Алекс Муров

Непостижимый

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Алекс Муров, 2018

Молодой и легкомысленный сын столичного олигарха и предпринимателя — Алекс Громов, предан собственной семьёй, тяжело ранен, и выброшенный Москвой-рекой, оказывается в диком таинственном лесу, где его выхаживает в своей обители враг системы, отшельник и экстремист — Индио.

18+

ISBN 978-5-4483-9351-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Непостижимый
2. Пролог
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
   8. 8
   9. 9
   10. 10
   11. 11
   12. 12
   13. 13
   14. 14
   15. 15
   16. 16
   17. 17
   18. 18
   19. 19
   20. 20
   21. 21
   22. 22
   23. 23
   24. 24
   25. 25
   26. 26
   27. 27
   28. 28
   29. 29
   30. 30
   31. 31
   32. 32
   33. 33
   34. 34
   35. 35
   36. 36
   37. 37
   38. 38
   39. 39
   40. 40
   41. 41
   42. 42
   43. 43
   44. 44
   45. 45
   46. 46
   47. 47
   48. 48
   49. 49
   50. 50
   51. 51
   52. 53
   53. 54
   54. 55
   55. 56
   56. 57
   57. 58
   58. 59
   59. 60
   60. 61
   61. 62
3. Эпилог

Пролог

Молодой человек 20-ти лет открывает свои выразительные тёмно-карие глаза и смотрит в небо. Зрачок его правого глаза расширяется. Перед его взором — лес, верхушки хвойных елей, птицы, синее небо и солнце. Глаза парня моргают. Он одет в синий пиджак, черный галстук, брюки и белую рубашку, всю испачканную красным. На ногах у него — чёрные найки. Весь молодой человек грязный, помятый, его кровь стекает на землю. Он тяжело ранен. Жизнь покидает его тело. Парень, тяжело дыша, поворачивает голову вправо — всё перед ним плывёт, но ему удается увидеть приближающуюся к нему фигуру, всю в чёрном, с капюшоном на голове. В руках у неизвестного — здоровенный тесак, а сзади, на спине висит лук cо стрелами, как у настоящего индейца. Парень закрывает обратно глаза и его вырубает.

1

24 часа назад.

Раннее утро. Сентябрьское солнце только что взошло на небе. Авто марки майбаха, где спали после бурной вечеринки Алекс Громов у руля и сзади его двое друзей-мажоров, обнявших на заднем сидении проститутку мулатку Нелли, стоял у набережной Москвы-реки. У Алекса заиграл айфон и разбудил его. Парень дёрнулся в кресле и зевая, оглядел место, где он находиться со своей компашкой. Айфон надрывался в его тёмном пиджаке всё неистовей. Дрожащей рукой, Алекс вытащил его и нажал команду принятия вызова.

— Алло…

Из трубки послышался голос отца Алекса:

— Доброе утро сын. Ты спишь?

— Прикинь, сплю. Знаешь, все нормальные люди в такую рань ещё спят. — парень часто моргал, постепенно привыкая к солнечному свету. — Ну нормальные в смысле не как ты, бизнесмены и предприниматели, думающие о своих делах день и ночь. Ты хоть спишь сам когда-нибудь в последнее время?

Компания сзади оживлённо, зашевелилась. Отец Алекса продолжил в трубку:

— У меня бессонница. А если и удаётся задремать, то только на полчаса и снятся одни только кошмары.

— Хреново па, так крышняк может снести. Нервная система тоже не железная…

Проститутка Нелли ткнула сзади рукой по плечу Алекса со словами:

— Алекс.. Алекс… Сипец… Какого вы меня вчера напоили. Меня мамочка на два часа только отпустила, а вы… Вези в салон. У меня скоро важная встреча с клиентом, а я не готова.

Отец Алекса, услышав посторонний голос:

— Кто это там у тебя? Что за женский голос?

— Никто па, забей.

Алекс выскакивает из машины, открыв дверь.

— У тебя там что, проститутка?

— Ты чё, прикалываешься? Чтобы потом с конца текло? Нет, ну чё ты? С ума сошёл.

Проститутка Нелли продолжала возмущаться:

— Ты куда? Везти меня кто будет, мне срочно надо!

Кто-то из друзей Алекса сказал ей:

— Да успокойся ты, не истери со своими траблами, шоколадная пи…

Алекс хлопнул дверью авто и встал на плитку набережной, уставившись на Москву — реку. Кричали чайки. Дул лёгкий ветер.

— Как учебный год начал? — спрашивает предок парня.

— Нормально всё. — соврал молодой человек. — Ты чё звонишь мне? Чё случилось?

— У меня предчувствие дурное. Меня окружили со всех сторон, в доме на Рублёвке позавчера ночью рыскал ОМОН, в офисе были обыски, журналисты раскапывают обо мне всякие бредни о моих связях с бандитами в 90-ые…

— А с чего бред? Разве это не так?

Повисла тишина.

— А пап? Чего замолчал, ну?

— У меня очень дурное предчувствие. Кажется, что случится что-то плохое…

— Послушай, баста баста, успокойся. Давай я сегодня к те в офис заскочу к обеду, потреплемся тогда, а?

— Приезжай… Буду ждать.

— Ну вот и ништяк.

Парень убрал айфон от уха. Метрах в десяти от него стоял мужчина лет тридцати с незажженной сигаретой во рту. Небритая щетина, шрам над левой бровью, пересекающий её, чёрные очки, весь он был упакован в адидасовском костюме с трилистником на спине. Субъект подходит к парню и произносит низким голосом:

— Парень, зажигалки не будет?

Алекс молча подошёл, достал зажигалку и прикурил незнакомцу сигарету. Что-то в этом типе Алексу не понравилось. Какую-то тревогу он испытывал, когда тот наклонился со своей сигаретой к огню в руке парня. Алекс заметил, что на правой руке незнакомца не хватало двух фаланг, а ещё он увидел через очки — его чёрные холодные глаза. Глаза убийцы. Человек со шрамом произнёс:

— Слышал, вчера здесь чела утопшего выловили с отрезанной башкой?

— Нет. Не слышал.

Алекс убрал зажигалку в пиджак.

— По ящику показывали. Здесь, в этом месте обнаружили. — незнакомец указывает рукой на реку.

— Я не смотрю телевизор. Вообще никогда…

Незнакомец затянулся и посмотрев на воду, сказал:

— Каждый день кого-нибудь обнаруживают мёртвого в нашей Москве-реке. Каждый день…

Алекс Громов запрыгнул обратно в майбах. Его друзья сзади галдели как ненормальные. Особенно причитала проститутка-мулатка:

— Мне к мамочке надо! Отвези меня в салон, слышишь, сипец блин, слышишь?

Парень в серой полосатой шапке на голове по имени Антон говорит:

— Мне к дилеру! Мне к дилеру надо срочняк!

Второй парень по имени Макс Росс, как и Алекс, упакованный в пиджак с причёской через пробор на голове, являлся его лучшим другом.

— Гром, ты есть хочешь? Гоу в Даунтаун. — предлагает Макс.

— Нет, в салон сначала ниггер… В салон! — говорит Нелли.

Голос мулатки сменяет прокуренный баритон Антона:

— Сперва к дилеру, меня ломает жёстко, бомбит! Отвези меня к Данилычу, мне срочняк кокос нужен колумбийский.

— Заткните все свои рыла, быстро успокоились! — кричит на компашку Алекс. — Дайте мне собраться с мыслями! В голове и без вашего кипиша полнейший кавардак! Ничё не соображаю!

Парень открывает бардачок, достаёт оттуда 333-милилитровую банку энергетика, открывает её и залпом выпивает.

Антон нервно кусает ногти на руке, глядя шальными глазами на Алекса.

Алекс, сминая приконченную банку энергетика, произносит:

— Короче Макс, едем сейчас с тобой к китайцам завтракать, и этих двух истеричек выбросим в центре по пути. — Алекс выкидывает пустую банку в окно на асфальт. — Как такой расклад, устраивает?

— Ништяк бро! — кивает Макс.

— Заводи мотор. — говорит мулатка.

Алекс завёл авто и майбах рванул с места.

2

Утром в китайском ресторане было совсем пусто. Алекс и Макс сидели за столиком и болтали. К ним подходит молоденькая девушка с блокнотом в руке. На ней была китайская одежда, на лице — слой белой краски, глаза подведены как у девушек из народа этой культуры.

Макс начинает оглашать заказ:

— Нам пожалуйста роллы калифорнийские, две порции, лапшу с мраморным мясом и бутылочку соке…

Девушка будто не слышала заказа Макса, она как кататоник застыла, уставившись взглядом в Алекса. Тот тоже смотрел на неё. Глаза у девушки были серо-голубые, в них можно было утонуть

— Девушка! — сказал Росс. — Можно пожалуйста побыстрее, растущим организмам требуются витамины… Ну и накатить за праздник жизни тоже не помешает. — Макс посмотрел на друга и подмигнул ему.

— Да да, извините, сейчас. — очнулась молоденькая официантка и ушла исполнять заказ.

— Что это было? — спрашивает Макс Росс у друга.

— В смысле? — прикинулся дураком Алекс.

— Ты глядишь на меня… Искра… Буря! Безумие! Чё за затмение?

— Ты о чём?

— Вы узнали друг друга? Это же Таня Ли. Ну Таня из пролетария. С соседнего подъезда нашей многоэтажки.

— Это она? Неее. Не узнал. — врёт Громов не краснея. — У неё на лице видал какой слой китаёзного мэйкапа.

— Какими глазами она на тебя смотрела сейчас… Она по ходу до сих пор тебя любит брат…

— Всё равно…

— Помнишь, как она писала хэштэги на стене у нас в подъезде: «#Саша#я#люблю#тебя#ты#самый#лучший…»

— Она ошибалась… Я не самый лучший чувак на земле!

— Сердечками всю стену твоего подъезда разрисовывала розовым, амурно, соседи ругались на тебя ещё из-за этого.

— Помню… Хорош и говори тише придурок! — парню стало неудобно.

— Хочет она тебя Гром, хочет, хочет до сих пор…

— Плевать! — отрезал парень. — Я её не хочу и закроем эту тему!

3

Чуть позже, позавтракав и опохмелившись, Алекс приезжает на своём майбахе к пятидесяти — этажному зданию компании, где управляет его отец. У ворот высотки проходит митинг. Около тридцати человек с плакатами портрета отца Алекса с подрисованными маркером красными мефистофельскими рожками на голове, толпились на улице. Большинство из митингующих были старухи. Алекс вышел из машины, надев чёрные рэйверские очки. Пробираясь через толпу ко входу на территорию, Алекс спросил одну из старух :

— Бабка, чё случилось здесь? Вы чё хотели?

Старуха с узорчатым красным платком на голове начинает:

— Это трындец сынок! Мы все здесь требуем немедленно прекратить строительство гостиницы, которое ведется вплотную к нашим домам. Прямо на нашей озеленённой территории, где мы по утрам слушаем как птички поют. Мы против! Этот товарищ-инициатор таких застроек, хозяин этой компании, буржуй не доделанный, плевать на народ хотел! Им всем плевать, делают что хотят, сволочи! Экологию разрушают, леса вырубают. Всё частники, что хотят то и делают ироды.

Алекс отвернулся, не став более слушать старуху и прошёл ко входу в здание.

4

Парень всё такой же немного помятый после вечеринки, с расстёгнутой нараспашку рубашкой, заходит к отцу в большой кабинет. На глазах у парня очки, скрывающие его красные глаза. За столом для переговоров в кабинете сидит седовласый мужчина сорока лет, в деловом сером костюме. На столе лежат упаковки с таблетками и апельсиновый сок в стакане.

Алекс, захлопнув за собой дверь, приветствует отца:

— Салют па!

— Здравствуй сын. — произносит мужчина.

Отец подозрительно смотрит на сына. Алекс проходит и садится за длинный стол, вальяжно расслабляясь на кресле, говорит:

— Я смотрю против тебя у ворот целый марш протеста из старух собрался.

— Знаю…

— Чё будешь делать?

— Ничего.

— Ну и правильно. После обеда рассосётся, ты мусоров вызови и всё.

— Ты чего очки нацепил на зенки свои? Не упоротый случаем?

— Ничё не упоротый, не пали, не выспался короче просто.

— Просто, просто… Ты говорил, ты обещал, никаких наркотиков больше, никакой фармацевтики.

— Это скорее у тебя роман с фармацевтикой. На столе вся аптека. — кивает Алекс на таблетки. — Зашквар… Ну реальный!

— Это у меня от нервов. Скоты… Кровь мне по полной программе сворачивают. Стресс сплошной.

— Следователь приходил?

— Приходил… — мужчина скидывает пальцем крышку банки с успокоительным и закинув в рот несколько таблеток желтоватого оттенка, запивает их соком.

— И как?

— Плохо всё Саш, плохо… Копают под меня. Серьёзно копают..

— Мда… Ты хотел о чём-то со мной поговорить…

— Саш, ты чего на занятия всю эту неделю не ходишь?

— Я…

— Я разговаривал с деканом, не ври, всё знаю. — мужчина опрокидывает спину на кресло.

— Хорош уже следить за мной блин…

— Ты о будущем своём думал? Сними очки, я в глаза тебе хочу посмотреть!

Алекс снимает очки и смотрит на отца.

— Глаза красные… Ты где эту ночь шлялся?

— У Макса днюха была, ну вот мы с ним и с другими пацанами набухались.

— Бездельники они у тебя, друзья твои, ни о чём думать не хотите, а бабло и красивую жизнь любите.

— Конечно… Это у нас в крови наверное, гены отцов в нас, которые при советской власти были нулями, а когда он рухнул, вдруг все стали королями.

— Бери пример со старшей сестры, она во всём уже шарит, поднялась по карьерной лестнице, а ты… Ну ты ведь умный мальчик. Почему ты такой легкомысленный… Что с тобой происходит?

— Может во мне просыпается периодически ген матери?

— Твоя мать алкоголичка, она конченный человек, ей на нас наплевать. Ты мне скажи, случись что со мной, кому всё дело останется? Всё что нажил таким трудом…

— Даааа. Таким трудом…

— Не иронизируй. — повышает голос седовласый мужчина. — Я на тебя между прочим метил. На тебя всю империю оставить и чтобы ты был у руля. Не станет меня и что?

— Чё ты хочешь от меня? Короче, этот пустой разговор окочен, я убежал…

Мужчина молчит. Алекс встаёт из-за стола и надевая очки, говорит:

— Колёс поменьше жри, и волнуйся, а то реально себе сердечный приступ отхватишь!

— Вот и поговорили, сын.

— Да ты не парься, и хорош себя уже раньше времени хоронить. — парень проходит и открывает дверь кабинета. — Всё хоккей будет, бабла там сунешь куда надо и успокоятся все псы, что на тебя щас лают. Это временно. В первый раз что ли?

— Деньги есть?

— Нуууу есть. — парень захлопывает дверь обратно. — Хотя в Гуме ща новая коллекция, не помешает лавандоса… Ну самый дэцл.

Алекс подходит к отцу, тот кидает на стол пачку зелени. Алекс берёт в руки, щупает доллары.

— На карточку позже налик переведу. — говорит предок парню.

— Благодарствую. Ну ладно, пока па и всё будет нормально ещё раз говорю. Буду я таким, каким ты хочешь меня видеть. Буду.

Парень улыбается и уходит.

5

Алекс идёт по коридору компании отца, достаёт сигарету и вставляет её в зубы. Мимо проходит женщина бальзаковского возраста, в стереотипном деловом костюме.

Алекс тянет зажигалку к сигарете. Женщина в костюме останавливается перед ним и предупреждает:

— Молодой человек, здесь не курят…

— Я сын Михаила Громова — Александр Громов! Мне можно…

Женщина замолкает и проходит куда шла.

— Мне можно вообще всё! — говорит Алекс сам себе.

Парень не успевает прикурить. Его отвлекает звонок его айфона. Алекс достаёт девайс и прикладывает его к уху:

— Салют систер, чё, как дела? … В честь чего вечерина? Ну лады, я буду, чё, до вечера!

6

Далее события того дня происходят на квартире Алекса. Сам парень стоит у открытого большого зеркала в шкафу с голым стройным сухим торсом и накидывает белую рубашку. Волосы у него сырые, стильно зачесаны на бок. Он только что из душа. Рядом в комнате валяется на кровати Макс, а рядом с ним стеклянный столик, на нём открытая бутылка виски, включенный ноутбук, насыпана горстка белого порошка и валяются мятые доллары. Алекс говорит другу, застёгивая рубашку и пялясь на своё отражение:

— А вообще ты знаешь, старик мой сдавать совсем стал реально, весь седой, рука левая трясётся как у алкоголика. Я его таким как сегодня ещё никогда не видел…

— Ну дела брат, бизнес, у меня думаешь father лучше? Когда мне было двенадцать, и мои предки сильно ссорились, я из родительской комнаты услышал, как мать орала на отца, что у него в его годы не стоит уже, и это в тридцать пять лет, ты прикинь?

— Зашквааар… Поэтому может она от него ушла?

— Не знаю… Может денег мало ей отстёгивал, женщины вообще жадные, все траблы от них.

Алекс, накинув белоснежную рубашку, накинул на шею галстук и принялся его завязывать.

— Зачем твой старик к себе вызывал? — спрашивает Росс.

— У него навязчивая идея, что скоро с ним что-то случится, спрашивал меня о том, готов ли типа я продолжать его дело, когда его не будет.

— Если его вдруг не станет, ну гипотетически, то ты в этой теме главный наследник, компания твоя, капитал, акции, недвижимость. И ты властелин вселенной. У меня всё будет так же, всё пойдёт в мои руки и уж я то найду как с этим разобраться. Буду главный у руля, с золотым парашютом на спине.

— Ты да, а у меня систер ещё имеется, не забывай про эту важную деталь. Она тоже как никак, наследница престола.

— Поделите империю пополам, в чём проблема? Тем более вы с ней не плохо ладите.

