Оглавление

НАЧАЛО

Нам всегда кажется, что мы держим свою собственную жизнь под контролем. Что все, что в ней происходит, нами отслеживается, а мы так или иначе можем корректировать эту действительность. Однако иногда так не происходит.

Я всегда была уверена, что не просто контролирую ситуацию, но еще могу и другим помочь справиться с любыми сложностями.

Так было и в тот раз. Все начиналось банально…

Есть у меня подруга, Лапина, с которой мы дружим еще со студенчества. Нам обеим уже за тридцать, и наша дружба проверена различными жизненными перипетиями. Но мы сумели остаться вдвоем, хотя поначалу нас было четверо. Ну, эта ситуация знакома каждому — не все друзья остаются друзьями после окончания вуза, слишком по-разному складываются судьбы, и не всех друзей может устраивать то, как складывается именно ваша судьба. Житейский опыт.

Моя Лапина после университета работала не совсем по специальности, мы закончили филфак, а она устроилась в паспортный стол вольнонаемным служащим. Потом вышла замуж за военного, родила сына и через 8 лет совместной жизни развелась.

Вот удивительно — столько прожито, а в словах уместилось в одном абзаце!

И вот началась у моей Лапины новая жизнь. Она — барышня видная, долго одной ей быть не пришлось. Но, как водится, что-то не складывалось. И вот после очередного такого разрыва, она мне говорит о том, что чего-то хочется особенного, романтичного. А в это время как раз был популярным сериал «Дневник вампира», я ей предложила посмотреть. Она стала отказываться, утверждая, что она этого ничего не любит, и не хочет тратить время. Но я ей все же всучила диск. На следующий день она мне звонит на первой паре, мы обе работаем в университете только в разных структурах — я преподавателем, она в секретариате ректора, и спрашивает, кого я из двух братьев-вампиров выбираю — светленького или темненького?! Вот в этом и есть вся моя Лапина! Она быстро увлекается, и живет этими чувствами. Причем она в них искренне верит и надеется на то, что все люди должны не просто любить друг друга, но еще и заботиться друг о друге. Я думаю, что таких, как она, — осталось человек восемь на свете, не больше. Поэтому я ее храню и оберегаю как раритет. Тем более, что мы с ней — полные противоположности. Я не умею так, как она, — безоговорочно и безгранично верить и доверять человеку, а Лапина — так живет.

И мне захотелось сделать для нее что-нибудь приятное, я спросила у нее, не будет ли она против, если я напишу про нас книжку. Она с воодушевлением поддержала эту идею, памятуя о том, что на своих лекциях я постоянно привожу студентам примеры именно из ее собственной жизни, превращая ее, Лапину, в демонстрационный материал сухой науки.

Сказано — сделано. Если у меня есть какая-то мысль, то я работаю быстро и с азартом. Так было и в тот раз. Я написала небольшую книжечку про якобы наши приключения, вернее — ее приключения, приставив к ней себя как верного компаньона. Чтобы придать особую значимость моменту, я попросила знакомого владельца типографии в Курске сделать мне несколько экземпляров этой рукописи. Однако когда я приехала за готовыми экземплярами, то выяснилось, что он, уезжая в командировку, оставил своим сотрудникам информацию по моему заказу, а они, не ожидая увидеть такой маленький тираж, подумали, что он ошибся, и мне, вместо 12, сделали 1112 экземпляров. В общем, жаловаться мне не пришлось: часть раздала знакомым, часть отдала в книжные киоски. Лапина взяла себе много, сказала, что ей надо. Хотя и осталась недовольна тем, что я в книжке про нее не называю ее своим именем. В то время как она хотела бы остаться в веках именно Лапиной.

Вот и всё. Казалось бы, история закончилась. Но, как выяснилось позже, не совсем…

С того момента, как книжка была издана прошло почти два года. Все уже и думать про нее забыли. И я в том числе. И вот однажды я прихожу домой, и можете себе представить мое состояние, когда я открываю дверь, а живу я одна, а у меня в квартире люди! Мужчины. В черном. Как в кино. Я в шоке. Их трое. В тот момент мне показалось, что они все были на одно лицо. У меня земля из-под ног ушла.

