автордың кітабын онлайн тегін оқу Карусель
Виктор Воробьёв, Даниил Воробьев

Виктор Воробьёв
Даниил Воробьев

Карусель

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

О простом парне, вернувшемся из армии и попавшему в круговорот новой жизни, далеко не той, из которой уходил. Коррупция, предательство и произвол заполнили всё вокруг. Какой путь выберет он для себя? Стать как все и войти в общий стадный поток или попытаться сделать своё «родео»? Ответ увидим в первой книге.

18+

3

Виктор Воробьёв, Даниил Воробьёв

КАРУСЕЛЬ

«Порок имеет больше мучеников, чем добродетель». Ч. Колтон.

Книга первая
МЛАДШИЙ БРАТ

Прозвище Малыш наш герой получил в армии, при росте под два метра, как самый маленький в строю бойцов элитного десантного подразделения. Малыш обладал даром угадывать мысли собеседника и способностью формировать эти мысли по своему усмотрению. Заметил у себя такую особенность он однажды, подумав, что лучше бы старшина роты не ругал его, а похвалил, что тот и сделал, насмешив других солдат.

Сначала Малыш не придал этому событию особого значения, но позднее оценил по достоинству. В солдатском клубе ему нравилось, как одна из девушек, которая терпеть не могла стриженых «под Котовского», сама, стоило пожелать, подходила к нему с приглашением на танец. В другом случае «старик», обиравший «молодого», после соответствующего воспитательного внушения взял его, к немалому удивлению последнего, на содержание и даже после окончания службы на протяжении нескольких лет в своих письмах интересовался, не надо ли чем помочь.

Еще несколько подобных ситуаций заставили Малыша задуматься над происходящим и весь остаток срочной военной службы каждую свободную минуту штудировать литературу по психологии. В какой-то момент он понял такое, что коренным образом изменило его представление о жизни и саму жизнь, направив ее в русло удивительных приключений и открытий.

И вот настал долгожданный для всех солдатиков момент, когда командиры уже не указ, но воинское братство остается и ты самый лучший из защитников Отечества, геройски возвращаешься домой. Гражданская жизнь, с которой уходил в армию,

3

стала еще более непонятной. Именно в ней и предстояло разобраться.

Приключения начались сразу по прибытии поезда в ночную дождливую столицу.

***

Малыш голоснул, и этот легковой автомобиль, в отличие от других, которые проносились мимо, затормозил.

— Садитесь быстрей, — пригласила симпатичная белокурая девушка, прикуривая сигарету.

Малыш, мокрый от дождя, прыгнул, как в люк боевой десантной машины, и хлопнул дверцей.

— У тебя дома холодильник есть? — спросила хозяйка автомо-биля и, увидев утвердительный кивок, бросила, — потренируйся мягче двери закрывать.

Машина тем временем набирала нешуточную скорость.

— Обязательно потренируюсь, у меня сейчас свободного времени много будет.

— «Дембель»? — поинтересовалась она, вдавливая газ.

Малыш вновь кивнул и спросил в свою очередь:

— Куда торопишься, красавица?

— Понимаешь, позвонили по мобильнику: какой-то гад тетку мою застрелил. Деталей не знаю, но башку ему откручу.

— А я думаю, почему девушка не побоялась ночью солдатика на борт взять?

— А чего бояться? У меня брат в десантных войсках инструк-тором, отмахнусь как-нибудь. А если хороший человек — помочь надо. Жалко мне вас, ребята. Никакого толку от этой срочной службы, только что строем ходить учитесь, да огороды начальству вскапывать.

Малыш промолчал. Зачем спорить, если все так и есть.

— Поэтому и уклоняются отдельные, — продолжала белоку-рая, напряженно всматриваясь в дорогу. — Я адвокатом работаю и не перестаю удивляться их изобретательности. Могут заложить собственную бабушку, чтобы только не идти в армию. Некоторые специально (!) заводят детей, слушая и оплачивая советы умных тетенек и дяденек. Калечат себя, готовы получить язву желудка, стать шизофреником. Не живут по месту прописки и ударяются в бега от военных и милиции. Все из-за боязни двух лет службы. Стыдно и за ребят таких, и за страну нашу. Хорошо еще, начинает меняться отношение к армии…

Малыш, слушая эти энергичные рассуждения, не перебивал, а просто отдыхал, наслаждаясь компанией девушки и любуясь красивым профилем ее лица. В какой-то момент, чтобы сбить ее возбуждение и направить разговор в нужное русло, спросил:

— А знаете, почему в армии не проводится КВН? — и, выдер-жав паузу, улыбнувшись, пояснил, — потому что весёлые сидят на гауптвахте, а находчивые — дома.

Девушка, бросив на пассажира заинтересованный взгляд, улыбнулась в ответ, качнула головой и увеличила скорость.

Часа через три то ли езды, то ли бреющего полёта машина влетела в населенный пункт. Будь на его окраине милицейский пост — вертеться бы ему вокруг своего фундамента в воздушной спирали.

Резко затормозив у трёхэтажного жилого здания, девушка выскочила из машины и бросилась вверх по мокрой лестнице широкого крыльца. При этом у неё подвернулась нога и сломался каблук. Сбросив туфли, она, прихрамывая, исчезла за покосившейся дверью, оставив машину открытой и с ключами в зажигании.

***

В это самое время двое веселых парней доканчивали третий десяток бутылок пива. Их неторопливая мужская беседа в комнате женского общежития небольшого текстильного городка лениво велась вокруг алкоголя, женщин и политики. Без споров хохмили, незлобиво подкалывая друг друга. И хотя было далеко за полночь, расходиться не собирались.

— Серега, ты почему до сих пор не женишься?

— В шахматы играть еще не научился, друг Василий!

— Причем тут это?

— Жизнь с тещей — это как шахматная партия: рано или позд-но обязательно закончится матом…

— Тогда тебе сирота нужна.

— Поэтому и хочу прописаться в женском общежитии…

— Тебя и без этого в стенгазете уже прописали. Читал в ве-стибюле? «Находясь в женском общежитии, хватался за неположенные места, которые яростно сопротивлялись».

— Читал, и попросил в следующем номере поместить объ-явление: «Молодой человек ищет женщину, друга, собеседника и любовницу в одном лице. Если придут все четверо — буду только рад».

— А почему, если не пить, не курить, за женщинами не бегать, — до глубокой старости дожить можно?

— Потому, что если человек — дурак, то это надолго! Нали-вай!

— Но, чур, это — последняя. После нее осторожно уходим по-английски, пока нас не послали по-русски!

Вдруг дверь комнаты почти отлетела в сторону. В проеме показалась растрепанная и босая женская фигура.

— Машенька! — расцвел один из компании. — Хочу тебя имен-но такую!

— Дурак ты, Васек! — вздохнула девушка. — Все ноги обломала, пока к вам бежала.

— Ну, обломала или нет, не знаем, но погнула изрядно, — хо-хотнул Серега, — хотя кривых ног у девушек не бывает! Бывают, как говорят врачи, кривые тазобедренные суставы с вывихом коленных чашечек…

— Ребята, — чуть отдышавшись и еле справляясь с волнением, выдавила Маша, — тетю мою какой-то паразит застрелил.

Компания, моментально протрезвев, бросилась на улицу и ломанула в салон автомобиля. Маша, похоже, обессилев, тяжело плюхнулась на сиденье водителя и, повернув голову к Малышу, устало спросила:

— Ты еще здесь? Вываливай! Некогда нам.

— Можно, и я с вами?

— Ну, как знаешь…

Автомобиль сорвался с места в сторону милиции, и этот рывок выбил остаток хмеля у Васька и Сереги. Внезапный переход к полной трезвости особым образом повлиял на их мимику. Стороннему наблюдателю могло показаться, что они не пиво пили, а лимоны ели.

***

Тетя Маши, являясь хозяйкой и одновременно продавцом местного продовольственного магазина на другом конце поселка, пользовалась всеобщим обожанием молодежи. Каждый и всякий мог получить у нее добрый совет по жизни без навязчивости и нравоучений. Некоторым она помогла материально: своей семьи не было, а на жизнь и так хватало. Человеческие же отношения ценила выше всего. Маша была ее любимицей за целеустремленность и самостоятельность в принятии жизненно важных решений, что удивительным образом сочеталось с добротой и нежностью характера девушки.

Со слов участкового узнали, что выстрел застал женщину врасплох. Продавщица стояла, наклонившись вперед и упираясь руками в прилавок. Поэтому выпущенный из ружья заряд прошел через все туловище. Падая, она все же успела нажать тревожную кнопку. Но, как сейчас водится, к приезду оперативников преступник успел скрыться на легковой машине без номеров, а тетя, не приходя в сознание, умерла по дороге в больницу.

Остаток ночи прошел в спорах о том, какому хрену понадобилось сделать это. Малыш, расположившись в старом потертом кресле в углу комнаты того же общежития, в разговоры не встревал, но ситуацию «прокачивал». Прикинув, что утро вечера мудренее, порекомендовал себе выспаться.

Утро оказалось солнечным с веселыми зайчиками на стене. Один из них и разбудил малыша. В комнате никого не было, за стеной в соседнем помещении слышалось возбужденное гудение многих людей. Вошла Маша, аккуратная, стройная и строгая.

Тени под глазами напоминали о бессонной ночи.

— Тебя как звать-то, боец?

— Малышом кличут, — потянувшись и вскакивая с кресла, ответил он.

— Ну, Малыш так Малыш. В общем, поговаривают тут в наро-де, что тетку мою один буржуин «заказал», которому она магазин не уступила. Сейчас разбираться будем. Так что бывай, Малыш.

Взглянув в окно, Малыш увидел большую группу, человек тридцать, разгоряченной молодежи. Наметанным взглядом определил, что не хватает только указующего перста, чтобы еще одна беда случилась. Неоднократно бывал свидетелем и участником таких ситуаций, когда расхрабрившиеся и подогревающие друг друга бузотеристые люди сами себя влекли под каток государевой машины, которая, как ни пиши потом, переломает все, что может ломаться, и раскатает, как блин по столу. Спустившись во двор, он слился с все возрастающей толпой, внимательно слушая и пропитываясь ее настроением.

— Эти с деньгами так и лезут во власть. А толку-то? На себя только работают.

— Почему отключают электричество и воду, а мы должны мыться по ночам?!

— Счетчики электрические, представляете, меняют не на новые, а на еще более старые.

— Мы как банановая республика без бананов.

— Пусть вернут, что было, если не дают, что обещали.

Васек, Серега и несколько других ребят хмуро поздоровались с Малышом. Почти у каждого в руках было что-то могущее ударить, разбить или порезать.

— Что, «дембель», весело тут у нас? — спросил Серега — крупный, с покрытым веснушками добрым лицом парень, сосед по ночным бдениям.

— Щас мочить будем этого бизнесмена! Даже если и сортира подходящего не найдем, — добавил Василий.

В общем, по наблюдениям Малыша, когда наступил ответственный момент, закончилось все довольно прозаично: пошумели, погалдели, разбили пару окон в коттедже подозреваемого в «заказе» и рассосались. Не пожелали ребята вступать в рукопашную полемику с нарядом милиции и отрядом вневедомственной охраны, прибывшими на место всплеска народного гнева. Уж очень слава о тех в народе ходила недобрая: оборотни в погонах, вампиры с жезлами, змеи-горынычи: дыхнут — не устоишь. Сплошная нечистая сила. И это самое нежное, что вспоминалось о них, особенно теми, у кого после собеседований в местах, куда предлагалось «пройдемте, гражданин», вдруг под воспитательными мерами воздействия правоохранителей отказывали работать почки, печень или другие полезные для каждого отдельного человека органы. При этом внешних следов насилия, как правило, не оставалось. Просты и неприхотливы были приспособления, способствующие перевоспитанию непонятливых, такие, например, как гантеля в валенке. Обычным и даже прославляемым с телеэкранов стало явление, когда доставляемым в милицию наносятся телесные повреждения и обираются несчастные, попавшие в медицинский вытрезвитель.

***

Малыш как-то неожиданно для себя «залип» в этом поселке, окунувшись в его накаленную атмосферу, с очень дружественно лично к нему настроенными молодыми людьми. Расположился он у Сереги, строителя по профессии, который одиноко проживал в своем домишке и догуливал очередной отпуск. Любящий не в меру поболтать и, возможно, поэтому еще не нашедший своей более молчаливой второй половины, Серега с душевным трепетом относился к маленьким детишкам. Прошлым летом у себя в поселке совместно с друзьями безвозмездно отремонтировал детский сад, а школе на личные сбережения подарил пианино и два компьютера.

Через день после похорон Васек сообщил компании, что один его дальний родственник, служивший в охране бизнесмена, проболтался об исполнителе, сообщив его имя и адрес. Сколько при этом было выпито спиртного, легко просчитывалось по изрядно помятой физиономии Васька, который мрачно шутил, что для общего дела пришлось и отпуск взять, и отпускные потратить. А так хотелось поехать на пляж в Испанию или на Кипр погреть пузцо и устаканить нервную систему перед выходом на работу.

Маша, Васек и Серега в прошлом учились в одной школе, жили рядом в соседних дворах, летом ездили в одни и те же пионерско-молодежные лагеря, совместно участвовали в различных мероприятиях, от участия в школьных КВН до походов за яблоками в чужие сады. И сейчас поддерживали теплые дружеские отношения. Поэтому мальчишки и приняли так близко к сердцу беду Маши. Весь день прошел в обсуждении планов справедливого возмездия, но, кроме как мочить, еще раз мочить, ничего в буйные головы не приходило. Василий, вспомнив школьную историю средних веков, высказал в сердцах пожелание о необходимости восстановления на площадях каменных столбов, на которых в целях воспитания выставлять тела и головы казненных, как было до семнадцатого века.

— А что скажет Малыш? — поинтересовался Серега, когда их чрезмерно кровожадная фантазия стала иссякать.

Малыш, до этого момента бывший сторонним наблюдателем, подумав, решил что-то для себя и ответил:

— По справедливости все должно быть — и награда, и воз-мездие. И если примете, поучаствую в вашем мероприятии.

Дело в том, что за отлично выполненное дембельское задание Малыша отпустили домой на месяц раньше, чем полагалось, и он, зная, что дома его пока не ждут, решил пока прогуляться по матушке России. Оторваться, одним словом. А тут такая история, и мысли у ребят чистые, и помочь бы надо. Подстраховать! Он изложил им свой план, который был воспринят если не с восторгом, то с восхищенным изумлением аборигенов, столкнувшихся с верхом цивилизации землян.

Вечером все четверо собрались в доме у Сергея для окончательного уточнения ролей в предстоящем мероприятии. Спиртное по общей договоренности не принимали: каждый понимал важность предстоящего и чувствовал личную ответственность перед друзьями. Когда необходимое обговорили, а время было еще не позднее, беседа влилась в мирное русло.

Маша поинтересовалась:

— Вася, помнится, ты ведь сварщиком был. Как в предп рини мателях-то оказался?

— Я сварщик, который назло властям открыл общественную столовую, когда его не пустили в Японию.

Все заинтересованно повернулись к Василию, а тот продолжал:

— Моей жене надо памятник поставить за терпение: у нас все время денег не было. Не думал, не гадал, что судьба заведет меня на предпринимательскую стезю. Работал сварщиком, одновременно учился в техникуме. Но основная забота была, как прокормить семью. Подзаработал однажды на шабашках кучу денег и решил съездить в Японию, белый свет посмотреть. Для этого, кроме характеристики, требовалась еще куча всяких бумаг. А главное, следовало пройти собеседование в райкоме партии. Зашел туда, а там сидят люди серьезные и строгие. Один спрашивает: «У Вас в анкете написано, что Вы агитатор. А как Вы выполняете эту общественную нагрузку, как агитируете?» «Вот, — отвечаю, — доярка идет чуть свет на утреннюю дойку, смотрит — где-то огонек светится: сварщик уже работает. На вечернюю дойку идет — сварщик все еще работает. Вот так и агитирую — работой. Работать надо». Поняли представители «руководящие и направляющие», что последняя фраза адресована отнюдь не доярке. В общем, документы для загранпоездки мне не подписали.

— А потом, — продолжал Василий, — сгорел дом в деревне, вро-де бы, случайно. Думается мне, что и в этом замешан «заказчик» твоей тетки. Были у него попытки подобраться и к моей столовой, ругались с ним, а он угрожал. Но прямых доказательств нет.

— В милицию-то не обращался? — поинтересовался Ма-лыш.

— Связи у него там, да и во власть прет, как танк. Всех купить хочет, падла! Извините. Глава же ему потакает, для смеха, что ли, говорит: «Он честнейший человек! До приезда к нам несколько лет директором бани работал, так ни разу на халяву и не помылся!»

— Ладно, давай спать ложиться. Завтра много сил понадо-бится, — сказала Маша и добавила вопросительно: — я у тебя заночую, Серега?

Тот утвердительно кивнул. Все разошлись по комнатам.

Малыш вышел на крылечко и с удовольствием вздохнул прохладный ночной воздух, что-то в котором его насторожило.

Курили. Он обогнул веранду и, отодвинув рукой ветку сирени, разглядел действительно курившую Машу.

Подойдя к ней вплотную, спросил:

— Волнуешься?

— Завтра разберемся, иди спать, — ответила она и исчезла в темноте комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

«Правильное решение», — подумал Малыш и прошел в другую комнату, где самозабвенно храпел Серега.

***

Утром — их опередили!!! Это было даже и не утро, а скорее поздняя ночь, которую ярко осветило пламя, охватившее сарай с коровой, козой и двумя поросятами, взятыми Серегой на откорм для повышения своего материального благосостояния. Двери дома были подперты. Пришлось выбивать окна, чтобы выскочить на улицу. Ошалевшие, поцарапанные, в изодранной одежде ночевщики метались по двору. Пытались что-то предпринять для спасения животных и имущества.

Малыш быстро освоился с обстановкой. Тряхнул за плечи Машу и подсказал позвонить в пожарную часть с мобильника. Несколько больших красных машин с мигалками подъехали через полчаса, когда пламя полностью охватило не только сарай, но и дом. Отметившись, одна отправилась заправляться водой. Бойцы еще двух копошились, запутавшись в пожарных рукавах. В итоге все сгорело, и Серега, ошалелый от произошедшего, только покрякивал да дымил одну сигарету за другой, не обращая внимания на приставания пожарных с вопросами.

— Ну что, ребята, — после долгого раздумья сказал Малыш своим новым слегка потрепанным друзьям, — пора и нам начинать! Теперь уж точно наша очередь!

Переглянувшись, они бросили бесполезную толчею на пожарище и незамедлительно выехали на Машином автомобиле по только им известному адресу. Проезжая мимо школы, слегка замедлили движение, следуя предупреждению на большом плакате: «Водители автомашин! Будьте осторожны у тех мест, из которых выходят дети!» Но, миновав учебное заведение, рванули, как на авторалли. Примерно через полчаса общее молчанье в салоне бешено мчавшегося автомобиля нарушил нервный смешок Сереги:

— Машка, а ведь ты везучая! Васек горел, я горю. А ты только и знаешь, что зажигаешь!

Маша в ответ фыркнула:

— Ладно, ребята! Повеселимся еще на новых представлениях и чужих подмостках!

Ее поддерживали по-боевому настроенные друзья. Они преувеличенно весело и громко заговорили, выплескивая наружу скопившуюся нервную энергию.

Единственно спокойно сидевший в автомобиле Малыш размышлял, что этих ребят с хорошей закваской, пожалуй, не утискаешь проблемами и проблемками. Он был доволен знакомством с ними.

А впереди их ждали события еще большего размаха!

***

По дороге остановились в небольшой сельской гостинице, где не требовалось предъявлять какие-либо документы. Интересы клиентов представлялись администратору более важными, чем бюрократические формальности, отпугивающие этих самых клиентов. С тех пор, как изобрели денежные знаки, не было лучшей формы благодарности со стороны путника за предоставленные ему уют и отдохновение, чем поделиться этими самыми знаками с хозяйкой, полагала она.

На стойке администратора стояла табличка с загадочной надписью: «Это после этого в окно не бросайте — гуси давятся». Другая табличка информировала о том, что номера, которыми располагает гостиница, рассчитаны на людей с самым разным уровнем достатка и при желании приветливый гостиничный персонал приведет в порядок одежду клиентов, заправит им постель и даже почистит ботинки. А в буфете можно выбрать блюда с такими романтичными названиями, как «Поросячий визг», «Любовь и бедность», «Тещин язык» и другие. Желающие могут принять участие в конкурсе «Доедалки», который с вручением призов проводится здесь каждую пятницу.

На столике у окна лежало несколько свежих газет местной типографии, которые заинтересовали Малыша. Он быстро их просмотрел, пока Василий с Машей получали ключи и размещались в комнатах. Ничего интересного: «Мотоциклист, сбив девушку, испугался и убежал, оставив на дороге и девушку, и мотоцикл», «Конкурс красоты среди беременных», «… либералы, оттеснив мощными торсами и кулаками неугодных и выставив заслон, отправились заниматься подготовкой к либеральным выборам».

Но одна заметка с интригующим названием «Бесовские плутни» все же овладела его вниманием, и он увлекся ее содержанием:

«Однажды я со своим приятелем — шутником, но весьма ответственным работником, побывал на стекольном заводе. На память о встрече один из стеклодувов преподнес мне в подарок стеклянную, а возможно, и хрустальную фигурку черта-сатира в озорной пляшущей позе и со всеми присущими их братии атрибутами: рогами, хвостом, бородой и даже больше… Одна часть тела, несколько преувеличенных размеров, поражала ярко запрещающим цветом и вызывала гамму неоднозначных чувств.

Я был в восторге и одновременно смущен, хотя и гордился редким подарком, но став его владельцем, сразу озадачился мыслью — что с ним делать, где и как хранить?

Все бы ничего, но смущала все та же деталь, настойчиво притягивающая взор и ставящая под сомнение и мой моральный облик, как собственника такой уникальной вещи. Поэтому пришлось черта спрятать, и достаточно укромно — в темное место, даже не дома, а на работе.

Постепенно радость обладания сменилась боязнью: «Вдруг кто увидит?», а затем острым желанием изгнать дьявола.

Как поступают многие в таких случаях, обдумав все и морально подготовившись, я совершил грехопадение: переподарил объект волнений лучшему другу, «отцу» и учителю, короче — начальнику, в минуту наивысшей к нему симпатии и подходящей ситуации.

Подарок приняли с удивлением, восторгом и сопровождением озорных мужских шуток, сблизивших нас еще больше. Благосклонное расположение начальства склевало червя сомнения, который нещадно глодал меня где-то глубоко-глубоко за мою неправоту и, может быть, более нехорошее. Одним словом — все были довольны. Но, вероятно, только не черт. Он продолжал свои темные дела и теперь, как истинный Мефистофель, сбивал с пути моего старшего товарища.

Оказывается, начальство, оно хоть и начальство, но терзается теми же сомнениями, что и людишки помельче. В общем, ровно через месяц шеф пригласил меня к себе в кабинет, как я полагал, для разговора о повышении. Однако он, убедительно доказав, что не может держать рогатого-хвостатого всю жизнь рядом с секретными документами, вернул его мне. А для правильного понятия ситуации подчиненным разъяснил возможность причастности вещи к произведениям искусства и национальному достоянию, лучшим хранителем и ценителем которого являюсь я. О повышении, естественно, разговора не было. Прощаясь, как я подметил, он облегченно вздохнул.

У меня же вновь заметались растрепанные бесовские мысли, что делать с сокровищем, которое столь неожиданно вернулось?

Спасение пришло случайно. Через полгода мучений я по приглашению ехал в гости к друзьям в одну из ближних стран, то есть, за границу. Подарка искать не пришлось. Упаковывать его так же не старался. Думал, что если таможенники при досмотре отберут, то так им и надо. В худшем случае, надеялся, что для пользы дела там по неосторожности чего-нибудь отломают. Однако, к моему огорчению, бес, не в пример лишней бутылке водки, благополучно пересек границу, в связи с чем, я пропитался к нему еще большим уважением. Вот она, власть и фантастические колдовские возможности темных сил!

Не думайте, что подарок друзьям я преподнес сразу же по приезду. С месяц он пролежал на дне чемодана. Вручая его перед отъездом, я для пущей убедительности привел массу примеров, что при нынешней нашей раскованности и свободе нравов такие милые создания имеет каждая семья.

Вернуться черт ко мне не успел: самолет домой вылетал ровно через полчаса.

По трапу на родную землю я спускался, как Создатель во второе пришествие, весь пронизанный внутренним сиянием, вселенской добротой и как победитель темных сил, которые остались где-то на далеком Западе».

Заканчивая читать, Малыш заметил, что к нему подсел благонравного вида старичок и поинтересовался:

— Вы не за грибами к нам приехали?

— Может быть… — ответил Малыш, откладывая газету и не желая быть невежливым.

Старичок оживился:

— А вы знаете, в наших местах следует быть очень осторож-ным! Всякое бывает с приезжими…

Малыш заинтересованно приподнял бровь, еще больше этим вдохновив собеседника.

— Наше местное начальство не любит об этом распространять-ся, но… — и старик замолк, опасливо поглядывая на присевшего в соседнее кресло полноватого мужчину в фетровой шляпе, в руке которого была зажата перевернутая вверх ногами книга.

Малыш взял дедулю под локоть и вежливо, но настойчиво приподняв с места, провел в дальний угол холла гостиницы.

— Ну, говори же, дед! — потребовал он. — О чем речь?

— Наш лесничий рассказывал, что на него напала лисица. Выбежала из леса и как кинется на машину! Сама истощенная и всклоченная. Пришлось стрелять. Тушку отвез в ветслужбу, а там анализ и показал, — тут старик многозначительно до шепота понизил голос, — лиса была бешеной! Пришлось срочно вакцинировать домашних животных, но всех охватить пока не удалось. Опасность грозит не только пастухам, но и грибникам. Говорят, что очень высока и…, — но Малыш уже не слушал, а продвигался в сторону Сергея, сигналившего ему рукой, что приглашает в номер.

Там, кроме членов команды, находился еще один незнакомый человек — тот самый в фетровой шляпе. Он изнывал от жары и жадно поглощал воду из пожелтевшего графина.

— Вот, — бросил Василий, показывая на мужчину, — мой при-ятель и компаньон по бизнесу, говорит, что засранец, который нам нужен, задержан милицией за еще одно убийство. Так что, похоже, все отменяется.

Малыш видел, какой удрученной была Маша. Он присел и внимательно выслушал информацию.

Оказывается, двое братьев, один из которых их интересовал, были лихими пацанами и на днях учинили злодейскую расправу над своими конкурентами из соседней области. Бизнес их состоял в сборе металлолома на мусорной свалке с последующей сдачей его в скупку. Свалка в России — это не просто груда бытовых и промышленных отходов, загаживающая окружающую среду и ухудшающая экологические показатели. Это среда обитания лиц, отверженных обществом, которые здесь живут, кормятся и умирают. Иногда не своей смертью. Здесь царствует закон джунглей. Идет постоянная борьба за обладание территорией для кормления. Слабых вытесняют, а сильные выхватывают лучшие куски. Здесь добывают цветной металл, стекло, макулатуру, да и еду, вполне годную к употреблению. Свалка — это отдельно стоящий мир, неподвластный нашему разумению. Темные там дела творятся. На свалке, например, очень легко спрятать криминальный труп — попробуй, найди его на территории в несколько гектаров, заваленной горами мусора. С приездом конкурентов металла стало не хватать. Прихватив шестерых друзей, братья отправились на разборку. Завязалась драка, в ходе которой трое приезжих были убиты. Тело одного из них под грудой мусора нашли местные бомжи. Милиция с собаками нашла еще двоих, присыпанных землей. Этим двум были нанесены ножевые ранения, а первый — просто зарублен топором.

Сомневаться в достоверности рассказа не приходилось, поскольку он подкреплялся и дальнейшими событиями. Когда милиция выехала на захват преступников, они пытались скрыться на БМВ. В ходе погони машину братанов вынесло на полосу встречного движения, ударило о бордюрные ограждения и отбросило на столб освещения, а затем в кювет. Водитель вылетел через лобовое стекло и скончался на месте. Второй, тот, кто и был нужен, без сознания доставлен в районную больницу, где сейчас и находится на обследовании под приглядом милиции.

Когда шляпа ушла, Василий, после долгого молчанья, спросил:

— А знаете, в чем разница между вареным яйцом и лихим водителем? Яйцо сначала всмятку, а потом крутое, а лихой водитель — наоборот.

— Что делать-то будем? — не отреагировал на шутку Серега.

— Жилец или не жилец? — как бы сама с собой разговаривала Мария.

— Слушайте, ребята, — сказал Малыш, — а что, если нам схо-дить искупаться? Я видел речку рядом и бережок песчаный…

***

На речке расположились, как и полагается, отоварившись предварительно в сельмаге.

Народу на берегу в этот будний день практически не было, и поэтому никто не мешал ни отдыхать, ни обсуждать сложившееся положение.

Какой-то здоровенный, подвыпивший тракторист, находившийся здесь с двумя друзьями в разгар рабочего дня, басовито рыча, грузно разбегался с крутого берега.

— С нами Аллах и два пулемета!!! — громогласно проорал он, но в прохладу реки так и не полез, а, затормозив у самой воды, решительно вернулся к корешам и початой бутылке с горячительным напитком.

Наблюдая его передвижения, Сергей задумчиво изрек:

— Мы, славяне, всегда были сильным и вольнолюбивым народом. И хотя нас часто угоняли в рабство — мы и там не работали.

— Ты еще скажи, что славяне занимали в древности большие территории благодаря своему умению водить хороводы, — подколол Сергея Василий. А тот, смеясь, отбивался:

— И все равно, моя лапша с твоих ушей свисает лучше, чем твоя вермишель с моих.

Маша за отсутствием купальника не раздевалась, а парни разоблачились до семейных трусов, предварительно извинившись и спросив разрешения у девушки. Все наслаждались затишьем, пивом, хорошим вином, свежими мясными деликатесами и фруктами, закупленными Василием.

Тем временем к месту отдыха наших героев лихо подруливали две легковые автомашины, переполненные гогочущей и одновременно ржущей молодежью. Шестеро ребят и четыре девицы бесцеремонно выплеснулись на прибрежный песок, отпихнув в сторону вещи, аккуратно сложенные Сергеем. «Эти желают развлекаться по-крупному», — подумал Малыш. И угадал. Самый маленький и вертлявый из вновь прибывших, пошептавшись с приятелями и хихикавшими девчатами, направился в сторону Маши.

— Эй, телка, если у тебя клевый прикид и хата, может, сни-мешь чувака с тачкой для разговоров о погоде!? — а сам, явно задираясь, вызывающе посматривал в сторону Малыша.

«По Пушкину душа скучает», — подумал про себя Малыш и, приняв вызов, легко поднялся с песка, краем глаз наблюдая, как товарищи вертлявого напряглись в его сторону.

— Шли бы вы, ребята, по домам, — предложил он, спокойно отряхивая ладони.

— А то? — взвился вертлявый.

— А то опоздавшая домой Золушка проведет остаток ночи в тыкве, — загадочно провнушал ему Малыш.

Вертлявый сунул руку в карман и, начав было приближаться к Малышу, вдруг словно споткнулся и, развернувшись, подошел к своим, что-то им объясняя. После этого компания пришельцев явно заволновалась и стала упаковываться в машины.

— Что произошло? — спросил Серега, когда те отъехали и скрылись из виду. –Я уже готовился к Куликовской битве, корягу даже присмотрел.

Малыш пожал плечами и проговорил странную для его новых друзей фразу:

— Возможно, они представили себя в списке жертв и неопо-знанных трупов, которых течением прибивает к берегу…

— Или что кто-то из них повесился на собственных соплях, — подхватил Василий, полагая, что развивает шутку Малыша.

— А вообще-то, — изобразив глубокомысленность, замудре-но попытался влиться в ту же струю Серега, — поскольку у нас в области одна из лучших шахматных школ, мы не только шпану всякую — турок систематически перевоспитываем.

— Непонятно все-таки, почему? — вроде как в размышлении проговорила Маша и стала одновременно вопросительно, удивленно и восхищенно рассматривать спокойно развалившегося на песке Малыша.

***

А в их сторону неторопливо тяжелой походкой, оставляя на песке глубоко вдавленные следы, направлялся тракторист, друживший с Аллахом и имеющий два пулемета. Подошел, церемонно уважительно протянул руку величиной с совковую лопату сначала Василию, затем Сереге. Аккуратно, как будто прикасался к ребенку, приложился к ручке Маши. Подождав, когда поднимется Малыш, представился, театрально щелкнув каблуками старых кирзовых сапог.

— Иоан, то есть Иван — очень редкое имя и в Святцах встре-чается всего сто семьдесят раз в году.

Одет Иван был не по-рабочему. Кроме сапог, спортивные шаровары и темная майка, из-под которой выпирали такие бугры мышц, что трактор за спиной их хозяина казался детской игрушкой. За Иваном, спотыкаясь и балагуря, подтягивались приятели. Оба захватили остатки снеди и ящик с несколькими бутылками спиртного.

— Желаем познакомиться и пожать мужественные руки. Первый раз видим людей, от которых бежал этот прыщ со своей шантрапой. Обычно у нас такие встречи без драки с кровопусканием не кончаются.

Погрузив руку Малыша в свою лапищу, Иван удовлетворенно, слегка нараспев растягивая слова, сказал:

— Крепок, брат! Молодец! Но я протрезвею — покрепче буду. А сейчас где уж, после десятой бутылки слегка ослаб. Ну да ладно.

Вся компания живописно расположилась кружком.

— Значит, отслужил? — спросил Иван после традиционного в таких случаях тоста за знакомство. — Ну, как там сейчас, «деды» лютуют?

— Есть, конечно… Но при желании справиться с ними можно, — ответил Малыш, — а вот когда полковники побегут жаловаться в комитеты солдатских матерей на генералов — старослужащих — это и будет настоящая дедовщина.

Еще после нескольких тостов за армию, женщин и окосевших врагов пошел хороший разговор людей, которые понравились друг другу.

Весело, перебивая собеседников, болтали на разные темы. Смеялись над тем, как в старые добрые времена «партейцы» на полном серьезе требовали от колхозников надоить от каждой коровы на два литра молока больше, чем та может дать! Да и сейчас: одни вожди твердят про развал экономики, другие — о ее подъеме. Повозмущались, что каждый день без отопления экономит кому-то миллионы, поэтому и морозят людей, засранцы. И если ранее речка Чистюля, на берегу которой они сидели, была действительно чистой, то сейчас становится дурно пахнущей из-за всяких поганых сбросов, что и огорчает население. А ведь в других местах не так. Если в шестидесятые годы крупнейшую реку Западной Европы Рейн назвали сточной канавой, то благодаря очистке сбросов сейчас там ловится даже форель, которая живет только в очень чистой воде.

В какой-то момент разговор вновь коснулся «вертлявого».

— Сосед он мой по деревне, едри его за ногу, — тяжело вздох-нул Иван, — как напьется — в драку лезет или валяется на обочине. Не может, чтобы по-человечески. — Тут мы с ним однажды в другой области подкалымили. Он себе «москвича» купил и, изрядно заквасив, сел за руль. Решил, видите ли, покрасоваться техникой вождения перед сельчанами. Уронил палисадник перед моим домом, успешно съехал в кювет и завалился набок. В общем, испоганил машину. И зачем только я за него заступался в свое время?

— Что за история? — поинтересовалась Маша.

— Понимаешь, какое дело? — почесав предварительно за-тылок, начал рассказ Иван. — Может, оно и вправду говорят, что русского среди других национальностей можно определить так: даешь ему водки, а он, как выпьет, дает тебе в глаз. Вот и этого балбеса добрые люди угостили, там, где мы на заработках были, а он, ну, сами понимаете, надурил. Да так, видать, напакостил, что местные возмутились и пришли по его душу. Убили бы, пожалуй, только я им сказал: «Нельзя этого делать, ребята!» А они, «Отойди, мол, мы к тебе претензий не имеем».

«Нет, ребята, — это я им, — мне в деревню без него возвращаться никак нельзя. Неправильно это, хоть и заслуживает он».

Тогда выходит из толпы один, с Малыша вот, плечистый, и сообщает, что в таком случае они и меня «отоварят». Ну, я набычился и попросил не сердить: не люблю драться, да и нельзя мне — рука тяжелая очень.

Один из приятелей Ивана, хохотнув, вмешался:

— Ванюшка-то наш на мизинцах гирями двухпудовыми играет запросто! Любую легковушку одной рукой за передок поднять может!

— Да ладно, — добродушно-вяло отмахнулся Иван, — в общем, не поняли они. Поэтому пришлось того, кто первый сунулся, легонечко ладошкой оттолкнуть. Ну, в общем, человек пять упало вместе с ним. Однако отстали. Но ушли, гляжу, недовольные.

Обещали назавтра вернуться.

И вернулись. Не сами, правда. Троих бугаев каких-то прислали. Сообщили мне бугаи, что они каратисты, и поручили им со мной разобраться.

— Ладно, ребята, — предложил я, — покажите ваше карате. Ударьте меня каждый по животу. А потом, если смогу, будет моя очередь.

Согласились они, по простоте душевной, видать. Я их, правда, предупредил, чтобы были поосторожней, не повредились бы.

Приятели Ивана слушали известную им историю, лыбясь и не скрывая гордости за товарища.

— Так и получилось. Уперся я. Ударили каждый по разу, и все ногами норовили. Один аж, подпрыгнув, двумя ногами. Да неудачно: упал и локоть зашиб. Ну, у меня тоже синяк на боку образовался.

— Херня это ваше карате, — сказал я им. Извините за невеж-ливость, — Иван повернул голову в сторону Маши. — В общем, отпустил я их, не стал прикладывать. И они от нас отстали. Вот такая история вышла.

Серега тут же предложил тост за настоящих русских мужиков, благодаря которым от трех столетий татаро-монгольского ига на Руси остались лишь сто дней культуры Монголии на окраинах страны.

— Так что этот знакомец ваш, вроде, должник мой, — продол-жал Иван, — но лучше держаться от него подальше: нехорошее знакомство водит, с уголовщиной — беспредельщиками. В общем, с пулей в голове.

— Да не пуля, а червяк у него в мозгах завелся, как у того китайца, помнишь, кто-то рассказывал, — вставил один из приятелей Ивана. — Только у китайца это из-за любви к поеданию змей и лягушек, а у этого — от таких же дружбанов.

— Да, дружбаны у него будь здоров! — согласился Иван. — Не-давно повязали всех, слышали? Они троих, говорят, замочили и одного даже топором. Надо сегодня вечерком на посиделки к Михалычу сходить — нашему участковому, он много чего интересного знает и за стаканом поболтать любит.

— А вообще-то, — посмотрев на Машу, сказал Иван, — вы не думайте, что мы так, напрочь деревенские. У нас здоровое, замешанное на алкоголе, общество, и все профессии встречаются. С журналистами водимся, другими интересными людьми. Хотя, конечно, бедственное положение провинции серьезно отражается не только на внешних данных человека, но и на его внутреннем содержании. А здесь ножки внучки моей уже третий день обмываем. Слушайте, ребята, а правда, приходите сегодня после девяти, пока не стемнело, к Михалычу? Он мужик нормальный, да и живет рядом с гостиницей — всякий покажет. Вы-то будете? — обратился к своим, но те отмахнулись, сославшись на домашние заботы.

***

Михалыч, действительно, в отличие от ряда других представителей его профессии, оказался человеком нормальным и интересным собеседником. Без присущих людям в погонах недостатков, со своей жизненной философией. На радость Маше, там же находилась и женщина — журналист местной газеты Марина. Кто у кого и какое перед этим брал интервью — неизвестно, но к приходу наших героев оба были в очень приятном расположении духа. Гостей встретили как старых знакомых, тем более, что те шествовали со своим продовольствием.

Впереди выдвигался общий любимец — Иван, у которого, все знали, могут быть только хорошие друзья.

Михалыч, поднимаясь навстречу и набрасывая снятый китель, пошутил:

— Поздновато вы притащились: лицензии на отстрел банки-ров окончились прямо перед вами. А сейчас у нас, — он положил руку на плечо Марины, — «Свадьба змей», так сказать, или Союз меча — это я, и орала — это она: громче нее в нашей местности никто из газетчиков не орет.

Марина — бальзаковская женщина, хохлушка, выскользнув из-под его руки, кивнула мужчинам и, раскрыв объятия Маше, произнесла:

— Этот солдафон, даже когда на улице дождь, умудряется рассуждать о засухе. Представляете, на Международный женский день — Восьмое Марта подарил мне аэрозоль с надписью «Дружественен с животными». До сих пор не пойму, то ли его не испытывали на животном, то ли животное не сдохнет, если на него побрызгать. А вообще, это примерно то же, что на продуктах питания писать «Не содержит цианистого калия».

— Ладно, ладно, успокойся, — парировал Михалыч, — вечно тебе что-то мерещится. Влияние профессии журналиста, наверное.

— На каждом из нас печать своей профессии. Но это не меша-ет нам оставаться хорошими ребятами, — окончательно взяла на себя роль хозяйки Марина. — Ты и сам, уверена, думаешь сейчас про нашу гостью, не та ли это мошенница? — и, подмигнув Маше, поведала:

— Появилась у нас в районе одна довольно симпатичная и белокурая. Ходит по квартирам и называется сотрудницей электросети. «У вас счетчик очень быстро крутится, — заливает любезная дама хозяевам, особенно пенсионерам, — поэтому вы переплачиваете за свет». На ее предложение устранить неисправность хозяева бросаются искать инструмент, а она скрывается с деньгами или вещичками, которые успевает прихватить. Если не переберется в другой район — Михалыч замучает всех белокурых, пока не доберется до той самой.

— Может, попадется, а может, и нет, — поддержал разговор Малыш, — быстрота и адаптация в любых условиях — критерий оценки выживаемости, а у таких людей этот критерий очень высок.

Пока Михалыч обдумывал сказанное Малышом и с удивлением в глазах его рассматривал, в комнате появился еще один человек невысокого роста с бородкой, лысиной и очками, сразу видно — врач. Так его хозяин и представил:

— Заходи, Семеныч, дорогой, заходи! Знакомьтесь — человек самой смертельной профессии: врач-патологоанатом, не к ночи будет сказано. Чем развеселишь? Или сначала налить?

Семеныч пожелал сначала налить, и все дружно наполнили стаканы.

— Уважаемые коллеги! — торжественно начал Семеныч. — Об-ращаюсь к вам так потому, что каждый из нас и врач, и болезнь — для другого. Давайте для взаимопонимания лечиться вместе, и не отходя, так сказать, друг от друга и этого стола. Вот вы, вижу, меня понимаете. А пациентка одна из районной филармонии сегодня не поняла. Стоило сказать ей, что слушаю ее — она… запела «Ой, цветет калина…».

Когда в комнате притих смех, добавил:

— Одним словом — за взаимопонимание!

— Много ли таких больных у вас? — спросила Маша.

— У нас, как на станции переливания крови, где крови много не бывает, сколько ни поступит, а на воле больше остается. Но есть один интересный случай. Помнишь, Михалыч, бандюка после аварии? Умным уже не станет — шибанулся здорово. А после операции в области таза, проведенной хирургом, папой если сможет быть, то только Римским.

— Неужели настолько безнадежно? — скорее по инерции слушателя, чем заинтересованно, спросил Михалыч.

— Ну, зачем же так мрачно! Давайте скажем по-другому: если я его, например, вылечу — то стану всемирно известен!

Малыш, Василий и Сергей посмотрели на Марию и поняли, что назрел очередной тост.

— Друзья, — Маша оглядела участников вечеринки и улыбну-лась Малышу, — правильно сказано, по справедливости должны быть и награды, и возмездия! За справедливость!

— Вообще-то у нас тут всякие чудеса творятся, — нарушила закусочную тишину Марина. — Большинство наших жителей предпочитают в жару отмокать на Слезинке: песок, чистая вода, глубоко, удобный подъезд. Но среди строителей карьера ходят слухи, что на дне утопленники с ногами в бетоне. Якобы водолазы недавно вытаскивали утопшую девушку и видели это. Так что не ныряйте в глубину, а нырнув, не открывайте глаза — долго спать не будете после того, что увидите.

— Но здесь все же бдим! — заявил слегка захмелевший пред-ставитель милиции. — За какой бандой закреплен специалист, который лично ответственен за нее! Поэтому все при деле, и мы, и они — «визави» наши, так сказать. Но настоящих спецов, конечно, не хватает. Кто здесь будет порядок блюсти? — спросил он, обращаясь к Ивану.

Иван добродушно обнял милиционера, ждущего пенсию, и подлил ему в стакан:

— Какой порядок? Что ты несешь, Михалыч? Не ловишь ты ни хрена мышей, а то давно бы грохнули. Хорошо хоть, не выпускаешь и не куплен ими. Знаю это, за что и люблю тебя почеловечески, как хорошего мужика, хотя и беззубого по должности. Народ тоже понимает, что философия невмешательства лучше, чем продажность, потому и терпит тебя. Марина, разливая чай, обратилась к Маше:

— Вы представляете? Наши подростки уже грабят в Москве.

Но прежде, чем стать полноценным членом команды грабителей, каждый проходит испытание на прочность. О его руку тушат тлеющие сигареты. Если выдержишь и не отдернешь руку от первой сигареты, ты — настоящий пацан, от второй — не предатель, от третьей — не голубой. Всего надо стерпеть более десятка прижиганий! И терпят ведь. Наше будущее?! Хотя, какое будущее? Уже сейчас в телевизоре говорят, что через десятокполтора лет население снизится вдвое.

Немного помолчав, Марина вздохнула:

— А это потому, что к любому начальнику попасть на прием можно не быстрее, чем при царе-батюшке: лишь прорвавшись через кордоны охраны и вручив прошение. Вот приехал барин к нам, я письмо ему отдам!

— Это все психоз из-за терактов, — высказал предположение Сергей.

— Не скажи, Сережа, — возразила Марина, — культуры нет! Знаешь, какую картину на днях наблюдала перед футбольным матчем? Стражи порядка обыскивали всех! Даже нас, журналистов, и особенно тщательно — девушек. А детей, для забавы, не пускали с лимонадом: заставляли мальчишек все выпить. Сами, смеясь, спорили между собой, осилит ребенок бутылку или нет. А потом пропустили, отвесив ребятам оплеухи. И все это вроде как в свете борьбы с терроризмом. Не подкопаешься. Бдительность! Какое там?! Туфты больше. Мои коллеги и сумки всякие подозрительные оставляли в общественных местах, и разговоры вели в присутствии иных лиц предосудительные с намеком на «шахизм», все без толку, никто и внимания не обращает. Показуха! Спросил вахтера в кинотеатре, можно ли пройти в кинозал с мешком? Да ради бога, отвечает, если у вас там нет продуктов. Их проносить не разрешается: читайте правило на стене. Под носом охранника, гражданского, правда, час туда-сюда дефилировали. Так и не удалось обратить на себя внимание!

— Разве нам, простым людям, до того, чтобы террористов ловить? — высказался Василий. — Пусть этим милиция занимается. У нас возле домов свои террористы: не успеваем мусор убирать. Бросают всякие пакеты во дворе. Как с ними бороться? Тоже милицию вызывать? Пробовали — бесполезно! Придумали, говорят, в мэрии почин «метла и грамота на самые грязные дворы», так кто ж поддержит? А Главе района, конечно, трудно найти гроши на всю социалку, особенно, если на себя не хватает.

Журналистка, возбуждаясь, продолжила накат на власти:

— Еще одну юморину, знаете, какую придумали? Поезд мило-сердия называется. Те, к кому он приезжал, «ура» кричали, думали, наконец, помощь милосердная прибыла! А пассажиры поезда предложили собрать средства для поддержки малоимущих, сирот и инвалидов в других местах. В обмен жители прослушали задушевные песни и стихи нанятых артистов, (влетевших в копеечку). Причем гости обещали, что такие акции будут проводиться систематически и сбор средств станет более эффективным. Так что отдача от этого мероприятия не только духовная, но для кого-то и материальная.

Михалыч, изображая остатки веселья, предложил:

— А ты выскажи свое мнение и отношение к этому в прессе, покажи, что не вся журналистика куплена! Но не сделаешь этого по той причине, что все разговоры о «своем мнении» — тут же прекращаются при встрече обладателя этого самого своего мнения со своим непосредственным начальником. А начальник у тебя, наверное, как и другие: только и думает о том, как ботинки Главе почистить.

Иван, вероятно, решив поддержать Марину, предложил:

— Михалыч, ты, если принципиальный такой, сам расскажи в прессе, как помогал Главе и его жене денежку заколачивать путем не совсем праведным.

Сергей, наблюдая, как сдувается борец за правопорядок, оживился:

— Интересно, интересно! Поведай, Михалыч!

Вся компания стала шумно уговаривать милиционера расколоться.

А тот, для виду поломавшись, вдруг заявил:

— Ну их всех в баню! Давайте лучше споем, пока я еще гармонь от табуретки отличить могу, — и, пошатываясь, вынес из спальни старенький, но, как оказалось, хорошего качества инструмент.

Когда отзвучали обязательные для каждого россиянина песни, начиная с трех сосен по Муромской дорожке и заканчивая златыми горами, Марина и Михалыч, словно после многих репетиций, слаженно затянули еще одну, так же трогавшую своей простотой и лиричностью.

Ехали казаки на конях.

И один вдруг глянул на меня.

Подкрутил усы и выгнул бровь. Говорит, что знает про любовь!

Молодой, красивый, озорной,

Все равно, казак, ты будешь мой. Вот надену платье белое,

Сам увидишь, что я смелая!

Сяду рядом с милым на коня И уедем в дальние края.

Скоро будем свадьбу праздновать.

Пригласим мы в гости каждого!

***

Едва затихли последние слова песни, девчата, о чем-то пошептавшись, выскользнули за дверь. Заметив их отсутствие, Михалыч пояснил мужикам, что основные удобства во дворе, и предложил последовать туда же. На крыльце Василий стал приставать к нему, расспрашивая про последнюю песню, которую никогда не слышал.

Пока Михалыч темнил, ссылаясь на исторические казачьи корни и завещание предков, Иван пояснил, что сочинила текст Марина, а этот гармонист подобрал мелодию. Вот и коронка у них теперь во всех компаниях.

— Вообще-то я люблю побалагурить: погулять, выпить и по-петь. Непременно веселую, заводную песню. Часто с ненормативной лексикой и пикантным содержанием. Сейчас перекурим, я такие частушки заверну — уши осыпятся!

Семеныч, протерев очки, пытался разглядеть время на часах и сам себя спрашивал:

— Два или три ночи?

— Заплутали наши девчата? — проявил нетерпение Сергей.

— Не должны бы, — отозвался Михалыч. — Марина хозяйство лучше меня изучила.

Вдруг на заднем дворе раздались приглушенный женский вскрик, отрывки мужских голосов и громко взревевший мотор автомобиля, потом второго, со шлифами рванувшихся с места.

«Что такое?» — возникла у всех первая мысль. Вторая, если и была, то упала на крыльцо, не зацепившись за мозги мужиков, резко рванувших с места. Кто прыжками, кто семеня, а последний — слоновей поступью, обогнув дом, проламывались они через садовый участок, чертыхаясь и местами даже матерясь.

Калитка ограды на задах, сорванная с петель, валялась тут же. И если Малыш перепрыгнул через нее по-кошачьи мягко, Сергей и Василий — каждый споткнулись, получив ссадины, то под ногой Ивана она, хрустнув, перестала существовать как хозяйственная принадлежность. Михалыч, страдая одышкой, приближался с другой стороны, обегая участок вкруговую слева, пытаясь перехватить отъезжающих на пути предполагаемого движения. Но те, как обычно, огорчив милицию, скрылись в противоположном направлении. Прихромал к месту сбора и Семеныч, потерявший в суматохе очки.

Женщин нигде не было! Но в чистом и прохладно-сытном ночном воздухе явно стоял запах бензиновых выхлопов.

С той стороны, где слышался шум автомобильных движков, к стоящим приближалась еще одна мужская фигура, что-то держащая в каждой руке.

— Вертлявый?! — вырвалось у Малыша. И все надвинулись на объект внимания.

Иван, протянув левую руку, сгреб Вертлявого за грудки и прогудел:

— Что еще натворил, сученок?

Против ожидаемого, тот не вырывался, но, болтая в воздухе ногами и пряча за спиной руки, пытался издавать какие-то звуки. — Осторожно, у него нож, — предупредил Серега.

Тут Малыш спокойно и твердо сказал:

— Он здесь ни при чем. Он мириться пришел.

При этих словах Вертлявый (так и будем его теперь называть) часто закивал головой и, в доказательство сказанному, развел в стороны руки, в каждой из которых было по поллитровке водки.

Поскольку времени для душеспасительных бесед не было, все, кроме Вертлявого, которого Иван через невысокий забор отбросил в палисадник, толкаясь, побежали к машинам.

Автомобили Михалыча и Маши стояли с порезанными покрышками, и стало очевидно, что погоня срывается.

Возбужденное внимание всех вновь обратилось к Вертлявому.

— Почему ты решил, что он тут не при чем? — с немого одо-брения остальных поинтересовался у Малыша Василий.

— Знаю я, — ответил тот, — да вот он и сам желает объясниться.

Действительно, к ним вновь приближался побывавший в компостной яме и оставивший на заборе часть штанины Вертлявый. Всхлипывая, он проскулил:

— Братцы, это сектанты-сатанисты, знаю я их! У меня машина за углом. Может, догоним?

Иван грузно плюхнулся на переднее сиденье для пассажира, Малыш за руль, а остальные, кроме Семеныча, который без очков для предстоящего дела был бесполезен, сплющились на заднем сиденье сорок первого «москвича».

Выхватив из трясущейся руки Вертлявого ключи, Малыш включил зажигание. Машина, взревев мотором, стартовала в темноту ночи. Звякнуло стекло поллитровок.

Иван буркнул:

— Побереги добро! Пригодится еще.

— По какой дороге они могут уходить? — задал вопрос Ма-лыш, выжимая возможный в условиях ночной погони максимум скорости. В ответ не прозвучало ничего разумного, кроме последней фразы:

— Я знаю, где у них база, и уверен, что они едут именно туда.

Поэтому не обязательно гробить мою машину, — все распознали в темноте салона голос Вертлявого, немного пришедшего в себя.

Малыш, слегка снизив скорость, полуобернулся и убедительно попросил:

— Рассказывай теперь все по порядку, не торопясь, но и по-быстрее, ужас, как интересно!

***

В течение ближайшего часа тряски по дороге, называемой ездой, участники погони узнали следующее. Где-то в болотистых лесах Мещеры, примерно в двух-трех сотнях километров от их поселка находится заброшенная деревушка с гадким названием Змеиная пустошь. С весны этого года она стала заселяться какимито пришельцами из других мест, которые «косили» под староверов. На самом деле они творили что-то сектантское, связанное с тем, чье имя, не перекрестившись, ночью и произнести страшно.

Вертлявый был там всего один раз по своим бандитским делам, но дорогу хорошо запомнил, и показать может. А запомнил потому, что, хотя и было с ним несколько хорошо вооруженных «быков», все сильно дрейфили и спешили скорее свалить из атмосферы недоброты, которая властвовала в деревне.

— Я ведь, как увидел, что они подъехали к дому Михалыча, где вы гулевали, сначала подумал — к нему, — кивнул Вертлявый в сторону Малыша. — Их старшой, отец Григорий, такие же внушения может делать, как и вы мне на речке. У меня до сих пор мозги не на месте. Поэтому и решил замириться. Может, снимешь порчу? — обратился он уже напрямую к Ивану.

Не получив ответа, продолжал:

— Так вот, когда мы там были, нам, кроме всего прочего, обе-щали хорошие бабки, если сможем им для жертвоприношения к полнолунию пару телок, то есть баб, доставить и, желательно, непорочных. Не знаю, как ваша беленькая, а с Мариной они, похоже, маху дали.

— Я те дам щас и по маху и по другим местам, — выплеснул Михалыч, на коленях которого в силу тесноты уютно пристроился рассказчик.

— Да я ничего, мы отношения к этому не имеем, отказались сразу. Похоже, и никто другой не согласился, если сами появились. И этот, Григорий, здесь был. Он и пробовал сначала внушать девчатам. Но, возможно, чего-то не получилось, потому и применил силу. А те кричать стали. Тут уж я понял, что они не к вам на семинар, а сами по себе. Видать, наскучило им по ночам плясать вокруг костров и венков, собранных с могил защитников отечества и рядовых граждан. Захотелось со смаком посатанеть.

— Разболтался ты чего-то! — пробурчал Михалыч, — ишь, как удобно устроился, — сказал он, явно пытаясь сдвинуть пассажира в сторону.

Вертлявый, уже успокоившийся от перенесенного потрясения, пошутил:

— Где только я не сидел — и в колониях, и на нарах, а вот на коленках мента не приходилось. Интересно, засмеют кореши или скажут: «Вот это пацан!!!».

Михалыч, окончательно перевалив насмешника соседу, буркнул:

— И я, как только не возил таких… и в наручниках, и ласточ-кой, а на коленочках — не приходилось. Срамота-то какая! Нет, пора на пенсию. Поднажми, давай, Малыш! Я помню, по карте есть дорога короче, может, и на этом драндулете догоним.

***

Ночные гонки — благодать для настоящего автомобилиста! Особенно, если снаружи милиция спит, а та, что внутри, — поторапливает. Правда, если вплюхаешься — помочь некому будет: нет дураков по ночам останавливаться. Учен стал народ на всяких мошенников поживиться за счет запоздалых путников.

Кто там голосует? Некогда! Пусть другие помогут: у нас более важное — успеть бы спасти, сутки до полной луны остались!

Но что это? Нога сама автоматом выжала тормоз, и машина, слегка сгармонив, стала. Лежит кто-то на дороге?!

Как горох высыпали из машины. Малыш наклонился над лежащим и сразу отпрянул: на него смотрел ствол пистолета в руке ухмыляющегося мужика в спортивном костюме. Ствол как ствол, мало ли сейчас воруют таких с армейских складов… Но этот смотрел не кому-то в глаза, а именно Малышу с завораживающей возможностью выплюнуть пулю, от которой увернуться не успеешь.

— Ну что? Попала Росна? — поднимался с асфальта мужичок, сопровождая свои действия хрипловатым смешком.

— Попала, попала, — ответил Малыш, — ладно, некогда нам, давай сюда пистолет.

Взяв протянутое оружие и поставив его на предохранитель, заткнул за ремень.

— По коням, хлопцы, — скомандовал своим, и те, так ничего и не поняв, стали вновь тискаться в машину.

Когда отъехали, к оставшемуся на дороге мужику из кустов подошли еще двое, и один спросил:

— Не понял я, где эти? Ты че? Где машинка моя, пистолет, то есть?

— А хрен его знает. Я и сам ничего не понял, — мужик с удив-лением разглядывал свою руку, в которой только что держал оружие. — Он попросил, я отдал. Огляд взял.

— Я те дам огляд, я за баксы его покупал! Договаривались же не принимать перед делом!? А ну-ка, дыхни, паразит…

В машине — те же разговоры, на которые Малыш ответил кратко:

— Никогда не забывайте, что источник страха — в вашем сердце, а не в руках устрашающего. И все будет в порядке.

А затем потребовал от Вертлявого более подробного рассказа о местонахождении базы похитителей и членах секты. Оказалось, что у отца Григория свои боевики есть. Возглавляет их особо приближенный к лидеру некий Седой. В прошлом, говорят, офицер, прошедший Афганистан. Является конкурентом Григорию в борьбе за власть над сектой. И остальные селяне — те еще мордовороты! Вроде, хозяйством занимаются, но все равно держатся как боевой лагерь — по первому сигналу мобилизуются, кто с чем: от вил до автоматического оружия.

***

А в это самое время Марина и Маша тихонько сидели на заднем сиденье салона первого джипа вместе с бородатым мужиком, в глубине зрачков глаз которого, как заметили еще у калитки, плескалась гнильца. На передних сиденьях располагались два бугая, из-за чьих спин не было видно дороги. Притихли девчата после того, как один из них, с пухлыми губами, влепил Марине затрещину, от которой затих бы и мужик.

Следом, как привязанный, катил второй джип с еще тремя широкими спинами. Запомнить дорогу, из-за темноты и тонированных стекол, не было возможности. На попытку задавать вопросы губастый показал в качестве консультации здоровенный волосатый кулак.

— Знаешь, что, подруга? — бодрясь, прошептала в ухо Маше Марина, — чтобы отомстить этим маньякам, сначала я всем буду рассказывать, что они меня изнасиловали. А если спросят: «Ну и как?» — отвечу: «Да, так себе, ничего особенного…»

— Пожалуй, они не переживут такой огласки, — поддержала Маша. — Да и насчет изнасилования ты можешь оказаться права.

Неожиданно автомашины остановились. Кто-то из второй подскочил с поклоном. Бородатый неторопливо вышел на дорогу, отошёл в его сопровождении в сторону и стал что-то говорить. Последний внимательно слушал, стоя в полупоклоне с прижатыми к груди руками. Через пару минут все расселись по местам. Дальше поехала только первая машина. Вторая стала разворачиваться в обратную сторону.

Её пассажиры, переговариваясь между собой, уточняли инструкции, данные бородатым наставником. Тот считал, что за ними должна быть погоня. У дома милиционера он заметил подъезжающего на москвиче Вертлявого, знающего, где его искать. Дал установку: встретить, в переговоры не вступать, сразу стрелять на поражение, а потом догонять своих.

Джип встал в засаду на ответвлении просёлочной дороги. Почти час ожидания коротали пустой болтовней о напитках, в которые изготовители подмешивают наркотики, налогах в Зеландии на газы в желудках всего живого и о том, что у нас самая пьяная страна в мире. Кто-то с гордостью вспомнил случай, когда в Германии за рулём была задержана россиянка, содержание в крови алкоголя у которой в три раза превысило смертельную дозу. Она объяснила, почему в таком виде села за руль: «Муж не смог, так как слегка выпимши». Раскручивая тему секса, прикидывали, сколько баксов будет стоить «Индикатор страсти». Это устройство калифорнийского изобретателя, которое позволяет с достаточной точностью определить сексуальные качества женщины, так как улавливает особые летучие вещества, излучаемые ею. Один вспомнил анекдот о том, как решил мужик в последние холостые дни перед свадьбой в футбол поиграть и получил бутсой прямо точно по… Ну, к врачу, туда-сюда, всё распухло. Врач изучил его сексуальные меньшинства, заклеил и забинтовал. Потом свадьба, брачная ночь. Сидит печальный мужик на кровати. Тут из ванной выплывает молодая жена, вся из себя, и говорит:

— Ну, милый, то, что ты сейчас получишь, ещё не было тро-нуто никем.

В ответ муж, снимая штаны:

— Да чего там, у меня вообще ещё в упаковке.

При этом все трое активно жевали, сглатывая слюну, сушеные мухоморы, стараясь, как викинги, достичь бесстрашия в бою. Был в их компании один более-менее начитанный. Но двинулся на этих викингах: заготавливал для возбуждения храбрости мухоморы и мечтал «хлопнуть ластами», то есть героически погибнуть, с оружием в руках. Дело каждого, конечно, как заканчивать свой жизненный путь. Но, наверное, и эти ребята были по-своему храбры, поскольку все больше народу, наблюдая эпоху перемен, считает — лучше пять минут быть трусом, чем всю жизнь покойником, и предпочитает — чтобы говорили, что он отсюда бежал, чем, что его здесь убили.

Наконец наши храбрые потомки викингов дождались появления «москвича». Не включая фар, мощно протаранили его в левый бок и столкнули в кювет, глубоко вмяв бампером внутрь салона заднюю дверцу.

Василий, сидевший на заднем сиденье у левой дверцы, видимо, погиб сразу. Сергею чем-то зажало ногу. Остальные, получив легкие повреждения и ссадины, вывалились наружу с противоположной стороны автомобиля. Малыш, сидевший за рулём, так и остался на месте, прижатый к баранке спинкой собственного кресла и выполняя роль прокладки между ними. Он наблюдал, как из джипа не торопясь выплывают трое с автоматами. Вальяжно приближаясь, они, как в замедленной киносъемке, подняли стволы и… открыли огонь на поражение… друг друга.

Когда последний из стрелявших перестал шевелиться, Малыш повернулся к друзьям. Те лежали на обочине в ожидании своей участи и бессильно наблюдали за развитием событий.

— Иван, хватит валяться, вытащите меня отсюда!

Иван и Вертлявый, мешая друг другу, как слон и мартышка, бросились выполнять команду. Они справились так скоро, насколько позволяло их собственное состояние после такой «торжественной» встречи. Сергей бесполезно пытался оживить Василия. Михалыч в разодранном мундире так и остался, закатив глаза, сидеть на месте, прислонясь спиной и затылком к стволу сосны.

***

Рассвет в компании четырёх покойников встретили без особого веселья. У Сергея оказалась сломанной нога. Михалыч тоже был не в себе: его покачивало и тошнило, из рассеченной головы струилась сукровица. Посоветовавшись, решили, что продолжать преследование будут трое: Иван, Малыш и Вертлявый. Остальные, оставшиеся в живых, дождутся помощи и попробуют по рассказам Вертлявого вывести её на след похитителей и друзей. Перед отъездом, сожалея, но с чувством выполненного братского долга, оставили Михалычу с Сергеем для лечения оба пузыря.

«Москвич», у которого Иван, излишне усердствуя при освобождении товарища, оторвал руль, окончательно перестал быть надежным транспортным средством. А джип через два десятка километров отказался катить дальше, сославшись на то, что в нём засело несколько автоматных пуль.

Пешком прошли ещё пару миль и оказались в рабочем поселке, откуда послали помощь товарищам и наняли грузовик для дальнейшего следования. Конечно, понадобились деньги, которые Ивану пришлось в прямом смысле вытрясти из жадничавшего Вертлявого. Водитель, узнав, куда они на самом деле едут, сбежал сразу за околицей, хорошо ещё, оставив ключи в зажигании. Дальше поехали без него. Иван из кузова пересел в кабину. Широкие плечи единомышленников так сжали Вертлявого, что его глаза выкатились из орбит и упёрлись в лобовое стекло, вспоминая дорогу к загадочной деревне.

Накручивая баранку, Малыш решил воспользоваться случаем и уделить время воспитанию Вертлявого, в котором просматривалось что-то человеческое.

Для начала, постыдив его за проявленную жадность, гвоздём вбил в сознание воспитуемого положительное утверждение, что ЩЕДРЫЕ ЛЮДИ ЖИВУТ ДОЛЬШЕ! После чего продолжил внушение. Мотивируя мнением ученых, убеждал, что дольше живет человек, каждый день помогающий другим и легко расстающийся с материальными ценностями.

— Кроме того, — обволакивал слушателя Малыш, — любящий помогать получает не только чувство удовлетворения, но и так называемую «эйфорию помогающего». Те же, кто только и делает, что пользуется помощью других, живет не так долго. Человеческая раса не могла бы выжить, не делись люди друг с другом. Поэтому в процессе эволюции помощь окружающим стала важным фактором, влияющим на продолжительность жизни! Например, — Малыш полез в самую глубину сознания Вертлявого, — доказано, что инстинкт заботливости женщин так же продляет им жизнь…

***

Тем временем Сергей, коротая ожидание помощи, утихомиривал спиртным болевые ощущения в ноге и доставал Михалыча вопросами. Расскажи, мол, да расскажи, что это у тебя с Главой за криминальные дела, о которых стесняешься поведать товарищам. Михалыч, непонятно почему, стал вяло излагать события, участником которых недавно оказался, и о чём обычно помалкивают всю жизнь.

— Вызывает меня как-то в числе других начальник и сообща-ет следующее. Жена Главы, работающая в банке, взяла льготный кредит на строительство жилья, и эти деньги у неё, а была очень большая сумма, пропали. Завила, что, вроде бы, украли. Поэтому нам, значит, команда — кровь из носу, но деньги следует найти!

Собрали мы бандюков, которые поважнее, и наехали на них: хотите спокойной жизни — найдите обидчиков. Те обещали помочь и, в свою очередь, начали розыскные мероприятия. Неделя, друга проходит — нет результатов. А Глава лютует на милицию. Бездельники, мол, не владеете обстановкой, даром жильё получаете и хлеб едите.

Опять нас собирают на сексуальное мероприятие, с которого все выскочили, беременные идеей полного, под корень, уничтожения криминалитета. Бандиты взмолились: была бы кража на самом деле — знали бы и вернули, хоть с головой похитителя. Но не было её, по их мнению!

— Знать ничего не знаем, — передаём им дословно позицию начальства! — Или деньги, или война до опупения!!!

— Рассказал мне позднее, доверительно, один из бандитской верхушки, когда на рыбалку приезжал в наши места, что сход у них после этого был. Решили просто — собрали деньги в складчину и подбросили, как случайно найденные. Между собой же решили, что если Главы опытом обменяются, то и в других местах у пацанов такие складчины предстоят. В общем, как в том случае, когда: «на одну путёвку можно отдохнуть всем коллективом, если сброситься и купить эту путёвку начальнику». Вот она, история, брат, о новых способах заработков чиновников. Смотри, кто-то едет, кажется, за нами. Ну, слава богу!

***

За пару километров до «Змеиной пустоши» участники погони оставили машину и углубились в лес. Шли насторожённо, опасаясь змей. Каждый сломал себе по длинной ветке, которой, как сапёр, прощупывал траву, прежде, чем поставить туда ногу. И всё равно появление змеи было неожиданно. Темноспинная, «в яблоках» по бокам, она нахально-спокойно лежала на пути их движения, свернувшись, как корабельный канат. При приближении группы змея зашевелилась. Присутствие посторонних ей не понравилось. Она стала показывать устрашающий норов, и от неё пошёл отвратительный запах. Строптивая, не желающая уйти в сторону, змея была небольшой — метра полтора. Понятие «небольшая», конечно же, относительное. В действительности никто не знает, сколь большими змеи вырастают в природе. Отдельные путешественники встречали экземпляры совсем фантастические — до двадцати метров. Грамотные люди понимали эти преувеличения, родственные рассказам рыболовов. Многие, однако, верили тому, что говорилось. Известно, что американский президент Теодор Рузвельт — большой любитель и знаток природы — назначил награду в пять тысяч долларов охотнику, который поймает или убьёт анаконду, превышающую десять метров. Награда так и осталась невыплаченной, хотя достоверно известно, что попадались экземпляры до двенадцати метров в длину.

Наконец, змея уступила дорогу. Но это ничуть не облегчило положение путников, так как через несколько шагов они увидели клубок примерно из одиннадцати крупных змей, одна из которых была, по крайней мере, длиной более двух метров.

Наблюдая эту картину, Малыш, используя вынужденный перерыв в движении, успокоил товарищей рассказом о том, что в других местах и странах встречаются и более страшные гады. Например, анаконда — водяной удав. В своей стихии она чувствует себя неуязвимой — быстро плавает, хорошо владеет мускулистым телом, толщиной с телеграфный столб, может опуститься на дно водоёма и долго там оставаться, зарывшись в ил. Пища её — небольшие животные: водосвинки, грызуны и рыбы. Рыбу анаконда ловит, применяя приём, достойный истинных рыбаков, — выпускает из пасти пузырящуюся слюну, к которой немедленно устремляются рыбы. Анаконде надо только вовремя разинуть пасть. Находили в её утробе и двухметровых кайманов — родственников крокодилов.

Вертлявый грустно выдавил из себя:

— Эти, хотя и поменьше твоей анаконды, но, наверное, ядо-виты и, похоже, начинают проявлять к нам интерес.

— Боишься быть изнасилован кем-то из них, Вертлявый? — поинтересовался Иван, медленно отступая в сторону вслед за Малышом.

— Да уж, это не с русалками дело иметь, там хоть подержаться приятно, а здесь… Давайте побыстрее, а то вон шуршит одна в нашу сторону.

Мужики припустили почти бегом, уворачиваясь от веток с висящими на них во множестве змеями и перескакивая через кочки, где грелись хладнокровные. Лишь бы выбраться быстрее на опушку ближе к деревне. Пробегая вдоль речки, услышали нарастающее шипящее громыхание с верхнего края берега. Приостановились, и, оказалось, своевременно. Увидели, как поперёк пути их движения сверху в ложбину катился огромный комок сплетённых змей. Не надо говорить, какие «радостные» чувства испытали парни, наблюдая в непосредственной близости этих гадких тварей. Прокравшись не более десятка метров, вдруг услышали встревоженный гвалт множества разных птиц. Причина их беспокойства обнаружилась сразу: на ветке дерева висела, примеривалась, как достичь другого сука, крупная, серого цвета с тёмным узором змея. Тело её ниже головы было вспучено — видимо, проглотила птенца и теперь, сопровождаемая проклятьями птиц, с ловкостью акробата спешила спуститься вниз. Увидев в радиусе трёх метров от неё ещё несколько таких же пресмыкающихся, мужчины не стали останавливаться. Заботясь о своём здоровье, они продолжили утренний оздоровительный марафон.

Оказавшись на опушке леса, залегли. Уже не опасались змей, которых на болотистом подходе, как убедились лично, было множество. Знали со слов Вертлявого, что деревня стоит в заговорённом лет сто назад месте, куда хладнокровные не заползают. Хотя, при нынешнем нарушении экологического равновесия, ожидать можно чего угодно: начиная с появления мутантов всяких до иного непонятного.

— Бинокль бы, — помечтал Иван.

— Да, хорошо бы, — ответил Малыш, доставая из-за пазухи полевую подзорную трубу, прихваченную из бардачка джипа.

Изучение обстановки показало, что селяне, занятые житейскими хлопотами, готовятся к чему-то торжественному. Для этого в центре деревни возводилось кострище с двумя столбами.

— Для наших девок стараются, — подметил Вертлявый и, не откликаясь на вопрос Ивана, куда он, скрылся в лесу.

— Оставь его. Исправляться, по-своему, понятно, пошёл, — пояснил Малыш, — он и не нужен нам: мешаться будет со своей суетливостью. Знать бы, где девчат держат? Не в том ли доме, где охранник на крыльце?

Иван повернулся на бок и спросил:

— Гипнотизировать будешь?

— Не получится, наверное, здесь… Слишком много негатива, могу не справиться — практики маловато, — ответил Малыш.

— Тогда пойдём ломить стеною, как на Бородино, — пред-ложил Иван, и хотел уже подниматься, но услышал, что ещё рановато, и подчинился Малышу.