— Кстати о систер. — Алекс красиво завязал галстук и накинул пиджак синего цвета. — Когда прибудем к ней на тусу на Рублёвке, я тебя очень прошу, не устраивай оргии как в прошлые разы, я уверен, что в этот раз там будет много тёлок, но ты держи себя в руках, мы — элита, а не какие-то долбанные свингеры, ниггер! Заниматься грязными безобразиями на глазах у всех, публично, не наш профиль…

Макс, увидев что-то на мониторе ноутбука, говорит:

— Кстати о тёлках, ты знаешь, что Таня Ли тебя в друзья хочет добавить?

Алекс, надел на руку часы breguet.

— Да ладно? — парень нагнулся, подошёл к ноутбуку на столе и увидел страничку девушки.

На фото на него смотрела красивая брю с большими глазами и выдающимися скулами. На ней была серая кофточка.

— Прохладно… Она нашла тебя брат. — говорит Росс.

— В чёрный список её кинь, кидай, кидай!

— Уно проблема. — Макс проводит мышкой ноутбука. — Уже там. Слушай, а почему бы тебе её просто не… Ну отжарить!

— Ты её видел? Видел как она одевается? Она другого социального статуса особа. И на меня посмотри.

Алекс поворачивается кругом.

— Смотри, зырь, зырь нигер. Часы бригет, Рубашка от армани, Пиджак новый от бриони! Как тебе кстати, я сегодня купил.

— Красава, чё! — показывает кружок из двух пальцев, Росс. — Золотой мальчик.

— Ещё плюс к тому, очень и очень важная деталь — она сумасшедшая…

— Почему?

— Сделай мне дорожку.

7

Вечером, Алекс и Макс мчатся на большой скорости по Рублёвской трассе. Глаза у обоих шальные. У Макса кончик носа испачкан в белом порошке. Алекс ведёт майбах и громко рассказывает другу, не отрывая взгляда от дороги:

— Пару лет назад, когда мне чуть исполнилось восемнадцать, мы пошли с Таней на свидание. Я сводил её в кафе, купил цветы, мы гуляли как два милых влюбленных по уши подростка под звёздами Москвы, было всё так приятно, красиво и чисто. Но всё изменилось на следующее свидание, я был у неё дома. Как и к любой своей фифочке я полез сам знаешь куда после своих подарков и внимания, мне ведь можно! Она не далась, я наговорил ей гадости и дал понять, что нашему начавшемуся роману настал over!

— И что дальше?

— Дальше я замутил с другой чиксой, уже давно самой не фифочкой… — ярко жестикулировал Алекс, ведя одновременно авто. — Таня Ли меня с ней увидела, мы так же как и с ней, гуляли при луне в парке. Та чикса держала большую плюшевую собаку в руках, я ей её тогда купил, ну и короче я на глазах Ли эту тёлку засосал!

8

Парни шли по частной территории к особняку сестры Алекса. Тот продолжал рассказывать другу свою историю:

— На следующее утро я спешил в лицей и когда вышел из квартиры, увидел спящую на ступеньках у лифта Таню, она как я понял, провела на лестничной клетке всю ночь. Я разбудил её, она смотрит на меня и говорит, если я типа, не буду с ней встречаться, она не будет жить. Я рассмеялся, плюнув на её слова и ушёл. Но вечером, когда я сидел перед книгами и изучал квантовую физику, мне позвонил неизвестный номер. Я отвечаю, мне из трубки кричит истеричный незнакомый женский голос: — Ты негодяй, ты виновен в том, что она сделала, ты плохой молодой человек Алекс.

— А что она сделала?

— Набрала полную ванну воды, разделась, легла в неё, взяла в руки острое лезвие и порезала себе в хлам не один веняк.

Перед глазами парней проносится сцена:

Девушка лежит нагая в ванне, из вен её правой руки в воде хлещет красная кровь. Вся вода в ванне становиться багрового цвета. На стене на плитке у ванны кровавыми буквами написано:

«Love me forever… Ты был моим миром Алекс.»

Парни подходили к особняку. Алекс говорит:

— После этого инцидента с неудавшимся суицидом, я её больше не видел до сегодняшнего чёртового дня. Она тогда съехала от матери.

— А ну её, эту герлу! Она точно сумасшедшая. Вся эта депрессивная история меня грузит.

Алекс и Макс встали у дверей особняка.

— Ну чё парень, готов тусить всю ночь? — спрашивает друга Громов.

— Готов, только чего-то палевно мне, мысли тяжело удерживать, они не совсем соответствуют моим действиям. Забористую всё-таки шнягу Антон подогнал.

— Ты главное упокойся, релакс, всё ништяк, ща круто оторвёмся!

Алекс позвонил в колокольчик. Посмотрел на Макса.

— Вытри. — указал он на нос, испачканный колумбийской отравой.

Макс вытер нос рукавом пиджака.

Двери открыл нагой накаченный мужчина в одних трусах с сердечками и розовой бабочке на шее.

— По приглашению? — спросил дворецкий-стриптизёр.

— Я брат родной хозяйки сегодняшнего пати, понял качёк? А это май фрэнд! Он со мной.

— Welkom.

Парни зашли внутрь в просторный зал. Играла музыка. Гости высшего общества разбросаны по залу, большинство их сидели на диванах. Их было около тридцати человек. Мужчины стереотипно одеты в костюмы, леди в сексопильных платьях. По залу бродили трое полуголых официантов качков с бабочками.

Алекс, подняв правую руку в приветствие гостям:

— Топовые лэйди и джентельмены!

Кто-то из гостей кинул:

— Алоха Алекс! Привет!

— Слышь, может и нам снять штаны? Улыбаясь выдаёт Макс Росс. — А? Какого лязга здесь происходит?

— Сестрица моя любит загорелые в солярии, напичканные стероидами тела, накаченные жопы, стриптиз и всяко прочее, не обращай внимания, гоу накатим лучше, трип притормозим.

Парни поднимаются по роскошным ступенькам особняка на второй этаж к бару. Навстречу им спускается девушка, немного похожая на Алекса. Это была брюнетка в дорогом бордовом платье, вся в золоте, с колье из бриллиантов на шее. Алекс, увидев её, громко говорит:

— Марго. — брат и сестра целуются в щёки. — Выглядишь потрясающе, дорогая систер.

— Здравствуй Алекс, привет Макс! — делает ручкой девушка в знак приветствия. — Вы куда? Танцевать?

— Мы? Мы бухать! Из-за чего на твою тусу и припёрлись.

Марго подозрительно смотрит на брата.

— Алекс?

Алекс смотрит на сестру, часто моргая красными глазами:

— Чё?

— Не ну ты нормальный?

— Чё?

— Ты под чем-то?

— Чё?

— Ты что-то принимал?

— Чё?

— Ты упоротый стоишь чё, глаза никакие.

— Чё?

Макс заржал.

— Чё вы все торчка из меня сделать хотите, что отец, что ты. Я мало сплю, тусую, какие у меня блин должны быть глаза. Я б на тя посмотрел при таком раскладе. Бесит!

— Что там за революция у его офиса была? Флэшмоб говорит целый собрался.

— Да какая к члену, революция, шушера какая-то из старух и тунеядцев с плакатами у ворот топтались.

— Ну ладно.

Сестра прошла по ступенькам вниз, а Алекс с Максом двинули выше. Марго остановилась и обернувшись, спросила громко:

— А сам он как?

— Таблеток много жрёт, нервничает с этой всей движухой, ну ты не переживай, всё ништяках будет. — ответил брат.

— Развлекайтесь. — сказала Марго.

9

Парни присели у барной стойки. Рядом танцуют полу пьяные парни и девушки под ревущий из колонок Драм-н-бэйс. Включен стробоскоп, весь зал переливается яркими красками, как в ночном клубе. У друзей в руках бокалы с виски со льдом.

— Всё таки вся трагическая проблема в том, что вы с ней как ни крути не пара. — резюмирует Макс. — Она из пролетария, её удел подавать нам бухло и следить, чтобы пепельницы на столе были чистыми, а ты — элитный чел. Вспомни, как мы с тобой на выпускной самую дорогую шлюху в салоне сняли. — смеётся парень.

Алекс, улыбаясь и потягивая из бокала виски, отвечает другу:

— Как такое можно забыть… Зачётная была деваха…

— Эта Таня а по подъездам ссаным, ты по мажорным клубам, ну и какая может быть тут лова, на что она только надеется, дура! Какая лова? Ловы нет, есть расчёт, есть власть, есть бог всего и вся — бабло! Моя философия. — парень бёт по стойке кулаком и опрокидывает в себя алкоголь, оставив лишь один лёд в бокале.

Алекс стреляет глазами по залу — некоторые пары сосутся, кто-то смеётся как припадошный.

— Скучно… — вздыхает Громов.

— С чего это?

— Тоска меня накрывает.

— Чё, я на тебя тоску нагоняю?

— Ты причём здесь, бро?

— Может дунем, ну или…

— Не знаю даже…

— Нюхнуть не хочешь?

— Я не знаю, можно…

— Где загасимся?

— Только не здесь. Не хочу чтобы меня систер спалила за этой темой.

— В клозет погнали.

— Точняк. А то, ну на самом деле, тухляк какой-то в мозге.

Парни по спрыгивали с мест и двинули в туалетную комнату.

10

Алекс и Макс торчат в туалетной комнате. Помещение погружено в неоновый синий цвет. Громов, нагнутый над раковиной, брызжет себе в лицо холодной водой. Росс стоит рядом, пялится в зеркало и поправляет стильную зачёсанную причёску. Он говорит своему убитому драгсом приятелю:

— Ты как бро?

Алекс смотрит в зеркало на свои тяжёлые веки и громко орёт:

— Бомби-и-и-ит!

— Хаха! Ништяяяяк!

— Сам как, ниггер?

— Как мастер йода из Star Wars.

Парни засмеялись. Алекс говорит:

— Добро пожаловать на тёмную сторону силы чувак! Глаза у тя точно как у того зелёного гоблина. Слушай! А погнали ко мне после тусы последнюю часть про джедаев позырим, мою новую стерео-систему Sony заценишь, ваще зачёт, крыша улетит и обратно уже точно не вернётся. Отвечаю!

— Ты знаешь, почему нет!

У Алекса звонит айфон. Он достаёт его из пиджака и прикладывая его к уху, говорит:

— Аллё, аллё! Кто это? Аллё, кто это?

На другом конце провода тишина. Макс смотрит на друга. Тот громко возмущается.

— Чё за бред вот блин звонить и молчать, засада какая-то!

Парень отключает вызов.

— Достали, просто достали! Какие-то черти звонят мне уже месяц на айфон и молчат, уроды! Ваще тупость!

— А ты знаешь, я кажется догадываюсь, кто это может быть…

— Ну и кто?

— Да та тёлка, про которую мы сегодня весь вечер трём. Сумасшедшая. Был такой в башке вариант?

— Проскакивал…

— Стопудово эта… Забыл как её зовут…

— Таня?

— Да, Таня Ли. Она, она полюбас.

— Думаешь?

— Да я тебе говорю. Ты смотри ниггер, она тебя в покое так просто не оставит, эта больная фифа тебя заколдует, приворожит, чётками там, заговорённой водой, не рад будешь. Почувствуешь не ладное, потянет к ней, только на неё возбуждаться будешь и сделать ничего не сможешь с этим.

— Слышь ты, баста бред нести. Мне плевать, никто на меня никакой приворот не наложит, на меня такие фишки не действуют.

— Да ты не загоняйся, я прикалываюсь, чё ты?

Макс похлопал Алекса по плечу.

11

Парни танцуют в зале в толпе гостей, друг напротив друга, энергично дрыгая руками и ногами.

Макс орёт из-за громкой музыки другу:

— Что за унтерменши пикетировали компанию твоего предка? Из какой партии?

— Я откуда знаю.

— Коммунисты? Или экологи какие-нибудь, из зелёных?

— Может быть…

— Все эти коммунисты просто псы и тараканы! Их идеология давно сдохла, вместе с совком накрылась!

— Мне плевать.

— Слушай ниггер, мы весь вечер друг от друга не отходим ни на шаг, все подумают что мы с тобой два педика!

— Ты знаешь, мне по барабану!

— Ну и мне тоже!

12

Алекс и Макс лежат рядом друг с другом на роскошном ковре на полу в зале. Рядом с ними кальян, они, слегка мокрые после танцев по очереди вдыхают через шланг дым. Лица парней смотрят в потолок. Вокруг пати идёт полным ходом, продолжает реветь из всех колонок музыка, накаченные официанты танцуют стриптиз, девушки визжат в восторге. Макс произносит:

— Слушай Гром, я тут загнался… Помнишь киношку мы зырили в детстве, про то, как там рухнула цивилизация, все блага системы накрылись, не работали спутники, электричество кончилось, никакого тебе компьютера, телевизора и света. На улицы вышли дикие звери, всё вернулось обратно, природа вернула, забрав у человека свои лидирующие права на земле, помнишь? Как же эта киношка называлась…

Алекс выдыхает дым из трубки и передаёт её другу.

— 12 обезьян?

— Да!

— Отстойная киношка.

— Меня тоже не пропёрла эта лента, но, суть не в этом, а в самом замуте. — говорит Росс, затягиваясь дымом. — Случись такая тема, прикинь, как будет жёстко?

— Наверное…

Макс передаёт длинную трубку от кальяна Алексу и спрашивает:

— Вот ты чё будешь делать?

— Не знаю. Чё ты пристал а?

— Канешь не знаешь… Тебе ли знать изнеженному богатенькому сукину сыну!

— Чё это изнеженному? Пошёл ты! Выживать буду, вот чё делать!

— Ну ну… Дребезг бахвальных слов… И не больше.

Алекс затягиваясь, передаёт трубку другу. У него снова звонит айфон. Парень достаёт его и не поднимая головы с пола, в таком положении, отвечает:

— Аллё! Снова тишина. –нервно. — Таня Ли, если это ты, то ты просто дура тупорылая!

Макс улыбается.

— Ты меня, достала, ты это понимаешь? Ты понимаешь этот факт? Меня ещё никто и никогда так не доставал, дефективная! Не звони мне больше! Не беси меня!

Алекс убирает телефон от уха, продолжая ругаться:

— Бесит, бесит! Сцуко блин!

Макс смеётся.

— А ты чё ржёшь? Чё ржёшь придурок?

— Да сам ты! Лол! Я ваще не над тобой псих!

— Да ладно, а над кем?

— Представляешь, какими были бы мы после краха цивилизации, во время постапокалипсиса, в одежде из кожи или шкур диких животных, с топором на поясе, в жилище, типа вигвама… Такой трэшак. Жесть.

— Не ссы, мы индейцами не будем, и кони двинем мы в цивилизованном мире, мире рекламной вакханалии, мире брэндов, гаджетов, девайсов, сдохнем старыми от цирроза печени или инфаркта на борту собственной яхты… Либо молодыми, банально подцепив СПИД, гуляющий по мегаполису, от какой-нибудь пущенной по кругу тёлки.

13

Парни качаясь, спускались по ступенькам со второго этажа. У Алекса в руке бутылка хэннесси, а у Макса незажженная сигарета во рту.

— Кстати о тёлках и СПИДе, я сегодня отжарю кого-нибудь или нет? — говорит Росс.

— После всего, что мы сегодня приняли, ты серьёзно думаешь, что у тебя может быть хоть какая-то эрекция?

— Ну там разберёмся, я его заставлю! Пошлёпаю как надо, будет работать.

— Мы едем ко мне зырить киношку!

— А тёлки нам чё, помешают в этом?

— Конечно. Будут отвлекать от просмотра, как это всегда бывает, не дадут сосредоточиться на действии, своими частями тела, которыми их мам наградила…

— Да брось, давай кого-нибудь с вечерины захватим, ну или в салон заедем?

Алекс уже не слушал друга, его внимание привлекла Марго, которая на первом этаже пробиралась через гостей к нему навстречу, судя по всему сказать что-то важное. Девушка была вся заплаканная, слёзы текли по щекам, перемешиваясь с тёмной тушью.

— Ну так чё, Гром? Чё насчёт тёлок? –не унимался Росс.

— Отвали! — парень торопливо спустился вниз и столкнулся с сестрой лицом к лицу.

— Алекс… — говорит Марго.

— Чё с тобой? Что-то случилось?

Марго, прикрыв рот от эмоций:

— Папа…

— Чё с ним? Ну говори чё с ним, не молчи!

— У него был инфаркт. Мне только что звонила его прислуга, она вызывала врача, врач сказала — тромб оторвался и… Он умер.

Алекс поменялся в цвете лица. В один миг он протрезвел. Парень швырнул от злости на пол недопитую бутылку хэннэсси. Бутылка разбивается вдребезги. Гости в замешательстве остановили взгляды на нём. Не теряя ни секунды, Громов поспешил на выход. Марго и Макс ринулись за ним.

14

На улице была глубокая ночь. Алекс покидал частную территорию своей сестры.

Макс, идя за другом, пытался его остановить:

— Гром! Притормози! Лучше не садись за руль!

— Алекс! Алекс, ты куда? — говорила Марго.

Алекс, не слушая никого, подходит молча к майбаху, быстро открывает дверь и садится внутрь. Макс и Марго подходят к авто. Макс говорит:

— Ты куда собрался? Ты вхлам!

— Я к нему. — ответил Алекс, хлопнул дверью и рванул майбах с места.

15

Громов нёсся на бешеной скорости по асфальтированной дороге прочь с Рублёвки в Москву. Мимо пролетает ещё не проснувшийся тёмный лес. Алекс разговаривает сам с собой, как при паранойи:

— Говорил я тебе папа, жри поменьше колёс… У меня бессонница, у меня стресс… Аптека… Вот и отсюда инфаркт, отсюда инфаркт!

Алекс ударил рукой со злости по рулю. Вдалеке парню показались фары надвигающегося на него внедорожника.

— А ты ещё откуда взялся чёртов ниггер?

Фары надвигаются ближе и ближе. Водитель внедорожника марки Хёндай, целится прямо в лоб майбаху Алекса.

— Ты чё сцуко, упоротый?

