Маркс
Вступление.
Поразительно, кремлевскими мечтателями
Герберт Уэллс назвал большевиков,
Когда уже на стройках скрипели тачки
И раздавался стук молотков.
Каким же, казалось бы, надо быть человеком
Не от мира сего,
Чтобы в самом начале двадцатого века
Марксизмом забить себе голову.
1.
1901 год.
Баку ―
Крупный
Промышленный город.
Улица. Лужа.
Старушка несет корзинку.
Перед лавкой лавочник-верзила
Семечки лузгает.
Городовой
Бдительный
Каждого взглядом проводит:
За версту чувствует воров и грабителей.
Вот по сторонам оглядывается человек:
Бородат, худ,
Словно из леса на разведку
Пришел Робин Гуд.
Человек ― Джугашвили
Иосиф
Нашел дом, где Аллилуевы жили
Сергей и Ольга.
Постучал. Ольга открыла дверь:
― Муж будет в шесть.
Глаза опустила — жена верная,
Подняла глаза — страстная женщина.
Иосиф:
― Я принес листовки.
Ольга:
― Проходи.
Иосиф положил пачку на столик
В гостиной.
Ольга подошла к нему близко
В платье с декольте,
У нее было миловидное личико ―
Он почти касался ее тела.
Иосифа бросило в жар,
Он смотрел на ее бюст
Жадно ―
Нет, сегодня не уснуть.
Ольга ободряла его улыбкой:
Смелей джигит!
Вот бы на груди у нее забыться,
Но он революции посвятил жизнь!
2
Вечер. Гостиная
В доме Аллилуевых.
Собрались рабочие-активисты
Обсудить, как маевку организовать лучше.
Хозяин — Сергей Аллилуев
Из-за шторы
Посмотрел на улицу
Взглядом острым.
Он был не высок,
С залысинами.
Хотел, чтобы капиталисты бессовестные
Зарплату повысили.
― Главное, это ликвидировать неравенство, ―
Взял слово оратор
Джугашвили —
Сталин:
Решительный,
Бесстрашный.
Рабочие слушали внимательно,
Иосиф не лез за словом в карман:
Один товарищ с мозолистыми руками
Наливал чашку из самовара — кипяток полился через край.
Другой с обветренным лицом
Переложил в чай сахар.
Но был борцом,
Выпил: показал характер.
Иосиф рубил по столу ребром ладони:
«Маркс,
Прибавочная стоимость,
Революционный подъем масс»,
Но он видел по глазам,
Что Ольге скучно,
И долго потом дома что не так сказал
В голове прокручивал.
3
Маевка в пригороде Баку.
Рабочие слушают выступающих:
Кто-то курит.
― За гроши не будем работать. Баста.
― Да здравствует Первомай!
― Даешь восьмичасовой рабочий день!
― Ура! Карл Маркс.
― Ура! Фридрих Энгельс.
В небе солнце светило ярко.
Ораторы рассказывали про город,
В котором еды ― горы,
Чистота и порядок.
Летом там жарко,
Но жители привыкли:
Целыми днями лежат,
Как в Африке львы.
А по ночам у них танцы
И фейерверки,
И никакой эксплуатации
Человека человеком.
Иосиф произнес речь,
Стоял в стороне довольный.
Подошла Ольга,
Иосиф был рад встрече.
Но когда она взяла его за руку,
Удивился страшно,
Конечно, он ей друг,
Но могла бы просто сказать: «Здравствуй».
Вдруг Ольга перевернула его руку ладонью вверх:
― Дай посмотрю твою линию сердца.
Вот ведь,
Что сделала…
Ольга:
― У тебя большой холм Марса, ―
Ольга рассказала ему все от и до…
Для нее ладонь,
Была яснее «Капитала» Карла Маркса.
Иосиф слушал,
Сопел,
Он видел в толпе
Несчастное лицо ее мужа.
4.
Комната. Часы дин-дон.
Иосиф читает «Нищету философии»: Прудона
Критика.
С портрета Маркс глядит одобрительно.
За стеной рабочий жаловался на жизнь,
Над ухом пищал комар.
«Естественный порядок Прудона», ― Иосиф читал у Маркса, ―
«Это оправдание буржуазии».
«Прудон прав, когда утверждает,
Что «собственность ― это кража!»
Иосиф взял карандаш
И подчеркнул эту фразу.
Вдруг кто-то в коридоре загремел корытом.
Потом стук в дверь.
Иосиф открыл.
Жандармы: сабли, револьверы.
5
Тюрьма. Камера. Нары.
За столом заключенные:
Политический ― Александр
И уголовники Клещ, Кирпич и Копченный.
У Клеща в руках карты.
Он ― фокусник.
У Кирпича за ухом цигарка,
Копченный устроился комфортно:
Оперся локтем о подушку.
