вновь заведенную беседу, я с готовностью кивнула и улыбнулась. Все равно это наша последняя встреча, пусть уже он успокоится насчет того, что я о нем думаю. Сколько можно объяснять?

И в эту самую секунду лицо Макса вдруг перекосилось, он выпучил глаза и дёрнулся всем телом. Через мгновение его вырвало прямо на меня.

*****

Что самое обидное летом? Что нужно ходить на работу, когда на улице такая чудесная погода. Сидеть в офисе среди бездушных компьютеров и документов, решать заунывные «текущие» вопросы и вести утомительные телефонные переговоры. Когда там, за окном, кругом цветы, и травка, которая так и манит поваляться. Когда хочется надеть сандалии и идти вдоль по городу куда глаза глядят. Есть мороженное, подставлять лицо солнцу и ветру, и ни о чем не думать. Качаться на качелях, гонять по парку на роликах и встречать рассветы на берегу реки. Живи я, предположим, где-нибудь в Рио-де-Жанейро, где круглый год лето, я бы, наверное, вообще не смогла работать. Не сумела бы себя заставить.

Но мы, к счастью, в России, и здесь нужно перетерпеть всего каких-то три месяца. Лето закончится, и можно будет ходить на службу спокойно, без сожалений, короткими перебежками преодолевая расстояние от дома до метро, а потом от метро до офиса по промозглым, дождливым или заснеженным улицам. Закутавшись в теплые шарфы, нахлобучив шапки, и пытаясь защититься от окружающего мира зонтами. Нас, счастливчиков, погода за окном не отвлекает от любимой работы аж девять месяцев в году.

Сегодня, сидя в кондиционированном кабинете, словно ящерица в закупоренной стеклянной банке, я грезила о море. О ветре, или хотя бы о свежем воздухе. О купальнике и легком сарафанчике вместо прилипающего к телу офисного платья. О том, как я лежу в шезлонге, в широкополой белой шляпе, и пью прохладный коктейль через трубочку. И рядом нет ни телефона, ни компьютера, ни коллег, раздражающих своей постоянной болтовней.

Отпуск летом мне не грозит, у нас самый «горячий» сезон. Напряженная до ужаса работа, аврал. Так что мне остается ждать осени, а потом, в солнечном ноябре отправиться на свои персональные, долгожданные и единственно возможные каникулы. Пока я могла только мечтать об этом, с тоской глядя в окно. И копить нужную сумму, если хочу куда-нибудь поехать во время отпуска, кроме родного Подмосковья.

Дел у меня было по горло, но голова просто распухла от количества информации, переработанной за последнее время, и напрочь отказывалась воспринимать новую. Я никак не могла сообразить, что сделать в первую очередь. Кипа бумаг на столе росла, списка архиважных дел было уже три, и непрочтенных писем в электронной почте больше сотни. Но это не удивительно, летом у меня так всегда.

А Олеся с Алексом теперь греют пузо где-то на острове в Тихом океане. Они улетели в своё свадебное путешествие на следующее утро после пикника. Впрочем, для них этот отдых тоже был долгожданным и необходимым. Представляю, сколько сил отняла свадьба и все организационные хлопоты. Так что они заслужили, пусть наслаждаются. Им теперь надо отвлечься и забыться. Хотя и мне бы не помешало.

Волнуетесь, как я пережила финальное происшествие?

Да нормально, сегодня, вот, например, четверг, и я уже даже стала забывать о том страшном позоре.

Меня спасли друзья: налетели всей кучей, оттащили в сторону, загомонили, пытаясь успокоить, а потом кое-как привели в порядок в дамской комнате. Я старалась держаться бодро и не реветь, но это было сложно. Слезы так и норовили пролиться. Это был кошмар наяву, ужас ужасный и просто Самое Страшное, что можно себе представить. Да что там, это и представить-то невозможно. Разумеется, меня не покидала мысль, что подобная гадость могла случиться только со мной. Нет, скажите, вы видели что-нибудь в этом роде? Даже в кино не бывает таких сюжетов. Наверняка, гости до сих пор обсуждают сей мерзкий, отвратительный инцидент. Ну почему? Почему со мной?

Леся позаимствовала у кого-то из персонала униформу и нарядила меня в коричневую блузу с вышивкой парка «Русь», на пять размеров большую, чем нужно, но это уже не имело для меня никакого значения. Мою кипенно-белую футболку пришлось выбросить, поскольку подобные «загрязнения» вряд ли подлежат чистке. Хорошо хоть остальная одежда не пострадала. Так, в наряде то ли официантки, то ли уборщицы, я вернулась домой с той памятной свадьбы. Олеся сказала, что Макс рвался извиняться, но его ко мне больше уже не пустили, от греха подальше. Слава Богу, я считаю. Очень хотелось убивать.

Чтобы никого не видеть, не выслушивать слова сочувствия, и вообще побыстрее сбежать, я поспешно согласилась на отдельную машину. Вечером воскресенья город погрузился в обычные «дачные» пробки, и мы медленно ползли в веренице других автомобилей. Всю дорогу я раз за разом вспоминала произошедшее. От ужаса зажмуривалась, так как осознавать, что это случилось в реальности, да еще и лично со мной, было страшно и тошно. Слезы вновь и вновь наворачивались на глаза от обиды, руки сжимались в кулаки в бессильной злобе.

Ну зачем, зачем я согласилась поехать на этот пикник? Ведь хотела остаться дома. Как чувствовала.

В понедельник утром, когда прозвенел будильник, мне хотелось одного — навсегда улететь на необитаемый остров, ну или просто умереть и больше никогда не видеть, не слышать и не вспоминать о том, что произошло. Я лежала в кровати и с ужасом думала, как буду жить дальше после этого ужасного позора.

Но спустя несколько дней острота переживаний несколько притупилась. Я поняла, что жизнь на этом не заканчивается, и вообще это еще не самое жуткое, что случается с людьми. Вон, в американских фильмах герои и не такое переживают, и ничего. Встают и идут дальше с высоко поднятой головой. И я должна. Хоть какая-то польза от этих фильмов обнаружилась. Главное, что меня теперь волновало, так чтобы всю эту «прелестную» сцену не засняли какие-нибудь папарацци-любители, и не выложили в интернет. Остальные потихоньку забудут. Я искренне на это надеялась.

Однако, я не собиралась уповать только лишь на счастливый случай, поэтому периодически мониторила Ютюб, задавая в поисковике самые угарные запросы. «Парня вырвало на девушку. Смотреть всем», «Позор на свадьбе. Жми.» и тому подобные гадости. Пока что видео со мной в главной роли не появлялось. Это радовало, но расслабляться, конечно, было еще рано.

Извинений от Макса тоже не последовало. Настоящих, я имею в виду, не тех, что он пытался принести сразу, будучи в стельку пьяным, а всамделишных, осознанных. Правда, как в таких случаях надо извиняться, я плохо представляла. Какие найти слова? Вообще, как смотреть человеку в глаза после такого? Это вам не за отдавленную ногу прощения попросить. Так что мне его даже было немного жалко. Мучается, наверное, угрызениями совести и не знает, как просить прощения.

А может, он уже забыл? Ну было и было, подумаешь, какая я важная для него персона! Что я, что официантка, что куст, или там газон, например. Может, он думает: «А что такого? С каждым может случиться. Что естественно, как говорится, то не безобразно.»

Мы люди простые, ко всему привычные, чего перед нами извиняться? И потом, вернулась с шоппинга Милена и утешила Максика. Он и думать забыл обо мне, о свадьбе, и о своем проступке. Я до того нафантазировалась на эту тему, что мне даже стало заранее обидно. Я страдаю, сгораю от стыда и унижения, а они как ни в чем не бывало наслаждаются жизнью. Так не честно!

И вообще, что-то я слишком много о нём, то есть, о них с Миленой, думаю в последнее время. Вспоминаю, анализирую, веду мысленные диалоги. Пора вернуться к своей обычной жизни и забыть обо всем, что творилось в последние пару месяцев. Вряд ли я с кем-нибудь из этой компании пересекусь еще где-то. А из «наших» вроде никто не в курсе, значит, можно считать, что ничего не было.

Сходив за следующей чашкой кофе, я коротала вечер в ожидании официального окончания рабочего дня. Не могу сегодня больше ничего делать. Иногда со мной такое бывает. Какой-то ступор, голова не работает, не соображаю ничего. Просто, наверное, надо отдохнуть. Я вяло перещелкивала окна на мониторе, открывала и закрывала программы, по большому счету, не занимаясь ничем.

Медленные, липкие и душные минуты потихоньку складывались в часы. Несколько раз я выходила на перекур, стараясь подольше задержаться на крыльце офисного здания. Пусть под палящим солнцем, зато на воздухе. Какая-никакая, а природа, пленэр — если считать газон и несколько деревьев возле забора, конечно. Стоя вместе с другими несчастными работягами в месте, отведенном для курения, я лениво наблюдала за входящими и выходящими из здания, и испуганно вглядывалась в лица тех, кто смотрел на меня. А вдруг они знают — пронзала меня истеричная мысль? Вдруг, видели или слышали эту ужасную историю? Я ждала немедленного позора и разоблачения. Но люди проходили мимо, равнодушно скользя взглядом по остальным курильщикам тоже, и я успокаивалась — значит, показалось.

Жаль, но стоять весь день на улице я не могла, приходилось возвращаться на рабочее место, вздыхая и еле волоча ноги. По-моему, все люди вокруг тоже пребывали в каком-то вялом, полусонном и апатичном состоянии. Жара раздавила всех.

Дождавшись, наконец, шести часов, я вырубила компьютер, схватила сумку, и буркнув коллегам «до свидания», неожиданно резво, видимо из последних сил, устремилась в свою двадцати восьмиметровую «крепость» на четвертом этаже панельной «башни» в Орехово.

Придя домой, я не стала развивать бурную деятельность и заморачиваться с едой. Разбила два яйца на сковороду, порезала огурец и помидор в салат, помыла купленную вчера черешню.

Быстренько умяв свой несложный и низкокалорийный ужин, я уселась на подоконнике, поедая черешню, и бесцельно глазея в окно. Очень я это люблю. Наблюдать за жизнью, которая течёт вокруг меня. Обычной, ничем не примечательной жизнью, простой и понятной до мелочей. Если ещё вставить в уши наушники с любимой музыкой, то вообще создаётся ощущение, будто смотришь фильм.

Мимо спешат люди: уставшие манагеры возвращаются в свои ипотечные квартирки после работы. В руках у них кожаные портфели с ноутбуками, и пиджаки, которые они надевали с утра, когда выходили из дома и было прохладно. Сейчас они придут к себе, бросят в стирку модные нынче зауженные рубашки и разлягутся на диванах перед телевизорами или ноутами.

Молодые мамочки тащат пакеты с продуктами из соседнего магазина и подгоняют детей на самокатах и велосипедах. Им-бедняжкам ведь ещё сегодня готовить ужин, а чадушки совсем не торопятся — наслаждаются летним теплом на улице.

Бабульки в цветастых платьях, давным-давно вышедших из моды, но таких милых и привычных глазу, сидят на лавочке под деревьями. Они встречаются здесь каждый день, но, что удивительно, всегда находят темы для разговоров. Есть нечто притягательное в их неспешной, незамысловатой жизни. Не то, чтобы я хотела вдруг стать пенсионеркой, но расстраиваться, когда это случится, не стану. Буду пропадать в интернете дни и ночи напролет, смотреть сериалы, и есть, все что заблагорассудится, не беспокоясь о фигуре. Я усмехнулась собственным мыслям и продолжила созерцание.

Кругом машины, коляски, велосипеды. Всем — от мала до велика нужна своя техника. Кому попроще, а кому и супердорогая, крутая.

Загорелый, коротко стриженный мужчина в шортах и майке без рукавов пьет пиво возле подъезда прямо из бутылки, и озирается по сторонам в поисках знакомых, кто мог бы составить ему компанию. Правильно, в такую жару даже в кафе идти лень. В тенечке у подъезда лучше. Знакомые не появляются, здоровяк закуривает сигарету и продолжает вяло разглядывать улицу. Не скучно же ему вот так стоять! Шел бы домой. Но нет, видимо дома не та обстановка, не интересно.

Мяч выкатился на дорогу и скрылся под огромным джипом. Следом за ним мальчишка вынырнул из-за угла соседнего дома, подбежал, оглянулся в разные стороны, опасаясь то ли матери, то ли хозяина машины, и полез под авто. А через несколько мгновений выскочил уже со своим драгоценным мячиком и снова умчался куда-то. Беззаботное детство!

Коты лениво вышагивают по «своему» двору, никого не опасаясь. Сидят на деревьях, с интересом следя из своего безопасного укрытия за бегающими по площадке малышами. А один котяра валяется прямо на газоне, в куче свежескошенной травы, спит и в ус не дует.

Сколько жизни в каждом из этих моментов! Всё так банально и просто, но так правильно, по-настоящему. Из таких вот мелочей и состоит настоящая жизнь, а не из выдуманных, и существующих только у нас в голове предположений, мечтаний и страхов.

Да, все мы живем по-разному, но в то же время, совершенно одинаково. Скоро каждый уйдет в свою бетонную конуру и будет отдыхать на свой манер: перед телевизором или с книжкой, с бокалом вина или кружкой чая, принимая ванну или, например, готовя торт до полуночи. Разбредутся по углам и подъездам коты. Все свободные места на дороге займут автомобили, и двор заснет до утра. Лишь редкие прохожие — влюбленные парочки, или хорошенько подвыпившие в честь скорой пятницы граждане — будут нарушать его покой. А утром все начнется заново. Мы снова выйдем во двор, во внешний мир, в бурлящую жизнь города. И это прекрасно!

Черешня оказалась сладкой и вкусной, и закончилась довольно быстро. Ещё немного посидев, я отнесла тарелки на кухню, загрузила посудомойку и пошла в душ. Очень скоро я уже лежала в постели, листая странички социальной сети. Обязательный вечерний променад по интернету. Леся пачками выкладывала душераздирающие фотки океана и белых пляжей. Себя в шляпе (точно в такой, какая была в моих мечтах) и кусок красного плеча Алекса. Лайков собралось много. С тех пор, как она стала девушкой, а потом женой олигарха, её страничка в Инстаграм привлекает все больше подписчиков. Теперь она демонстрирует зрителям свою красивую жизнь на законных основаниях. Я прокрутила ленту: реклама-реклама-реклама, еще несколько фоток друзей из отпусков, и конечно, коты. Ничего нового, и ничего утешительного для работяг из пыльной и душной Москвы.

Уже несколько раз я порывалась найти аккаунт Максима, о котором с таким восторгом и страхом рассказывал Тёма. Так, из любопытства, посмотреть, что такого революционно-бунтарского он там пишет и выкладывает. Открывала поиск, но каждый раз не решалась. Почему-то мне казалось, что он поймёт, если я зайду на его страничку. Хотя технически такой возможности здесь и не было. И все же он увидит, узнает, догадается. А это ни к чему. Я боялась, словно меня могли уличить в каком-то запрещённом деянии. Я ведь не должна проявлять к нему никакого интереса. Да его и нет, интереса. Так, блажь какая-то.

Вот и сегодня, отогнав шальную мысль, я принялась дальше бесцельно листать картинки, выхваченные из чужой жизни, старательно обработанные авторами, и выставленные на суд зрителей.

Так, со смартфоном в руке, с включённым светильником, я и заснула, полусидя на высоко взбитых подушках. Проснулась, вероятно, уже глубокой ночью, судя по тому, что на улице было совсем темно. Меня разбудил какой-то резкий звук, похожий на звонок будильника. Сверившись с телефоном, я убедилась, что на дворе два часа ночи и будильнику звонить совершенно рано. Значит, почудилось сквозь сон.

Я выключила свет и опустила подушку. Но не успела моя голова коснуться сулящей отдых пышной прохладной поверхности, как звук — резкий, противный, настойчивый — повторился. Теперь мне стало понятно — это не будильник, это кто-то звонил в мою дверь. Я снова поднялась, машинально включила свет, и свесила ноги с постели. Подумав немного, выключила, опасаясь, что за мной, как в шпионских фильмах, могут наблюдать с улицы, и прекрасно все разглядеть из-за включённого света. А потом «пабах» из пистолета, и поминай как звали. Шпионские киноленты, которыми я когда-то увлекалась, явно оставили в моей голове неизгладимые впечатления.

Одумавшись, я опять зажгла небольшую лампочку в настенном бра. Без света было слишком страшно. Сердце бешено колотилось, угрожая вызвать какой-нибудь приступ или обморок. Мозг лихорадочно пытался сообразить, что за напасть приключилась со мной на этот раз. Может быть, я забыла, что назначила кому-то встречу среди ночи? Вряд ли. Может, ошиблись дверью? Да нет, хулиганов, дебоширов и отъявленных пьяниц у нас в подъезде вроде не водится. А соседи знают, что я живу одна и не станут тревожить меня ночью. Стараясь не шуметь, я босиком прокралась в прихожую и прислушалась. За дверью было тихо. Хотя нет, какие-то шорохи слышались. Но определить источник я не смогла. И тут снова прямо у меня над головой взревел звонок, отчего я подпрыгнула, схватилась за сердце, и рявкнула «оой».

— Виктория! — Послышалось из-за двери.

У меня глаза на лоб полезли, когда я поняла, чей это голос. Что, у меня галлюцинация на почве многочасовых раздумий об этом человеке?

— Максим? — негромко спросила я. И теперь решила заглянуть в глазок. Точно. На площадке стоял Макс, пошатываясь и шурша, кажется, оберткой букета — что вам нужно? Ночь на дворе!

— Открывай, буду извиняться. — голос был явно нетрезвым.

Господи, боже мой, что делать-то? Я его боюсь, как огня. А пьяного — вдвойне.

— Эээм, может, не стоит? А? Идите домой!

Он снова нажал на звонок, и я скривилась от очередной громкой трели. Почему-то ночью звуки воспринимаются намного резче.

— Что за манера разговаривать через дверь? Открывай! — возмутился гость.

Я огляделась в поисках оружия для самообороны. Надо открыть, иначе он перебудит весь подъезд, а мне конфликты с соседями ни к чему. Потом будут высказывать, что я вожу мужиков по ночам, и устраиваю дебош. Возможно, кто-нибудь из неспящих уже услышал нашу беседу, так как Макс говорил довольно громко. Вряд ли он адекватно оценивал, что сейчас глубокая ночь, и что все жители дома спят. Но нужно как-то себя защитить, на случай, если он в очередной раз впадет в бешенство. Зонт? Напольная ваза? Все не то! Ладно, что-нибудь придумаю по ходу дела. Я защёлкала замком и приоткрыла дверь.

— Только ведите себя…

Максим ввалился в мою прихожую и упал на колени.

— Прошу великодушно простить… мм… мою слабость — он был примерно в том же состоянии, как когда мы виделись в последний раз, и это внушало определенные опасения. Сомневаюсь, что он мог мне сильно навредить, так как еле держался на ногах, а вот повторить свой памятный прощальный «подвиг» — вполне. — Примите цветы — он протянул мне пышный, но какой-то измятый и потрёпанный букет. Я рассеянно сжала шуршащую обертку, пытаясь придумать, что ответить.

Тем временем Макс встал, и не дожидаясь моей реакции и тем более приглашения, прошёл в комнату мимо меня. Я захлопнула дверь, отгораживаясь, наконец, от возможного любопытства или недовольства соседей.

Но теперь предстояло решить другой вопрос — внутренний, так сказать. Я вообще-то не рассчитывала принимать гостей среди ночи. А тем более таких гостей. От этого Макса одни проблемы, и что он выкинет на этот раз, абсолютно не понятно.

Совершенно не представляю, что делать дальше. Я покосилась на букет в своих руках. Что ж, будем действовать по обстановке.

— А что с цветами? Вы что, на них сидели? — я заглянула в комнату. Макс обошёл и оглядел моё скромное жилище, а затем плюхнулся на диван.

— Я их украл — сказал он гордо и посмотрел на меня взглядом победителя. Очень и очень нетрезвого победителя. — Я собрался идти извиняться, а налички нет. — Принялся объяснять он. — А без налички нет букета. А без букета нет прощения. Так ведь? Вам, девочкам, всегда цветы подавай.

Он громко икнул.

— Ой-ой-ой-ой-ой — вскрикнула я и с ужасом посмотрела на него — только не это!

— Спокойно, — Максим поднял руку вверх — всё нормально.

— Точно? Мне кажется, нет. — того и гляди, случится страшное.

Макс отрицательно замотал головой, но это меня совершенно не убедило.

— Извненья прнеты? — Он снова икнул, а я поморщилась.

Извинения? Я вздохнула, прижимая к себе букет. Это серьезный вопрос. Думаю, сейчас совсем не время. Вообще, разговор трезвого человека с пьяным — дело бессмысленное. Второй назавтра все забудет или в корне изменит свою точку зрения. Так что принимать решение и давать ответ сейчас равносильно тому, что разговаривать с телевизором.

— Даже не знаю. Вам не кажется…

— И что ты мне все время выкаешь? — перебил меня гость. — Пора переходить на «ты». Мы же не на официальной встрече.

— Ну, на брудершафт мы с вами еще не пили — ляпнула я и тут же прикусила язык. Но он, конечно, не мог пропустить мое необдуманное и опасное заявление.

— Так давай выпьем! — мужчина развел руками. Я покачала головой и убрала со лба растрепанные волосы.

— Давайте-ка я вам лучше сделаю крепкого чаю? — я развернулась и направилась в кухню, размышляя, куда деть этот злосчастный помятый букет.

— Нет, лучше чего-нибудь выпить налей. — прокричал гость мне вслед.

— Думаю, вам хватит. Сладкий крепкий чай быстро приведет вас в чувство. — крикнула я в ответ с кухни. — Вы не на машине, надеюсь?

— Не-а.

— Значит, сейчас вызову такси.

Ответа не последовало. Зато включился и что-то забормотал телевизор.

Я включила чайник и приготовила кружку с парой ложек сахара. Остановилась у стола в ожидании. Идти в комнату не хотелось — о чем я буду с ним говорить? Лучше отсижусь здесь, пока вода не вскипит. Я рассеянно оглядела кухню и вдруг сообразила, что стою в одной майке и шортах, в которых обычно сплю. Простой трикотажный комплект. Не самый привлекательный, да еще и не самый скромный наряд для приема гостей. Хотя мой визитер вряд ли хорошо понимает, где он, с кем, кто в чем одет, и так далее, но надо все же накинуть что-нибудь. Взяв с крючка в ванной комнате халат, я спрятала свое полураздетое тело и хлопковую серую маечку с шортами под цветастой махровой тканью. Так-то лучше. Электрический чайник пропищал уже через полминуты, и я налила кипяток в кружку. Помешивая ложкой горячий напиток, отправилась в комнату.

Макс спал, раскинувшись на моем огромном диване, который теперь, в сравнении с габаритами мужчины, казался совсем маленьким. Голова запрокинута на спинку. Полусидя, прямо в костюме и в ботинках, Максим отрубился, и кажется, спал довольно крепко.

Я застыла в недоумении. Вот это поворот. И что мне теперь делать?

— Максим — позвала я негромко — Ма-акс!

Никакой реакции. Раздумывая, я машинально отхлебнула чай из маленькой ложечки. Ой, горячо! М-да, ситуация. Я подошла, поставила кружку на столик и потрясла мужчину за плечо.

— Макси-и-им!

Он что-то пробурчал сквозь сон, но даже глаза не открыл. Растолкать или поднять его самой мне было явно не под силу. Человек на диване в два раза больше, чем я. Блин, блин, блин.

Некоторое время я стояла и растерянно смотрела на спящего в моей квартире мужчину. Чужого, опасного, от которого у меня одни сплошные неприятности. Как я могу переночевать с ним в одной комнате? Ведь он же неадекватный, даже когда трезвый. А под действием алкоголя кто знает, что вообще взбредет ему в голову?

Но вариантов у меня было немного. Точнее, их не было совсем.

Я выключила телевизор, погасила свет, скинула халат, и легла в кровать. Экран телефона сообщил, что уже третий час ночи, и это меня просто взбесило. Хожу тут, брожу в ночи, чай навожу, разговоры поддерживаю, а мне вообще-то завтра рано вставать! Как я проснусь? Да потом еще буду пахать целый день? Я с остервенением дернула подушку, поправляя ее положение, и хлопнула по ней ладонью.

Ладно, в любом случае, хотя бы немного, но надо поспать. Я повернулась на любимый левый бок, и попыталась найти удобное положение. Однако, как на зло, сна не было, что называется, ни в одном глазу. Из окна потянуло свежестью. Я вскочила, достала из-под диванных подушек свой любимый плед, и накрыла Макса, как смогла, учитывая его не самую компактную позу. Одно колено и рука остались неприкрытыми. Ну ничего, и так перетопчется, тут ему не президентский люкс.

Потом подумала, сходила на кухню и взяла скалку. Смешно? Кому как. С толстой деревянной палкой под подушкой мне было как-то спокойнее. Мало ли что.

У этой скалки, кстати, интересная история. Не сказать, чтобы я часто пекла, ну или раскатывала тесто. Сказать по правде, я вообще никогда этого не делаю. Скалку мне подарили наши креативные организаторы праздников на работе, во главе с Творческим директором. На Восьмое Марта я удостоилась чести получить этот кухонный девайс, как символ уютного семейного очага, борщей и пелёнок. Вместе с пожеланиями всего этого и побольше. Теперь вот жду, проверяю, сработает ли.

А пока я нашла скалке совсем другое применение. Что ж, хоть какая-то польза.

Наконец, я угнездилась снова, не прекращая злиться, что теряю драгоценные часы сна. Блин, букет забыла поставить в воду, так и лежит, сиротинка, на стуле в кухне. Хотя его уже вряд ли что-то спасёт. Цветы измяты и поломаны. Ладно, может, даритель завтра и не вспомнит про свой букет. И тогда я его спокойно выброшу. Не надо мне ничего такого.

Наступившее утро было ясным и солнечным. Я отключила будильник и с улыбкой потянулась в постели. Удивительно, но я даже не расстраиваюсь, что сегодня еще надо на работу. Как же здорово летом! И вообще, это утро какое-то особенно доброе.

В эту же секунду я вспомнила, что прошедшую ночь провела не одна. Не в том смысле, конечно. Я приподнялась на постели и вытянула шею. Макс по-прежнему спал, кое-как укрывшись пледом, все так же в одежде и обуви, но хотя бы не сидя, как заснул вчера. Видимо, устроился поудобнее ночью, улегся на подушки. В комнате витал ощутимый запах перегара. Сочувствую парню, у него сегодня будет тяжёлый день. Радуясь, что я сама бодра и весела, и не ощущаю всех этих обычных спутников похмелья, вроде головной боли, тошноты и сожалений о вчерашнем, я выпрыгнула из постели, и отправилась умываться.

Проводя обычные утренние процедуры, я старалась не шуметь, почему-то жалея сон своего гостя. Странно. Вот он о моем сне мало задумывался, когда приперся среди ночи извиняться. Да это, собственно, и извинениями назвать нельзя. Сумбурная речь, помятый букет, и… и все. Видимо, что-то переклинило в его пьяной голове, вот он и приехал. Знаю, бывает так: ходишь на работу, ешь, спишь, совсем не думаешь каком-нибудь деле, а потом выпьешь эмм… немножко, и уже кажется, что важнее этого вопроса ничего нет, и решить его надо срочно. Наверное, так и вышло у моего гостя. Напился и решил, что должен немедленно извиниться. Я усмехнулась.

Адрес вспомнил, надо же.

Включив негромко маленький телевизор на кухне, и усевшись за стол, я принялась за завтрак, параллельно листая новости в интернете.

Макс возник в дверях кухни, словно привидение — молчаливый, с синяками под глазами и всклокоченными волосами, когда я допивала кофе. К тому моменту я уже начала волноваться, что он не просыпается. Мне скоро уходить, а он не подает никаких признаков жизнеспособности. Не оставлять же его одного в своей квартире? Красть он у меня, конечно, ничего не станет. Но все же не очень приятно сознавать, что в твоём доме побывал чужой человек в твоё отсутствие.

— Доброе утро — я улыбнулась. Мне искренне было жаль своего недавнего врага. Ну, не умею я долго злиться и ненавидеть. Представляю, каково ему сейчас. Плохо, тошно, и надеюсь, стыдно.

— Доброе? Шутишь? — набычился он. — можно мне в душ?

— Конечно. Синее полотенце на крючке.

Ничего не ответив, он щелкнул выключателем и скрылся в ванной.

Я достала ещё одну кружку и поставила на противоположный край стола. Как-то странно все это. Совместный завтрак с мужчиной. У меня, конечно, случались мимолётные романы. И мужчины не раз оставались на завтрак. Но в том-то и дело, что в тех случаях совместный завтрак был логическим продолжением вечера и ночи. А тут… Мы фактически враги, заключившие негласное перемирие из-за общих друзей. Сколько неприятностей он мне доставил! Сколько обижал, оскорблял, а потом и вовсе… Брр, не хочу вспоминать. И в моем доме он оказался случайно, поддавшись влиянию алкоголя, приняв авантюрное решение, будучи сильно нетрезвым.

Но даже учитывая все это, мне почему-то хотелось сделать для него что-нибудь хорошее. Накормить завтраком, например, облегчить похмелье. Дать ему понять, что не очень-то я и злюсь. С чего бы это вдруг? Я задумалась.

Ну да, ведь он все-таки приехал извиняться, хоть и пьяный и среди ночи. Приехал лично, а не отделался доставкой букета с открыткой или звонком, смс-кой. Значит, он думал о том, что произошло, переживал, чувствовал вину. Значит, он думал обо мне. Хотел, чтобы я простила. Я вздрогнула. Ой-ой-ой! Вот не надо допускать таких мыслей.

Снова уткнувшись в телефон, я попыталась сосредоточиться на информации. Но не получалось. Блин, глупая баба, хватит фантазировать. Откуда тебе знать, что он там себе думал. Вообще, не известно, что он тут планировал устроить, до того, как заснул. Может, его намерения были отнюдь не благородными, и он приехал покуражиться? Может, он планировал тебя придушить, или еще как-то окончательно запугать, заставить считаться с его мнением. Учитывая ваши предыдущие взаимоотношения, это очень вероятно. Нет в нем ничего человеческого, он хам и самовлюбленный болван. А тебе принесли помятый букет, пробубнили заплетающимся языком два слова извинений, и ты растаяла. И забыла все свои обиды. Тряпка.

Так, у кого-то слишком долго не было мужчины, вот что. Поэтому реакция на всех особей этого пола неадекватная. Надо с этим что-то делать. Позвонить что ли кому-нибудь из старых знакомых, авось не бросят девушку в беде. Я задумалась, подыскивая подходящую персону. Ни один из всплывших в памяти образов не вызывал желания встретиться. А может, просто пойти в клуб, и там с кем-нибудь замутить? Сейчас это не проблема. Любителей секса на одну ночь пруд пруди. Только вот, с кем пойти? Моя компаньонка-то за тысячи километров, да и вообще, на нее теперь не стоит рассчитывать. Может быть, девчонки с работы согласятся составить компанию?

В тот самый момент, когда я вынашивала коварные планы по завлечению в мою жизнь какого-нибудь виртуального мужчины, из ванной вышел мужчина настоящий, самый что ни на есть всамделишный. Влажные волосы на голове Максима задорно топорщились в разные стороны, рубашка была расстегнута на несколько пуговиц, открывая взгляду чуть больше тела, чем обычно. Посвежевший и совсем не помятый, словно и не спал в костюме на гостевом диване, правда, все еще довольно хмурый, он остановился у входа на кухню. У меня вся кровь бросилась к лицу, как будто он мог догадаться, о чем я сейчас думала.

Справившись с волнением, я кивнула и отчего-то хрипло произнесла:

— Садись, выпей кофе.

Максим молча смотрел на меня, стоя в дверях. А я глазела на него, заворожённая его глазами, как змея дудочкой факира. Его взгляд, как обычно, не выражал никаких эмоций, он только пристально разглядывал меня, сидящую за столом с чашкой и телефоном в руке, на фоне этой крохотной кухоньки, холодильника, веселых оранжевых занавесок и деревьев за окном. Я не мигая смотрела на него. Он словно что-то обдумывал и даже хотел сказать, но промолчал.

— Нет — наконец покачал он головой — я пойду, ладно?

— Конечно. — я произнесла это совсем тихо. И улыбнулась. — пока.

— Пока. — он развернулся и без дальнейших объяснений покинул мою квартиру.

********

Как понять женщину? Тысячелетиями мудрецы бьются над этим вопросом. Составляют научные трактаты, колдуют, призывают шаманов и силы природы, снимают фильмы, проводят эксперименты и социологические опросы, вырабатывают стратегии, составляют гороскопы. Все без толку. Они не продвинулись в этом ни на йоту.

Вот я, как представительница женского пола, могла бы посоветовать… Или нет… Ну, можно попробовать, например, … или вот еще… Хотя нет, даже не пытайтесь.

Надо сказать, женщины и сами не всегда понимают, что творится у них в голове и на душе.

С точки зрения логики… Да какой к черту логики?

…здравого смысла… Ой, вот уж придумала!

…принципов разумности и добропорядочности… о-ох, хватит, Вика, заговаривать зубы.

Ещё вчера я ненавидела этого человека, испытывала к нему искреннее и глубочайшее отвращение. Боялась его, имея на то, кстати, довольно веские основания, обижалась на него, считала мерзким, напыщенным идиотом. Думала, что при встрече перейду на другую сторону улицы. И уж точно никогда не стану водить с такими, как он, дружбу.

И вот, без особых усилий с его стороны, направление моих мыслей изменилось. Ладно бы, если б он молил о прощении, заваливал меня подарками или там пытался завоевать. Нет! Он продолжал вести себя по-хамски, нагло и самоуверенно. Например, вторгся ко мне в дом среди ночи, наплевав на мой распорядок, по-хозяйски развалился на моем диване прямо в ботинках и заснул, не проявил ни капли вежливости или какого-нибудь романтизма. Я уже молчу обо всем, что он натворил до этого.

А я отчего-то стала часто о нем думать. Вспоминать лицо, улыбку, глаза. Те редкие моменты, когда мы не ссорились. Их, конечно, совсем мало, но я умудрялась выловить в памяти самые незначительные эпизоды. Что-то такое было в его взгляде сегодня утром, да и вчера тоже. Не знаю. Что-то другое, новое. Такое, о чем я раньше не могла и подумать.

Кажется, я ждала. Сама не знаю, чего. Просто это засело где-то внутри меня, и как бы я ни пыталась отвлечься, это странное чувство ожидания не покидало и, надо сказать, ужасно нервировало меня.

После того, как он ушёл сегодня утром, толком не сказав ни слова, я разом потухла. Как-будто солнечное утро за окном резко сменилось мутным, душным, тягостным вечером. Радость и бодрость испарились, а на плечи словно положили мешок с цементом. Сердце при этом колотилось от какого-то внутреннего волнения, вызванного непонятно чем. Даже щеки от чего-то горели. Хотя внешне я была совершенно спокойна.

Кое-как взяв себя в руки, я собралась и отправилась на работу, хотя больше всего мне хотелось упасть в кровать и спрятаться в подушках. А приготовленная для моего гостя кружка так и осталась стоять пустой на другом краю стола. Я не стала её убирать.

Вечером вид этой одинокой и не пригодившейся кружки в очередной раз навёл на меня тоску. Я рванулась и бросила её в раковину, хотя прекрасно помнила, что она совершенно чистая, нетронутая. Мне было почти физически плохо. Если подумать, можно объяснить это состояние накопившейся усталостью и стрессом. Но что-то мне подсказывало, что причина в другом. Уж я-то знаю свою глупую женскую натуру.

Хватит распускать нюни, Вика! Довольно тешить своё воображение дурацкими, нелепыми и неосуществимыми мечтами, предчувствиями и желаниями. Надо вернуться к реальности. Понятно, красивая и сладкая жизнь привлекает, все персонажи в ней чрезвычайно интересны. Лесина свадьба показала, насколько другим может быть мир вокруг. Но ты же взрослый человек, и должна реально оценивать свои шансы, свои возможности. Иначе вся жизнь пройдет в мечтах о несбыточном. Каждый должен оставаться на своем месте.

Компанию на вечер для дикого загула по клубам я так и не нашла, да и не пыталась особо, если честно. Куда-то делся запал, решимость, и настроение было совсем не подходящее. А вот теперь, вернувшись вечером в свою одинокую холостяцкую «берлогу», я об этом пожалела. Все-таки нужно было пойти и напиться, и оторваться где-нибудь. И склеить парня. Хотя бы просто на одну ночь. Мне ведь это по силам?