Они молчали и смотрели на меня оценивающе. Потом предложили мне пройти и сесть. И это в моем собственном доме! Вот тут я уже не выдержала. Я плохо помню то, что именно я говорила, но суть понять немудрено. Мне было сказано, что в таком состоянии со мной разговаривать очень сложно, поэтому они придут ко мне ЗАВТРА! И спокойно, с достоинством они все трое ушли.

Не знаю, сколько я простояла в коридоре, но потом все же решила спуститься вниз к консьержу и спросить, что происходит. Дежурила как раз старая вредная тетка Антонина Ивановна, которую мы все звали «КГБ», это было говорящее прозвище — она всегда все про всех знала.

Когда я спросила у нее, кто ко мне приходил, и как она их пропустила ко мне, зная, что меня нет дома, пока предусмотрительно промолчав, что они пробрались в квартиру, КГБ ответила, что ко мне никто не приходил. И более того, меня никто даже сегодня не спрашивал. И сейчас никто не выходил из дома — она только что внимательно изучала график дежурств уборщиц на этот месяц, который висит как раз на входной подъездной двери, никто не мог бы мимо нее проскочить незамеченным. Я продолжала настаивать, возмущаясь, что они забрались в мою квартиру. На что она внимательно посмотрела на меня и сказала, что так много работать вредно, что я слишком уж поздно возвращаюсь с работы домой, и вообще — надо следить за своим самочувствием.

Я была злая, но спорить не стала. Поднялась к себе и позвонила в полицию. Они очень старались, видя мое обеспокоенное состояние, но ничего не обнаружили: следов взлома нет. Я почувствовала в тот момент, что шок становится уже несколько привычным состоянием для моей души за последние 3 часа. По тому, с какой жалостью молодые полицейские на меня смотрели, я поняла, что будет лишним рассказывать им про то, что завтра они придут снова. В общем, я их поблагодарила, извинилась и выпроводила.

Оставшись одна, посидела, подумала, и решив, что чему быть — того не миновать, пошла в душ.

На следующий день я настолько замоталась на работе, что даже и думать забыла про обещанный визит. Только уходя с работы, и прощаясь с охраной, я вдруг вспомнила о том, что, возможно, меня уже ждут.

Домой я шла гораздо медленнее, чем обычно, все размышляла, что делать. Но потом довела себя до нужной кондиции — разозлилась на эту ситуацию: на вахтера, на этих людей в черном, на полицию и смелее зашагала навстречу неизвестности.

На самом деле, лучше бы я так не торопилась…

Вахтер сказала, что меня не спрашивали. Настроение у меня поднялось, но… меня ждали. В квартире было темно. Еще у дверей я поняла, что в доме кто-то есть. Я дернула за ручку — дверь была открыта. Я зашла, включила свет — заглянула в зал — там уже все были в сборе. Я постаралась держать себя в руках.

— Добрый вечер, господа! — Я всех осмотрела, каждый мне кивнул в ответ, но не ответил. — Не могу сказать, что рада вас видеть. Надеюсь, тот факт, что вы не были приглашены, дает мне право думать, что вы не задержитесь у меня в доме надолго?

Они молча смотрели на меня. Я на них. Тут один стал со мной разговаривать.

— Мы не будем вам надоедать своим присутствием.

— Отлично. Это как раз то, что я хотела услышать. В чем дело? Кто вы? Что вам нужно? И как, черт побери, вы сюда попадаете в обход вахтеров?

— Вам не идет так грязно ругаться.

Эта фраза Смелого незнакомца стала красной тряпкой для меня. Но я сдержалась.

— Да что вы, сударь! Если вы не хотите услышать, как я, действительно, грязно ругаюсь, а делаю я это вполне профессионально, образование, знаете ли, подходящее, то лучше вам объясниться. Я жду, — напряженно сказала я.

— Мы все вам объясним. Мы просто хотим знать, откуда у вас эта информация?