Александр делает гимнастику:
Приседает, руками машет,
Хочет быть как Иван Поддубный.
В замках загремели ключи,
Ввели Иосифа,
Кирпич спичкой о коробок чиркнул,
Задымил папироской:
― Давай знакомиться,
Щипач?
Иосиф:
― Мне на деньги глубоко
Чихать.
Кирпич:
― Значит, ты идейный?
Иосиф:
― Я верю, что когда-нибудь в мире не будет денег.
Кирпич:
― Это сказки.
― Я тоже в это верю, ― сказал Александр.
6
Принесли баланду
И каждому хлеба горбушку.
Иосиф подумал: ― Ладно,
Съем ради светлого будущего.
Копченный:
― У богатых надо
Пощипать перья,
А то бедных, конечно, до хрена
В империи.
Но что делать дальше?
Иосиф:
― Создадим государство могучее,
В первую очередь нам нужны сталь
И чугун.
Не будет безработицы,
Восемь часов будут работать все.
Выходные: суббота
И воскресенье.
Увеличим число школ,
Ликвидируем безграмотность,
Для рабочих построим здравницы роскошные,
В общем, целая программа.
Копченный:
― Все уши развесили.
Браво.
И такой человек,
Будет спать у параши.
7
Камера. Три часа ночи.
Клещ храпит, носом посвистывая,
Не очень-то
Выспишься.
Иосиф
Размышлял о Фейербахе.
Этот философ
За материализм на груди рвал рубаху.
Наконец-то
Человечество избавляется от религиозного дурмана.
Хорошо, когда есть
Фейербаха громада!
Вдруг открылась дверь,
Вошли охранники
― Проверка, ―
Старший гаркнул.
Иосиф
Глаза трет:
Обыск!
Черт!
Поставили лицом к стене,
Обшарили одежду.
Настоящий революционер
Родился здесь.
8
Утро. Завтрак.
Тюремщик пузатый
Принес перловку:
Лопайте.
Иосиф попробовал тюремную кухню:
Каша подгорела,
И муха
В тарелке.
Но голод гложет,
Заставить бы всю кашу до последней
Ложки
Тюремщиков самих съесть.
А еще не выпускают на прогулку,
Короче,
Издеваются сволочи,
Но это им просто так не сойдет с рук.
Иосиф целую неделю
Шумел, стучал,
В дверь,
В общем, надоел начальнику.
Тот приказал Иосифа,
Наказать шпицрутенами.
Господи,
Как же революцию делать трудно.
9
Рота солдат.
Барабанщик.
Иосифа вывели во двор с утра
Пораньше.
Между двумя рядами идти надо,
У солдат прутья.
Несколько раз проведут туда обратно,
И труп.
Начальник тюрьмы ―
Мужчина импозантный
С ухмылкой
Наблюдал за наказанием.
Кончики усов
У него были завиты колечками.
Завтракал говядиной под грибным соусом,
Оставшейся с вечера.
Застучал барабан.
У Иосифа в руках была книга:
Фейербах.
Тюремщики в нее не вникли.
Так и пошел, читая, напрямик
В Вечность.
Начальник тюрьмы
Крикнул: «Бейте!»
Но солдаты отказались бить: человек
Не в себе.
10
Телега, солдат с ружьем.
Иосифа везут в ссылку
Под дождем
Косым.
Но когда уходят тучи,
Иосифу улыбается солнце:
Не унывай, кацо,
Твой час наступит.
Их догнала тройка.
В ней ехал щеголь.
Иосифа кольнул взглядом острым,
Извозчику крикнул: «Быстрей пошел!»
За тройкой пыль:
В носу щиплет —
Это был
Хозяин жизни.
11
Сибирь.
Поселок Новая Уда.
Мороз-убийца.
Оказаться в тепле ― удача.
У Иосифа в избе
Дрова потрескивают в печи.
Картошка сварена на обед.
Чисто.
Вторые сутки
На улице вьюга,
В лесу
Плохо зверью.
Ветер воет в трубе,
Тоже тоскует, голубчик,
В медвежьем углу
Российской империи.
Иосиф посмотрел в окно:
Метет.
О его ногу
Потерся котенок.
Иосиф взял перо
И девушку нарисовал на бумаге:
Волосы ее развевал ветерок,
За ней гор громады.
В руках кувшин,
Талия осиная,
А бюст какой, господи!
Идеальный образ.
12
Иосиф лег на кровать:
Он в Сибири!
Вот превратность
Судьбы.
За тысячу верст
От зеленых долин с виноградниками.
Черт!
Здесь рыбалка — одна радость!
Но только второй день
Пурга.
Нечего делать,
Свеча погасла.
Иосиф попытался представить
Девушку с кувшином,
Чтоб с воображаемой красавицей
Жить.