Я посмотрела на себя в зеркало. Повертела головой так и эдак. Если накрасить, причесать и одеть поприличней, я ещё ничего. Это сейчас, в конце рабочей недели, под глазами залегли ужасные сине-зеленые тени, русые волосы до плеч повисли сосульками, вся одежда казалась помятой и несвежей, а может мне так только виделось. Но как она ещё может выглядеть после жары и толкотни в метро? Я скинула платье и посмотрела на себя в одном белье.

Не самая плохая фигура. Не худющая, а такая, вроде бы стройная, но в меру аппетитная. Животик небольшой. Может, не идеальный, но вполне сойдёт. Ещё несколько лет можно не ходить в спорт зал, если конечно не злоупотреблять фаст-фудом и сладостями. А потом «поползу». В этом смысле я в маму. Она тоже до тридцати пяти была стройняшкой, а потом стала раздаваться вширь.

Зато у меня грудь. Не чрезмерная и не маленькая, как раз то, что надо. Еще попа круглая, хотя я специально не «качаю», как сейчас модно. Ровные, стройные, хоть и не очень длинные ноги. До моделей мне, конечно, далеко, но я и не претендую. Я из тех, кто трезво оценивает свои возможности и стоит на земле, а не витает в облаках. И это меня всегда спасало, уберегало от опрометчивых поступков. Должно сработать и сейчас.

Просто я устала. Вот и пошла голова кругом. Отдохну за выходные и все пройдёт. Вообще ничего делать не буду, полный и безоговорочный релакс. Летом, при нашей напряженной работе, это совершенно необходимо, хотя бы время от времени. А учитывая всю недавнюю круговерть со свадьбой и так далее, этот момент точно настал. Решено, эти выходные посвящу отдыху и прочистке мозгов!

Кстати, у меня есть неплохое вино. Надо открыть бутылочку, и начать свой релакс уже сегодня. Но для начала я решила освежиться в ванной.

Через полчаса, омытая хлорированной водой и любимым ароматным гелем для душа, в своей обычной трикотажной майке и шортах, с тюрбаном-полотенцем на голове, я вернулась в этот мир значительно более веселым и оптимистичным человеком. Недаром, вода издревле считалась целебным средством от многих проблем. Даже городская, не экологичная, она хорошо помогала прийти в себя, обрести силу.

Я откупорила вино, налила немного в большой пузатый бокал на длинной тонкой ножке, и сделав первый — самый вкусный и обжигающий глоток — взяла смартфон и уселась на свой любимый подоконник. Буду листать соцсети, ставить лайки на красивые картинки, посмеюсь над фотоприколами, а иногда буду смотреть в окно на свой любимый и до мелочей знакомый двор. Люблю такое ленивое времяпрепровождение, и сегодня я его заслужила.

На экране светилось два не отвеченных вызова. И хоть номер не был записан в мою телефонную книжку, я его узнала. Сердце екнуло, и как-то сразу стало тяжело дышать.

Я глубоко и порывисто вздохнула, глотнула ещё вина, не понимая, как реагировать? Радоваться или ждать неприятностей? Перезвонить самой, или ну его к черту? Я встала и заходила по комнате туда-сюда. Получалась двусмысленная ситуация. С одной стороны, мне очень хотелось узнать, зачем Макс, а это конечно, был он, звонил. Но перезванивать ему было выше моих сил: что я скажу?

С другой, он, поняв, что я не беру трубку на его звонки, вполне может решить, что я не хочу с ним разговаривать. А если так, он может больше не позвонить. Гордость и прочие бла-бла-бла. Вот черт.

А самое страшное, что я в данный момент пью. И через пару бокалов вполне наберусь смелости и все-таки позвоню ему сама, а завтра буду страшно жалеть. Мало ли, что взбредет мне в голову? Все знают правило — пьешь, отключай телефон.

В сухом остатке получалось, что принять трезвое решение я не могу, а о возможном «пьяном» точно буду жалеть.

Но взять и выключить смартфон оказалось не так просто, хотя это и виделось пока единственным возможным выходом из ситуации. Да, я как страус хочу спрятать голову в песок. Просто мне нужно время, чтобы все обдумать. Палец завис над кнопкой, не решаясь окончательно отрубить меня от внешнего мира. А вдруг я ошибаюсь? Может, мне стоит дождаться еще одного звонка? Словно от этого зависела моя жизнь. Я отложила трубку и снова села на подоконник.

Внизу на улице текла обычная жизнь. Всё как всегда. Дети, бабульки, коты, и даже местные алкаши в углу двора на лавочке. Это, знаете ли вымирающий нынче вид, а в нашем дворе вот сохранились. Целая обособленная экосистема. Я усмехнулась. Я ведь тоже часть этой экосистемы. Полноправный член. Однако сегодня мне почему-то стало грустно. Я вдруг осознала, что одинока в этом громадном семнадцатиэтажном многоквартирном доме. В этом дворе, по численности населения сравнимом с небольшим подмосковным посёлком. В этом городе, огромном, прекрасном и жестоком. Повсюду в Москве, недалеко от меня, живут люди — чужие и близкие, знакомые и незнакомые. Я вот думаю о них, а они обо мне? Вряд ли.

Где-то на другом конце города — почему-то мне так казалось — а может, в центре, за десятки многоэтажек, проспектов, мостов от меня, сидит человек, который недавно мне звонил. И возможно, точно также смотрит сейчас на трубку и размышляет — набрать ещё раз или уже понять, что со мной говорить не хотят? Я почему-то представила Макса в клубе: стены и мебель в красной бархатной обивке, кругом стриптизерши в карнавальных масках, кожаном черном белье и чулках с ажурными резинками. Он развалился на диване и с удовольствием рассматривает извивающихся, танцующих, просто вышагивающих мимо стройных полуголых девушек на высоченных шпильках. У меня богатая фантазия, да.

А может, все не так? Может, он просто хотел извиниться на трезвую голову, но не смог дозвониться, и забыл об этом. Он уже давно бросил телефон на стол, и сидит в обнимку со своей Миленой, поглаживая её по тощей ляжке. Она потягивает коктейль через трубочку и что-то рассказывает ему про Париж и Милан. Рядом такие же, разодетые в Шанель и Шопард, длинноволосые красотки, и мужчины в дорогущих костюмах, сшитых по индивидуальному заказу. Он в своем кругу, в привычном обществе. А про меня и думать давно забыл.

От обиды у меня засосало под ложечкой. Ах так! Тогда вот, получай!

Я взяла телефон и больше ни секунды не колеблясь, отключила его.

Провести вечер без смартфона оказалось сравни жесткой диете. То и дело хотелось подойти к холодильнику, ой, то есть, включить гаджет и взглянуть, нет ли вызовов или смс. Ну или на худой конец, просто полистать ленту Инстаграма. Я попыталась посмотреть фильм, но никак не могла сосредоточиться. Даже вино не помогало. Вместо расслабления, которое обычно дает алкоголь, я ещё сильнее чувствовала какую-то дрожь, волнение.

Наверное, у меня все-таки стресс, вызванный навалившейся работой и прочими заботами, накопленная усталость и хронический ПМС. Сейчас мне должен помочь сон. Знаете, так бывает — ничего не получается, все валится из рук, ненавидишь весь мир. А потом просто ложишься спать — и как рукой снимает. Встаешь с утра — горы готова свернуть.

Но сегодня правило не сработало, даже в постели я мучилась. Никак не могла найти удобное место, не могла заснуть. Сон не шёл, зато лезли в голову всякие мысли, от которых голова начала болеть. Или это действие вина уже проходило? Я побрела на кухню, выпила обезболивающую таблетку и снова легла. Ах, как хотелось заглянуть в телефон! Но я решила держаться. Обхожусь же я без шоколада, пончиков и мороженого, когда знаю, что надо немного похудеть.

И здесь смогу.

Заснула я ещё через вечность.

А утром никак не могла продрать глаза. Сколько сейчас времени, интересно? Я потягивалась в кровати, и сладко зевала. Где мой телефон?

Тут же я вспомнила, что со вчерашнего вечера трубка отключена. У меня екнуло, нет не так, ЕКНУЛО сердце. Что-то ждёт меня там, на волшебном экране после нажатия кнопки включения? Какие сюрпризы, неожиданные звонки и сообщения там будут? Какие новости?

Я схватила телефон с тумбочки, и поспешно включила. Поморгав разными картинками, смартфон включился, но его дисплей был пуст. Я не поверила своим глазам. Ни одного сообщения, ни припущенных вызовов, ни уведомлений? Не может быть. Я разблокировала экран и проверила ещё раз. Пусто! Такого разочарования мне ещё не доводилось испытывать. С какой-то брезгливостью отбросив телефон в сторону, я упала на подушки. Хоть плачь! Значит, я зря весь вечер терпела, страдала, лишала себя удовольствия полазить в соцсетях? Никто и не собирался мне звонить и писать? Черт! Я думала скрыться от всех, а оказалось, что я и так никому не нужна?

Не радовал ни наступивший выходной, ни прекрасная погода за окном. Хотелось завернуться в одеялко и так лежать весь день. Не вставая, не завтракая. Я в домике, называется. Глядишь, так и пережду своё расстройство. Я улеглась поудобнее и закрыла глаза.

Но спать уже не хотелось. Да и поесть, наверное, все-таки нужно. Я заворочалась, внутренне досадуя, что даже лежачую голодовку не могу выдержать. Придётся подниматься с постели и становиться частью этого жестокого, несправедливого мира. Я откинула одеяло, собираясь вставать, и в этот момент телефон зазвонил.

Схватив трубку, я переменила свои взгляды на сегодняшний день. На экране светились уже знакомые циферки. Почему я до сих пор не записала его номер в телефонную книгу? Не знаю. Так мне казалось, что между нами все ещё ничего нет. Нас ничего не связывает.

Откашлявшись, я взяла трубку.

— Привет — в голосе Макса слышалась насторожённость и какой-то вопрос. — не разбудил?

— Э, нет. — в противовес своему ответу, я зевнула — привет.

— Я вчера звонил — Макс сделал паузу, ожидая моих объяснений, почему я не брала трубку. Да вот фиг тебе!

Даже не подумаю оправдываться. Он звонит, вот пусть и говорит первым, что хотел. Я страдала, теперь он пусть помучается.

— Угу — рассеянно протянула я. Он запыхтел от злости, а я в упоении улыбалась.

— Так ты видела звонки? Могла бы перезвонить! — возмущенно заговорил Макс.

Ого! Что за наезды такие?

— Ты звонишь, чтобы наорать на меня? — невозмутимо спросила я.

— Нет — начал он резко, но тут же осекся — я.. эмм.. звоню чтобы… Я вообще-то хотел извиниться. За… За все.

— Опять? — вырвалось у меня со смешком.

— Слушай, — снова на повышенных тонах начал Макс, так как мои выпады его явно бесили. Но все же он сдержался, сумел обуздать рвущееся наружу раздражение. Уже тише, мягче он произнёс — слушай — пффф — он шумно выдохнул, явно собираясь с силами чтобы произнести следующие слова — да, я хотел принести извинения. По-настоящему. Серьезно. Не надо думать, что я трус, и не умею отвечать за свои поступки. — он кашлянул — То, что произошло… в общем, я в последнее время что-то накосячил…

— Угу — снова не собираясь облегчать его положение, промычала я. Максим, кажется, понял мою игру, и перестал ждать, что я поддержу беседу. Он заговорил более решительно.

— Так вот! — он едва заметно запнулся, но тут же продолжил — чтобы загладить свою вину, в качестве компенсации, хочу пригласить тебя в хороший ресторан. В очень хороший. — он замолчал, а потом добавил: — Например, сегодня.

Я улыбнулась. Бинго! Враг повержен. Признал вину и даже хочет загладить! Но манера извиняться у него, конечно, уникальная. То есть сейчас, вот так сухо и по-деловому он спрашивал меня, могу ли я, и главное хочу ли пойти с ним в ресторан? Правда, в его словах не содержалось вопроса, и, собственно, мое согласие практически не ставилось под сомнение. Прикольно. Этот человек неисправим. Я немного помолчала, давая понять, что тоже не лыком шита. Я не собираюсь падать в обморок от радости, что он соизволил меня пригласить. И сразу соглашаться, визжать от восторга и все тому подобное делать тоже не стану. Да и вообще, не факт, что этого ужина будет достаточно, чтобы искупить его вину. Слишком уж много всего Макс натворил. Слава Богу, что он хотя бы это осознает.

Когда пауза через чур затянулась, я произнесла:

— Ладно. Хорошо.

Мне показалось, или в трубке послышался облегченный вздох после моих слов? Я снова невольно заулыбалась, думая о том, что мне удаётся помучить этого железного, пуленепробиваемого человека.

— Только пожалуйста, без новых оскорблений, нападений и прочих пакостей, договорились? — спохватилась я. Да, моя дорогая, не стоит слишком уж упиваться своей коварностью. Пока ты тут мечтаешь и играешь с ним в психологические игры, он, может, планирует тебя пристукнуть за обедом.

— Заеду в четыре — проигнорировав мой вопрос, отрезал Макс. — Будь готова. Пока. — и вызов прекратился.

Я блаженно откинулась на подушки и заулыбалась, мечтательно глядя в потолок. Какой все-таки прекрасный сегодня день!!!

В три пятнадцать я была уже готова. С самого утра отлежалась в ванне с морской солью, да так, что кожа на пальцах вся сморщинилась. Наложила штук пять масок, а потом безжалостно их стирала скарбами и тониками. Сделала маникюр, стёрла и сделала снова, другим цветом. Затем педикюр. На удивление, тут вышло с первого раза! Провела эпиляцию… Ээ… Да везде, где только можно. Уложила волосы, накрасилась. Не понравилось. Умылась, протерла все лицо специальным средством. Заново нанесла крем, тональник, макияж. Сбегала покурить в форточку на кухне. Зацепила чулки. Сняла их к чертям, решив идти с голыми ногами. Пока курила, размазала губы. Смыла пол-лица и накрасила заново.

Короче, стрелка на больших часах в прихожей двигалась к четырём, а я уже была абсолютно вымотана. Я так страшно нервничала, что толком не могла сосредоточиться. Мне казалось, что все не так. Я выбрала не то платье, не так накрасилась, а волосы вообще, как пакля. Прямые — некрасиво, завитые — получились как у колхозницы. Макияж просто ужасен — но не перекрашиваться же мне в третий раз?

Господи! Я явно нервничаю. Валерьянки что ли выпить?

Нет, это опасно. А если потом на неё наложится алкоголь? И я вытворю что-нибудь этакое? Как бы не пришлось мне в свою очередь извиняться перед Максом.

Я уселась на банкетку в коридоре, обдумывая, чем заняться в ближайшие полчаса ожидания. Но тут же в ужасе вскочила. Сумка! Я её не собрала.

Я забегала по квартире, хватая все самое необходимое и запихивая в малюсенький клатч. Бумажные платочки, таблетки от всех болезней, помада, зарядка для телефона, кошелек. Сумка стала похожа на арбуз, и ни в какую не желала не то что застегиваться, а просто вместить в себя все эти жизненно важные предметы. Словно каша из волшебного горшочка, они вываливались наружу при каждой попытке положить их в сумочку.

Стоп. Так не пойдёт. Я вытряхнула все, оставив лишь телефон, ключи от квартиры и банковскую карточку да немного наличных на всякий пожарный случай. Надеюсь, конечно, что он не наступит. Но готовой надо быть ко всему. Почему-то, когда я так подумала, мне вдруг стало легче. Я готова! Где наша не пропадала? Ничего, какой бы финт ни выкинула судьба сегодня вечером, я справлюсь. Дам отпор, выстою, сдержусь! Или убегу, в конце концов. Это ведь всего лишь ужин, а не саммит большой двадцатки, на котором решается участь народов мира.

Глубоко вздохнув раз, другой, третий, я решила, что должна получать удовольствие. Здесь и сейчас. А больше ни о чем не думать. Все сложится так, как должно быть, ни больше и ни меньше. И волноваться не стоит, я все равно на ситуацию никак не повлияю своими переживаниями. Меня ведут в хороший, надеюсь, ресторан, чтобы принести извинения за доставленные неприятности. Могло бы и этого не быть, в принципе, он не обязан был извиняться. К тому же, когда еще выпадет возможность побывать в дорогом заведении за чужой счет? Вот и радуйся, Вика, кушай, наслаждайся, любуйся. И все. Это уже много.

Даже когда раздался звонок, я хладнокровно взяла трубку и недрогнувшим голосом сообщила Максу, что сейчас буду. После чего взяла приготовленную сумочку и ещё немного покрутилась перед зеркалом. Все у меня нормально. Волосы чистые и красиво уложены. Платье по фигуре, но при этом не выглядит вызывающе. Интересное, разноцветное, но довольно целомудренное. Макияж тоже не яркий. Аккуратные серьги в ушах. Все хорошо, Вика. Послав себе воздушный поцелуй в зеркало, я выпорхнула из дома.

Машина Макса стояла, как и в прошлый раз, посреди дороги. Соседи с недовольными лицами обходили эту чёрную каравеллу, бубня проклятия в адрес её владельца. Когда я подошла ближе, наверное, досталось и мне, за компанию.

Макс вышел из машины и встретил меня рядом с дверцей.

— Красиво — он одобрительно кивнул, оглядев меня, а я не смогла не улыбнуться. Сегодня его оценка не была обидна, наоборот, я в общем-то ждала ее. Максим учтиво распахнул дверь авто, приглашая меня сесть.

— Спасибо.

Ну и пусть его каждый день окружают гораздо более ухоженные, богато одетые и оттюнингованные женщины, чем я. В этот вечер он предпочёл всем им меня. Я аккуратно приземлилась на переднее сиденье, Макс захлопнул дверь и сел на водительское кресло. Машина, как и тогда, в день пикника на лесиной свадьбе, плавно и величаво тронулась с места и поплыла по двору. Мощно, но негромко жужжал мотор. В салоне было ужасно холодно от работавшего на всю катушку кондиционера. Я невольно поежилась, а Максим заметил мой жест.

— Замёрзла? — спросил он. Я кивнула. Он нажал какие-то кнопки, и поток ледяного воздуха сменился более приятным и лишь чуть прохладным дуновением.

— Спасибо.

И что я заладила: спасибо, спасибо? Совсем мозги расплавились от волнения?

Разговор явно не клеился. Мне на ум не приходило ни одной мало-мальски подходящей такому случаю темы. Да и Макс молчал. Сосредоточенно наблюдал за дорогой и крутил руль. Он был одет довольно торжественно, на мой взгляд. Строгий костюм, светлая рубашка, галстук. Я осторожно разглядывала его боковым зрением. Старался, значит. Готовился к встрече. Подавив довольную улыбку, я перевела глаза на дорогу.

А может, он сегодня был в офисе, и потому так вырядился — одернула я себя. А совсем не для ужина с тобой, Вика. Хватит фантазировать. Я нахмурилась, непроизвольно следуя мимикой за мыслями. О да, что-что, а помучить сама себя я умею.

У Максима зазвенел телефон, и он занялся беседой. Я не прислушивалась, с кем и о чем он говорит, погружённая в свои размышления. Даже хорошо, что он отвлекся, иначе молчание становилось слишком тягостным и каким-то уже неприличным. А так — все при деле, и мы двигаемся к цели. Глядишь, так незаметно доберемся до места. Руки просто чесались тоже достать телефон и залипнуть в интернете, чтобы не сидеть и не думать тут невесть, о чем. Но это было бы совсем нехорошо, к тому же меня может укачать, так что я продолжала глядеть вперед, то сцепляя пальцы, то теребя замок сумочки. Разговор Макса с неведомым собеседником закончился, он швырнул телефон в коробочку в подлокотнике, разделяющем нас, и снова молча рулил, глядя на дорогу и иногда в зеркала.

Очень скоро мы приехали. Судя по направлению и времени в пути, мы сейчас находились в центре, но место выглядело очень странно. Какие-то катакомбы, задворки красивой центральной улицы. Мы подъехали к железным решётчатым воротам и охранник, лишь немного замешкавшись, запустил нас внутрь. Признаюсь, на мгновение меня посетил страх — вдруг этот человек рядом со мной совсем не тот, каким я его представляю? И цели этого ужина отнюдь не добрые? Вдруг он везёт меня не в ресторан, а куда-нибудь в укромное место, чтобы отомстить за все мои дерзкие выходки? Я похолодела. Такое сплошь и рядом случается в кино.

Однако, каким-то чудом справившись с неожиданным приступом паники, я отогнала эти мысли. Скорее всего, Леся стала моей «страховкой» от подобных случаев с нашими общими новыми знакомыми. Никто из них не посмеет обидеть меня, потому что я ее близкий человек, а она теперь член их круга.

Вполне возможно, вообще вся эта встреча как-то связана с Лесей. Может, я как таковая, мало интересую Макса, но как с подругой Олеси, он хочет поддерживать со мной нормальные отношения, вот и старается. Ради нее, ради Алекса. А может, это вообще она подала ему идею с ужином. Он не знал, как извиниться, а она подсказала. И только. От этих мыслей я мрачнела все сильнее. И почему все это не пришло мне в голову раньше? Порхала весь день, как дурочка, придумывала себе всякую ерунду.

Между тем, мы оказались на небольшом пятачке позади какого-то старинного здания. Здесь уже стояло несколько дорогих машин, и практически не было людей. Я все еще немного с опаской посмотрела на Макса.

Он понимающе ухмыльнулся.

— Я представляю, как странно все выглядит. Безлюдное место, совсем не похожее на приличный ресторан. — он отвернулся в окно — но это всего лишь стоянка для… Для своих, короче. Мне придётся оставить машину здесь. — теперь он повернул голову и в упор посмотрел на меня. — Думаю, мы планируем немного выпить. Так что, это удобно. Сам ресторан выглядит намного лучше. Пойдём.

Я кивнула, стараясь не выдавать своих страхов, чтобы еще сильнее не опозориться. Он итак уже практически раскусил, о чем я думала. По одному только взгляду. Не хватало, чтобы прочел в моих глазах что-нибудь еще.

Мы вышли из машины, поздоровались с охраной, и пошли по небольшому переулку, огибая здание. Через минуту мы оказались у центрального фасада и мне стало совсем спокойно. Это действительно был ресторан, а не какой-нибудь подпольный бордель, где Макс мог бы продать меня в рабство. Вся центральная часть выглядела как с иголочки — вероятно, фасад, украшенный затейливой лепниной, недавно отремонтировали. Здание явно было старинным, и стояло на этом месте уже, возможно, не первую сотню лет. Почему я о нем никогда не слышала и не замечала, гуляя по центру?

Но и это было еще не все — дальше, прямо за небольшим мощеным двориком, за ажурными коваными воротами, за каменным парапетом — была река. С того места, где мы остановились, ее было не видно, но я чувствовала. Я поняла это по тому, что до следующих домов на противоположной стороне было слишком большое расстояние. Это не могла быть улица. А если бы даже была, то на ней должны сновать машины, люди. Но там была пустота. А через мгновение прямо в прогале ажурных ворот появился кораблик. Небольшой прогулочный теплоход проплыл, оставляя после себя характерный гул и отголоски музыки, игравшей на борту. Я стояла, пораженная красотой этого места, смешением истории и современности, городского лоска и просторов реки.

— Ну что, идём!? — Макс, кажется, дал мне немного времени, чтобы полюбоваться, прежде чем увести внутрь. Лёгкая самодовольная усмешка играла на его губах. Что ж, эффектно, ничего не скажешь. Сначала напугал, теперь заворожил.

— Да, конечно. — словно очнувшись, я последовала за ним вверх по небольшим ступенькам. — очень красиво здесь.

Здание ресторана напоминало то ли Питерский Зимний дворец, то ли старинную усадьбу. Но честно говоря, спрашивать Макса, что это за строение, мне было стыдно. Надо знать исторические памятники в центре города! Будем надеяться, он сам расскажет, или, может быть, кто-нибудь из персонала. В крайнем случае, поищу потом в интернете. Надо только уточнить адрес.

Швейцар распахнул перед нами громадные застекленные деревянные двери, и мы оказались в фойе. Камень, дерево, кожа. Я ожидала увидеть здесь более помпезный интерьер, в стиле русских императоров и прочей классики. Во всяком случае, фасад намекал именно на это.

Но оказалось, здесь царила атмосфера охотничьего домика. Даже, охотничьей пещеры. Брутально, нарочито грубо, без лишних украшательств. Неожиданный диссонанс, но все равно красиво. Приятная девушка хостесс повела нас в зал и без труда указала наш столик, который явно был заказан заранее. Сервирован на две персоны. Рядом со столом в серебряном ведерке на тонкой ножке уже покоилась бутылка шампанского в куче колотого льда.

— Прошу — Макс чуть отодвинул массивный деревянный стул, помогая мне сесть.

— Благодарю — я кивнула и с полуулыбкой, присела, поправляя платье.

Все в этом месте — интерьер, обстановка, люди — было необычным, и действовало на меня гипнотически. Хотелось быть интеллигентной, загадочной и волшебной. Эдакой заморской феей.

В зале было прохладно, даже свежо, и, как и полагается хорошему ресторану, сюда не доносилось никаких лишних запахов с кухни. Посетителей собралось довольно много — почти все столики были заняты. Но располагались они так, что гости совершенно не мешали друг другу. Между столами были устроены какие-то альпийские горки, установлены напольные горшки с огромными цветами, а вернее, массивами зелени. Я бы сказала, чтоб докричаться до соседей, пришлось бы сильно постараться. Это хорошо. Не люблю, когда на меня обращают слишком много внимания. А с таким мужчиной, как мой спутник, это неизбежно.

Максим быстро и со знанием дела продиктовал заказ подошедшей официантке, лишь уточнив у меня, словно в самолёте — рыбу или мясо, а если мясо, то свинину или говядину.

Я выбрала отбивную, и скоро официант испарилась.

Вместо неё появился мужчина, тоже в форме. Он открыл шампанское и разлил по бокалам, после чего тоже отбыл.

Максим поднял бокал, втянул в лёгкие воздуха.

— Нну…

— Нну — повторила за ним я и приподняла бровь. Опять надеется, что я все скажу за него? Не понял, что ли еще, что я прекрасно знаю такие приемчики и не ведусь на них? Я сжала губы, сдерживая улыбку. Мужчина внимательно посмотрел на меня, и кажется, до него наконец дошло.

— Ха, я понял. — он уселся поудобнее. — ладно. — Макс заговорил медленно, с многочисленными паузами, тщательно обдумывая каждое слово — Виктория, — он немного помолчал — сегодняшним ужином я хотел бы официально принести свои извинения, за все неприятности, которые эмм… доставил тебе. Особенно за пару последних инцидентов. За мое вторжение к тебе среди ночи кхм… в нетрезвом виде и за… то происшествие на свадьбе… я имею в виду… не то… ну, ты понимаешь… Это, конечно, недопустимо. И мне, обычно, не свойственно. Я всегда держу себя в руках. — он смущенно кашлянул. — Но я готов нести ответственность за свои действия, готов, так сказать, загладить… Надеюсь, эти моменты сотрутся из твоей памяти после сегодняшнего ужина. Я… сожалею… И… хотел бы, чтобы ты знала, что даже под действием алкоголя умею вести себя прилично.

Слабовато, но пойдет, ладно уж. Речь немного сумбурная, но смысл ясен. Справедливости ради, надо сказать, испытание он выдержал с честью — глаз не отводил, говорил без увиливаний, отрабатывал наказание на полную катушку, со всей ответственностью. Я кивнула.

— Хорошо, давай попробуем.

Бокалы дзинькнули, и я сделала большой глоток пенящегося напитка. Ммм, какой приятный вкус. Макс тоже пригубил немного, и быстро отставил бокал.

А тем временем перед нами уже суетилась «наша» девушка, расставляя салаты и закуски.

Макс развернул салфетку и постелил на колени, я сделала то же самое.

— Здесь отличная кухня. Пробуй салат. Такой делают только тут и на юге Франции. — к концу фразы его тон стал немного высокомерным.

— О, боюсь, мой подмосковный пролетарский организм, никогда не бывавший во Франции, не сможет этого оценить — поддразнила я.

Кажется, он понял намёк, примирительно улыбнулся, и отправляя вилку с салатом в рот, произнёс:

— Не дерзи!

— Вкусно. — я пережёвывала действительно умопомрачительную смесь какой-то зелени, мяса и сладкого соуса. Отпила ещё глоток. Действительно, мне все нравится. Вкусная еда, шампанское, дорогой ресторан. Мой недавний враг явно старался, готовился, и потратил немало денег, чтобы заслужить прощение. Но значит ли это, что пора забыть старые обиды, стать друзьями и начать мило болтать за обедом?

— Если ты не против, я это больше не буду — Макс отодвинул бокал с шампанским. А подоспевшая девушка уже ставила перед ним небольшую бутылку какого-то темного напитка, и широкий стакан. Виски или коньяк? Когда открыли бутылку, над столом потянулся явственный, тяжелый и немного сыроватый запах виски.

— Ох, какой аромат! — не сдержалась я. И даже сглотнула, так как рот свело от этого невероятного запаха. Макс и девушка-официантка воззрились на меня с удивлением. Ну да, я очень остро чувствую ароматы. Что такого?

— Будешь? — предложил Макс. — Я думал, ты любишь шампанское.

— Нет-нет — я замахала руками. — меня вполне устраивает мой напиток. Просто уж очень сильный и вкусный запах.

Девушка подлила мне в бокал шампанского и снова исчезла. А вскоре перед нами уже дымилось и источало ароматы основное блюдо — у меня отбивная с молодым мелким картофелем, а у Макса тоже какое-то мясо, с насыпанными горкой то ли овощами, то ли какими-то неизвестными мне очередными французскими штуками.

— Итак — он снова поднял бокал — полагаю, на этот раз мои извинения приняты и конфликт исчерпан?

Надо же, помнит тот разговор среди ночи.

— Нуууу, не знаю — протянула я — не слишком ли быстро?

Он переменился в лице.

— Что? — в его голосе слышалось явное недовольство и изумление.

— А что? — перешла в наступление я, расхрабрившись от выпитого — ты несколько раз пытался нанести мне вред — и физический, и моральный, оскорблял и все такое, старался указать мне, какое я ничтожество. А теперь думаешь, извинился один раз, накормил французским салатом, и я должна все забыть? Слишком просто!

Я говорила с улыбкой на лице. Но тема на самом деле была серьёзная. Должен же человек в самом деле понять, как сильно он был неправ.

Макс смотрел на меня выпученными глазами.

— То есть все это… что я распинался, как сожалею, что я все это организовал … — наконец выдавил он, но так и не закончив свою мысль, осекся и произнес: — Ты дьявол! — и не чокаясь со мной, одним махом выпил приличную порцию виски — все, что было в стакане.

Я засмеялась и выпила тоже. Он посмотрел на меня немного зло, но больше изучающе словно пытался понять, не шучу ли я? Я смотрела в ответ с полуулыбкой, медленно потягивая шампанское. Нет, Максим, не шучу, даже не надейся. Если уж решил просить прощения, работай по полной программе.

— Ешь, все остынет — процедил Макс.

— Не волнуйся, я постараюсь оценить вкус этого блюда, даже холодного — продолжала ерепениться я, но, повинуясь его словам, все же взялась за вилку, отставив стакан. Отрезала и прожевала кусочек нежной свинины. Принялась ковырять салат. Все здесь было очень вкусным, — язык проглотить можно. Но почему-то есть мне совсем расхотелось. Живот сводило от каких-то волнительных спазмов, еда не лезла в горло, и даже словно немного подташнивало, как бывает при сильном нервном перенапряжении. Только шампанское худо-бедно усваивалось моим измученным организмом.

Надо успокоиться, уговаривала я себя. Ведь буду потом жалеть, что не насладилась как следует этой шикарной едой, прекрасной атмосферой. Все сижу, думаю о чем-то. Вряд ли мне доведется когда-нибудь снова побывать в таком месте — явно дорогом и шикарном.

Но ни разум, ни тело не слушались. Ну и пусть, к черту эту еду, к черту пальмы в кадках, и миллионеров по соседству. Сейчас я с большим трудом проглатывала кусочки нежнейшего мяса в сладком соусе, не понимая, что ждёт меня дальше.

— Знаешь, ты тоже хороша — Макс с какой-то яростью плеснул в свой опустевший бокал еще виски, и строго, словно учитель, посмотрел на меня — раз уж ты такая принципиальная и правильная, не хочешь извиниться за свои косяки?

Я округлила глаза, выказывая возмущение.

— Я? Извиниться? За что же это? — я скрестила руки на груди, приготовившись к очередному бою. Вот это по-нашему, тут сразу понятно, как надо себя вести. Это вам не какая-то сопливая неопределенность. — За то, что помогла тебе выиграть тендер? Ведь помогла, признай? Или за то, что назвала картину твоей девушки хренью, а вы случайно, я повторяю, случайно услышали? Я не намеревалась оскорблять твою Милену, я даже не знала, что она автор, просто делилась с ребятами впечатлением. Хотя, если честно, картина и правда плохая. И мне кажется, не я одна так думаю! — я разошлась не на шутку, не давая ему вставить ни слова — Или может, мне извиниться за то, что сказала подруге тост, а ты в нем услышал что-то о себе? М? На воре и шапка горит, знаешь такую поговорку?

У меня закончился воздух, и, кипя от возмущения, я сделала глоток шипучки.

— Ну-ну-ну, ты хочешь сказать, тут везде я виноват? А ты святая? Накосячила, так тоже имей смелость признать. Что с картиной, что на свадьбе — было просто сверхнаглостью.

Ах так?!

— Я, может, и не идеал, но своей вины не чувствую ни в одном из происшествий, а вот ты…

— Я среагировал, как нормальный человек, как нормальный мужик. — в голосе Макса зазвучали суровые, грубоватые ноты.

— Серьезно? Чуть ли не в драку кинулся на меня. Это нормально по-твоему? Нормальный мужик не будет тягаться с женщиной.

— Я защищал свои интересы. А ты… лезла, куда не следует.

— Даже если и так, что же теперь надо на меня с кулаками бросаться? Что хочу, то и думаю! Что хочу, то и говорю, ясно?!

— Нет! Только не обо мне! — гаркнул он. — И вообще советую тебе хорошенько обдумывать, что и кому говоришь, иначе у тебя будет много проблем…

Я шумно и с возмущением выдохнула. Ничего себе!

— Ты что, позвал меня, чтобы читать нотации?? Или чтобы снова пугать меня своими угрозами? — я прищурилась.

Макс стиснул зубы и зло смотрел на меня. На его лице явственно читались следы внутренней борьбы. Вот и славно! Давай, рявкни что-нибудь грубое, придурок. И тогда у меня будет отличный повод встать, картинно бросить на стол салфетку и с гордо поднятой головой уйти. Будет еще какой-то хлыщ учить меня жизни!

— Нет — немного помолчав, тихо ответил он. — Ты права. Я позвал тебя не для этого.

Я даже опешила от этой резкой перемены. Что вдруг заставило его заткнуться? Да он должен был уничтожить меня на этом самом месте за неповиновение, насколько я его знаю. Странно.

Но праздновать победу было рано. Вот это «ты права» в устах такого человека, как Макс, совсем не означало, что он действительно признал мою правоту, осознал свои ошибки и изменил точку зрения. Вполне возможно, что это какая-то уловка, хитрый ход, смысл которого мне пока был не понятен. Но я в опасности, я должна быть внимательна и осторожна.

Глотнув еще шампанского, я отвела глаза в сторону. Надо было предполагать, что к скандалу все и придет. Каждая наша встреча заканчивается каким-нибудь столкновением, конфликтом, неприятностями. Глупо было надеяться, что человек в одночасье изменится, и станет вести себя как-то иначе, нежели всегда. Удивительно конечно, что он так быстро сдался, не стал дальше спорить или, например, не попытался меня придушить. Это было бы вполне в его стиле, а не вот такое странное смирение.

Мы оба молчали, не зная, как снова начать общение после этой яростной перепалки.

— Ладно — Макс снова поерзал в своём массивном кресле, пытаясь найти удобное положение. Значит, тоже нервничает. — Давай не будем ругаться. Мы же цивилизованные люди.

Я недоверчиво смотрела на него. Слишком уж мягко стелет.

— Ну хорошо… Раз ты такая упрямая, и считаешь, что я во всем виноват… Я буду выше этого. Кто-то же должен быть умнее.

Я закатила глаза, решив больше не продолжать этот бессмысленный обмен оскорблениями.

— Достаю последний козырь. Думаю, он сойдет за достаточное извинение.

— О! Это интересно. — я отставила бокал в сторону. — слушаю.

— Я тут навёл справки о твоей компании — начал Максим, взяв в руки свой стакан.

Чтоооо? Справки о моей компании? Вот это удар!

Бог ты мой, да ведь я сильно недооценила этого человека! Мне совершенно не удавалось предугадать его следующий шаг, ход его мыслей. Пока у меня в голове кружился весь этот глупый романтический девичий сумбур, он тем временем строил какие-то коварные планы, причем с такой стороны, о которой я и подумать не могла.