Фары совсем близко.

Алекс продолжает орать:

— Ну ты, аллё камикадзе, мать твою!

Алекс резко сворачивает, но слишком поздно. Происходит столкновение, как в замедленном фильме. Хёндай цепляет бампер майбаха и оба авто повреждённые, отскакивают в разные стороны.

Алекс ударяется головой об руль. Майбах останавливается рядом с мостом через Москву-реку. Удар при аварии был сильный, но парень не отключается, он открывает дверь и выходит на дорогу из дымящегося авто. Со лба у него течёт кровь. Он прихрамывая, идёт по асфальту и вдруг как вкопанный замирает. На дороге в двадцати метрах от него стоит высокий мужчина в красном адидасовском костюме. Тот самый, со шрамом на лице, что встретился ему утром на набережной. Алекс, узнавая незнакомца, произносит:

— Ты?

Мужчина полез за пояс и медленно достал пистолет.

— Ты чего-то хотел?

Человек со шрамом направляет ствол на парня.

— О май гад! — парень резко бросается с места и бежит на мост.

Мужчина делает выстрел. Пуля летит мимо. На улице всё ещё темно и ему трудно попасть. Человек со шрамом начинает преследовать неспешным шагом Алекса, который прихрамывая, бредёт по асфальту. Мужчина стреляет второй раз, чирканув Алексу бок, отчего он немного тормозит, но снова бредёт что есть сил от убийцы прочь. Мужчина в спортивном костюме стреляет третий и четвёртый раз мимо, из-за того, что тот постоянно шатался из стороны в сторону. Пятая пуля попадает Алексу в правое заднее плечо. Парень падает. Мужчина подходит ближе. Алекс привстаёт, опираясь на перила моста. Выкрашенные в жёлтый цвет. Понимая, что ему конец, смотрит на приближающегося убийцу. Человек со шрамом обходит его, встаёт словно в стойку на дуэли, прямо напротив его и с нацеленным оружием, смотрит на раненого Алекса. Парня потрясывает от полученного ранения, но боли как таковой он почти не чувствует из-за лошадиных доз порошка и алкоголя.

— Ну чё зыришь, шкура, стреляй, или прикурить тебе зажигалку надо? — парень привстаёт на месте.

Человек со шрамом спускает курок. Пуля попадает Алексу в место, рядом с сердцем. Из отверстия брызнула кровь. Парня отбрасывает назад и перелетая, через перила и его тело падает в воду.

Убийца подходит к месту, откуда только что упала его жертва и смотрит на воду, любуясь течением. Человек со шрамом, цинично произносит:

— Каждый день кого-нибудь мёртвого в нашей Москве-реке обнаруживают… Каждый день…

Мужчина сплёвывает, убирает пистолет и уходит с места происшествия к своему авто. Садится в него, включает музыку на магнитоле, одевает чёрные очки и с довольной презрительной улыбкой уезжает.

16

Утром, человек со шрамом подъезжает на своём хёндае к банкомату и выходит из машины. Уверенной походкой, с каменным лицом, проходит внутрь здания пустого Сбербанка, подходит к автомату, достаёт из кофты карточку, вставляет внутрь и набирает пин-код. В банкомат зашёл мужчина в очках, который всем своим видом походил на интеллигентного офисного сотрудника или типичного московского менеджера. Набрав пин-код, убийца Алекса смутился, увидев на экране автомата совсем не ту сумму на карте, которую ожидал увидеть.

— Чё за… Где лавэ всё?

Мужчина вытаскивает, вставляет карту обратно, снова набирает пин-код, на экране всё та же сумма.

— Чё за херня? — говорил он всё громче. — Чё за херня? Чё за херня?

Убийца на эмоциях бьёт ладонью по правой части автомата. Мужчина сзади вмешивается:

— Не нервничайте уважаемый, не надо так нервничать и крушить всё, лучше от этого не будет, здесь надо успокоиться и как следует во всём разобраться.

Человек со шрамом оборачивается на интеллигента, хватает его одной рукой за шею:

— Я тебя спрашивал? Чё лезешь куда не надо, слизень! — другой рукой достаёт пистолет и направляет дуло на его гениталии. — Хочешь себе 9 граммов в яйца? Хочешь? Хочешь? И детей, потомственных слизней, у тебя никогда уже не будет…

Интеллигент, замотав головой в испуге:

— Вы не… Не… Здесь камеры.

Человек со шрамом пробежал глазами вокруг:

— Твоё счастье урод, твоё счастье…

Убийца отпускает перепуганного интеллигента, убирает пистолет, вытаскивает карточку из автомата и уходит из банка.

Интеллигент кричит на убийцу, когда тот закрывает за собой дверь:

— Быдло! Шизоид!

17

Убийца стоял на улице с мобильным телефоном у уха и сверлил злыми глазами прохожих. Человек со шрамом говорит в трубку:

— Добрый день, это Грозный! Хотя не… Не добрый он нихера день, не добрый, не добрый, а не добрый он потому, что я не увидел начисленные мне на счёт деньги за заказ. Где остальная часть? Чё за кидалово? — изо рта у убийцы летит слюна. — Я всегда доделываю всё до конца, его нет и не будет… Где мне его теперь искать? Какие ещё доказательства? Какие мать вашу? Деньги мои, деньги мои где?

Связь на другом конце провода прервалась. Грозный убрал телефон в кофту и начал ругаться себе под нос:

— Какого я с вами только связался, суки… Откуда мне теперь его голову взять? На удочку ловить? Этот богатенький сукин сын сдох, сдох, я убил его…

18

Москва-река. Израненное тело Алекса тащит течением, парень захлёбывается водой, проваливается с головой, но не тонет.

Слова Макса звучат в его голове, перетекая в мутный флэшбэк:

— Представляешь, какими были бы мы во время постапокалипсиса, в одежде из кожи или шкур диких животных, с топором на поясе, в самодельной хижине…

Перед глазами проносится флэшбэк с отцом, где его предок ему внушает:

— Ты мне скажи, случись что со мной, кому всё моё дело останется? Всё, что нажил таким трудом…

— Да… Таким трудом…

— Не иронизируй. Кто дело моё продолжит?

Снова слова Макса сверлят его мозг:

— Ловы нет, есть расчёт, есть власть, есть Бог всего и вся — бабло!

Далее разум Алекса видит сцену с Таней Ли и её неудавшимся суицидом из-за него.

Девушка лежит голая в ванной, из вен её правой руки в воде хлещет кровь. Девушка опускает голову в уже наполненную до краёв ванну, пускает пузыри, держится в таком положении несколько секунд, затем резко вскидывает из воды голову, вытаращив глаза и тяжело дыша.

19

Выброшенный речкой на берег, Алекс вдруг приходит в себя. Он тяжело дышит, всё его тело болит, раны кровоточат. Он оглядывается, не понимая, что происходит и где он. С двух берегов на него смотрит густой зелёный лес. С трудом оторвавшись от песка, он встаёт на ноги, схватившись за бока руками, бредёт прочь с берега в дикий лес, постанывая от боли. Вся его рубашка приобрела кровавый цвет. Синий потрёпанный пиджак порван в месте выстрелов. Алекс был бледен как мел. Его синие губы дрожали.

Парень, спотыкаясь и падая, бредёт всё дальше в лесную чащу. Силы его постепенно покидали. Он останавливается, закрывает глаза в намерении упасть отдохнуть или же умереть, но это его желание перебивает хруст треснувшего сучка поблизости. Алекс открывает глаза и смотрит по сторонам.

— Кто здесь? Здесь кто-то есть? Испуганно говорит он.

Вдруг парень видит, как из-за дерева выходит высокий неизвестный субъект, в чёрном балахоне и штанах стиля милитари. Лица у него не было видно из-за накинутого капюшона, лишь рот и квадратные скулы. Субъект держал в руке тесак, на плече у него висел лук. Тип выглядел опасно и довольно странно.

Алекс, приподняв левую бровь говорит:

— Ты кто ещё? — смотрит на тесак. — Местный каннибал?

Парень спешно уходит дальше вглубь леса, не желая знакомиться с лесным обитателем. Но, теряя силы, падает на ковёр из тёмного моха, ползёт по нему, останавливается, не в силах больше двигаться, поворачивается лицом к небу, закрывает глаза, снова открывает и видит, как неизвестный в балахоне подходит к нему, встаёт над ним и скидывает с головы капюшон, оголяя выбритые под ноль по бокам виски и тёмный могавк, какие носили американские индейцы. Алекс отключается.

20

Алекс просыпается в лесу от дикой боли. Он, облокотившись спиной на березу, сидит на мху, раздетый, в одних штанах, над ним склонился мужчина с могавком на голове и острым лезвием тесака ювелирно извлекает из груди парня пулю. Кровь потоком хлещет из отверстия, когда он вытаскивает её на лезвии.

— А-а-а-а! — взвыл парень, хватая от боли мох под собой.

Мужчина с могавком на голове, выкидывая свинцовый шарик на землю, спокойно говорит:

— Терпи терпи парень, это будет последняя, что я из тебя извлёк. То, что нас не убивает — делает сильнее. А ты счастливый, жизненно-важные органы не задеты. Жить будешь…

Мужчина встал, отошёл от парня. Алекс, весь белый с синими губами стрелял глазами по сторонам, боль была чудовищная, он много потерял крови, сил не было даже голову поднять. Мужчина вернулся, вновь нагнулся к нему и прижал свою сильную венозную ладонь, со смесью лесных целебных трав на ней, к месту вытащенной пули.

— Что ты делаешь? — у парня ещё сильнее заныло в груди. — Больно твою мать!

— Лечебные травы, остановить кровь и продезинфицировать… Если не нравиться, есть ещё способ… Уринированный…

— Не, не надо, только ссать на меня не надо…

— Вот и я о том же, так что терпи. Я знаю что делаю… — улыбается мужчина с могавком на голове.

— А я подумал ты меня… Ты меня сожрать вздумал… А-а-а… Как жжёт сука!

— Если б я был фанатом человечины, я сейчас тебя бы не лечил, а выбирал какую часть у тебя послаще вырезать да на вертеле зажарить.

Алекс засмеялся через боль, закашлялся, на его глазах появились слёзы.

— Хреновый был бы у меня расклад… Ничё не скажешь…

21

В лесу стемнело. Алекс так и лежал на месте, прикрытый пиджаком. Он спал. Мужчина с могавком разжёг костёр, сидел около него и смотрел на пламя. Рядом с ним лежал котелок. Алекс приоткрыл глаза и вопросительно посмотрел на странного лесного обитателя.

— Кто ты?

— Проснулся? Как себя ощущаешь?

Алекс, поморщившись, произносит:

— Чудовищно…

Мужчина привстал, взял котелок, подошёл с ним к Громову и протянув его к рту парня, произнёс:

— Я кое-что для тебя приготовил.

— Что это?

— Выпей, тебе сразу полегчает…

— Это что? Отвар из мухоморов?

— И не только.

— Ты прикалываешься?

— Пей я тебе говорю и не болтай, забудешь о боли… Удастся поспать, успокоится.

Алекс отхлебнул из котелка три больших глотка и сказал:

— Странный вкус. Глотать больно, чёрт…

Мужчина с могавком на голове поставил котелок где взял и снова присел на своё место у костра.

— Кто ты такой? — повторил вопрос Алекс.

— А ты кто?

— Я вообще-то первый спросил приятель.

— А ты вообще-то мой гость.

— А ты значит хозяин леса.

— Я живу здесь неподалёку.

— Отшельник? Убивший в себе потребителя?

— Ну можно и так и резюмировать. Ну а ты? — мужчина посмотрел пристально на Алекса и тому вдруг причудилось, как в лице изменился его лекарь.

У лесного обитателя почернели зрачки и белки, придав ему демонический образ. На голове, на выбритых висках, выросли большие рога.

Алекс, закатив глаза и голову к небу, произнёс:

— Я… Я обыкновенный московский поддонок.. Вот я кто…

— Не вини только себя, общество, всегда тоже виновато, как правило. А кто такая Таня Ли? Что за девушка?

Алекс, удивлённо посмотрев на лекаря:

— А с чего ты спрашиваешь?

— С того, что в отключке, ты всё время произносил это имя. Твоя девушка?

— Уже нет. Я её… Я её кинул короче. Она из-за меня чуть руки на себя не наложила.

— Даже до такой крайности дошла… Наверное любила сильно…

Алекс Громов, вновь посмотрев вверх и засмотревшись на звёздное небо:

— Наверное…

Герои немного помолчали. На небе сгорела и упала звезда.

— Меня Индио зовут.

— Индио? Футуристическое у тебя имя. Кто так тебя решил назвать, папка или мамка? И в паспорте твоём так написано?

— Я его сжёг. Там было написано другое имя, но то было время прошлое, а сейчас, здесь, в этом лесу, на этом самом месте меня зовут Индио.

— Я понял, извини, меня зовут Алекс, Александр в общем…

— Приятно…

— Взаимно. Я бы тебе руку подал, да сил нет…

— Ничего… Переживу. Что за несчастный случай с тобой произошёл? Кто тебя так жестоко, свинцовым горохом нашпиговал?

— Я не знаю. Какой-то пёс со шрамом на лице. Не представляю, зачем ему понадобилась моя смерть.

— Ну почему ему, может кому-то другому твоя смерть понадобилась, а твоего пса просто наняли.

— По ходу да… Но кто? Ума не приложу. У меня нет врагов, ну почти нет… Слушай, а где мы вообще находимся?

— Здесь километрах в пяти — деревня.

— А Москва далеко?

— Не очень… Как ты себя чувствуешь?

— Кажется лучше, но мутно… И рога у тебя я вижу выросли с какого то лязга.

В глазах у парня всё плывёт.

Мужчина с могавком, улыбаясь говорит парню:

— Значит эликсир действует. Расслабься.

Алекс прикрыл глаза. Боль его отпускала и он проваливался в сон.

— Спи парень, скоро утро, я отнесу тебя в свою обитель и перевяжу твои раны.

22

Стенка квартиры в центре Москвы у Грозного была выкрашена в кислотный зелёный цвет. На ней прикноплен плакат с лицом норвежского стрелка «Брэйвика», а так же постеры различных футбольных клубов.

Мужчина лежит на скамье в одних синих трениках и жмёт от груди сто-двадцати-килограммовую стальную штангу. В его глазах ненависть. Он чем-то сильно озабочен. У него набухшая, блестящая от пота, внушительная грудная клетка бодибилдера, каменный пресс и сильная шея, как у хищного волка. Мужчина поднимает и с выдохом опускает штангу на грудь.

Далее человек со шрамом принимается за большую грушу, обтянутую кожей в углу комнаты. Он с яростью обрушивает на неё град мощнейших ударов.

После тренировки, Грозный стоит в душе. Холодная вода стекает по его лицу и по его покатым плечам, разработанным, как у серьёзного боксёра. Глаза смотрят в пустоту. Глаза убийцы.

Грозный говорит, сквозь зубы:

— А если он и вправду живой? Живой… Живой сукин сын… Вдруг он не сдох, вдруг не сдох!

От злости бьёт кулаком по плитке, разбив его в кровь. Красное стекает вниз в миксе с водой Мосводоканала. Грозный смотрит на окровавленный кулак и прикладывает его ко рту.

23

Алекс, весь в поту, накрытый мешковиной, открывает глаза, лёжа на кушетке, смотрит по сторонам и не может понять, где он находится. Осматривает обитель Индио. Потолок в доме низкий. Рядом стоит стол, на нём горит толстая большая свеча, повсюду разбросаны книги, на стенах висят бумаги с математическими таблицами, на полу расстелен ковёр с китайскими иероглифами. Индио валялся на нём по другую сторону парня над плакатом с таблицей Менделеева, в руках у него толстенная книга.

— Бро, что читаешь? — спрашивает парень.

Взгляд Индио падает с книги на парня:

— Ницше… Читал?

— Нет. Эта литература не для меня.

— Зря… А какая же литература для тебя?

— Я люблю мистику… Ужасы!

Алекс поморщился, ощутив едкий запах в домике.

— Что за запах? Ты чувствуешь?

— Есть немного…

— Ты… Ты мне так и не сказал, кто ты такой?

— А я смотрю это тебя сильно волнует. — мужчина опустил книгу.

— Мне интересно. Ты охотник?

— Можно сказать и так, охотник, но не тот который убивает божьих тварей, для того чтобы насытить ими своё брюхо. В следующей жизни я могу оказаться на их месте и тогда мне по карме придётся худо.

— Из психушки сбежал?

Индио смеётся.

— Ты преступник? Беглый?

— Не угадал Александр. Ни разу не угадал…

— А ты помоги.

— Я просто местный отшельник. Философ…

— Ты чё, ненавидишь людей? Мизантроп?

— Я? Ненавижу людей? Ну что ты… Я люблю каждую божью тварь.

— Ну тогда что ты делаешь в этой глуши?

— Живу!

— Почему?

— Потому что мне это нравиться! Ещё какие вопросы?

Алекс, помолчав пару секунд и прекратив свой допрос говорит:

— Сигареты есть?

— Я не курю. Это явный признак слабости.

— А вот знаешь, я слабый! Я курю, я бухаю, и наркотики употребляю…

— Теперь знаю.

— Ты то сам чего в жизни любишь затворник? Книжечки читать?

— Как видишь. А ещё люблю свободу. — Индио кидает книгу на пол, встаёт и смотрит испепеляющим взглядом на гостя. — От всех тех вещей, что делают тебя зависимым, слепым, скованным в наручниках! — лесной философ наглядно показывает как у него скованы руки. — Не позволяя тебе понять своё Вселенское предназначение быть уникальным, быть сильным, быть непостижимым! Частью Абсолюта.

— Какая несусветная чушь хоть и в красивой форме! Ты говоришь, словно чёртов адепт секты! — Алекс привстаёт на койке и сбрасывает с себя мешковину. — У тебя случайно нет белого билета мой странный друг?

— Не вставай!

Хозяин обители подходит к Алексу и укладывает парня обратно.

— Лежи, тебе нужно лежать, не вставай пока. Не нужно. Восстанавливай силы.

Индио берёт в руки чашку с отваром и прикладывая её ко рту парня, говорит ему:

— Выпей.

Алекс выпил всю чашку до дна.

— Чем непонятным здесь пахнет? — говорит Алекс, когда Индио заботливо накрывает его снова мешковиной. — Что за странный запах?

— Не обращай внимание. У тебя жар. Температура. Спи крепко, набирайся сил, твоему молодому сильному организму нужен покой. Ты ведь хочешь выздороветь?

— Конечно. Спасибо Индио. За всё… Ты меня извини, я малость невоспитанный бываю, язык у меня без костей, я много болтаю не по делу.

Алекс закрывает глаза и проваливается в сон.

— Ничего, в твоём возрасте я сам был не подарок. Но все мы меняемся. Рано или поздно. Приходит осознание… — говорит мужчина с могавком на голове.

24

Неприятный запах в доме нового друга парня исчез. Громов очнулся, почувствовав, наконец в теле — долгожданный жизненный заряд. Казалось, он проспал целую вечность и теперь, набравшись сил, ему захотелось встать на ноги. Он сбрасывает с себя мешковину и встаёт.

Алекс, в одних штанах, с перебинтованной грудной клеткой, выходит из убежища Индио. Его встречает яркое летнее солнце, дикая природа с пением птиц. Парень потихоньку проходит подальше от дома, изучая местность. Смотрит назад, разглядывает конструкцию, в которой он проспал столько времени, где его лечил лесной мизантроп. Каркасный дом напоминал шалаш из-за его крутоскатной крыши, начинающейся чуть ли не с самого цоколя. Интерьер обители обладал каким-то особенным шармом и по настоящему первобытным колоритом. Рядом с домом валялись горы заготовленных поленьев и большой пень с воткнутым в него топором.

Парень прошёл вперёд, по протоптанной дорожке, любуясь красотой русского леса. По пути ему встретился дятел с красной хохлатой головой, кромсающий кору дуба своим длинным клювом, ёж с острыми длинными иглами, на которого он чуть не наступил найковским кроссовкам и рыжая пушистая белка, которая увидев его, тут же убежала вверх по старой сосне. Парень улыбнулся и зачитал припев трека «Хозяин леса» рэпера Noize MC:

— Убей в себе потребителя

Жить в лесу в самодельной обители из ветвей,

Среди растений и зверей охирительно

Грибы, орехи, трава, замечательно,

Система будет мертва!!!

Такого единения с природой, Громов никогда не испытывал, живя в застроенном загазованном мегаполисе.

Выйдя на большое лесное поле из густой лесной чащи, в высокой сухой траве, Алекс увидел Индио, который сидел в позе лотоса, закрыв глаза, на земле, подняв свою голову к солнцу. Алекс вышел к нему в поле. Услышав приближающего, уминающего траву, кроссовками, парня, Индио открыл глаза. Алекс, подойдя к другу, произносит:

— Доброе утро амиго. Сорян, что помешал… И давно ты здесь?

— Я за временем не слежу, его не существует. Но, думаю не меньше обывательских пяти часов.

— Пяти часов? — парень кашлянул. Дыхание из-за ранения иногда у него сбивалось. — И чё ты тут высиживаешь туеву хучу времени?

— Ты когда-нибудь слышал о такой технике, как медитация. Я медитирую.

— Ну и для чего?

— Для того, чтобы достигнуть просветления, вот для чего…

— Ты чё гонишь то? И чё это значит? Объясни.

— Умиротворение, нирвана, работа с аурой, воссоединение с Вселенной, очищение разума от мыслей, иными словами отдых ума от постоянной их беготни.

— То есть как это? Разве можно мыслемешалку в башке как кино взять и прервать.

— Можно… Научить?

— О нет! — Алекс улыбается. — Благодарю маугли. Я не собираюсь тупо сидеть на жопе по полдня, подыхая со скуки. Влом мне.

— Научившись этому, ты уже жить без этого не сможешь. Уходит всё: ненависть, зависть, чувство вины…

— Не не не… Не надо, я уж как-нибудь так жить буду без всяких утопических фишек… Я чё спросить хотел, я есть хочу, как зверь, ты приготовишь что-нибудь?

25

У обители Индио горит костёр. Алекс и Индио сидят на земле около него друг напротив друга и едят из чугунных котелков горячую уху. Алекс, жадно поедая стрепню друга, говорит ему:

— Ну на самом деле ты знаешь, я вот чувак — избалованный, но у меня такое ощущение, что я ничего вкуснее в жизни пока ещё не ел, хотя не будь я здесь, буду честен, к этой твоей стрепне, я бы и близко не притронулся. Я привык питаться только в самых лучших ресторанах, но это — реально бьютифул, зачёт уха! Вкус у неё кажется другим.

— В лесу всё кажется другим: вкус еды, воздух, мысли. Сам человек становиться чище.

Алекс, зачерпнув последнюю ложку ухи в рот, произносит:

— Мда… Слушай, я ещё таких чуваков как ты, с другой планеты реально, ещё не видел в своей жизни…

— Ты вообще, мало что видел…

— Чем ты занимался, прежде чем оказался здесь?

— В твоём возрасте, учился, получал диплом, а после — работал в компании, по производству пластмассовых детских игрушек — роботов Zippa.

— И что ты делал?

— Сидел у компьютера и изо дня в день бил пальцами по клавиатуре. — мужчина с могавком на голове отставляет котелок и наглядно показывает, как он сидит перед компьютером и строчит по буквам цифрам. — После такого сам потом ходишь, словно ненормальный механический андроид…

— И твои коллеги были не против твоего стильного могавка?

Индио улыбается:

— О нет… У меня тогда был свой, личный парикмахер, к которому я ходил каждую неделю и он подравнивал мне пробор. Ещё плюс к тому я носил очки и был похож на ботаника. Пиксели от монитора пожирали моё зрение.

— Семья у тебя была?

— Я был женат, она была красивой, но порядочной дрянью… Её интересовали только лишь материальные ценности, вещи, побрякушки, крутые тачки, клубы, но не я сам. Она не была такой бездуховной дурой, когда я её встретил, но стала такой. Система убила её настоящую. — Индио берёт в руки толстый кусок дерева, свой тесак и начинает ювелирно остриём вырезать из сухого дерева — фигурку.

Алекс отставляет котелок, наевшись до отвала.

— Спасибо.

— Не за что.

— Щас бы сигарету в зубы…

— Ты уверен, что тебе это по-настоящему надо?

— Почему нет?

— Ну на самом деле, это ведь совсем не обязательно.

— А ты сам то хоть раз смолил?

— Я курил с 3-его класса. По две-три пачки!

— И что?

— И ничего! Бросил…

— У меня наверное так не получится…

— Получится, если хорошо захочешь…

— А где твои предки? Они живы? Они знают что ты здесь?

— Я воспитывался в детском доме. Родители от меня отказались.

— Не повезло…

— А твои? Они знают что с тобой случилось?

— Моя маман — алкоголичка, отец запрещал нам с сестрой с ней видеться, он говорил, что она была моделью, и совершенно не умела ничего делать, ни готовить, ни возиться с нами, ещё совсем бэбиками, кроме как фотографироваться, пить и тратить деньги своих мужей, которых у неё было не мало.

— А твой отец?

— Он умер, прямо перед тем, как на меня напали. Инфаркт. Тромб оторвался…

— Не повезло…

— Да да.

— Частое явление в большом городе: стрессы, плохая экология, психические заболевания, отсюда — суицидальные тенденции, всё это не идёт сердцу на пользу. Города с большим населением высасывает из людей все соки… Это факт. Первобытные люди гораздо меньше страдали от всех этих недугов.

— Опять ты свой философский зашквар…

— Чем он у тебя занимался? Твой папан?

— Бизнесом. У него была своя компания…

— Так ты у нас стало быть из богатеньких? Элитный парень. Я догадывался…

— Доооо… И даже очень богатенький тип!

— И теперь, судя по тому, что он умер — ты будешь владеть всем его богатством…

— Буду.

— Любишь деньги?

— Канешь. Как их можно не любить. Только дураки не любят. Где деньги, там власть! Всех можно нагнуть с их помощью. Ничего кайфовей в жизни без них нет.

— Я с тобой не согласен… Это твой стереотип. Ему тебя наверное научили твои дружки по элитной школе… — Индио продолжает строгать фигурку, опилки от неё летят в костёр. — В корне не согласен…

— Не согласен так не согласен… И ладно. У тебя выпить чё есть?

— Нет. Я не пью, я не курю…

— Да да, точно… И наркотики не употребляешь, это зависимость, это слабость… Я помню… Скажи-ка мне, а что ты любишь кроме книг своих грёбанных, как его там… Шницель?

— Ницше!

— Насрать! Чё любишь? Враг системы?

— Много чего!

— Ну например?

— Наш общий дом.

— Ты про планету?

— Да, про землю! Что У Нас под ногами! Она как ты и я — живой организм между прочим.

— Допустим… Дальше?

— Жизнь, но не скотскую, а вдали от цивилизации, рушащей экологию! Люблю мой свежий воздух, тишину, которая поверь мне, спасёт когда-нибудь этот мир! А люди этого не понимают, пока…

Алекс, ехидно посмеиваясь над словами друга, говорит:

— Бред! Впрочем другого я от тебя и не ожидал! Тишина спасёт мир? Скучно… Скучно мне с тобой становиться, амиго. Не понимаю, как так можно поехать головой, чтобы уйти из города, построить здесь в лесу обитель и высиживать по пять грёбанных часов в позе Будды, слушая, как над головой хорошо щебечут птички и поют скворцы! Ты думаешь я слабый? — парень тычет себе в грудь пальцем.

Индио смотрит на Алекса молча. Тот говорит:

— Думаешь да? А знаешь чего я думаю? Я думаю что ты — слабый… — парень указывает пальцем на друга. — Убежал от всех проблем, слился, скрылся здесь в глуши от людей.

— Ты меня не знаешь… Ты попробуй прожить хотя бы неделю без всех благ системы, питаться ягодами, грибами, охотой, отринув все вредные привычки, один, наедине с собой и со своей силой. Здесь обитают хищники, от диких кабанов до волков. Ты и дня не протянешь… Кишка тонка, винтик машины, только языком без костей чесать. — Индио высказался и принялся дальше строгать деревянную фигурку.

— К чёрту! — парень встаёт с места, идёт в дом, выходит из него, накидывая свой потрёпанный, но чистый пиджак на голое перебинтованное тело и подходит к Индио у костра.

— Я ухожу… Наверное быть непостижимым как ты, у меня ума не хватит, я хочу быть винтиком лживой машины… Ариведерчи, системный паразит, целоваться не будем!

— Куда ты? Ты ранен, раны ещё не затянулись…

— Плевать…

— Ты сдохнешь здесь…

— Пошёл ты!

Индио показывает сделанную им фигурку из дерева. Фигурка представляет собой — кулак с поднятым неприличным пальцем, что символизирует «Fuck» в сторону Алекса.

Алекс, двигаясь в чащу прочь от костра и Индио, без конца повторял:

— К черту! К чёрту всё!

26

Солнце, яркими лучами озаряло всё вокруг. В вершинах, в хвоях скачут белки с дерева на дерево, по земле в иголках — ползают гадюки. В неизвестном ему направлении, бредёт по глухому лесу молодой человек в синем пиджаке и гневно ругается на всю округу:

— Ты слабый, слабый… — кривлялся, пародируя лесного друга, парень. — Твои привычки тебя сковывают… Зашквар! Чёртов поехавший, откуда ты только такой поехавший взялся, крышняк у тебя начисто снесло, в психушке тебе сидеть!

Парень наваливается на хвою, колотит по дереву от дурости и злости, у него перехватывает дыхание, заныла рана в груди, он дико кашляет, упираясь рукой о хвою.

Позднее вечером. Солнце ещё светит, но уже не так ярко. Громов шёл через поле и продолжал диалог.

— Вещи делают тебя зависимым, слепым и скованным и не позволяют тебе понять Вселенское предназначение быть непостижимым! Какой мать его бред! Бред, бред, бред! Бред сивой кобылы!

Ещё позднее тем же вечером. Начинало стремительно темнеть. С парня стекал пот, незажившие раны давали о себе знать.

— Какая в жопу свобода? Какая тишина спасёт мир? Ничего этого не должно быть! Есть в мире власть, есть Бог всего и вся — бабло! — крикнул на весь лес Алекс.

Нога у парня зацепилась за голый корень дуба на земле, подвернулась и он всем телом рухнул.

— Да что же это такое то! — парня трясло от злобы и собственного бессилия. — Чё за полоса такая в жизни! Отстой!

Алекс подполз к вековому мощному дубу и облокотив на него спину, присел. Он устал. Его накрывала чудовищная слабость.

В округе всё больше темнело. Алекс пробежал глазами по мрачному месту с многочисленными хвойными ёлками и старыми дубами и вдруг его взгляд падает на появившийся ниоткуда призрачный объект. В метрах в десяти от парня, стоял его отец — Михаил Громов, в таком же самом виде, в котором, его сын видел его в последний раз: в сером костюме, в галстуке, с мертвецки бледным тоном лица и седыми висками.

Алекс вытаращил глаза, дыхание у него участилось.

— Па? — произнёс он пересохшими губами.

Парень зажмурил глаза на пару секунд, открыл их и больше не увидел никого на месте призрака.

— Я схожу с ума… Увидеть мёртвого папашку… О май гад, нужно лечить нервную систему…

Громов снова закрыл глаза и задремал, так и оставшись в положении, облокотившись на старый лесной дуб.

27

Парень широко открывает глаза в панике. Где-то близко выли волки. Алекс пробежался глазами по лесу. Стало совсем темно и жутко. Поднялся ветер. Над ним светила яркая луна. Время волков.

Алекс встал с места и в страхе побрёл прочь. Подальше от воя. Ветер гулял по дикому лесу, гнул, качал деревья. Алекс уже не шёл, а бежал куда глаза глядят. Ему страшно.

— Что же это я? На самом деле подохну в этом проклятом месте? Пропаду? Буду сожран и обглодан стаей дикой лесной мрази? — парень озирается по сторонам и чувствует, как его вовсю треплет лихорадка.

Громов, весь запыхавшийся, ловя ртом воздух, припал к сухой высокой сосне щекой. Волчий вой продолжал заставлять его сердце часто биться в невообразимой панике.

Молодой человек оборачивается и снова видит призрак своего отца метрах в десяти от него. Свет луны падает на мертвеца.

— Снова ты? Мёртвый па…

Призрак смотрит на Алекса, на лице никаких эмоций, отворачивается от сына и идёт куда-то. Громов идёт за ним. Пот стекает с него градом. Вой вдалеке продолжается. То тут, то там, с разных сторон слышится чей-то шорох или шум ночных птиц, которого Алекс дико шарахается. Он бредёт за призраком своего отца, натыкаясь то на ветки елей, то на голые корни на земле, спотыкается, но продолжает двигаться. Что-то вело его вслед за призраком отца. Какая-то необъяснимая сила.

Неожиданно призрак пропадает, а Алекс выходит на заброшенную, на опушке, старую церковь. Окна и двери внутри выбиты, крыши нет, одни только полуразбитые стены и крест. Громов заходит внутрь. Всё внутри поросло травой и мхом. Там так спокойно и тихо, словно в мёртвой зоне. Парень прикрыл вход на территорию большой гнилой старой дверью, которая валялась неподалеку. Теперь ни один хищник до него не доберётся. Алекс огляделся вокруг. Призрак помог ему найти надёжное временное убежище от лесных врагов.

28

Над Громовым, усеянное тысячами ярких звёзд, небо. Он развёл костёр и сидит в разрушенной, заросшей травой, старой церкви и смотрит на пламя.

— Спасибо па… За всё… Спасибо и прости… Подонок я… Подонок… Самый настоящий.

Алекс лезет рукой во внутренний карман своего стильного пиджака и к своему удивлению, извлекает оттуда забытый мятый пакетик с порошком, который он нюхал с Максом. Смотрит на него, крутит в руке пакет и вдруг резко кидает его в огонь. Пламя тут же жадно пожирает химическую субстанцию.

29

На следующий день. Алекс стоит на опушке. Вертит головой то в одну сторону, то в другую, то в одну, то в другую.

— Ну и куда мне двигать? Где здесь юг, где север? Дерьмо…. — парень сплёвывает. — Надо было в школе географию учить, а не на колени одноклассниц пялиться!

Резко полил грибной дождь. Громов спрятался под елью. Рядом увидел большие кусты, а на них — красные, уже почти совсем сухие, ягоды. Алекс срывает одну, съедает, ему нравится, рвёт другую, третью, четвёртую, пятую…

30

Дождь давно прошёл. Парень идёт по лесу рядом с церковью. У него схватывает живот. Он хватается за него, корчится, изо рта у него ключом бьют рвотные массы.

31

Алекса продолжает тошнить, он лежит на земле, без сил, испачканный в красной рвоте. Он без сил. Истерика накрывает его.

— Ну ничего, ну ничего не выходит! — парень заливается сумасшедшим смехом. — Ненавижу! Ненавижу этот проклятый лес! Ненавижу! Что мне делать???

Вдруг откуда не возьмись парень слышит странный металлический могильный голос:

— Воздастся каждому согласно его вере!

Парень в момент перестал истерить.

— Чего?

Голос повторился:

— Воздастся каждому согласно его вере!

Громов вскакивает с места. Встаёт и смотрит по сторонам. Стены храма закружили у него перед глазами, будто кто-то включил в его голове карусель. Чудовищной силы, страх напал на него.

— Кто здесь? Кто это?

Голос снова повторился в третий раз:

— Воздастся каждому согласно его вере!

Громов, забыв про боль в желудке, про усталость, про толком не затянувшиеся раны, рванул как угорелый, прочь из разрушенного, забытого Богом, храма. С ноги вышибает дверь, которой закладывал вход и молнией убегает в лес.

32

Громов долго бежал в диком ужасе, по опушкам, болотам и другим диким лесным местам. На его счастье, вдали, он увидел знакомый дом, в форме шалаша, принадлежавший его единственному в этом таинственном лесу, приятелю — Индио. Парень резко тормозит, глубоко, облегчённо выдыхает и обнимает молодую берёзу, готовый был её от радости расцеловать. На душе у него был невообразимый праздник.

Индио, в одних армейских штанах, весь взмокший от пота, рубил дрова, орудуя здоровенным острым топором. Алекс подходит к нему. Мужчина с могавком на голове, бросает на него беглый взгляд и тут же принимаясь за свою работу, спрашивает:

— Ну как успехи молодой человек? Чего это тебя привело обратно? Дорогу не нашёл?

— Не нашёл… Знаешь, кругом все всегда всё делали за меня, у меня всё было с самого детства, всё что только пожелаю, но вот я вырос, и понимаю, что я ни черта не умею, я никчёмный… Не знаю где юг а где север здесь в этом лесу. Это покажется странным, но я думаю, что не зря здесь оказался. Это испытание. Я решил остаться здесь, пока не затянутся мои раны. Ты не против, если я у тебя останусь, я хочу научиться всему, что умеешь ты, я хочу, чтобы ты меня научил, я хочу измениться… Ну так что?

Индио, воткнув топор в большое бревно, говорит:

— Ладно! Я не против… Оставайся.

— Спасибо тебе…

— Ты голоден?

Алекс кивнул.

— Что у тебя на пиджаке и шее красное? Кровь?

— Нет.

— Вид у тебя помятый! А что это, раз твоя не кровь?

— Скорее — блевотина…

— В смысле? Откуда она?

— Я съел ягод и по ходу они оказались не совсем съедобными для моего желудка…

— Ты с этим поаккуратнее. Некоторые здешние лесные ягоды способны тебя убить не хуже пули.

— Меня ничего из этого не берёт как видишь бро… — Громов улыбается.

33

Друзья стояли на берегу реки. Оба в одежде милитари. Удочка-спиннинг закинута в воду. Индио стоит и держит её в правой руке. Алекс, улыбаясь, говорит:

— А я думал, что ты голыми руками умеешь рыбу ловить, как индейцы…

Индио тоже улыбается:

— Нееет… Пока не умею, но всему можно научиться.

— А зачем тебе лук? Ты насколько я знаю, не убиваешь животных?

— Да… Не убиваю! Они ведь не люди!

— Ну а для чего он тебе?

— Я живу здесь один… Мало ли кто может прийти…

— Я понял… Слушай, я тут подумал, рыба это конечно клёво, но мне что-то хочется что-нибудь из мясного меню… По животному белку скучаю…

— Понимаю…

— Что ты там такое говорил о животных, о карме? Я был тогда в бреду и не очень помню, что ты такое имел ввиду…

— У моего самого закадычного приятеля по универу, были маленький брат и отец, которые жили в маленькой подмосковной деревне. Однажды он рассказал мне одну историю о них, после которой я пересмотрел свои взгляды на животных… Так вот мальчик, его младший брат трагически погиб, когда ему не было ещё и четырнадцати, уронил на себя восьмидесяти — килограммовую штангу на тренировке, отец его начал пить, он остался один, старший сын — мой приятель учился в городе и не желал переезжать обратно в деревню. Отец пил горькую, чувствуя свою вину в его смерти, мол как отец не доглядел за своим сыном. Ему было тошно от этой навязчивой мысли, поэтому он каждый день беспробудно керасинил больше года и однажды, в один из вполне обычных дней, оставив дом открытым, ушёл в местный магазин за горючкой, а когда вернулся, обнаружил на кровати своего погибшего сына — молодого пса породы лабрадора, откуда он взялся в тех местах никто не знал. Мужчина не стал выгонять лабрадора, и с его приходом начал чувствовать прежнее душевное равновесие. Лабрадор так и остался спать на месте сына в его комнате. Хозяин бросил пить, снова устроился на работу и жизнь его наладилась. Прошло семь лет, мужчина умер, а его лабрадор исчез, ушёл откуда он когда-то пришёл, в неизвестность…

— Хочешь сказать, этот лабрадор и был этот самый парень? Мальчик, который уронил на себя штангу?

— Понимай как знаешь, это дело каждого…

— А ты веришь в реинкарнацию?

— Я много во что верю.

Громов задумчиво смотрит на воду.

— Ну если так хочешь, я могу одолжить тебе лук и дать стрелы, острые… Завалишь любого зверя.

— Хочу. — говорит, отрываясь от воды, парень.

Поплавок дрогнул. Индио вытаскивает на крючке здоровенного карпа и говорит:

— Попался! Красавец!

34

Индио и Алекс по торс голые на опушке. Солнце палит по летнему. Жарко. У Индио в руках лук, тетива натянута, стрела нацелена на картонную мишень, прибитую к высокой толстой ели. Индио отпускает тонкую тетиву и стрела молнией, вонзается в девятку. Индио передаёт лук парню. Алекс берёт его в руки, натягивает на тетиву стрелу, прицеливается и произносит:

— Этот лес… Он особенный.

— Природа вообще особенна!

— Я на многое стал смотреть иначе. — Алекс стреляет из лука и попадает рядом с восьмёркой. — И меня это дико радует.

Громов передаёт оружие другу.

— Я кое-что хотел у тебя спросить. Когда мы с тобой немного поругались, я психанул и ушёл, так вот, когда я бродил один по лесу, я вдруг наткнулся на старую заброшенную церковь. Она послужила мне укрытием от ночных хищников.

Индио собирался стрелять, но передумал, посмотрев на Алекса:

— Я был на том самом месте, я в курсе… Она стоит здесь неподалёку. Ну и что?:

— Дааа… — слегка мялся парень. — Я короче, по ошибке, нажрался тогда не тех ягод, что пригодны для еды, меня рвало, лихорадило, болели раны от пуль, я лежал там, между разрушенными стенами церкви, там было так спокойно, мёртвая тишина, даже пения птиц не слышно за километр и… Это похоже на бред… Я короче услышал чей-то в неземной голос. Он был фантастичным и в то же время настолько реальным, что я очканул… Сильно сильно очканул, со мной такого не бывало. А этот проклятый голос повторялся снова и снова, как на зажёванной плёнке. Я со стрёму свалил оттуда к чёртовой матери. В общем, ты как думаешь? Меня глюкануло от дикой усталости и боли или же кто-то действительно со мной говорил?

— В годы красного террора, около века тому назад, во время гражданской войны, скрывался здесь, в этих лесах один купец…

В голове Алекса пролетает сцена, как крепкого телосложения мужчина с бородой и усами, в белой рубахе и кальсонах, бежит по лесу, тяжело дышит, спотыкается, падает, но бежит дальше.

Индио продолжает рассказ:

— Его семья бежала за границу. Он остался. Большевики его раскулачили, всё материальное имущество отобрали, а его самого приговорили к смертной казни. Поэтому он и бежал в леса. Красные узнали, где он скрывается, выследили его, но он оказался проворнее и так просто им не дался. Они преследовали его тут несколько дней кряду. Его смерть для них была уже делом чести. Молодой купец набрёл на эту церковь. Он долго просил и уговаривал святого отца укрыться у него. Тот не хотел, но всё — же в конце концов согласился дать укрытие беглому.

Пролетает сцена, в которой купец долбит кулаком в большую дверь церкви. Длинноволосый батюшка, в церковной рясе, с серебряным крестом на груди, открывает двери, говорит с ним и пускает в храм гостя. Красные солдаты в шинелях и будёновках бегут, натыкаются на храм, подходят ближе. Всего их около восьми человек.

Индио:

— Большевики требовали отдать им беглого купца, но святой отец отказал им в этом…

— И что тогда? — спрашивает парень.

Индио смотрит в глаза Алекса, не моргая.

— И тогда — они сожгли храм…

Алекс представил сцену:

Красные солдаты обложили церковь сеном. Самый ярый из них революционер, с наглым лицом урки, кидает загоревшуюся дубину в сено. Всё пылает. Храм горит. От него идёт чёрный дым в небо.

— Надеюсь эти шкуры, что их подожгли, после, поплатились за свой поступок… — говорит Громов.

— Всё может быть… Закон бумеранга ещё никто не отменял…

— Жестоко…

— Мир вообще жестокое место.

— Из тебя истории фонтаном бьют. Откуда ты всё это знаешь?

— Там, где я работал, было скучно, я убивал время чтением: архивы, книги, википедия…

Индио стреляет из лука и попадает в десятку. Алекс говорит:

— То, что ты мне сейчас рассказал, всё это я уже однажды слышал…

— И от кого же?

— От отца.

Индио передаёт лук Громову.

— Он мне в детстве говорил, что так погиб мой прадед. Как странно…

— Всё случается. Мир тесен…

Громов нацеливает свой лук на мишень, стреляет и попадает наконец в десятку.

— Должен тебе признаться горожанин, ты делаешь успехи.

Мужчина с могавком на голове хлопает парня по спине, в знак похвал за его меткое попадание.

35

Раннее утро. Только начинает светать. Мужчины выходят на поле. Индио достаёт флягу из-за пояса и передаёт Алексу:

— Выпей.

Алекс берёт флягу:

— Зачем?

— Послужит допингом, для концентрации, поможет войти в транс.

Алекс открывает флягу, прикладывает к лицу и нюхает:

— Из мухоморов? Или на травах?

— Фокусник не выдаёт свои фокусы. Пей и не болтай.

Алекс пьёт из фляги отвар.

36

Индио сидит в сухом поле в позе лотоса и смотрит на Алекса, который стоит над ним.

— У меня никогда не получиться.

— Это просто… Присядь и прими позу, в которой сижу я.

Парень садится в позу лотоса, как и его друг.

— Держи спину как можно прямее.

Громов выпрямился.

— Закрой глаза. Вытягивая и напрягая позвоночник от копчика до затылка, сосредотачиваешь всё своё внимание на дыхании. Вдох-выдох… Вдох-выдох…

— Не могу. Мысли так и бегут. Я не могу успокоиться как надо.

— Ты слишком стараешься. На самом деле изгнать их вообще не получиться, как бы ты ни старался, мысли будут и есть сейчас, но со временем, очень постепенно, ты начнёшь всё меньше обращать на них своё внимание. Твоё дыхание ускорится. Вся ведь фишка состоит в том, чтобы следить за ним, не пытаясь изменить его ритм, и это почти невозможно, но с опытом начинает малость получатся, и эта малость — прекрасна. Появится горизонт покоя. Тревоги, беспокойства, твои страхи, ненависть не имеют над тобой власти…

— Это и значит сделать себя непостижимым?

— Быть непостижимым — это не только медитации. Как говорил мудрый Дон Хуан, быть непостижимым — это означает бережно прикасаться к окружающему миру. Не подставляться без необходимости силе ветра. Не использовать людей, не выжимать из них все соки до последней капли, особенно из тех, кого любишь…

Зрачки у Алекса расширились. Громов внимал каждому слову Индио. Его разум входил в транс. Краски мира исказились, приобрели яркие удивительные тона. Красавец — сокол парил вверху над ними, расправив свои мощные крылья, а его друг и духовный учитель Индио продолжал:

— Это означает сознательно избегать истощения, бережно относиться и к себе, и к другим. Это означает, что ты не поддаёшься голоду и отчаянью, как несчастный дегенерат, который боится, что не успеет поесть больше никогда в жизни и поэтому пожирает всё до последней капли…

37

Алекс Громов крадучись, бредёт по переливающемуся психоделическими тонами, лесу. В руке у него — заряженный острой стрелой, лук. В глазах — азарт охоты. Он осторожно ступает среди высокого зелёного папоротника, выслеживая свою добычу. Голос Индио звучит в его голове, как заклинание:

— Охотник знает, что в его ловушку ещё не раз попадётся дичь. Поэтому он не беспокоиться. Беспокойство неизбежно делает человека доступным.

На глаза Громову попадает высокий взрослый лось в метрах в десяти от него. На голове у него большие рога, которые он скорее всего, скоро сбросит. Алекс медленно приближается, направляет на животное оружие. Натягивает тугую тетиву и готовиться выстрелить. Лось смотрит на молодого охотника, не пытаясь бежать. Глаза лесного зверя и человека встречаются.

Голос Индио продолжает в его голове учение:

— Быть непостижимым — не означает прятаться или скрываться и это не означает, что нельзя иметь дело с людьми. Охотник обращается со своим миром очень осторожно и нежно, но не важно, мир это растений, животных, людей или это мир силы. Охотник находиться в очень тесном контакте со своим миром и тем не менее, он для этого мира недоступен, и недоступен он потому, что не выжимает из него всё до последней капли. Он слегка касается его, оставаясь в нём ровно настолько, насколько это необходимо и затем уходит, не оставляя абсолютно никаких следов…

Громов долго держит на прицеле дикого лося, ощущая в его глазах нечто метафизическое, за гранью возможного. Опускает лук. Смотрит на животное. Улыбается. Вид у парня, как у молодого воина. Он — дитя цивилизации и существо леса, так и остаются смотреть друг на друга, словно заворожённые.

38

В это же самое время, в одном из московских тиров, Грозный, в наушниках и защитных очках, держит в руках пистолет и палит из него по мишени. Глаза у человека со шрамом, злые. Палит он по картонке с силуэтом человека, но на самом деле представляет, как вновь и вновь вонзает пули в сердце Алекса.

Выпустив всю обойму, вытаскивает её из пистолета, вставляет пули, перезаряжает и снова стреляет по мишени. Раз — выстрел… Два — выстрел, три, четыре, пять…

39

Алекс, по торс голый, весь взмокший от пота, колол топором дрова, рядом с домом. Его раны затягивались, бинты сняты. Остались еле видные шрамы. Тело у парня подсохло на рыбной белковой диете, грибах и ягодах, видны одни лишь мышцы. По грудной клетке течёт пот.

Мрачный как туча, Индио, приходит с рыбалки, бросает сеть с мёртвыми карпами на землю.

— Доброе утро бро! Как улов? — кивает ему Громов.

Индио молчит. Смотрит на парня. Руки на поясе.

Громов втыкает топор в полено и подходит к другу, заподозрив что-то неладное.

— Да что с тобой… Чё случилось? Выкладывай, что тебя сегодня могло таким сделать… Таким… Мрачным…

— Хочешь узнать? Пошли. Кое-что покажу…

40

Друзья стоят на краю леса, напротив вырубки и пялятся на грустную картину. Перед ними — голое поле из пней, люди в рабочей форме орудуют пилами, работают стальные монстры — бульдозеры.

— Я спокойно себе рыбачил, слышу шум… Выхожу сюда… — сквозь зубы, процедил мужчина с могавком на голове. — Система… Они хотят провести здесь дорогу. Скоро они доберутся и до моей обители… И не оставят ничего…

— Этого не может быть…

— Может Алекс, может… Кто-то просто обязан спасти природу от тех, кто её уничтожает.

Алекс смотрит на Индио, не понимая, что тот имеет ввиду, под словом спасти.

— Пойдём отсюда. Не хочу более смотреть.

41

Громов и Индио шли по лесной чаще. Всё вокруг них было чёрным. По-видимому, лес не так давно горел в этих местах. Индио всё так же был мрачен, от увиденного зрелища.

— Если они до тебя доберутся вдруг, ну если прикинуть, куда ты уйдёшь?

— Уйду в тайгу, один раз построить обитель у меня получилось, получиться и ещё раз… Буду отстреливать там браконьеров. Сохранять популяцию животных из красной книги… А в город я не вернусь уже однозначно…

— Знаешь, мой отец был промышленником, как ты помнишь, я тебе рассказывал. Он застраивал область, давал указания о вырубках лесных массивов.

— И как ты на это смотришь?

— Раньше я бы даже значения этому не придал, но сейчас, я бы всеми способами постарался бы такому раскладу помешать.

Индио молчал. Он шёл и угрюмо смотрел на землю.

— У меня такое чувство сложилось, что природа ему отплатила. Он нанёс ей вред, ради денег, ради своей выгоды, наживы… А она это ему не простила. Итог: он умер в сорок лет, в свои то годы выглядел как больной старик, мучился… Это была её месть… Вполне справедливая…

— Как твоя фамилия?

— Громов…

Индио молчит, задумавшись.

— А зачем тебе моя фамилия?

Индио проигнорировал ответ, к тому же, они вдруг перебились с темы, услышав чьи-то голоса неподалеку.

— Слышишь? — спрашивает Громов.

Друзья подошли к холму на доносящийся шум, встали на него и увидели внизу у маленького болотца, оранжевую походную палатку, костёр и троих, странно под раста и хиппи одетых, молодых человека. Компания громко смеялась, свистела и дурачилась. Они не видели Алекса и Индио, наблюдающих за ними.

— А эт чё за клоуны? –спросил Громов.

— Хиппаны… Они здесь уже были этим летом. Я видел эту троицу в прошлый раз на этом же самом месте. Эти трое устроили здесь пикник, с травкой и бухаловом, так этим делом увлеклись… Видишь, всё чёрное вокруг, ни травинки, деревья все обуглены в этом районе? Была жара и сильный штормовой ветер. От их костра, чуть пол леса не сгорело… В этот раз я знаю, для чего они вернулись… Осенью так и тянет молодых людей в лес, много их здесь ходит…

— И что им надо?

— Псилоцибин.

— Это то, о чём я подумал?

— Психогенные грибы…

— Я слышал о них… — парень щёлкнул пальцем. — Точняк. Башню способны наглухо сорвать… Осенью растут.

— Да да… Потому эти молодые люди и здесь. Их сезон наступил.

Друзья плюнули на компашку и продолжили дальше идти по чаще к дому. Алекс говорит:

— Я тут подсчитал, завтра будет ровно сорок дней, как умер мой отец и я пропал без вести… Представляешь? И ты знаешь бро, чувствую я себя таким независимым, никакого телевизора, никакого интернета со своими вконтакте и одноклассниками, я не в курсе, какие тряпки этой осенью в трэнде, как сыграл Спартак в этом сезоне и мне это нравиться! Мне это очень нравиться!

