Шоколад
Мне уже три года. Мы едем с бабушкой в автобусе. Конец весны, уже достаточно тепло, но я в кофточке и в платочке — чтоб дитю уши не надуло. Я сижу у окна, напротив меня — мальчик с мамой. Мальчик, немного меня постарше. Он рассматривает меня в упор, пытается привлечь мое внимание — попинывая мою ногу своим ботинком. Я прячу ноги под сиденье. Мальчик не унимается, решает заговорить.
— Девочка, как тебя зовут?
Я отворачиваюсь к окну. Вот еще, буду я с мальчишками разговаривать. Мальчик не отстает.
— Почему ты молчишь? Ты не умеешь говорить?
Бабушка пытается сгладить мою невежливость.
— Аленка ее зовут. — И повернувшись ко мне, упрекает: — Ну что ты за бука! Поговори с мальчиком… — Хотя знает, что это бесполезно. Я не люблю разговаривать с незнакомыми людьми, и никто не заставит меня это делать.
— А, точно! — Мальчик дергает маму за рукав. — Я ее узнал! Это Аленка в шоколаде, помнишь, ты мне шоколаду покупала? Это точно она. Такие же глаза, щечки и платочек.
Мама мальчика смотрит на меня и улыбается:
— Да, похожа.
Шоколад я люблю, но мне его покупают нечасто — его действительно, редко привозят в наш небольшой магазин на окраине города. Мама привезла мне недавно небольшую шоколадку, вот было счастье! Развернув шелестящую фольгу — я разламываю шоколадку на кусочки, и иду делиться. Бабушка отказывается, говорит, что не любит. Мама и дедушка берут по кусочку, все остальное достается мне! Но шоколадка съедается быстро, а когда будет следующая — неизвестно.
Копаясь, как-то раз, совком в песке, возле дома, я докопалась до глины. Она такая мягкая, послушная в руках, и по цвету похожа на шоколад! Я решила налепить из нее конфет. В процессе работы, конечно же, нужно и щеку почесать и волосы поправить.
Конфеты получились красивые, совсем как настоящие. Я их положила сушиться на солнце, и не удержалась, попробовала одну. Вкус конечно — не очень. Но если представить, что это не глина — а конфеты, то вполне можно пожевать.
Через какое-то время, бабушка выходит звать меня обедать — и видит совершенно чумазого ребенка, и надкусанные глиняные конфеты.
— Аленка! — Охает бабушка, — ты глину ела?
— Нет! Это кафеты! — Объясняю я бабушке.
Куда там, бабушке разве объяснишь… Она хватает меня в охапку и несет во двор. Во дворе стоит бочка с дождевой водой, бабушка зачерпывает горсть, и пытается отмыть мне мордашку, глина только сильнее размазывается.
— Сейчас засуну тебя в бочку полностью, и буду отмывать! — Сердится бабушка.
— Нет, не надо в бочку! — Верещу я. Бочка большая, выше меня ростом, я боюсь, и совсем не хочу в нее попасть. Услышав шум, на крыльцо выходит дедушка.
— Вот, погляди на свою внучку! — Негодует бабушка, — глину ела, и говорит, что это конфеты…
Дед почесал пятерней в затылке.
— Да… Надо бы, купить чего-нибудь к чаю. Схожу после обеда в магазин, может конфет привезли.
После этой фразы я мужественно терплю помывку и бабушкины причитания. Дедушка купит конфеты! Настоящие…
После обеда я на улицу не выходила, сидела наказанная дома и играла с куклами. А на следующий день, дедушка мне выдал целых две! Шоколадные конфеты! Себе взял одну, к чаю. Отрезал ножом половинку, потом половинку еще пополам потом еще — и такими маленькими кусочками ел, запивая чаем.
Мои две конфеты давно исчезли, а дедушка свою так и не доел. Последний, маленький, аккуратно отрезанный кусочек, завернул в фольгу, потом в фантик, и положил на блюдце. «Вечером доем». — Сказал дед, и хитро посмотрел на меня.
Время от времени, я подходила и смотрела на блюдце — кусочек конфеты оставался там. Странно, неужели дедушке не хочется его доесть?
Дедушка что-то мастерил во дворе, и про свой вкусный кусочек, похоже, не вспоминал. Но взять без разрешения? Нет, нельзя. Не то, чтобы я была очень уж послушной девочкой, но я очень любила своего деда. И забрать его конфету, пусть даже это маленький кусочек — я бы не смогла.
Бабушка, заметив мои хождения вокруг стола, сжалилась.
— Да возьми этот кусочек, доешь.
— Это дедын кусочек, — не соглашаюсь я, — он сказал, вечером доест. — И чтобы не думать об этом конфетном кусочке — ухожу гулять во двор.
Откуда мне было знать, что дедушка купил целый килограмм этих конфет, и надежно спрятал. Чтобы продлить мне праздник. Выдавал по две, или по одной — если я капризничала и плохо ела.
Я заподозрила, что конфеты где-то спрятаны, потому что утром дед в магазин не ходил, а конфету мне в обед, после куриного супа, выдал.
Я пыталась их искать — но куда там! Если дед что-то спрятал — искать бесполезно. И не скажет никогда, не проболтается.
А еще, дедушка покупал иногда сгущенку, вот это вкуснотища! Такие красивые баночки, с синими и белыми полосками. Но ее тоже прятал, сгущенка волшебным образом, появлялась у нас на столе, когда мы вечером пили чай. Я возила в баночке ложкой, потом осторожно ложечку поднимала, сгущенка стекала обратно тоненькой струйкой, рисуя разные узоры. Нужно было дождаться, когда струйка остановится и быстренько отправить ложку в рот.
Со сгущенкой связано еще одно воспоминание, правда, не совсем веселое.