Он знал не только мой адрес и телефон, он успел выяснить все о моей работе. Мы с ним знакомы несколько недель, виделись за это время всего лишь пару раз, а он знает обо мне больше, чем многие коллеги и родственники. Это просто уму не постижимо! А я ещё так легкомысленно согласилась ехать с ним куда угодно. Никто ведь не знает, где я, с кем. Я полностью в его власти. Во всех смыслах. Мне снова стало не по себе, я нервно сглотнула.

— О моей компании? — эхом повторила я его слова, пытаясь выиграть время, чтобы хоть немного сориентироваться. К чему он завел об этом речь? Какой еще «болевой» прием он мне готовит? В том, что ничего хорошего меня не ждет, я была уверена на 100%.

Мужчина кивнул.

— И… что?

Макс сделал небольшой глоток виски и, отправив в рот какую-то закуску на шпажке, вяло пережёвывал ее. Он не спешил начинать рассказ, явно видя, что я напугана. Мучил меня, наслаждаясь моей растерянностью.

— Крастранс, существует на рынке с 2002 года — наконец начал он монотонно перечислять основные сведения о компании, в которой я работала — имеет собственный небольшой автопарк, сколько? Машин пять? Десять? — в голосе послышалось пренебрежение — Но в основном выступает посредником, экспедитором при организации международных перевозок. Имеет представительские офисы в Москве, в Минске и в Литве, забыл город.

— Вильнюс — машинально подсказала я, внимательно слушая.

— Неважно. — мой собеседник отложил вилку и посмотрел в потолок, словно пытаясь вспомнить нужную информацию. — Активно участвует в различных мероприятиях отрасли, в ежегодных выставках, например, также устраивает семинары и обучение для своих партнёров, дает обширную рекламу, проводит корпоративы в известных клубах в центре Москвы. — Максим с легкой издевательской улыбкой посмотрел на меня — Одним словом, крепко стоит на ногах и является одним из лидеров рынка. — он помолчал. А потом нанес удар, которого я и ожидала. — Но по факту имеет дефицит бюджета, и наверняка, довольно большую дебеторку.

Я смотрела на него в упор. К чему он клонит? И самое главное, откуда он узнал? Если всю эту лабуду про автопарк, год создания, выставки и так далее можно без труда найти в интернете, хотя бы даже открыв наш собственный сайт, то про дебеторку это закрытая коммерческая информация. Откуда? Даже налоговая, мне кажется, не сможет с лету так четко проанализировать деятельность компании, хотя уж они-то владеют всеми необходимыми сведениями.

— Удивлена? — Макс самодовольно улыбнулся, и не дожидаясь моего ответа, продолжил — это не проблема, когда имеешь доступ к определенного рода финансовой информации и умеешь считать. Небольшой анализ: сравниваешь годовой оборот, смотришь баланс, и все становится понятно для любого здравомыслящего человека. Не только ты у нас великий спец в бухгалтерии и прочих отраслях.

Я вздохнула.

— М-да, удивлена, не скрою.

Наша компания действительно работает на рынке уже давно. Мы переживали всплески и подъемы, потом падения и снова рост. В последнее же время наблюдается стабильное снижение как спроса, так и рентабельности работы. Конкуренция огромная, ставки отжимаются до самых мизерных, оставляя экспедитору копеечный заработок. Клиенты платят плохо. Фактически мы постоянно находимся в состоянии борьбы за выживание. Только в интернете об этом нет информации. Там все красиво. Яркий и удобный сайт, за который платятся немалые деньги. Офис в хорошем районе. Штат как в крупной процветающей компании. По факту, каждый раз выплата зарплаты сотрудникам это подвиг, праздник. Ура, в этом месяце мы смогли! Но кажется, так сейчас живет полстраны.

— Не удивляйся слишком сильно — прервал мои размышления Макс — повторяю, в наше время — это не проблема. Обо всех и обо всем можно найти информацию. При желании. Опять же у меня есть связи в банковской сфере, и я, например, знаю, что вы несколько раз обращались за кредитом в два банка, где у вас открыты счета, но в обоих вам отказали. И кредит этот был не целевой, ну, к примеру, на покупку новых машин. А обычный, чтобы «закрыть» дыры в бюджете. Это только подтвердило мои догадки о наличии дефицита денежных средств. — Он снова с ухмылкой смотрел на меня.

— Как все это связано с сегодняшним вечером? — я напряглась. Сдерживать эмоции становилось все труднее. Поэтому я рубила с плеча. Не задумываясь, задала самый главный вопрос. Ни к чему играть со мной в кошки-мышки, и ходить вокруг да около. Если ему есть, что сказать, пусть говорит прямо. Отодвинувшись от стола, я пристально посмотрела на собеседника, который все еще наслаждался произведенным на меня эффектом — или ты просто решил в очередной раз поиздеваться? Показать, как ты крут со своим французским рестораном, а я ничтожна вместе с компанией, в которой работаю? Если так, то мне это не интересно. Я не собираюсь мериться с тобой…

Кажется, я слегка переборщила с громкостью, выкрикивая эти слова. С соседних столиков, несмотря на их удаленность, сквозь густую зелёную листву, на нас устремились заинтересованные и удивлённые взгляды, что я не могла не отметить я боковым зрением.

— Нет. Черт. Ты все не так поняла. — Макс, кажется, не замечал повышенного внимания к нашим персонам со стороны других посетителей ресторана. Меня же это здорово напрягало. Я не привыкла быть в центре внимания. Я не готова к такому! И вообще, тема и тон нашей беседы, и место — дорогое и пафосное, и все эти люди, почуявшие запах скандала — все вызывало во мне жгучую неприязнь, злость. Зря я вообще на это согласилась. Зря сюда пришла. И пусть он подавится всей этой «уникальной» финансовой информацией о Крастрансе.

— Подожди, я сейчас объясню. — Макс развел поднятые кверху и раскрытые ладони. Я знаю, это жест искренности, как говорят специалисты НЛП, но я совершенно не верила в открытость и доброту намерений своего собеседника. Даже его приемчики не помогали. — Наоборот, я хочу предложить вам хороший контракт. Тебе.

Я замерла. Он замолчал, предоставляя мне время осмыслить сказанное. Одним большим глотком допив остатки шампанского, я довольно резко стукнула бокалом по столу. Не рассчитала. Надо тормозить с алкоголем. Вообще, нужно держать себя в руках. Напрасно я ослабила контроль, рассчитывая, что все пройдет как по маслу. С этим человеком нельзя расслабляться ни на секунду.

— Продолжай — я внимательно смотрела на Макса, пытаясь обнаружить в его лице или жестах признаки обмана. Однако, если он и задумал хитрость, то ничем не выдавал себя.

— Моя компания выиграла тендер на закупку оборудования для одного предприятия. — он выдержал паузу, и слегка расслабившись, откинулся на спинку стула — нового авиазавода в Сибири. Это другой тендер, хотя тот, со швейцарцами, мы тоже выиграли. Немного с твоим участием. — он еле заметно улыбнулся и где-то в глубине души меня кольнуло слабым лучиком удовольствия, но отвлекаться на это было нельзя. — Так вот. Это крупнейший проект в России за последние тридцать лет. Так как станков и некоторых материалов у нас в стране не производится в принципе, оборудование закупали в Германии. Примерно представляешь объем? — я кивнула, хотя честно сказать, представляла я его очень смутно, но собеседник, не теряя ни минуты, продолжал. — В течение ближайшего полугода нужно будет привезти несколько тысяч тонн промышленных станков, а также ценного, дорогостоящего лабораторного оборудования. — он снова замолчал. Чертов артист, любит выдерживать эффектные паузы. — Я хочу предложить вам выиграть тендер на перевозки.

Я не поверила своим ушам. Перевезти станки для целого нового завода? Это невероятно. Неслыханно. Такое может только во сне присниться. Может, мне себя ущипнуть?

Никогда, никогда ни одному перевозчику не получить такой контракт напрямую, законным путём. Подобные лакомые кусочки достаются особо приближенным, да что там, каким-то карманным транспортным компаниям, которые снимают с этого самые жирнейшие сливки. Попасть с улицы в такой проект невозможно. Получить его — значит обеспечить себя не только стабильным доходом в обозримом будущем, но и практически гарантированным успехом в дальнейшем, невероятными перспективами. Ведь вполне возможно, это будет не последний твой контракт подобного рода. Поработав так, ты обзаводишься нужными связями, полезными знакомствами.

Но даже сам по себе такой контракт, без продолжения — это золотая жила. Это стабильные большие оплаты, это не всегда гигантская, но достойная и быстро оборачиваемая маржа, это объемы перевозок, а значит, скидки на другие перевозки тоже. Я чуть не задохнулась от восторга, представив себе все это. И мы можем получить такой контракт? Мы, честная маленькая конторка без связей и покровителей? У меня мурашки побежали по коже.

— Ты серьёзно? — наконец выдавила я.

— Вполне. Мне нужен надежный перевозчик, опытный. Но без лишних запросов. Не избалованный. — Он поднял бровь. — Вам нужна работа. Так?

— Так. — я все ещё чувствовала какой-то подвох. В горле пересохло.

— Ну вот. Значит, все сходится. — Макс помолчал пару секунд. — И главное, ты должна, наконец, убедиться, что я не плохой человек. М?

Он в упор посмотрел на меня. Я моргнула, но не отвела глаз.

— Слишком крутая ставка, чтобы доказать, что ты хороший. Не считаешь?

— Возможно. — Макс самодовольно ухмыльнулся. — Но это лишь ещё раз доказывает, что я способен на большие поступки. — он кивнул мне, напоминая, что я в этом сомневалась — к тому же, это принесёт и лично тебе неплохие дивиденды. Повысишь свой финансовый статус. Может, станешь лучше понимать богатых людей, перестанешь считать их пафосными негодяями. Ты ведь так обо мне думаешь?

Я зависла. В мыслях царил полный сумбур. То, что он предлагал, действительно могло кардинально изменить ситуацию в Крастрансе в целом, и в моей жизни в частности. Если отвлечься от всех этих игр в «плохой/хороший», от эмоций и обид, от личных взаимоотношений, предложенная сделка вырисовывалась поистине грандиозной. Может быть, самой важной в моей карьере. Но как он себе это представляет?

— Каким образом мы выиграем тендер? — прервав свои мечтания, проговорила я. — это ведь не шутки.

— Если ты соглашаешься, высылаешь мне необходимые документы, я скажу какие, и считай, что выиграла. — в глазах Макса светилась насмешка, удовлетворение, осознание власти.

Я снова задумалась. Первое ощущение эйфории прошло. Теперь меня посетила другая мысль.

Фактически, ведь он меня покупает. За все свои нападки, угрозы, грубости и прочие доставленные мне неприятности, платит вполне осязаемой материальной выгодой. Он не собирается утруждаться, извиняясь дальше, а идет проверенным, давно известным ему путем. Он думает, а вернее, он уверен, что все покупается. И хорошее отношение в том числе. А я, принимая предложение, только подтверждаю его теорию. Получается, я плюю на все свои моральные принципы, иду на обман. Ведь выиграю тендер я заведомо нечестным путём. Я становлюсь такой же бесчестной хапугой, как он. Как богачи, которых осуждаю.

У меня давно пересохло в горле, но мой бокал был пуст. Макс не спешил наливать мне ещё. Он явно наслаждался, судя по всему, прекрасно понимая, что сейчас творится у меня в душе, наблюдая на моем лице следы борьбы принципов и здравого смысла.

Он очень ловко доказал мне народную мудрость «за что боролась, на то и напоролась». Практически, я должна была перейти в стан врага. Стать союзником того, кого недавно осуждала. Пойти его же путём. Засунуть свои принципы, а также свой острый язык — все мы знаем куда — но получить финансовое вознаграждение, стабильность и перспективы. На душе было мерзко. Осознавать, что моя независимость и собственное мнение могут быть так легко проданы за один контракт…

— Я согласна, конечно. — выпалила я.

Макс ухмыльнулся, не сказав ни слова. Его самодовольное выражение лица говорило все за него. Я опустила глаза. Итак, меня только что купили. Странное ощущение. Новое.

Хотя, чего стесняться? Все в этом мире покупается и продаётся. Вопрос только в цене. И кажется, я выбрала не самую дешевую ставку. К чему строить из себя книжную героиню с высокими моральными качествами, упуская шанс, который, может быть, даётся лишь один раз в жизни?

Кого я обманываю? Если это будет не Крастранс, так какая-то другая приближенная компания. Честного тендера все равно ведь не будет. Так почему я должна отказываться от того, что само идёт в руки? Я посмотрела на Макса в упор, в моем взгляде больше не было смущения:

— Какие условия?

— Деловой подход — рассмеялся он. И только теперь потянулся к шампанскому и налил мне в бокал желтоватую пузырящуюся жидкость. — остынь. Обсудим все в понедельник.

— Ясно — я взяла бокал. Что ж, мне теперь надо выбирать выражения. Но ради такого «подарка судьбы» можно и потерпеть немного. — Как… Будет угодно.

Макс снова расплылся в улыбке. Человек привык побеждать. И в этот раз снова подмял под себя «врага», оппонента в моем лице. Будем надеяться, что и я не останусь в накладе после этой «битвы». Он не сумел переспорить меня, доказать свою правоту. Он просто пошел другим путем — заткнул мне рот деньгами. Это, конечно, гадко. Но мы ведь не в кино, где герой швыряет обидчику его деньги в лицо и красиво уходит в закат. В наших реалиях приходится делать выбор — благородство или достойная жизнь. Я свой сделала только что. Оказалось, я готова бороться за принципы только до тех пор, пока мне не назовут их реальную цену. Ну что ж, я конечно совсем не святоша.

— Предлагаю тост. — Макс поднял вверх бокал, а я приготовилась выслушать какую-нибудь завуалированную гадость в свой адрес. Теперь он вполне может издеваться надо мной сколько угодно, пока не подпишем контракт. Знает, что я буду помалкивать. Чтобы его не упустить. Но мужчина меня удивил. — за хороших людей! Да?

— Да — я чокнулась с его бокалом и сделала несколько больших освежающих глотков. И только теперь, пережив за несколько последних минут целый ворох разных эмоций — от злости и страха до радости и восторга, я неожиданно почувствовала, что зверски голодна. Словно щелкнул какой-то замочек, стало легче дышать и захотелось есть. Пришло время попробовать горячее. Правда, оно, пока мы выясняли кто круче, скорее всего, стало холодным.

— Не делай такое лицо! — Макс продолжал довольно ухмыляться. — Я не собираюсь шантажировать тебя этим контрактом.

Я чуть не подавилась куском свинины, с трудом проглотив, и снова запив его шипучкой. Уже не в первый раз, мне кажется, будто он читает мои мысли. Мужчина вновь заговорил: — если я предложил, свои слова назад не забираю. И делать тебя своей рабыней из-за нашей сделки не планирую. Можешь по-прежнему говорить то, что думаешь. Иногда это даже интересно. Изредка.

— Рада слышать — откликнулась я, стараясь придать голосу искреннее воодушевление. Но на душе все еще скребли кошки. Интересно, во что я только что ввязалась? Очень хочется верить, что не пожалею о своем согласии на этот проект. Макс продолжал пристально наблюдать за мной. Что еще? Неужели, на моем лице так явственно видны все моральные терзания?

— Ладно, расскажи про свою контору. А то сидишь не жива, не мертва — сжалился он, и с аппетитом принялся за свою порцию — все, что знаешь. Без фокусов.

— Дай подумать — я подняла глаза на красивый лепной потолок — ну, самое основное ты уже знаешь. Мы существуем более 10 лет…

Говорить о Крастрансе мне было легко, гораздо легче, чем поддерживать беседу с Максом на любую другую тему. Я потихоньку сплетала рассказ из разрозненных фактов о компании, вспоминая значительные моменты, важные на мой взгляд детали. История, сфера деятельности, интересы, партнеры, принципы построения бизнеса, личности руководителей. Я действительно довольно неплохо во всем этом разбиралась, и знала о родной фирме очень многое. Максим слушал внимательно, вставляя вопросы, уточняя. Иногда, если меня заносило в рассказы, не имеющие отношения к делу, а просто смешные — такие байки бывают у всех — он выслушивал с лёгкой улыбкой, но твёрдо возвращал к теме нашего разговора.

В общем, беседа пошла более активно, без тягостных пауз и, слава Богу, без конфликтов. Мы наконец нашли тему, интересную для него, и не сложную для меня. Я, конечно, старалась немного приукрасить наши реалии, но, для пущей правдоподобности, рассказывала и некоторые истории, которыми нам не приходилось гордиться. Макс хмурился, задумывался, потом улыбался, понимая и принимая мои объяснения. Его взгляд был пронзительным и словно проникал в самую суть. Думаю, он давно понял мой план — сказать немного плохого, чтобы больше верили в твою честность, — и слушал, хорошо фильтруя, чему доверять, а что проверить.

Потом он немного рассказал мне о заводе. О планах нашего высшего руководства возродить Российскую авиацию. О том, как все у нас запущено и профукано, что нет ни специалистов, ни оборудования, ни технологий. Что это стратегический проект, невыгодный для государства с финансовой точки зрения, но необходимый — для геополитики. Что собирали все по крупицам, и вбухали гигантские бюджетные средства. Что с трудом нашли подходящего производителя, и даже не одного, а нескольких, которые согласились нас комплектовать и консультировать.

Работы было проведено уже очень и очень много, но это был лишь подготовительный этап. План, проект, разработка. Впереди ещё реализация всего этого — поставка, сборка и пуско-наладка. И наша, то есть, теперь моя, задача, вклиниться в этот процесс и потащить, так чтобы никто не заметил, что перевозчик «с улицы». Иначе по шапке получат все: и я, и Макс, и даже какой-то министр.

У меня загорелись глаза. Люблю работать, как бы пафосно или смешно это не звучало. На самом деле, скучно — тупо обзванивать потенциальных клиентов, навязывая им свои услуги. А вот выполнять реальные заказы интересно, это всегда динамика, свершения, активная деятельность. И если тендер был для меня немного мутной темой, не до конца понятной и поэтому нервирующей, то, когда мы принялись обсуждать именно вопросы организации перевозок, я почувствовала себя совершенно уверено, в своей колее, так сказать. Уж в этом я разбиралась: понимала, где какая специфика, с чем могут быть проблемы, а что пройдет гладко. Я даже представила, кого из партнеров можно привлечь для отдельных, самых сложных перевозок. В моем воображении контракт уже обрастал реальными подробностями, планами и проектами. Я всерьез, с огромным воодушевлением «взялась за работу».

Увлекшись этими планами и разговорами, мы чуть не забыли обменяться контактами. Благо, Макс вовремя вспомнил и протянул мне визитку — простой белый картонный прямоугольник, на котором ровными черными буквами было написано: Максим Каверин, ООО ТехИнвест, а дальше телефоны, адрес и е-мейл. Должности в визитке не значилось.

Максим также не преминул напомнить мне и про уголовную ответственность за срыв государственного тендера. Но к тому моменту бутылка шампанского была почти пуста, и я с уверенностью утверждала, что нам все по плечу. «Красы» не подведут. Министр может спать спокойно. За это мы и выпили.

Спустя пару часов с едой и напитками было покончено, наше будущее перспективное сотрудничество обсуждено вдоль и поперек, и оставаться на одном месте стало скучно. А так как в нас с Максом теперь плескалось приличное количество алкоголя, и общение шло на неплохой дружеской ноте, мы решили продолжить где-нибудь ещё. В более веселом и активном месте. В клуб было идти рано — всего-то половина восьмого — так что мы вышли на улицу и двинулись вдоль набережной, просто гуляя. Решили, что определимся с новым местом дислокации позже, по дороге. Здесь, в центре, на каждом шагу какое-нибудь развлекательное заведение. Точно найдем подходящее. А пока нам надо было немного проветриться.

Погоды сегодня, как сказал бы классик, стояли чудесные. После прохладного зала ресторана, уличный теплый воздух воспринимался с радостью, словно окутывая кожу легким и приятным пуховым платком-паутинкой! Мы шагали вдоль массивного бетонного парапета на набережной и любовались водой. Какой бы отравленной ни была Москва-река, это не делает её менее красивой. Вода посреди огромного города завораживает, притягивает, успокаивает. Мимо нас сновали бесконечные корабли: одни больше, другие меньше. На каждом толпы туристов, где-то музыка, танцы, на некоторых — целые застолья. Суббота, люди гуляют, наслаждаются жизнью.

С нашей стороны улицы старинные величественные здания вырастали одно за другим, пропуская между собой лишь небольшие переулочки, которые где-то дальше становились важными и шумными центральными улицами. Но здесь было относительно тихо. Ни машин, ни многочисленных пешеходов. Странно, центр Москвы, а такое, довольно безлюдное место. Не популярное у прогуливающихся.

Я поделилась мыслями с Максом, и он согласился, подтвердив, что здесь ему нравится бывать именно из-за не многолюдности. Рядом оживленные магистрали, парк, Кремль, самые популярные места у туристов. Но тут, на небольшом пятачке, относительный покой. Возможно, все дело в располагающемся совсем рядом особняке английского посла, к которому довольно сложно подойти и подъехать стараниями спецслужб, просветил меня Каверин.

Мы остановились, разглядывая реку и противоположный берег, который был совсем иным — странные футуристические постройки, дорога, загруженная автомобилями, светофоры, пешеходы. А мы, словно закрывшись, отгородившись от этого бурлящего мира каким-то стеклянным шаром, наблюдали. Макс оперся о каменную колонну парапета, ограждавшего берега реки, и смотрел вдаль, в ту сторону, куда уплывали пароходики. Я стояла рядом, наблюдая за движением вокруг, как люблю это делать, сидя на окне у себя дома, и на меня спускалось умиротворение, спокойствие, ожидание радости.

Максим осторожно взял меня за руку, и я повернулась к нему. Да, я ждала чего-то подобного с самого начала, я не испугалась, не удивилась, не отдернула руку. Нет! Я хотела этого. Он смотрел мне в глаза и не произносил ни слова. А я вновь была под гипнозом его взгляда. Того самого — необыкновенного, странного, другого — взгляда, который я увидела впервые утром у себя на кухне. Через несколько мгновений я прикрыла веки, и едва заметно улыбнулась.

— Что? — его голос был негромким, таким доверительным и близким.

— Ничего — я покачала головой. Разве я смогу ему объяснить? Да мне бы и самой сейчас пригодилась помощь, чтобы разобраться в своих чувствах. Я открыла глаза. Он все еще смотрел на меня в упор.

— Ты ведь знаешь, о чем я сейчас думаю, да? — все так же тихо произнес он.

Я молча кивнула.

Он оттолкнулся от колонны, сделал шаг и взяв меня за талию, прижал к себе. Его губы прикоснулось к моим и в этот момент меня обожгло изнутри волной адреналина, восторга и ужаса. Я понимала, что нельзя так сильно реагировать. Что я не шестнадцатилетняя школьница, чтобы падать в обморок от наплыва чувств. Но тело не слушалось меня. Сердце колотилось как сумасшедшее.

Через секунды я перестала вообще осознавать что-либо. Его губы — такие упругие и мягкие одновременно, настойчивые и нежные — ласкали мои. Он хорошо знал, что и как нужно делать.

Бывают мужчины, поцелуй с которыми не назовешь иначе, как размазней — неприятное касание друг друга «тряпочными» вялыми губами. Но этот поцелуй был другим — страстным, твердым. Таким, от которого в животе завертелся вихрь, а по спине побежали мурашки.

Потом язык. Не сразу, но он присоединился к нашим ласкам. Я чувствовала, что совершенно открыта для него. Он может сделать со мной все, что захочет. Это было волшебно, но в то же время пугало невероятно. Глаза мои закрылись, а руки обняли Макса, ощущая крепкие мышцы спины сквозь тонкую ткань костюма. Все тело налилось предвкушением, затрепетало. Я еле могла дышать от нахлынувших чувств. Он словно пробовал на вкус всю меня, сначала осторожно, потом все более уверенно. Губы, рот, язык — узнавали друг друга. Время для меня остановилось. Не было больше предрассудков, обид, деления на хороших и плохих. Был только мужчина, прекрасный и сильный, который крепко держал и целовал меня, стоя теплым летним вечером на московской улице.

Неожиданно он оторвался от моих губ. Я открыла глаза и вдохнула, так словно только что проснулась от какого-то сказочного двухсотлетнего сна. Лицо Макса находилось совсем близко. Глаза горели. Он произнёс негромко и поспешно:

— Пойдем со мной. Сейчас.

— Куда?

— Куда угодно. В гостиницу. Здесь полно рядом…

Я закусила губу. Эти слова, слишком обыденные и приземленные, по сравнению с чувствами, обуревавшими меня, словно разом сломали все волшебство. Реальность вдруг обрушилась на меня: внезапно и больно. Происходящее перестало казаться прекрасным.

Что я делаю? Ведь это не игра. Все идет так хорошо, как будто, так и было задумано, но разве это правильно? Очнись, Вика. Это не твой человек, не твой мужчина. И у вас не может быть романтического свидания, потому что он занят.

— А как же Милена? — глухо произнесла я.

— А что Милена? — в голосе Макса послышалось раздражение. Он помолчал. Я упрямо смотрела в его глаза, ожидая ответа. — Она знает, что у меня могут быть другие женщины. Это нормально.

Я сглотнула комок в горле. Не хочу я быть другой женщиной. Только не с ним. С тем, кого я так ненавидела, с кем воевала, с кем раунд за раундом выдерживала яростное противостояние, с самым достойным и интересным противником в моей жизни, это просто не может закончиться так банально — пошлым сексом в гостинице после ресторана. А наутро головная боль и адские сожаления. Нет! Уж лучше с первым встречным.

Я молчала, раздумывая, а Макс ждал моей реакции. Но в глубине души я уже знала, что скажу. И от этого мне заранее было больно. Но если я соглашусь, завтра не прощу себе этого. Сожру себя. До чего я опустилась? Мало того, что моё прощение за множественные оскорбления было фактически куплено за реальные деньги, так я собираюсь переспать с человеком, который меня купил. Интересно, за это полагается дополнительное вознаграждение? Или секс уже входит в стандартный пакет? Может, он так и рассуждает? А я витаю в розовых облаках. Как мерзко. Я дёрнула плечами. Не хочу. Только не так. Плевать на контракт. Пусть разрывает, если посчитает нужным. Но хотя бы каплю собственного достоинства я должна сохранить.

— Я не могу. Прости. — пробормотала я и опустила глаза.

— Что? Почему? — Макс недоумевал и вероятно, злился. — Мы… Ты… только что…

— Не могу. — словно заведённая, повторила я.

Он отпустил меня и нахмурился. Какое-то время помолчал, не двигаясь с места. А потом потер виски пальцами, словно от усталости, и взъерошил волосы. От этого простого, но такого интимного жеста, у меня в глазах потемнело. Я была готова броситься на него и целовать, целовать, не отпуская. И согласиться на все, что бы он ни предложил. Но каким-то невероятным усилием воли я сдержалась. Стиснула зубы и сглотнула комок подступающих слез.

— Ты вечно делаешь все не так, как можно было ожидать. — Макс пристально посмотрел на меня. Теперь он был взбешен. — Это просто сводит с ума! В чем дело? Минуту назад мы целовались, и заметь, ты в этом активно участвовала, а потом вдруг — ба-бах, и «не могу». Что за игра?

Я покрутила головой, давая ему понять, что все не так.

— Просто иногда — я говорила с трудом, отрывисто — этого недостаточно. Быть другой женщиной. Прости. — я растерянно посмотрела на него, а он продолжал смотреть на меня, нахмурившись, видимо, не понимая смысла моих слов. Ой-ой-ой, кажется, я сболтнула лишнего. Хорошо, что он не понял. Ему совершенно ни к чему знать… — Мне лучше уйти.

Я попятилась. Макс не двигался с места, глядя, как я отдаляюсь. Что ж, не стоило рассчитывать, что он станет умолять или уговаривать меня. Видимо, не так уж сильно ему это было нужно. Отступив на пару шагов, и слегка осмелев, я спросила:

— Надеюсь, на твое предложение… на наш контракт это не повлияет?

Он отрицательно покачал головой.

— Хорошо. Спасибо. Прости — я развернулась и почти бегом рванула вперёд. Я должна уйти. Должна. Должна. Хотя мне очень хотелось остаться. Но я знала, что если пойду на поводу у этой мимолетной слабости, то очень сильно пожалею потом. Я всего лишь игрушка в его руках. Он завтра и не вспомнит обо мне, а я буду мечтать и страдать. Слезы жгли глаза. Я снова стиснула зубы и заставила себя двигаться, не останавливаясь. Каблуки мешали нормально идти, угрожая уложить меня прямо посреди тротуара. Пришлось прыгать на цыпочках. Кое-как доковыляв до ближайшего переулка, я свернула, чтобы поскорее скрыться из виду оставленного мной мужчины. Но он, кажется и не собирался меня догонять. Скорее, Вика, скорее, пока ты не передумала и не натворила глупостей.

Через несколько минут я нашла станцию метро и спустилась в подземку.

*******

Вопросы, вопросы, вопросы!!!! Как много их в женской голове. Где купить такую юбочку, как в журнале? Как не угрохать всю зарплату на новые туфли? Что за странная формулировка в контракте с итальянцами? Как Светке удаётся жрать и не толстеть? Стоит ли делать вклад в банк, если процент инфляции больше ставки рефинансирования, но банк озвучивает процент выше? Как поменять перегоревшую лампочку и не убиться? Что надеть??? Кто покупал все эти вещи, висящие в моем шкафу? И так далее, и так далее. Не хотела бы я работать в своей собственной голове систематизатором мыслей. Это же адский труд. Бесконечный и неблагодарный.

Словно гигантские светящиеся бабочки, вопросы разных мастей и уровней сложности, из абсолютно разных областей, включая мировую экономику, квантовую физику и организацию полетов на Марс, абсолютно бессистемно порхают в наших головах.

Или вот ещё такой. Популярный. Почему мы вечно влюбляемся не в тех? По всем показателям ты должна его презирать, ненавидеть или как минимум осуждать. Злиться, обижаться, быть холодной и равнодушной. Забыть, наконец. Да вот поди ж ты…

Простые хорошие парни смиренно проходят мимо, совершенно не замеченные тобой. Почему?

Мама сватает тебе сына учителя, живущего в соседнем подъезде — спокойного, образованного мальчика — но тебя от одной мысли тошнит. Отчего?

Правильные ребята всегда вызывали у тебя скуку, казались занудными, глупыми и смешными. Из-за каких таких детских психологических травм, скажи на милость?

Много, много вопросов. И большинство — без ответов. Или ответов такое разнообразие, что и не выбрать. А главное, иногда ответы порождают ещё больше вопросов. Так и живем.

За окном медленно кружились снежинки, исчезая где-то в темноте улицы. Ярко горел свет, хоть немного помогая справиться с постоянным зимним отсутствием солнца. Негромко жужжала офисная техника, и больше ничего не нарушало сонную тишину этого декабрьского вечера. Изредка кто-нибудь из сотрудников подходил к принтеру или кулеру, почти бесшумно брал листочки или наливал воду, и так же тихо возвращался на свое место. Не слышно было разговоров с клиентами и перевозчиками, споров с бухгалтерией, и даже жарких обсуждений, что приготовить на праздничный стол. Офис вяло дожидался окончания рабочего дня. Коллеги зависали в интернете, копались в телефонах и планшетах, и только самые ответственные «добивали» отчеты и незаконченные важные дела этого календарного года.

Коридоры бизнес-центра тоже теперь пустели все больше с каждым днем — многие компании уже распустили сотрудников на каникулы, украсив свои двери елочками из мишуры и закрыв их на замок почти на целых две недели. Стало пусто в столовой внизу, исчезла очередь за вкусным кофе в магазинчике. Только мы, да еще несколько упорных соседей, продолжали трудиться, честно отрабатывая все положенные дни. Хотя, по правде сказать, толку от такого усердия было немного: работы сейчас практически нет — основные проекты завершены, большинство клиентов привезли все необходимое заранее, чтобы «не попасть» на простой на таможне в новогодние праздники. Впереди длинные каникулы, вся Европа уже отдыхает, аж с католического Рождества — ни до кого из партнеров не дозвониться. Никаких новых сделок в преддверии Нового года никто не заключает. Бюджеты освоены, лишние деньги истрачены на корпоративы и премии.

Но это даже хорошо — после нескольких месяцев напряженной работы, когда лишний раз сбегать на обед не было времени, такая расслабленность мне лично была просто необходима. Надо бы, конечно, привести в порядок все заброшенные в связи с авралом дела, или хотя бы на своем столе разобраться, да что-то не хочется сегодня.

Я люблю эти дни — конец декабря — это сказочное еще с детства время. Когда все вокруг украшается к празднику и становится блестящим, сияющим, ярким. Когда темно-синие улицы озаряются светом огоньков, новогодних елок, расставленных по всему городу, мигающих надписей: «С новым годом». Когда все важные дела заканчиваются и остаются чудесные дни ожидания главного праздника в году. Когда по телевизору показывают любимые сказки и новогодние комедии, когда холодильник потихоньку заполняется продуктами «не трогай, это на новый год». Когда повсюду на улице встречаешь людей с елками, подарками, нарядными платьями в чехлах для утренников и корпоративов. В эти дни — единственные в году — все мы ждем чуда. Какого — никто не знает, но это ощущение просто витает в воздухе. Так и кажется, что прилетит и войдет в двери добрый Дедушка Мороз, ударит своим волшебным посохом и… что-то необыкновенное произойдет.

За неимением волшебства взрослые частенько создают себе это чудо сами — приезжают в офис партнеры, привозят красивые бутылочки и сладкие коробочки, и чуть ли не каждый день сотрудники бредут домой в веселом, слегка приподнятом после бокала шампанского, настроении. Только в предновогодние дни это позволительно — употреблять алкоголь на работе, никто не смотрит косо, наоборот, вроде бы так и надо.

В магазинах ажиотаж — шампанское и мандарины по акции, кассиры в шапочках Санта Клаусов, украшенных мишурой. Все куда-то спешат, тащат полные сумки продуктов домой, хотя в наше время изобилия это уже и кажется странным. Привычка? Традиция? Не знаю. Не важно. Главное, что праздник кругом.

Правда, в моей жизни в этом году не было места ни алкоголю на работе, ни просмотру предновогодних фильмов, ни другим праздничным приготовлениям, и все равно это теплое, греющее душу ощущение — чудесного, волшебного, волнующего праздника, сохранялось. Такова магия Нового года. Она действует на всех — от малышей в детском саду в костюмах зайчиков до взрослых усталых тетенек вроде меня.

Я отвернулась от компьютера и взглянула на небольшой настольный календарь слева от монитора. Как на ладони, передо мной выстроились все месяцы этого странного, трудного, необычного и, теперь уже можно точно сказать, хорошего года. Сколько всего случилось за это время, и с другой стороны, как же быстро пролетели очередные 12 месяцев. На некоторых числах в календаре стояли мои пометки — важные даты или сроки каких-то мероприятий, графики работы партнеров, их государственные праздники — все, чем я жила этот год. Все, что было важно.

Глядя на ровные квадратики чисел, каждый из которых обозначал какой-то кусочек моей жизни, я вспоминала. Январь и февраль — мутные и холодные, когда мы практически бездельничали в офисе, изнывая от отсутствия работы и денег, а клиенты только-только разгонялись в новом году. Темные зимние дни, слившиеся в одну нераздельную полосу, прерываемую лишь праздниками — 23 февраля, 8 марта, да еще выставками. На этих адских сборищах профессионалов разных отраслей мы проводили целые дни, а иногда и недели, без устали проводя переговоры, раздавая визитки и всеми средствами, но без особого успеха, пытаясь «заарканить» новых заказчиков.

Весна с ее катаклизмами — скачками курсов валют, падением импортных поставок по всем направлениям вместо ожидаемого сезонного роста, абсолютным отсутствием прогнозов и непониманием, что делать дальше. В апреле потихоньку наладилось, рынок успокоился, и перевозки пошли своим чередом. Хотя чувствовалось, что по сравнению с прошлым годом отстаем. Но так или иначе сезон начался. Майские праздники у родителей, бесконечные традиционные шашлыки, и как всегда, ожидание чего-то прекрасного от этой весны.

Июнь — невероятная, ошеломительная, утомительная и прекрасная Лесина свадьба. А потом…

С того памятного вечера, с нашего болезненного расставания на набережной, Макса я больше не видела. Нет, он не пропал, и слово своё сдержал. Мы обменялись документами, заключили контракт и вот уже шесть месяцев завозили оборудование из Германии, Бельгии и Голландии для нового завода, построенного в небольшом сибирском городке.

