Почему они так быстро поверили, что мы – говно?
– Потому что мы вели себя как говно
Ты помнишь, как в первый раз изъявила любовь на листе бумаги? И сожгла потом в камине? И это была, кстати, наша с тобой любовь.
– Мне очень жаль, – сказала Сашка. – Если бы я тогда была умнее…
– Если бы я был умнее!
– Подростки, что с нас взять. – Сашка невесело засмеялась. – Много любви. Мало ума. Теперь наоборот.
Он к нему готовился; он оказался не готов.
Но Слово нельзя вырезать из человека ножом, оно в процессе сдохнет. Слово можно только вырастить, шаг за шагом, вдох за выдохом.
– А будь у нас велики – доехали бы за двадцать минут, – сказал Пашка, поудобнее пристраивая рюкзак и удочки на плече.
– А будь у нас велики, – отозвался Артур, – ты бы сломал колесо вот на этом камне, а я на том…
но у студентки не было воли, чтобы пройти необходимый путь.
Артур носит в себе постоянный ад, и если он, Пашка, способен отвлечься и даже найти в их новом статусе кое-какие плюсы – Артур живет в мире, где какая угодно беда может случиться в любой момент. Более того – Артур эти беды придумывает и множит внутри своей головы.
Они ведь знают нас… столько же, сколько мы сами себя знаем. Почему они так быстро поверили, что мы – говно?
они с Артуром вдвоем уселись к письменному столу, сбили крышки о край столешницы, оставив неприглядные царапины… Впрочем, не они первые – этот стол выглядел так, будто его бобры обкусали.
В детстве мы придумывали, – Артур кутался в одеяло, – что Торпа – особенный город. И, если хочешь от него избавиться, надо просто сбежать…
– Да.
– Нет, Паш. В том-то и дело… нет. Торпа – это просто его логово. А так – он везде.
