им.
В камине трещал огонь, а на улице – мороз. Таппи спал, ел и скучал.
Они шли тихо – так тихо, как умели. Хиххи осторожно ступал копытами, а Таппи ощупывал каждый камень, лишь бы не вызвать шума. Скучающие вороны дремали, пока Говорунду внезапно не приснилась корочка хлеба перед домом горца.
– Моя корка! – каркнул он,
Пока Таппи и Хиххи прощались с птицами, а потом Таппи обнимал Хиххи – что длилось довольно долго, так как он был ему очень-очень благодарен, – уже наступил вечер. Друзья очень устали: Таппи – от боя, а Хиххи – от обнимашек, поэтому они решили найти место для ночлега. К счастью, вскоре им попалась маленькая пещера. Друзья разожгли в ней огонь, и через минуту оттуда уже доносился храп, такой мощный и громкий, что группа живущих по соседству скальных гномов решила весной поискать другую норку. Ранним утром Таппи так мощно захрапел, что Хиххи тут же проснулся.
Испугавшись, что храп его друга может выдать их тайное место, олешек слегка боднул его рожками.
Хотя зима в Шептолесье всегда была лютой и суровой, случались дни, когда выглядывало солнце и заливало мир своим светом.
Шла зима, холодная как никогда.
а далёком Севере зима неохотно уступает свои права тёплой весне, и, хотя местами на склонах гор уже цвели первые подснежники, в Шептолесье по-прежнему безраздельно властвовал мороз, и, если бы не опустевшие после зимы погреба и кладовые, никто бы не подумал, что до потепления осталось совсем немного времени.
Хасте и Сигурд сидели