Так сложилось, что мы ни разу за это время не встречались. Отправляя наши учредительные документы на адрес электронной почты Макса, указанный в визитке, я, честно признаться, почти не надеялась на успех, полагая, что он из принципа теперь не захочет иметь со мной никаких дел. Но Макс ответил — сухо, холодно, по-деловому. Также письмом, изложил инструкции, скинул адреса и контакты, приложил необходимые бланки договоров и списки недостающих бумаг. Ни звонка, ни какого бы то ни было намека на то, что между нами было. А вернее, на то, чего не было.

Он сдержал обещание, «подарив» мне контракт, ни словом не обмолвившись об остальном. И это было правильно, хоть и немного обидно. Я же говорю: мы, женщины, — странные существа. Получаем, вроде бы то, к чему стремились, но все равно остаемся недовольны. Он не преследовал меня, не искал встреч, а вел себя так, словно ровным счетом ничего не произошло. Но ведь я же именно этого и хотела? Мне совсем ни к чему были разборки, несбыточные надежды, встречи и расставания. И Макс в этом смысле повел себя просто идеально. И все же мне было не по себе.

Самое первое совещание с будущими партнерами тоже прошло без Максима Каверина, — он улетел в Европу на переговоры. Так что мы знакомились с ТехИнвестом и другими подрядными компаниями без него. На подписание контракта и дальнейшие глобальные встречи меня уже не брали — туда, на высший уровень, ездил только генеральный директор, и иногда мой начальник отдела.

Мне же досталось воплощать в реальность всю эту грандиозную затею. Слава Богу, руководство хотя бы не допытывалось, как мне удалось «поймать на крючок» такую королевскую рыбу. Возможно, они догадывались, что тендер выигран не самым честным образом, или думали, что это «прощальный подарок» от Олеси, выбившейся в люди, не знаю. Но они благоразумно молчали, и просто радовались успеху, делая вид, что мы просто много трудились и наконец заслужили свалившееся на нас благополучие. А я в свою очередь делала вид, что это результат моего профессионализма и везения. Всем так было удобно.

Работы было адски много. Я и представить себе не могла, когда соглашалась, что буду пахать день и ночь. Я заключала десятки договоров с новыми перевозчиками, досконально изучила европейское транспортное законодательство, мне приходилось разбираться с тонкостями страховых условий, выяснять специфику перевозки уникального оборудования, и на ходу подыскивать подходящий транспорт, о существовании которого я, проработав восемь лет в логистике, даже не подозревала. Я писала пачками письма в таможенные и пограничные органы, разбиралась с сертификатчиками, круглосуточно отвечала на телефон, ругалась с голландскими партнерами на смеси английского и черт знает какого тарабарского языка. Требования к работе были установлены жесточайшие, сроки — минимальные. Но и вознаграждение невероятное.

Изменилась ли моя жизнь? В чем-то совершенно нет, а в некоторых вещах — перевернулась с ног на голову. Да и вся компания преобразилась. Директора возгордились, почувствовали уверенность в завтрашнем дне, расширили круг своих деловых партнёров. Одно упоминание о работе с госкорпорацией возносило их на невиданные ранее высоты. Стало гораздо свободнее с деньгами, и оплата налогов, аренды и зарплаты перестала наконец быть для нас проблемой. Все текущие перевозки теперь можно было считать лишь небольшим приложением к главному контракту.

Я получила полуторакратное повышение зарплаты, да еще тринадцатую зарплату на конец года, что не могло не радовать. Я наконец ощутила некую стабильность, появились свободные деньги.

Должность моя, правда, не поменялась, так как дружище Антон по-прежнему с удовольствием руководил нашим отделом. Я с удивлением замечала, как он гордится «добытым» мной контрактом так, словно в этом была его собственная заслуга. В разговорах с партнерами он частенько хвастался этой сделкой, стараясь показать, как высоко мы взлетели, какие мы профессионалы. Мне было смешно. Ах, если бы вы все знали, откуда взялся этот контракт…

Думаю, если Антон однажды решит уволиться, или перейти куда-то в рамках компании, я уж точно займу его место. За этот выигранный тендер меня стали ценить ещё больше. Но пока я оставалась на прежней должности и пахала как проклятая, временами вспоминая ту лошадь, которая так и не стала председателем колхоза. С другой стороны, особыми карьерными амбициями я никогда не страдала, а вот реальная работа, реальная польза, которую я приносила компании — меня радовали. Ну и конечно, повышенная зарплата тоже.

Работать было тяжело, порой разгребая ужасные авралы, выпутываясь из опасных ситуаций и избегая рисков срыва всех возможных сроков в самый последний момент. Но и в этом была своя прелесть. Голова работала в суперактивном режиме, я выкладывалась по максимуму, и очень многому научилась за эти полгода. Тогда, в начале, мне казалось, что я все знаю и ко всему готова. Но в процессе работы мне открылось столько тонкостей, столько профессиональных знаний и секретов об организации перевозок нестандартных грузов, что становилось стыдно за ту самонадеянность. А с авиазаводом, как можно догадаться, каждый второй груз был нестандартным. Вряд ли я смогла бы узнать так много нового даже на самых крутых специальных курсах. В логистике и импортно-экспортных операциях опыт — это главный учитель. Он бесценен. Так что в этом смысле контракт тоже принес мне хорошие дивиденды.

Мы ухитрились за все это время ни разу не сорвать поставки, избежать штрафов и даже страховых случаев. Удивительно, но работа прошла, как говорится, без сучка, без задоринки. Было ли это результатом благосклонности судьбы, или же моего упорного и добросовестного труда — сложно сказать. В таких вещах никогда не знаешь наверняка.

Сейчас, во второй половине декабря, контракт близился к завершению. Все уже было привезено, разгружено и установлено, распаковано и проверено. Впереди пуско-наладка, обучение персонала, официальное открытие. Но наша миссия, как перевозчика, была почти окончена. Остались лишь мелочи, вроде двухтомной инструкции к какому-то станку, которую забыли положить в коробку, и которые скорее всего, я передам DHL или тому подобным курьерским службам. Так что теперь можно было с облегчением выдыхать и, что называется, почивать на лаврах.

Да, забыла сказать, что частично сырьё для будущего производства тоже планировалось закупать за границей. И наш новый договор на перевозки материалов уже был подписан! Неделю назад технический директор привез свежий, перевязанный красными ленточками, и пахнущий деньгами, контракт, и даже устроил торжественное распитие шампанского по этому поводу. Конечно, всем понятно, что это еще одна золотая жила. Новая сделка, конечно, не такая блестящая, как первая, но тоже совсем не плоха. По крайней мере, даже если я в ближайшее время не найду ни одного мало-мальски интересного клиента, завод ещё долго будет меня держать на плаву.

Какими путями мы заполучили этот второй контракт, я старалась не думать. Помогло чье-то вмешательство, или мы действительно показали себя профессионалами высокого класса, или директор вовремя подсуетился. Какая разница? Удача, которую я ухватила за хвост прошлым летом, все еще была с нами.

Я успела даже сделать кое-какие накопления благодаря новой зарплате. Доходы мои выросли, а тратить деньги мне в последнее время было просто некогда. Приходилось работать допоздна, а иногда даже по выходным и праздникам.

За квартиру я расплатилась, правда, опять не без помощи родителей, которые удачно продали часть своего приусадебного участка. Давно собирались, так как не используют его, а тут нашелся хороший покупатель. Я даже на путешествие денег отложила, и уже всерьёз подумывала через полгода купить машину, как вложение средств. Правда, не была уверена, что она мне нужна. На работу ездить проще и быстрее на метро, а больше я нигде не бываю. Но как минимум, замечательные европейские каникулы я себе позволю этой зимой. Поеду смотреть пусть холодную и не приветливую, но красивую старушку Европу на новогодние праздники. Потому что летом мне снова будет не до отпуска.

Леся давно ушла в декрет. Хотя до официального декретного срока ей было ещё далеко, она забыла о работе практически сразу по возвращении из медового месяца. То недомогания, то лень, то дела, то походы к врачу. Так и ушла в отпуск за свой счёт, который скоро плавно перетечет в декрет. В принципе, на ее месте так поступил бы каждый. Зачем ей теперь работа?

Мы виделись не часто. Иногда она заезжала в офис, чтобы привезти очередные бумажки об отсутствии на рабочем месте, и пару раз я была у них в гостях. Сейчас они жили в шикарной видовой квартире на Мосфильмовской улице в новеньком доме-башне. Но с рождением ребёнка собирались перебраться за город, в собственный особняк.

Подруга много рассказывала о своих путешествиях, приключениях и прочих радостях замужней беззаботной богатой жизни. Постепенно то, о чем она повествовала, стало напоминать истории из фильмов и романов-бестселлеров. Это было так далеко от моей действительности, что вскоре мы обе поняли — нам это больше не интересно. Ни мне, слушать про страны, рестораны и салоны, в которых я никогда не была и не буду. Ни ей, рассказывать мне о жизни, в которой я ничего не понимаю, никого не знаю, уровень которой не могу по достоинству оценить. Общих тем для разговоров у нас практически не осталось. Старая жизнь, работа, бывшие коллеги Лесю абсолютно не интересовали, а обсуждать здоровье ее родителей и учебу Темы можно было от силы пять минут. Так наше общение медленно, но верно сошло на нет.

Макса мы никогда не обсуждали. Леся не спрашивала. Может, боялась ранить меня неприятными воспоминаниями о втором дне свадьбы, а может, как-то догадалась, что все не так просто, как кажется. Я тем более никогда не интересовалась у подруги его персоной, чтобы не дай Бог себя не выдать. Так что мы обе старательно или наоборот случайно избегали разговоров о Каверине. Она тему не поднимала, и я не спрашивала. И уж конечно ничего не рассказывала ни о нем, ни о контракте, благо дела КрасТранса, как я уже говорила, Лесю не волновали совершенно. Вполне возможно, подруга даже устраивала так, что мы с Максом ни разу не пересеклись у них в гостях, дабы избежать новых конфликтов, выяснений отношений и неприятных инцидентов. Во всяком случае, где-то в глубине души я поначалу надеялась, что увижу его у них дома, но ни разу среди самых разных многочисленных гостей он не появился. А может, тут снова вмешалась судьба, божий промысел, или случай.

Как ни странно, имея множество точек соприкосновения, в виде общих друзей и совместной работы, мы с Максимом Кавериным не виделись, не общались по телефону, и даже ничего не слышали друг о друге уже целых полгода. Лишь изредка наши адреса стояли рядышком в рассылке электронных писем по контракту, вот и все пересечения реальностей. Мы словно существовали в параллельном мире — очень близко друг от друга, и по работе, и общаясь с Липницкими (Олесей и Алексом), но никогда не встречаясь. Иногда мне начинало казаться, что это он специально избегает меня. Даже на общей встрече друзей у Леси и Алекса после их приезда с морей, ни Макса, ни Милены не было. Что странно, учитывая их тесную дружбу с мужем моей подруги. Я была удивлена, немного расстроена и взволнована. Но долго зацикливаться на этом у меня не получилось — все мое свободное время скоро поглотила работа.

Я не страдаю, нет. И ни о чем не жалею. Но вспоминаю о Максе довольно часто. Это приятные воспоминания, добрые. Все-таки я тогда правильно сделала, что ушла. Мне удалось сохранить себя, не опошлить всю эту ситуацию. Не запачкать ее банальным сексом по пьяни. Уж лучше так — мы были врагами, а потом стали партнерами, даже друзьями в некотором смысле. Но использовать себя я не позволила.

И еще, я сумела избежать ненужной боли. Случись между нами секс, я еще долго вспоминала бы об этом, мучилась мечтами и фантазиями, страдала бы от глупой ревности и несбыточных иллюзий.

Кто бы мог подумать, да? Как все начиналось? С ругани, конфликтов и угроз. И я была уверена, что никогда не стану по доброй воле иметь дела с таким человеком. А вышло вот как.

Теперь я испытываю лишь легкую, светлую грусть. О том, что могло бы быть, или чего не могло. О том, что Макс все-таки сумел изменить мою жизнь. А я его — нет. Я только языком болтала, осуждая его и развивая теории о том, как правильно жить. А он взял и сделал. Так что, скажем прямо, в нашей схватке он победил. Не важно, как. Важно, что он оставил след в моей жизни. И я всегда буду помнить об этом. Наши первые стычки теперь казались мне такими смешными. Мы оба ерепенились, пытаясь доказать, кто круче. Теперь я признаю, что все же он.

Он не плохой человек, нет. Но меня это теперь лишь радует. И очень хорошо, что все так. Хорошо, что я ошиблась, называя его бесчеловечным и аморальным.

Мы все имеем свои минусы и свои плюсы, это очевидно. Пусть он будет счастлив таким, какой он есть. Но и я остаюсь жить своей жизнью, остаюсь верна себе. И буду по-прежнему высказывать своё мнение, когда посчитаю нужным, даже если оно окажется ошибочным. Только теперь я буду знать, что мир не делится на белое и черное, он многогранен, и нужно учиться видеть и признавать его разнообразие. Этому меня научила встреча с Максимом Кавериным.

Вот каким я стала философом и мудрецом. Правда, в личной жизни мне это совершенно не помогало. Даже наоборот.

Всех мужчин, что попадались за это время на моем пути, я, сама того не желая, невольно сравнивала с Максом. И ни один не выдержал такого сравнения. Я подсознательно искала его черты, его улыбку, голос, знакомясь с новыми людьми. И ни в ком не находила этого. Каждый раз в пазле словно не хватало одного элемента. Бац — и все — не то, хоть ты тресни.

Мне не было покоя, я должна была, как говорят психологи, как-то закрыть этот гештальт. Но как — я не знала, и просто глушила в себе эти мысли, чувства, желания, заменяя их беспрерывной и напряженной работой.

Пару раз мы с девочками из отдела ходили в ночной клуб. Выпивали, смеялись, знакомились с какими-то парнями, но мне было все не по нраву. Я улыбалась и поддерживала беседу, однако даже мысли не допускала закрутить с кем-нибудь из новых знакомых роман. Они это явно чувствовали, и очень быстро «переключались» на моих более сговорчивых и адекватных подруг. А я снова и снова отправлялась домой одна.

По электронке уже начали приходить поздравления от коллег и партнёров с наступающим Новым годом. Красивые открытки, свечи, подарки, елки. Таким домашним уютом, теплом веяло от всех этих картинок. Я подумала, что можно было бы съездить к родителям, чтобы не чувствовать себя одинокой в Новый год. Я так давно у них не была. Все работа-работа, усталость, сон, да снова работа.

Но у меня самолёт в пять утра первого января. Так что я выпью в новогоднюю ночь шампанского и помчусь в аэропорт, навстречу чудесным каникулам, впечатлениям, вкусным напиткам и красивым городам. Я это заслужила.

Я лениво перелистывала почту, сортируя письма на важные и не очень. Читала поздравления, и некоторым отправляла в ответ свою корпоративную открытку. Вчера пришло приглашение на церемонию запуска «нашего» завода в Нижнекамске. Завода, который мы перевезли тонна за тонной из Европы за Урал. Анонсировалась обширная программа, экскурсии по предприятию, банкет и выступление звезд эстрады. Но даже это меня не взволновало. Ну уж нет, пусть туда чешет босс, упаси меня Бог от путешествий зимой в Сибирь.

Открытие состоится в январе, и это будет одно из ярчайших событий нового года. Не успели в уходящем всё доделать. Вернее, успели, но президент, который обязательно должен лично приехать и перерезать ленточку, очень занят весь декабрь, так что пришлось перенести все на январь. Ну и опять же позитив, свершения, достижения в новом году — никогда не помешают. Пока народ будет доедать салаты и потихоньку выходить из праздников, ему покажут по телевизору, как у нас в России все хорошо, и какие мы молодцы.

Что ж, у каждого своя работа. Кто-то должен возить грузы, а кто-то пудрить людям мозги. Я закрыла письмо и крутила список дальше.

Еще какие-то приглашения на семинары. Боже мой, кому это надо в преддверии Нового года? Или это такое завуалированное предложение выпить на официальных основаниях и за корпоративный счет? Праздников много не бывает, как говорится.

Телефон на столе пискнул, нарушая сонную тишину офиса, я лениво потянулась за трубкой, ожидая увидеть поздравление с наступающим и рекламу липовых скидок от известного магазина косметики, и замерла, увидев совершенно непредвиденное сообщение.

Что за черт?! Так не бывает. Разблокировав экран, я прочитала текст полностью, все еще не веря своим глазам.

«Завтра в Империи празднуем закрытие проекта. Отправил приглашение на почту. Приходи обязательно.» Максим Каверин.

У меня затряслись руки. «Приходи обязательно».

Я перечитала еще и еще раз. «Приходи». Буквы плясали перед глазами. После стольких месяцев молчания, после абсолютного вакуума, после того, как я научилась жить с ним в параллельном мире, эта смс была странной, неожиданной, волнующей. Словно фантастический привет из прошлого.

Да, все это время Макс незримо присутствовал в моей жизни, пусть далеко, не рядом со мной, но я не переставала помнить о нем. Я так привыкла к этим мыслям, я успокоилась, я была уверена, что ничего и никогда уже не изменится. Но почему-то именно сегодня, когда я через чур сильно ударилась в воспоминания и раздумия, он появился снова, возник словно из ниоткуда и как ни в чем не бывало звал меня на встречу. В своей обычной, чуть грубоватой, но такой привычной и уже совсем не обидной манере. Я вся сжалась от какого-то внутреннего волнения, напряжения, ожидания. В горле пересохло, а кровь бросилась к лицу.

На панели рабочего стола вылез значок, сигнализирующий, что в почте появилось новое письмо.

«Башня Империя, 53 этаж. Вход по пригласительным.»

И билет на моё имя.

Я разблокировала погасший уже телефон. Набрала смс-ку, стёрла, и снова набрала. Выключила. Включила. Несколько раз глубоко вздохнула. Удалила черновик и передумав, решила ответить письмом. Переписка по корпоративной почте — это совсем не так интимно, как личные смс.

«Привет.

Спасибо за приглашение.

Я обязательно нужна?

Может, нач. отдела или ген. дир?»

Щелкнув «отправить», я откинулась в кресле и снова порывисто вздохнула. Действительно, почему пригласили меня? Обычно все мероприятия посещали первые лица. Однако, надо признать, дело было совсем не в нарушении корпоративной иерархии. Правда состояла в том, что я очень — до дрожи в коленях — боялась продолжения этой беседы. А уж идти на эту неожиданную встречу и подавно.

Зачем? Ворошить прошлое, бередить раны? Я совершенно не знала, как отреагирую, когда снова увижу его. За эти полгода я постепенно научилась думать о Максе, как о несуществующем в действительности персонаже, как о прекрасном воспоминании, и только. В реальности у него своя жизнь, любовь, жена, и я ему не нужна. Я убеждала себя, что тот вечер в ресторане — это был просто жест вежливости с его стороны, а все остальное — глупый порыв, вызванный действием алкоголя. И если я стану относиться к этому как-то иначе, придавать произошедшему другой, более глубокий смысл, то я просто дура. И это новое приглашение опять могло ввергнуть меня в пучину глупых иллюзий, ненужных переживаний и несбыточных надежд. Уж лучше оставить все как есть. С глаз долой — из сердца вон, как говорится. Должно быть, во всяком случае…

Да и вообще, если отбросить все эти эмоции личного характера, ну не люблю я такие официальные мероприятия, и вести себя там не умею. Думаю, либо буду слишком скованной, как девица восемнадцатого века на первом балу, либо могу наоборот, перебрать со спиртным и пойти в разнос прямо на глазах у деловых партнеров. И то и другое точно охарактеризует меня не с самых лучших сторон. По мне — если гулянка, то никаких официальных лиц. А путать работу с развлечениями я считаю глупейшей затеей.

Ответ пришёл быстро.

«Тендер выиграла ты. Приходи. Заслужила.»

Тендер. Я задумалась. Теперь события тех летних дней казались какими-то нереальными, сказочными. Кто бы мог подумать, что вот так, ни с того ни с сего нам, обычным перевозчикам, достанется этот невероятный контракт? Только потому, что один человек захотел доказать что-то другому. Фантастика.

Если бы мне рассказали такую историю, я бы не поверила. Решила бы, что это сказки про золушку, только на современный лад, с элементами коммерции, так сказать. Но это оказалось реальным. Это данность. Свершившийся факт, в отличие от всяких там иллюзий. Вот что важно в моей жизни. А те летние приключения, которые предшествовали получению этого потрясающего подарка судьбы, уже стали историей. Словно не со мной было.

Я снова немного загрустила. Без печали, тихо и спокойно. Просто с окончанием проекта появилось время подумать. Полгода я носилась как заведённая, не имея возможности оглянуться, остановиться и подумать, решала задачи, выпутывалась из сложных ситуаций, разруливала проблемы, и мысли мои крутились практически исключительно вокруг рабочих вопросов. И вот мы почти на финише, можно успокоиться. Вот и полезли всякие раздумья, воспоминания, грезы. Вообще, завершение какого-то проекта, равно как и завершение календарного года, всегда навевает легкую грусть и заставляет подводить некие итоги. Что было, что могло бы быть, чего я достигла, а над чем следует потрудиться в новом году. Тем для размышления накопилось много, но сейчас всерьез этим заниматься не хотелось. Мысли были заняты приглашением. Я судорожно соображала, как мне следует поступить. Разум подсказывал, что, как и всегда в случае с Кавериным, ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Но сердце так колотилось, так трепыхалось, что я поняла — я вряд ли смогу упустить этот шанс увидеться с Максимом.

Что ж, завтра пятница, можно и расслабиться в конце недели, и сходить-таки на этот фуршет. В конце концов, я действительно, хорошо потрудилась, почему бы не получить еще один бонус от контракта в виде бесплатной вечеринки на высшем уровне. Такая возможность предоставляется крайне редко. Потом до праздников останется всего лишь пара дней, а там, после каникул, даже если я и натворю чего во время банкета, никто уже не вспомнит. Да и остальные гости, вряд ли будут трезвенниками, вся Москва погрузилась в непрерывный алко-марафон еще с 20-тых чисел декабря. Определенно, надо идти. Надоело общаться только лишь с коллегами по работе, сидеть вечерами дома, приходить и валиться в постель без сил и эмоций.

Я решилась.

И все же отвечать на последнее сообщение я не стала, оставив себе возможность передумать, если захочу.

От принятого решения почему-то стало радостно. Я сидела и глупо улыбалась в монитор, пока не спохватилась…

Боже мой, а в чем я туда пойду??? В чем вообще ходят на такие мероприятия? Я снова открыла письмо — никаких указаний по поводу дресс-кода в нем не содержалось. Таак, значит, это должно быть что-то универсальное.

Вечерние платья — это точно не моё. Представляю себя героиней костюмированного бала, если надену что-нибудь сверкающее и помпезное. И чувствую себя очень глупо. Коктейльное платье надо надевать без колготок — это сейчас знает каждая уважающая себя модница. Но я как-то не готова щеголять голыми ногами в декабре, пусть мороз на улице и не сильный. Остаются брюки. Но какой комплект придумать, чтобы не выглядеть как замученный работой клерк? Чтобы и удобно, и хотя бы немного нарядно? С чем сочетать — с блузкой, трикотажной кофтой, жилетом? Да и туфли все же придётся с собой брать — тащить мешок со сменкой, как в школе. Ну вот, говорила же, что не люблю я этих неоднозначных полуофициальных мероприятий. Либо клуб, где нет жестокого дресс-кода, либо переговоры в офисе, и строгий костюм по полной программе.

Одним словом, выбор наряда стал для меня огромной проблемой. В связи с чем вместо того, чтобы пойти сегодня вечером домой и поваляться на диване перед телевизором, я три часа толкалась по торговым центрам в поисках чего-то подходящего. А так как до 31 декабря оставалось лишь несколько дней, как я уже говорила, магазины сейчас представляли собой филиал ада — все закупались подарками, майонезом и зеленым горошком, ну и нарядами, конечно. Взбудораженные, воодушевленные, всклокоченные, измотанные после работы москвичи и гости столицы с пакетами наперевес наводнили торговые павильоны.

Может, стоило все же отказаться от этого приглашения? Слишком уж сложно мне дается даже подготовительный этап. Но в глубине души я уже настроилась, а потому решительно шагала по длинным улицам торгового центра, вглядываясь в витрины магазинов. Выбор, разумеется, был огромный. Все магазины — от масс-маркета до дорогих брендов подготовили для девушек кучу одежды для празднования Нового года. От крохотных юбок, усыпанных пайетками, до платьев в пол со сложным орнаментом. От ковбойских платьев и сапог с бахромой, до спортивного вида комплектов для самых инфантильных. Из громадных стеклянных витрин призывно махали манекены, кричали о скидках вывески, пытались завлечь покупателей уже собранные, скомпонованные обувью и сумками, комплекты на любой вкус.

Но все это было не то. Слишком просто, слишком сложно, не подходит для официального банкета, смотрится глупо, есть у каждой первой, неудобно и так далее. Сначала с энтузиазмом, а затем практически в панике, я двигалась все дальше, перебирая развешанные на штангах платья, костюмы и кофты, кочуя из магазина в магазин, заходя даже в бутики, которые раньше обходила за километр, зная, что там ничего подходящего нет. Я была в отчаянии, понимая, что такая важная и долгожданная встреча становится практически невозможна из-за отсутствия подходящего наряда. Хотелось сесть на пол и реветь, как в детстве.

Когда я увидела его, я поняла, что влюбилась. Он ждал меня, а я так долго к нему шла. Отвлекалась на какую-то ерунду, мерила дурацкие платья, теряла драгоценное время. Почему я не начала обход с этой стороны торгового центра? Я должна была почувствовать его через время и расстояние.

Черный смокинг, узкие брюки. Белая рубашка. Я чуть в обморок не упала от того, насколько это было то, что мне нужно. Постояв у стеклянной витрины, разинув рот, и представляя, как сногсшибательно буду смотреться в этом костюме, я поспешила в магазин, пока кто-нибудь более проворный не увел у меня находку из-под носа.

Примерка подтвердила моё первое впечатление — двойка села как влитая, и что удивительно, даже брюки оказались нужной длины, хотя с этим у меня всегда проблемы: все штаны приходится подшивать. Но эти были чуть укороченные, плотно и ровно облегали талию и бедра, не топорщились и не висели мешком. Пиджак я оставила распахнутым, так как если застегнуть даже на одну имеющуюся пуговицу, создавалось слишком официальное впечатление. А мне нужна была некоторая расслабленность. Да, именно так — хладнокровие, уверенность в себе и расслабленность. Никто и никогда не догадается, что творится у меня в душе.

Рассчитавшись на кассе и крепко ухватив большой бумажный пакет со своим сокровищем, я, наконец, успокоилась. Теперь я пойду на праздник во всеоружии. Это придавало оптимизма. Придётся, правда, завтра забежать ещё на маникюр и в парикмахерскую. Но, думаю, меня без проблем отпустят, учитывая мои заслуги и предпраздничную суету. Да и к тому же, мне давно следовало посетить данные предприятия индустрии красоты, а не случись вечеринки, я бы тянула до последнего.

Назавтра мне пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы не сделать праздничный макияж. Сейчас в моде естественность, то есть, ты должна быть накрашена так, чтобы казалось, что ты не накрашена. При этом в ход идет столько косметических средств, что раньше нам и не снилось. Но как же сложно к этому привыкнуть — макияж должен быть незаметным, не вызывающим, однако должен быть!

В обед я сходила в салон и, задержавшись там на часок-другой, привела себя в порядок. В любом случае перед праздниками, перед моей поездкой, мне необходимо было подстричься, покрасить волосы, и я решила сделать все за раз. Так что все получилось, как нельзя кстати.

Костюм и туфли я принесла с собой, что разумеется, вызвало многочисленные вопросы девчонок из отдела, намеки про вечеринки и смех. Да и фиг с ними — сейчас у всех корпоративы, так что я не стала вдаваться в подробности, сказав лишь, что приглашена на праздник. Перед выходом я переоделась, и стараясь не нарываться на встречи с коллегами, и восторженные «ничего себе, ты вырядилась», по-быстрому улизнула из кабинета. Директора наши были уже в отъезде — оба праздновали католическое рождество в Европе с друзьями, так что в конторе царили разброд и шатание. Всем уже было не до работы.

Я даже решилась поехать прямо в черных лодочках. Черт с ним, попробую. Как-то же ходят все эти красавицы из интернета в туфлях зимой. Поеду на такси. Ну не таскать же с собой сменку, в самом деле. А в ботинках, даже в тоненьких, эффект был бы все равно уже не тот. Под такой стильный костюм подойдут только туфли.

Придирчиво осмотревшись в большое зеркало в предбаннике нашего офиса, я все-таки осталась довольна. Хорошо сел костюм. Отлично уложили волосы, немного подрезали длину и завили их. И макияж наконец начал получаться как на картинках в модных журналах. Вообще, за последние полгода я словно повзрослела, набралась опыта, уверенности в своих силах. Я и раньше никогда не была нерешительной или застенчивой, но внутреннего спокойствия и уверенности мне не хватало. Отсюда вечное волнение, ошибки в одежде и боевой раскрас вместо нормального макияжа. Теперь я будто научилась чувствовать себя. Стала делать так, как мне удобно, прислушиваться к внутреннему голосу. Останавливаться и обдумывать происходящее, вместо того чтобы сломя голову нестись в самую гущу битвы и вызывать огонь на себя.

И все стало получаться. Спокойно, легко. Мне кажется, я переживала сейчас самый лучший период своей жизни. Я перестала быть максималисткой, как в юности. Я больше не питала беспочвенных иллюзий, не стремилась понравиться всем, не старалась взять от жизни все. Мне было нужно лучшее. Моё.

Кое-чего, конечно, не хватало в моей жизни. Или кое-кого.

Но я это вполне переживу.

Я накинула лёгкую лохматую шубку поверх смокинга, красиво разложила по плечам волосы. Взяла маленькую сумочку. Все свои вещи, обувь и сумку я оставила здесь в шкафу — заберу в понедельник.

Все, пора. Такси уже давно стояло у входа.

******

Массивные, сверкающие огнями башни Москва-сити уже сами по себе украшают наш город. Их видно издалека в любую погоду и в любое время года. Сейчас, в зимних вечерних сумерках, они словно огромные наряженные елки, заметные из каждого уголка Москвы, возвышались над уставшим городом, суетливо готовящимся к празднику. Почему-то к концу декабря у меня всё ассоциируется с елками.

Я расплатилась за такси и зацокала каблуками по сухому, без единой снежинки или льдинки, асфальту в сторону башни Империя. Да тут совершенно точно можно всю зиму ходить в туфлях, поддерживаю вас, модницы — подумала я. Но вот в районы за третьим транспортным кольцом соваться не советую. Наши лужи, сугробы и кашу вы и ваши лабутены можете не пережить.

Оглядевшись в поисках входа, я задумалась: множество стеклянных дверей, люди снуют туда-сюда. Какие выбрать? Я решила пойти к тем воротам, через которые входило больше всего народу. Предъявив на респшне свой пригласительный, я наконец удостоверилась, что иду правильно. Мне показали лифты и объяснили, что делать дальше. С изумлением разглядывая шикарные интерьеры, я двигалась к своей цели.

Здесь были огромные просторные холлы, высокие потолки, массивные колонны, широкие, теряющиеся вдалеке коридоры. Все шикарное, и такое новенькое и блестящее, что глаз радовался. Повсюду люди, но они словно растворялись во всем этом великолепии, оставаясь практически незаметными. Ощущая себя в буквальном смысле героиней какого-то американского фильма, я вместе с несколькими другими посетителями вошла в сверкающую металлическими поверхностями кабинку.

Буквально через несколько минут скоростной лифт доставил меня на 53 этаж, и следуя указателям, я довольно быстро нашла нужный мне зал. Здесь тоже по коридорам ходил народ: весёлый, смеющийся, суматошный. Ощущение скорого всенародного праздника царило везде — от унылых прежде вагонов метро, до самого верхнего этажа этого элитного комплекса. Я тоже немного приободрилась, заразившись атмосферой всеобщей радости.

Как ни отнекивалась я от этой вечеринки высшего общества, придумывая тысячу причин, чтобы не ходить, а увидеть Макса хотелось. От одной мысли о предстоящей встрече, у меня перехватывало дыхание. Я пыталась успокоить себя, уговорить, что не стоит раздувать грандиозность события в своем воображении, и что он наверняка будет со своей Миленой. Ну посмотришь ты на него, перекинешься парой фраз, и что? Потом будешь наблюдать, как они в обнимку ходят весь вечер? И медленно напиваться с горя?

Я тряхнула головой, отгоняя неприятные видения. В конце концов, если мне здесь не понравится — уйду. А пока воспользуюсь возможностью потусить среди сильных мира сего. Почему я должна лишать себя этого из-за какой-то там Милены?

У входа в зал скопилась небольшая толпа. По одному человеку пропускали через рамку, а некоторых особо звенящих ещё дополнительно обследовали ручным металлоискателем. Серьезно тут у них все.

Я терпеливо дождалась своей очереди, прошла проверку, потом неспеша двинулась в гардероб и сдала шубу. Так, что теперь? Я огляделась, и прежде чем войти в единственные распахнутые двери в большой зал, решила немного привести себя в порядок у огромного зеркала в холле. Встряхнув волосами, я попыталась в странном, немного искажающем реальность, свете квадратных потолочных плафонов, разглядеть своё лицо на предмет стойкости макияжа. В зеркале отражался весь холл, и я невольно отвлеклась от собственного лица, разглядывая интерьер у себя за спиной. Мой взгляд скользил по стильным, украшенным металлическими светильниками, стенам, а потом остановился.

В паре метров от меня, увлеченный беседой с группой мужчин, стоял Макс. Все в деловых костюмах, с модными, идеально уложенными прическами. Вау. Я во все глаза разглядывала их, таких не похожих на мужчин, ежедневно приходящих на работу в наш бизнес-центр. Там все намного проще с одеждой: джинсы и футболка/рубашка, а пиджаки и брюки надеваются только в особо важных случаях.

Словно почувствовав мой пристальный взгляд, Макс, посмотрел на меня, а вернее, на мою спину и мое отражение в зеркале. Я невольно улыбнулась. Как же я рада его видеть, несмотря ни на что!

Он улыбнулся тоже и сдержанно кивнул, фактически общаясь с моим отражением в зеркале, так как я как истукан продолжала стоять к нему спиной. Его взгляд был приветливым и дружелюбным. Это было приятно. Просто удивительно, как мы за каких-то полгода прошли путь от ненависти до близкой дружбы. Пусть мы практически не общаемся, но нечто доброе нас все же связывает. Через мгновение Макс отделился от своих собеседников, и направился ко мне. Я наконец сообразила, что все ещё стою отвернувшись, и пялюсь в зеркало, и надеясь, что с лицом все в порядке — я так и не успела разглядеть — повернулась ему навстречу и улыбнулась еще шире.

— Привет — я не выдержала и выпалила первая, когда он еще был в паре шагов от меня.

— Привет — его голос был таким теплым, таким знакомым, но как же давно я его не слышала! Он остановился совсем близко, насколько это позволяли приличия. — молодец, что пришла.

— Спасибо за приглашение. — я все ещё идиотски улыбалась, а Максим в свойственной ему манере смотрел на меня, как удав на кролика. Я не смела отвести глаз.

— Хорошо выглядишь — произнес он с искренним восхищением в голосе, и неожиданно протянул руку и попытался поправить выбившийся из моей причёски локон. Но я шарахнулась от его руки в сторону, сама не понимая, что делаю. Так среагировало тело. Я боялась того, что он прикоснется ко мне, боялась своих ощущений. Внутри меня словно натянулась струна.

И в этот момент я вдруг осознала, с жуткой, леденящей сознание отчетностью, с какой-то безысходностью, что как бы я ни уговаривала себя, как бы ни обманывала, как бы ни старалась закопать их поглубже, но мои чувства к этому человеку все еще были слишком сильны. Мне не удастся этого скрыть, и вряд ли удастся себя сдержать. Я всего лишь пыталась его забыть, не видя полгода. Но теперь поняла, что от одного прикосновения могу натворить дел. Макс смотрел на меня, то ли не понимая, отчего я так дёрнулась, то ли наоборот, понимая слишком хорошо. У меня язык прилип к горлу, а мозги будто превратились в ягодное желе. Но надо ведь что-то говорить… — краем сознания сообразила я. — Нельзя вот так стоять, пялиться на него и молчать.

— Да — выдавила я — спасибо. — теперь я откашлялась — в последнее время было так много работы, что даже похудела немного. — я улыбнулась.

— Я рад — он покачал головой — что был к этому причастен.

— Да — я тоже покивала.

И снова мы стояли и молчали, глядя во все глаза друг на друга. Словно не могли наглядеться после долгой разлуки. Словно пытались что-то прочесть в глазах друг друга. А может, все это только показалось мне одной?

Макс очнулся первым:

— Проходи, вот там шампанское, и всякие вкусности. Бери, угощайся. — он махнул рукой в сторону прохода в зал, в котором действительно виднелись накрытые столы — скоро начнём. Выступит один из боссов, и вроде даже министр обороны обещался. А потом вечеринка!

— Ооо! Круто! — я усмехнулась — ещё раз спасибо.

— Мне нужно уйти, встретить кое-кого — принялся объяснять Макс. Моя улыбка потухла. Ну вот и Милена скоро появится, как я себе и представляла. — я подойду чуть позже, поговорим, ладно? Пока развлекайся.

— Угу — кивнула я, еле сдерживая разочарование, а Макс, толком не дослушав, рванул куда-то за мою спину, встречать свою подругу.

Что ж, я это предвидела. Нечего теперь удивляться и страдать, как будто все пошло не так. Только бы он не привел ее со мной знакомиться, ну или мириться, ведь формально-то мы знакомы. Я сглотнула комок в горле. Вика, возьми себя в руки. Ты столько времени держалась, и сейчас сможешь.

И вообще, раз уж я здесь оказалась, отчего не воспользоваться благами цивилизации? Я пошла в направлении столов и скоро разжилась бокалом брюта и какой-то вкусной хренью на шпажке. Зал был огромный — белоснежные стены и ярко-красная мебель. Если бы не чуть приглушённый свет, здесь было бы слишком официально, строго, резало бы глаз. Но в неярком освещении, и на фоне ночного города, вид на который открывался вдоль одной из стен, помещение казалось очень уютным и вполне располагало к отдыху. Я попивала шампанское и разглядывала людей. Мужчины, сплошь в деловых костюмах, оживленно беседовали, разбившись на группки. Кое-где к ним присоединились и женщины — эффектные, принаряженные, с прическами, или просто с длинными распущенными волосами. В платьях или тоже в костюмах, как я, но с юбками. Думаю, мой наряд не останется незамеченным. Все-таки я молодец.

Некоторых из этих людей я знала, то есть нам приходилось изредка общаться по работе. Хотя не уверена, что они узнают меня. Это я вечно всех запоминаю и узнаю. Мой мозг обладает поразительной способностью держать в себе огромное количество ненужной информации! Лучше б я так запоминала иностранные языки.

Но в основном общество было мне не знакомо. Видимо, какие-то шишки, удачно распилившие все, что только попало им под руки при строительстве завода. Я поставила пустой бокал на столик и взяла новый. В противоположном конце зала, рядом с местом, где рабочие настраивали аппаратуру, вероятно, для выступления министра, я заметила несколько развешанных по стенам фотографий. Пойду посмотрю, чем еще заняться?

Это оказалась небольшая фотовыставка с главного места событий. На фотографиях можно было увидеть, как росло сначала само здание завода, и как оно наполнялось оборудованием. Даже наша машина, с логотипом Крастранс, засветилась на двух изображениях. Хотя я-то знаю, что наших собственных грузовиков в Нижнекамске никогда не было, только наемные. А это — фотомонтаж, для усиления эффекта корпоративности. Побольше логотипов, чтобы было видно, что работают серьёзные люди! Художник, конечно, постарался на славу.

— Господа, прошу всех собраться — заговорил в микрофон какой-то толстый человек — это ненадолго, проведем официальную часть, а потом продолжим пить шампанское под хорошую закуску, и веселиться — засмеялся он.

Да тут, кажется, собрались все «свои», судя по тому, что не стесняются в выражениях. Люди потянулись к расставленным стульям, я тоже нашла себе местечко с краю. Присела, и не выпуская бокала из рук, приготовилась слушать. Рабочие что-то ещё настраивали, громыхали микрофонами и меняли свет. Но вот, наконец, все было готово. На небольшой сцене появился высокий импозантный мужчина, разумеется, в отлично скроенном костюме. Вид его лишь несколько портил довольно приличный животик, и начинающая лысеть голова. Он остановился по центру, а тот, что ранее всех созвал, начал его представлять.

— Друзья, сейчас хотелось бы дать слово одному из наших героев, человеку, — толстячок подобострастно посмотрел на гостя, и продолжил — который курировал наш проект от А до Я, представителю Инвестфинанса Кармазину Дмитрию Викторовичу. Аплодисменты, друзья.

Зрители с готовностью захлопали. Как только аплодисменты стихли, Дмитрий Викторович затянул свою речь, которую я в общем почти не слушала. Он вещал про грандиозные проекты, величие России и важность данного конкретного завода для нашего общего будущего, а также о том, что министр приехать не смог. Всю эту лапшу еще месяц будут вешать нам на уши по телевизору, так что мне было не интересно. Вот на министра я бы посмотрела, а так…

Я опять глазела по сторонам, дожидаясь, когда закончится эта речь — а ведь он вероятно, не последний на сегодня оратор — и начнётся обещанное веселье. Интересно, где сидят Макс с Миленой? С моего края мне их было не видно. Может, где-то сзади? Но назад особо не оглянуться — тут и там сидели и даже стояли люди. Приведёт ли он её поздороваться после той неприятной сцены в галерее? Надо ли мне быть морально готовой? Может, она уже забыла и простила?

Вокруг все снова захлопали. О, значит, речь благополучно завершилась. Конферансье, как я прозвала про себя первого мужика с микрофоном, тоже начал что-то рассказывать. Не интересно. Хочется шампанского и танцев. Второй бокал на меня здорово подействовал.

На сцену между тем вышел очередной начальник в сером костюме. Он поздравил присутствующих с наступающим Новым годом, а также с завершением нашего политически важного проекта, пригласил всех на официальное открытие, а затем вручил пару благодарственных писем каким-то великим специалистам, кажется, главному инженеру, и начальнику строительства. Я подумала о том, как приятно было бы и мне блеснуть на этой сцене, получить грамоту из рук большого босса. И как на меня смотрел бы из зала Макс, и его подружка. Но награждение лауреатов закончилось очень быстро, успев отметить лишь несколько человек. Моего имени в этом списке не было.

На сцене появилась дама — коренастая блондинка с короткой стрижкой и в мешковатом костюме. Почему женщины, которые занимают высокие посты, обычно так плохо выглядят? — размышляла я. Неужели им банально некогда или и вовсе наплевать? Не может быть! Ведь если ты стремишься к вершинам, то это должно быть во всем — и в карьере, и в одежде, и в образе жизни, разве не так? Или мне просто этого не понять, потому что я сама — всего лишь обычный клерк с заурядным мышлением? И я также далека от высокого поста, как эта мадам от хоть какой-то женской привлекательности. Что-то мне стало грустно. Я глотнула побольше шампанского, стараясь заглушить эти дурацкие философские мысли.

— А теперь, друзья, приглашаю всех выпить! — закричал конферансье по окончании теткиной речи, что было очень кстати, учитывая мое меланхоличное настроение — за наше великое свершение, ура! Прошу к столу.

Ого, быстро, однако, они свернули официальную часть. Не ожидала такой радости. Здесь явно все собрались погулять, а выступающих вызвали так, для проформы. Ну что ж, у них еще официальное открытие впереди, наговорятся речей там.

Гости начали вставать и толпой повалили к заново уже накрытым столам. Я неожиданно оказалась в самом центре событий, так как сидела с краю и как раз со стороны угощений. Среди празднующих закружились официанты с подносами, уставленными шампанским. И вот я уже чокаюсь со всеми, до кого достаю бокалом. Рядом со мной конферансье, все смеются и поздравляют друг друга. Даже негромкая музыка зазвучала из настроенной аппаратуры.

Нет, я не пьяна. Просто мои мысли все время далеко, и такое чувство, будто я наблюдаю всю эту сцену со стороны. Картинка, звук, картинка. Улыбающиеся люди, мерцание света, пузырьки шампанского в узких высоких бокалах. Я глотаю холодный колючий напиток и смеюсь, выслушивая чью-то шутку. Что я здесь делаю? — думаю я.

— А ты, я смотрю, в самой гуще праздника — раздался над ухом знакомый голос, от которого у меня мурашки побежали по коже. Я обернулась. Макс взял меня под локоть и вклинился в наш круг. Странно, но он был один.

— Максиииим Викторович — заорал конферансье — вот кого мы ещё не поздравляли. — все потянули свои бокалы к Максу, и тот с готовностью выставил свой. Толстяк с нескрываемой радостью продолжил: — а ведь ты первый, кто нас покидает. Всё, отмучился.

Вокруг все засмеялись.

— Ну, Леонид Палыч, вам тоже недолго осталось терпеть — с улыбочкой парировал Макс — скоро и вы вслед за мной пойдёте.

Последовал новый взрыв смеха.

— Да-да-да, дорогой, мы все знаем — Леонид Палыч, кажется, ни капли не обиделся — но после этого прекрасного завода не грех и отдохнуть немножко, а Максим Виктрыч? Хахаха — можно годик отдохнуть, да? — он натужно хохотал, сотрясаясь всем своим кругленьким телом. — а там, глядишь, ещё проектик замутим?

Макс закивал.

— Будем надеяться.

Мужчины снова чокнулись и выпили. Леонид Палыч отвлёкся на кого-то другого, вновь прибывшего в нашу компанию. Макс тоже отвернулся и заговорил с кем-то слева от себя. Где же все-таки Милена? Я ждала, что того и гляди она появится, как черт из табакерки. Люди подходили к нашему кругу, приветствовали друг друга, чокались, поздравляли, и двигались дальше, но художницы среди них не было.

— Ну, а ты меня поздравишь, как первого вылетевшего? — Макс так неожиданно повернулся, наклонился и заговорил прямо мне на ухо, что я отпрянула. Я подняла на него глаза.

— Поздравляю — я дзинькнула своим бокалом о его. — только в чем радость, не понимаю?

Мы сделали по глотку.

— Это шутка такая — Макс улыбнулся — я первый отвалился от кормушки, с этим и поздравляют. Но я же первый туда и пришёл. Это беззлобное подшучивание коллег. Не более. В принципе, для всех почти работа закончена, остались лишь детали. Только кое-кому повезло там закрепиться, да?

Он хитро посмотрел на меня, подтверждая мои догадки насчет нового контракта на перевозку, полученного Крастрансом.

— Даже и не знаю, чья это заслуга — я пожала плечами.

— Да какая разница — Макс снова приложился к бокалу — пользуйся, осваивай.

Я окончательно поняла, что без его вмешательства не обошлось и на этот раз. Всем плевать, что мы честный и добросовестный перевозчик. Не плевать только если кто-то шепнул за нас словечко.

— Ясно. — я хмыкнула — спасибо.

— На здоровье — он смотрел с ухмылкой, с выражением некоторого превосходства, но беззлобного, или теперь мне оно таким казалось? К чему такие старания, если я итак уже поверила, что он хороший человек? А может, он этого не понимает? Но я не успела озвучить свои мысли.

— Ну как, Крастранс наконец обрел стабильность и громкое имя? — улыбнулся Макс.

— Видимо, да — кивнула я — с такими партнерами волей-неволей выправишься. Но честно признаться, мне некогда было об этом подумать, слишком много работы навалилось в последнее время.

Он поднял бровь.

— Вот как? Это хорошо или плохо? Ты сейчас жалуешься или благодаришь?

— Хорошо, конечно. Просто прекрасно. — я чуть улыбнулась — нет времени думать о глупостях.

— Что, совсем? — его глаза тоже смеялись. Вообще, с появлением Макса мне немного полегчало, хоть я и напрягалась в ожидании Милены. Но настроение улучшилось, хотелось шутить и улыбаться, и даже танцевать. Да и он был настроен позитивно, расслаблен, как никогда весел.

— Абсолютно — я покачала головой.

— Напрасно! Ты теперь, наверняка, много зарабатываешь? Куда еще тратить деньги, как не на глупости и безумства? — Максим улыбнулся и еще раз чокнулся со мной.

— О, я что-нибудь придумаю, даже не переживай! — поддержала шутливый тон я.

— Не сомневался в твоих способностях — кивнул Макс, и мы оба прыснули со смеха.

— А если серьезно — ты действительно молодец, поздравляю с хорошей работой — Макс пристально смотрел на меня. — Честно сказать, у меня были сомнения на ваш счет, но ты и твоя контора не подвели. Я рад.

Он опустошил бокал, поставил его на стол и взял у рядом стоящего официанта еще по одному для себя и для меня.

— Чертовски приятно слышать — заулыбалась я. Мы еще раз чокнулись и выпили.

— Как тебе тут? — Макс обвел глазами зал, но я поняла, что он имеет в виду вообще весь знаменитый бизнес-центр.

— Шикарно — я пожала плечами — как я, в общем-то и ожидала. Никогда не видела ничего подобного.

— Серьезно, ни разу не была в Сити? — Макс поднял бровь. Я улыбнулась, и немного укоризненно поджала губы. Почему-то сегодня его «дворянские» замашки и желание хвастануть, меня совсем не злили. Только вызывали какую-то ностальгию по давно прошедшим временам. И все же надо немного охладить его пыл.

— Максим Викторович, не начинайте…

— Ну ты же теперь сотрудник солидной фирмы, у которой серьезный госконтракт, и даже не один — Каверин лукаво покосился на меня, делая очередной глоток.

— Ах, да, я такая — жеманно вздохнула я, не желая портить вечер очередным спором с Максом — а вы, господин Каверин, кончайте выпендриваться.

Он словно ждал чего-то подобного и задорно рассмеялся, услышав мой прямолинейный ответ.

— Пойдём, кое-что тебе покажу — он кивнул головой в сторону — еще интереснее. Тебе понравится.

— Что это? — я уже шла за Максом прочь от столов, шампанского и гостей, оставив бокал на выходе из зала. — Куда мы идем?

— На месте объясню. — коротко бросил он и больше не проронил ни слова. Мы миновали холл, металлоискатели и охрану, и оказались в лифте. Максим загадочно улыбался.

Спустившись на десяток этажей, мы оказались в холле, похожем на предыдущий, планировкой и размерами, но совершенно иначе отделанном. Тут преобладали натуральные, коричневые и темно-серые цвета, мрамор, гранит или что-то в этом духе, я не различаю их. А ещё здесь совершенно никого не было. Пусто, безлюдно и даже немного жутковато. Но в коридорах, несмотря на отсутствие людей, горел свет, и это действовало ободряюще.

Я оглядывала монументальные колонны и оригинальный пол, пока мы шагали по широкому коридору к следующим двустворчатым дверям. Максим отпер ключом одну из них, и мы вошли в новое просторное помещение. Постепенно с вдоль одной стены загорелся свет, и стало видно, что это офис. Огромный, шикарный, но ещё не до конца обставленный мебелью. Тут и там громоздились коробки, стояли запакованные в целлофан кресла и небольшие офисные диванчики, а на уже расставленных столах явственно была видна пыль и сборочные запчасти. Я рассматривала чье-то новое место работы, не понимая, что мы здесь делаем.

— Это мой новый офис — торжественно произнёс Макс. Я повернулась, чтобы увидеть выражение его лица. Он сиял — очень хотелось похвастаться!

— А старый куда делся? — отозвалась я.

— В старом ремонт — Макс прошёл чуть вперёд, оглядывая свои владения — даже больше того, реконструкция здания, так как это историческая постройка. Поэтому переезжаем сюда. А там посмотрим, стоит ли возвращаться на Козихинский, или останемся здесь.

Я тоже пошла между столами, осматриваясь.

— Ну, поздравляю! Здесь очень круто.

Дойдя до крайнего в ряду стола, я провела пальцами по деревянной столешнице, с запозданием вспомнив о пыли. Отряхнув руки и сделав еще пару шагов, я остановилась у гигантского окна, открывавшего нам панораму ночного города. Как и в зале, где проходил сегодняшний праздник, в новом офисе Макса, одна длинная стена была полностью из стекла, позволяя наслаждаться видами города на огромные расстояния. Эх, повезло кому-то работать в такой красоте.

Но не это сейчас занимало мои мысли.

— А где же Милена? — я повернулась к Максу. — Она уже видела все это?

Он нахмурился.

— Милена? При чем здесь она?

— Ну ты же ведь пошёл её встречать, разве не так? А вернулся опять один. И я весь вечер ее не вижу.

— Нет. Я ушел встречать э-э-э партнёра по бизнесу. Нужно было кое-что обсудить. — его лицо выражало некоторое смущение или непонимание — Это официальное мероприятие, сюда не водят подружек.

— Аа. — я снова отвернулась к окну. Ну да, я-то всего лишь деловой партнер. И все же от мысли, что Милены поблизости нет, меня почему-то охватила радость. — Очень красиво здесь!

Я стояла заворожённая необыкновенным видом, представшим моему взгляду. Ночь, тёмные улицы, почти черная, не покрытая снегом гладь реки, иссиня-чёрное небо без звезд. И яркие, нестерпимо огромные и манящие огни — свет фар проезжающих машин, гигантский светящийся купол моста Багратион, отблески теней соседних башен, и множество огней вдали, на сколько хватает глаз. Москоу невер слип. Воистину.

Это было просто волшебно. Возможно, днем серый и хмурый город не будет таким прекрасным, и не станет отвлекать сотрудников от работы своей красотой. Но сейчас вид из окна был великолепным. Свет позади меня внезапно погас, и картинка в окне стала в разы четче.

Максим подошёл сзади, одной рукой обнял меня за талию, и привлёк к себе. Сердце заколотилось в бешеном ритме. Горло перехватило, и я с трудом сумела вдохнуть немного кислорода.

Он окунул лицо мне в волосы и проговорил прямо в макушку:

— Я думаю о тебе до сих пор — он помолчал — постоянно.

Кажется, моё сердце чуть не взорвалось. Во всем теле появилось щекочущее ощущение, как перед прыжком с высоты. Кожа покрылась мурашками. Я медленно повернулась и посмотрела на Макса. В полумраке комнаты, разрываемом лишь огнями ночного города, падающими сквозь стекло, разглядеть выражение его лица я не смогла. Да мне это было и не нужно. Так и не сказав ни слова, я поднялась на цыпочки и нашла губами его губы. Теперь я точно знала, зачем пришла на этот праздник.

Он схватил и с силой прижал меня к себе. Ощущать его так близко, чувствовать каждый изгиб, каждый бугорок его сильного, стройного тела, было невероятно сладко. Мне хотелось почувствовать каждый сантиметр, каждую мышцу. Скользить руками и понимать, что это моё! Вдыхать его запах — аромат тела и волос с легкими нотами парфюма. Ласкать его губы — упругие, настойчивые, требовательные. Я знала, какие с этих губ могут слетать жесткие, грубые и беспощадные слова, но теперь мне также было известно, как они великолепны на вкус, как нежны… Я закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям.

Максим тоже, словно дорвался до давно ожидаемого, и старался дотронуться, погладить, сжать, — ощутить все, что только возможно. Его руки проникли под мой смокинг и теперь прикасались к моей спине лишь сквозь тоненькую батистовую сорочку. Я задрожала от этого ощущения. Мне стало трудно дышать, тело не слушалось. Макс, как и я, двигался поспешно, судорожно, порывисто, не в силах справиться с накалом эмоций.

Его руки — сильные, крепкие, будто стальные, — я знаю — могли уверенно сжимать руль дорогого автомобиля, распоряжаться громадными деньгами и даже порой человеческими судьбами. А сейчас они дарили мне ощущения, будоражащие кровь — каждое прикосновение вызывало восторг и жар во всем теле. Но и сами эти руки были в моей власти — словно заколдованный, Макс не мог оторваться от меня.

Я запустила пальцы в завитки волос на макушке Макса и потянула его голову на себя. Он застонал.

Прервав на секунду поцелуй, он пробормотал:

— Сегодня ты не сбежишь…

Был это вопрос, или скорее утверждение, трудно сказать. Я отрицательно мотнула головой.

Увлекая меня за собой в глубь комнаты, Макс подошёл к ближайшему диванчику и рывком стянул с него пленку. Потом повернулся ко мне, и быстро, нетерпеливо начал снимать с меня одежду. Сначала пиджак улетел на диван, затем настала очередь блузки. Он ловко справлялся с маленькими перламутровыми пуговицами, поспешно раскрывая мою грудь. Скинул рубашку.

Расстегнул пуговицу на брюках и через несколько секунд я оказалась перед ним в одном нижнем белье.

Снова прижавшись к его телу, я ощутила кожей шероховатость костюмной ткани, но тут же забыла об этом. Его губы касались моей шеи, язык теребил мочку уха, потом переместился на выпирающие косточки ключиц. Руки блуждали по спине и ягодицам.

Я трепетала, понимая, что теперь уже точно пути назад нет, и что за этим многообещающим началом последует… Я скинула с Макса пиджак, и ему пришлось оторваться от моего тела. Потянув, он ослабил галстук и снял его через голову. Настала моя очередь расстёгивать пуговки. Пальцы не слушались и ему пришлось прийти мне на помощь. Когда его торс оказался передо мной обнаженным, я не могла сдержаться и ахнула. Крепкое, накачанное тело без капли лишнего жирка. Я не смогу составить ему конкуренцию в этом вопросе. Да и плевать. Я провела ладонями от груди к низу живота этого прекрасного мужчины и принялась расстегивать ремень.

Макс наблюдал за моими действиями, а потом вдруг схватил мою голову ладонями, и снова жарко и нетерпеливо поцеловал. Мои руки тем временем продолжали освобождать его от одежды, пока он не оказался обнаженным окончательно.

Резким движением от поднял меня на руки и уложил на диванчик. Половина нашей одежды осталась валяться на грязном и пыльном полу. Но мы этого не замечали.

Он оказался сверху, прижав меня всем телом к холодной коже офисного дивана. Жадно, поспешно, сгорая от желания, мы избавлялись от последних элементов одежды.

Освободив мою грудь, Макс приподнял меня под спину своей рукой, и втянул мой сосок в рот. Я снова поглаживала его шею, макушку, трепала короткие, жесткие, торчащие в разные стороны волосы.

Свободной рукой он скользил по моему телу, заставляя меня выгибаться в ожидании того самого момента. От живота в разные стороны распространялись сладкие волны, и каждый миллиметр кожи горел от прикосновений и поцелуев.

В ту секунду, когда его руки спустились до оставшихся ещё на мне трусиков, я упала на спину и закрыла глаза. О господи, мне казалось, я улечу, как только он прикоснется ко мне. Я чувствовала, как сдвигается мягкий кусочек ткани, а потом…

— Оох — мы выдохнули это одновременно, когда его пальцы коснулись самого горячего и влажного места на моем теле.

— Вот это да — прошептал он — какая ты…

Я с трудом разлепила веки и прошептала:

— Иди сюда, ко мне. Прошу… Иначе…

Если он продолжит делать это со мной пальцами, я просто не доживу до самого интересного.

Повинуясь моему призыву, Макс придвинулся ко мне ещё ближе, снова подсунув руку мне под спину. Я замерла. Время словно остановилось, воздух сделался тягучим и липким. Мужчина, ещё вчера казавшийся мне таким недосягаемо далеким и даже нереальным, неожиданно стал самым близким, стал со мной одним целым.

Сколько времени длилась наша попытка раствориться друг в друге, или наоборот, вобрать в себя один другого, я не знаю. Нет, это не было сладкой негой, это была бешеная гонка, подстегиваемая сумасшедшим желанием обладать другим человеком. Так долго мы этого ждали, так сильно хотели. Мы не понимали, где находимся, нам было плевать, если кто-нибудь зашел бы в этот момент в офис, если бы кто-нибудь отправился нас искать. Меня трясло от накала страстей, дыхание перехватывало. Мне хотелось укусить Макса, ущипнуть, сделать ему больно, чтобы он понял, физически ощутил, как сильны мои чувства.

Через какое-то время я забыла обо всем, мой разум отключился. Осталось лишь тело, которое словно улетало в небеса и совсем не хотело возвращаться. Я кричала, почти не осознавая, что нас могут услышать. Мне было все равно. Такого лихорадочного, полубезумного состояния со мной еще не приключалось никогда. Его губы и руки были везде, обжигая меня, оставляя на коже огненные следы, которые саднили и болели, как настоящие ожоги. Но сладкие ожоги. Мне казалось, что такую сладость невозможно пережить. Я умирала в его руках, понимая, что весь остальной мир для меня больше не существует.

Трезвое сознание вернулось ко мне довольно быстро. Я все ещё лежала, прижатая к дивану тяжестью тела Максима, тяжело дыша и покрываясь мурашками. Сердце выстукивало сумасшедший ритм. Я открыла глаза, с трудом сглотнула — в горле пересохло — и очнулась окончательно.

Вот и все — подумала я. То, чего я так сильно желала, то о чем мечтала и грезила, то, что было мне так необходимо все эти долгие месяцы, произошло. Я получила все, чего хотела: я видела, осязала, слышала, чувствовала по максимуму. И это было прекрасно, даже лучше, чем я могла представить. Очень часто предвкушение и ожидание какого-то события бывают намного лучше самого события. Да что там, это почти всегда так. Только не в этот раз.

Но теперь мне останется лишь вспоминать этот миг. Каждую деталь, каждый жест, каждую искорку. Взгляды, касания, вздохи. Моё ведь только это. А Макс… Это несколько минут назад он был моим, а теперь все вернулось на круги своя. У него есть девушка, почти жена, с которой он вместе уже не один год. А я совершенно посторонний человек. И совершенно не важно, что я себе напридумывала. Сегодня мы расстанемся и снова не увидимся ещё полгода, а может и вообще никогда. Потому что любовницей я быть не смогу. Только не с ним.

Так что — мне останутся лишь воспоминания, и сорок кошек.

Максим зашевелился, пытаясь отклеиться от меня — влажной и липкой. Я прикрыла и снова открыла глаза. Пара неловких, не самых грациозных движений, и вот он уже стоит, отойдя подальше, отвернувшись к окну, глядя на ночной город. Видимо, думает о том же, о чем и я. Дело сделано, и можно вернуться к прежней жизни, к привычным ролям. Я приподнялась и села на диванчике, поежившись от внезапной волны мороза по коже. Все вокруг вдруг стало таким грубым и некрасивым: резкие очертания предметов, строгость и холодность делового офисного интерьера, запахи пластика и пыли.

Поджав колени, я пыталась собрать своё белье. Макс стоял совершенно нагой, спиной ко мне, глядя в темноту ночи. В слабом свете, падающем из окна, его тело было видно не слишком хорошо — только абрис этой стройной, высокой фигуры с крепкими широкими плечами и высоко поднятой головой.

У меня засосало под ложечкой. Кажется, теперь мне будет ещё хуже. Я просто сдохну от этих воспоминаний, от этих невероятных чувств, которые испытала и которые никогда уже не забуду. От осознания того, как он совсем не долго был моим, и я его потеряла.

Зачем? Зачем я решилась? Зачем поддалась соблазну? Было бы легче не знать, не чувствовать, не помнить этого тела, этот запах, эту кожу, губы, руки на своем теле.

Знаю, я сдалась, потому что подумала: чему быть, того не миновать. И хотя бы раз это должно случиться. А дальше… гори все синим пламенем. И еще я понадеялась: а вдруг, не понравится и отпустит? Подумала, что может быть… Вот дура! Мне же не пятнадцать лет, чтобы придумывать такие глупые объяснения.

Я стала медленно одеваться. Теперь моё точно сердце разорвётся от боли, от ощущения потери того, что в общем-то мне никогда не принадлежало. Мне стало страшно.

Услышав, что я зашевелилась, Макс обернулся и пристально посмотрел в мою сторону.

— Куда-то спешишь? — его голос был каким-то странным.

— Мне пора — я с трудом проглотила комок в горле.

Что же мне еще говорить, когда он так демонстративно игнорирует меня сразу после секса? Сделаю вид, что мне на это наплевать. Я и не ожидала от него проявлений нежности, но то, что он сказал дальше, было просто верхом цинизма.

— Я хочу встретиться ещё — он двинулся от окна в мою сторону. Господи, это прозвучало так, будто он договаривался об очередном визите к проститутке. Не хватало только вопроса «Сколько это будет стоить?» Я взглянула на него, пытаясь угадать, о чем он думает, какой будет следующий выпад?

Макс надвигался на меня нахмуренный, заранее отчего-то сердитый. Словно понимал, что я не соглашусь. Я выдавила улыбку, не желая ссориться, хотя больше всего мне сейчас хотелось зареветь, или хотя бы просто сбежать.

— Зачем? — я растягивала губы изо всех сил, как кукла. Аж скулы сводить начало. Надеюсь, он не заметит.

— Глупый вопрос — Макс, прищурившись, смотрел на меня.

— Я думаю, не стоит — я встала и подняла с пола свои дорогущие новые брюки, которые теперь были все в пыли. Макс молчал, а я принялась отряхивать штаны. — Боже, какие грязные, и пыль эта дурацкая не отчищается. — со злостью выдавила я. Слезы уже подступили к глазам, как будто я так сильно расстроилась из-за пары брюк. Черт. Я с раздражением бросила их в сторону, снова плюхнулась на диванчик и стала надевать блузку.

— Почему? Ты не хочешь? — с какой-то хрипотцой, и некоторым сомнением в голосе спросил Макс. Господи, ну что он пристал ко мне? Неужели, не понимает, как это тяжело? Хотя, конечно, он ничего не понимает. У него ведь «могут быть другие женщины», он сам говорил. Это всего лишь мелкая интрижка. И почему бы не продолжить? Черт. Мне надо срочно уйти отсюда.

Я отрицательно покачала головой, вымолвить еще хоть слово не было сил.

— Почему? — снова повторил он, и в его голосе все же не было обычной самоуверенности — мне показалось, ты очень этого хотела сегодня, а?

Он чуть заметно усмехнулся после этих слов, и я поняла, какой момент он вспомнил. Да, я очень хотела. Больше всего на свете. Но повторить все это — значило только лишь измучить себя. Для него это приключение, разнообразие в скучной семейной жизни, очередной трофей, для меня — пытка.

— Или, может, тебе не понравилось? — Макс сделал несколько шагов, сокращая расстояние между нами, и мне стало жутко. Так, словно я стою на краю бездны и мне совершенно не за что ухватиться. Руки затряслись и никак не попадали пуговичками в прорамки. Я вообще не владела собой, и чем ближе он подходил, тем хуже мне становилось. Я осознавала одно — я совсем не хочу уходить, я очень, очень хочу быть с ним, но он — чужой мужчина, и никогда не будет моим. Да он об этом и не думает, ему нужен всего лишь секс, развлечение. А значит, он должен исчезнуть из моей жизни, иначе я умру от боли и разочарования.

— Тоже вроде не похоже — с ехидством закончил он. — так что?

Макс встал прямо передо мной, совершенно голый, настойчиво требуя объяснений. Я несколько смутилась, так как не привыкла вести беседы, упираясь глазами в обнаженные интимные места мужчин. В очередной раз в присутствии Макса, в моей голове царил полнейший сумбур. Пытаясь отвернуться, я вдруг осознала, что со стороны вся эта сцена выглядит невероятно смешно и комично. Даже сквозь подступающие слезы, даже несмотря на драматизм ситуации, не выдержав, я прыснула со смеху.

— Может ты не будешь тыкать мне в лицо… Ээээ… Или это твой аргумент? — я наконец осмелилась и подняла смеющиеся глаза на Макса.

— А почему нет? Мне кажется, хороший аргумент — он упер руки в боки, словно стараясь лучше показать, насколько его «аргумент» большой и веский в качестве довода в споре. Это рассмешило меня ещё больше. Я подняла руки к верху, показывая, что сдаюсь.

— О-кей, твой аргумент принимается. С таким не поспоришь.

Макс тоже с видимым облегчением усмехнулся. Он опустился рядом со мной на диванчик.

— Прекрасно. Я знал, что однажды он пригодится для чего-то еще. Так что, когда мы сможем увидеться?

— Давай не будем, а? — повернулась я к нему. Разговаривать после этой юмористической паузы, конечно, стало проще, но сам факт нашей неправильной и болезненной для меня связи никуда не делся. Не стоит развивать эту тему, не стоит продолжать общаться. Проще отрубить кошке хвост сейчас, чем отпиливать по маленькому кусочку в течение ближайшего времени, пока мы будем встречаться снова только лишь для секса. У него есть Милена, напомнила я себе. И я не смогу как сказочная принцесса ждать в светелке у окна, когда он вырвется из семьи и найдет полчаса для меня. К тому же принцессы не встречаются с чужими мужчинами.

Макс шлёпнул себя ладонями по голым ляжкам.

— Б**, опять ничего не понимаю… — он посмотрел на меня — что теперь не так? А? Тебе все понравилось, но ты не хочешь продолжать?

Я отвернулась и кивнула, глядя невидящими глазами куда-то вперед, и продолжая автоматически застегивать пуговицы. Он вздохнул.

— Не вижу логики.

— Просто мы, девочки — я наконец справилась с блузкой и тоже развернулась к Максу — склонны мечтать, — сделав паузу, я продолжила — а потом плакать. Это понятно?

Судя по выражению его лица, ни черта ему было не понятно.

— Я этого не хочу. — добавила я. Потом встала и снова подняла брюки, которые, видимо, придётся сдавать в химчистку.

— Это все? Все, что ты можешь сказать? — Макс смотрел на меня с некоторым презрением, как на настоящую «инфузорию в туфельке». — Какой-то бредовый набор слов.

Значит, его не удовлетворили мои объяснения. Что ж, ладно.

— Макс, ну что ты строишь из себя дурачка? — теперь я начинала психовать — у тебя есть девушка, э-э женщина, с которой ты уже много лет, почти жена. А я… — я осеклась и прямо захотела заплакать от невероятной жалости к себе. Кое-как сглотнув очередной слезный комок, продолжила — я тебе уже говорила, бывают ситуации, когда недостаточно… Ну вот, мне недостаточно довольствоваться редкими встречами и сексом в офисе. — я огляделась по сторонам — мне не нужны объедки Милены. — я посмотрела в упор на молча слушающего Макса — уж если ты мой, то весь. А так как это невозможно, то и продолжать не стоит.

Он поднял бровь — то ли в недоумении, то ли в изумлении.

— Знаю — поспешила я объяснить — что девушка не должна так говорить мужчине на первом свидании. Ну, или после первого секса, как у нас. Мужчина пугается, что на него давят, и бежит, сломя голову прочь. Но мне все равно, понимаешь? Побежишь ты прочь или нет. Потому что я и сама уйду. Я не питаю на счёт тебя никаких иллюзий. Я не собираюсь тебе навязываться. Ты мне ничего не должен. Как и я тебе. Я знаю, что ты занят. Вот и все. И не надо никаких больше встреч. — он нахмурился и смотрел на меня вопросительно, и я поспешила добавить: — Ну, ты же хотел объяснений? Ты их получил.

Я втиснулась в туфли, а Максим тем временем все ещё сидел абсолютно голый, и довольно сильно смущал меня этим видом. К тому же, мой пиджак находился прямо у него за плечом, и я в нерешительности замялась, не зная, как к нему подступиться.

— А что ты подразумеваешь под словами «уж если ты мой, то весь» и «недостаточно быть другой женщиной», позволь поинтересоваться — склонив голову набок, как интервьюер на собеседовании, уставился на меня Максим — поконкретнее можешь объяснить?

— Господи, какой же ты придурок, Макс — я резко рванулась и дернула свой пиджак, попытавшись вытащить его из-под тела мужчины, которое совсем недавно вот так же придавливало к дивану меня саму. Но Каверин среагировал молниеносно: он схватил мои руки и отцепил от пиджака, не давая мне взять вещь.

— Например, что влюбилась, но боишься в этом признаться? — с некоторым ехидством произнес он. Я отводила глаза в сторону, стараясь не видеть его насмешливого взгляда. Взгляда победителя. В очередной раз. Полный шах и мат. — Говоришь какими-то загадками, ходишь вокруг да около. Ну, имей же смелость. Ты же у нас ничего и никого не боишься, на все имеешь свою точку зрения. В чем дело сейчас?

— Макс, пусти, мне больно — из последних сил проговорила я. Он еще несколько секунд держал и пытливо вглядывался в мое лицо, но потом все-таки слегка ослабил хватку. Я выдернула руки из его стальных оков и на этот раз успела зацепить свой смокинг. — Это бессмысленный разговор. Я все уже объяснила, и думаю, ты прекрасно меня понял.

Выпрямившись, я снова взглянула прямо ему в глаза.

— Не мучь меня, прошу. Возвращайся к Милене. — я замолчала, не зная, как достойно завершить эту ужасную, мучительную перепалку. — Все… было прекрасно сегодня. Мне все понравилось. Я очень этого хотела. Ты прав. Но на этом и закончим. Мне пора.

Я подобрала с пола сумку и попятившись несколько шагов назад, развернулась и зашагала к дверям.

— Я сейчас оденусь и приду, и мы еще поговорим — раздался у меня за спиной уверенный и слегка насмешливый голос. — Выпей что-нибудь, расслабься. От алкоголя ты становишься проще.

Я ничего не ответила и лишь прибавила шаг.

Через пару минут я уже поднялась в нужный мне зал. Веселье кипело тут вовсю. На небольшой сцене вопила в микрофон какая-то неизвестная полуголая певичка. Гости танцевали, улюлюкали и пили. Ничего существенного мы не пропустили. И кажется, нашего отсутствия никто не заметил.

Я забрала свою шубу в гардеробе и поехала вниз. Оставаться здесь дальше я не могла. Я должна была сбежать, пока Макс не вернулся на банкет. У меня совершенно не осталось сил бороться с собой, и что-то доказывать ему. В таком состоянии он легко уговорит меня на что угодно, а утром выбросит, как фантик от конфеты.

Вот так, ты много выделывалась, Вика, корчила из себя такую принципиальную, гордую, благородную и возвышенную натуру, а потом сама принесла ему все на блюдечке — и свое хорошее отношение, и дружбу, и секс. Он даже не сильно напрягался. Как тебя угораздило влюбиться в этого монстра: коварного, хитрого, беспринципного? Я отрицательно потрясла головой, словно, не веря сама себе.

Поймав на улице такси, я плюхнулась на заднее сиденье, надеясь, что ноги, закоченевшие в туфлях пока я шла от здания к дороге, быстро отогреются в теплом салоне авто. Чтоб я ещё раз… За сегодняшний вечер я нарушила сразу несколько собственных правил, и уже горько об этом жалела. Например, не носить зимой туфли и не спать с чужими мужчинами. А тем более с мужчинами, в которых ты влюблена, но для которых ты — всего лишь забавная новая игрушка.

Не успела я договорить свой домашний адрес, как телефон зазвонил. «Максим Каверин» — высветилось на дисплее. Да, теперь его номер был внесён в мой телефон, но ведь мы были деловыми партнерами, верно?

Я скинула вызов. Он зазвонил снова, и снова я скинула.

— Давайте поменяем маршрут — сказала я водителю. — едем на Кожуховскую.

Он кивнул, а я угнездилась на заднем сиденье, все ещё не отогревшись. В груди горело, а ноги и руки были ледяными. Не знаю, почему, но на каком-то подсознательном, животном уровне я понимала, что мне надо ехать домой. Максу ничего не стоило разыскать меня там, если ему заблагорассудится. Достаточно пары бутылок шампанского, и он созреет для разборок. И что тогда?

Опять эти споры, эти ни к чему не ведущие разговоры. Он хитер, легко манипулирует людьми, делая вид, что не понимает намеков. Уходит от вопросов и гнет свое. Хочет иметь все, и ни за что не отвечать. У него есть Милена, но, когда я завожу речь о ней, он меняет тему, словно ее не существует. Предлагает встретиться еще раз, не давая никаких обещаний, как будто все в порядке вещей: он свободен для новых отношений. Вынуждает меня признаваться в чувствах, при этом о своих умалчивает. Вероятно, потому, что их просто нет.

Что ж, против лома нет приёма, как известно. Но есть другой лом. Раз он не слышит меня, я не хочу ни видеть, ни слышать его. Как бы это ни было болезненно. Я уже поняла, что могу выиграть у него только тот спор, в котором не буду участвовать. И это мне следовало уяснить с самого начала. После того, что я сегодня натворила, во мне вдруг проснулись небывалые благоразумие и сила воли.

Я приехала в пустой офисный центр, миновала охранника, который почему-то не удивился моему позднему визиту, и открыла дверь в офис своим ключом, благо он оказался в сумочке. Откупорила бутылку виски из подарочных запасов и залпом выпила половину кружки. Я должна забыть о Максе Каверине. Должна. Он эгоист, чертов хозяин жизни, пуп земли. Мы никогда не смогли бы быть вместе.

Но и пресмыкаться перед ним, или становиться его игрушкой, я не намерена. Я не позволю попользоваться мной и выбросить за ненадобностью. Лучше никаких отношений, чем такие.

После третьего захода бутылка крепкого шотландского напитка оказалась почти на половину пустой, а я, как никогда уверенная в своих силах и в правильности принятых решений, уснула на офисном диване в рабочем кабинете. Надеюсь, в субботу утром сюда никто не придёт, иначе мне придется спешно придумывать разумные объяснения своему неожиданному присутствию «на работе».

*******

Последние приготовления были закончены. Давно отгремели куранты, отзвучала поздравительная речь главы государства и гимн. За окном активно веселился народ, взрывая петарды, улюлюкая и поздравляя друг друга с Новым годом. Повсюду полыхали и гремели салюты. Я ещё раз оглядела комнату. Окна закрыты, электроприборы выключены, остатки покупного салата выброшены в мусорное ведро, и отправлены в мусоропровод. Документы, деньги и банковская карта в сумке, важные вещи в чемодане. Запиликал телефон, оповещая, что такси — чёрная КИА номер 921 — ожидает меня около подъезда. Отлично. Все идет по плану, несмотря на праздничную неразбериху.

Потушив свет, и закрыв дверь на два замка, я вышла в темную морозную ночь навстречу Новому году и своим долгожданным европейским каникулам.

Так странно было ехать по ночному городу первого января. Кое-где целые районы уже спали, светясь лишь редкими окошками, где ещё смотрели телевизор. А где-то наоборот вовсю бухал салют и резвились сильно нетрезвые люди. Толпы, полчища людей в два часа ночи на улице — как днем. Телефон то и дело получал смски с поздравлениями. Прочесть все и попытаться ответить сегодня — дело неблагодарное. Как-нибудь потом, может, в самолёте почитаю. Я продолжала смотреть в окно на такой разный и такой чудесный город. Вместе с ним я сегодня шагнула в Новый год. Пусть он всем нам принесет счастье!

Самых близких я поздравила заранее, а остальных — вообще не обязательно. Кто обращает внимание на этот вал поздравлений от знакомых, друзей и случайных контактов, среди которых также твой банк, твой оператор связи, все магазины, в которых ты когда-то оставляла номер телефона, оформляя скидочную карту? Немножко заныло слева в груди от мыслей о близких и любимых. Ну ничего, пройдёт. Главное, не зацикливаться. Я не жду никаких внезапных поздравлений. Не жду.

В отсутствие пробок, аэропорт Шереметьево, находящийся на другом конце города, оказался в 30 минутах езды от моего дома. Новогодние чудеса, да и только. Я расплатилась с такси, поздравила водителя с Новым годом и отправилась в здание аэропорта.

Регистрация, багаж, досмотр, шампанское, посадка, шампанское, взлёт, шампанское, посадка, таможня, багаж. Словно в сказочной чехарде, перед моим взглядом сменялись люди, аэропорты, страны, стюардессы, марки главного новогоднего напитка… и вот, спустя каких-то шесть часов, я стояла в зоне прилёта аэропорта Милана. Даже не верится: наконец у меня каникулы! Можно не думать о работе, о звонках, сроках, договорах, начальниках, партнерах. Надо еще привыкнуть к этой мысли. Я так давно не отдыхала, что постоянная работа стала моим нормальным ритмом жизни. И вот теперь «Добби свободен», хоть и временно.

Италия встретила туманом, холодом и какой-то хмарью, от которой хотелось спать. А может, просто сказывалась бессонная ночь, проведенная в сборах и в дороге. Я взяла такси, стоявшее ближе всего от выхода, наплевав на рекомендации пройти вдоль перрона и поискать дешевле. Вот отдохну, высплюсь, нагуляюсь, и тогда буду вести правильный образ жизни, экономить и все такое. А сейчас главное удобство. Объяснив на ломаном английском название забронированного мной отеля, и убедившись, что водитель понял, я приготовилась с удовольствием созерцать окрестности Милана. Как и в Москве, сегодня здесь было немноголюдно. Почти ни одной машины на дороге, даже чуть жутковато. Не иначе, итальянцы отдыхают после бурной Новогодней ночи.

Но по мере приближения к городу, стало веселее. Появились пешеходы, автобусы и небольшие иномарки. Таких громадных джипов как в Москве здесь не наблюдалось. Даже хорошо, что все еще не раскачались. Очень скоро, буквально через пару дней, аэропорт и город заполонят толпы туристов, не смотря на несезон. А я как раз успею погулять по окрестностям до толчеи. Я никогда раньше не бывала в Италии, но много читала о стране. Я знала, куда пойти в Милане и что в первую очередь посмотреть. Мысленно я уже представляла себе, как гуляю по красивым уютным улочкам, наверняка украшенным еще к Рождеству. Как пью вкуснейшее итальянское вино в каком-нибудь ресторанчике с видом на город. От предвкушения всех этих удовольствий я невольно улыбнулась сама себе и закуталась в шарф, чтобы было теплее, да еще чтоб водитель не видел в зеркало, как я одна без причины улыбаюсь.

У меня зазвонил телефон. Кто бы это мог быть? Коллеги и родственники отметаются, все знают, что я в отъезде. Да и слишком рано, в России еще все спят. Очередное поздравление? Я вытащила трубку из сумки. Хм, номер не московский, много цифр, словно иностранный. Может, мне звонят из отеля, чтобы узнать, не потерялась ли я в дороге в Новогоднюю ночь? Я нажала «ответить» и приложила трубку к уху, ожидая услышать английскую или итальянскую речь и подобрать приветствие в зависимости от этого.

— С Новым годом, ууууу! — заорал в трубке знакомый и очень пьяный голос. — с новым щааастьем! Ало? Ты слышишь?

Бросить что ли трубку? Ну что за ерунда! Сердце заколотилось, как птица в сетях.

— Вика! Это Макс! — голос стал более серьёзным.

— Привет — процедила я — тебя тоже с Новым годом.

— Ага, пасибаа — он явно отхлебнул ещё чего-то, и мне тоже нестерпимо захотелось выпить — ты где щас? Не разбудил?

— Нет, я ещё не ложилась.

— М, я тоже!

— Я заметила.

Он помолчал.

— Ну, ты не ложилась там с кем-то? Или ложилась, но не в том смысле?

Я вздохнула.

— Макс, не хами.

— А я не хамлю. — в голосе послышались угрожающие нотки. — Я просто интересуюсь. Могу я поинтересоваться, как ты проводишь новый год? А, коллега? А то я волнуюсь за ценного партнера. У меня вообще к тебе много вопросов. Например, что это было за представление на банкете? А? Почему я пришел, а тебя нет?

Я закатила глаза. Прекрасно начинается поездка, что и говорить. Но ведь собеседник не видел моего выражения лица, так что это все напрасно. Да и вообще, Каверину, как обычно, наплевать на мнение окружающих. Хоть говори ему, хоть показывай, хоть сигналы из космоса подавай. Он продолжал монолог:

— Так какого хрена ты сбежала? Я же сказал, что мы не договорили. Считаешь, это круто? Убежать. Не поднимать трубку, когда тебе звонят? Щас, подожди — в телефоне что-то зашипело, послышался взрыв смеха и потом снова голос Максима — так вот, на чем я? А! Я тебе звонил, а ты скинула, это, знаешь, как… детский сад какой-то… так себя подростки ведут… глупые, недоделанные детишки… И ты. — Я вздохнула, слушая эту тираду и мысленно уже готовясь к новым оскорблениям. — Я спрашиваю! Зачем ты ушла с банкета? Для чего я тебя звал? Выпендриться решила? Характер показать? И куда ты поехала? Где ты была? Дома тебя не было.

— Ты что, приезжал? — взвизгнула я так, что водитель тревожно покосился на меня в зеркало, хоть и не понял ни слова. Я помахала рукой, успокаивая его. Значит, не зря я скрючилась на офисном диванчике в ту ночь, и это была совсем не моя дурь. Я просто кожей почувствовала опасность. Если бы он застал меня дома, вряд ли я бы устояла перед его уговорами. А с утра очень бы пожалела об этом.

— Н-да. Приезжал, думал, что ты нормальная, что мы продолжим… разговор. А ты где-то шлялась. Где?

— Максим, — начала было я, но почему-то резко передумала. Мой собеседник явно был настроен на скандал. Я уже поняла, что объяснять сейчас бесполезно, он просто не услышит меня. Надо как-то аккуратно свернуть этот разговор, иначе я лишь снова получу свою порцию гадостей. — Максим, мне не удобно сейчас говорить, я в ро…

— Да, а ты знаешь — перебил он меня — ты думаешь, мне все это нужно? Думаешь, я буду этой херней заниматься? Думаешь, ты такая, бл***, волшебная Золушка, сбежавшая с бала, а я принц на коне, буду за тобой скакать? Разыскивать тебя? Звонить и писать эсэмэски? Сражаться, бл***, ради тебя с драконами? Ждать под дверью? Не-а…

— Макс, я не…

— Да у меня все прекрасно, детка! Ты не поняла? У меня есть девушка, с которой все зашибись. Красивая, известная и талантливая. И качественный секс, когда я захочу, понятно? И никто не выносит мне мозг. Не гонит всякую чушь, как ты. Среди моих друзей нет людей, которые ведут себя как долбанутые психопаты! Сегодня одно, а завтра все наоборот. И у меня есть дом, шикарный и уютный. И все что мне нужно, тоже есть, поняла? Забота и любовь, и друзья. А чего нет — захочу и куплю. Ясно? И мне нахрен не упала такая звезда, с собственным, бл***, мнением. От которой непонятно, чего ожидать. Которая сама не знает, чего хочет. Которая думает, что она самая умная. Ты поняла?

Он почти кричал в трубку. А я сидела, роняя слезы, стараясь не всхлипнуть, чтобы не дать ему нового повода поиздеваться. Узнаю его, того самого Макса, с которым я когда-то познакомилась. Того, который бросил мне, незнакомому человеку, в лицо «ты мне неприятна, не люблю курящих девушек», который накинулся и хотел задушить меня на свадьбе у подруги за слова тоста. С чего я взяла, что он изменился? В какой момент я ошиблась? Нестерпимо захотелось закурить, хотя я уже месяц как бросила. Сейчас приеду в отель, куплю чего-нибудь выпить и сигарет, и пущусь во все тяжкие. Он что-то ещё говорил в трубку, изрыгая ругательства одно хуже другого. Не дожидаясь окончания этой речи, я сказала, стараясь не выдать слез:

— Я все поняла, Макс, все! Пока.

И отключила вызов.

— Из эврифин окей, сеньорита? — поинтересовался встревоженный водитель.

— Ес, айм файн, сенкью. — кивнула я, и наконец не скрываясь, хлюпнула носом. Потом полезла в сумку за салфетками и разрыдалась прямо в мягкую бумажную кипу.

Какая же я дура, уму не постижимо! Чего я навыдумывала? Что увидела в глазах этого отморозка? Решила для себя, что он принц, но нам не суждено быть вместе в силу обстоятельств? Идиотка!

Он же просто использовал меня — каждый раз по своему усмотрению, двигал мною, как марионеткой, командовал, и даже, наверное, неплохо заработал, впихнув нас в свой бизнес. Он приглашал меня на обед, тащил на вечеринку — с единственной целью — добиться от меня взаимности, потому что ему так захотелось. А он привык получать все, что пожелает.

И когда я взбрыкнула, когда сбежала, лишив его возможности распоряжаться мной, он постарался как можно сильнее уязвить, обидеть, оскорбить меня. Нанести удар побольнее, растоптать. Как же, я ведь нарушила его планы, ослушалась, а за это полагается наказание. Он привык так поступать со всеми, и наконец ему все это удалось проделать со мной. Раньше я всегда вовремя давала ему отпор, но в этот раз подставилась совсем уж глупо. Раскисла и сдалась.

Мне стало неимоверно стыдно за свои собственные мысли и мечты. Теперь они казались мне ужасно глупыми и самонадеянными. Я сознательно пошла на контакт с ним, думая, что он изменился или изменится от общения со мной, станет таким, каким я его рисовала в своем воображении. Благородным, умным, смелым, любящим и добрым. Но он не только не изменился, но кажется, стал еще более мерзким и заносчивым после того, как «облагодетельствовал» меня. Правильно, теперь ему можно было сильно не стараться, доказывая, что «он хороший человек». Я уже была на крючке. Дура. Захотелось, как в кино, отмотать плёнку назад, и ни за что не повторять своих ошибок.

Гостиница, которую я забронировала через интернет, оказалась очень даже неплохой. Обставлена в классическом стиле, маленькая, но довольно уютная, немного номеров, тишина, приветливые лица на ресепшне, а главное — центр города совсем рядом.

Мне подарили бутылку вина в честь приезда в Новый год и проводили до номера, хотя мой лёгкий чемодан я вполне могла донести и сама. За всеми этими хлопотами, за оформлением документов и знакомством с персоналом, я немного отвлеклась от своих грустных и ранящих душу мыслей. Но осадок, как говорится, остался. Какая-то мерзкая черная пелена словно опустилась на меня, не позволяя мне расслабиться и успокоиться.

Поблагодарив портье, и оставшись в номере одна, я скинула пальто, разулась и выглянула в окно. Рядом — кажется, только протяни руку — теснились такие же небольшие и очень милые домики, с разнообразными окошками, кое-где закрытыми ставнями, странными причудливыми подоконниками, старинными, словно изъеденными временем каменными стенами. Чуть вдалеке, справа, виднелись гигантские башни новых районов, создавая чувство нереальности картинки — слишком разительным было отличие, слишком велик контраст между ближним и дальним планом, между старым и новым. Я во все глаза смотрела на открывшуюся перспективу. Как-красиво-то! Я словно очутилась в другом мире — как из прекрасного фильма, такого далекого от моей реальной московской жизни. От серых будней, от унылых современных районов, от бессмысленных и пустых событий, наполнявших каждый мой день в последние месяцы.

Я должна быть счастлива, должна радоваться каждой минуте, должна запомнить эту поездку, выжать из нее максимум. Это и есть моя реальная жизнь, и только она по-настоящему важна для меня, а я все витаю в облаках. Живу какими-то мечтами, размышлениями, воспоминаниями. Хватит! Думать о Максиме бесперспективно, обидно и горько. Как-то надо пережить эту боль. Просто нужно время, немного времени. А может, и много, я не знаю. Но главное, я для себя решила, что для меня Максима Каверина больше не существует.

Я откупорила вино, приняла душ, и заказала обед в номер. Гулять, так гулять. После сытного обеда, подкрепленного бутылочкой красного, я заснула, и сон мой длился до самого вечера.

Сигарет я, кстати, так и не купила, а потом желание закурить прошло.

Проснувшись уже в полутемном номере, я решила, что много спать, находясь в интереснейшем городе Европы — глупое, слишком дорогое и неразумное удовольствие. Я быстренько привела себя в порядок, наспех выпила растворимого кофе из чайника в номере, оделась потеплее, и выскочила на улицу в тихий зимний миланский вечер. Сверившись с путеводителем, я зашагала по гулким улочкам, глазея на теснящиеся по обеим сторонам разнообразные строения и выдыхая в воздух густые клубы пара. Повсюду город был украшен яркими огнями и рождественской атрибутикой. На улицах появились люди, видимо, пришедшие в себя после бессонной новогодней ночи, и решившие продолжить веселье. Было так приятно чувствовать себя частью этого мира — доброго и сказочного.

Милан показался мне удивительным и даже каким-то не совсем реальным, то ли от того, что вся эта новогодняя атмосфера так действовала, то ли я просто еще не до конца проснулась и брела в полусне. Тут и там возвышались монументальные, старинные, но изукрашенные решетками и барельефами дома, перемежаясь с более современными и простыми. Вдалеке виднелся представитель новостроя — небоскреб — его стеклянный фасад переливался всеми цветами, отражая огни рядом стоящих зданий. По тесным улочкам двигались пешеходы, тут же в самые невероятно узкие переулки протискивались машины, — все куда-то ехали, шли, спешили или наоборот еле волочили ноги. Что удивительно, во всей этой неразберихе никто никому не мешал, никто не ругался, и наоборот, тут и там слышался громкий смех, явно подпитанный чем-то горячительным. Через пару минут я вышла к главной цели своего путешествия — площади Дуомо и Миланскому собору.

Открывшееся зрелище поразило меня. На некоторое время из моей головы вылетели абсолютно все — и печальные, и радостные мысли. Огромное, мощное, но в то же время хрупкое здание величественно возвышалось над площадью, а его ажурные шпили устремлялись вверх, прямо в черное небо. Они терялись где-то там, в бесконечной темноте, которая сгущалась по мере удаления от земли. Я остановилась, и как завороженная смотрела на это знакомое по изображениям, но гораздо более красивое в реальности, строение. С неба посыпался мелкий мокрый снежок, и от того картинка стала еще более нереальной. Казалось, сейчас из-за шпилей вылетят сани Санта-Клауса, с упряжкой оленей, и понесутся над площадью в этих узорах снега и света. Я даже забыла о фотографировании. Стояла, разинув рот, и пытаясь впитать невообразимую красоту и энергетику этого места. Опомнившись, наверное, лишь через несколько минут, я с воодушевлением принялась щелкать и снимать видео. Это обязательно нужно было зафиксировать на память!

На площади было многолюдно. Такие же туристы, как я, старающиеся запечатлеть всю эту красоту, и просто прогуливающиеся, смеющиеся, веселые, беззаботные люди. Парочки, целующиеся под разноцветными от искусственной подсветки снежинками. Я вздохнула, глядя как парень поправляет теплую шапку на голове своей девушки. Потом они взялись за руки, и двинулись прочь, дальше, наслаждаться прекрасным городом и обществом друг друга. Мне оставалось только первое из этих удовольствий.

Перейдя площадь, и рассматривая собор с разных ракурсов, я сделала еще несколько фоток на телефон, и отправилась к следующей достопримечательности. Жаль, что внутрь Миланского Собора мне не попасть, уже слишком поздно. Я проспала возможность полюбоваться Миланом со смотровой площадки Дуомо. Но я решила не расстраиваться ни из-за каких непредвиденных обстоятельств. Может, зайду в другой раз. К тому же зимой там, наверху, наверняка, промозгло и холодно.

Моей новой целью была Галерея Виктора Эммануила — еще одна «визитная карточка» Милана. Развернувшись влево от Дуомо, я сразу же увидела светящуюся арку, очертания которой были мне уже знакомы по фотографиям в интернете. Это огромное, монументальное сооружение — самый старый в мире пассаж, другими словами, торгово-развлекательный центр. Оказавшись буквально через минуту под сводами ажурной изогнутой крыши, я в который раз замерла от восторга.

Все здесь было необыкновенным, волшебным, впечатляющим и каким-то истинно итальянским. Я не смогла бы объяснить, почему чувствовала этот национальный дух, но он однозначно присутствовал в этом месте. Итальянский стиль был воплощением классической красоты, богатства отделки, внимания к деталям, но все это вместе ничуть не казалось вычурным, излишним, назойливым, помпезным. От зданий, сооружений и украшений веяло солидностью и самодостаточностью, а не цыганщиной, в которую обязательно свалились бы наши мастера, используй они такую отделку. Современные московские ТЦ, возможно, не уступают Галерее по своему убранству, изысканности, затейливости и богатству. Но это совсем другое. Безрезультатная и даже пошлая попытка повторить вот такую — настоящую, стильную, историческую архитектуру, жалкая копия с величественного оригинала.

Я нырнула под арку и не спеша зашагала по длинному «проспекту» галереи, глазея на многочисленные магазины, кафе, рестораны и инсталляции. Именно здесь сейчас, в ненастную погоду, в вечернее время, кипела самая бурная миланская жизнь. Сновали покупатели с огромными пакетами, украшенными знаменитыми на весь мир логотипами, прогуливались зеваки, подобные мне. За столиками продолжали празднование веселые, раскрепощенные, счастливые люди. Все мерцало волшебными огнями — и купол и своды проспектов, повсюду елки — от самой большой в центре Галереи, до десятков маленьких в каждом магазинчике.

Я двигалась вперед, разглядывая все подряд, не имея четкого представления или плана, куда идти. Я была поражена, зачарована.

О, а вот и бык, упоминание о котором в интернете так развеселило меня. Вокруг мозаики на полу, изображающей животное, собралась довольно большая толпа. Я подошла ближе и улыбаясь смотрела, как люди разного возраста, пола, национальности, поочерёдно встают на самую интересную часть тела рогатого, и замирают там с улыбками и закрытыми глазами, в надежде стать богатыми и удачливыми. Ерунда, конечно, я в такое не верю. Чтобы стать богатым надо много работать, ну или родиться у богатых родителей. И все же, интересная традиция. И главное, сколько людей искренне надеются на чудо!

Я зашагала дальше.

Как же красиво здесь! Даже запах какой-то особенный — модный, стильный, европейский. Это, конечно, говорят стереотипы в моей голове, однако, запах всегда сопровождает нашу жизнь и формирует впечатления, от этого никуда не деться. Одни ароматы ассоциируются с детством, другие с модой, третьи с любовью.

Тьфу! Да что же это такое со мной! Когда я перестану думать об этом?! Я даже остановилась от внутреннего возмущения и шумно выдохнула воздух, прямо как тот самый бык. Столько перед глазами нового, интересного, прекрасного, а я все возвращаюсь мыслями к одному и тому же. Мусолю, мусолю это, прокручиваю в голове. Вспоминаю, морщусь от боли. В каждой мелочи вижу какие-то знаки, ассоциации. Я что, больная? Неужели это со мной навсегда? Постоянно во всем буду видеть напоминания о Максе?

Нет уж! Не позволю мужчине, да вообще никому не позволю портить мой отдых!

Я распахнула пальто, сняла шарф и решительно вошла в первое попавшееся кафе. Заказав бутылку вина и огромный, пропитанный чем-то сладким и ароматным, кекс, я постаралась изгнать из сознания все негативные мысли. Постепенно напряжение, злость и грусть отхлынули, уступая место блаженной расслабленности и умиротворению. Наслаждаясь вкуснейшим красным вином, я продолжала рассматривать магазины, людей и внутреннее убранство галереи сквозь стеклянные стены кафе.

Да, пожалуй, мне немного одиноко. Как здорово было бы сидеть здесь с кем-нибудь близким и любимым, болтать, делиться впечатлениями, обсуждать увиденное за день. Смеяться, рассматривать фотографии и просто молча смотреть друг на друга. Чувствовать какую-то поддержку, понимание. У меня засосало под ложечкой, и я поспешно заглотила остатки вина из бокала, а затем налила еще.

А с другой стороны, все у меня хорошо и отлично! Как минимум, я сама себе хозяйка. Еду и иду, куда захочу. Могу позволить себе любую еду, напитки, отели, не оглядываясь на чей-то чужой выбор или кошелек. Мне не нужно никого просить, ждать, ни под кого подстраиваться. Я никому ничего не должна, я сама принимаю решения! Это ли не счастье?

В гостиницу я вернулась поздним вечером, уставшая, с осоловевшими глазами, и недопитой бутылкой вина, которую мне заботливо завернули с собой в серый бумажный пакет. Я нырнула в теплую постель и почти сразу крепко заснула, измученная этим долгим и нелегким днем, однако с кучей приятных впечатлений в голове.

Следующий день был не в пример вчерашнему, солнечным и ясным. Да и на душе у меня чуть полегчало. Ну да, встретился в моей жизни нехороший человек. Я от этого пострадала, конечно. Но куда ж теперь деваться? Такое с каждым может случиться. Да что там, случается сплошь и рядом. И ничего, все живут как-то дальше. Надо было мне, конечно, держаться от него подальше, а я оказалась наивной дурочкой и доверилась. Хотя нет, поначалу я старалась. Но все равно вышло плохо.

Ладно, буду думать о плюсах. Несмотря ни на что, он и хорошего много принёс в мою жизнь. Взять хотя бы эту поездку. Ещё не известно, накопила бы я денег на Европу или нет, если бы не тот контракт. Так что хотя бы за это я должна быть ему благодарна. Выходит, мы квиты. Он воспользовался мной, а я им. А на все остальное наплевать.

И вообще, хватит думать о Максе Каверине! Давно пора забыть о нем и идти дальше. В конце концов, человеческая память устроена очень верно. Когда-нибудь все плохие воспоминания сотрутся, а хорошие останутся со мной. Главное, получить их побольше, этих самых хороших воспоминаний.

Проглотив континентальный гостиничный завтрак, состоящий из тостов, домашнего сыра, вареных яиц и куска вкуснейшего пирога с джемом, я отправилась гулять по городу. Я была сыта, тепло одета и вооружена фотокамерой. Жизнь больше не казалась мне мрачной и бесперспективной.

Милан, конечно, очень красив, в особенности, наверное, весной и летом. А сейчас его основная прелесть состояла в том, что на улицах было мало людей, причем днем даже меньше, чем вечерами. Редкие прохожие кутались в шарфы и шапки, и спешили скрыться в кафе, гостиницах или собственных домах. И только я, как стойкий оловянный солдатик, упорно бродила по улицам, сверяясь с загруженным в телефон навигатором и бесконечно фотографируя, попеременно пряча озябшие руки в карманы.

Сегодня я держала путь дальше, и чтобы попасть к следующему интересному месту Милана, мне пришлось проехать на автобусе.

Замок Сфорца предстал перед моими глазами немного мрачным и угрожающим. Его толстые, лишенные больших окон защитные стены, перемежающиеся кое-где основательными, такими же надежными, башнями, очень сильно напоминали любой средневековый русский кремль, но опять же с итальянской спецификой. Я приобрела аудиоэкскурсию и долго осматривала эту крепость. Говорят, когда-то хозяин разобрал ее до основания, по кирпичику, а затем сложил заново. Вот бы так можно было поступить с собственной жизнью! Удалить старые, поломанные, неправильно положенные кирпичи, и выстроить новое великолепное здание. Монотонный голос в наушниках с сильным иностранным акцентом рассказывал об истории этого замка, его обитателях и легендах. Уже в который раз за последние дни я так увлеклась повествованием и созерцанием окружающего мира, что моя реальная жизнь отодвинулась как бы на задворки памяти.

В городской парк, расположенный сразу за замком, я не пошла. Это в теплое время года там, наверное, есть, на что посмотреть. Сейчас же голые деревья и серые каменные дорожки ничуть меня не прельщали.

Я отправилась дальше пешком, чтобы не заморачиваться с автобусными билетами и маршрутами, миновала еще одну монументальную постройку — основательный и солидный железнодорожный вокзал Милана, и скоро оказалась у непримечательной на первый взгляд церкви, в которой хранится величайшее произведение Леонардо Да Винчи — Тайная вечеря. Согласно навигатору, где-то здесь недалеко находился и музей великого средневекового деятеля. Однако, я не была уверена, что у меня хватит сил еще и на музей. Все-таки стоило рационально распределить нагрузку, дабы не свалиться от усталости.

Сама церковь оказалась такой же мощной, тяжеловесной, но в то же время, необыкновенно красивой, как и многие архитектурные памятники Милана. За строгим, угловатым, красного кирпича фасадом возвышалась башня — не столько высокая, сколько поражающая своей шириной, и вся изрешеченная окошками.

Полюбовавшись зданием, я решила пойти внутрь. Но каково же было мое разочарование, когда выяснилось, что даже сейчас, в низкий туристический сезон, на посещение Тайной Вечери необходимо покупать билеты заранее, за пару дней. Такого запаса времени у меня не было. Что ж, очень жаль. Я была так близко со знаменитой фреской, но увидеть ее не смогла. В очередной раз мужественно решив, что не стану расстраиваться из-за каких бы то ни было несбывшихся планов, я еще раз оглядела церковь, и уже было двинулась в одну из узких улочек в поисках тёплой харчевни, как телефон опять зазвонил. На этот раз он определился как следует, без всяких фокусов — Максим Каверин.

Ну что за человек, право слово! Вампир, придурок и тиран! Никак не уймётся со своими выкрутасами! Со своим хамством и непробиваемой глупостью. Если у него все так шикарно, как он мне рассказывал, зачем снова мне звонить? Чтобы опять нагрубить и в который раз доказать, как прекрасно он живет, в отличие от меня? Бесит!

Не пойму, с какой целью вселенная посылает мне это испытание? Проверяет на прочность и стрессоустойчивость? Когда же уже это закончится? Когда я встречу нормального мужчину, с которым смогу наконец «долго и счастливо», а обо всех придурках своей жизни позабуду?

А пока — я готова забыть его, да только он постоянно о себе напоминает.

Немного подумав, я скинула вызов. Повторного звонка не последовало. Ну и хорошо. Пошел он куда подальше, может, хоть так поймет.

Но некоторое разочарование я все же почувствовала. Бабы дуры, что поделаешь. Нам нравится, когда нас завоевывают и упрашивают. А когда сдаются после первого же отказа — мы это понимаем так: «Значит, не очень-то и нужно было». А осознавать, что ты кому-то не так уж и нужна — мягко говоря, неприятно.

Правда, в моей теперешней ситуации расстраиваться совсем не стоило. Даже наоборот, возьми я трубку — могла бы получить еще сто плевков в душу, а отнюдь не уговоры.

Так, надо думать о хорошем. Сейчас возьму какого-нибудь винца, закажу вкусный обед и выложу фоточки в Инстаграм. Поделюсь впечатлениями, зря что ли я в Италии? Вот и будет мне компания — дорогая моя соцсеть. Полное ощущение, что пообщался с друзьями.

Телефон пискнул в кармане и пришлось его снова достать.

На этот раз пришло сообщение.

«Я вчера что-то не то нагородил, прости. Был пьян. Раскаиваюсь.» И смайл.

Смайл?!

Меня просто затрясло от гнева. Что он о себе думает? Что ему все позволено? Хочу казню, хочу помилую? Вчера на хрен посылал, обзывал последними словами, а сегодня извинился, и я все должна забыть? И смайлик, главное. То друг, то враг? Супермен? Всемогущий? Ну нет, меня это достало. Смайлик!!! Больше я не собираюсь терпеть. Наплевав на дорогостоящий роуминг, я набрала номер Макса, с трудом сдерживая злость в ожидании ответа.

— Ало? — в его голосе слышался вопрос. Сейчас я тебе отвечу, придурок. Сейчас ты узнаешь…

— Слушай, ты! Ты что себе позволяешь? Ты думаешь, тебе все можно? Можно оскорблять, унижать, издеваться над другими людьми? И потом написать «извиняюсь» и все нормально? — мой голос звенел от гнева — Ты вообще в своем уме? Какого хрена ты мне звонишь? — чеканила я слова — Зачем пишешь? У тебя есть девушка? Ты счастлив? Поздравляю.

Я почти кричала, и голос мой раздавался в гулком переулочке, заставляя редких прохожих шарахаться в сторону.

— Вик — начал было Макс, но я продолжала без остановки.

— Делайте там что хотите, спите, любите друг друга, будьте счастливы в своих домах и ресторанах, покупайте, все, что захотите и кого захотите. Вы же можете. Только ко мне не лезьте, ты понял? Не трогайте бедную, глупую, придурочную, не вашего круга, девушку! Дайте спокойно жить в своём отсталом, низшем мире! Отвалите от меня, наконец. Тебе понятно?

— Вика, подожди…

— Не смей мне больше звонить, не смей меня оскорблять, не смей говорить мне… засунь своё мнение обо мне, знаешь куда? Ненавижу тебя — голос дрогнул — ненавижу…

— Да подожди ты — заорал Макс.- можешь ты послушать?

— Пошёл ты, придурок! — рявкнула я и трясущейся рукой нажала кнопку сброса. Меня колотила крупная дрожь. Я стояла посреди миланской улочки и тряслась, как наркоман. В глазах потемнело и даже вдохнуть воздуха как следует я не могла.

Так… Так… Надо взять себя в руки, не то грохнусь в обморок. Или не дай бог прохожие подумают, что я наркоманка… не хватало ещё проблем с полицией. Сделав, не без усилия, несколько глубоких вдохов и выдохов, я чуть пришла в себя. Так, уже лучше. Даже в затылке заломило от перенапряжения. Я мелкими шажками пошла вперед, чтобы люди на улице не вызвали полицейских или врача, видя мое состояние. Я плохо соображала после недавнего выброса адреналина, и просто побрела наугад.

Постепенно дрожь улеглась, я дышала свежим морозным воздухом и мозги прочищались от всей той каши, что крутилась в моей голове в последнее время. Теперь мне точно необходимо был выпить и поесть. Глюкоза должна помочь. Сверившись с навигатором, все еще немного дрожащими руками, я убрала телефон в карман и направилась в кафе.

Через час, уговорив бутылку вина, а также хорошую порцию жареного мяса с овощами, я доедала кусок пирога с ягодами. Даже мне самой теперь не верилось, что всего лишь час назад я так орала и ругалась. Сейчас мне уже было хорошо. Все-таки алкоголь — прекрасная вещь, величайшее изобретение человечества. Нервы расслабились, дрожь прошла, и я спокойно обдумывала произошедшее. Я ни капли не жалела о том разговоре. Более того, давно надо было так поступить. Ишь ты, властитель человеческих судеб выискался. Хочу — помогу, хочу — растопчу. Нет уж!

Я мельком подумала, что весь этот скандал вполне мог стоить мне работы, возжелай Макс всерьез отомстить. Рычаги у него найдутся, и это сейчас было мое самое уязвимое место, над остальным он не имел власти.

Но я отмахнулась от этой мысли. Плевать. Не могу же я терпеть издевательства бесконечно — из-за друзей, из страха физической расправы, из боязни потерять работу, или не желая разрушать отношения, которых нет. Теперь уж будь, что будет.

Пришло сообщение, и я снова напряглась. Но на этот раз судьба была ко мне благосклонна. Оно оказалось от Елены, моей подруги, к которой, собственно, в гости я и приехала. Послезавтра они с отцом возвращаются от родственников, и мы поедем в их уютный дом на озере Изео. Этот водоем — аналог популярного туристического озера Комо, но более спокойный, закрытый и известный только ценителям. Елена написала, что все по плану: они прилетают рейсом в 13—30, и примерно в три часа дня заберут меня из отеля.

Отлично, наконец я не буду в одиночестве, перестану думать об этом придурке, и на всю катушку наслажусь видами Италии в компании самых лучших гидов — местных жителей.

Ещё немного погуляв по городу, на который уже спускались ранние зимние сумерки, я вернулась в свой номер, и попивая вкуснейшее итальянское вино, купленное в магазинчике на нашей улице, улеглась с телефоном в кровать. После целого дня, проведенного на морозце, было так приятно лежать, укрывшись теплым мягким одеялом, и листать интернет под тихое бормотание телевизора.

Я выложила кучу фоток в Инстаграм, прокрутила ленту. Леся выкладывала яркие, оформленные в классическом стиле, фотографии большой семьи возле елки, но мне даже смотреть на это не хотелось. Мысли обо всех этих людях вызывали неприятные ассоциации. Я пролистнула дальше, не удостоив подругу ни лайка, ни комментария. Впрочем, вряд ли она расстроится. Если вообще заметит. Ее армия поклонников в интернете росла с каждым днем. Будет и без меня, кому оценить ее старания.

А скоро в семье появится малыш, и лента запестреет картинками с детскими ручками, чепчиками и прочей милотой. Я почувствовала укол ревности, обиды — это ведь моя лучшая подруга. Правда, теперь уже бывшая. И я вычеркнута, выброшена из ее жизни. Я не разделяю с ней радости замужества, будущего материнства, хотя должна бы. Почему так? Как быстро она забыла обо мне, окунувшись в новую жизнь. Сглотнув очередной подступивший к горлу комок, я решила, что просто не буду сейчас об этом думать.

Елки, елки, снег, застолья, бары, неизменные бокалы в руках, дурацкие красные шапки на всех, включая котов, ну и жаркие страны, куда же без них зимой — вот примерное содержание Инстаграмов моих знакомых и знакомых знакомых. Ничего интересного. Все как обычно.

После выпитого вина — а в Италии невозможно не поглощать вино литрами — я разомлела, и скоро заснула, хотя на часах было еще совсем рано. Разбудила меня очередная смс-ка. Спросонья потерев глаза, я никак не могла прочесть на экране, от кого она и о чем. Разблокировав смартфон, я уселась на кровати, и наконец разобрала написанное:

«Можно я приеду, поговорим?» Максим Каверин.

Я пялилась на экран, не понимая, радуюсь ли я тому, что он не сдаётся, и продолжает меня атаковать. Или меня все больше это нервирует. Злость сошла, я выплеснула её. Но то, что он все еще настойчиво вмешивается в мою жизнь, не могло не тревожить. Я настучала ответ.

«Нет. Меня нет дома»

Смска улетела, а я осталась ждать. Однако все эти разборки меня разорят, учитывая роуминг. Или доведут до инфаркта, учитывая смысл.

«А где ты? И когда будешь дома?»

Тааак. И что теперь? Немного поразмыслив, я решила ничего не выдумывать.

«В Италии. Через неделю» — со свистом улетел ответ.

«Ого. У тебя есть Вотсап или Вайбер?»

«Есть»

Через минуту на ярлыке мессенджера загорелось новое сообщение. Теперь общаться можно было свободнее, не опасаясь, что в любой момент из-за роуминга закончатся деньги. Вотсап использовал бесплатный отельный интернет.

«Ну как там, в Италии?»

«Снег. Вино. Елки»

«В Москве то же самое)) Можешь возвращаться»

«Нет уж. Здесь все равно лучше»

«Не патриотично» и потом «когда ты прилетаешь?»

Я окончательно проснулась, вылезла из-под одеяла, и налила в бокал немного вина из открытой бутылки. Сейчас мне нужен допинг. Однако, быстро же я привыкла пить и днем, и ночью.

«Восьмого вечером»

«Куда? Я встречу тебя»

«Как там Милена?»

«Б**! Ты опять? Давай это обсудим при встрече»

«Ладно. Только без оскорблений»

«Клянусь», следом «Аэропорт?»

«Домодедово»

«Номер рейса»

«Не помню, потом напишу»

«Ок)»

«Все, отдыхай… завтра на экскурсию?»

«Да, еще не все посмотрела»

«Ты одна?»

«Пока да, но скоро поеду в гости к друзьям»

«Что за друзья? Мужчины?»

«Привет Милене»

«Не дерзи»

«Спокойной ночи»

Я отключилась.

Ну вот как, скажите на милость, все это понимать?

Вопросы — это наше всё.

*****

Следующий день я вновь провела в скитаниях по городу. До музея Леонардо Да Винчи я так и не добралась, зато посмотрела на знаменитую Ла Скала — оперный театр мирового значения. Здание меня не слишком впечатлило — пожалуй, наш Большой театр даже интереснее смотрится. Или это во мне заговорили те самые патриотические чувства?

Еще побывала в галерее Брера, где выставлены полотна знаменитых европейских художников. Как я уже говорила, в живописи я не особый специалист. Однако, эта выставка была настолько впечатляющей, что пресловутые современные художники и рядом не стояли. К тому же, мне надоело слоняться по улице, и закрытое помещение было отличным способом сберечь и без того уже обветренные нос и щеки. При галерее обнаружилось неплохое кафе, в котором я, как обычно после долгих пеших прогулок, основательно подкрепилась, приложилась к очередной бутылочке — на сей раз белого — вина, и, запостила фотографии в соцсети.

После то ли позднего обеда, то ли раннего ужина, я еще немного погуляла по столице мировой моды. В бутики меня не тянуло — учитывая высокий курс Евро, покупать что-либо в Милане, я не планировала. Так, сувениры только. Основной бюджет уходил на отель, еду и алкоголь. Правда, тут я ни в чем себе не отказывала.

Улицы города уже казались мне знакомыми. Что-то неуловимо близкое и известное сквозило во всех постройках, украшениях зданий. Какой-то единый дух, тот самый, о котором я уже упоминала. В центральных районах дома теснились друг к другу, оставляя лишь узкие — одному человеку протиснуться — проходики. А кое-где не было и таких. С каждым днем Милан наполнялся туристами. Даже с утра народу на улице теперь было как по вечерам.

Я немного устала, и мне хотелось каких-нибудь других развлечений. Но в отсутствие хорошей компании, пойти, например, в ночной клуб, я не могла. Поэтому еще один вечер я провела в Галерее Виктора Эммануила.

Максим вышел на связь днем, поинтересовавшись, как у меня дела. Я как раз приканчивала третий бокал в кафе при галерее Брера, и пребывала в отличнейшем расположении духа. Я отправила ему несколько фотографий, избегая правда, упоминания о выставке или изображения картин. Мало ли, как он это воспримет? Вдруг подумает, что я опять намекаю на бесталанность Милены? Сравниваю, так сказать.

В ответ он выслал мне фото серой московской улицы — мрачной и совсем не праздничной. Фото было сделано явно из окна ресторанчика, так как в кадр попали салфетки и приборы на столе, и меня поразил укол ревности. Я представила, как он обедает с Миленой, разговаривает с ней и смеется. Но потом меня осенило, что, если бы это было правдой, вряд ли бы Макс стал общаться со мной во время чудесного ланча со своей подругой.

В любом случае, я разомлела от выпитого, и все воспринимала благодушно, с какой-то отстраненностью и легкостью. Мы еще немного попереписывались, и простились, потому что Максу пора было уходить, а мне — доесть все те шикарные блюда, что я назаказывала с голодухи.

В наших отношениях появилась какая-то недосказанность, мы словно затаились, взяли паузу, прекратили скандалить — только потому, что нас ждал какой-то разговор. Мне не хотелось выяснять отношения, что-то ему доказывать, я почти уже не злилась на него, но я по-прежнему знала, что это все обман. Мы не друзья, и никогда ими не будем. Мы не любовники, и толком никакие не деловые партнеры. Просто общаемся: я здесь, он там, за сотни километров. Не зависим друг от друга, ничего не можем сделать друг другу. Ладно. Пусть. Я поиграю еще немного в эту «дружбу», потом послушаю, что он там хотел сказать, и уж тогда точно распрощаюсь с ним навсегда.

На следующее утро я все-таки решила съездить куда-нибудь в аутлет на распродажу, благо время позволяло. Я отыскала в интернете нужный мне торговый центр и отправилась на разведку, не особо надеясь на хорошие покупки.

Молл оказался огромным и почти безлюдным. То ли сейчас не время распродаж, то ли я явилась слишком рано, когда все приличные покупатели еще спят. Побродив по магазинчикам, и не обнаружив ничего особенно интересного, я остановилась во всем известном магазине масс-маркета. Это было смешно — приехать в Милан, чтобы закупиться в магазине, который есть в Москве на каждом шагу. Однако, здесь я нашла вещи из новых коллекций, причем такие, которых в московских шоурумах, не было и, возможно, никогда не будет. Почему ассортимент одного и того же бренда в разных странах так сильно отличается? Об этом не писал только ленивый. Оказалось — правда.

Одним словом, мне все же удалось кое-что купить: брюки, пару кофточек и платье. Неся небольшой бумажный пакет с обновками, я чувствовала удовлетворение. Вот так — когда ничего не планируешь и не загадываешь, очень часто все выходит наилучшим образом. Надо всегда об этом помнить!

Елена вместе со своим милейшим папой Федерико забрали меня, как и обещали в три часа дня, встретив в холле моей маленькой гостиницы. Сердечно попрощавшись с хозяевами — здесь, кажется, всех встречают и провожают, как родных, — я устроилась на заднем сиденье красного Форда Фокуса, и мы покатили прочь из Милана.

Седовласый Федерико ловко управлял автомобилем, лавируя в потоке машин на автостраде, представлявшей собой что-то типа нашего МКАД, как я поняла. Елена сидела рядом с ним, и без умолку болтала, переходя с итальянского на английский и обратно без всякого предупреждения. Она интересовалась, как мне понравился Милан, тут же рассказывала про родственников, к которым они летали на праздники, и походя давала советы отцу по управлению автомобилем. Наблюдать за ними было весело. Прямо хрестоматийная итальянская семейка, как из кинофильма.

Отец дружески пикировался с дочкой, и постоянно смотрел в зеркало, проверяя, смешно ли мне, участвую ли я в беседе. Итальянского я не знала, но многие слова были понятны как-то интуитивно, и в целом, по тону разговора, жестам и мимике, я понимала, о чем идёт речь.

С Еленой мы познакомились, а потом подружились на работе. Она представляла такую же транспортную компанию, как наша, только из Италии. Вместе мы организуем перевозки, обмениваемся машинами, консолидируем грузы. Можно сказать, она — это итальянская я, и наоборот.

Наша первая встреча произошла на какой-то профильной выставке, но к тому моменту мы, кажется, знали друг о друге все. Потому что много общались по телефону и по электронной почте, подружились в соцсетях, — наше общение давно вышло за рамки делового. После мы иногда пересекались на семинарах и презентациях, но в основном сохранили дружбу по переписке, и вот уже несколько лет Елена настойчиво звала меня в гости. В этом году планы осуществились. Я, наконец, оказалась в Италии.

Надо сказать, живёт моя итальянская копия не так убого, как я, не в малюсенькой квартирке в пригороде Милана или Рима, а в собственном доме на живописнейшем озере Изео в провинции Брешиа. Именно туда мы и держали сейчас путь.

Пригороды Милана закончились, и потянулась довольно пустынная местность: дорога и больше ничего. Только изредка прямую скоростную магистраль пересекали развязки, снабженные непривычного вида указателями.

Федерико рассуждал о том, что Милан нужно посещать весной или летом, когда он невероятно красив. А Елена объясняла отцу, что Витторья — так она называла меня на итальянский манер — летом много работает и не может вырваться в Милан.

Папа неодобрительно фыркал и возмущенно стучал руками по рулю. Я чувствовала себя настоящей героиней итальянского фильма, почему-то черно-белого. Наверное, потому, что современных я не знаю, помню только те, старинные. Это было забавно.

Проехав еще немного, мы свернули на развязку, миновали платный участок дороги, затем мост, и вдруг оказались словно в ином измерении. Дорога из четырёхполосной превратилась в двухполосную, да ещё узкую и извилистую. Мы въехали в горы. Вокруг со всех сторон поднимались поросшие густой растительностью каменные склоны. Кое-где деревья были зелены, как летом, а где-то зияли проплешины, открывавшие тёмные стволы сбросивших листву деревьев и белесые куски скал.

Но самое интересное, что повсюду, насколько хватало глаз, к горам лепились небольшие сказочные домики. Тут и там, выше и ниже. Магазинчики, автомастерские, аптека — все было словно прилеплено к склонам гор. Я невольно залюбовалась, в удивлении широко раскрыв глаза. Опомнившись, достала телефон и сделала несколько снимков. Елена одобрительно поцокала языком и стала рассказывать мне, что это за место, стараясь подбирать не сложные английские слова. Федерико то и дело встревал, поправляя дочь. Она выходила из себя, и с жаром доказывала ему свою правоту. Я не могла сдержать улыбки, глядя на их отношения.

Скоро мы покинули волшебный городок и покатили по более равнинной местности, но тут и там, вдалеке, до самого горизонта, насколько хватало глаз, высились горы.

В одну из них мы и въехали через пару минут: прямо в самое основание огромной скалы. Тоннель был широкий, рассчитанный на два автомобиля в одну сторону и два в обратную. Здесь горел свет, и все было довольно опрятно. Но манера езды итальянцев заставляла со страхом вжиматься в сиденье. Обгон через сплошные, в тоннеле, наперерез встречке — нормальное дело для этих людей. Несколько раз мне казалось, что вот сейчас ба-бах, и моя поездка закончится трагедией, и даже мои бренные косточки никогда больше не увидят родную землю. Но нет, мы благополучно разъезжались с встречными машинами и двигались дальше. Федерико был весел и как будто не понимал грозящей нам опасности, и совершенно игнорировал мой испуганный взгляд в зеркале.

Минут через пятнадцать мы неожиданно вырвались на свет божий и я с облегчением вздохнула. Все-таки не очень приятно осознавать, что ты находишься в каменном мешке, а надо тобой сверху целый километр скал. Брр. И это уже не говоря про экстремальное итальянское вождение.

На улице было уже немного сумеречно, повсюду зажглись фонари. В окнах домов горел свет, а перед нами простиралась огромная гладь воды, обрамлённая фонариками и парапетом с одной стороны, и мощными тёмными горами с другой. Вот оно, озеро Изео. Я ахнула, узрев открывшийся вид, а Елена и Федерико радостно заулыбались, видя мой восторг. Они пообещали, что завтра я смогу разглядеть все получше.

Попетляв по узким улочкам, где, казалось, только на велосипеде можно протиснуться, мы подъехали к небольшому квадратному домику с широким открытым балконом на втором этаже, и припарковались прямо на подъездной дорожке.

— Добро пожаловать, Витторья! — моя подруга улыбалась во весь рот.

Мы выгрузили чемоданы, и вошли в дом. Внутри он оказался простым, без аляповатостей и излишеств. Но очень уютным. В отсутствие хозяев, ставни были закрыты, а отопление, которое здесь практически не используют, отключено.

Елена принялась проворно наводить порядок, а Федерико занялся растопкой камина. В доме мгновенно закипела жизнь: он наполнился звуками и запахами, светом и теплом. Подруга проводила меня в специально приготовленную гостевую комнату и рассказала, где туалет и душ. Сама она отправилась заниматься ужином. Под этим подразумевался звонок в соседний ресторан и заказ еды, а также поход в подвал за парой бутылочек вина. Я немного освежилась с дороги, достала вещи из чемодана и расположилась в комнате, все еще не веря, что эти чудеса происходят наяву. Природа, словно с открытки, домик, как будто кукольный. Люди, невероятно добрые и позитивные! Я окружена заботой и любовью, и можно ни о чем не беспокоиться.

Через полчаса мы собрались в небольшой, но при этом довольно просторной гостиной, которая плавно переходила в зону столовой. Неимоверно быстро, я даже не успела заикнуться о помощи, Елена накрыла шикарный стол, украшенный кроме всего прочего свечами и какими-то новогодними атрибутами. Пока мы выпили по бокалу белого, немного странного на мой вкус, но самого лучшего по заверениям хозяев, вина, подоспела и доставка из ресторана.

Вообще, состояние перманентного опьянения начинало мне нравиться. Московская утомительная, суетная жизнь, работа, пробки, шумные соседи — все это осталось позади. Притупились чувства, и словно закрылись двери в прошлое.

Не навсегда, конечно. Я отдавала себе отчет, что рано или поздно должна буду вернуться в свою обычную жизнь. Но хотя бы сейчас я не нервничала, не переживала, не страдала из-за мужчины. Мне просто было хорошо: тепло, уютно и радостно в кругу друзей. Наша беседа текла неспешно, во многом еще и из-за того, что мне для понимания требовалась медленная речь. Хозяева рассказывали мне историю этих мест, легенды их предков, занимавшихся в основном добычей и обработкой металла. Мы обсудили туристическую привлекательность озера, цены на недвижимость, достоинства и недостатки жизни в тихих курортных городках. И конечно, решили, что я обязательно как-нибудь выберусь к ним в гости летом. Должны же меня хоть раз отпустить?

Ужин закончился, и мы перебазировались в ту часть комнаты, которая была гостиной. Устроились на диване напротив камина с ещё одной бутылочкой вина и начали строить планы на ближайшие пару дней. Федерико уселся в кресло с газетой, и усиленно делал вид, что читает. Но то и дело добродушно влезал в наш с Еленой разговор, поправляя, уточняя, давая советы. В этот раз Елена с ним не спорила, видимо, такая манера общения принята в их семье.

Я чувствовала себя здесь как дома. Спокойно, приятно, легко. Я полюбила этих людей, эту страну, этот городок — буквально за считанные часы. С моего лица буквально не сходила глупая счастливая улыбка.

Тренькнул телефон, и я поспешила проверить сообщение.

«Ну как, добралась в гости?»

«Да! Все ок!»

Я немного подумала, и отправила Максу фото городка, встретившегося нам по дороге: домики, словно приклеенные к скале, заросшие густой зеленью, как будто из сказки. Мне очень хотелось поделиться с кем-нибудь этой красотой, всей этой радостью и любовью, которые были у меня в сердце.

Все-таки вино — прекрасная вещь, в который раз подумала я. Удивительно, но сколько бы я ни пила, здесь, в Италии, я никогда не напивалась до беспамятства. Казалось бы, такое количество алкоголя, свалит с ног любого, но я лишь чувствовала приятную легкость и затуманенность рассудка, не более того.

«Красиво» — пришёл лаконичный ответ.

Я улыбнулась и отложила телефон. Елена рассказывала мне о предстоящем путешествии в горы.

Экран засветился. Я снова взяла трубку в руки.

«Ты в одном из этих домиков?»

«Почти.»

Я сфотографировала наш столик, бокалы, камин, и отправила фотку Максу.

Сообщения не было довольно долго, и телефон опять отправился на столик. Елена принесла ещё вина. Боже мой, как это все в нас влезает?

«Ты издеваешься, присылая такие картинки?»

Я невольно улыбнулась. Эффект достигнут.

Следом:

«Это свидание? Такой тонкий намёк мне, чтоб отстал?»

Мне стало смешно. Действительно, двусмысленная картинка получилась. Декорации для идеального романтического вечера.

«Нет, не свидание. Я в гостях у подруги и её семьи))))»

«Из мужчин здесь её папа и кот» добавила я, чтобы уж совсем исключить непонимание. Но не вышло.

«Романтический вечер с подругой?????»

«Тьфу на тебя, Макс!» я добавила несколько смайлов и бутылочек в сообщение.

«Ладно, ладно. Шутка. Но такие фото больше не присылай. Я занервничал»

«Ууу, не может быть. Ты? Занервничал?»

Он проигнорировал вопрос с подколом.

«А я, знаешь, где?»

Фото долго не хотело грузиться.

О! Олеся, Алекс, ещё какие-то люди, некоторые вроде даже знакомые.

«В новом доме наших общих друзей…»

«Сейчас пойдём опробовать баню»

Сообщения сыпались одно за другим.

«Ух ты! Здорово!»

Я немного помешкала и все же написала «Там, где-нибудь на видном месте стоит деревянная фигура?»

Пауза, потом фото.

«Эта?»

«Да!!! Она»

У меня даже кольнуло где-то в области сердца, когда я увидела на фото в новом доме Олеси свой свадебный подарок. Значит, что-то нас все еще связывает? Значит, подруга не окончательно обо мне позабыла? Мне даже захотелось позвонить ей и поговорить, поздравить с Новым годом и с будущим пополнением.

А может, это просто Италия, вино и хорошая компания на меня так действуют? Сейчас я любила весь мир!

«Какие планы на завтра?» — тренькнул телефон, отвлекая меня от моей счастливой нирваны.

«Верона»

«Оу! Записки к Джульетте?»

«???»

«Завтра узнаешь))»

Макс еще что-то писал. Я ждала. Почему-то я больше совсем не злилась.

«Все, я в баню. Не пропадай со связи. И много не пей, голова завтра будет болеть.»

«Пока. Не буду)))»

«Я еще напишу»

Не сумев сдержать очередной улыбки, я, наконец, отложила телефон.

— Твой бойфренд? — усмехнулась Елена.

— Что? Аа, нет. Друг. Просто друг.

— Ясно. — снова улыбнулась моя собутыльница.

— Ой, извини, я не должна была отвлекаться, мы же разговаривали насчёт завтра.

— Ничего — Елена махнула рукой — я понимаю. Все нормально.

*****

Как сложно и мучительно стало жить с появлением мобильного телефона и интернета! Ты всегда на связи, под прицелом, тебя всегда найдут, поймают и выведут на чистую воду. Невозможно просто исчезнуть, затаиться, пребывать в блаженном неведении.

Даже если ты отключишь телефон. Потом, с первым же нажатием кнопки «ВКЛ», ты увидишь все пропущенные звонки, смски, запросы, уведомления, письма. И не сможешь сказать, что не получал их. То есть, как бы ты ни прятался, твой телефон, словно круглосуточный секретарь, продолжает делать вид, что ты «на месте».

И вот как, скажите мне, как? Как, учитывая все это, человек может пропасть? Просто взять и перестать быть он-лайн, перестать звонить, писать и сообщать о себе любым способом?

Да-да, именно это случилось в моей жизни. Слова про баню стали последними, которые я услышала, увидела, получила от Макса. С тех пор он исчез. Ни смс-ки, ни сообщения в вотсап — больше я не получила ничего.

«Последний раз был в сети вчера в 21—00» — лаконично сообщала бездушная программа-мессенджер. Вот и вся информация.

С каким-то нехорошим предчувствием собиралась я на экскурсию в город влюблённых — Верону. Сначала я пыталась объяснить молчание Макса тем, что он перебрал, перепарился в бане, ушёл в загул. Успокаивала себя тем, что вчера ему было не до переписки со мной, а сегодня он, возможно, вообще еще спит, ведь сейчас утро. Но какое-то еще неясное, но ужасно неприятное волнение не давало мне покоя. Вчера мы так хорошо общались, почему же связь вдруг прервалась? Было бы логично продолжить. Но телефон молчал.

Поминутно проверяя сообщения, я все утро не находила себе места. Не могла сосредоточиться на беседе, кое-как собралась, дважды возвращаясь в комнату то за шарфом и перчатками, то за кошельком, и совершенно не помню, что рассказывала мне Елена по дороге. Я в задумчивости смотрела в окно на проносящиеся мимо пейзажи, которые сегодня совершенно не трогали меня, и ждала какой-нибудь весточки, но ее не было. Примерно на половине пути в Верону я вдруг осознала, что интернета здесь вне дома подруги у меня нет, и может быть поэтому мне не приходят сообщения. Недолго думая, я отправила Каверину смс. Пытаясь придать тексту максимум безразличия и легкости, написала:

«Ну как после бани? Голова болит?)))»

Ответа не последовало.

Не появился он ни через час, ни к вечеру, ни завтра, ни даже через два дня. Надо ли говорить, что я была разбита? Все эти моральные потрясения просто лишили меня сил. Встречи, расставания, секс, ссоры, примирения, и вот теперь — тишина. Ни один нормальный человек не сможет спокойно это перенести. Либо тебе изначально должно быть безразлично, чего нельзя сказать о моей ситуации. Либо приготовься страдать.

И я страдала. Вся итальянская красота в виде древней Вероны с её колизеем, балконом Джульетты и прочими памятниками архитектуры, ресторанами и бутиками, по которым усиленно таскала меня подруга, — словно прошли мимо меня. Я будто смотрела фильм, или листала журнал — без интереса, ни на чем не останавливаясь. Мысли были заняты одним — почему он не пишет? Где он? Что произошло? И как все это понимать? Ведь именно он настаивал на продолжении общения, не я. А теперь…

Его слова про «письма к Джульетте» стали понятны мне во время визита во двор дома, где по преданию, жила юная героиня. Оказывается, влюбленные пишут записочки с именами своих «половинок», и просят о том, чтобы Джульетта покровительствовала их любви. Я не знала об этом, так как в Верону мы решили поехать уже здесь, и заранее я не готовилась, интернет не штудировала. Целые стены во дворике были увешаны стикерами, бумажками, и даже пластырем с именами влюбленных. Но моя записка там не появилась. Я была подавлена, и уже не верила в хорошее, а такой ерундой не собиралась заниматься тем более.

Визит к бабушке Елены в чудесный домик высоко в горах на следующий день тоже прошёл для меня как во сне. Новостей от Макса не было. Я улыбалась, рассеянно смотрела по сторонам, не осознавая, что это все реальность. Красивейшие пейзажи: вид на озеро, горные склоны и городишки по берегам, — открывались из незатейливого жилища старушки, расположенного высоко в горах. Здесь был чистый, слегка разреженный воздух, необычайно вкусная вода, и богатое угощение блюдами традиционной итальянской кухни. Но ничего из этого не взволновало меня. Я машинально делала фотки, чтобы хоть потом посмотреть, где я была и что видела. Я улыбалась, кивала головой, возможно, невпопад, и рассеянно отвечала на вопросы.

Мы сидели в крошечной гостиной у камина, попивая вино, и мило болтая после вкусного обеда. Но мыслями я была далеко. Мне нужна была хоть какая-нибудь весточка, знак, что все хорошо. Но ее не было. Я вновь и вновь натянуто улыбалась, и вздрагивала от любого писка телефона, хоть даже и чужого.

Необыкновенные красоты были забыты сразу же, как только мы вернулись домой. Вся на нервах, я полезла в интернет, искать хронику происшествий. Но никаких сообщений о трагической гибели молодого перспективного бизнесмена из России не было. Я не находила себе места. Неизвестность — худшее из зол. Когда ты знаешь результат, пусть даже плачевный — становится намного легче. А так, ждать неизвестно чего — самое отвратительное. Я перебирала в голове все возможные варианты того, что могло произойти, почему он вдруг исчез. Но поверить, что Макс просто кинул меня, все же не могла. Должна была быть причина.

Я порывалась позвонить Олесе, но что-то меня останавливало. Как объяснить, почему я разыскиваю совершенно чужого мне человека? Как ответить на все её вопросы? В том, что их будет много, я не сомневалась.

В последний день перед моим отъездом мы с Еленой и Федерико собирались в горы, кататься на лыжах. Но в ночь пошёл сильный снег, и поездку пришлось отменить. Учитывая моё состояние, и полное неумение кататься, я не сильно расстроилась.

Возможно, там было бы красиво, не более того. Мне хотелось только одного — скорее отправиться домой. Мне казалось, что там, в Москве, на несколько тысяч километров ближе к Максу, я пойму, в чем дело. Все станет ясно. Елена, словно чувствуя моё состояние, не наседала и не лезла с разговорами. Мы планомерно уничтожали запасы вина из погреба, глядя на хлопья снега, кружащиеся за окном.

Я думала о том, что завтра рано утром я сяду в такси, и мы постараемся пробраться к аэропорту по этим снежным завалам. По дорогам, не привыкшим к снегу. С водителем, не видевшим снег уже давно, не имеющим навыка вождения в такой снегопад. Елена немного волновалась об этом, и то и дело обсуждала с отцом, не нужно ли вызвать такси на более раннее время. Я не вникала в их споры. Снова и снова проверяя телефон, я кажется, разряжала батарейку по семь раз на дню. Грудь сдавило тяжестью, этим противным волнением и ожиданием, которые потихоньку превращались в разочарование.

Сначала я не позволяла себе думать о том, что он просто сбежал. Передумал, спустил все на тормозах. Взрослые люди ведь так не поступают? Но дни шли, и эта мысль становилась все увереннее. От осознания того, что вся эта история закончится ничем, как много раз уже бывало, мне делалось тошно. Пусть драма, ссоры, разборки — пусть будет так, на эмоциях. Резко, больно, но понятно. Только не вот это — «ушёл по-английски», не поставив точку, не объяснив. Мучительнее пытку для меня и придумать было нельзя.

К вечеру я уползла в свою комнату, и улеглась в кровать раньше обычного, объяснив тем, что завтра рано вставать. Но сна не было. Какое там, мне в пору было начинать пить успокоительное, чтобы вернуться к нормальной жизни. А она вот уже, совсем скоро. Завтра домой, а через пару дней и вовсе на работу. А у меня, похоже, сильнейший невроз, нервный срыв, перенапряжение. Я совершенно не готова возвращаться к этой самой «нормальной жизни».

Я листала страницы Инстаграм, осознавая, что сама уже несколько дней ничего не выкладывала, хотя нахожусь в Италии. Мыслимое ли дело?

Но мне не хотелось ничего предпринимать абсолютно. Выбирать фото, придумывать подпись. Нет сил, нет желания, нет смысла. Интересно, а Макс? Как же называл лесин брат Инстаграм Макса? Что-то брутальное.

Аллигатор.

Я залезла в поиск. Нет, кажется, крокодил. Точно!

Аккаунт нашёлся быстро. Десятки тысяч подписчиков. Ничего себе, да он, оказывается, звезда! Странно, что раньше, мне, завсегдатаю Инстаграма, эта страничка не попадалась.

У меня сжалось сердце от очередной мысли о том, что вот этот человек, интересный и мне, и тысячам людей, мне не принадлежит. Он чужой. Он живет где-то там своей отдельной интересной жизнью. Без меня. Он не нуждается во мне. Мы из разных миров. Между нами была какая-то тонкая ниточка, но ее было недостаточно, чтобы вышло что-то серьезное. Макс дал мне надежду, но в очередной раз она оказалась напрасной.

Я продолжала рассматривать профиль с какой-то мазохистской радостью. Мне было больно, страшно и интересно одновременно. На аватаре человек в костюме, но без лица. Испытывая некий трепет, я пролистывала страничку.

Последняя публикация ещё перед Новым годом. Что-то о подарках, дорогих и не очень. Размышления о дружбе и дарах, которые стоит и не стоит преподносить друзьям. Хм, ну так, почитать можно.

Я листала дальше. Фото еды из ресторана и отзыв, рассуждения о том, можно ли и нужно ли часто ходить в рестораны и должна ли женщина готовить. Неплохо. Стиль изложения довольно приличный. Слова не режут глаз, фразы плавно перетекают одна в другую. Все логично и осмысленно.

Я прокручивала ленту все дальше, вчитываясь в мысли человека, такого далёкого и близкого одновременно. Размышления о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, об уважении, о бурной молодости и смысле жизни, о патриотизме, о родине, о бизнесе. Все в точку, хлестко, безапелляционно, резко и уверенно. И в принципе, все верно. Согласна почти со всем. Может, кое-где Макс и перегнул палку. Но нет, скорее всего он прав, и я знаю это в глубине души. А мне просто недостает смелости сказать подобное самой.

М-да, если бы, к примеру, в аналогичной манере он стал обсуждать меня, вряд ли бы мне это понравилось. Артем был прав, говоря, что все, даже друзья, боятся стать темой обсуждения на странице Макса, уж больно он резок, суров и беспощаден. Да, Макс верен себе даже здесь.

Но на отвлеченные темы — вполне ничего. Мысли ясные и четкие, сразу видно, у человека есть совершенно определенная точка зрения, иногда не похожая на общепризнанную. Интересно.

К сожалению, или к счастью, ни одного упоминания обо мне здесь не было, и даже намёка или иносказания. Зато присутствовала Милена. Её картины, её тело, тоже без головы на фото. Её тонкая талия и шея в жемчугах. Испытав жгучую ревность, я со злостью закрыла программу и выключила телефон.

Погасив свет, отвернулась на бок, чтобы не видеть эти медленно кружащиеся хлопья за окном. Я и сама уже начинала беспокоиться насчёт завтра. Не хватало только застрять в аэропорту из-за нелетной погоды, или ещё хуже — завязнуть где-нибудь по дороге и опоздать на самолет, в принципе, не добравшись до воздушной гавани. Каникулы, о которых я так долго мечтала, неожиданно обернулись какими-то странными мучениями и переживаниями. Кто бы мог подумать!

Я закрыла глаза. Как же мне надоело беспокоиться обо всем. О большом и маленьком, о простом и сложном. О чувствах, о людях и даже о том, чтобы благополучно добраться до дома. Надо как-то найти в себе силы пережить все это. Я думала, отпуск поможет, новые впечатления. Но выходило так, что стало только хуже. Ну ничего. Вот вернусь домой, и все у меня будет хорошо. Я всегда себе так говорю. Обязательно будет.

*****

Забрав у сурового пограничника свой паспорт, я снова воткнула в уши небольшие наушники от телефона и отгородилась от чужого и явно враждебного окружающего мира любимой музыкой. Под мелодии, которые нравятся, даже занудные формальности в аэропорту проходить как-то веселее.

Ну вот я и дома. Фактически я на российской земле уже верных полчаса, с тех пор как самолёт приземлился в Домодедово, но формально только теперь, миновав этот небольшой турникет и получив отметку в паспорте, я прибыла на Родину официально.

Перемотав лирический трек, я включила композицию пободрее и зашагала к выдаче багажа. Телефон молчал, мне никто не звонил и не писал все то время, что я болталась без связи в тысячах километров над землей. Лишь сотовый оператор прислал смс-ку «Добро пожаловать домой». Ну, хоть кто-то. Я грустно усмехнулась.

Странно, но я не испытывала удовлетворения или радости — а ведь я так рвалась в Россию! Еще вчера мне казалось, что это решит все мои проблемы. Но сейчас вместо облегчения я чувствовала огромную, всепоглощающую усталость. Причем это было вполне ощутимое физическое чувство — я еле волочила ноги, как будто это вчера я намотала пару десятков километров по Милану. Вместе с тем, усталость, конечно, была еще и моральная — я была опустошена и расстроена, у меня не было сил думать ни о чем, сложнее «как добраться до дома».

Скорее к себе, в уютную норку, в мою «крепость». Упасть в свою любимую кровать и не вылезать пару дней. Благо, выходные все еще продолжаются и позволяют реализовать мой коварный план.

Можно наесться каких-нибудь сладостей, не задумываясь о фигуре, тоже помогает. Но сначала выспаться. Мне было уже, кажется, все равно — кто, где, с кем, когда, почему. Я устала. Устала ждать, надеяться и верить. Устала бояться и разочаровываться. Но если в Италии я еще тешила себя иллюзиями, что в России меня ждет что-то или кто-то особенный, то теперь, вернувшись и убедившись, что абсолютно ничего не изменилось, я потеряла последнюю надежду.

Слипающиеся глаза лениво следили за транспортерной лентой. О, а вот и мой багаж. Подхватив свою небольшую ношу, я направилась к выходу. У меня даже пакетов из дьюти фри на этот раз не было — настолько я была равнодушна ко всему в последние несколько дней. Только Елена, кажется, запихнула в мой чемодан пару бутылочек вина из погреба. Это хорошо, они мне очень пригодятся.

М-да, чертов Макс Каверин умудрился испортить мне даже отдых, при том, находясь на расстоянии тысяч километров.

А может, я сама себе все испортила?

Эта мысль словно на секунду расшевелила, разбудила меня, но тут же я вновь потухла. Слишком сложно. Не хочу думать об этом сегодня. Подумаю завтра.

Миновав зелёный коридор, и повернув налево, я зашагала мимо толпы встречающих с табличками и без, жадно разыскивающих среди прилетевших своих близких; таксистов, предлагающих услуги за бешеные деньги; цветочников, умело использующих ситуацию: встречаете кого-то? Вот вам букет.

Нет, я, пожалуй, доеду сегодня на аэроэкспрессе. В честь праздников цены, наверняка, взлетели ещё раза в два. Можно было, конечно, вызвать такси из города, что обошлось бы значительно дешевле, но мне было лень. Стараясь не смотреть на зазывал, чтобы никто не прицепился, поймав мой взгляд, я спешила к выходу. На улице, наверное, рождественские морозы, а я после Италии в легком пальтишке. Я заранее поёжилась, представляя, как пойду на лютом ветре и морозе без шапки от терминала аэропорта до станции, чтобы сесть на электричку. Соблазн прыгнуть в тёплую машину был очень велик. Но разум все-таки победил: поездка стоимостью как новые сапоги, совершенно не входила в мои планы.

Я размышляла о смысле жизни и относительности цифр (ну как может доставка моего тела на расстояние 30—40 км стоить столько, сколько зарабатывают в среднем в месяц жители города, в котором я выросла? Что это? Человеческая глупость? Или наглость?) когда, подходя к вертящейся двери на выходе из зоны прилёта, увидела Макса.

Ещё издалека его высокая, худощавая фигура тоже в тоненьком пальто и массивном шарфе, накрученном вокруг шеи, бросилась мне в глаза. Хотя я сразу, конечно, не поверила. Подумала, что это галлюцинация от усталости и перепада давления. Что он мерещится мне повсюду, просто потому, что я постоянно о нем думаю. Я зажмурилась и взглянула снова. Но видение не исчезло.

И в этот самый момент в ушах заиграла песня:

«Когда ты рядом со мной, я забываю про все.

Мне не нужны города, в которых нету тебя…»

Режиссёр где-то там, наверху, был сегодня в ударе.

Я остановилась прямо посреди людского потока, и слушая слова песни, глазела на Макса.

«Наверное, это возраст был причиной,

что от сердца ты дала ключи мне…»

пел приятный мужской голос под аккомпанемент рояля и басов. Я не могла сдвинуться с места.

Он пришел, он здесь. Он жив и здоров.

И эта музыка, эти слова. Меня словно заколдовали. Все напряжение последних дней разом свалилось с моих плеч, но я не чувствовала облегчения. Я получила какой-никакой ответ на свои вопросы. Я вижу Макса и знаю, что с ним все в порядке. Более того, он пришел встречать меня, а значит, не «забил» на наше общение. Вот только вопросов все это порождало еще больше. Впрочем, как всегда.

Может, сейчас песня закончится, и наваждение пройдёт? Максим разговаривал по телефону и мерил шагами небольшой пятачок неподалеку от дверей. Проходить дальше было нельзя. Как его вообще-то пустили внутрь? Здесь двери работают только на выход. Хотя, чему я удивляюсь, это же Макс.

Наконец он повернулся, и увидел меня.

Ничуть не изменившись в лице, не выказав ни тени эмоций, он двинулся мне навстречу, по пути что-то еще сказав неизвестному собеседнику и затем спрятав телефон в карман. Я выключила музыку и выколупывала динамики из ушей неуклюжими, дрожащими пальцами.

— Ну привет, туристка — он подошел совсем близко и тут только на лице его заиграла улыбка. Голос был бодрым, возможно, даже чересчур — с возвращением.

— Кхе — сказала я. Вот и все, что получилось выговорить. — Кхе, Кхе.

Максим прищурился.

— Таак. А еще что-нибудь можешь сказать? Ты что, язык проглотила?

— Я э не… — Забеляла я.

— А, вижу, что не проглотила — он взял меня за плечо — отойди с дороги, ты стоишь на самом ходу.

Я закрыла и снова открыла глаза, вглядываясь в Каверина так пристально и неуверенно, словно он был привидением.

— Я что-то не поняла — не двигаясь с места, наконец собралась с мыслями я — ты… Эээ… — Я помахала у Макса перед носом телефоном — не писал, я думала…

— Что я слился? — Макс веселился, глядя на мою растерянность.

— Ну… Ээ… а ты… Нет? — я заглянула в его глаза, но ничего не смогла там прочесть.

— Я — нет. — вздохнул он — Но это долгая история. Пойдем в машину? — он снова потянул меня под локоток — а то с меня три шкуры сдерут за стоянку.

— Аа… Да, конечно. — я безвольно отдала Максу свой чемодан и, словно во сне, сама пошла рядом.

Огромная чёрная машина была припаркована неподалёку от выхода, и лишь немного пройдя вдоль тротуара, мы загрузили чемодан и заняли свои места, а затем стали лавировать в этом сумасшедшем потоке подъезжающих, провожающих, уезжающих и «остановившихся на минутку». Я молчала, не мешая Максиму разобраться с дорожной ситуацией, и лишь когда мы вырулили на прямую, ярко освещенную трассу и покатили в сторону Москвы, я приступила с расспросами.

— Так что за история? Я, честно сказать, Хэх. В замешательстве. Как все это понимать?

Ну не буду же я рассказывать ему в подробностях, что сначала ждала и радовалась, потом ждала и грустила, потом волновалась и боялась, потом очень хотела узнать, что с ним, а под конец, разозлилась и хотела его придушить, или просто закрыть глаза и разом забыть обо всем? Даже теперь я не понимала — радоваться мне, что он приехал, или ждать ещё какого-то подвоха?

Косясь в боковое зеркало, и бесстрашно набирая скорость на зимней дороге, покрытой грязной снежной кашей, Макс словно мимоходом, произнёс:

— Я же обещал, что встречу тебя — он мельком взглянул в мою сторону и ухмыльнулся — вот и встретил. Или ты не довольна?

— Макс! — почти вскрикнула я — ты прекрасно понимаешь, о чем я. Давай!

— Да — он кивнул, словно собираясь с мыслями. — произошли, так сказать, непредвиденные события. Я не мог выйти на связь.

Теперь он смотрел вперёд, но, кажется, не видел дороги, а вспоминал что-то. Некоторое время мы ехали молча, а потом он словно опомнился.

— Но начнём не с этого. — он опять повернулся ко мне. — Надо разобраться сначала с тем, что меня волнует. — он явственно выделил это «меня» — Начнем с того, что ты сбежала с вечеринки, хотя мы планировали еще кое-что обсудить. Я такого поведения понять не могу. У тебя будут объяснения этому странному поступку? Ты оставила меня одного, голого и беззащитного.

— Оой — я скривилась в ехидной улыбке — ты-то да, беззащитный. — он хмыкнул — а насчёт сбежала, так я решила, мы итак уже все-все обсудили, что ещё говорить? — я сглотнула — и брюки у меня испачкались, вот я и пошла домой, а не осталась на празднике.

Правда, как всегда, была где-то посередине.

— Ага — Макс поднял бровь — значит, ты так решила. Ладно. Тогда второй вопрос. Ты могла об этом просто сказать? Но ты отключила телефон, игнорируя мои звонки, и не пошла домой. А? Где тебя носило? Ты считаешь, это вообще, как? Нормально?

— Неважно — я не сдержала улыбки. Кажется, он ревнует? — Ничего предосудительного, как ты мог бы подумать в силу своей испорченности, я не делала. Так что — нормально.

— Даа? Ну и где же ты была? В грязных брюках — ехидно добавил он.

— Я.. У подруги. — ляпнула я первое, что пришло в голову.

Не могу же я честно рассказать, что спала на маленьком офисном диванчике у себя в кабинете, просто потому, что знала — если он придет за мной, я не смогу сопротивляться. А чем ближе мы стали бы тогда, тем больнее мне было бы потом. Правда, это меня не спасло — все равно получились проблемы. Я вздохнула.

— Угу, значит, ты таким вот идиотским способом пряталась от меня, — он поднял бровь — не ожидал от тебя такого глупого поведения. Ты вроде здравомыслящая девушка.

— И что? — я возмутилась — что за допрос? Почему это я должна отчитываться?

— Потому что взрослые, серьёзные люди так не делают. Надо сесть и поговорить.

— Мы поговорили — я ерзала на сиденье, не находя себе места. Не понимаю, чего он хочет. — И ничего хорошего из этого не вышло.

— Нет, не вышло. — подтвердил Макс. — Ты какую-то ересь несла, типа, у меня есть девушка, а ты слишком порядочная, чтобы встречаться с несвободным мужчиной. Раз — он вытянул пальцы, считая пункты — и необыкновенная собственница — два. И я должен в одночасье все бросить и упасть к твоим ногам.

У меня глаза повылазили из орбит.

— Я? Я такого не говорила, и ничего ты мне не должен. У тебя фантазия разыгралась. — я чуть ли не подпрыгивала на месте от возмущения, лишь ремни безопасности удерживали — я только сказала, что… — Тут я осеклась, не понимая, что же дальше? Признаваться ему в любви я сейчас не собиралась, ну уж нет. А как объяснить?

— Ну? Что ты сказала?

— Фууух — я с шумом выдохнула — я сказала то, что сказала. Ты все слышал.

— Воот, что и требовалось доказать — это по-твоему нормальный, серьёзный разговор?

— Слушай, — я резко развернулась к нему — не надо меня поучать, а? Ты делал это уже много раз, и видишь, ничего не вышло, я не поддаюсь. — Я развела руками, доказывая бесполезность его действий. — Так что уж останусь такой, как есть. Буду неправильно говорить и неправильно поступать. Но сама разберусь! Ясно?

Скрестив руки на груди, я отвернулась к окну. Зла не хватает на этого идиота. Немного помолчав, он продолжил.

— Я все понял, успокойся — машина резко повернула вправо и меня качнуло в сторону, но я упрямо не смотрела на Макса, рискуя заполучить защемление какого-нибудь нерва в шее — а ты не думала, что так не бывает — раз и они поженились? Надо узнать друг друга, встретиться пару раз, позаниматься сексом, поговорить, понять, насколько ээ… хм… обещания соответствуют действительности, так сказать. А потом уж… а ты поставила меня перед выбором: или сразу только с тобой, или никак. Это глупо.

— Дааа? Классно ты придумал! — я опять подпрыгнула и повернулась — И все это время, пока ты будешь меня, так сказать, тестировать, — я передразнила его интонацию — у тебя дома будет сидеть жена, к которой ты вернёшься, если я не подойду? Супер! — моё лицо пылало, а внутри все тряслось от гнева.

— Да, Вика, да. Так оно обычно и бывает. Но не все, в отличие от меня, откровенно обо этом говорят. Что тебя не устраивает?

— Знаешь, что… — начала я, но снова заткнулась и отвернулась к окну. Спорить с такой беспрецедентно наглой позицией было бессмысленно. Какие тут могут быть аргументы?

— Хм, ну вот опять. — Максим потёр мою руку тыльной стороной ладони, но я отдернула руку. — Говори, чего молчишь? Ты же правдолюбец! У тебя на все своё мнение! И ты не боишься его высказывать. А тут вдруг молчишь.

— Да потому что это бред, то что ты говоришь — выпалила я. — Ты, видимо, сам не осознаешь, как далеко зашел твой цинизм. Мы не на рынке, Макс, и я не товар, который можно попробовать, а потом вернуть на полку.

— Нет, не бред. Ты… Мне… Ты привлекаешь меня очень сильно. — голос его стал серьёзным, насмешливые ноты исчезли — но прежде чем принимать решение, я должен разобраться, узнать тебя лучше.

Все это напоминало плохой фильм. Действительно, получался какой-то разговор двух торговцев на базаре, а никак не людей, которые хотят быть вместе. Я покачала головой.

— Макс, это слишком прагматично. Даже для тебя. Понимаю, ты серьезный человек, бизнесмен, и все такое. Ты привык все просчитывать и сравнивать. Но я… не готова участвовать в этих соревнованиях и демонстрировать тебе свои лучшие качества на протяжении, скажем, пары недель, чтобы ты выбрал меня, а не её. Я так не хочу. Не такой ценой.

Максим вздохнул.

— Кто тебе вбил в голову эти глупости? Ты все доводишь до абсурда! Какой-то юношеский максимализм во всем. Либо черное, либо белое. Или ты сказок начиталась, где принц женился на золушке, лишь проведя с ней один вечер? И жили они долго и счастливо? Так не бывает, очнись.

— Это ты очнись! Нет, конечно, если хочешь, продолжай выбирать из девушек, готовых проходить кастинг, ради того, чтобы быть с тобой. Может, еще Милену позовёшь, чтобы она высказала своё мнение? Будет главным судьей. Она-то уж точно знает, кто в твоем вкусе. — я прервала свою бурную речь и взглянула на мужчину за рулем — Но я в этом участвовать не собираюсь. Я не торгуюсь насчёт себя, понятно?

— А никто не торгуется. Ты что, не слышишь меня? Я просто хочу узнать тебя лучше. — он снова погладил мою руку. Я дёрнула плечом. — может, ты ещё сама не захочешь со мной встречаться? — он хмыкнул — хотя нет, такой вариант я не рассматриваю.

— Я так и думала. Ты выбираешь, а я стою в рядочке среди прочих претенденток. Интересно, какой у меня номер приколот на ляжке? — съязвила я.

— Нет никаких претенденток — Макс не поддался на провокацию, в его голосе послышались примирительные нотки — есть ты, и есть я.

От того, как он это произнёс, у меня в животе все перевернулось. Я тупо смотрела вперёд, не веря, что это происходит наяву. Есть он, и есть я. Это было так волнительно и невероятно, и так… Просто. Как будто, так и должно быть. Как будто не было всех этих обид, ссор, разборок. Как будто нет Милены. Я сглотнула комок, подступивший к горлу. Опасная тема. Надо взять паузу. Контраргументов у меня пока не было.

— Ты так и не рассказал, что за обстоятельства у тебя произошли? — я понизила голос до нормального и снова посмотрела на Макса. Он кивнул.

— Да, по поводу этого… сейчас расскажу. Но насчёт поговорить, ты поняла, да? Не надо от меня бегать. Если не хочешь никаких хм отношений — так и скажи, — он помолчал и улыбнулся одними кончиками губ — но я знаю, что ты хочешь.

— Макс, ты невыносим! — я вытаращила на него глаза.

— Да, да. А непредвиденные обстоятельства просты и предсказуемы до безобразия. Уж извини за каламбур. Когда ты сбежала, не отвечала на звонки и скрывалась от меня неизвестно где, я разозлился. Решил, что мне весь этот нерв и идиотизм ни к чему, и что я вполне нормально стану жить, как раньше. Подумаешь, звезда. — он покосился на меня и тут же поднял одну руку в успокоительном жесте. — Тихо-тихо, я просто рассказываю, как было дело. Заметь, всю правду. Ну вот… — он замялся. — Но мысли о вашей персоне, мадам, не покидали меня. И как-то не получалось вернуться к прежней жизни. В новогоднюю ночь, когда я тебе звонил и… Ну, говорил неприятные вещи…

— Да, только это было новогоднее утро — вставила я, вспомнив тот момент совершенно отчетливо.

— Не важно. Так вот, Милене я тоже чего-то наговорил тогда. Черт его знает, что именно. Не помню. Я и нашу с тобой беседу помню смутно. — он посмотрел на меня и улыбнулся. Но я не улыбалась в ответ. Слишком свежи и болезненны были воспоминания. — А ей, видимо, сказал, что встретил другую. — Макс снова покосился на меня. Я поджала губы, чтобы сильно не расплываться в улыбке. — Ну, ты знаешь, как бывает: вот это все носишь в себе, крутишь, молчишь, а потом о-оп. И оно прорывается наружу. — Он снова вздохнул и задумчиво добавил. — Хочешь ты этого или нет.

Я кивнула.

— Так вот, я наутро это все забыл, но она-то запомнила. — Макс нахмурился — Какое-то время она молчала, не поднимала тему, а когда мы ушли в баню, ну, я тебе писал, она нашла мой телефон, и прочитала там все…

Ого. Милена-то оказалась никакая не рафинированная художница, а нормальная русская баба! Взяла и проверила телефон у мужика. Может, она и не Милена никакая вовсе, а совсем даже Люська или Машка? Я с нетерпением ждала продолжения.

— И что?

— Ну, и устроила скандал. Визжала, царапалась, кидалась вещами. В чужом-то доме. Потом… Телефон разбила. Короче, полный абзац.

Макс поморщился, вспоминая. Видимо, это действительно было неприятно. На какой-то момент мне даже стало жаль его. Но ведь с другой стороны, этого следовало ожидать. Он давно должен был понять: нельзя усидеть на двух стульях. Именно это я пытаюсь до него донести.

— Ты же сказал, она знает про то, что у тебя могут быть другие женщины? — осторожно поинтересовалась я.

Макс пожал плечами.

— Видимо, это показалось ей слишком…

Он не договорил.

— И все при этом присутствовали, ну, ваши друзья? — спросила я, стараясь не выдать волнения. Максим кивнул. — И Леся? — задала я самый главный вопрос.

— Да — он повернул голову — а что?

— Она поняла, о ком речь?

Макс помолчал.

— Кажется, да. Мы не говорили толком. Не до того было.

Ойойойойой…

Это плохо. Она же вынесет мне мозг! Странно, что подруга до сих пор не позвонила. Хотя, она знает, что я в Италии, поэтому, видимо, приберегла разборки до моего возвращения. Вот кошмар на мою голову.

А с другой стороны, это, конечно, не самое главное в данной ситуации. Подруга мне, разумеется, дорога и отношения с ней тоже, но важнее другое…

— Во всяком случае, когда я попросил её дать мне твой номер — телефон-то мой сдох, как ты понимаешь, она отказала. Не хочу, говорит, участвовать в этом. Сначала надо разобраться, кто прав, кто виноват. И вообще, все это неправильно и не справедливо по отношению к Милене, и бла-бла-бла. Муть, короче, очередная. — Макс скривился и на мгновение отвернулся в окно. — Но она же беременная, ей простительно.

— Ты хочешь сказать, что не мог мне позвонить или как-то еще выйти на связь из-за сломанного телефона?

Он кивнул.

— Так и есть.

— А на работе? В почте?

— А на работе у меня переезд, помнишь? — Максим взглянул на меня и опять ухмыльнулся — вижу, вспомнила. Все отключено, и даже сервер со всей почтой. А подружка твоя, как я уже сказал, чушь понесла и не дала номер. Пока я все восстановил, ты уже прилетела. Я решил не звонить, а сразу…

— Ясно — я откинулась головой на спинку сиденья. Как-то все сложно. Отношений ещё никаких, а проблем уже выше крыши. Мне кажется, едь я сейчас в электричке вместо комфортабельного авто, и не зная всего вот этого, мне и то было бы легче.

Между тем, мы летели по полупустому городу, почти не останавливаясь — везде проскакивая на зелёный. За окнами была унылая и темная московская зима, лишь немного оживляемая огнями фонарей и светящимися вывесками зданий.

На душе у меня было муторно. С одной стороны, Макс примчался меня встречать, даже не смотря на все неурядицы, даже зная, что я буду зла и обижена на него из-за его «исчезновения». Значит, ему нужно, важно было меня увидеть? С другой, он ведь так и не сказал ничего определенного о Милене — например, что они расстались, или что она его выгнала, или он ее бросил. Так что все остается по-прежнему. Сердце заныло.

— Как отдохнула? — прервал мои размышления Макс.

Я повернула голову к нему и ответила:

— Даже не знаю, что и сказать.

— Почему? — усмехнулся он — не понравилась Италия? Картинки у тебя в Инстаграме красивые, да и фотки ты мне присылала зачётные.

— Италия понравилась — я смотрела на профиль мужчины за рулём и совершенно не могла понять, что происходит. Он, оказывается, даже на страницу ко мне заходил? Смотрел, наблюдал за моей жизнью, читал мои мысли? Какое мнение он обо мне составил по этим «кусочкам» моей реальности? Интересно, что вообще он обо мне думает? Как относится ко мне?

Как же мне разобраться в ситуации? Что я должна делать, и что ждёт меня дальше? Еще никогда я не была так растеряна. Поняв, что уже слишком долго молчу, я задумчиво пробормотала — если б не обстоятельства. Непредвиденные.

Макс криво улыбнулся.

— Да это все неважно — проговорил он, но как-то неуверенно.

— Важно. Ещё как. Что теперь у вас с Ми…

В этот момент, когда я собиралась развить тему про его девушку и все эти сложные, запутанные взаимоотношения, про то, что это неправильно и я на такое не подписывалась — должен же он наконец уяснить — прямо перед нами вылетела на перекрёсток старенькая иномарка грязно-жёлтого цвета. На скользкой, покрытой снежной кашей дороге, из-за неоправданно высокой скорости, при вхождении в поворот, её занесло, и зад машины оказался прямо перед нами. Секунды поплыли словно часы, медленные и тягучие от осознания неизбежного столкновения. Мысли остановились, сердце замерло. Крыло и задний бампер иномарки, блеклые и забрызганные дорожной грязью, неумолимо двигались прямо на меня. Словно в замедленной съемке, я видела приближающийся ко мне бок автомобиля, и понимала, что ничего не могу поделать. Хотелось закричать, но язык сделался ватным, тело перестало слушаться и обмякло. Как в самом страшном кошмаре.

Но в следующее мгновение Макс резко вывернул руль, уворачиваясь от удара. Мы выскочили на соседнюю — встречную — полосу, где только по счастливому стечению обстоятельств никого не было. На панели замигали какие-то значки, и я почувствовала, что автомобиль на какое-то время стал неуправляемым: занесло зад, потом перед, что-то сильно затрещало. Но через несколько ужасающе долгих и страшных секунд, произошло чудо. Макс справился, или искусственный интеллект машины помог, не знаю. Авто выровнялось и уверенно, как ни в чем не бывало, покатило прямо, вернувшись в свою полосу. Максим нажал на клаксон, оглушительно сигналя придурочному водителю. Но тускло-желтый автомобиль уже мчался прочь, наверное, тоже испугавшись, а может быть, не желая получить по шее за свое безрассудное и опасное поведение. Мы поехали дальше в нормальном ритме. И только теперь я начала дышать. Вся эта картина, словно сцена из фильма, пронеслась у меня перед глазами.

Я сделала глубокий вдох и выдох. Вопросы задавать я как-то передумала. Вообще, будь наш автомобиль чуть более легким, или похуже с точки зрения надежности, не знаю, где бы мы сейчас оказались. Ночь, зима, оживленный перекресток. Макс, конечно, тоже не сплоховал, сумел отреагировать в нужный момент. За что я была ему очень благодарна. С некоторым опасением я взглянула на него.

Он, вероятно, как и я, был напуган, но виду не подавал. Сосредоточенно смотрел вперед и только напряженные до белых костяшек кисти рук на руле выдавали его состояние. Через пару минут он взял мою ладонь и несильно сжал, не отрывая взгляда от дороги.

— Все нормально. Не бойся.

Я промолчала. Слишком много эмоций на сегодня. Через край. Пожалуй, надо просто отдаться на волю судьбы и ничего не предпринимать.

Очень скоро мы медленно вкатились в мой родной двор, остановившись на любимом месте Макса — прямо напротив входа в подъезд, закрывая проход и проезд абсолютно всем. Но моему водителю, как обычно, было на это плевать. Тренькнув стояночным тормозом, он повернулся ко мне.

— Итак — он выдержал театральную паузу — Давай решим? Скажи мне, что ты не хочешь быть со мной — отчеканил он.

Словно зачарованная, я смотрела в его тёмные глаза, не в силах вымолвить ни слова. Язык будто прилип к нёбу. Я шумно сглотнула, но комок в горле не проходил. Что это со мной? Почему я не могу взять себя в руки и сказать? Я должна. Два простых слова: не хочу. И все, он уйдёт. Потому что ему наконец станет однозначно ясно: я на его условия не согласна.

Да, сейчас мой ответ на конкретно поставленный вопрос может решить все. Я, конечно, и сама сдохну от боли, но сказать так — правильно! Я это знаю. Лучше уж пережить расставание сейчас, когда нас не связывает слишком многое, чем упрочить эту связь, а потом все равно расстаться. Позже мне будет больнее во сто крат. Я ведь не могу рассчитывать на что-то большее, чем статус временной любовницы. Правда, Макс так старался, просил прощения, ехал за мной. Может быть, это значит, что… Нет. Если бы ему действительно была нужна я, Милены бы уже давно не было в его жизни. Так что я для него всего лишь игрушка.

И я смогу. Я должна.

Я открыла рот и набрала в лёгкие воздуха, приготовясь попрощаться с мужчиной, которого люблю.

*****

Мы ввалились в квартиру, сцепившись и целуя друг друга, как сумасшедшие. Сумки полетели на пол, следом моё пальто. Попятившись, Макс захлопнул дверь. Он прижал меня к стене, засунув колено мне между ног. Его горячие губы нетерпеливо и жадно засасывали кожу на моей шее, заставляя меня дрожать, потом вернулись ко рту, и все так же властно и требовательно, обхватили мои губы. Мы словно сливались воедино. Все тело моё налилось тяжестью, такой сладкой и многообещающей. Низ живота пульсировал от предвкушения, сердце колотилось, выскакивая из груди.

Я не смогла сказать два слова, это, конечно, было теперь очевидно.

— Макс… Макс — прохрипела я, вырываясь, — мне нужно в душ…

— Нет — он снова спустился губами по моей шее. Я без сил прикрыла глаза, и сползла бы вниз по стене от этой ласки, если бы не держащее меня колено.

— Макс… — бормотала я — но я с дороги…

— Нет — он стащил с меня джемпер через голову и мгновенно скинул с себя пальто.

— Макс — я еле хрипела, как обычно делают больные или засыпающие люди, но в действительности мне было не до сна.

Он приложил палец к моим губам. Потом отпустил и тут же проник поцелуем. Я с готовностью ответила на эту ласку — губами, языком. Руки обхватили его спину, двигаясь по тонкому трикотажу свитера. Спустились ниже. Ремень, грубая джинса. Я провела рукой сверху вниз и схватила его за ягодицы. Боже, как хорошо. Какое тело, какой мужчина. Ну как я могу отказаться от этого?

Макс оторвался от меня и взглянул на моё полуобнажённое тело. Я смотрела на него, на выражение его глаз. И читала в них желание, жажду обладания. От этого, от осознания, что этот мужчина хочет меня так же сильно, как я его, меня захлестнуло удовольствием. К черту все! Кожа покрылась мурашками. Он зацепил пальцем бретельку моего бюста и медленно спустил её по плечу. Он словно растягивал удовольствие, дразня меня, заставляя трепетать в ожидании.

— Пойдём на кровать, или здесь останемся? — Максим смотрел на меня, немного улыбаясь

— А? — я не сразу разобрала, что он говорит.

Он самодовольно усмехнулся, подхватил меня на руки и понес в комнату.

— Я думаю, там будет лучше.

Сквозь тонкий тюль в комнату пробивался приглушенный отблеск фонарей с улицы, придавая очертаниям всех предметов будто бы дополнительный объем и глубину. Широким треугольником в этот полумрак врезался свет из коридора, словно разделяя комнату на две части — одну, в которой на кровати в ворохе вещей, одежды, подушек лежали два человека, и другую — пустую, какую-то нежилую, наполненную лишь предметами мебели, к которым давно не прикасалась человеческая рука.

Все еще восстанавливая сбившееся дыхание, Макс лежал у стены. Я отвернулась от него и, лежа на боку, как сомнамбула смотрела вперед: на окно, диван, занавески, шкафы — все такое знакомое и родное. Но я словно видела все какими-то другими глазами.

У меня было ощущение, что я спала, и только сейчас очнулась. Сердце до сих пор колотилось, то и дело сбиваясь с ритма, никак не желая возвращаться в привычный ему темп. Тело, кажется, еще чувствовало прикосновения, ласки, поцелуи. Губы саднили, как обветренные. Я вздрогнула от неожиданно накатившей волны мороза по коже. Неужели все это произошло в реальности? Меня настолько закружил водоворот чувств, переживаний и эмоций, что я мчалась из Италии домой с одной лишь мыслью — увидеть Макса, узнать, что с ним все хорошо. И когда я увидела его, когда услышала все эти слова, вроде «есть ты и есть я», меня будто околдовали. Я снова позволила себе немного поверить. Я с огромной скоростью неслась на пламя, как пресловутый мотылек, в глубине души совершенно точно зная, что сгорю. Сгорю, а не просто опалю крылья. Но меня было не остановить. И что же теперь? Да ничего. Абсолютно ничего не изменится, я знала. Мне было горько это понимать, но надо было признаться хотя бы самой себе, что никакой сказки не будет.

Как я могла снова? Зачем? Мало мне было страданий? Может, все произошедшее мне лишь почудилось? Я повернулась и посмотрела на мужчину, лежащего рядом. Нет. Все правда.

Макс уставился в потолок, следя за движением теней на белом фоне. Почувствовав мой взгляд, он повернул голову.

— Вот теперь можно в душ — он глубоко вдохнул — и поесть чего-нибудь.

Он улыбнулся и дотронулся до моих волос, накрутил прядь на палец, задумчиво посмотрел и отпустил.

Я молчала. Смотрела на него и думала о том, как у него все легко. Секс, еда, сон, работа. Никаких тебе душевных терзаний и моральных мук.

Но я-то не такая. Делать вид, что меня устраивает вся эта недосказанность в отношениях, я не могла.

Да и Макс не тот человек. Будь на его месте любой другой мужчина, на которого мне было бы наплевать, я бы не заморачивались. Жила бы в своё удовольствие, получала качественный секс и легкое общение, а иногда может и приятные бонусы. Ну, например, в виде бесплатной доставки из аэропорта. Многие девушки так годами используют мужчин.

Но в моем случае с Кавериным все было иначе. Слишком много он стал значить для меня, чтобы я спокойно делила его с кем-то другим. Очень больно было понимать, что он сейчас встанет и уйдёт в другую жизнь, к другой женщине. А потом вернётся когда-нибудь, когда сам этого захочет. Или вообще никогда. А я буду изнывать от ожидания, от этой влюбленности, которая перегорит, не найдя выхода, и превратится в равнодушие. Я не хочу.

А может быть, все-таки что-то получится? Мое глупое сердце хваталось за каждую соломинку.

— Макс, — я говорила медленно, растягивая слова, все ещё охваченная негой от только что произошедшего — а что будет потом?

Он молчал, но взгляд его стал напряженным. Каверин явно понял, о чем я.

— Ну, сейчас закажем какой-нибудь еды из ресторана, отдохнем, расскажешь про Италию. — он попытался уйти от ответа.

— Я не об этом, ты же понимаешь. Мы так и не договорили.

Он снова посмотрел на меня, внимательно, будто раздумывая, взвешивая каждое слово, которое собирался произнести. Он знал, что сейчас ему следует быть очень осторожным.

— Все будет хорошо — в его голосе послышалось еле различимое раздражение.

— Да?

— Да — он положил руку мне на плечо, а потом медленно повёл ладонью вниз, по груди, животу, бедру, следуя за каждым изгибом моего тела.

— А как? — промурлыкала я, покрываясь мурашками. — Мне нужно знать.

Макс отнял свою руку и отстранился, откинувшись на спину.

— Слушай, ты все-таки уникальная женщина. Прямая, как угол дома. — он повернул голову — ты знаешь, что в такие моменты даже змея не жалит? Тебе не кажется, что сейчас не время для разговоров?

Я прокашлялась. Возможно, он прав. Но меня уже было не остановить. Для меня физическая близость означала и духовную тоже, и мне важно было знать, что меня ждет. Мне хотелось понимать, будет ли он со мной теперь, или это снова лишь на время. Мне нужно было услышать от него. Вдруг, я ошиблась в своих мрачных прогнозах и все действительно будет хорошо? Меня бросало из крайности в крайность.

— Просто мне кажется, ты ускользаешь. Ты близок со мной, когда тебе это нужно, а потом отстраняешься и уходишь. Держишь меня на коротком поводке — то отпускаешь, то снова тянешь к себе. Это не честно.

Он посмотрел на меня, изредка хлопая ресницами.

— Не говори ерунды — его пальцы потянулись к моей щеке, но я отвернулась.

— Что все-таки у вас с Миленой? — проговорила я в сторону.

Максим вздохнул, и ничего не ответил. Но я не собиралась сдаваться.

— Макс!

— Я не знаю. Мы в ссоре.

— И?

— Слушай — начал он раздраженно, но потом почему-то осекся, словно передумав говорить.

— Что? — теперь повернулась я.

— Ничего. — Каверин снова смотрел в потолок отсутствующим взглядом. Я вдруг вспомнила все эти женские журналы, в которых говорится, что на мужчину нельзя давить, что его это пугает и отворачивает от женщины. Что надо уметь чувствовать его настроение, не лезть в неподходящий момент. Что надо его привязывать к себе: медленно, лаской, сексом, вкусной едой, умными разговорами, совместными интересами. И мне стало так тошно!

Я поняла, что абсолютно не хочу бороться. Не желаю участвовать в гонке за суперприз под именем Максим Каверин. Зачем мне мужчина, которому я должна постоянно что-то доказывать? Постоянно ждать и бояться того, что ему вдруг наскучило мое общество, что я делаю что-нибудь не так? Вдруг он нашёл лучше, умнее, красивее? Нет. Все это время он держит меня рядом с собой, как собачку, не отпуская, вечно цепляя на какой-нибудь очередной крючок. Играет, как кошка с мышкой. Отпустит недалеко и снова — цап. А фактически не делает ничего, чтобы по-настоящему быть со мной. Одни разговоры.

Я приподнялась на локтях и посмотрела на Макса. Я словно увидела его заново. В который раз. Не мужчину, которого я нарисовала в своих мечтах, удалив у него все плохие качества. А того засранца, с которым имела несчастье познакомиться вечером, во время корпоратива.

— Ты не собираешься ничего делать, правда? — хрипло и с горечью сказала я. — тебе и так хорошо.

— Ну почему? — произнес он неуверенно, и он погладил меня по руке — Давай не будем сейчас, а? Нам ведь хорошо вместе? Хочешь, сходим в ресторанчик? Хотя нет, лучше все-таки закажем еду домой. А завтра — он посмотрел на часы — нет, послезавтра куда-нибудь сходим?

— Ха. — я повернулась и села на кровати — Точно. Теперь я поняла. — у меня вырвался нервный смешок. — Ты даже не планировал ничего серьёзного со мной. Все, что ты говорил там, в машине, это сказки, да? Я тебе нужна здесь и сейчас, ну, может, еще на пару недель, но не более того. — Я повернула голову и посмотрела на Максима — Ты Милене-то проболтался случайно. Потому что Новый год. Алкоголь. Но даже после этого ты с ней не порвал. Потому что тебе это не нужно.

— Вик, не начинай. Мы обсудим это позже. Я здесь, с тобой. Что тебе еще нужно?

Я встала.

— Нет, Макс, ты ошибся насчёт меня. — я потянулась за пледом, желая чем-нибудь прикрыть свою наготу, которая теперь казалась совершенно неуместной. — Вернее, это я ошиблась. С самого начала я все понимала правильно, а потом позволила тебе запудрить мозги. — я хмыкнула. — Но сейчас мне все ясно.

— Слушай, что за бред ты опять несёшь? — голос его стал холодным и жёстким. Где тот страстный мужчина, который с таким пылом занимался со мной любовью несколько минут назад? — что тебе ясно? Успокойся, ложись.

— Нет, это не бред. — я покачала головой — ты привык к тому, что ты пуп земли. Что любая готова отдаться тебе с первого взгляда. А если не готова — её можно купить, завоевать, уболтать. И со мной ты пошёл проверенным путём. Я сопротивлялась чуть больше, чем обычные твои трофеи, да? И от этого тебе было ещё интереснее.

Максим сел на кровати и нахмурившись слушал меня. Кажется, он осознал, что от разговора не уйти.

— Но и я не железная. Разинула рот и поддалась на все эти уловки. Ты своё получил. Потом захотел — и получил снова. Но взамен — ничего. Все эти сказки про узнать друг друга получше — это так, игра. Ты уже понял, на какой крючок меня можно поймать. И мастерски используешь его. Тебе интересно, весело, у тебя аз

...

автордың кітабын онлайн тегін оқу Один шагПолина Трофимова

Полина Трофимова

Один шаг

Оглавление

автордың кітабын онлайн тегін оқу Один шаг
Полина Трофимова