***

Марина и Маша обе стояли, привязанные верёвкой за кисти рук к столбу внутри большого сарая для сенохранения. Охранник у входа время от времени заглядывал, приоткрывая скрипучую дверь и причмокивая пухлыми губами. Ему очень хотелось попробовать какую-нибудь из них, но сомневался: успеет ли до прихода отца Григория. Наконец, решившись, шагнул внутрь сарая и, угрожая заточкой, приблизился с намерением «осчастливить» Марину. Маша показалась ему худоватой. Расстегнув штаны, он спрятал заточку за голенище сапога. Свободной рукой ухватил женщину за талию и, пытаясь поцеловать, прижал к себе.

Не успела Марина оказать сопротивление, как тело мужика сотряс мощный и хлёсткий удар в спину. Это Маша гибко и одновременно резко развернулась, применив довольно сложный приём восточного единоборства. Пятка её ноги, описав дугу, сокрушила позвоночник противника.

Несостоявшийся насильник, крякнув, рухнул в ноги Марины и уткнулся носом в земляной пол.

— Ну ты даёшь, девушка! Позавидовала что ли? — пошутила спасённая от бесчестья. И вдруг, посмотрев на входную дверь, спросила сама себя: — А это кто ещё? — В проёме, освещаемый со спины сильным потоком солнечного света, стоял ещё один, хоть и плюгавенький, но самец.

— Этого можешь не трогать, — продолжила нервно шутить Марина, — задушу в своих объятьях.

Но душить не пришлось: им оказался Вертлявый.

Освобождая пленниц, он в нескольких словах пояснил обстановку. Предложил пробираться к опушке, пока сам подпалит сарай или ещё что-нибудь сотворит, если успеет.

Добравшись до означенного места и обнаружив там брошенную подзорную трубу, бывшие пленницы стали в неё наблюдать события, разворачивающиеся в деревне.

***

Буквально за несколько минут до появления девчат, не предполагая, что те пробираются в их направлении, Малыш и Иван покинули опушку леса. Короткими перебежками достигли глухой стены крайнего деревенского дома и осмотрелись.

— Заметили нас, — вдруг сообщил Иван, указывая в сторону приближающейся группы вооружённых людей, численностью до пятнадцати человек.

— Ну, что? Повеселимся!!! — крикнул Малыш Ивану и двинулся вперед. Через несколько шагов добавил: — При отсутствии твоего знакомого и пулемётов страхуй сам.

Они продвигались по деревне в направлении дома с часовым на крыльце, как сенокосилка в старые времена. Сметали каждого, ставшего на пути. С теми, кто пытался противостоять, имея что-то в руках, поступали особенно жёстко. Одного с вилами наперевес Малыш пропустил мимо себя и, уйдя с линии атаки влево, выбросил правую руку горизонтально вперёд в горло нападающему. Проглотив свой кадык, тот захрипел и, подламываясь в коленях, упал навзничь.

Малыш не оборачивался. Надеялся, что Иван, при необходимости, подчистит. Пружинистой походкой барса он продвигался дальше, ставя блоки и нанося удары.

В подвалившую густую толпу угрожающе кричащих и размахивающих различными колюще-режущими предметами нелюдей они вошли, как раскалённый нож в кусок злобно зашипевшего в ответ сливочного масла.

Один гибкий и мускулистый, видимо, знакомый с приемами рукопашного боя, сторонник отца Григория выкинул вперёд правую ногу, намериваясь ударить в пах. В ответ Малыш включил любимый, но редко применяемый приём: вновь уклонился влево, подхватил ногу нападавшего правой рукой и подбросил вверх, левой поддерживая его затылок. Когда противник на высоте чуть больше метра от земли принял горизонтальное положение и стал под собственной тяжестью падать вниз, — подставил под него правую ногу, согнутую в колене. При этом не только сопроводил тело, но и придал ему ускорение, с силой опустив спиной на колено. Хруст позвоночника в общем гаме не был замечен, но тело боевика превратилось в безжизненную большую куклу. А Малыш, прижав к земле ступню следующего противника, заваливал его навзничь, ломая ногу. Треск суставов и костей стоял такой, будто крушили лесной сухостой. Каждый, кого касался Малыш, уже не поднимался: отползал в сторону или замирал на месте в виде удобрения.

По мере продвижения и складывания штабелями попадавшихся двуногих Малыш стал замечать, что от излишней ретивости сбил себе дыхание и притомился. В качестве передышки он приостановил молодёжные выкрутасы. Стал работать экономичнее и проще. В отдельных случаях вместо убойного удара наделял плюхой или затрещиной. Результат её равно был тот же. Сзади, страхуя, утюжил Иван. Прикладывал каждого подвернувшегося, как кувалдами, — то с одной, то с другой руки.

Заметив, что субъекты на их пути не собираются уступать, Малыш переключился на женское каратэ. Это когда максимум эффекта достигается минимумом усилий при работе по болевым точкам без размашистых движений.

До заветного крыльца оставалось пару домов, когда в сопровождении свиты на него вышел сам отец Григорий. Один из стоявших с ним, полностью седой сектант, шепнул:

— Покажи настоящую силу этим непосвящённым! Чтобы все увидели твоё величие!

Вместо ответа отец Григорий обратил свой гнилой взгляд на говорившего. Тот, хватаясь за сердце, упал на ступени крыльца.

— Убейте их! — вытянув руку с выпрямленным указательным пальцем в сторону Малыша и Ивана, распорядился вождь секты, и всё его окружение втянулось в хоровод мордобоя. Рукопашная карусель завертелась с новой силой. Каждому хотелось на глазах вождя лично нанести урон пришельцам. Смачно врезать им какойлибо своей конечностью. Пожалуй, именно поэтому никто не вспомнил о возможности применения огнестрельного оружия.

Вместе с тем у сектантов стало создаваться впечатление, что у незваных гостей конечностей было куда больше, чем ресниц на глазах. Так они мелькали, круша всё на своём пути.

Вдруг противостояние ослабло. Взоры большинства участников проводимого мероприятия обратились в сторону сарая с сеном, охваченного пламенем. Полыхнуло ещё несколько домов. Народ схлынул тушить пожары и спасать своё добро, оставив Малыша и старца один на один.

Иван же, пришибив ещё парочку настойчиво стремившихся исполнить свой долг охранников, побежал, сотрясая землю, навстречу Вертлявому. Тот пытался оторваться от группы преследующих его огорчённых поджогом сектантов. Подбежав к Ивану, Вертлявый развернулся, ожидая, что при появлении такой крыши преследование прекратится. Однако, поняв своё заблуждение, спрятался за широкую спину земляка. Иван остановился и, поджидая атакующих, хохотнул басисто:

— Опять напакостил, шлепок? Ладно, ладно, молодец!!! На-деюсь, только одну эту деревню запалил?

***

Наблюдая за происходящем в подзорную трубу, Марина поинтересовалась, почему Маша своё умение драться не проявляла раньше?

— Думала, всё и так обойдётся. А этому, в сарае, сдачу вместо тебя сдала за затрещину прошлой ночью. Ну и, конечно, обидно, — рассмеялась, — что он для большой и светлой любви выбрал не меня, а какую-то толстушку. Ладно, дай посмотреть в трубу: моя очередь.

В её поле зрения вновь оказались Малыш и Бородатый. Малыш вплотную приближался к пребывавшему в непринуждённой позе повелителю сектантов. По мере сближения его тело словно наливалось свинцом, сознание расплывалось и затухало. Он споткнулся и, падая вперёд, ухватился обеими руками за плечи спокойно стоявшего перед ним отца Григория. Тот, казалось, поедал его взглядом, смачивая, как в приправе, в гнилостных отстойниках своих глаз.

— Надо собраться, иначе — труба начинающему гипнотизеру, — убеждал себя Малыш. — Спокойствие, уверенность в себе, немного куража и ощущение удачи, — мысленно твердил он, вспоминая условия включения способности к власти над другими людьми.

Он приблизился к лицу противника настолько, что тот ощутил, что сам растворяется в его глазах. Отцу Григорию показалось — зрачки врага расширяются в бесконечность, обволакивая и поглощая его, непобедимого до настоящего времени сатаниста. В какой-то момент бородач вдруг ясно почувствовал, что проваливается в бездну этих зрачков, содержащих в себе Вселенную, и упал, потеряв сознание. Рядом с ним на примятую траву, скрестив ноги, бессильно опустился Малыш. Остатки сознания удерживали ускользающую мысль о том, что древние греки или римляне, пожалуй, были правы, утверждая, что власть над собой — наивысшая власть!

Иван и Вертлявый, пока Малыш играл в гляделки, успели разобраться с последними желающими получить люлей. После чего присоединились, рассматривая лежащего с закрытыми глазами отца Григория.

Через несколько минут веки последнего дрогнули. Он, постанывая, повернулся на бок, и, встав на четвереньки, бросил своё тело прочь от победителей. Просеменив, таким образом, с десяток метров, поднялся на ноги и набирающими силу прыжками продолжил бег в сторону леса. Преследовать его желания не было.

***

Зато встречу на опушке леса ему оказали великолепную. Как зверь на номера стрелков-охотников, сатанист выскочил прямо на Машу. Та заметила его заблаговременно и скрылась за дерево, мимо которого пролегал путь беглеца. Такого неожиданного изза ствола дерева встречного удара ногой в лицо не выдержал бы никто! Беглец завалился, прогнувшись назад, и упал на траву в позе, принять которую живые просто не в состоянии. Вылезшая из кустов Марина с удивлением рассматривала месиво между бородой и волосами головы того, кто ранее знался с нечистой силой, а сейчас отдавал богу душу или то, что от неё осталось.

— Жалко мне твоего будущего мужа, если огорчит, — посочувствовала она подруге и тут же вновь оказалась в кустах, куда отлетела от сильного толчка в спину.

Несколько бородатых, звериных обличием мужиков, один из которых был полностью седой, неожиданно набежав со стороны деревни, растолкали девчат, подхватили тело отца Григория и поволокли в лесную чащобу.

Марина, потирая ушибленный бок, простонала, что сектанты эти — невежливый, по её мнению, народ. Маша молча согласилась с ней, хотя легко избежала столкновения, вовремя уйдя с линии атаки. Расположившись под тенью сосен, они наблюдали, как, бросив тушить пожары, другие сектанты так же утаскивали с места побоища в сторону леса тела своих поверников и больше не возвращались. В закатном солнечном освещении деревня приобретала благостно поджаренный вид. Несмотря на то, что горели практически все дома, улица становилась пустынной.

Тушить было некому.

Вскоре к опушке подошли трое наших настоящих мужчин, которых прекрасные создания встретили, визжа от радости и обожания.

***

Губастый тем временем очухался после примочки, полученной от Маши. Скрываясь в лесу, он увидел, как группа разочарованных в своем вожде сатанистов готовится совершить самосуд над отцом Григорием, находившимся в отключке. По всему было видно, что они планировали просто утопить его в болоте. Руководил всем особо приближенный к старцу — Седой. Это его руководитель секты в порядке воспитания унизил на крыльце за вмешательство во властные полномочия вождя.

Губастый встревожился, что может опоздать со спасением своего наставника, которому многим был обязан. Один из людей Седого собирался вспарывать старцу живот, чтобы не всплыл. Губастый приподнялся с земли на одно колено и без предупреждения открыл огонь из автомата, с которым не расставался ни на минуту. При этом он покрошил всю группу, не задев лежащего пленника. Поленился только контрольные выстрелы сделать — заторопился.

Поэтому Седой и остался хоть серьёзно раненным, но живым. Впоследствии с помощью прибившегося к нему одного из своих людей — Лопоухого спрятал в болоте трупы расстрелянных Губастым боевиков. Залег на сеновале у знакомого, ранее судимого, Лесника в нескольких километрах от Змеиной пустоши. Поручил тому и Лопоухому добыть денег и автомобиль. А позднее пытался мстить отцу Григорию и Губастому. И своей этой местью против собственной воли помогал нашим положительным героям и правозащитным органам, лишний раз подтверждая народную мудрость, что враг моего врага — мой друг.

***

Отыскав плоскодонку, Губастый отвёз старца на один из островов заболоченного озера. Там укрыл его в лесной сторожке.

Выхаживал несколько дней с помощью постоянно проживающего в этой сторожке Лешака — человека без роду, без племени. Тот был не запоминающейся наружности, но ко всему привычный и во всяких условиях выживающий. Вытащил его однажды отец Григорий из какой-то паскудной заварухи. С тех пор как верного пса держал при себе и сторожем при своих сокровищах. Лешак, не имея большого разума, видел в нем представителя пусть и тёмных, но высших сил. Предан ему был полностью, без остатка. При всей своей социальной дремучести Лешак по жизни обладал знаниями народного врачевания. Проживая в лесах, изучил и перепробовал на себе каждую травинку. Имел страсть к холодному оружию, которым, особенно метанием ножей, владел искусно, как цирковой артист. В общем, старец с помощью Губастого, да и сам Губастый с его травмой позвоночника, удачно попали в надёжные руки Лешака. А тот так старательно применял своё умение целителя, что через неделю у вечернего костра они уже втроём вели неторопливые беседы.

— Почему не принял участие в расправе, а спас меня? — поинтересовался отец Григорий у Губастого.

Искренность ответа расположила старца к Губастому. Оставшись без многочисленных ранее сторонников, он решил опереться на него и посвятить в некоторые тайны своего бытия.

***

Островок, на котором располагалась сторожка, существенно отличался от других внешне схожих островков, поросших густым кустарником и чахлыми деревцами. В его центре метров на пять возвышался огромный камень — валун, пришедший из ледникового периода, как думали побывавшие здесь и видевшие его люди. В действительности это была, словно спилена, вершина громадного каменного клыка около двух десятков метров в диаметре, уходившего глубоко в землю. Настолько глубоко, что непосвященные и не догадывались, какие тайны он хранит. Сторожка, прилепившись к камню, как пломба к зубу, закрывала собой довольно просторную сухую пещеру, заваленную всяким бытовым хламом и запасами провизии.

Камень этот имел своё историческое название — Зуб Сатаны. И, как у всякого зуба, внутри него имелся канал, проникнув в который и спустившись по нему вниз на несколько десятков метров, можно попасть во вторую, ещё большую пещеру, с высоким сводом и скрытыми в темноте стенами. В дальнем углу пещеры протекал ручей родникового происхождения. Вероятно, строение камня по принципу зуба не давало водам болотистого озера проникнуть в пещеру и заполнить её. Поэтому та была сухой, и в ней удивительно легко дышалось.

— Трое нас осталось, блюстителей истинной веры, — тяжело вздохнул отец Григорий, когда они с Губастым спустились по каменным ступеням и оказались на дне пещеры. — Нам и сохранять её реликвии, главная из которых эта.

Старец навёл мощный луч фонаря на предмет, который оказался черепом, выполненным из хрусталя. Подобного Губастый ещё не видел. Местами в черепе просвечивали дымчатые пятна и маленькие шарики, похожие на пузырики воздуха, однако, ни трещин, ни царапин не было. Казалось, все мельчайшие детали выполнены с идеальной точностью и прекрасным знанием его строения. Безошибочно выдержанные пропорции придавали произведению человеческих рук впечатление чего-то живого, но мрачного и рокового. Впечатление усиливали огромные сверкающие глазницы и ослепительные, словно бриллиантовые, зубы.

— Этот череп, — продолжал старец, сверля Губастого взгля-дом, — идеальная копия черепа, выполненного из полированного кварца, о котором сейчас расскажу. Изготовлен он много лет назад гусь-хрустальными умельцами-стеклодувами. Оригинал же ещё в начале прошлого века был обнаружен в «Городе упавших камней» — древней цитадели майя в джунглях тогдашнего Британского Гондураса. Он играл важнейшую роль в обрядах майя, о чём упоминалось в их древних преданиях. В тайных покоях храмов жрецы часами всматривались в него, желая смерти своим врагам. Поэтому он и называется «Череп смерти». Обрати внимание на необычную подвижность нижней челюсти, как это удалось сделать мастеру — не известно, но это был настоящий мастер! Смотри, череп свободно подвешен, и достаточно лёгкого движения воздуха, чтобы челюсть начала двигаться, создавая тем самым впечатление произнесения человеческой речи. Но главное не это. Если под висячим черепом поместить свечу или иной источник света, они заставят блестеть его глазницы, которые начинают испускать тонкие лучики света. Учёные говорят, что оригинал, по их мнению, изготовлен в Древнем Египте или Вавилоне и лишь позднее привезён в Центральную Америку. Посмотри, какой эффект производит даже его копия, висящая в полутьме над алтарем со сверкающими глазницами, двигающейся челюстью и изрекающая волю повелителя тьмы. При желании, внимательно всмотревшись, даже на ней можно увидеть реальные лица людей, горы, зверей — и плоды собственного воображения в переливчатой игре туманных пятен.

Губастый, слушая отца Григория и рассматривая хрустальный череп, успел уплывающим сознанием почувствовать, что его пульс участился, появилась сухость во рту и жажда. Ещё через секунду он потерял сознание.

Старец, улыбаясь страшной гримасой, лишний раз утвердился в мысли, что при желании сможет достичь могущества и в этом мире.

***

Ещё до наступления вечера в Змеиной пустоши все живые её обитатели вместе с неживыми душами исчезли, растворившись в лесном массиве. Спасённые и освободители решили переночевать в одной из не тронутых огнём русских бань, расположенных у речки. Мужчины договорились на всякий случай по очереди дежурить. Это было не трудно, поскольку окрестности хорошо освещались двумя источниками энергии: полной луной и отблесками пожарища.

Не успели расположиться, началась гроза, сопровождавшаяся таинственными явлениями. Выглянув за двухцветную, бело-серую тучу в виде трёхглавого дракона, который преобразовался в человеческий лик огромного размера, очень кого-то напоминающий. Во время грозы баня дрожала, как при землетрясении. А после неё небо засветилось на некоторое время розовым, голубым и фиолетовым цветами. Начавшийся ливень смыл наблюдателей внутрь бани, где они, намокшие, но довольные справной крышей над головой, заснули, приткнувшись, кто где.

Вертлявый, отдежурив своё после Ивана, разбудил под утро Малыша и завалился дрыхнуть, временами вскрикивая и всхлипывая во сне.

Только-только начало светать. Густой туман с реки ограничивал обзор. Но и сквозь него всё ещё слышалось потрескивание горящих строений, не затушенных ночным ливнем.

Малыш бросил порванную в нескольких местах полевую куртку на влажное бревно у входа в баню. Уселся на неё и прислонился спиной к бревенчатой стене. По характеру он был жаворонком и легко переносил ранние подъемы. Боковым зрением уловил шевеление у двери и увидел Машу в наброшенной телогрейке, подобранной где-то. Она присела рядом с ним и, как будто это было для неё обычным, прижалась к его левому боку, прислонив голову на плече и прошептав в утренней тишине:

— Кто ты и откуда, герой моего романа? Или, погоди, погоди — вопрос попроще, ты сова или жаворонок?

— Я — орёл! А вообще, говорят, ничто так не снимает сонли-вость, как чашечка крепкого, сладкого, горячего кофе, выплеснутая на голый живот.

— А я думала, что ты до зари встал потому, что съел арбуз на ночь… — и оба тихонько рассмеялись, ещё теснее прижимаясь друг к другу.

Малышу было приятно общение с Машей. Казалось, они долго ждали этой встречи, и не могли наговориться. Какую тему ни затрагивали, везде было общее и примерно одинаковая оценка явлений. Поэтому рассвет встретили в разговорах о боевых искусствах, вечном, душе, чудесах и любви…

В какой-то момент Малыш, наслаждаясь беседой с Машей, спросил, вызвав удивление в её глазах, действительно ли она желает знать, почему он к ней не пристаёт так примитивно, как это обычно происходит сейчас у других? И, получив утвердительный кивок, прошептал ей на ушко, что, по его мнению, она заслуживает большего, поскольку исповедует высокую духовность и настоящую культуру человеческих отношений. При этом Малыш озвучил то, что являлось её личной тайной, стержнем и принципом поведения, — наставление одного великого полководца своей дочери: «Да сопутствует тебе всегда богиня невинности. Помни, что свободное обращение рождает пренебрежение. Приучайся к естественной вежливости, избегай друзей, желающих ослеплять остротой ума своего: они по большей части испорченных нравов. Будь спокойна, надейся на Провидение! Оно не замедлит упрочить судьбу твою!»

Собираясь что-то ответить, Маша набрала полную грудь воздуха и замерла, обратив свой взор вверх. Там она увидела, как предутреннее облако, проплывая над догорающей деревней, неожиданно стало принимать форму огромного голубя со взмахнутыми крылами. Он словно появился из небесной бесконечности и решил защитить заблудших грешников. При этом из хвостового оперенья голубя прямо вниз шли непередаваемо яркие полоски многоцветной радуги, сходившиеся на куполе нетронутой огнём часовенки на околице деревни.

— Что это? — восхищённо произнесла Маша.

— Может, знамение, какое?! — то ли спросил, то ли ответил Малыш.

Позднее они узнали, что аналогичное явление наблюдалось в расположенном на этой же местности монастыре, настоятель которого пояснил интересующимся: «Голубь этот — образ Святого Духа, который сошёл на Иисуса Христа после крещения в водах Иордана. А радуга, как сказал сам Господь, служит знамением вечного завета между богом и землёю. Своим знамением Господь словно призывает православных к терпению, не лишаться надежды на лучшее и надеяться на его помощь и поддержку».

***

Утром, когда уже полностью рассвело и день стал набирать силу, подкатил на бронированном автобусе Михалыч с вооруженным отрядом работников милиции.

— Не много ли пионерских костров развели? Где деревенские и другие бандиты?

Отряд в это время приступил к прочёсыванию территории.

Деревня действительно практически полностью выгорела, но следов рукопашных столкновений и тем более трупов не было нигде.

Михалыч достал из сумки кое-какое продовольствие и несколько пузырей со спиртным. Сообщил, что трое бандитов, которые их протаранили на дороге и потом устроили групповую кончину, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, отравились грибами. Это, по мнению медиков, и вызвало негативные последствия: одурманивание и перестрелку между ними. Поэтому уголовное дело, вероятно, будет прекращено за отсутствием состава преступления.

Главная же новость заключалась в том, что Василий, оказывается, к счастью, жив. Находится, правда, в глубокой коме. Получил множественные переломы рёбер и ещё какие-то практически несовместимые, как правило, с жизнью повреждения, что и заставило друзей подумать о наступлении его смерти. Хорошо ещё, медики внимательные попались, а то так бы и зарыли мужика. В настоящее время он вместе с Сергеем находится в реанимации областной клинической больницы скорой помощи. На вопрос, какие у Василия шансы на благополучный исход дела, врачи пожимают плечами и отмалчиваются.

— Главное, что живой, — прогудел Иван, скручивая головку у бутылки водки. — Давайте выпьем за Василия, Серёгу и ваше, девчата, удачное избавление!

Через пару часов обследования остатков деревни и её окрестностей старший отряда милиции майор Сердюков разрешил своим людям отдыхать, предварительно предупредив:

— Берегите природу — мать вашу! Помните, что слово «мили-ция» на самом деле имеет не латинское, а русское происхождение. Это просто сокращение от слов «милые лица»!

Молодые ребята, получив команду «вольно», с радостью сбросили камуфляжную форму, и, освободясь от оружия, стали резвиться у речки. Майор же степенно присел у костра, на котором Иван во взятом в бане котелке пытался сочинить из родниковой воды и местных трав подобие чая. Девчата, перемигиваясь, передавали друг другу подзорную трубу, наблюдая за парнями у реки.

Сердюкова, казалось, что-то смущало в происшедшем.

— Михалыч, что ты обо всём этом думаешь? — спросил он, прихлёбывая кипяток из мятой алюминиевой кружки.

Они, старые волки милицейского сыска, понимающе переглянулись, и после некоторого раздумья Михалыч сказал:

— Пожалуй, ты верно мыслишь! Как у нас сейчас с преступ-ностью борются? Перевели в отчётности тяжкие преступления в разряд средней тяжести — не так уж и опасна стала эта преступность. Пожалуй, и в нашем случае не было ничего особенного. Молодёжь пошалила, девок — на машине покатала, не предупредив родных и знакомых. Подумаешь, с элементами некой кавказской романтики выехали на природу! А тут, на беду, сильная летняя гроза, от которой совершенно случайно загорелись очень сухие деревенские строения. Ветер разнёс пламя по деревне. Ну, всё и сгорело. А кому ущерб? Нет хозяев — давно уж всё заброшено. И людей здесь никаких, кроме нас, как видишь, нет. А хулиганы? Да бог с ними, шалунишками, скрылись куда-то. Девчата не в претензии и простили уже. Так ведь, девчата? А то, что я тебе наговорил после совершенно случайной аварии там, на дороге, — плод моей болезненной фантазии: головой шибанулся, да и на пенсию уже пора — вишь, какие видения приходить стали. Все ли согласны с моим подходом к проблеме?

— Чудные вы, милиционеры, — заполнил образовавшуюся паузу Вертлявый, — то готовы к столбу придраться и даже асфальтный каток оштрафовать за отсутствие запаски и лысую резину, а тут — на тебе, подходик! — но, почувствовав на себе угрюмые взгляды правоохранителей, закруглился. — Да согласный я, согласный, мне-то меньше всего надо плескаться в этой канализации.

Сердюков улыбнулся:

— Ну и ладушки! А пистолетик, — он обернулся к Малышу, — всё же придётся сдать, конечно, как случайно найденный.

Малыш, улыбнувшись в ответ майору, спросил:

— Какой пистолетик? — и, внимательно посмотрев тому в зрачки, произнес утвердительно не только для спрашивающего, но и всех остальных, — не было никакого пистолетика!

В глазах у Серюкова появилась растерянность, он, казалось, потерял нить разговора. Потом, словно вновь обретя её, спросил Малыша:

— Может, в милицию пойдешь работать? Такие ребята нам ох как нужны! Вот и Михалыч тебя рекомендует. Денежное довольствие нормальное: муниципалитет на днях принял решение о целевых сборах с граждан и предприятий на наше содержание…

— Как милиционера ни корми — у бандита всё равно больше, — хихикнул Вертлявый, потихоньку высосавший одну из привезённых бутылок.

— Надо с родителями и старшим братом посоветоваться, — ответил задумчиво Малыш.

— Вот и хорошо. Как посоветуешься — сразу к нам. Адресок мой Михалыч подскажет. А сейчас давайте собираться, я подброшу кому куда надо.

По дороге Сердюков, вероятно, помня вмешательство в разговор Вертлявого, спросил его:

— Сам-то думаешь завязывать? Слышал, всё в авторитеты рвёшься?

— Не знаю, что и делать, товарищ начальник. Может, действи-тельно бросить всё это безобразие, а может, и нет. Поговаривают в наших кругах, что авторитетов теперь будут выбирать не за их криминальные заслуги, а за высокие моральные качества, вроде, как депутатов Государственной Думы! Так что, решу — приду к вам за мудрым советом и характеристикой.

— Послушайте, товарищ майор, — задала вопрос Марина, вспоминая, что до похищения имела отношение к журналистике, — не является ли причиной происходящего то, что мы единственные в регионе не приняли программу борьбы с преступностью?

— Не без этого, конечно, хотя это и формалистика. Есть более приземлённая причина — продажность чиновников. И останутся они таковыми, по моему мнению, до тех пор, пока прибавку к заработку будут получать по принципу остаточности, то есть последними. Государственная машина Наполеона поддерживала надлежащий порядок в его империи, работала прекрасно и в основном неподкупно именно вследствие высокой оплаты труда чиновников. Помните, потребовался сам граф Монте-Кристо с его неограниченными финансовыми возможностями, чтобы перекупить какого-то там телеграфиста.

— Думаю, ещё и культуры не хватает, — поддержала разговор Маша.

— Откуда её взять, культуру-то, если только каждое пятое учебное заведение в области имеет лицензию на право проведения образовательной деятельности, — поддержала Марина.

— А я знаю одного культурного человека, который никогда не скажет «…твою мать!», но всегда интеллигентно ответит: «Я вам в отцы гожусь!» Вот бы его в министры? — влез в разговор Вертлявый. И увидев, что переломить серьёзность беседы не удаётся, добавил то, что от него никто не ожидал: — От нас же самих всё и зависит! Как потопаем, так и полопаем. А мы лопать все хотим и всё побольше норовим, а вот топать не желаем. Болезнь у нашего общества такая: есть и пить хочется, а работать по-настоящему — нет!

Иван толкнул локтем в бок Малыша, сидевшего между ним и Машей на заднем сиденье автобуса:

— Смотри-ка, у Вертлявого седьмая пядь во лбу появилась. Не твоё ли воспитание сказывается? Культура, одним словом!

***

Серюкову и его бойцам по делам службы понадобилось уклониться от маршрута и заехать в красивый древний город на берегу не менее красивой реки.

Чтобы пассажиры не скучали, он завёз их в гости к своему старому и хорошему знакомому Тихомирову Николаю Петровичу. Тот вместе с супругой Прасковьей Ивановной проживал в двухэтажном стареньком доме без номера недалеко от речки. Возраст у обоих был приличный. Петрович и войну прошёл, и Берлин брал. Однако сохранил в себе человечность, хотя коснулись его боль, кровь и гибель товарищей. Прасковья Ивановна тоже воевала медсестрой. В госпитале и познакомились после ранения. Оба были людьми общительными и всегда вызывали симпатию окружающих. Если вы человек открытый, то многим с вами хорошо общаться, сближаться и впускать в свой внутренний мир. А зачастую и смотреть на него вашими глазами.

В настоящее время Николай Петрович является туристической достопримечательностью города: самостоятельно собрал сложный оптический механизм и соорудил на чердаке дома обсерваторию. Такое встретишь не часто, и поэтому потянулись к нему паломники со всей округи и из-за рубежа. Немцы, чехи, болгары — кого только не перебывало. Приезжали по договоренности и неожиданно группами, и в одиночку. Каждого здесь встречали как давнего друга и каждому, кто вошёл в дом, были рады.

Вот и сейчас супруги доброжелательно приняли знакомых Сердюкова и пригласили почаёвничать на свежем воздухе в садовой беседке, которую окружали клумбы изумительных по красоте цветов. Гостей поразило не только изобилие цветов, растущих, казалось, всюду, но также идеальный порядок в самом доме.

За тёплой беседой оказалось, что разведение цветов для души — любимое занятие хозяйки дома, которая уверена — цветы украшают землю, как звёзды небо.

— Без умения жены создавать уют, вести хозяйство и по-могать мужу я вряд ли взялся бы за такое большое дело, как строительство обсерватории, — поделился с гостями Николай Петрович, прихлёбывая чай из блюдечка.

— Десять лет строились и ещё пятнадцать долги отдавали, — поддержала мужа Прасковья Ивановна. — Зато теперь не только Луну — и другие планеты посмотреть можем!

— Марс тоже видно? — поинтересовалась Маша.

— Конечно! — с гордостью ответил Николай Петрович. — А чем он вас заинтересовал?

— Говорят, на Марс скоро направится первый космический корабль с экипажем людей. Вот бы слетать!

— Да, мне известно, что в этом направлении ведётся не-которая работа, — Петрович, похоже, сел на любимого конька, — но я сомневаюсь в её реализации в ближайшем обозримом будущем, и вот почему. Хотя полёт на Марс и предполагается, по сведениям средств массовой информации, в 2015 году, для этого может не хватить средств. Дело в том, молодые люди, — он даже встал из-за стола и принялся расхаживать вокруг него, жестикулируя, как дирижёр, — что сейчас почти треть доходов бюджета нашей страны идет на выплату долга, а это около шестисот миллиардов рублей. И кроме того, не забывайте о дальности полёта. Туда только сигнал проходит сорок минут. А психологическая совместимость экипажа? Да мало ли чего ещё… Вы знаете, что к этому времени, согласно исследованию национального состава россиян, каждый четвёртый житель России будет китайцем? Вот они, скорее всего, и полетят на Марс. Кстати, места меньше, чем мы, в космолёте занимать будут. Мне иногда думается — может, более близкими проблемами следует заниматься? Вы знаете, например, что если о гибели Гагарина мы можем рассказать со всеми подробностями, то никому не известно, да никому, похоже, и не интересно знать, что на том же самом месте, за несколько месяцев до случившегося, погиб транспортный самолёт АН-12 с девятью людьми на борту! А место гибели случайно ли?

— Ну вот, опять начнёшь людей инопланетянами и при-шельцами всякими мучить! — прервала пылкую речь Николая Петровича жена. — Покажи лучше саму обсерваторию: стемнело уже достаточно.

Вся компания дружно поддержала это предложение и стала уговаривать хозяина показать его сокровище. А мы с вами знаем, как реагируют люди, страстно любящие свое дело, на просьбу рассказать о нём. Они обрушивают на слушателей такие потоки информации, что у тех в головах уже через несколько минут начинается настоящий хоровод планет, который можно разглядеть и без специальных приборов. Говорят, что некоторые профессора, например, ядерные физики, настолько увлекаются своими идеями, что даже на симпатичных девушек смотрят как на интересно сгруппированные атомы, а не на объект нежной любви и поэтического обожания.

На верхней площадке Николай Петрович предложил гостям посмотреть на небо:

— Обратите внимание на звезду с красноватым оттенком, самую яркую из всех. Её можно увидеть даже невооружённым глазом. Это и есть Марс. В августе этого года произойдет его максимальное приближение к Земле за последние пять тысяч лет. Это наилучшее время для наблюдения поверхности планеты. Ещё в июле Марс начал восходить до полуночи, оставаясь видимым до рассвета. Блеск его возрастал постепенно, но уже в августе его красная точка в созвездии Водолея станет настолько яркой, что начнет привлекать всеобщее внимание.

Все завороженно смотрели в бездну неба.

— Ой! — воскликнула Марина. — Звёздный дождь идёт!

Явление имеет красивое название: «Падающие звёзды». Причём самые активные метеорные потоки в августе можно видеть в районе Аквариды и Персеиды. В течение часа можно увидеть до сотни метеоров…

***

Не все гости поднялись наверх. За столом внизу остались Иван, опасающийся повредить своей тяжестью скрипучую лестницу, Михалыч, у которого после случившегося на дороге ещё кружилась голова, и хозяйка — продолжавшая потчевать их чаем с вишнёвым вареньем.

— Эх, хорошо ваше варенье! Да и чаёк на травах, видать, на-стоян? — похвалил Иван.

— Многим нравится, разным хорошим людям. Кое-кто даже из местного начальства заезжает им побаловаться, о жизни с Николаем Петровичем поболтать. Петрович у нас что-то вроде коллективной жилетки, в которую все плачутся о нелёгкой жизни. Он им советует прописные истины, вроде этой: «Хочешь забыть о комарах — встань на муравейник», а они, представляете, слушают, да ещё и спасибо говорят…

— Значит, люди ему доверяют, считают опытным, искренним человеком, который может дать дельный совет, эмоционально поддержать, — включился в беседу Михалыч. — Не стоит отказываться, если с вами хотят общаться.

— Так, так, — поддакивала Прасковья Ивановна, — и я ему говорю: не надо, конечно, пытаться решать чужие проблемы, а выслушать и поддержать морально — обязательно следует. Правда, побаиваюсь я за него: в народе ведь не зря говорят, что если есть те, кто приходит к тебе, найдутся и те, кто придёт за тобой. Не так ли с нашим бывшим мэром получилось? И человек был замечательный, и люди к нему тянулись, как к животворному источнику. Но нашлись и такие, кому его жизнь понадобилась.

За что и кто бил человека? Загадка до сих пор…

— В общем, получается, что город у вас тихий, патриар-хальный, где никогда и ничего, как правило, не происходит. Но случится может всякое — от карманной кражи до убийства Главы, — заключил Михалыч. — Ну, а как у вас с традиционными богатырями, Прасковья Ивановна?

— В работе по хозяйству и приборами Петровичу помогает его племянник — работник военкомата. Так он рассказывал, что скоро начнётся комедия основного призыва: у нынешних наших богатырей не только ноги слабы, но и зрение плоховато! Не на подвиги здоровье тратят, а на сиденье перед телевизорами да компьютерами. Отдельные из них и вес недостаточный имеют, и физически плохо развиты. Недаром, говорил племянник, в одной из наших же воинских частей совсем недавно сержант избил шестерых солдат-первогодков. Один из бойцов в тяжёлом состоянии находился в госпитале. Ещё пятерым так же пришлось оказывать медицинскую помощь. Слабаки, одним словом. Уж и гуртом сдачи дать не могут. А при такой, как сейчас, рождаемости и общем ослаблении генофонда защитники вообще переведутся.

***

Поскольку Сердюков задержался, переночевали у Тихомировых. Утром, чуть свет, выехали в областной центр с новыми попутчиками.

По дороге Сердюков рассказал, что руководство районной милиции попросило его сопроводить в областной центр гостей из Америки — полицейских. В ходе предварительного общения выяснилось, что больше всего иностранным служителям порядка понравились наши исторические памятники, русская баня и радушие, с которым их везде встречали. Как только иноземцы говорили о том, что им что-то понравилось, — тут же получали это в подарок.

Но наиболее сильное впечатление произвёл живой медведь на лесном кордоне, куда их возили пострелять уток. Он свирепо рычал и метался по большой клетке, сотрясая своей тяжестью толстые металлические прутья. Кто-то из наших пошутил, что с помощью этого медведя-людоеда местные опера и следователи легко получают признательные показания у любого преступника. Достаточно, мол, злодея подвести к медведю и рассказать, что будет, если тот случайно притянет к его клетке, в которой сидит. А милиционер, вроде бы, случайно, в это время отвернётся.

— А что вы хотите? — пояснили шутники балдеющим от таких рассказов иностранцам, — это же глубинка России!

Американцы были в роскошных костюмах, и даже «угнетённые негры» выглядели весьма прилично. Сидя в автобусе у окон, они с большим интересом таращились на наше сельскохозяйственное процветание и деревенскую культуру, любовались природой.

Вдруг наиболее внимательный из них показал рукой на двух мужичков, стоящих на обочине и размахивающих руками. В поведении голосующих было что-то необычно тревожное. Поэтому Сердюков дал команду остановиться. Один из мужичков, испуганно заикаясь, показывал в сторону леса.

— Медведь-людоед с цепи сорвался? — тревожно спросил кто-то из копов.

Сердюков с двумя бойцами, вскинув наперевес автоматы, ринулись в чащу. За ними смело прицепились несколько американцев и Малыш с Иваном.

В сотне метрах от дороги увидели стоящего у дерева обессиленного мужчину. Руки того обхватывали за спиной ствол дерева и в кистях были скованы наручниками.

Выяснилось, что этот человек таксист. Прошлым летом поздним вечером двое клиентов попросили отвезти в соседний город. По двойному тарифу. Водитель, естественно, не подозревал, что пассажиры собираются «на дело». Обстановка выяснилась, когда клиенты остановили машину, якобы, облегчиться. Угрожая предметом, похожим на пистолет, налётчики взяли из кассы автомобиля семьдесят тысяч рублей и скрылись.

Водителя оставили в придорожном лесу на верную гибель, приковав к дереву наручниками. Шансов освободиться у таксиста почти не было — посчастливилось, что грибники натолкнулись. Сами преступники скрылись на его машине. Единственно, что запомнил таксист, так это карикатурную лопоухость одного из налётчиков. Потребовалось незамедлительно взять таксиста на борт и продолжить движение в областную клиническую больницу, благо, было по пути.

Но расслабляться, похоже, было рано. Водитель автобуса на подъезде к городу, желая, вероятно, удивить иностранцев лихой ездой, вёл машину с превышением скорости. Свою роль сыграла и сырая погода. В какой-то момент водитель решил обогнать «КамАЗ», выехал на встречную полосу и зацепил легковушку. Автобус занесло на мокрой дороге, развернуло и выбросило в кювет.

Сердюков, первым придя в себя, быстро с кем надо связался по рации. Через несколько минут на место происшествия прибыли «скорая», сотрудники ГАИ. К тому времени пассажиры сами вылезли из салона, отделавшись лёгким испугом. Никому, не считая таксиста, медицинская помощь не потребовалась. Но он умер от полученного шока по дороге в больницу.

Американские полицейские оказались людьми покладистыми. Они с пониманием отнеслись к форсмажорным обстоятельствам и были приятно удивлены оперативностью наших спецслужб. Казалось даже, что некоторых из них слегка раздражало внимание, которое им оказывали. На попутном транспорте их первыми отправили в областной центр. Расставаясь, один оставил свою визитку Малышу. Посчитал, что тот похож на его сына, и поэтому пригласил по возможности побывать у него в гостях.

Из-за дорожно-транспортного происшествия возникла многокилометровая пробка, парализовавшая движение на несколько часов. Поэтому наши герои прибыли в больницу не к началу работы, а значительно позже. Но к Сергею всё же пустили, поэтому пообщаться удалось.

***

Тот как раз выходил из процедурного кабинета, на двери которого висело объявление: «Всех тяжелобольных закапывать с 7 до 9 утра». Обрадовавшись друзьям, он проковылял с ними в свою палату. Там, устроившись на кровати, рассказал, как слегка дрейфил перед встречей с хирургом. Однако, после беседы с ним, страху поубавилось — видать, к месту пришлись остроумие и доброжелательность врача:

— Завтра вы проснётесь совершенно здоровым человеком и сможете не только легко догонять девчат, но и с успехом бегать от их родителей! Поэтому успокойтесь и думайте только о хорошем.

— Самое неприятное уже позади, — уверенно доложил дру-зьям Сергей, — ногу и другие части уже поправили. Теперь скоро поднимусь и запрыгаю. Во всяком случае, чувствую себя лучше, чем те двое, — он с хитринкой кивнул на соседние койки. Все посетители озабоченно посмотрели на непонятно чему лыбящиеся физиономии двух других больных.

— Это они сейчас такие смирные, — стараясь сохранить се-рьёзность, продолжал Сергей, — а перед операцией вели себя ужасно: дрались, кричали и под наркозом, видать, умом тронулись. После операции оба утверждают, что они не больные, а их прислали из соседнего училища в больнице окна помыть.

— А как там, у Василия? — уже серьёзно через минуту спросил Сергей.

***

Василий же находился на нейтральной полосе, где, как пел Высоцкий, цветы — необычайной красоты: между прошлым и будущим, между жизнью и смертью, между бытиём и небытиём. В сторону Василия, осторожно раздвигая эти самые цветы, направлялась фигура, напоминающая человеческую. По мере её приближения Василий узнавал знакомые черты, но не мог вспомнить, кого она ему напоминает. Подойдя вплотную, фигура остановилась. От неё повеяло такой нежноприятной свежестью, что во всём теле появились лёгкость и непринуждённость.

— Мы решили продолжить Ваше бытие. В Вас есть задат-ки, которые нас устраивают. Мы поможем Вам их развить и добавим новые. Вы будете смотрителем канала связи между людьми и нашим миром. Дома Вас ждут жена, дети и друзья. Поэтому о согласии не спрашиваем. Начинаем размещение информации.

Василий почувствовал, что его тело наполнилось новой, ранее неведомой духовной силой. Резко возросла способность восприятия окружающей среды. Но он, как ни напрягал сознание, не мог вспомнить, чей перед ним образ. А Образ продолжал:

— Рассматривайте Ваш мир не как единство материи и духа, а как триединство «материя-дух-информация»! Только информация способна соединить душу с телом. Человек получает информацию в виде энергии через речь, воздух, пищу. Если, хотя бы частично, отключить человека от информации, из него уже не получится полноценной личности. Самый наглядный пример из вашей литературы — Маугли, из которого в волчьей стае получился получеловек-полуживотное. Скажем больше — за образование Вселенной ответственен не энергетический, как вы думаете, а информационный взрыв. Вы, люди, в состоянии перенести сильную физическую боль. Но вот произнесено всего одно слово — и сердечная мышца сокращается так, что человек умирает от инфаркта. От одного-единственного слова вы бледнеете и краснеете. Слово несёт информацию — энергию, которая воздействует на мозг. Вспомните, «Сначала было Слово!»

Далее Василий узнал, что кроме закона сохранения энергии существует закон сохранения информации, который и играет главенствующую роль в Мироздании! А жизнь — это не только форма существования белковых тел, — это понимание слишком узко. Жизнь — это поддержание организмом равновесного существования по количеству информации. Проще говоря, если человек в состоянии воспринимать больше информации — он остаётся глупеньким. Жизнь человека зависит от объёма информации, которую тот в состоянии впитать в себя.

— После смерти, — продолжал Образ, — информация не исче-зает, а, как и энергия, переходит из Вашего органического мира в Нашу бесконечность. Происходит это очень просто — с выбросом сгустка энергии после смерти каждого человека. Мы случайно остановили свой выбор на Вас. И Вы не единственный, кого мы возвращаем к жизни. Вы возвращаетесь с поручением внести наш вклад в развитие Вашей цивилизации. Нас беспокоят опыты землян с нейтронной бомбой. При её взрывах выбрасывается энергия, которая мощно воздействует на нейроны мозга. Она переводит мозг в иное состояние, и сознанием человека уже можно управлять. Поэтому в наш Мир возможно поступление искаженной информации с последующим нарушением равновесия Мира. А наша основная задача — обеспечить каждому человеку продолжительность жизни до пятисот лет. Максимальная информированность человека позволит добиться уменьшения вредного воздействия на него различных факторов и в результате может замедлить процесс старения с самого раннего возраста. Твоего ближайшего контактёра друзья зовут Малыш. Позднее назовём других. Возвращайся в свой Мир!

Стало нестерпимо больно, когда душа возвращалась в разбитое тело. Движение каждого волоска — словно вонзённая в тело игла. Он был жив — а это гораздо мучительнее смерти.

— Умирать приятно и легко, — расскажет потом друзьям Васи-лий. — Трудно пытаться противиться этому. Я видел своё разбитое тело уже со стороны — как его грузят на машину, мчат на красный свет. Слышал слова доктора в приёмном покое: «Крутите его, как хотите, он уже не жилец». И даже успел обидеться на него. А потом полетел в мир покоя и умиротворения. И только чувство вины перед близкими не давало мне насладиться вечным блаженством покоя.

Посетители встретили в больнице родственника Василия из окружения Буржуина и компаньона Василия в фетровой шляпе. Завязались общие разговоры, обмен мнением, строительство планов.

Решили составить так называемый «Оркестрик надежды» для борьбы за Василия и вместе с ним — за всеобщее светлое будущее. Когда уходили из палаты больного, каждый, прощаясь с Василием, касался его руки или слегка пожимал её. В момент касания её Малышом веки Василия дрогнули. Глаза открылись, и он сказал:

— Теперь мне будет лучше.

Набежал медицинский персонал, и всех посторонних выпроводили из палаты.

***

После необходимых хлопот и решения различных организационных вопросов Михалыч и Марина вернулись в свой поселок на машине с родственником Василия. Маша уехала вместе с ними, получив от Малыша обещанье о скорой встрече в Москве. Друг Василия в фетровой шляпе остался помогать его семье в излечении больного, который неожиданно для всех вышел из комы.

Вертлявый задержался в областном центре на станции техобслуживания, чтобы проследить за ремонтом своего автомобиля. Иван, как всегда, решил ему помочь. Однако, одного ремонта машины Вертлявому было мало. Используя свободное время, он начал знакомство с областным центром с посещения казино. Ивана с собой не брал по принципиальным соображениям: тот, как нянька, не дал бы ему развернуться. А Вертлявый разворачивался круто! Пару раз сыграл удачно, но потом проигрался в пух и прах и был насильно выдворен из этого развлекательного заведения.

Пьяненький и обиженный судьбой, он возвращался к себе в гостиницу. Хотел курить и жутко ненавидел весь окружающий мир. Низко опустив голову, медленно продвигался по тротуару, слега петляя и временами припадая к асфальту за окурками. Каждое опущенное в карман сокровище вдохновляло на новые поиски и делало связь с внешним миром более приятной. В один из таких подъёмов голодный взгляд поймал ноги курицы, торчащие из сетки идущей навстречу женщины. К неудовлетворённому желанию покурить беспредельно разыгралось ещё одно, подкреплённое усиленным урчаньем живота. Прислушиваясь к трагедии внутри, Вертлявый завороженно застыл в полусгорбленном присесте.

Из оцепенения его вывел знакомый женский голос:

— Ну, ты даёшь! На куриные ноги уставился, а мои и не за-мечаешь! Что с тобой?

Вертлявый, пошарив на чердаке своего сознания, с трудом отыскал завалявшуюся мысль и после минутной её реставрации путём встряски головы признал в говорившей бывшую одноклассницу Верку. В это же мгновенье он просветлел, поняв, что спасён, хотя бы от голодной смерти. Вера была душевным человеком, и поэтому шансы вкусить курицу были высоки.

— Здорово, Верунь! Вот… доллары ищу: на «мерседес» не хватает.

После эмоционально бурного обмена воспоминаниями, узнали, что оба состоят в разводах: он по причине алкогольных потопов, она — в силу большого, безотказного сердца. Его полная независимость подтверждалась жёванными брюками, её — пятикопеечной медной монетой в ухе на скрепке.

Радостная встреча старых друзей, начатая в «муниципальном клубе» старой части города, то есть, в подворотне, продолжилась в слегка обставленной квартире женщины. Здесь, когда чревоугодие и прочие слабости были удовлетворены, Вертлявый стал вяло клясться подруге в вечности своих чувств. Она сомневалась. Тогда, после очередного принятия «пары капель», он, поразмыслив, уговорил Верку наколоть ему на кисти руки слово «Дружба» — как пожизненное доказательство сказанного. Потом ещё «покапали» и оросили «Дружбу» слезами преданности высокому чувству.

На самом-то деле они действительно давно были знакомы и дружили. Много у них было совместных мероприятий. Но одно вспоминали с особым умилением.

Как-то по глупости их молодежная шайка потрошила пригородные сады, не столько для прокорма, а потехи ради. В основном действовали удачно. Один коллективный сад так вообще затерроризировали. Садоводы, отчаявшись получить помощь от милиции, соорудили специальную клетку, куда и засадили для всеобщего обозрения случайно попавшихся Вертлявого и Верку. Остальная шпана разбежалась, а этим предстояло отвечать. Доказательство вины было налицо: ребятишки под покровом ночи насобирали два ведра чёрной смородины. Незадачливых потрошителей дачных участков поставили перед выбором: или дожидаться прибытия милиции, сидя в клетке на компостной куче, или съесть за один присест оба ведра ягод. Рассудив, что с милицией лучше дела не иметь, да и роль навоза выполнять не хотелось, воришки принялись за ягоды. Даже сейчас, по прошествии многих лет, они с отвращением вспоминали предложение на усиленное питание — половина ягод, собранная впотьмах, оказалась зелёной.

Вера, расчувствовавшись от воспоминаний, решила доверить Вертлявому свои бытовые переживания:

— Знаешь, а у меня кот сбежал. Неделю искала, и всё коту под хвост…

— А у меня тоже пёс был, — отвечал изрядно захмелевший слушатель, — кудрявый такой, как твой последний муж. Но, нет, пожалуй, не похож — кусался, гад…

— Сам ты этот, как его… — ощетинилась вдруг, непонятно почему, Верка.

— А ты-то что…

Чем окончилась дружеская встреча, Вертлявый не запомнил, но после неё сильно болело ниже поясницы. А пассажиры позднего троллейбуса с интересом поглядывали на спящего молодого мужчину с подбитым глазом, голова которого безмятежно покоилась на руке с татуировкой «Дружба».

Наблюдая, как Вертлявый по вечерам отсиживается в гостиницу и штудирует руководство по ремонту «Москвича», Иван сказал ему проникновенно однажды:

— Смотрю, дружок, это стало твоей Библией!

— Нет, Иван, теперь это моя Камасутра, — тоскливо ответил ему приятель.

В случившийся календарный выходной, скуки ради, Иван выступил на соревнованиях областного масштаба по гиревому спорту, установил областной рекорд и выиграл автомобиль «Жигули». В течение суток попеременно правой и левой рукой он поднял несчётное количество раз гирю весом двадцать четыре килограмма. Иван с честью выдержал суточный марафон, остался удовлетворён показанным результатом и своей физической формой. Однако по секрету поделился с Вертлявым:

— Если бы не массажистки, то я бы ночью не сдюжил и не выдержал бы такого напряжения. Массаж то одной, то другой руки помог мне сохранить мышечный тонус, да и ножки девочек вдохновляли.

Оба возвратились в родной посёлок на автомобилях.

***

Малыш присел на лавочку у родного дома и задумался о предстоящей встрече с близкими ему людьми. Расслабленно посидев около получаса, вспомнил, что родители наверняка на работе. Поднялся и, оставив лишние вещи у соседей, которые весьма обрадовались его появлению, направился мимо шумной, как всегда, детской площадки в центр города к зданию исторического музея, директором которого являлась его мама — Анфиса Ивановна.

Проходя мимо автовокзала, еле успел отскочить в сторону, чтобы не быть забрызганным грязной жидкостью из лужи посреди вокзальной площади. Автобус, покушавшийся на чистоту одежды Малыша, неожиданно, не успев лужу преодолеть, заглох и открыл двери. Граждане, сидевшие в нём, не стесняясь в выражениях в адрес водителя и дорожных служб, подтянув брюки и подолы, неуклюжими перескоками достигали сухого места и направлялись для новой посадки в другую машину. Малыш с интересом наблюдал, как каждый из них чертыхался, проходя мимо большого настенного плаката, сообщавшего отъезжающим: «Мы постараемся сделать так, чтобы удовольствие от поездки для пассажира начиналось именно с вокзала!»

За время отсутствия Малыша, любившего до призыва на срочную службу проводить время в музее около исторических экспонатов, вроде бы, ничего не изменилось. Но это только на первый взгляд. Приглядевшись, Малыш увидел, что фасад и прилегающая к зданию хранилища многовековой истории Руси территория значительно облагородилась. Чувствовалась хозяйская мамина рука. Анфиса Ивановна вообще была историком от бога, человеком не только влюблённым в свою профессию, но и передающим ту любовь другим людям, умеющим видеть и чувствовать прекрасное в истории нашего древнего края.

Внутренние преобразования музея поразили Малыша ещё больше. Предметы — свидетели прошлого — так преподносились для обозрения посетителям, что каждый, ступавший внутрь музея, уже с порога ощущал себя перенесённым машиной времени в иные миры и века.

— Вот, молодец, что сразу маму навестил! — раскрыв объятья, быстрым шагом навстречу ему семенила старая работница музея — Филипповна. Будучи очень древней, но довольно энергичной старушкой, она дружила с Анфисой Ивановной и в своё время фактически занималась воспитанием Малыша, когда мамаша всю себя отдавала работе. Сейчас, еле доставая до подмышек бывшего воспитанника, с восторгом смотрела снизу вверх, слегка поскрипывая, прижатая к его груди.

— Помнишь ли слова Цицерона? — спросила Филипповна, когда любимец отпустил её и бережно поставил на пол.

— Какие именно? Он много чего наговорил… — сделал вид, что запамятовал, Малыш.

— «Мне нравятся в молодом человеке хорошие черты старо-сти…», — начала цитировать Филипповна.

— «…а в старике — хорошие качества молодости», — закончил молодой человек и ещё раз чмокнул бабусю в тёплую щёку.

— А мамуля твоя сейчас в большом зале, как раз знакомит посетителей с новой экспозицией о героике русских женщин. Беги. Ты любишь, когда она рассказывает…

Взлетев в несколько прыжков на третий этаж, Малыш замер у колонны, заворожённый чарующим голосом матушки.

— Издалека, из самой Византии, — рассказывала Анфиса Ива-новна, — высватал князь Юрий Рязанский невесту своему сыну Фёдору. Долог был путь Евпраксии на Русь: и морем плыла, и на лошадях ехала. Воспитанная настоящей христианкой, не могла она ослушаться воли родительской. В семье князей Рязанских ко двору пришлась красавица. А молодой муж в ней, умной и гордой, души не чаял. По-царски наградила Фёдора молодая жена, родив ему сына-первенца, наследника Ивана. В согласии и счастье жили молодые. Была у них любовь с первого взгляда, очень сильная, верная. Да только случилось в ту пору татаро-монгольское нашествие на русские земли. Великое множество воинов было у врагов. Поэтому князь Юрий послал сына Фёдора с дарами к Батыю на переговоры. Тот подарки принял и, будучи наслышан о необыкновенной красоте Евпраксии, сказал Фёдору: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Засмеялся князь Фёдор и ответил: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь». Оскорбился Батый и велел убить князя. Узнала горькую весть княгиня Евпраксия, когда стояла на балконе высокого терема с сыном на руках. Выслушала, как Батый убил её любимого мужа, бросилась тотчас с высокого терема вниз вместе с княжичем, и разбились они насмерть. Проходят века, пролетают годы, но в истории Российской помнят и чтут княгиню Евпраксию. Подвиг её и сейчас волнует потомков. Эта женщина совершила его во имя чистоты и целомудрия, чем и велики женщины, прославившиеся в веках. А сейчас, стоит всем закрыть глаза и перешагнуть порог следующего зала, вы окажетесь в эпохе великого русского царя Петра I, которая наступит через пятьсот лет после той, в которой мы только что были.

Анфиса Ивановна давно заметила Малыша, который слушал её, как обычно, завороженно. Душа её наполнилась радостным волнением, но она не позволила себе расслабиться и закончила тему Руси двенадцатого века. Далее экскурсию повела Филипповна — вечная палочка-выручалочка, а мать и сын, обнявшись, уединились в кабинете директора музея.

Узнав о здоровье родителей, старшего брата, друзей, знакомых и слегка рассказав о себе, Малыш одобрительно отозвался о музее, положительные изменения в котором произвели на него сильное впечатление.

Анфиса Ивановна сначала увлечённо поведала, что при ремонте удалось создать нормальные условия для работы внутри здания, не нарушить его внешний облик и сохранить стиль. В результате в центре города появился ещё один уютный уголок. Потом поделилась, о планах выложить тротуарной плиткой небольшой участок около Собора и, главное, вновь открыть его для посещения туристов. Но потом вздохнула и посетовала, что средства на всё это сотрудники музея надеются получить только от предпринимателей, так как местные власти не дают ни копейки. Рассказала о перипетиях борьбы с Главой за расширение площадей в здании:

— Видно, некому было в детстве рассказать ему о том, как мудрый отец поручил сыновьям сломать веник. Помучались они — да без толку. А развязал отец верёвочку — по прутику и сломали. Вот наш Глава района и не может связать вместе усилия всех заинтересованных в процветании территории, а может, не желает этого, не поняла ещё.

Перед уходом домой постояли и несколько минут послушали, как Филипповна увлечённо рассказывает экскурсантам про Петровский период:

— «…после завершения постройки очередного дворца в Санкт-Петербурге вся площадь была захламлена строительным мусором. Петру I доложили, что для расчистки нужно нанять подводы на сумму, равную стоимости постройки. И тогда царь повелел обнародовать Указ: «В течение недели всякий может взять что угодно с площади бесплатно!» За пару дней крестьяне из окрестных сёл очистили площадь до блеска! А известно ли вам, уважаемые мои слушатели, что 12 сентября 1715 года был обнародован другой Указ: «О запрещении петербуржцам подбивать сапоги и башмаки скобами и гвоздями»? По какой, вы думаете, причине? Чтобы сохранить деревянное мощение первых городских магистралей…

Спускались по парадной лестнице с мраморными перилами, покрытой ковровыми дорожками. Малыш, смеясь, вспомнил и рассказал маме, что в кабинете у замполита их роты для всеобщего обозрения так же висела выписка из предписания Петра, которым царь повелевал: «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальства». Напоминая каждый раз солдатам об этом предписании, сам замполит следовал ему неукоснительно. За такую простоту свою и старание «не смущать начальства» был тем любим и поощряем.

По дороге заглянули в центральный универмаг сделать праздничные покупки. Платоныч — его директор, и по совместительству любитель истории, был близко знаком с родителями малыша. После пожимания рук и похлопывания по спине он намётанным взглядом определил надорванность шва у нагрудного кармана камуфляжной куртки бывшего солдата. Тут же предложил устранить повреждение, так как в прошлые доперестроечные времена был портным. Любил и сейчас портняжничать в свободное время.

— Есть ли нитки-то у тебя? — решила подшутить Анфиса Ивановна.

— Есть, есть, дорогие мои…

— Даже суровые? — уточнил Малыш.

— И не спрашивайте, такие суровые, что я к ним и подойти боюсь, — шутил в ответ Платоныч. У него, как всегда, было хорошее настроение. Кроме того, в тайне он питал к Анфисе Ивановне нежные чувства и поэтому не отказывал себе в удовольствии при каждом удобном случае сделать ей комплимент. Вот и сейчас, желая доставить приятное обоим, сказал несколько любезных фраз, позволяющих сыну гордиться своей мамой.

— Ладно уж, Платоныч, годы всё равно делают своё дело. Но я возраста не скрываю. Мне уже… — Анфиса Ивановна кокетливо улыбнулась, зная, что трудно поверить в то, что этой лёгкой и изящной женщине столько. — Но дело не только в конституции, хотя это играет не последнюю роль. Главное — вести здоровый образ жизни. Для меня это девиз, которому следую много лет. Могу, Платоныч, только тебе доверительно сказать небольшой секрет. Женщина, которая хочет быть стройной, легко подниматься на десятый этаж и, не уставая, ходить по лесу, должна сказать: стоп, никаких пирожных, шоколада, белого хлеба, сахара и всего, что превращается в сам знаешь что. Я ведь и моржевала, и на лыжах по сей день люблю ходить, а уж плавать! А по большому счёту нет у меня никаких секретов. Просто ужасно хочется сказать всем женщинам: найдите в распорядке дня время, чаще смотритесь в зеркало, стройте своё тело и получайте удовольствие от всего, чем вы занимаетесь! Тогда у вас будет спокойное и ровное настроение. И очень важно, Платоныч, нам брать пример с тебя и радоваться каждому дню.

— Правильно, Анфиса Ивановна! — поддержал Платоныч, — са-мое страшное — это трагедия на пустом месте. Если трудно жить, человек начинает относиться буквально ко всему чересчур серьёзно и впрадает в панику. Юмор спасает, помогает правильно на всё раеагировать и всё переживать. Нормальную жизненную позицию человека вижу в терпении. Как говорил Достоевский: жизнь прекраснее смысла. Пока жив — очень легко быть счастливым. А когда есть жена, дети, собака и воспоминания — это уже сверх нормы для пожилого человека.

Так, похваливая друг друга, они создали благоприятную атмосферу общения, чем подавали молодому человеку пример высокой культуры и самого искреннего взаимоуважения.

Отведав у бывшего портного кофе, поговорив за жизнь и приобретя всё необходимое, направились, наконец, домой. При выходе из универмага Малыш в витрине ликёро-водочного отдела увидел антиконкурентный текст: «Курение, курение и только курение опасно для вашего здоровья!»

Пока сын плескался в ванной, мама позвонила мужу на работу в прокуратуру. Сообщила радостную весть о приезде дорого чада и просила не задерживаться:

— Ты в своём ревностном служении Отечеству вообще-то не забывай, что уважаемый тобою Гегель говорил: «Семья более священна, чем государство». А я, в свою очередь, обещаю такой ужин, что вы, мои дорогие мужчины, будете пальчики облизывать всю последующую неделю.

***

Переговорив с женой и разделив с ней радость по поводу приезда сына, прокурор положил трубку на телефонный аппарат. Затем попросил секретаря никого к нему не впускать и удобно расположился в глубоком кресле для посетителей. Размышления о жизни и своём месте в ней последнее время все больше занимали мысли Тимофея Акимовича — отца Малыша. Тревога за то, как сложится у жены на работе, стимулировала к более активным действиям. «Наезд», как говорит «братва», Главы администрации на директора музея был страшен своей беспощадностью и неумностью, что требовало глубокого анализа. Удастся ли, обороняясь, сохранить холодную голову и действовать только в строгом соответствии с Законом? Если перейти «Рубикон» между законностью и беззаконием, возврата назад, пожалуй, не будет. Сможет ли он, «законник», жить в том новом для него мироощущении, когда внутренний мир поменяет цветную гамму понятий правомерного на противоположность ему?

И вообще, последнее время не то, чтобы не ладилось в жизни, но как-то всё шло с перенапряжением. Причиной были крутые политические разборки в стае высших правителей района, к числу которых он также относился. Предстоящие выборы Главы нагнетали всеобщую психопатию, в которой никто не сможет остаться в стороне. Поэтому, пока ещё есть время, следует определиться, какую нишу занять, и степень своей активности в происходящем. В любом случае это, пожалуй, будет борьба за выживание. Да и времени уже не осталось. Ну, ничего, еще не вечер. Покувыркаемся. Главное — ничего не бояться. Как говорил Бернард Шоу: «Быть рабом страха — самый худший вид рабства».

Тимофей Акимович потянулся и неторопливо встал с кожаного кресла. Ноги слегка затекли. Он сделал несколько движений, слабо напоминающих восточную гимнастику, и с сожалением вспомнил, как, не более десятка лет назад, легко, без разминки, бросал своё тело в сальто при входе в спортивный зал. Да, славное было время! Рукопашным боем он, сотрудник правоохранительных органов, владел достаточно неплохо, чтобы без особого труда отмахнуться от двух-трех невежливых ребят. Сейчас же всё больше приходится работать головой, но делать при этом не менее головокружительное сальто.

Но, прочь печали на сегодня! Радовало, что один сын уже вернулся. Теперь дождаться бы второго из южных краёв. Подполковник уже. Может быть, и правильно, что думает в запас уйти. Военная прокуратура сейчас тоже не та стала. Времена, верней, не те. Скоро, возможно, подъедет, все вместе и посоветуемся, что дальше делать. А сейчас — домой, домой и только домой.

***

Где-то через месяц Старец, Губастый и Лешак появились у Буржуина, с которым у отца Григория были общие дела по продаже ворованного с армейских складов оружия и изготовлению поддельных денег. Буржуин сразу устроил Старцу проведение пластической операции и после этого свёл его с Главой администрации.

Встреча проходила за городом на одной из дач Буржуина, где Глава любил отдыхать со своей семьёй. Летняя беседка — свидетель мужского разговора, венчала лесную опушку на берегу удивительной по своей чистоте неширокой речки.

— Скажите проще, отец Григорий, какие цели вы ставите пе-ред собой, желая обосноваться на моей территории? — спросил Глава и перевёл взгляд на третьего собеседника — Буржуина, давая понять, что тот несёт ответственность за своего протеже.

— Главная цель — защита интересов народных целителей и прав граждан, обратившихся к ним за помощью. Академическая медицина, народная медицина, целительство должны быть одинаково доступны. Люди имеют право на свободный выбор между ними.

— Считаете, что целителей от кого-то следует защищать? — последовал уточняющий вопрос.

— На самом деле проблема стоит довольно остро. Церковь зачастую не одобряет нетрадиционную медицину, да и врачи выступают против. А государство предусмотрело административную ответственность за незаконное целительство, не дав при этом определения, что такое «законное».

— Чем же я могу вам помочь, если и сам представляю здесь государственную власть?

— Только с вашей помощью я смогу укорениться в этой местности, получить подтверждённые результаты и хорошую репутацию. Тогда не понадобится и реклама. Вместо неё заговорит народная молва. Одним словом, сначала вы поможете мне заработать авторитет, а потом мой авторитет будет работать на вас. Как говорил святой Саровский: «Тот царь, кто прославит меня, того и я прославлю!»

Глава встал с плетёного кресла, прошёлся по крашеному полу беседки и присел на кушетку, стоящую у перил.

— Ну, ладно, а как вы сами пришли к целительству?

— Наверное, это призвание, которое проявилось очень рано и дано кем-то свыше. С детства я замечал за собой способности, которые не укладывались в обычные рамки. И ещё в школе начал интересоваться психологией. Хорошо разбирался в людях, имел склонность к психоанализу. Был лидером в своём окружении. Непосредственно к целительству пришёл через познание боевых искусств, что очень пригодилось в Афганистане. Тренер подсказал, куда мне следует направить излишки энергии.

— Ладно, ладно… А есть ли конкретные результаты, убеди-тельные примеры проявления ваших свойств?

— Их, конечно же, достаточно. Приходила, например, одна женщина погадать на семью. Я ей предсказал, что дочка разведётся с мужем и превратится в бизнес-леди, будет много зарабатывать и кормить их всех, включая брата. Предложил и брата привести на приём, так как увидел порчу на нём давнюю, отчего он и пил. Всё так и получилось: и дочка разведённая ударилась в бизнес, который пошёл у неё удачно, и брат с тех пор не пьет.

— Ну, а ещё?

— Собрался один купить иномарку. Очень хорошую и не-дорого. Я почувствовал подвох и подсказал, что страшная беда ждёт того, кто будет общаться с теми людьми по поводу продажи машины. «Останешься без денег и машины, а может быть, и сам погибнешь», — сказал я ему. Хорошо, что послушался меня. Из-за этого автомобиля у другого человека отобрали деньги и убили его. Немало и иных примеров…

— Складно рассказываете. Что скажешь, Буржуин?

— Скажу, что — всё это правда. Отец Григорий не только пред-сказывает судьбу, но и меняет неблагоприятную жизненную ситуацию, — поддержал старца Буржуин, — устанавливает защиту от любых видов порчи, защищает от воздействия энерговампиров и ведьм…

— Уговорили, уговорили, — прервал его Глава. — Только смотри-те, официально я не могу быть знаком с вами, отец Григорий…

— А я вам своего ученика подарю. Не смотрите, что не вид-ный да губастый. Он и силы мои вам передавать будет, и другую опору в нем найдете. Не пустая у него голова.

— Хорошо, присылай. Притомился что-то я. Сможешь ли усталость снять, — перейдя на «ты», Глава испытующе посмотрел на старца. И вдруг понял, что теряет сознание и проваливается в пустоту, мягкую и нежно-прохладную, наполняемую ароматами лесных трав.

Пока Глава отдыхал на кушетке в тени беседки, Буржуин, довольный результатом проведённых переговоров, съязвил:

— Что же ты, отец Григорий, такой вездесущий, облажался в Змеиной пустоши? — сказал и тут же пожалел об этом.

Старец брызнул в него ядом своих глаз, отчего Буржуин впал в оцепенение и перестал чувствовать ноги. Он со страхом осознавал, что жизнь уходит, как вода из опрокинутого кувшина. Начались необычные видения. Буржуин плавал, блуждал и ползал внутри огромных разноцветных шаров. Наблюдал ослепительный свет и звёздное небо, перемещался через тоннель, видел картины прошедшей жизни. Вот он мчится с сестрой на мотоцикле, хотя давал маме слово, что никогда не сядет на эту «машину смерти». Не справился с управлением. Сестра ударяется головой и погибает. Внезапно рядом с телом сестры появляется отец, который, ни слова не говоря, бьёт сына изо всех сил по зубам и ломает два из них. Буржуин не чувствует своего дыхания. Сердце остановилось…

Когда всё закончилось, Буржуин, открыв глаза, увидел, что Старец и Глава ведут неторопливый разговор, сидя вдвоём на кушетке спиной к нему, продолжавшему находиться в плетёном кресле. Ныла нижняя челюсть. Коснувшись её и посмотрев на свою ладонь, Буржуин увидел два своих настоящих зуба и ощутил вкус крови во рту. Зубы были выбиты взаправду!!!

Услышав его шевеление, обернулся Глава и пошутил:

— Ты, брат, в следующий раз меру знай — не очень налегай на халявный коньяк, а то даже с такого малого крыльца убиться можно. — Они с отцом Георгием доброжелательно рассмеялись и, отвернувшись, продолжали беседу, как старые добрые друзья.

Буржуин зло подумал: «Знал бы ты, со служителем какого колдовского культа общаешься, враз бы поседел от страха. Ну, ничего, ещё успеешь, когда увидишь на его плече татуировку с изображением черепахи, дерева, луны, солнца и змей. Узнаешь, что старец коллекционирует кости и черепа, особенно те, в которых остались зубы. Как он пьёт человеческую кровь… А то, что нормы человеческой морали, о которых он тебе тут навешивал, в действительности, отца Григория никогда не волновали и не касались, почувствуешь, рано или поздно, на собственной шкуре».

Старец, словно услышав его мысли, молча встал с кушетки и медленно направился к застывшему в страхе Буржуину. Подойдя вплотную, взял у того с ладони зубы и, скомандовав открыть рот, поставил их на место. Придерживая зубы в необходимом положении одной рукой, другую положил ладонью на затылок потерпевшему и прочёл заклинание:

— Воздух, земля, вода и огонь.

Челюсть сломал необъезженный конь.

Пусть зубы срастутся, смешается кровь.

Всё, что разорвано, свяжется вновь!

После этого наклонился к уху Буржуина и прошептал:

— Не мысли на меня плохого, всё тебе вернётся! Сам себе палач будешь! — И уже громко добавил. — А сейчас всё будет хорошо! — после чего, отпустив голову пациента, вновь подошёл к Главе.

Буржуин с опаской потрогал зубы, убедился, что они на месте и, вроде как, не покидали его челюсти.

Глава, с интересом наблюдая происходящее, протянул старцу для пожатия руку:

— То, что я видел, лучшая вам рекомендация. Впредь рас-считывайте на мою полную поддержку!

Буржуин же не забыл старцу мордобитие под гипнозом. Через пару месяцев, вернувшись из поездки по туристической путёвке в Южную Африку, он как старому другу привёз ему необычный презент. Это не была майка, бейсболка, кружка или открытка с изображением экзотических животных. Это был упакованный в прозрачный пластиковый контейнер и расфасованный на порции размером с кофейную чашку «Маленький привет от большого друга» — слоновий помёт. Этот оригинальный сувенир он приобрёл всего за два доллара с подсказки земляка, который затратил и приобрёл гораздо большее количество. Его получателем была любимая тёща.

***

В качестве залога вечной дружбы Буржуина, Главы и Старца Губастого ввели в аппарат Главы помощником по организационным вопросам и контролю исполнения. И вскоре он получил первое задание — провести переговоры с неким Слоном, лидером одной из преступных группировок со штаб-квартирой в городе, на ряде предприятий которого производилось как вооружение, так и различные модели отечественных мотоциклов.

Своё «погоняло» тот получил за мощное телосложение и непререкаемый авторитет в среде любителей поживиться чужим транспортом. Именно он контролировал в области этот вид преступлений. Организовывал угоны, перекупал ворованное, разыскивал за деньги пропавшие автомобили и хорошо на этом зарабатывал. Некоторые угонщики сами выходили на Слона, зная, что тот занимается возвратом машин клиентам. В этом случае весь гонорар за возврат машин шёл угонщикам, а Слон получал комиссионные.

Вот к нему-то Глава и командировал Губастого, поскольку милиция уже месяц пыталась безуспешно отыскать пропавший у него личный японский автомобиль, деньги на покупку которого он собирал, конечно же, по крохам. На всякий случай Губастый прихватил на переговоры Лешака.

Слона застали в клубе рокеров «Весёлый дракон», где тот развлекался с друзьями и подельщиками, рассказывая им свой сон и требуя растолковать:

— Иду я по городу, вижу похоронную процессию. Смотрю, покойник сидит в гробу и курит. Я ему: «Командир, ты ж живой!» А он мне так проникновенно, отмахнувшись рукой, отвечает: «Всем всё по фигу, приятель!» К чему бы это, молодцы вы мои?

Глубокую и невесёлую задумчивость молодцев нарушил Губастый:

— Может, то вещий сон, как у Степана Разина с конём и чёр-ной шапкой?

— Кто ты такой, губастенький? — насторожился Слон.

Выслушав ответ, Слон, поскольку находился «на мели», резко заявил:

— Пусть твой шеф платит, как и все. Чем он лучше других?

— Ну, ты и беспредельщик! Это же Глава! — возмутился по-сланец.

— Ну и что? Делиться надо! Мне тоже бабки нужны.

— Но мы же Власть!

— А я и вас, если надо, на нож поставлю.

— Ну, как знаешь…

Через месяц Слона задержали по какой-то ерунде, но суд отпустил его под залог. А через неделю его вновь пригласили в милицию, где уже надолго надели наручники. При личном досмотре у него, как и хотелось милиции, случайно обнаружили наркотики. Ещё через двое суток личный автомобиль Главы стоял у подъезда его дома, тщательно помытый и с ключами в замке зажигания.

***

Буржуй, уставший от повседневных забот, вернулся домой. Проходя в глубь городской квартиры, он небрежно бросил на телефонный столик в прихожей бумажник и дал затрещину смотревшему телевизор охраннику:

— Тебя скоро дикторы узнавать будут, — а сам подумал, что опасаться, в общем, нечего — вся квартира в телекамерах. Взял почту и проследовал в кабинет.

Примерно через полчаса охранник неосторожно спустил Белокурую мошенницу по счётчикам и по её предложению пошёл за инструментом. Она же, как обычно, украв бумажник с ценными материалами, ошибочно принятыми за валюту, скрылась, но не надолго. Девушка попалась с помощью телекамер, установленных в доме.

Губастый, совместно с Лешаком, по заданию Буржуина нашёл её и упаковал в холщевый мешок, предварительно, приведя в бесчувственное состояние, то есть умелыми действиями «отключив» от сознания. Затем на машине отвезли за город и торопливо, опасаясь быть замеченными, сбросили с моста в реку.

По непредвиденной убийцами случайности мошенница осталась жива и близко познакомилась с Седым — своим спасителем, случайно рыбачившим под этим самым мостом. Между ними возникло что-то похожее на любовь, замешенную на стремлении отмстить Буржуину, отцу Григорию, Губастому и Лешаку.

Но у Белокурой была и другая любовь — давняя подруга Сластёна, такая же мошенница, с которой они вдвоем, обладая некоторыми навыками внушения, время от времени криминалили в паре. Действовали по отыгранной схеме: одна подходит к подростку, просит подстраховать: мол, с меня сейчас будут снимать порчу, так посмотри, чтобы не обворовали. А потом ребёнку, вроде бы, случайно, говорили и о его порче. Бывали удачные дни, когда дети, соглашаясь на снятие порчи, приносили из дома солидные суммы денег и материальные ценности. Иногда таким образом удавалось облапошить и взрослых.

После удачной «охоты» девчата запасались продуктами и на несколько дней запирались в квартире Сластёны, где потихоньку лесбиянили. Белокурой нравилось, что Сластёна по утрам подавала ей в постель чашечку ароматного кофе и свежую булочку. Потом они слушали музыку, смотрели кабельное телевидение, прогуливались на большой лоджии, обедали и вновь ныряли в двуспальную кровать до следующего утра. В постели Сластёна была изобретательна и каждый раз устраивала для Белокурой спектакли, смущая и радуя её своими выкрутасами. Оказалось, получать удовольствие можно было и без мужчин.

Появление Седого поколебало это сложившееся было мнение. К мужчине, особенно такому, тянуло всё сильнее и сильнее. Сластёна скоро заметила перемену в подруге и тайком узнала её причину. Она просто не могла допустить, чтобы её «любовь» свалила к мужику, и решила выследить предательницу.

Однажды Седой и Белокурая сидели на скамейке в парке, пили пиво и целовались. Сластёна появилась внезапно сзади и вцепилась в волосы Седого. Тому, при его физической подготовке, не составило большого труда освободиться от соперницы и, в свою очередь, скрутить разбушевавшуюся барышню. Вечером Белокурая призналась ему, что Сластёна — её бывшая любовница. Седой, видевший в своей жизни многое и покруче, отнёсся к происшедшему спокойно:

— Я же не дурак, чтобы бабу к бабе ревновать. Другого мнения была Сластёна…

***

Седой поручил Лопоухому отслеживать все передвижения и контакты Лешака — организатора и исполнителя криминальных замыслов отца Григория. Для облегчения работы отдал ему свой легковой автомобиль — девятку и разрешил оставить у себя отобранные у таксиста деньги. Лопоухий первым делом снял надёжный угол и оделся в центральном универмаге областного города. Ему особенно понравились тёмно-коричневые брюки, куртка серого цвета и светлая рубашка к ней. Подбирая их, он с опаской поглядывал на надпись-предупреждение, висевшую над товаром: «Если клиенты будут трогать руками выставленные в магазине товары, администрация оставляет за собой право делать то же самое с клиентом». Потом подумал и пришёл к выводу, что директор здесь большой шутник. Полностью экипировавшись, он отправился по злачным местам для собственного удовольствия и выполнения порученного задания.

***

Буржуин и Старец, используя свои связи в областном центре и столице, взялись помогать Главе в сносе местной лечебницы, для того чтобы на освободившейся площадке построить казино. Все трое зациклились на мечте сделать из своего местечка Лас Вегас местного розлива. Их слега раздражала прокуратура, не могущая никак понять всеобщую пользу намечаемого проекта и твердящая о какой-то законности. Это в наше-то время, когда все делают деньги? Вот глупость, от которой старый хрыч никак избавиться не может. Значит, от самого надо избавляться, бессребренника хренова… Попросил поэтому Глава близкого его сердцу начальника милиции с помощью служб различных и специалистов, что на службе государевой, повнимательнее изучить финансово-хозяйственную деятельность музея, где работает директором жена прокурора. Нет ли там каких нарушений? А заодно, намекнул, неплохо бы и к самому прокурору присмотреться. Может, найдётся у того в биографии что-то более существенное, чем дёрганье девчат за косички и сбор яблок в чужих садах в детстве… Обычно жизнерадостный, вожак местных правоохранительных органов, поняв смысл задания, ощутил острое покалывание в области сердца и неприятный зуд в нижней части поясницы. Печально подумав, что раскладик понятен. Услужливая память к месту воспроизвела отрывок из детской считалки: «…трудно будет угадать, кто пинка нам сможет дать…». В общем, не известно, будет ли грудь в крестах, а вот задница в кустах… — запросто может оказаться.

***

На одной из многочисленных домашних вечеринок с узким кругом приглашённых Буржуин мимоходом похвалился Старцу и Главе новым приобретением: японским унитазом-люкс, соединившим в себе все технологические новинки в этой области. У санфаянса последнего поколения отсутствовал привычный бачок с водой. Зато он имел встроенные биде и сушилку. Крышка унитаза открывалась автоматически при приближении к ней пользователя. Дезодорант воздуха, музыкальное сопровождение процесса, анализ мочи и антибактериальное излучение — далеко не полный перечень оказываемых им услуг. И это удовольствие, по словам Буржуина, обошлось всего в «семь тонн баксов».

Это для тела. А для души Буржуин задумал построить на территории своего предприятия часовню. Намерение своё обосновал следующим образом:

— Не любит нас, богатеньких, подавляющее большинство земляков и сограждан. Это очевидно! Но согласитесь и с другим: истоки этой нелюбви чаще всего не в классовой ненависти и не в борьбе за справедливое мироустройство и распределение благ. Корни нелюбви — в зависти. Мол, вот эти немногие люди смогли «хапнуть», а миллионы, «и Я, любимый» в том числе, — нет. И нет кругом истины. Есть только информационные потоки, русла для которых вырыты заинтересованными сторонами. Поэтому самую надёжную поддержку мы найдём только в Церкви, которая и паству настроит на путь истинный, и нас, грешных, защитит от гнева народа заблудшего.

На этой почве между Буржуином и Старцем, который не был против иноземного унитаза, возникло серьезное расхождение во мнениях. Старец стал резко критиковать Буржуина за стремление служить одновременно двум высшим силам: православной религии и сатанинству. Разгорячившись, даже бросил ему обвинение в том, что у того от богатства родилось пресыщение, а от пресыщения — наглость. Короче, поругались сердечные друзья.

Однако, когда расставались, Буржуин обещал Старцу не горячиться и ещё раз всё обдумать. Когда же посоветовался с Главой, услышал от него категорическое:

— Пар костей не выест, и чужие слова кожу не поцарапают! Это слабаки живут только чужим мнением о себе. Вспомни, что говорил великий Чингиз-хан: «Боишься — не делай, делаешь — не бойся».

***

Вскоре после этого разговора Буржуин принял твёрдое решение — заложить часовню. Он объявил месячник подготовки по закладке первого её камня. Издал ряд соответствующих духовному настрою приказов, например: «Лишить работника цеха Петрова месячной премии за низкий уровень культуры при разгрузке вагонов с углём». Организовал чистку и уборку территории предприятия. В процессе наведения порядка дал команду: кошку с ещё полуслепыми котятами, которую принёс по просьбе коллектива цеха один из работников, бросить в топку котельной. С целью, как он выразился, «очищения территории от хлама».

Рабочие за это дело дружно набили истопнику морду. А потом, обсуждая происшедшее, вспоминали, как месяцем раньше Буржуин в подвале жилого дома, где проживал в областном центре, легко замуровал собаку со щенками, так как их лай мешал ему спать. Хорошо, что местные ребятишки попросили взрослых из соседнего дома разобрать кладку и те отважились это сделать, несмотря на недовольство личной охраны Буржуина.

***

Осерчавший же не на шутку отец Григорий, желая воспрепятствовать Буржуину в возведении часовни, дал несколько «тёмных» поручений Лешаку. Старец спланировал удовлетворить одновременно как свои сатанинские потребности, так и убрать человека, который отбился от рук, но многое знает о совместных тёмных делах и хрустальном черепе.

Губастый, по пьянке случайно узнавший об этих поручениях от Лешака, предупредил Главу об опасности, грозящей Буржуину. Он начал понимать, что лучше быть ближе к лицемерам от власти и бизнеса, чем к тёмным силам Старца.

А Лешак, активно преступив к исполнению воли Старца, начал с запугивания личного водителя Буржуина. У того была тяжелобольная жена. Угрожал ему, что только Старец сможет её спасти. Предлагал в обмен за сохранение жизни жене помочь погубить Буржуина, например, в автоаварии.

Водитель Буржуина, находясь в сомнениях, не имел особого желания брать грех на душу, но не знал, что делать. Тут неожиданно подвернулся случай. Во время очередной деловой поездки с Буржуином и Главой у переднего колеса автомобиля неожиданно выскочила шаровая опора. В результате произошла настоящая авария — машина свалилась в кювет. Водитель с надеждой, что сможет отчитаться этим фактом, явился к Лешаку. О происшествии в средствах массовой информации тем временем писали так: «Во время рабочей поездки Главы совместно с одним из перспективных предпринимателей по району произошла автоавария. Оба пассажира отделались лёгкими ушибами. Правоохранительные органы ничего криминального не установили». Поэтому Лешак не принял отчет от водителя и погрозил ему ещё большими неприятностями.

Случилось так, что через несколько дней жена водителя умерла. Тогда он, решил не просто отомстить, но лично расправиться с Лешаком. Подобрал ключи к его автомобилю, вычислил места стоянок и, взяв несколько пузырей «огненной воды», поехал советоваться к своему приятелю — прапорщику, служившему на военных складах артиллерийского полка.

***

Лешак тем временем связался с рокерами. Он вновь побывал в их клубе «Весёлый дракон». Члены клуба — владельцы «Хонд», «Кавасаки», «Ямах» и других, в том числе и местных моделей мотоциклов, как раз устраивали грандиозное шоу на берегу озера. Даже в жару они чудили на мотоциклах, не расставаясь с кожанками.

Одна группа наиболее агрессивных решила попутно «восстановить справедливость» в сфере торговли: устроила дебош продавцам шашлыков, которые реализовывали их дороже, чем соседи. Но не ко времени вмешались блюстители порядка, которые, раздавая пинки и зуботычины, принялись усердно разгонять участников развлечения. В отдельных случаях, не стесняясь никого, били жестоко: ногами, руками и дубинками. Порядок был восстановлен за считанные минуты.

Все сразу убедились: милиция бдительно пасла фанатеющую от скорости и безудержного разгула молодёжь. Однако, после усиленного газования, на месте показательных выступлений остались всё же море, в том числе и расколотых, пивных бутылок, выбитая трава, непогашенные кострища. И убирать было некому: кожанки, «отбив номер», дали по газам.

Многие из них продолжили отдых в ночном клубе «Свирель» — собственности Слона. За стойкой бара разговоры вертелись вокруг гонок на мотоциклах и на автомобильные темы. Один утверждал, что настоящие рокеры и угонщики начинают проявлять себя уже в раннем детстве. Привёл пример, когда в Америке шестилетний ребёнок, соскучившись по маме, угнал автомобиль своей няни. И через полчаса езды в другой город, столкнувшись по дороге с тремя автомобилями, нормально припарковался у супермаркета, где работала его мама. Эта история всех развеселила.

Другой с сожалением поведал, что после окончания шоу хотел познакомиться с красивой девушкой, но та почему-то схватилась за голову и с криком убежала от него.

— Жалко, что я был сильно пьян, а то догнал бы её и объяснил, почему у меня такое опухшее лицо и где я нашёл нож.

С одобрения Слона, которого правоохранительные органы выпустили под крупный залог, мальчики и девочки «отрывались по полной». Незадолго перед началом загула трое из них совершили налёт на кафе в другом конце города. Они ворвались в помещение и, угрожая ножом, избили и связали сторожа. Затем унесли с собой пятидесятилитровую бочку пива, из которой сейчас и угощали друзей, подруг и радовались, что не столкнулись с милицией. Отпуская по поводу последней колкие шуточки, сошлись, однако, во мнении, что наши «мусора» по сравнению со столичными — «отдыхают»: те просто звери. Как видят рокеров — сразу начинают лупить, не разбираясь.

Много пили и танцевали. Одна размалёванная обезьяна, слабо напоминающая представительницу прекрасного пола, взобралась на стойку бара и призывала остальных принять участие в пивной акции «Молодёжь против ветра». Потом стали выяснять отношения с каким-то посторонним мужчиной в серой куртке. Один из компании вдруг посчитал, что этот лопоухий мужичок украл у него деньги. Последовала драка, в которую активно включились другие обитающие в «малине» молодые рокеры и леди. Даже не по злобе, поскольку никому из них потерпевший ничего плохого не сделал, а просто ради развлечения, подражая друг другу, они свалили мужчину и били упавшего на пол человека ногами, прыгали по нему, в том числе и по голове. Когда же тот испустил дух, удивились, что веселье закончилось так быстро. Убивая другого, они надеялись, что, как это показывают в зарубежных боевиках, после того, как им надоест резвиться, человек поднимается и они вместе за что-нибудь выпьют. Но реалии жизни таковы, что этого не произошло.

Позднее, примерно через месяц, в неработающем кафе на вокзальном спуске рядом с ночным клубом «Свирель» был найден полуразложившийся труп неизвестного мужчины. Одет он был в серую куртку, тёмно-коричневые брюки, светлую рубашку. А девятую модель «Жигулей» Слон загнал кому-то из южан.

***

Лешак сам вступил в переговоры с рокерами, которых видел на встрече со Слоном. Предложил им за хорошее вознаграждение попугать Буржуина и Главу при подъезде к месту закладки часовни и немного пошуметь. Чтобы доказать, что он с ними «одной крови», показал, как сам умеет метать ножи, чем произвёл на молодых и ретивых неизгладимое впечатление. Когда же ему из озоровства предложили пофехтовать на ножах — согласился. Выступил один против четверых, каждый из которых получил удар его ножа. Сам же отделался лёгкой царапиной кисти.

Кое-кто из рокеров, состоящих в экстремистских организациях, проникнувшись уважением, согласился иметь с ним дело. Кроме развлечения они ставили и свои задачи: репетиция подготовки к взятию власти и отмене демократии, формированию временного правительства и подготовке страны к принятию монархии. Планировалось, что формируемые ими боевые дружины будут позднее задействованы в организации выборных кампаний.

— Начнем со слабых противников, — давая согласие Лешаку, заявил старший из рокеров. — Идя по этому пути, мы неизбежно шаг за шагом, район за районом, область за областью будем освобождать Россию от демократии — вернее, готовить плацдарм для этого. И никто не сможет нам помешать!

В знак доказательства своей ретивости они похвалились перед восторженно кивающим Лешаком последними «подвигами», показали деньги и бумаги, которые нашли в карманах убитого ими Лопоухого. Содержание бумаг навело Лешака на размышления, в итоге которых в нескольких сотнях километров от областного центра с неким Лесником случилось несчастье.

Районная газета в разделе происшествий поместила по этому поводу заметку с названием «Рабочего убил станок», в которой сообщалось примерно следующее: «На днях на пилораме одного из предприятий районного центра погиб пятидесятидвухлетний работник леса. Он обрубал сучья и попал в работающий механизм. Как полагают в милиции, мужчина поскользнулся на мокрых ветках и упал прямо на работающий станок. От полученных травм он скончался. Трагический случай расследуют следователи прокуратуры».

***

В солнечный полдень сотни граждан, основной костяк которых составляли работники предприятия Буржуина, собрались на производственной территории. Настроение у всех было замечательное. Многие пришли на праздник семьями.

Телевидение, радио и другие представители средств массовой информации отмечали, с каким нетерпением участники ждали этого дня:

— День будет отличный. Мы встретимся с друзьями и вместе порадуемся достижениям предприятия.

Тем временем при подъезде к предприятию в боковой улочке, через которую рокеры пытались просочиться, их заблокировали сотрудники службы безопасности Буржуина и ОМОН, действующий по поручению Главы. В ходе непродолжительного, без негативных последствий, столкновения всех рокеров задержали.

На территории предприятия энергично шла якобы торговля с лотков. Якобы потому, что горячий чай и пироги раздавались бесплатно. Здесь же показывали своё мастерство несколько творческих коллективов.

Сюда ожидали прибытия в сопровождении Главы и Буржуина высокого чина священника с группой иных духовных лиц. Поэтому было выставлено оцепление из молодых ребят, только что зачисленных в школу милиции. На вопросы любопытных, что и во сколько будет, они вяло отвечали: «Сказали тут стоять, и стоим, сами ничего не знаем».

Молодой человек в тёмной одежде, выйдя из первого в колонне подкативших с начальством и гостями автомобиля, небрежно махнул в сторону собравшихся журналистов рукой и зачем-то скомандовал всем убрать фотоаппараты.

Милиционеры приняли этот приказ к исполнению. Отталкивали журналистов, закрывали руками объективы фотоаппаратов и телекамер. На вопрос одного из журналистов офицеру, руководившему оцеплением, почему они так рьяно исполняют приказ администратора священнослужителей и почему не соблюдают Закон о печати, тот, пожав плечами, ответил, что такого закона не читал.

Торжественную часть мероприятия открыл Буржуин. Он кратко рассказал присутствующим, какую в основном продукцию выпускает предприятие. Поздравил всех работников с получением сертификата международного стандарта качества, сообщив, что некоторые виды выпускаемых товаров удостоены диплома конкурса «Сто лучших товаров России». Объявил, что сегодня все увидят:

— Мы можем не только работать, но и отдыхать умеем с душой. До полуночи будет продолжаться праздник. Зазвучат гармони и старинные песни. Мы все сегодня помолодеем!

Подойдя к установленному микрофону, священник поблагодарил Буржуина, Главу и коллектив предприятия за возможность принять участие в таком важном, богоугодном, торжественном событии.

— Мы прибыли к вам с намерением совершить историческое дело — благословить место будущей часовни в честь…, — сказал священник. — С этим именем часовня будет не просто памятным строением, но наполнит пришедших к храму особой духовной божественной силой, благодатью святого духа, будет благодарной памятью… Надеюсь увидеть ваше предприятие ещё более красивым в своих дальнейших преобразованиях. В наше трудное время только с божьей помощью могут быть разрешены все сложности бытия.

— Человек смотрится хорошо, когда он подготовлен к боль-шим вечным деяниям, — продолжал священник. — Дай бог, чтобы эта часовня служила миру, чтобы в ваших домах и семьях было больше света и тепла, больше всем вам здоровья, благополучия, чтобы ваша продукция всегда была высокого качества…

Рядом с местом закладки первого камня часовни установили деревянный крест, место закладки освятили святой водой и молитвой. Наступил волнующий момент. Священник благословил Буржуина и передал ему в дар освященную икону.

А в это время в десяти минутах езды от предприятия, где проходила закладка часовни, к стоящему в заторе автомобилю, за рулём которого находился Лешак, подрулил мотоциклист. Он встал сзади со стороны бензобака, незаметно для водителя открыл его крышку и, сделав все необходимое, отъехал. Через несколько минут дальнейшего движения по второстепенной улице автомобиль взорвался, разлетевшись в клочья и разметав по обочинам дороги останки изуродованного до неузнаваемости пассажира. Детали автомашины и фрагменты человеческого тела были обнаружены в радиусе ста метров. Милиция установила, что в данном случае было применено самодельное взрывное устройство на базе артиллерийского снаряда, неизвестно, по какой причине оказавшегося в багажнике машины.

Буржуин со слезами благодарности на глазах принял икону из рук священника, как высочайший дар, и подошёл к микрофону:

— Дорогие священнослужители, гости и работники пред-приятия! Я очень рад, что сегодня освящено место строительства часовни. Вера всегда была на Руси той основой, на которой держалось её могущество. Я надеюсь, кроме всего хорошего и добра, ничего другого иметь не будем. Всем спасибо!

Со словами приветствия к участникам праздника обратился и Глава:

— Уважаемые участники торжества! Мы все присутствуем при знаменательном событии. Закладка часовни — это не просто знак, понимание того, что духовность даёт нам силы. Наверное, этого понимания должно быть больше. Верю: всё, что сегодня здесь происходит, — пойдёт на благо. Хочу, чтобы у вас всегда была работа, которую вы любите, чтобы была хорошая и постоянная зарплата. Чтобы ваши семьи всегда гордились, что вы работники этого предприятия. Чтобы вы всегда имели хорошие результаты труда. Надеюсь, ваше начинание послужит добрым примером для коллективов других предприятий. Хочу, чтобы люди добрее относились друг к другу, чтобы дети наши жили в здоровом, нормальном нравственном климате. Всем желаю самого доброго!

Затем Глава, священнослужители и другие гости из числа солидных предпринимателей и органов власти, закончив молитвы, ознакомились с историей предприятия и получили в качестве подарков некоторые предметы выпускаемой продукции с дарственными надписями об исторически знаменательном событии. Гости лично убедились, что здесь вместо унылых бетонных стен — роскошная выставочная витрина сувенирного цеха. Каждый рукотворный шедевр был неповторим. И каждая эксклюзивная работа — своеобразная печать художника. Около заводских корпусов парк. Иначе и не назовёшь этот зелёный, ухоженный участок промышленной территории, где из затейливо сложенного фонтана бьют сильные водяные струи. Перед административным зданием горит «Вечный огонь». Гости не смогли увидеть не только строительного, а обычного даже мелкого мусора на территории. Живописный пруд также не вписывался в типичные представления о заводских территориях. На глазах экскурсантов в камышах у берега скрылся утиный выводок. Идиллия и вселенская благодать исходили от каждого предмета на пути гостей.

***

А в подвале котельной этого же предприятия, между тем, сотрудники его службы безопасности смертным боем избивали одного из работников, которого подозревали в присвоении нескольких предметов той же самой продукции, но без дарственных надписей.

— Да вы что, мужики, какая кража? В отцы я вам гожусь. За-чем же так? — стонал избиваемый.

В ответ на него обрушился град ударов. Били резиновыми дубинками по голове, по плечам и спине. Когда истязаемый кричал от боли, засовывали в рот кляп. Через некоторое время поинтересовались:

— Ну, как, признаешься, любитель кошек и собак?

— Да я на вас в милицию! — прохрипела сквозь разбитые губы жертва.

— О семье сначала подумай. У тебя ведь трое детей и внук без деда останется, — рассмеялись охранники и удвоили усилия.

