Я с трудом подавил усмешку.
И смотри, утонешь – шею сверну!
Там, далеко, за рекой есть гора, а в ней такие ходы.
– Тоннели?
– Тонули? Нет, приплыли на лодках.
– Смешно, – сказал он, – хотел бы я на них посмотреть.
– Они ж зеленые! – терпеливо сказала она.
– Цвет кожи для коммуниста не имеет значения.
Бог один, – сказал отец Христофор, крякнув и закусив маслиной, – это мы, дураки, разные.
А что это у вас товарищ грек с разбитым лицом тут имеет место?
Предмет культа – это опиум для народа, а этого ни один народ не поймет.
– Я вовсе не хочу спасать человечество. Оно либо спасется само по себе, либо не заслуживает спасения. Я хочу спасти себя.
– Я ведь сумасшедший. У меня и справка есть. Хотите, покажу?
Он снял очки и как все близорукие люди сразу приобрел беспомощный вид.