У меня как гора с плеч упала! Всего-навсего! Мы уже второй месяц с коллегой из Самары разрабатывали одну проблему, по которой возникало постоянно много вопросов. Это касалось технологии здоровьясбережения в системе образования, мы на этой неделе с ней получили все данные с региональных департаментов образования об инфраструктуре школ наших областей. Я не скажу, что это была секретная информация, но она, действительно, находилась не в широком доступе.

— А почему бы вам не прислать мне официальный запрос по этому поводу?

— Мы у вас спрашиваем лично.

— Хорошо. Поскольку я не могу позволить себе пользоваться информацией из третьих рук, мне приходится ее получать из достоверных источников, со всеми согласованиями, подписями и печатями. Это наука, господа, а не бульварная литература. Наши данные — с департаментов образования двух областей, и часть информации из муниципальных школ. Еще вопросы?

— Нас интересует не эта информация, — как-то уж больно терпеливо и протяжно сказал Смелый незнакомец.

— В таком случае будет гораздо проще, если вы озвучите, какая именно информация вас интересует.

— С кем из них вы общаетесь? Или к вам попали какие-то записи, рукописи, документы?

— Это вы о чем?

— Это я о том, что вы написали.

— Послушайте, — я уже начала терять терпение, — я пишу в год до тысячи страниц — это тезисы, статьи, пособия, монографии, рекомендации, программы, сборники научных трудов. Что именно вас интересует из написанного мною?

— Вы еще упустили художественную литературу.

— Какую? Я не пишу художественную литературу. Я, господа, извините, не писатель, я ученый. Поэтому, прошу прощения, но, судя по всему, вы просто ошиблись. Не могли бы вы уйти. Вы меня утомили.

— Как только вы нам скажете, кто вам рассказал то, о чем вы написали, мы тут же уйдем.

— Да что я написала? Покажите мне это, в конце концов?

И тут он вытащил из внутреннего кармана маленькую книжечку с до боли знакомой обложкой. Это была та самая книжка для Лапиной. Я, конечно, знала, что это — не шедевр, но чтобы так меня инквизировать ради нее!

— И? — спросила я. — Дальше что?

— То, о чем вы писали, кто вам это рассказал?

— Что??? — Моему удивлению и возмущению не было предела. — Что вы сказали? Вы что, издеваетесь? Это бред, который писался, чтобы сделать приятное подруге. Что значит — кто рассказал? А кто это вообще может рассказывать??? Вы ее хоть читали? КТО это может рассказать?

— Именно это нас и интересует.

— Да бросьте вы! Кого это вообще может интересовать?

Я поняла, что они — просто больные люди, а это уже — моя стихия, так что я позволила себе расслабиться. Села на диван и облокотилась на спинку.

— И вы что, только ради этого каким-то нечеловеческим способом проникаете ко мне в квартиру?

— Это серьезный разговор. И мы не хотели бы, чтобы нас кто-то мог услышать, поэтому мы пришли к вам.

— Да? А почему вы меня не пригласили к себе? Или к вам без пропуска и белого халата не пускают?

— Мы всего-навсего хотим знать, кто вам это рассказал.

— А я всего-навсего хочу стать феей. Ну, и дальше что? Как будем помогать друг другу?

— Вы не понимаете всю серьезность ситуации, в которую попали. Это, — он так грозно потряс надо мной моей собственной книжкой, что я прониклась моментом, — прочитали мы. Значит, могут прочитать и они, и он, и другие.

— Так взяли бы и порадовались за меня — такой круг читателей: и вы, и он, и другие — да я просто уже знаменитость. Пора бы подумать о переиздании книжки, раз на нее нашлось столько охотников.

— Это не смешно. Вы ведете себя глупо. И если вы нам не скажете, что все это значит, — он снова потряс в воздухе моей книгой, — то не только вам, но и еще многим грозит опасность.

Меня стала сильно раздражать эта ситуация, и я решила прекратить этот цирк с конями, как говорит моя коллега. Но не тут то было. Они все смотрели на меня как на умалишенную. Я решила не усугублять. Их все же было трое. Я решила им подыграть.

— Вы мне можете толком объяснить, что происходит?

— Да. Вы в опасности.

И тишина.

— Хорошо, — якобы с пониманием ответила я. — А почему?

— Потому что вы скрываете от нас информацию! Кто вам это рассказал?