Но вместо нее вдруг Ольгу Аллилуеву
Увидел мысленным взором,
И понял, что она его больше волнует,
Чем девушка нарисованная.
Иосифу захотелось взять в руку
Её грудь ―
Шар.
Ух, Иосифа бросило в жар!
Ему хотелось прижать Ольгу к себе
И целовать в губы.
Ветер-голубчик
Еще сильнее завыл в трубе.
13
Утро. Метель улеглась.
Иосиф решил бежать.
Котенок ластится.
Ничего соседи заберут завтра.
Иосиф покурил,
Котенку налил молочка в блюдце.
Сложил в мешок сухари,
Надел тулуп.
Дорога вела через ельник.
После пурги Иосиф шел с трудом,
Но у него была цель:
Женщина, ради которой бежать стоило.
Когда он думал о ней,
Прибавлялось сил.
Ах, как вокруг снег
Искрился!
До чего картина хороша!
Тихо. Только иногда заскрипит дерево:
Пожаловаться,
Что снега на лапах много держит.
14
Ледяная пустыня.
Ночь.
На небе звезд — тысячи.
Интернационал из космоса доносится.
Мороз кусается
Бессовестно.
Навалилась усталость,
Клонит в сон.
Иосиф замерз,
Мешок бросил,
Вдруг видит, дирижируя хором звезд,
Бородатый старик идет к Иосифу.
― Маркс, — протянул руку прохожий.
Похож.
Фотография Маркса
У Иосифа в кармане.
Иосиф пожал руку,
Представился: ― Джугашвили.
Маркс:
― Сейчас в баньке себе зададим парку.
Пошли.
15
Заимка.
В избушке
Скатерть на столе по краю вышита искусно.
На полке горшки, миски.
Маркс растопил печь,
Иосиф руки протянул к огню,
Раздеться еще успеет:
Пальцы не гнутся.
Маркс наварил каша.
Поели.
Иосиф заговорил о классовой
Борьбе,
Что рабочие плохо организованны,
Но он старается изо всех сил:
Пишет листовки,
Объясняет в чем суть марксизма.
Маркс молча ел,
Потом почесал затылок:
― У нас нынче ячмень
Не уродился.
Скот нечем кормить больше,
Засуха!
Иосиф:
― Я учу рабочих
Азбуке.
Маркс:
― Среди коров
Начался падёж.
Иосиф:
― Еще рабочих учу, что есть род,
Число и падеж.
Кстати, меня зовут Иосиф.
Маркс:
― А меня Франц,
Я занимаюсь извозом.
Тут деревня моя в версте за оврагом.
16
Баку. Набережная.
Весна. Зеленеют деревья.
Корабли многотоннажные
Стоят на рейде.
Удовольствие какое:
Воздух морской
Вдохнешь полной грудью,
И в рай попадешь дуриком.
Барышни гуляют в белых платьях
Отделанных кружевами,
Гимназисты проходя мимо них важно,
Громко делятся друг с другом своими жизненными планами.
Иосиф тоже морским воздухом дышит.
Приехал только,
Купил Ольге
Цветы.
Вдруг видит: вот это да!
Ольга гуляет с маленькой дочкой,
Смотрит вдаль,
Глаза от солнца прикрывая ладошкой.
Её черные волосы,
Держал гребень,
Как же хотелось Иосифу
Обнять ее крепко.
Дочка Ольги ― девочка двухлетняя ―
Спустилась по ступенькам к морю
В розовом платьице, подвязанном ленточкой
Хоть сейчас на торжественную церемонию.
Иосиф в пальто длиннополом,
В шляпе надвинутой на глаза,
Сказал Ольге:
«Здравствуй».
Их взгляды встретились,
Ольга ему улыбнулась ―
Это была редкая
Минута.
Духовой оркестр
Играл вальс.
Фейерверка ракета
В небе взорвалась.
Инвалид в кителе
Наяривал на гармошке.
Вдруг крик:
Дочка Ольги упала в море.
17
Девочка поскользнулась на мокрой ступеньке,
И бульк.
Море схватило ее руками пенными:
Какая куколка!
Прохожие рты раззявили:
Где городовой?
Нельзя
Было медлить.
Иосиф бросился в воду
И девочку спас от смерти.
Стоит. Вода с одежды
Ручьем льёт.
Держит девочку.
У Ольги на глазах слезы.
Дочку взяла у Иосифа,
Прижала к груди.
Господи,
Как же не уследила! —
Ругала себя нещадно.
Она бросила на Иосифа благодарный взгляд,
Который на любовь непреходящую
Надежду вселял.
Вокруг собралась толпа,
Через нее протиснулся городовой,
У него были короткие пальцы,
Большой живот.
― В чем дело? ―
Городовой взглядом Иосифа кольнул.
Иосиф:
