Это же всего лишь вода.
Тебе не надо её бояться.
Достаточно быть всего лишь осмотрительной. Ты же осмотрительно не наступаешь на шаткую ступеньку. И осмотрительно ведёшь себя во время битвы снежками.
Немного осторожности никогда не повредит, я думаю.
Слишком много осторожности означает, что человек всего боится.
Это ведь тоже не жизнь.
Ты постепенно довела меня до того, что мне уже захотелось стать Дедом Морозом.
Тогда бы я смог всех сделать счастливыми.
Я велел бы оленю Рудольфу и его приятелям прокатить меня по ночному небу. Горстями разбрасывал бы снежинки. Устроил бы небольшой звездопад.
Искры. Блёстки. Вот и готово.
Да. Вот именно. Почему всегда всё должен ты? — Она протянула к нему руки: — Прости меня, Чарли. Ты больше не должен всё это делать. Я буду брать больше работы на дом, тогда я буду хотя бы под рукой, так будет лучше. Мой бедный мальчик. — И она притянула его к себе.
Я думаю: это, быть может, тоже способ сказать спасибо.
Чарли есть друзья, которые после хоккея ещё катаются с ним с горки. А я и не знала про это.
У меня-то ведь нет друзей.
Упс, кажется, я сказала это вслух.
Папа так обрадовался снегу, что решил пойти с нами покататься на санках.
Может, надо, чтобы сразу многие люди пожелали одного и того же, тогда будет шанс на исполнение. Может, если десятеро детей загадают тебе желание остановить изменение климата? Или сто? Или тысяча? Тогда это желание исполнится?
Ноябрьская серость превращалась в декабрьскую белизну.
У тебя уже всё темно. Нет, погоди, под самой крышей свет.
Это здорово. Значит, не я одна не сплю.
Потому что мама почти вообще не спит. Поэтому она пьёт много кофе. Или всё наоборот?
