К тому же, не понимаю почему вы так расстраиваетесь. Какая разница, буду я играть в баскетбол или нет, если на джерси Василисы все равно будет моя фамилия?
Никита сжал зубы, чтобы не выместить на ней всю свою злость. Такова была токсичная натура Титовой, и лучшей стратегией в общении с ней был полный игнор. Если он сейчас вспылит, ни к чему хорошему это не приведет. Да и ее вины в том, что в группе появилось их с Ветровой фото, не было. А любое неверное действие на виду может вызвать новые сплетни. Никите было не привыкать к всеобщему вниманию, но вот Ветрова… Судя по ее вчерашней реакции и сегодняшнему выражению лица, она явно была не в восторге. Началась перемена. Никита бросил в рюкзак тетрадку и учебник и вышел из класса одним из первых. Не замечая никого вокруг, он направился к кабинету, где только что должен был закончиться урок у Василисы. Сердце колотилось в груди. В голове крутились мысли о том, что скажет Ветрова. Нужно было все обсудить, придумать, как защитить ее от сплетен и подлых высказываний в группе, пока он не доберется до администратора. Говорить с Ветровой сейчас было все равно, что идти на бой без оружия, но выбора не было. Никита остановился у кабинета. Из открытой двери доносились смех и голоса. Чем громче они становились, тем больше Никита волновался. В конце концов, подумал он, Василиса – просто друг, почему он так волнуется? Собрав всю свою решимость, он, не глядя на толпившихся в коридоре, толкнул дверь.
Сидя за партой, Василиса, разговаривая с Морозовой и Красновым, но, встретившись с ним глазами, тут же замолчала. Она выглядела… иначе? Привычно стянутые в тугой хвост волосы распущены и струятся по плечам. Ей это очень шло. А под глазами проступили синяки, словно она всю ночь не спала. Никита не мог поверить, что на Ветрову так подействовали комментарии в группе. – Привет, – произнес он, и сам заметил, что его голос звучит как-то глухо и неуверенно. – Привет, – ответила Василиса. Отвернувшись, она продолжила прерванный разговор. Казалось, она избегает смотреть на него. Петя пожал плечами, его лицо выражало сожаление. Шум в классе стих, все наблюдали за ними. И, если он сейчас что-нибудь не предпримет, все может стать еще хуже. Не обращая внимания на перешептывания, Никита пересек класс, остановился рядом с Василисой и, убрав ее сумку со стула, уселся рядом. – Лебедев… – нахмурившись, начала она, но Никита прервал ее. – Поговорим? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. – Давай не сейчас, – выдавила Василиса. – Урок скоро начнется, и потом… здесь не очень удобно. – Мне удобно говорить со своей девушкой в любом месте, – он закинул руку ей на плечо. Плечо под его ладонью ощутимо дернулось. Ветрова широко раскрыла глаза от удивления. Сидевшая напротив Катерина выглядела такой же изумленной, и только Петя сиял – его происходящее веселило. Класс затих. Никита почувствовал, как на смену волнен
– Я не осел, а принц Чарминг! – Ромочка, принц Чарминг – отрицательный персонаж. Лучше быть ослом, чем самовлюбленным блондинистым болваном, – заметила Василиса. – Это ты про своего парня? – не удержался Денис. – Меня что, рикошетом от ваших тупых шуток задело? – недовольно отозвался Никита.
– Лебедев, ты подозрительно мало думаешь. Я начинаю сомневаться в твоих умственных способностях, – не удержался Волков. – Ты такой бесстрашный, потому что нас стеллаж разделяет? – спросил Никита. – Нет, потому что я могу пожаловаться твоей маме, и она меня защитит.