— Да что именно рассказал-то? В книжке столько страниц! О чем мне кто-то должен был рассказывать? Сориентируйте меня хотя бы по тексту.

— Кто вам рассказал о том, что вы написали? Вы раскрыли часть нашей закрытой информации.

Мне стало не по себе. Страх начал подбираться ко мне медленно, но уверенными шагами.

— А что значит — нашей информации?

— Послушайте, хватит прикидываться, время уходит. Вы нам скажете или нет? — И в его голосе появилась угроза.

Я уже не на шутку испугалась. Это были реально больные люди, которые верили в то, что я написала.

— Мне нечего вам сказать, — откровенно ответила я, — мне никто ничего не рассказывал. Я все придумала. Просто так. Села и написала. Нет, ну, кое-что я нашла в Интернете, о чем собственно я и не скрывала в тексте, но суть происходящего — это моя выдумка. Это неправда, понимаете? Это когда писатель просто придумывает историю, которая может понравиться читателю. Но ведь это вовсе не значит, что все в этой истории должно было происходить на самом деле! Так не бывает. Это же не научное исследование! Это вымысел!

Повисла тишина.

— Она сказала правду. Она, действительно, ничего не знает.

Эти слова принадлежали кому-то из тех молчаливых двух. Я не заметила, кто из них так храбро за меня заступился.

— Этого не может быть. — Сказал разговорчивый незнакомец. — Ты видел, что там написано!

— Да, и тем не менее. Ей нечем нам помочь. Она не знает то, о чем писала.

— Но так не может быть! — Это уже был голос третьего.

— Может, — это был снова мой заступник. — Просто она каким-то образом может быть связана с этим. Мы должны это выяснить. И использовать ее умение.

Я молчала — когда спорят больные, лучше не присоединяться, они то помирятся потом между собой — они же в одной плоскости, а ты останешься виноватым.

— Значит, так, — снова заговорил Смелый незнакомец, — вы идете с нами. По дороге расскажете, как вы это придумывали.

Я не согласилась.

Они не настаивали.

Они остались.

ГЛАВА 1

— Лен, пожалуйста, перестань, я тебя очень прошу. Все будет хорошо, — продолжала уговаривать подругу Ольга.

— Да как ты не понимаешь, — в истерике кричала та. — Ни-че-го не будет хорошо! Всё! Пора уже с этим смириться! А ты заладила, как Попка. Я больше не хочу! — словно обессилев от тяжелой работы, Елена опустилась в свое кресло.

Ольга молча смотрела на свою подругу, прекрасно понимая и искренне жалея её. Ленка всегда была весёлой, жизнерадостной и компанейской девушкой. Еще со студенчества парни ходили за ней толпами. Все вообще никак не могли понять, как она умудрилась при всей своей общительности еще и на «отлично» учиться.

— Лен, — Ольга подошла к подруге, села у ее ног, обняла за колени, — Лен, ну ты же у нас большая умница. Ты же понимаешь, что это вовсе не конец жизни.

Ольга сквозь слезы смотрела на Елену, которая все никак не могла прийти в себя.

— Оль, спасибо тебе! — Елена гладила руки подруги. — Я вообще не знаю, чтобы без тебя делала.

— Всё, хватит, вставай.

— Не хочу.

— Вставай, говорю, пойдем, сядем на диване и поговорим.

Елена с трудом поднялась с кресла — очень сильно болела рука, а голова просто раскалывалась — не помогало даже обезболивающее. Но сильнее всего, конечно, было осознание того, что произошло.

Девчата перебрались на диван. Ольга укрыла Елену пледом, а сама пошла за чаем на кухню. Вернувшись через пару минут, она заметила, что Елена снова вытирает слезы. У Ольги защемило сердце: сколько же уже можно над ней издеваться? Что ж это за жизнь-то такая?

— Вот. Ленок, я принесла чайку.

— Я не хочу чай, — устало пробормотала Елена.

— Ну, извини, подруга, коньяка я тебе налить не могу — ты у нас болезная нынче и уже подсажена на лекарства, — попыталась пошутить Ольга. — Поэтому пить мы с тобой будем чай с лимоном.

— Слушай, Оль, извини, у тебя же сегодня конференция была? Спасибо тебе! — Глаза Елены вновь наполнились слезами.

— Лен, ну ты что? О чем ты вообще говоришь? Престань! Держи, — Ольга передала её чашку с чаем.

Та взяла и обняла её руками, пытаясь согреться и отгородиться от внешнего мира. Ольга взяла свою чашку и забралась с ногами на диван.

— Ну, давай, рассказывай, как это произошло.

Елена собралась силами и начала рассказывать.

— Да, Оль, всё, как обычно. То, что называется «ничто не предвещало беды». Я сегодня освободилась пораньше, прихожу, он уже дома. Ну, пока была на кухне, он телевизор смотрел…

Ольга заметила, что Ленка даже не называет мужа по имени — плохой знак. А Елена продолжала.

— …потом встает и начинает на меня кричать.

— По поводу? Ни с пустого же места? — перебила ее Ольга.

— Да я вообще не поняла! Смешались люди, кони! Кричал, что из-за меня всё, что я его отвлекаю грохотом посуды с кухни, что мне звонят подозрительные типы, а иногда и вовсе в трубку молчат. Потом начал орать, что я вечно до поздна, а чем я там занимаюсь на своей работе — вообще ещё разобраться надо! Нет, ну, Оль, ты же знаешь, я же пашу, как лошадь! Чем я там занимаюсь! С чего он вообще завелся — понять не могу.

— Лен, но ведь раньше, вроде, такого не было? — недоумевала Ольга, но тут заметила, что Елена подозрительно от неё отвернулась. — Или было? — Ольга строго смотрела на подругу, у той полились тихие слезы отчаяния.

— Отлично! — Ольга взмахнула руками. — И на что ты надеялась? Что дальше будет только лучше? Лен, ну, сколько можно уже, а?

— Да! Я думала, он другой! — в сердцах закричала Елена.

— А теперь ты убедилась, что он такой же, да? — Сурово смотрела на подругу Ольга.

— Оль, ну почему так всегда, а?

— Что было дальше? — строго спросила Ольга, игнорируя её вопрос.

— Да как обычно всё. Я же уже спец, так что дальше всё шло по старому сценарию. Сначала я пыталась выяснить, что случилось, в чем дело, а он еще больше заводиться начал, а потом — понеслось, — Елена расплакалась.

— Так, всё, хватит. — Ольга встала и принесла с кухни Елене мокрое полотенце. — Вытрись. Всё, успокойся.

Елена начала нервно всхлипывать, поднесла полотенце к губам и смотрела затравленными, полными слез глазами на подругу.

— Оль, а что мне теперь делать? — Тихо, как из подземелья, спросила Елена.

— Что и раньше! — резко ответила Ольга. — Я вот что понять не могу. Объясни, почему ты молчала? Почему мне не рассказывала? Этот мерзавец не работал, любовницу себе нашел, которую за твой счет содержал, да еще и стал тебя бить вдобавок. Отлично устроился, гаденыш! Да он должен был держаться за тебя руками и ногами — где еще такую дуру, как ты, отыщешь? — Ольга села на диван.

— Молодец! — Захлопала в ладоши Елена. — Спасибо, подруга! Это ты меня так поддерживаешь, что ли? — С вызовом спросила Елена.

— А ты хотела, чтобы я тебя жалела? — развернувшись к ней лицом, повышенным тоном заявила Ольга.

— Хотя бы! — Зло бросила Елена.

— Перебьешься! — В тон ей ответила Ольга. — Жалеть я её должна! Если ты непроходимая тупица — это надо, как минимум, не афишировать, а не голосить на каждом углу как о своем главном достоинстве! — Ольга разошлась и уже перешла на крик.

— Да? — В истерике билась Елена. — А что я должна была делать? Себя позорить? Всем рассказывать, какая я несчастная, что меня муж обижает? Он у меня сволочь, а я такая вся расписная?! Что ж я тогда с ним живу?!

— Да потому что ты — дура!

— Да, я знаю!

— Точно? — с сомнением спросила Ольга.

— Точно, — четко произнесла Елена и, скомкав полотенце, бросила его в дверной проём.

Ольга проследила за полетом полотенца, повернулась к Елене, и внимательно на неё посмотрела — та сидела, выпрямив спину, и глаза её яростно горели.

— Слава богу! — выдохнула Ольга. — Лучше будь злой, чем несчастной. Теперь я хоть со спокойной душой могу уйти, глупости в голову тебе уже не полезут, — сказала Ольга, поднимаясь с дивана.

— Ах ты, скотина! — Елена лихорадочно собирала в комок плед, которым была укрыта.

— Но… но… но… — Ольга выставила руки и быстро вскочила с дивана. — Что это за пьяные выходки? Не надо! — Она погрозила пальцем. — Не надо рукоприкладства!

— Злыдня! — Улыбаясь, сказала Елена.

— Ну, не скажи! — Ольга улыбнулась ей загадочно. — Я даже представлять не хочу, что ты сделаешь с этим мерзавцем!

— Ну, я, конечно, с ним разведусь, — начала планировать Елена. — Быстро. — И многозначительно посмотрела на Ольгу.

Та узнала этот взгляд, который не сулил оппонентам подруги ничего хорошего.

— Даже не сомневаюсь в этом. Слушай, Ленка, это ж у тебя теперь будет «чистый» паспорт?

— То есть? — Не поняла та.

— Ну, в паспорте же места хватает только на три брака и столько же разводов. Так что — на свободу с чистой совестью?

— Не-а.

— Не поняла, — теперь была очередь Ольги уточнять мысли подруги.

— Я решила, что возвращаю свою девичью фамилию и завязываю с мужиками.

— Приплыли! С чего вдруг?

— Оль, ну сколько можно? Мне 32, три раза уже замужем, сколько еще раз нужно выходить замуж, чтобы понять, что затея бессмысленная!

— Бессмысленная идея — думать, что сможешь себя оградить от жизни, обойтись без любви. Ты юрист, ты же знаешь, что всё предусмотреть невозможно. Я не права?

— Не знаю, — глухо отозвалась та.

— Слушай, я устала безумно. Пойду я собираться.

— А как там твоя конференция-то прошла?

— Нормально всё. Без приключений. Завтра проводим гостей, и я — спать.

— Ты когда-нибудь не хочешь спать?

Ольга сурово взглянула на подругу.

— Всё, сдаюсь, — Лена подняла, было руки вверх, тут же её лицо исказила гримаса боли.

— Что, совсем тяжко? — участливо спросила Ольга.

— Да нет, терпимо. Сейчас еще таблеточку выпью. — Елена с трудом поднялась и пошла за таблеткой на кухню.

Ольга уже одевалась в коридоре.

— Слушай, — крикнула она подруге, — может, тебе чего-нибудь купить?

— Нет, — с кухни крикнула та. — Ничего не хочу. Вот только усну сегодня вряд ли.

— Вот она, всеобщая безграмотность! В любом обезболивающем есть немного снотворного, ты уже проглотила две таблетки, плюс в больнице тебе сделали укол. Так что часам… — Ольга глянула на часы, — сейчас у нас уже одиннадцать… значит, учитывая твоё состояние, часам к двум ты должна заснуть. А если повезёт, то часа через полтора.

— Спасибо тебе, добрая фея! — Елена вышла со стаканом воды в коридор. — А чем мне заниматься до этого времени?

— Работой! — Ольга, наконец, застегнула сапоги и выпрямилась. — Помнишь, как там? Нам солнца не надо — нам партия светит, нам хлеба не надо — работы давай!

— Да ну её! Я всё равно ещё неделю буду дома. Там сложного нет ничего, Макс сам справится.

— Молодец! Главное — организовать процесс!

— Слушай, дай что-нибудь почитать!

— Я тебе что, местная передвижная изба читальня?

— Да ладно тебе, — Елена рассмеялась, — поройся у себя, что-то все равно же должно быть.

— Вот почему, Соколова, у всех друзья как друзья, а у меня — ты?

— Ну, что ты мне дашь? — допытывалась Елена.