— Кстати… — говорит мужчина с могавком. — Завтра утром я иду в деревню, тебе что-нибудь хочется может, из благ системы?

— В магаз? Ну… Дай подумать… Короче принеси мне шоколадный батончик, единственное, по чему я всё-таки скучаю, это по кайфовому батончику в нуге с арахисом… — парень сглатывает слюну.

42

В ночь на хэллоуин, Алекс спал, накрытый мешковиной, в обители Индио. Ему снился сон, как флэшбэк из прошлого, когда ему было восемнадцать и он был на первом и последнем свидании с девушкой Таней Ли.

Свидание проходило вечером в Москве. Где-то в центре каменных железобетонных джунглей, Алекс, в белоснежной рубашке и синих джинсах и Таня Ли, в розовой, обтягивающей, юбке, на высоких каблуках, держатся за руки и идут вдоль набережной, прогуливаясь лёгким шагом. У Тани в другой руке — букет из десятка красных роз.

— Я так счастлива… — говорит Таня. — Мне так приятно, когда ты рядом и держишь меня за руку. — по глазам девушки было совершенно очевидно, что она по уши влюблена в Громова.

Но сам Громов был не так искренен в своих чувствах.

— Меня это тоже радует. — говорит он.

— Я сегодня на учёбу тупо забила, весь день о тебе в колледже думала, вся инфа преподов — мимо меня шла, не знаю, как теперь экзамены буду сдавать.

— Знаешь, а я тоже. — врёт парень.

— Правда? — спрашивает возлюбленного, Таня, захлопав ресницами и наивными глазами.

Громов останавливается, властно, рукой притягивает девушку ближе к себе, ближе к телу. Смотрит ей в глаза и говорит:

— Йеееее…

Парень проникает языком девушке в рот, его другая рука гладит её сзади по мягкому месту, но всё это действие длится не долго. Таня Ли смущённо отпрянула от рта Громова. Тот говорит:

— У тебя такой клубничный привкус… Найс прямо… Мне нравится.

Девушка молчит на комплимент парня. Парень вздыхает.

— Мда…

Алекс отворачивается от девушки и поворачивается к Москве-реке, облокотившись локтями о перила, смотрит на воду и произносит:

— У тебя кто-нибудь уже был?

— Что ты имеешь ввиду?

— То самое.

— Зачем спрашиваешь?

— За надо. Ты девственница?

— А ты сам как думаешь?

— Анализируя твоё крайне скромное поведение, эту твою недотрогость, думаю, что да…

— Правильно думаешь… Я… Я не хочу пока на эту тему с тобой говорить. Пожалуйста, давай не будем, а?

— А чем же плоха эта тема? Ты как маленькая прям… И о чём другом ты предлагаешь интересно нам потрепаться? Какие предложения?

— Алекс…

— Чё Алекс? Я скоро восемнадцать лет уже Алекс…

— Ты должен остановить Индио…

— Что?

Парень убирает руки с перил и оборачиваясь в непонятках на девушку, застывает на месте. Руки у Тани залиты кровью. Вены изрезаны. Лицо бледное. Алекс, вытаращив от неожиданности глаза, произносит:

— Что… О чём ты говоришь…

— Останови Индио, Алекс…

Сновидение на этом прерывается.

Громов просыпается, широко открыв глаза после загадочного сна и тяжело дышит. Начинало светать за окном. В домике он был один. Индио уже ушёл в деревню.

Алекс, накинув треники и футболку, с щетиной на своих выразительных монгольских скулах, направился по лесной, уже протоптанной им и его другом, тропинке, ведущей в поле. Лес кругом в тумане. Парень достаёт из кармана треников, флягу с отваром, приготовленным Индио, и выпивает её всю до дна.

43

Тем же самым ранним утром, компания растаманов — хиппанов, начинала просыпаться, для поиска свежих галлюциногенных грибов.

Двое из них сидели у костра и пили кофе из алюминиевых кружек. У одного молодого чела из них, на голове была растаманская радужная шапка, а у другого, тощего, как смерть, длинные немытые дрэды. Лица у обоих желтые, равно как их зубы и белки глаз. Растаман в шапке, голос у которого был дико гнусавый и прокуренный, говоит другому растаману с дрэдами:

— Слышь ты, не парься, сёдня полюбас грибочки после тумана такого, попрут как я не знаю что… Соберём, потрипуем… Обещаю, я здесь, в прошлом году, осенью, на всю зиму насобирал, места здесь ништяковые…

— Я их соточку, если соберём, жахнуть хочу сразу… За раз…

— Ты чё, обалдел? Крышняк снесёт к чёрту… Тебе не стрёмно?

— А чё мне стрематься… Это ж не химия, в натуре?

— Ленин тоже так думал, объелся грибов и Революцию у нас в Раше устроил.

— Звездабоооол…

— Чё, не веришь?

— Чё за бред? Ты хочешь сказать, что вождь мирового пролетариата, наш дедушка Ленин, эти самые грибочки в свой рацион употреблял?

— Да я те отвечаю… Ел ел…

— С ума можно сойти…

— Да да… Любил чувачок потриповать ништяк между важными делами…

Из палатки выходит худенький блондин в одних очках в оправе звёздочках, как у хибстера и розовых трусах с надписью на них: «Готов работать за еду».

— Чё несёшь мудак? Откуда ты всё это только берёшь? — спрашивает третий раста в очках.

— Да я серьёзно… По телику смотрел как-то в передаче… Зуб даю там эту тему поднимали.

— Ты всему, что по ящику показывают, сразу веришь, как дегенерат?

— Не ну а чё?

— Ничего… — парень уходит обратно в палатку, бросив парням. — Кофе мне приготовьте!

— И чё здесь такого, по любому все великие люди их ели… Однозначно! — говорит приверженец раста-культуры, в шапке, обиженно стреляя глазами по сторонам.

44

Алекс Громов сидит в позе лотоса в поле, среди высоких сухих трав, с закрытыми глазами. Он вдруг открывает глаза и не может поверить в то, что он перед собой видит. Перед ним стояла Таня Ли и выглядела она точно так же, как совсем недавно, в его сне: бледная кожа, руки забрызганы кровью, чёрная тушь стекает из глаз. Алекс, вставая с места медитации, говорит ей:

— Ты? Ты ведь нереальная! Ты — порождение моего подсознания!

Громов попытался подойти к девушке, протянув руку, чтобы потрогать её, но та резко отпрянула от него.

— Ты всего лишь глюк. Тебя не может здесь быть…

— Это не важно. Важно другое… — говорит Таня Ли.

— Что ты хочешь?

— Не дай Индио сделать этого.

— Сделать что?

— Останови его.

— Ты можешь объяснить. Я ничего не понимаю…

— В его доме, загляни под китайский ковёр с иероглифами, сразу всё поймёшь.

Громов, задумавшись, отвлекается взглядом в землю, а когда поднимает его на девушку, Тани уже нигде не было. Алекс оглянулся, но призрак бесследно исчез из поля его зрения.

45

Где-то поблизости, сквозь чащу леса, медленно пробирался взрослый сто — двадцати килограммовый детина. Детина был в клетчатой фуражке, сапогах, спецовке и с двустволкой в руках. Завидев впереди, в двадцати шагах молодого, только что сбросившего свои рога, лося, жирный детина взял его на мушку, направив на существо леса, ружьё.

— Вот это повезло так повезло… — тихо шептал он, приближаясь к ближе, хрустя валежником к красавцу лосю. — Тихо, тихо друг, спокойно… Как долго я бродил в этом лесу вонючем и никакого толку, но сегодня… Сегодня — мой день. Я по гороскопу смотрел, деву ждут приятные сюрпризы.

Лось перестал жевать траву и смотрит на толстого детину с тяжёлым ружьём в руке, нацеленным на него.

— Ты первый на сегодня мой сюрприз… Ты мой парень…

Мужчина уже давит на курок, но это его действие отвлекает голос за его спиной.

— Не твой… И у тебя нет права на его убийство, мразь… — говорит Алекс.

Охотник от неожиданности опускает ружьё и резко оборачивается, увидев Громова, вплотную стоявшего к нему. Рука Громова ловко выхватывает у жирдяя ружьё и парень с силой бьёт ему в лицо правым кулаком, отчего охотник падает. Лось, услышав всё это, бросается прочь с места. Алекс Громов, стоял победно, над охотником, держа за стволы ружьё, а сам горе — охотник скорчился на земле, схватившись за разбитый нос, из которого текла кровь.

— Ты ещё откуда взялся, сучок поганый? Да я тебя… — он попытался встать, но Алекс заехал ему своим левым кроссовкам по его разбитой физиономии снова.

— Ещё добавить, шкура? С первого раза не понял?

— Су-у-у-у-к-а…

— Чего?

— Сука ты! Нос мне сломал!

Алекс Громов двинул лежавшему, ногой по рёбрам и скомандовал:

— Вставай!

Тот поднялся на колени, по-прежнему держась за сломанный нос, затем на ноги, сверкая на парня гневными свиными глазёнками. Громов нацелил на него ружьё и отчеканил:

— А теперь я считаю до трёх. Как только досчитаю до трёх, стреляю тебе в пузо, жиробас. Счёт пошёл! Раз!

Обезумевший от страха, охотник опрометью бросился в чащу, растрясывая на ходу свой жир, спотыкаясь и охая от боли и не отнимая левой руки от кровоточащего носа.

— И помни, ублюдок! Береги природу мать твою! — кричал парень.

Когда треск ломаемых веток, из под ног грузного охотника, затих вдалеке, Громов опустил ружьё.

46

Наёмный убийца — Грозный, нёсся на своём хёндае с открытым окном и высунутой рукой, по дороге, ведущей в деревню «Дрюково». В салоне авто на всю мощность орёт музыка, надрывая перепонки. Человек со шрамом наслаждается скоростью. На нём — тёмные рэйверские очки, спасающие от солнца. На бардачке лежит карта населённых пунктов. Мимо стремительно пролетает лес и поля.

Грозный подъезжает на авто к магазину «Дрюково», в котором помимо самого магазина с продуктами, находиться кафэ, единственные на всю крохотную подмосковную деревню. Убийца тормозит, глушит мотор, выключает долбящую из динамиков музыку и выходит из хёндая, хлопая дверью.

Человек со шрамом, небрежной походкой крутого парня, заходит в бар, совмещённый с магазином, оглядывает помещение. Там, у круглого столика, стоит мужчина лет сорока, в тельняшке и беретке на голове, которую он пьяно облокотил на стол. На столе стоят пустые стаканы из под пива и водки. Мужчина крепко набрался. У прилавка с товарами, Грозного ожидала молодая женщина, его возраста, с ярким до не приличия макияжем на лице. Бандит подходит к ней. В зале играет трек в исполнении ныне, покойной Жанны Фриске «Вестерн».

— Местный? — кивает он на алкаша.

— Местный… — вздыхает. — День ВДВ отмечает, тунеядец…

— Так он в августе был…

— Для некоторых товарищей он проходит круглый год, каждый день… Здесь у нас много таких…

Грозный достаёт кошель, оттуда извлекает кредитку.

— Нет нет молодой человек… У нас аппарата для ваших карт нет. Только наличкой расплачивайтесь, если что-то надо… Мы не в Москве…

Грозный достаёт наличные, кидает на кассу:

— Короче так, две по сто и пинту Хайнекена.

Получив заказ, человек со шрамом подходит с подносом с алкоголем за столик алканавта и ставит его со всем содержимым, а именно с двумя стаканами с водкой и одной бутылкой пива на столик. Грозный слегка бьёт ладошкой по голове спящему вэдэвэшнику и говорит: наглым тоном:

— Чё спим? Проснись солдат! Родина ждёт! Кто если не ты?

Алкоголик поднимает на бандита заплывший синим, левый пьяный глаз и произносит пропитым голосом:

— Ты чё обалдел молодой? Совсем ах…

— Не совсем, животное… — человек со шрамом снимает рэйверские очки и кидает их на стол.

— Ты как со старшими по званию говоришь, парень? Ты какого звания?

Грозный, цинично улыбаясь, отвечает:

— Я вообще не в звании… Ты слышь, свой жёсткий диск в башке прочисти, разуй глаза свои дурные и посмотри на стол.

Алкоголик смотрит на водку.

— Смысл жизни свой видишь?

— Вижу… — говорит вэдэвэшник, сглатывая ком в горле.

— Так вот, я угощаю… Сечёшь? Так что закройся, понял?

— Понял… Ты извини парень меня, я пьяный…

— Вечно молодой, вечно пьяный… Да да… Знаю вашу песню. Ты мне предка моего напоминаешь, такой же был окурок… Керасинил восемь дней в неделю без выходных… Перегаром мух на лету сбивал… Как набухается, так давай меня с матерью месить, мразь… — Грозный хлопком снимает пробку с бутылки. — Так и хочется собраться с друзьями и снова пойти помочиться на его место на кладбище… — Человек со шрамом хлещет ледяной Хайнекен.

— Всё бывает в жизни… Всё бывает…

Алкоголик поднимает стакан с горючкой, но Грозный не даёт ему это сделать, схватив за руку и положив нас тол.

— Погоди, погоди… Я с тобой не о жизни толковать собираюсь, вояка… С тебя инфа… Ты мне скажи, у вас в вашем селе никого этой осенью мёртвого не находили? Ну или живого, но помятого… У меня родственник без вести пропал, упал в реку. Вот я и думаю, может его к какой-нибудь запущенной деревеньки, вроде этой, прибило. Рыбаки местные выловили, да приютили… Мне надо знать…

— Нет. Ни о каком утопленнике не слышал. Ничего такого у нас не было, я бы знал… Чес слово!

— Ты не первый кто мне это говорит за эту неделю… Обидно… Понимаешь обидно как… Вообще… Жив или нет точно не знаешь, а увидеться хочется, ох как хочется… — убийца пьёт пиво из горла.

— А у нас в здешнем лесу беглый уголовник поселился, представляешь?

— Беглый уголовник?

— Ей богу… От закона скрывается, дом себе в чаще построил, с тесаком ходит, мужики его не раз видели, у него на голове, как у индейца, тут –выбрито всё к чёрту, тут волосы, странный тип…

— Мне твой индеец ни разу не сдался старый ты хрен, ладно… Можешь дальше квасить… — бандит вставляет в зубы сигарету, берёт в руки очки и так же вальяжно как и зашёл, выходит из бара.

На выходе из заведения, его задевает плечом Индио, который шёл в магазин, одетый в тёмную ветровку с погонами и сумкой на плече. Грозный тормозит. Индио тоже. Мужчины смотрят друг на друга. У Индио перед глазами быстро всплывает чёрно-белый флэшбэк, когда он смотрит на лицо человека со шрамом.

А именно флэшбэк в лесу ночью. Когда Алекс израненный лежал на земле, а Индио сидел у костра. Индио спросил тогда у Алекса:

— Что за несчастный случай с тобой произошёл? Кто тебя так жестоко свинцовым горохом нашпиговал?

— Я не знаю. Какой-то пёс со шрамом на лице.

Вспомнив это, Индио снова возвращается в настоящее, к придорожному заведению и убийце Алекса со шрамом на левой брови.

— Ты чего-то хотел? — говорит Грозный, теряя терпение.

Индио молча, проходит внутрь, а Грозный, с незажжённой сигаретой во рту идёт к авто.

На небе надвигалась чёрная туча, закрапал дождь. Грозный уже открывал дверь авто, как вдруг, к нему подходит толстый увалень в спецовке и с кровью на лице и говорит ему:

— Брат, помоги… У тебя есть позвонить? Мне срочно надо.

Человек со шрамом смотрит на мужчину и молчит с открытой дверью.

— Мне нужен телефон — полицию вызвать. На меня в лесу напали, избили, айфон отобрали новый, ружьё фамильное… Дед егерем был… Память… А этот молодой подонок забрал его у меня, сучонок…

— Я дам тебе телефон, садись в машину. — сказал убийца со шрамом.

Мужчины сели в машину и захлопнули за собой двери.

— Что это был за молодой сучонок, что дал тебе в морду? — спрашивает Грозный.

— Думаешь, я помню?

— Ну внешность какая у него была? Вспоминай. Сейчас я номер полиции тебе пока наберу. — Грозный достал телефон и стучал по сенсорному экрану пальцем.

— Ну, обычный парень, тёмные волосы, высокий, не знаю насколько, но точно выше меня…

Грозный, вытаращив от удивления глаза, смотрит на мужчину, поняв, что это его парень, произносит:

— Кареглазый?

— Слушай, друг, всё быстро очень произошло, я не успел его изучить… Давай набирай скорее мусоров.

— Щас ты у меня всё вспомнишь… — он хватает правой рукой за голову охотника и резко бьёт его лицом по бардачку авто.

Ударяет один раз.

— Все детали вспомнишь! — и ударяет второй раз.

— Ты что делаешь?

— Этот парень, он был кареглазый?

— Да что же это за день сегодня такой… А у дев сегодня по гороскопу благоприятный…

Человек со шрамом снова смачно бьёт его по бардачку. Тот пачкает его кровью.

— Вспоминай… — бьёт четвёртый раз. — Помогает?

— Ну кареглазый… Тебе то что с этого?

— Шрамы какие были?

— Я не помню. — толстый охотник закашлялся кровью.

— Ещё долбануть?

— Не надо. Ну вроде как дыра на груди, будто след от пули. — у мужчины ручьём текла из носа красная жижа.

Услышав последнее, Грозный отпускает голову горе-охотника

— А теперь пошёл вон! Проваливай с корабля!

Толстый охотник не успевает опомниться:

— А? Что?

Грозный открывает дверь и вышвыривает мужчину на улицу:

— Вали отсюда!

Убийца заводит мотор, смотрит в лобовое стекло и видит Индио у дороги, в паре метров от него, который стоял и наблюдал за всем происходящим.

Хёндай срывается с места, затем тормозит на дороге близко к Индио, Грозный бросает из авто, на мужчину с могавком на голове — взгляд, полный ненависти, как впрочем и тот на него.

