автордың кітабынан сөз тіркестері  Последняя одиссея

Джеймс Роллинс

Единственное, что нужно для триумфа зла, – это чтобы хорошие люди ничего не делали».

Счастлив будет тот, кто прислушивается к словам умерших.

Леонардо да Винчи

Леонардо да Винчи» Уолтера Айзексона –

Впрочем… знание никогда не пропадает.

Оно кочует, ширится, развивается… живет. Даже глубоко погребенная, истина найдет способ стряхнуть пыль времен и явить себя миру.

Склон горы круто обрывался во фьорд далеко внизу, а впереди раскинулся залив и покрытый трещинами ледник Хельхейм. Свет яркого утреннего солнца отражался от его поверхности, преломляясь и играя радужными цветами, заставляя лед сиять ослепительной лазурью.

Место было просто идеальное.

Грей вспомнил цитату из Эдмунда Берка[63]: «Единственное, что нужно для триумфа зла, – это чтобы хорошие люди ничего не делали».

В прошлом Хунайн изо всех сил постарался скрыть это место, защищая собственную эпоху – когда гремели священные войны и Крестовые походы – от ужасов и адского пламени Тартара. Казалось, история повторяется и мир опять балансирует на грани Армагеддона. Как ни жаль, конец света почти всегда готовил сам человек. Требовались люди вроде Хунайна, восстающие против тьмы и жертвующие собой во имя жизни.

Пара фигур имела устрашающие очертания, с множеством конечностей. Будто некие хтонические монстры сошли со страниц произведений Лавкрафта.

– Старшие боги, – пробормотал Бейли. – Титаны из греческой мифологии. Двенадцать первенцев Урана и Геи, заточенные в неволю богами, пришедшими после.

– Они так и остались здесь томиться, – заметила Мария. – В темнице из бронзовых труб.

И эта древняя кузня пробуждалась.

В глубинах цеха озарилась золотистым пламенем россыпь печей. Гудели какие-то механизмы, то и дело извергая со свистом пар. В хрустальные окошки было видно, как бурлит в высоких бронзовых резервуарах подкачиваемое в них светящееся зеленое масло. Вращались будто сами по себе гигантские вентили, приводимые в действие не то паром, не то Прометеевым огнем. Справа высокая труба с ревом выплюнула вверх столб огня. Следом изрыгнули пламя и дым еще несколько промышленных факелов.

– Кони кабиров[60], – негромко произнес он.

Ковальски сердито посмотрел на священника, и тот мотнул головой в сторону дверей.

– Один из четырех бронзовых коней, смастеренных Гефестом для колесницы его сыновей-близнецов.