Хотелось бы поесть борща
и что-то сделать сообща:
пойти на улицу с плакатом,
напиться, подписать протест,
уехать прочь из этих мест
и дверью хлопнуть. Да куда там.
Не то что держат взаперти,
а просто некуда идти:
в кино ремонт, а в бане были.
На перекресток — обонять
бензин, болтаться, обгонять
толпу, себя, автомобили.
Но тут поднялся генерал
в свой небольшой, но толстый рост
и воздух речью обмарал,
произнося военный тост:
«Чужой земли мы не хотим ни пяди.
Сдавайтесь, бляди!»
Прости им, Господь, многоточья,
помилуй трухлявый их ряд.
Уж эти не ведают точно.
Да, собственно, и не творят.
Посмотри на картинку и придумай красивый рассказ
В дом кто-то новый въехал торопливо
ЗВУК И ЦВЕТ
Осень — время желтых, красных
гласных. Нет, на всё — согласных,
шелестящих деловито
на задворках алфавита
звуков жалости, печали
и ухода.
«Вы слыхали?
Он оделся, он обулся,
он ушел и не вернулся.
Был, как не был, человек».
Вороватый шелест пульса.
Красный свет под синью век.
Тот, кто в шаль заботливо кутал мать
и невесте дарил кольцо,
может завтра руку ребенку сломать,
сапогом наступить на лицо
Постарел наш царь-батюшка, сильно постарел. Голубя своими ручками и то не задушит. Сидит себе на троне весь золотой и стылый. Только борода растет, до полу и насквозь.
Потом другой править стал, а который неведомо. Любопытные пытались в окна дворцовые подглядеть, но Кривоносов все окна виселицами заставил. Так что которые висят, те только чего-то видят.
Под конец наш царь-батюшка совсем помер. Колокола звонили да звонили, а покойника-то все не выносили. Царь-то наш в трон врос. Где царя ножки, где трона — не разберешь. Что локоток, что подлокотник — все одно. Не оторвешь. А с троном-то золотым-то царя хоронить — это ж куда годится!
Говорит радиостанция «Зоотечественники»
Не так беспощадно-бессмысленный бунт
делался до сих пор.
А выйдет субтильный такой мужичок,
почешет рептильный свой мозжечок
да как схватит топор!
Свою избу разнесет в щепу
и страшным криком «Я всех гребу!»
повеселит толпу.
И тут набегут мусора-опера,
начнется изъятие топора
и советы веселой толпы вокруг
насчет вязания рук