— Снова ты? Траблы какие, чё ты зыришь блин?

Мужчины долго удерживают дуэль — глаза в глаза, затем Грозный нервно срывается на авто по трассе, громко и противно заскрипев тормозами. Индио взглянул на лежавшего детину у дороги, которому было очень плохо сейчас и тут же рванул в лес, чтобы как можно скорее предупредить Алекса о странной встрече с его убийцей.

47

Громов, весь запыхавшийся, забегает в дом, кладёт на пол ружьё, которое отобрал у охотника, приседает и взмахом скидывает с пола ковёр с китайскими иероглифами. Под ним он видит искусно вырезанную ручку, дёргает её на себя и снимает с пола. Внутри расположено что-то вроде маленького тайничка, в котором умещён чемодан. Алекс вытаскивает его и кидает на кровать.

— А ты оказывается не так прост лесной философ… Чего же тебе скрывать от меня…

Парень открывает чемодан и его вниманию предстают три самодельных конструкции, напоминающих бомбы, а на них лежит скрепленная тонкая стопа бумаги формата А-4.

— Так вот чем значит воняло в этом доме, химик, селитрой… Для изготовления самодельной взрывчатки…

Громов присел от неожиданности на пол, рассматривая бумаги. На них чьи то фамилии, адреса и должности. Алекс пробегает по картотеке глазами и натыкается на фамилию своего отца. Написано: Михаил Громов предприниматель, адрес… До Алекса доходит, на что всё это похоже. Он встаёт, держа в руках бумаги и выходит на улицу, поникший, словно его огрели чем-то тяжёлым.

А тем временем из чащи спешно выходит Индио и уже подходит к дому. Алекс Громов видит его взгляд, у самого парня выражение лица — враждебное.

— Алекс! Плохие новости… Нам нужно быстро действовать… — говорит Индио.

— Не торопись, враг системы! Мне нужны твои объяснения, зачем ты сделал и запрятал в полу — бомбы и какого чёрта у тебя делает эта картотека? — Громов поднимает стопку бумаг в руке. — Здесь — инициалы многих московских бизнесменов, в том числе мой отец…

— Я не хотел, чтобы ты знал… Поэтому к твоему появлению я свернул всю свою лабораторию в доме, а взрывчатые вещества спрятал…

— Это селитрой воняло у тебя? Я угадал? Мои пять по химии заслужены?

Индио кивнул и затем продолжил:

— Ты парень взрослый, должен понять… Эти люди… Они заслуживают стать калеками на всю жизнь или умереть. Я собирался отправить каждому горожанину из этого списка по бомбе… И разрушить их жизни, как они разрушают планету, разрушают экологию… Может это поможет и такие крайние меры не будут напрасны…

— А как же твоя любовь к каждой божьей твари? Человек что, этого не заслуживает?

— Не каждый человек заслуживает жить. Тот, который живёт ради наживы и плюёт на мир, вполне заслуживает смерти…

— И ты готов их всех убить?

— У меня нет выхода. Я вынужден!

— Индио, ты ведь экстремист. Оказывается, я тебя совсем не знаю.! — Громов разбрасывает бумаги по опушке.

Мужчина с могавком на голове, медленно подходит к Алексу максимально близко и смотря ему в глаза, произносит:

— В прошлой жизни, когда я был системным потребителем, меня звали Прохор…

Следует флэшбэк, в котором Прохор, упакованный в брюки, белоснежную рубашку и чёрный галстук, в интелегентных очках в тёмной оправе, с зачёсанными тёмными волосами через пробор, сидит в офисе перед компьютером. На столе у него — игрушка андроид. Прохор стучит по клавиатуре, видит что-то на мониторе, что приводит его в беспокойство. Мужчина спешит через длинный коридор к начальнику. Заходит к нему в кабинет. Там сидит рыжий лупоглазый амбал над бумагами в деловом костюме с синей бабочкой. Прохор спрашивает у него:

— Грядёт к производству новая серия андроидов?

— Это ещё не повод заваливаться ко мне в кабинет без стука. Ты что, сбрендил совсем Прохор? Все мозги прохер? — начальник встаёт с места, уткнув пухлые кулаки на стол. — Ты, скажу я тебе, ходишь по лезвию бритвы, мне передавали сотрудники, как ты замечательно выполняешь свои обязанности на рабочем месте… Книжёнки всякие сумасшедшие почитываешь… Ты о чём думаешь вообще?

— Я думаю, что раз готовиться к выпуску игрушек новая серия, значит тонны устаревшего материала отправятся на свалку, а этого нельзя делать…

— Ты не охренел? Ты чё, мне будешь говорить чё делать, а чё не делать? Мне насрать, что ты там думаешь. Я смотрю тебя окружающая среда волнует больше собственного рабочего места. — лупоглазый садится. — Пошёл отсюда к чёрту шизик, пока я тебя не уволил.

— Вас ведь совсем не волнуют последствия. Вас волнуют только деньги… Чтобы было что тратить их на своих элитных шлюх из садо-мазо.

Начальник, утыкаясь в бумаги и намекая, что разговор окончен, выдаёт:

— Свободен! Я не желаю больше слушать твой бред. Вали, пока я добрый.

— Нужно всё поменять.

— Иди работай и не лезь куда лезть не следует… — говорит начальник, отвлекаясь от листка бумаги. — Книжек начитался, думаешь самым умным стал? Чего ты можешь? Ничего ты не можешь, чернь. Свободен. Свободен.

Прохор, поворачиваясь к двери на выход, произносит:

— Я знаю, что я могу! — мужчина выходит из кабинета.

— Ну ну… Насекомое…

Прохор спешно идёт к своему месту, открывает стол и достаёт оттуда бритву. Проходит в туалет.

Стоит в туалете у зеркала над раковиной и сбривает с боков волосы под ноль, оставляя только форму могавка. Заходит его коллега в очочках, в клетчатой рубашке, со светлыми кудрями на голове. Увидев Прохора, парень поменялся в лице и сказал:

— Прохор, что ты с собой сделал, чувак?

Прохор посмотрел мрачно в его сторону и промолчал.

Его начальник в своём кабинете, болтал по телефону, держа гаджет в одной руке, а другой он накидывал тёмное пальто.

— Мне нужна на сегодня госпожа. — говорил он в трубку. — Подготовьте для меня самую дикую барышню из всего салона. Мне просто необходима встряска. Я хочу насилия… Нет, нет, золотой дождь меня не интересует… Да да… Пусть будет с плёткой, я уже выезжаю…

Начальник убирает аппарат от уха, застёгивает пальто, накидывает на шею полосатый шарф и открывает дверь. На входе стоит Прохор, с могавком на голове и огнетушителем в руке. Начальник смотрит то на него, то на огнетушитель и в смятении произнёс:

— Ты? Ты чего Прохор? С ума сошёл?

Прохор резко вскидывает тяжёлый огнетушитель и так же резко опускает его, мощно ударив им по голове начальника. Лупоглазый падает без сознания.

48

Индио продолжал свой рассказ для Алекса, на опушке леса, рядом со своим домом.

— Так всё и началось. В тот день я впервые вышел из зоны прежнего комфорта и покинул систему. Первую свою бомбу я использовал на своей мазде…

Пролетает сцена, в которой Индио стоит где-то в поле, в паре десятках метров от него — фиолетовая мазда. Индио смотрит на неё. Она взрывается, разлетаются в разные стороны шестерёнки. Авто превратилось в момент в груду металлолома.

Индио говорит Алексу улыбаясь:

— Хотя так и не оплатил за неё кредит тем идиотам с фирмы…

Алекс улыбается в ответ и говорит другу:

— Чёрт бы тебя побрал… — и снова делает мрачное как туча, лицо.

— Ну а потом я обустроился здесь. Остальное ты знаешь… Я навёл справки. Да… Я изготовил бомбы для того чтобы уничтожить глав компаний, которые хоть как-то но угрожают нашей планете, экологии, этому лесу, но, хочу чтобы ты знал, я никому ещё ни одного такого подарка не отправил… Я никого пока не убил…

— И не делай этого… Индио… Ты хороший человек, и твои радикальные меры по спасению планеты добром не кончатся…

— Сейчас это не важно, друг…

— А что интересно важно Индио?

— Важно то, что буквально час назад, я встретился лицом к лицу у магазина с твоим убийцей, псом со шрамом, как ты выразился тогда, и он приезжал не за хлебом в тот маагаз, он искал тебя…

— И чё?

— И он узнал, что ты здесь, не как иначе…

— Где он?

— Он уехал на своём хёндае, но раз он узнал о тебе… Скоро вернётся, это факт. На охоту… И что-то мне подсказывает, он будет не один. За этим и уехал…

— О май гад… — глаза у парня забегали. — И что теперь делать?

— Достойно встретить этих ребят…

— Ты мне в этом поможешь? Ты со мной?

— Дай руку.

Алекс протягивает руку ладонью вверх. Индио кладёт на неё свою, сжимает всё сильнее и сильнее.

— Я с тобой. Сам собой парень… Думал брошу?

Алекс улыбается. Ему стало легче от предлагаемой помощи друга.

49

Ближе к вечеру, по лесной, поросшей травой, тропе, медленно двигался знакомый хёндай Грозного, а за ним следовала чёрная хонда с наклейкой на лобовухе: «опасный сукин сын».

Оба автомобиля тормозят. Дверь хёндая открывается и на землю ступает кожаная берца убийцы. Грозный выходит из авто, осматривается, его команда следом выгружается из машин. Слышно, как хлопаются двери. Грозный, глубоко вздохнув, произносит:

— Какой чудный воздух! — затем человек со шрамом вставляет в зубы сигарету и закуривает. — Парни, тормозим здесь! Выгружайся!

50

Друзья вовсю тем временем готовились к встречи с чужими в их лесу. Каждый занят своим делом, готовит оружие, проверяет его на боеготовность.

Алекс Громов точит стрелы, проверяет тетиву, натягивая её, затем вешает лук на спину.

Индио, присев на поваленное дерево, аккуратно вставляет патроны в ружьё, которое Громов отобрал у охотника.

Алекс вешает на пояс заточенный, острый, здоровенный тесак.

Индио кладёт устройство взрывчатки на дрова, да укладывает так, чтобы его не было заметно, подходит к полену с воткнутым в него топором, хватает его, и применив усилие, вытаскивает.

Алекс вешает себе на голову, закрыв рот и нос, белую арафатку, словно ковбой из американского вестерна, перед ограблением банка.

Друзья готовы к началу боевых действий.

51

Грозный стоит на опушке, с дотлевшей сигаретой во рту. Перед ним — его банда. Это его друзья и коллеги. В руке у Грозного пистолет-автомат, которым он свободно размахивает, когда говорит что-то свой команде отморозков.

— Итак, мои друзья, поклонники хардкора и расчленёнки, для вас ясна цель сего мероприятия, каждый из вас, подписался помочь мне найти и в жестокой форме расправиться с одним моим не дострелянным московским кентом — мажорчиком. Скорее всего он здесь, у меня нюх… И осторожней, если он здесь скрывается не один. И самое главное, парни! Ахтунг! — Грозный поднимает пистолет в воздух. — Мне он нужен живым… Когда он будет у меня в руках, я отрежу ему его смазливую башку, положу в бумажный пакет из-под Биг-Мака и отправлю одному человеку, как доказательство о его смерти… И это не просто моя животная прихоть… Мне надо…

Среди Толпы, которая слушала оратора, были самые разные отбросы общества. Среди них:

Самый молодой (двадцатилетний) «Жека», с белой повязкой-фишкой через глаз, как у пирата, в зелёной расстёгнутой ветровке и серой майке.

Националист «Соболь», коротко-стриженный накаченный шатен, с тату свастики на лице, одетый в белую майку Лансдэйл.

Антон, белобрысый хипстер в чёрной кепке на голове и логотипом «Sex drugs and rock-n-roll» на футболке.

Узкоглазый смуглый «Китай» с длинной прямой чёлкой на бок.

И лысый и козлобородый, самый старший из всей компашки, субъект по кличке «Бус», с пирсингом в носу и на обоих бровях, с обрезом, который он нервно бьёт по ноге.

Все бандиты вооружены, у Жеки, Соболя и Китая –пистолеты. У китайца к оружию привинчен лазер. У Антона-автомат.

— Мы разделимся… Соболь! Ты с Китаем двигаешь налево, мы — направо. — указывает бандит дулом пистолета в сторону.

— Не не не… Так не пойдёт… — говорит Соболь. — Я с косым вместе в разведку не пойду. Даже и не думай. Сам знаешь почему!

Человек со шрамом сплёвывает окурок на землю, топчет его ногой. Китай гневно посмотрел на Соболя и отвернулся.

— Знаю… Грёбанный штандартэнфюррер, знаю… Бери Жеку.

— Оке… А если с этим Мао Тзэдуном пойду, плохо может кончится… Отвечаю. Я с косыми в одном поле срать не стану.

— Ну ладно! Закройся уже! — нервно говорит Грозный.

— Давайте реще уже двинем чуваки… — говорит Антон. — У меня мозг кипит. — трёт дулом автомата парень лоб. — Башня болит…

— Когда она у тебя не болела ёпт, дебил… Бухать и нюхать так… — смеётся Жека.

— Сделаем дело и я вас всех угощу выпивкой! — говорит Грозный. — Отметим с тёлками, снегом и текилой! Итак парни, я объявляю сафари открытым! Устроим тир! — палит из пистолета вверх.

Вся команда бросается в путь. Грозный с Китаем, Бусом и Антоном в одну сторону, Соболь и Жека в противоположную.

Когда Грозный и Антон идут сквозь чащу, держа оружие в руках наготове, хипстер у него спросил:

— Этот пацанчик, его Алекс кажется зовут… С чего ты взял, что он выжил после вашей последней встречи?

Грозный останавливается, смотрит в глаза Антону и говорит:

— Понимаешь, если я кого убью, я всегда, стопудово, реально, просто железно уверен, что этот человек — труп, что я отправил его к праотцам, в ад к церберам, но… Не в этот раз. Шестое чувство мне в один момент подсказало, что этот ублюдок живой. Живой и невредимый. Я почувствовал это. Оно меня не могло обмануть… А в общем, тебе не понять… Дебилу!

Грозный прошёл дальше вперёд. Антон задумался над тем, что сказал ему его приятель. Антон, поворачивая кепку козырьком назад, сказал:

— А ты мистик… Мазэ фака… Грёбаная эзотерика!

52

Начинало темнеть. Солнце медленно пряталось.

Соболь и Жека бредут по лесной глуши. Соболь впереди, его напарник плетётся сзади. Жека постоянно чешет языком:

— Слушай, а ты чё это с китайцем не захотел вместе идти? Идеология не позволяет?

— А ты догадливый…

— Ты Грозного давно знаешь?

— На зоне вместе чалились… Не очень…

— Грозный — тип жёсткий… Я его со школы знаю, вместе ментам в отделе окна били, шизили, иномарки жгли, людей обували на деньги, малыми… Счастливое детство было и юность… Ты прикинь, он отца своего родного порешил молотком по голове.

— Я знаю… Он со мной за это как раз четвёрку отбывал.

— Да… Слышь, так эт чё получается, ты фашик? Я с реальным фашистом ща иду на сафари? Ништяк!

— Я не фашист.

— А кто ты? У тя вон и свастика на плече вытатуирована.

— Ну и что. Я национал-социалист…

— И в чём разница?

— Большая среди этих понятий разница.

— Ну-ка объясни с ходу…

— Не хочу! Тебе — имбецилу, я ничего объяснять не собираюсь.

— А за что ты ненавидишь косых? Чё тебе Китай сделал?

— Ничего. Я много кого не люблю…

— Китайцев не любишь? Япошек? Корейцев?

— Да, не люблю…

— А ниггеров?

— И их тоже.

— Ну так это и называется фашизм приятель… Чё ты мне будешь говорить…

Соболь нервно вздыхает.

Парни идут меж высокого папоротника. Жека не умолкает ни на секунду.

— Блин… У тебя такие накаченные банки, прям как у профессионального культуриста…

— Спасибо… — говорит Соболь, язвительным тоном.

— Не, ну а чё, а я вот никак подкачаться не могу нифига. Ходил в качалку, пару месяцев штангу от груди жал, гантели поднимал и никакого роста. Как был сука, дрищом так им и остался… Трудно это. Ты протеины пил? Гормоны роста колол?

— Приходилось…

— Но это ж химия всё, печень может отказать, да и перец не заработает, когда нужно будет его участие…

Послышался чей-то свист.

— Тихо… Здесь кто-то есть! — парень идёт дальше осторожнее, пытаясь создать меньше шума своим хождением.

— Ведь правда? У тя всё чё надо потом работало после этих процедур со стероидами?

— Да заткнись ты! — Соболь поворачивает голову и гневно смотрит на Жеку.

— Да ладн, ты не кипишуй!

— Тебя не за твой беспантовый трёп, глаза лишили? А? Красавец?

— Не… Эт на мячике. Карлан один ножиком заехал.

— Тебя вместе с глазом надо было языка лишить!

— Да пошёл ты! Эт не весело в повязке по жизни париться!

Соболь и Жека выходят с поля папоротника на опушку и вдруг неожиданно натыкаются на парня, который стоит к ним спиной и справляет нужду, напевая себе под нос:

— Раста раста раста раста культура, губа не дура, губа не дура, раста раста раста раста культура, губа не дура, губа не дура…

Растаман — блондин в чёрных очках в оправе в форме звёзд, чуть поворачивает голову, видит сзади парней, застёгивает ширинку, закончив уринировать и поворачивается к ним.

— Йоу брат… — видит ствол в руке Соболя и его враждебный взгляд. — Всё в норме?

Соболь стреляет и пуля попадает в пах блондину. Он, закряхтев от боли, сгинается пополам, хватаясь за повреждённое место и падает на землю.

— Я тебе не ниггер брат и рэпчик не читаю. — говорит Соболь.

— Ты чё творишь фашист? Вдруг это тот типок, которого мы ищем?

— Я поэтому в голову и не палил, как видишь.

Жека подходит к раненому растаману говорит:

— Э, слышь пацан! Тебя как звать? Пинает ногой блондина.

Растаман лишь мычал, корчась на листве в агонии.

— Чё мычишь, я говорю ты кто такой?

Из чащи выходят двое его друзей — растаманов с поднятыми руками вверх. Один из них, в шапке, говорит:

— Братья, не стреляйте, мы с миром… — друзья подходят к раненому.

— А вы кто ещё такие? — направляет на них пистолет.

— Чего то мне кажется, эт не наш клиент, с отстреленными яйцами, да и никто из этих двоих укурышей тоже… — говорит Жека.

— Мне тоже… — подтверждает Соболь.

— Какие-то левые упыри… Случайные лесные обитатели!

— Опусти пистолет брат, мы ничего не сделаем, только Илью заберём, ему в больничку срочняк надо… — произносит растаман с дрэдами.

— Ты только смотри не стреляй… От тебя вибрации негативные исходят, я на дудке всегда сверхчувствительный, чувствую ауру, успокойся! Дыши ровно. Не убивай брата… Все мы люди-братья! — говорит другой нарик в шапке.

Растаманы поднимают раненого, с красным расплывающимся пятном на паху, кряхтевшего от боли. Блондин облокотился о плечи ребят. Жека обращается к Соболю:

— Что будем делать?

Растаман с дрэдами поднимает на шее свой хипповской медальон и держа его, словно святой крест перед бесом, произносит:

— Мир тебе брат…

Соболь стреляет в него и пуля пробивает через серебряный медальон, грудную клетку растамана, тут же стреляет в раненого блондина и пробивает ему висок, стреляет в третьего и попадает ему в сердце. Брызги крови от растаманов летят на белоснежную майку Соболя и пачкают её. Все трое друзей замертво падают, одновременно друг с другом.

Соболь, опуская пистолет, с садистской улыбкой на лице, говорит:

— Не люблю растаманов… Была бы моя воля, я всех укурышей из этой субкультуры здесь с большим удовольствием положил, под каждой ёлкой…

— А я думал ты только по национальному признаку валишь… — парень подходит, оглядывает убитых, смеётся. — Поели грибочков, ушлепаны, покурили плана в лесочке, оказались не в то время, не в том месте…

— Двинули дальше…

Соболь разворачивается и делает шаг, как вдруг, откуда не возьмись в его череп влетает острая стрела из лука, входит чуть выше правого уха и с другой стороны выходит у левого уха. Брызжет кровь. Соболь, с опущенной головой, с застывшим навечно, выражением лица, со стрелой от уха до уха, падает на колени замертво. Его тело ещё трясётся. Жека, увидев это, начинает от страха палить из пистолета по сторонам, вытаращив единственный глаз. Вся обойма патронов летит в никуда. Парень опускает пистолет, перезаряжает его дрожащими руками, смотрит на мёртвого Соболя.

— Парень! Фашик! Ты как? — дрыгает его ногой и Соболь падает лицом в листву.

Алекс Громов, спрятавшись за деревом, выглядывает, натягивает на тетиву стрелу, пускает её и попадает парню с фишкой на глазу прямо в коленную чашечку. Жека взвыл, словно зверь, выругался, взглянул в сторону, откуда стрелял Алекс Громов и увидел, как он убегает от него в чащу. Жека захромал за ним, паля из пистолета в его сторону.

— Ты сдохнешь! Сука! Сдохнешь! Я достану тебя! — стрелял в убегавшего Алекса, Жека, хромая, крича от боли в искажённой гримасе.

Кровь заливала его кроссовок. Громов пропал из поля его зрения и Жека, опустив оружие, облокотился о ближайшую берёзу, и сел на землю.

— Плевать, на то что Грозный просил тебя живьём. Я тебя убью, сам! Сам завалю, шкура и мне на всё положить!

53

Грозный, Китай, Бус идут по лесу, на небольшом расстоянии друг от друга. Все останавливаются, услышав выстрелы Жеки.

— Ты слышал? Может они его нашли? — говорит Бус.

— Откуда было слышно палево? — спрашивает Грозный.

Китай указывает рукой:

— Оттуда! С востока откуда то.

— Двинули! — скомандовал Грозный.

Выходит из кустов хипстер Антон и кричит всем:

— Парни! Гоу за мной! Кое — что покажу! Вам будет интересно на это взглянуть.

54

Жека сидит у дерева, тяжело дышит, перезаряжает пистолет, вставив новую обойму, хватается рукой за стрелу, медленно вытягивает её из коленной чашечки, капает кровь. Парень с фишкой на глазу кричит от дикой боли. Его крик пронзителен. Вытащив стрелу, с которой стекает красная кровь, парень швыряет её в сторону и встаёт, чтобы продолжить преследование за парнем.

— Капец… Капец те мразь… — хромает по лесной чаще Жека. — Чё я с тобой сделаю… Чё сделаю… Только покажись мне…

Жека выходит на поляну и видит старую заброшенную церковь, с поднятым вперёд тяжёлым пистолетом, хромает до неё, осторожно смотрит по сторонам, своим единственным глазом ищет Громова. Громко кричит:

— Где ты есть? Иди сюда! Иди ко мне на баттл! Чё прячешься? — парень подходит ко входу на территорию церкви. — Слышь ты, мажорчик! Ты в контру гамал? Ничё не напоминает наша ситуация?

Жека заходит в свободный проём и на него из-за угла с территории церкви, молниеносно набрасывается Громов, выбивает взмахом ноги пистолет, ловко вынимает из кобуры тесак, хватает одноглазого за шею одной рукой, а другой с острым тесаком, проводит лезвием холодного оружия вдоль его живота. Брызжет кровь.

— Гамал… Да вот ты по ходу читером там был! — говорит Громов.

Жека кашлянул на Громова кровью, испачкав ему арафатку. Алекс отпускает парня с фишкой на глазу и отходит от него. Жека, с распоротым брюхом, хватается за него, тщетно пытаясь остановить поток крови, хлеставшей оттуда. Отходит от Громова и падает вне территории церкви.

55

Начинало стремительно темнеть. Антон в футболке «Sex drags and rock-n-roll» и Грозный, подходят к обители Индио, вскинув оружие к бою. Бус и Китай стоят от них метрах в тридцати.

Индио сидит на большой ветки ели рядом, с ружьём в руках в засаде. Бандитам его не видно. Ружьё нацелено на спрятанную в дровах бомбу. Антон спрашивает у Грозного:

— Может внутри кто-то есть?

— Может и есть… — говорит Антону человек со шрамом, затем сплёвывает на землю и кричит на всю округу. — Эй внутри! Если есть кто живой, выходи! У нас тяжёлые пушки, поверь, не игрушки какие-нибудь ни разу! Можем разнести этот курятник только так, по щелчку пальца! Выходи и лучше не испытывай наше терпение!

Тишина. Антон вопросительно смотрит на Грозного. Тот снова орёт:

— Эй внутри! Предупреждаю в последний раз!

Антон не выдерживает:

— В жопу твои предупреждения! Щас я здесь устрою всем Вьетнам! –бросается хипстер к дому, держа автомат вперёд.

И в этот момент Индио спускает курок. Пуля попадает точно в бомбу.

Обитель Индио взлетела на воздух с оглушительным взрывом на всю округу. Горящие осколки и куски дерева попадали с неба. Повсюду дым.

Грозный лежит на земле, куртка на нём горит. Он, очухавшись, после минутной отключки, вскакивает и скидывает её с себя на землю. Левая сторона его лица обожжена огнём, из рваной майки, в районе печени, торчит мелкий кусок дерева. Человек со шрамом вытаскивает его и выкидывает. В ушах у него, звенит после лёгкой контузии. Он видит, как сквозь дымку к нему подлетает Антон. Лицо у хипстера искажено от боли. При взрыве ему оторвало правую руку до локтя. Слух у Грозного постепенно восстанавливался. Антон рухнул на колени перед Грозным.

Антон истошно кричит:

— Лёха! Лёха! Помоги мне! Помоги-и-и-и!!! Мне больно!

Человек со шрамом не задумываясь, наводит пистолет на опущенный лоб Антона и стреляет.

56

Китай бежал, озираясь по сторонам. После взрыва, все в дикой панике. Китай подбегает к дереву, на котором спрятался Индио и в тот самый миг, мужчина с могавком на голове, прыгает на него. От удара тяжёлыми ботинками по плечам, Китай падает в листву на живот, пистолет вылетает у него из рук и падает рядом. Подняв голову от земли, узкоглазый видит оружие в метре от себя. Начинает медленно ползти. Индио замахивает над ним топор, и как только его рука хватает глок, присев, с силой вонзает его в спину китайца, как делал это миллионы раз, когда колол дрова. Кровь китайца обрызгала Индио. С ещё одним подонком покончено. Китай даже звука не успел произнести. Индио оставляет в чужеземце топор, поднимает голову и видит Громова, в десятках метров от себя. Алекс стоял с натянутой на тетиву стрелой и целился в сторону Индио. Не успел тот понять, что происходит, Алекс выпускает стрелу и та, словно в замедленной съёмке фильма, летит на Индио, пролетает мимо его уха и вонзается в стоявшего с нацеленным на него обрезом, Буса. Острая стрела вонзается ему в брюхо и проходит насквозь. Её наконечник вылезает сзади на спине. Бандит, теряя силы, падает на колени, его трясёт, он опускает татуированную руку с обрезом и голову вниз, удивленно посмотрев на торчавшую в нём стрелу и растущее на его животе кровавое бордовое пятно. Индио поворачивается к Алексу и улыбается, сказав:

— Уроки стрельбы не прошли даром, я смотрю…

Алекс сначала улыбается в ответ, но спустя мгновение, его взгляд насторожился:

— Эй! — парень натягивает на тетиву новую стрелу.

Индио вновь смотрит на Буса. Тот пытается навести на него свой обрез. Громов вновь стреляет. Новая стрела пробивает ему солнечное сплетение и проходит, как и предыдущая стрела — насквозь. Бус захлёбывается кровью. Она идёт у него изо рта. Он весь в ней. Его глаза безумны. Несмотря на боль, он снова пытается навести на мужчину с могавком на голове, обрез и выстрелить, но тот не даёт ему это сделать, со словами:

— Да что ж вы мрази такие не убиваемые то? — мужчина хватает со спины ружьё, наводит его на Буса и стреляет.

Дробь разносит голову бандита в кровавые шмотки. Брызги крови летят в стороны. Обезглавленный Бус падает в листву.

— А ведь ты мне как то говорил, что ты — вегетарианец. Теперь я оценил, какой ты веган! — смеётся Громов. –Людоед реальный!

— Они пришли на нас войной в этот лес. — Говорит мужчина с могавком на голове, поворачивается и идёт к Алексу. — И своё они получили!

— Наверное я никогда не перестану над тобой удивляться. Удивительный ты человек.

Парень поворачивает голову, чтобы идти дальше, но его взгляд вдруг останавливается на Грозном, который стоял в двадцати метрах от них, внизу на опушке. В руке у него нацеленный на Индио пистолет-автомат. Алекс не успевает крикнуть, чтобы предупредить друга об опасности. Грозный стреляет. Пуля попадает Индио в голову и он падает. Громов прыгает к ближайшему толстенному дубу, чтобы спрятаться от пальбы, укрывается, Грозный стреляет в дерево, Алекс заряжает лук, высовывается, когда стрельба затихает и с первой попытки попадает в человека со шрамом. Стрела входит ему в правое предплечье, а именно в его мощную накаченную трапецию. Пистолет падает из его руки.

Громов выходит с места укрытия, с нацеленным заряженным луком и медленно подходит к Грозному. Тот начинает на него орать:

— Ну? Давай! Чё тянешь? Стреляй! И Game over! Стреляй! — у убийцы изо рта летит слюна.

Громов хотел было отпустить натянутую тетиву и всадить контрольную стрелу в своего врага, но передумал. Парень опускает лук.

— Я не такая шкура, как ты! И в безоружного не стреляю! — парень отбрасывает лук в сторону.

Тот, с циничной улыбкой на лице, смотрит на парня, тянет руку к проткнутому плечу, хватает стрелу и медленно вытаскивает её. Из трапеции льётся кровь и заливает майку и каменные мышцы человека со шрамом. Вытащив стрелу, убийца бросает её на землю.

— Ты — покойник! Слава Аллаху, что ты такой принципиальный! Я тебя убью! –говорит Грозный.

— Однажды ты уже с этим лоханул! И в этот раз не получиться!

Грозный принимает боевую стойку. Поднимает сжатые в кулаки руки. Опустив рафатку с лица на шею, то же самое делает Алекс Громов. Между парнями остаётся метра три.

— Кто тебе меня заказал? — спрашивает Алекс.

Грозный не ответил. Он нападает на парня, заехав ему по лицу кулаком. Тот тут — же отвечает, вломив ему в живот. Грозный отлетел назад, упал, но сразу вскочил и снова ринулся в атаку.

— Я смотрю, здешний воздух благотворно повлиял на твою физическую подготовку парень…

Человек со шрамом бьёт левой и попадает Алексу в скулу, тот отлетает от удара, сплёвывает кровь и молниеносно бьёт ему в грудь, потом по месту ранения, отчего Грозного будто током ударило.

Схватка становится яростней. Удары сыпят один за другим, но преимущество у Алекса. Он действует быстрее, его удары точны и мощны. Лица у парней краснеют. У Громова рассечена бровь, у Грозного губы и левый глаз заплыл. Он сам весь с ног до головы в красном. Он теряет вместе с ручьями крови, жизненные силы.

Парни начинают задыхаться. Громов мощно бьёт правым кулаком человеку со шрамом в его подбородок и тот с ходу падает. На этот раз ему тяжело подниматься.

— Кто? Чей заказ ты выполнял? — задыхаясь от нехватки воздуха, произнёс Громов. — Кто? Говори пёс!

Грозный приподнялся и поплёлся, весь согнутый, прочь с места поединка, который он проиграл. Подальше от Громова. Он спотыкался, падал, задыхаясь от нехватки воздуха, весь в крови, словно чудовище, по вечернему лесу. Громов шёл за ним следом. Грозный выходит на берег Москвы-реки, подходит к воде, останавливается. Смотрит на воду, оборачивается на приближающегося Алекса, замахивается на него кулаком, но не попадает по парню. Нога Алекса бьёт ему в живот. Человек со шрамом падает в воду. Алекс заходит к нему в реку. Как только убийца пытается встать, Громов тут же бьёт ему по лицу. Тот вновь падает, подняв брызги. Не помня себя от дикой подступившей ярости, за смерть Индио и дерзкое покушение на свою жизнь, Алекс Громов принимается правой и левой дубасить его по ненавистной морде, не оставляя на лице ничего живого.

— Кто? Кто? Кто? — истошно орал он при каждом мощном ударе.

У самого парня на обоих кулаках сбиваются костяшки и начинают кровоточить.

— Кто отдал приказ меня убить? Кто?

Громов хватает его за голову и начинает топить. Грозный, захлёбываясь, произносит:

— Я скажу… Я скажу…

Громов застыл в ожидании.

— Твоя сестра…

От ответа человека со шрамом, Алексу показалось, что у него на миг остановилось сердце.

— Ты бредишь?

— Твоя сестра мне дала наводку… Башли пообещала реальные…

— Не может этого быть!

— Марго…

— Заткнись! Заткнись шкура долбанная! — Громов начинает топить Грозного в реке от приступа очередной порции ярости.

Человек со шрамом из последних сил бьётся, но спустя минуту, перестаёт и отключается. Громов отпускает его голову и видит, как его тело, безжизненно всплывает на воде. Алекс смотрит на труп, но ему всё равно. От услышанного, он никак не может прийти в себя. От отчаянья и ментальной боли, парень садится в воду, опустив голову. Тяжело выдыхает. Начинает черпать воду из реки и брызгать себе на лицо, смывая кровь. Тело мёртвого бандита уносит течением.

Слышит голос друга:

— Плохие новости парень?

Алекс резко оборачивается на лес и видит Индио, который стоит, облокотившись рукой о старую ель и смотрит на него. Правая сторона у Индио в красном. Алекс, резко вставая:

— Живой? — парень бросается из воды к другу.

Подходит к нему и оглядывает голову. От выстрела у Индио осталась глубокая открытая царапина на правом виске, которая не слабо кровоточила.

— Живой… Пуля вскользь прошла… Повезло… Меня, как и тебя, не берут бандитские пули…

— Кровь идёт… Её надо как то остановить…

Мужчина с могавком на голове, медленно присаживается, облокотившись о ель спиной и говорит:

— Я отдохну, а ты для меня сделаешь то, что для тебя сделал я, при первой нашей встрече.

— У меня руки трясутся, я кажется сломал палец об этого дохлого киллера…

— Ничего, справишься, всё просто…

— А чё делать надо?

— У меня весь инструмент для процедуры с собой. В правом кармане моей ветровки, патрон, кусачки и спички. Доставай.

Алекс достал всё, что перечислил друг и положил на землю. Наклонился к нему.

— Извлеки из патрона порох. — говорит Индио.

Алекс послушно, сбитыми трясущимися кулаками, перекусывает кусачками оболочку патрона.

— А теперь сыпь сюда. — Мужчина указывает пальцем на кровоточащую рану.

Запрокидывает голову. Алекс сыпет порох, заполняя им всю часть открытой раны. Индио морщится и произносит:

— Чёрт… А теперь… Теперь поджигай… Не зря я сегодня за спичками в деревню ходил…

Алекс, чиркнув об коробок спичку, говорит:

— О-о-о брат… Это будет очень не приятно…

— То, что нас не убивает — нас делает сильней…

— Точно. — кивает парень, вспоминая, как Индио употребил этот афоризм, когда вынимал у него из груди пулю.

— Не тяни… Поджигай порох…

Алекс подносит зажженную спичку к голове Индио и поджигает порох. Тот тут же вспыхивает на его виске. Индио истошно вскрикнул на всю округу от боли.