— Есть у меня одна книженция. Студент принес — всю ночь читала — ересь редкостная.

— Значит, мне понравится!

— Откуда такая уверенность?

— У нас, у людей, все гораздо проще. Это вы — ученые — на своей волне.

— Началось. У меня книжка-то в машине. Собирайся, пойдем.

Они обе вышли на площадку и подошли к лифту.

— А про что книжка-то? — Живо интересовалась Елена. — Мне бы, знаешь, что-нибудь вообще другое, не похожее на нашу жизнь. Этого добра мне и в реальности хватает. Это же не детектив? Или детектив? А ты любовные романы читаешь? У тебя вообще есть бульварные романы, ну, знаешь, такие маленькие книжечки по 30—50 рублей в киосках продаются. Ты не покупаешь такие?

Пока Елена говорила, Ольга, молча и очень внимательно, на неё смотрела.

— Я в шоке от вас, дорогая редакция! Её муж избил, а она интересуется литературой. Ленка, ты нормальная?

— Нет, конечно. Ты не забывай, — подошел лифт, и они зашли в него, — у меня уже три развода по одной и той же причине — уже дело привычки, — Елена пыталась придать своим словам шутливый тон, но это ей удавалось с трудом.

— Ладно, поехали за новой жизнью, — со вздохом сказала Ольга и нажала кнопку первого этажа.

Выйдя из подъезда на улицу, подруги на несколько секунд замерли — к ночи ещё сильнее похолодало и уже чувствовалось, что октябрь подходит к концу.

— Зимы не избежать, — подытожила Ольга.

Дул легкий ветерок, небо было звездное и очень тёмное. Луна светила сквозь ветки деревьев, создавая причудливые образы. Возникало ощущение полной таинственности и непредсказуемости.

Первой очарование ночи разрушила Елена, она быстро замерзла, так как была в домашних тапочках и халате.

— Класс! Скажи! Как будто в такую ночь может случиться всё, что угодно.

— А давай — пусть это случается с кем-нибудь другим, ладно? Мне завтра на работу, — устало сказала Ольга и направилась к машине.

Елена, секунду замешкавшись, потом пошла за ней следом.

— Вот нет в тебе духа здорового авантюризма, — ворчала Елена.

— И — слава богу!

Ольга открыла машину и достала какой-то пакет, вынула из него книгу и отдала её Елене.

— Держи, полуночница. Только мне её вернуть в целости и сохранности.

— А про что она?

— Сама почитаешь!

— Интересная?

— Нет!

— А любовь там есть? — с надеждой спросила Елена.

— Читай, иди!

— Ну, хоть время не даром потрачу?

— Даром.

— Ясно! Тебе надо сменить работу, — сказал Елена.

— На какую же? — заинтересовалась Ольга.

— С твоими способностями презентовать товар надо работать в рекламном агентстве. А на входе повесить вывеску: «Хочешь разориться — не проходи мимо, тут ты найдешь лучших специалистов!»

— Пошутила? — Улыбнулась Ольга. — А теперь, давай, шагай домой.

— Ладно, правда, пойду, а то холодно.

— Ага, ну всё, давай, иди, если что — сразу звони.

— Ладно.

— Сразу, — настойчиво повторила Ольга.

— Хорошо. Всё, давай, доберешься домой, набери мне.

— Хорошо. Всё, пока.

— Пока, пока!

Елена всегда повторяла дважды слова прощания, как телепузик. Прижав книжку к груди, она побрела обратно к дому. Ольга дождалась, пока она доберется до подъезда, и помахала рукой.

Забравшись в машину, Ольга всё ещё поверить не могла, что этот день закончился. Это был трудный и мучительно долгий день. Она откинулась на спинку сиденья и задумалась. Казалось бы, все хорошо и вдруг… бедная Ленка. Хорошо еще хоть она не глупая и не пришлось её долго уговаривать. «Ёлки-палки, умная, красивая, хозяйка отличная, добрая — ну что ещё мужикам надо?» — в сердцах произнесла вслух Ольга. Это был скорее риторический вопрос, глянув на окна подруги и увидев, что в окне кухни зажегся свет, Ольга развернулась и выехала со двора.

Елена, придя домой, на скорую руку приготовила бутербродов, налила чая в большую «экстремальную», как она ее называла, кружку и вернулась в зал на диван. Забравшись на него с ногами и укрывшись пледом, она отхлебнула чайку, почувствовав, как горячий чай отдает тепло её измученному телу, Елена закрыла от удовольствия глаза, улыбнулась и сказала:

— Вот что жидкость животворящая делает!

И потянулась за книжкой. Название ей ни о чем не говорило, как и автор, но, если Ольге книга не нравится, это лучшая рекомендация, какая только может быть, чтобы её прочесть. Однако, прочитав аннотацию к роману, Елена удивилась настолько, что решила перезвонить Ольге, но ее остановило лишь то обстоятельство, что она забыла телефон на кухне, и нежелание вставать с дивана пересилило желание позвонить. Как завороженная Елена, открыв книгу, окунулась в то, о чём даже не могла и подозревать.

ГЛАВА 2

Ольга всегда знала, что организация научной конференции — дело утомительное, но в этот раз всё было гораздо хуже. То ломалось одно, то срывалось другое, спасало лишь то, что никто не знал, как оно реально было запланировано, поэтому для приглашенных всё шло по сценарию, согласно их программкам.

Гости разъезжались почти все к четырем, только несколько человек оставались до завтрашнего утра. Время уже близилось к обеду и торжественному закрытию конференции. Телефон у Ольги просто разрывался сегодня: то не хватало сувенирной символики для участников конференции, то кому-то не хватило сборника материалов по итогам конференции, а потом ещё выяснилось, что не все участники, которые сегодня уезжают, заполнили свои командировочные удостоверения. А телефон всё продолжал и продолжал звонить. Среди этой череды звонков звонила и Елена. Ольга поинтересовалась, как она себя чувствует, услышав, что с ней всё в порядке, она спросила, зачем та ей звонит, уж слишком хорошо она знала свою подругу, которая никогда не стала бы её отвлекать в разгар рабочего дня.

— Оль, слушай, — быстро затараторила Елена, пытаясь сэкономить время подруги, — я насчет книги…

— Я же говорила, чушь, — перебила её Ольга.

— Нет, ты не поняла. Наоборот, мне понравилось! — Восторженно воскликнула Елена.

— О! — Только и смогла произнести в ответ Ольга, но потом быстро нашлась. — А ты её до конца дочитала?

— Да! Я не ложилась, пока не прочитала!

— Ты — бестолочь! Понятно? Тебе надо отдыхать, спать и есть, а не читать глупости, да ещё и по ночам!

— Да ладно тебе, Олька! Книжка — супер!

— Ладно, я рада, что тебе понравилась, отдыхай, вечером заеду к тебе. Умничка, что позвонила, а то я бы не вырвалась. Всё, Ленок, я помчалась. Давай, пока. Иди, отдыхай.

Не успела Елена отключиться, как Ольгу уже отвлекли по делам. Так, в делах и заботах пролетел день. Ольга выбралась из университета уже около восьми вечера. Жила она недалеко от работы, поэтому сначала заскочила домой, приняла душ, выпила чая, решив, что поужинает у Ленки, переоделась и отправилась к подруге. По пути Ольга заехала в магазин за рыбой. Это было её основное правило, если выдавался суетливый день или случались какие-нибудь неприятности, Ольга всегда старалась съесть что-нибудь из рыбы. Дело в том, что она предпочитала снимать стресс рыбной диетой, а не спиртным, хотя время от времени ничего не имела против коньяка. Сегодня был как раз тот день, когда помимо рыбы не лишним будет и коньячок, решила Ольга.

До кухни подруги Ольга добралась уже к десяти часам. Пока Ольга распаковывала пакеты, она рассказывала в лицах, как ей удалось выжить сегодня в этих каменных джунглях научного общения. Елена слушала, время от времени, интересуясь, как проявили себя уже знакомые ей коллеги Ольги. Потом Ольга закрыла эту надоевшую ей тему, и принялась обрабатывать рыбу — Елена этого никогда не делала, уверяя, что не умеет этого делать. Ольга, конечно, ей