Они разули жертву, сели на него верхом и принялись бить дубинками по ступням и пяткам. Когда у потерпевшего изо рта пошла кровь, надели на голову полиэтиленовый пакет. Избиваемый потерял сознание. Его привели в чувство, и кровавая часть праздника продолжилась.

А в толпе работников и членов их семей — участников торжества стояла нарядно одетая пожилая женщина с тремя взрослыми сыновьями, невестками и маленьким внуком, лет пяти. Она, тревожно оглядываясь, спросила:

— Куда это наш отец запропастился? Сказал, что ненадолго отлучится: позвал кто-то.

После окончания официальных процедур и прогулки по предприятию Глава, священнослужители и другие лица по приглашению Буржуина направились отобедать в банкетный зал при столовой.

Накрытый стол привлёк сильное внимание проголодавшихся гостей разнообразием и обилием деликатесов. Если сложить все слюнки зрителей, то суммарный поток превозмог бы полноводную речку. Однако, угощать не начинали, потому что Глава с Буржуином где-то по дороге задержались. А на столе — мёд, фаршированная щука, молочные поросята, выпечка, уха, каша — всех деликатесов и не перечислишь. В общем — глаза разбегались, а голодный желудок просто бунтовал. Но… ждали Главу и хозяина всей этой роскоши.

Один из ожидавших, вероятно, самый голодный, поведал остальным, что в Англии более половины женщин, опрошенных психологами, заявили, что еду предпочли бы даже любви. По их словам, женщины каждый раз дрожат от радости, когда мужчина не жалеет денег на изысканный ужин в ресторане. Согласно опросу, каждая третья британская женщина сходит с ума по шедеврам итальянской кухни и примерно столько же женщин отдаёт предпочтение китайской. У итальянок особым успехом пользуются блюда французской кухни. Большинство же наших — российских женщин так же предпочитают близости с мужчиной вкусную еду. Причем если ужинать — обязательно с шампанским.

Дождались! Наконец-то появился Глава, правда, пока один, отведал хлеба — соли. Под поцелуй подобранной красавицы, вроде, как работницы этого предприятия, выпил стопочку и только тогда пригласил к столу других.

Буржуин подошёл через минуту, предложил всем налить и произнёс очередной тост:

— В жизни всегда должно быть место празднику. Но жизнь — это не один праздник, как правило, праздники удаются, когда есть успехи. Сегодня у всех нас нормальное настроение и есть возможность праздновать.

Сам же был встревожен действиями своих балбесов — охранников, старший из которых доложил ему на ухо о трудах его подчинённых в котельной. Злился на них: не могли в другое

время…

После очередного тоста слово попросил старший священнослужитель:

— Дети мои! Совместим ли бизнес с христианством? Для многих вопрос этот так и остаётся открытым. Но не для нас. Вы спросите — почему? Потому, что слишком важным сейчас становится участие христиан в совместной общественной и деловой жизни. Кто, если не мы, здесь присутствующие, можем показать обычному человеку пример правильного отношения к бизнесу, финансам, деловой активности, рекламе, средствам массовой информации, музыке и искусству? Общеизвестно, что добродетель с помощью богатства становится всеобщим благом. Иисус Христос, когда был на земле, не уклонялся от контактов с этим миром, напротив. Он шёл в мир, общался с неверующими, светскими людьми, участвовал в их делах и заботах, чем неизменно вызывал гнев и ярость воинствующих фарисеев. Они посмели даже обозвать его «обжорой и пьяницей» за то, что Он посещал праздники простого народа. Они негодовали, что Он дружил со сборщиками налогов и финансистами, через руки которых проходили грязные деньги. Но Иисус, сохранив свою чистоту, не презирал людей, а жил в самой гуще окружающей Его жизни.

И Он призывал нас к тому же.

— Однажды за рубежом мне пришлось наблюдать за челове-ком, плохо играющим в гольф. Человек заметил меня, подошёл и спросил, не считаю ли я грехом игру в гольф в воскресенье?

Ответ у меня последовал сам собой: «Сын мой, играть так, как играешь ты, — грех в любой день недели». На вашем предприятии трудятся лучшие специалисты, поэтому мы здесь с вами и благословляем вас на благие дела!

Глава, слегка захмелев, в следующем тосте произнёс пламенную речь, в которой поучал присутствующих, как ему казалось, единомышленников:

— Надо уметь себя вести, быть порядочным человеком — честным, ответственным, разумным. За всё надо платить, нельзя эксплуатировать друзей, своих коллег. Вы можете вместе гулять, радоваться жизни, отдыхать, ходить в ресторан. Но если ты просишь друга — профессионала что-то сделать, будь то в юриспруденции или, допустим, в музыке и, тем более, во власти, то нельзя эксплуатировать человека. Но если он вкладывает труд — надо платить. Осознание этого и понимание должно присутствовать в нас, и тогда мы будем относиться достойно, с уважением к другим людям. И к нам будут так же относиться. Выпьем за правильную оценку всех наших дел!

Приближалось время перевыборов Главы. Поэтому ему хотелось заручиться расположением серьёзных промышленников, профсоюзов и умеющих влиять на паству святых отцов.

Именно вокруг этого и велись основные разговоры в этом узком кругу. Здесь же прозвучали намёки на то, что хорошо бы обменяться какими-нибудь наградами, могущими поднять авторитет сторон в глазах избирателей. Действовали, как во все времена. Правители всегда, пока есть время, награждали себя сами или руками окружающих их руководителей иных структур. И если бы знать, какой ценой иногда получаются награды, — великое бы презрение внушали люди, их имеющие.

А дальше всё было как на всех застольях — общее раскрепощённое веселье, шутки и анекдоты, в том числе про женщин и на религиозные темы.

Один из младших священнослужителей, когда старший вышел с Главой подышать свежим воздухом, рассказал о том, как участвовал «со товарищи» в аналогичной трапезе некоторое время назад. Увлеклись тогда причащением и далеко заполночь вспомнили, что утром надо службу править, а некому, так как все оскоромились. Потом увидели, что под столом устроился на ночь один из коллег, который оказался там до двенадцати ночи, а значит, после этого пищу не вкушал. Вот ему и поручили исполнить то, на что не имели права, согласно существующим религиозным канонам, другие.

Один участник застолья, ничего не понявший из сказанного, заявил, что в чудеса не верит потому, что всё в мире — стечение обстоятельств и случайностей.

— А как рассматривать такое явление, как не чудо? Человек упал, например, с трубы котельной этого предприятия и остался живым и невредимым? — спросил священнослужитель.

— Конечно же, как случайность!

— А второй раз упал — и тот же результат?

— Повторение случайности…

— Ну, а в третий раз?!

— А это… это, пожалуй, уже привычка, — ответил собеседник.

В это самое время люди, находившиеся в районе котельной предприятия, услышали возрастающие свист и шипение в котлах. На всякий случай они отбежали подальше от её здания. Через несколько секунд один котёл взорвался. При этом две потолочные железобетонные плиты выбросило на улицу. Обвалилась стена. Пострадал и соседний котёл: взрывной волной его сорвало с места.

Впоследствии криминалистическая экспертиза показала: к счастью участников мероприятия, взрывное устройство, заложенное на пути предполагаемого следования осматривающих предприятие, сработало с задержкой, а не в момент ознакомления гостей с цехами, как планировалось злоумышленниками. По официальным данным следствия, под завалом погибли не успевшие покинуть котельную старый работник предприятия и двое пытавшихся его спасти охранников. Кто заложил взрывное устройство, так и не установили, и у Лешака уже не спросишь.

Чудо это или случайность?

***

«Директора одного завода — предполагаемого конкурента, — вспоминал Глава, — пришлось ещё в прошлые выборы основательно повоспитывать путём организации совершенно случайного отключения на предприятии света и газа. Проявили принципиальность и работники органов внутренних дел, которые, ох, как своевременно, возбудили в отношении строптивого директора уголовное дело. Тогда, после некоторых раздумий, конкурент отказался от участия в выборах и снял свою кандидатуру в пользу Главы».

«Недобросовестные, как говорят, технологии, конечно, никуда не денутся, — продолжал размышлять Глава, — но не только же на них следует опираться?!» Вот и сейчас, якобы в целях увеличения подписки районной газеты, по его указанию стали подписывать селян за счёт бюджета. В действительности, поскольку эта газета находилась под личным контролем Главы, именно в ней, за счёт бюджета, на средства которого она и выпускается, селян агитировали за действующего Главу, внушая селянам, что он незаменим. Стратегия не представляла сложности. Народ у нас простой — он до сих пор верит всему, что пишут в газетах.

С теми же далеко идущими целями Глава начал активно поддерживать предпринимателей в их естественном противостоянии надзорно-контрольным органам: пожарным и другим, требующим исполнения законов.

Потребовал он также, чтобы кандидаты в адвокаты подбирались органами власти, и окончательный список согласовывался с ним на том основании, что не желает якобы видеть в их среде «откровенных проходимцев». Противники Главы при этом иронизировали: по всему видать, Глава сам лучший из правоведов. Готовится, мол, к завершению карьеры с последующей возможной ответственностью. Поэтому свои адвокаты и понадобятся.

***

Но не все смотрели в рот Главе. Одно печатное издание отбилось от рук и осмелилось иметь своё мнение. Его публикации стали началом противостояния между руководством газеты и властью. Марина работала именно в этой газете. Она и редактор были убеждены, что они на правильном пути. Статьи газеты обвиняли Главу в бесхозяйственности, коррупционности и неспособности управлять администрацией. Освещали и положительные моменты. Например, политика открытых дверей позволяла сделать многое, в том числе развить большую сеть бензоколонок. Но одновременно отмечали, что кое-кто из чиновников администрации, якобы по договоренности, приобрёл дорогие автомобили, в том числе и в пользование, от владельцев некоторых компаний.

«С кого из обманывающих народ от имени государства, хоть раз спросили? — писала газета. — Большинство районных, особенно сельских, школ построены при царе Горохе. Они горят, замерзают зимой и тонут в сточных водах. Горячая вода и канализация таким школам лишь снятся. Почему каждая пятая школа не соответствует требованиям санитарных служб и почти половина — противопожарной безопасности? Почему с бедностью борются не по-настоящему, а путём манипуляций при подсчете её черты? Не похож ли наш Глава на холодильник, который, глядя, как за окном идет снег, размышляет: «Это всё мои труды?».

Газета пыталась достучаться до Главы, объяснить ему, что кроме материальных благ, к получению которых он стремится, есть ещё репутация, которую не купишь ни за какие деньги.

«Бессовестность популярных людей очень плохо влияет на души, — писала Марина. — Популярность и власть, — это, прежде всего, ответственность. Люди смотрят на мир твоими глазами — и ты за это отвечаешь. И если сам не живёшь и не думаешь так, как представляешь, пишешь или говоришь публично, — значит, ты их обманываешь. Популярные люди в жизни должны соответствовать той планке, которую устанавливают. Они уже этим волей-неволей влияют на формирование общественной морали, общественного мнения, общественных отношений».

Журналисты были уверены, что если незаконно жить не запретишь, то помешать можно попробовать. Не хотели они утонуть в сточных водах идей и планов действующего Главы.

В ответных заметках и выступлениях Глава заявлял:

— Обличители обличают всегда: и в дождь, и в снег, и когда спать пора и никак не уснуть. Пять-семь обличителей за всю округу стараются. Временами они устраивают «забег в ширину». Лупят по барабану скандалов. Но наш караван продолжает идти вперёд вопреки всем недоброжелателям. А как поступать с теми, кто, нарушая Конституцию, установил жучки для прослушивания разговоров в моём кабинете, обнаруженные сегодня утром? Не эти ли критиканы, или их пособники, свершили столь мерзкое деяние? Я не буду терпеть такое!

А дело было так. На задремавшего на диванчике Главу в его комнате отдыха, примыкающей к служебному кабинету, упал кусок штукатурки. Глава спросонья полез исправлять повреждение и наткнулся на гроздья подслушивающей и подглядывающей аппаратуры. Когда первый шок улегся, по его команде срочно проверили всё административное здание и отловили ещё десяток «жучков», установленных в кабинете первого лица и его заместителей. Нависли вопросы: «Что же они, гады, успели записать? И главное, кто они? Как могли охранники не уследить? Телекамеры и мониторы просматривают все этажи администрации, и надо очень сильно закрывать глаза, чтобы не увидеть посторонних».

Ужесточили пропускной режим в здание. Попасть туда стало, мягко сказать, значительно сложнее, а практически невозможно. Даже на всех туалетах установили кодовые замки.

Но загадка оставалась неразгаданной ещё длительное время, и когда стал известен ответ на неё — это было полной неожиданностью для Главы и его окружения. Но об этом потом. А сейчас все возможные подозреваемые, и в том числе спецслужбы правоохранительных органов, отнекивались и открещивались от своей причастности к содеянному. Международные террористы также не брали грех на душу. А возможно, просто и не знали об этом, поскольку масштаб для их размаха был, пожалуй, мелковат.

***

Почти одновременно сразу по нескольким направлениям началась мощная атака на саму газету: посыпались претензии по аренде помещений, кругу полномочий, уплате налогов и другим вопросам.

Однажды ночью неизвестные лица облили дверь квартиры главного редактора фрондующей газеты бензином и подожгли. Тревогу подняла престарелая мама журналиста. Квартира быстро наполнилась дымом, поэтому людям, не смогшим выбраться из помещения, пришлось ждать помощи на подоконнике второго этажа. Хорошо, что пожарные приехали всего через пятнадцать минут и всё закончилось относительно благополучно, не считая смерти старушки — матери редактора, переволновавшейся из-за происшедшего.

Ещё позднее, поскольку редактор оказался неуёмным, произошло, с его слов, следующее:

— Меня поместили, как говорят в народе, в «ментовский зоо-парк». Было это так. Поздно вечером, помянув с друзьями маму, я возвращался с работы домой и услышал за спиной характерное кряканье милицейской сирены. Оглянулся. В этот миг во двор влетела тачка с «легавыми». Позволю этих людей назвать именно так, а не защитниками правопорядка, поскольку они именно так и действовали. Из неё выскочили четыре «мусора» с погонами не ниже майора. Я оторопел. Такого почёта мне ещё не оказывали. Во главе делегации «скакал» сам начальник районного отдела внутренних дел. Приехавший наряд затолкнул меня в «козелок» и отвёз в отделение милиции. В отделе окружили и рассматривали, как диковинку. Для начала унизили обыском с полным обнажением моего организма. Как назло, со мной было заявление в прокуратуру о многих примерах беспредела, творящегося в администрации и милиции, находящейся у ней в услужении. Один из сбежавшихся оперов, прочитав его, сообразил, что надо кое-кого своевременно поставить в известность. Через несколько минут в ментовке начался цирк. Слышались вопли: «К нам едут проверяющие. В обезьянник его». От такой чести у меня округлились глаза и слегка отвисла челюсть. Минут через пятнадцать участок напоминал муравейник. Толкая друг друга, носились вокруг меня высокие и нижние чины милиции, и даже врачи. Врача привёз начальник. После недавней публикации в СМИ он делал вид, что исправляется, и страшно боялся очередного скандала. Его заместитель лично вошёл в мой смердящий «обезьянник» и поинтересовался наличием у меня побоев и претензий. Чуть ли не насильно сунул подмышку градусник. После началось «душевное общение». Усатый дядя в пиджаке заглянул мне в глазки и, по-братски присев на скамеечку, повёл примерно следующую беседу:

— Давай поговорим с тобой, как мужик с мужиком.

— Хорошо, давайте.

— Скажи, зачем тебе это надо?

— Что?

— Что, что… Жопу подставлять.

Далее последовал более конкретный вопрос:

— Ну, скажи мне честно, как мужик, кто вам платит?

Признаюсь, ответа на это у меня не было. Я полминуты пребывал в прострации. После этого он супервежливым тоном поведал мне о том, что, поскольку у меня при обыске нашли фальшивые деньги, мне придётся получить большой срок. Но, наткнувшись на стену моей, как он сказал «тупости», махнул рукой и вышел.

На ночь меня перекинули в соседнюю камеру. Компания там была супер: два с трудом изъясняющихся по-русски таджика, здоровенный бык — адвокат, бывший следователь городской прокуратуры, который избил двух гаишников, пытавшихся его задержать за вождение в нетрезвом виде, штурман дальнего плавания, отметивший свой юбилей битьём витрин, и весёлый грузин Гиви, который все время кричал ментам через стекло, что он имел их туда и сюда. Согласившись, мы повели дискуссию о никчемности нынешней милиции.

Видимо устыдившись своих собратьев, один из дежурных милиционеров, ранее работавший, как мне известно, в медвытрезвителе, откуда был изгнан с позором за пьянство, заглянул в камеру и поинтересовался, не надо ли нам что купить. Пояснил, что сидеть придётся без питания пару дней предстоящих выходных.

Гиви мобилизовал свои и таджикские умело спрятанные от обыска финансы, и вскоре у нас на «хате» были колбаса, кефир, хлеб и, конечно же…, ну об этом не будем, а то выдохнется.

— Далее мы ругать милицию перестали. Наш разговор перетёк в обсуждение дальнего зарубежья. Пьяница-штурман успел побывать в кутузках Норвегии и Голландии. А адвоката в пьяном виде забирали в парижскую жандармерию, где он, поживший пять лет в Америке, спорил с лягушатниками о качестве их и штатовских обезьянников. Потом я рассказал о работе средств массовой информации, а меня учили премудрости жизни в неволе.

Под утро, сдружившись, все проявили свою истинно русскую душу. Штурман неожиданно запел «Варяга». Песню подхватили все, кроме таджиков, не видевших моря. Далее последовали «Интернационал» и «Варшавянка». Удивительно, что тексты помнили все поющие. Один лишь бедный грузин, не зная слов, вначале прихлопывал и щёлкал пальцами в такт, а под «Интернационал» вскочил и стал плясать лезгинку. Так весело я не сидел ни водной незнакомой компании. Но ещё не знал, что меня ждет впереди.

Сквозь утренний сон я услышал лязг открывающейся двери, свою фамилию и вопль о том, что я, нехороший человек, должен встать и выйти вон. Думая, что это простой мент, приподнимаясь, я сделал ему замечание насчёт вежливости обращения с гражданами. Сильный удар в солнечное сплетение резко вернул меня на землю. Человек в джинсовой одежде схватил меня за шиворот, и, выкинув в коридор, пинками погнал на лестницу в сторону третьего этажа. Там я оказался в кабинете с тремя шкафоподобными субъектами. Потом выяснилось, что их интересовали какие-то «глухари», которые они хотели на меня повесить. По их поведению я понял, что мне сейчас будет несладко. Невесело оказаться спросонья в камере пыток. Предложили раскалываться или обещали разобрать на запчасти. Попытка сослаться на пятьдесят первую статью Конституции, требование позвать адвоката обернулись заламыванием рук, ударами в грудь и занесённой над головой табуреткой. Один из блюстителей закона наклонил меня и долго бил головой об стол, приговаривая: «Бодаться с нами вздумал?»

После этого развлечения они перевели меня зачем-то в другой кабинет и, сковав руки за спиной наручниками, опрокинули на пол. Били по шее, почкам, приговаривая:

— Двое суток погостишь у нас. За это время и маму родную сдашь. Во всём признаешься.

Угрозы сдабривали рассказами, как они раскалывали матёрых уголовников.

— Ладно, — прохрипел я, — давайте по порядку, что вам от меня надо?

— Вот и умница! — молвил с облегчением один из тузиков, которые меня терзали, как грелку. Резко подобрев, он даже дал мне закурить. Заметно ободрившись, оперативника стали задавать вопросы об участии газеты в политической деятельности. Их интеллектуальный уровень был примерно таким же, как у инквизиторов, допрашивавших Галилея о том, почему тот считает, что Земля вертится. Только к жизни они были ближе:

— Я тут раскалываю разных. И грабителей, и убийц, но тебя не понимаю. У них хоть какой-то стимул есть, а ты за что задницу подставляешь? Неужели даже денег не платят? Ты не ерундой занимайся, а жизнь свою обустраивай.

Такие беседы за жизнь продолжались несколько часов с небольшими перерывами для отдыха утомлённых мучителей. После чего меня вернули в камеру, откуда я вышел через двое суток, дав подписку о невыезде. Сейчас приведу себя в порядок, отосплюсь и пойду в прокуратуру подавать заявление, а уж в газете как распишем!»

***

Губастый решил последний раз прокатиться на иномарке, которую ему подарил Буржуин. Оформили, конечно, фиктивной доверенностью, но Губастый знал — машина его и только его: заслужил личной преданностью и хорошими организаторскими способностями по укреплению позиций Главы. Как большинство мужчин, он любил автомобили, балдел от них, можно сказать. Но таких машин и так укомплектованных можно было сосчитать по пальцам! Даже Слон проявил наглость — стал обхаживать и сделал Губастому предложение поменяться на любую другую, да ещё обещал кучу бабок впридачу. Получив отказ, стал преследовать, надоедать. А пару дней назад Губастый получил информацию о том, что Слон вообще оборзел, решив угнать его автомобиль.

— Если бы дело ограничилось только Слоном — это было бы полбеды, — размышлял Губастый. — А тут ещё прокурор привязался не на шутку с подачи редактора распоясавшейся газетёнки. Замучил вызовами для объяснений: что за машина, откуда и почему по договоренности. Забыл, паршивец, кто помог ему эту должность занять. Можно сказать с рук вскормили, а он сейчас нос воротит. Ну да ладно, сломаем, как и других. А сейчас прокачусь с женой последний раз и поменяю на что-нибудь менее броское.

Повод для выезда был приятный — день рождения Главы. В центре города притормозили у цветочного магазина. Выходя из него с дорогим букетом и садясь за руль, Губастый, чей автомобиль стоял в тени, заметил, что по ярко освещенной вечерней улице в сторону автостоянки медленно проехал джип, в котором на переднем сиденье развалился Слон с охранником за рулём. На вопрос жены: «Почему не едем?» ничего не ответил, однако весь напрягся и замер, но не в испуге, а скорее охотничьем предвкушении.

Он наблюдал, как джип заехал на платную стоянку с рекламой: «Платная автостоянка приглашает клиентов, гарантируя надёжную круглосуточную охрану. В случае пропажи машины плата за охрану полностью возвращается». Через минуту Слон с охранником вышли на улицу и свернули в затемнённый проезд. Губастый знал, что Слон проживает в шикарном особняке в конце этого проезда, протяжённостью не более сотни метров.

В голове творилось непонятное… Кажется, время остановилось. Кто-то стучал в висках: «Другого такого случая не будет!!!» И он решился. С отключёнными габаритами машина мягко тронулась с места. Ласково урча, как хищник из семейства кошачьих, втянулась в проезд и за считанные секунды набрала бешеную скорость.

Примерно через час место происшествия осматривали работники правоохранительных органов. Было очевидно, что обоих погибших сбила машина. Узкий проезд с небольшим транспортным потоком. Автомобиль с места происшествия скрылся. Свидетелей трагедии не было. Выяснилось, что Слон и его охранник скончались на месте от внутреннего кровотечения и многочисленных травм, несовместимых с жизнью.

День рождения Главы был в разгаре, когда начальник милиции по телефону доложил имениннику об этом нерядовом происшествии:

— Почти никто из окружения Слона не сомневался, что это убийство. Мы эту версию так же рассматриваем, как основную.

— За службу благодарю, но в день моего рожденья об этих мерзостях мог бы и не сообщать, — пробурчал Глава, скрывая внутренне удовлетворение. — Заканчивай там скорее и подъезжай, а то водки не достанется, — и положил трубку телефона.

Вернувшись к праздничному столу, сообщил гостям новость. Все участники застолья, зная больше, чем иные, посторонние лица, так же восприняли весть с удовлетворением. Буржуин, повернувшись к сидевшему рядом Губастому, прокомментировал, что Бог всё видит и воздаёт каждому по заслугам его. Губастый, уже изрядно накачанный спиртным, но всё ещё трезвый, как стёклышко, предложил выпить за упокой душ безвременно ушедших из жизни. Про себя подумал, что жизнь — один сплошной случай. И всё зависит от того, насколько удачно ты сумеешь им воспользоваться.

Представитель Церкви — участник закладки часовни — одобрительно поддержал предложение Губастого и призвал всех ещё и помолиться.

В соседней комнате жёны руководителей, отделавшись от мужской компании, щебетали о своих делах и дружно ухаживали за женой Губастого, которая, несмотря на высокое давление и практически гипертонический криз, приехала на день рождения Главы вместе с супругом. Проявила уважение! Жена Главы, поглаживая её по руке, шептала на ухо, что она очень ценит такую преданность дружбе. А та, слушая подружек, переживала происшедшее час назад, когда муж сбил тех двух несчастных и, даже не притормозив машину, некоторое время петлял по городу, пока не остановился у дома Главы. Она давно догадывалась, что её супруг, обладая самой заурядной внешностью, с недавнего времени стал не просто чиновником администрации, а фактически её «серым кардиналом». Он какими-то неведомыми ей способностями повязал Главу, Буржуина и многих окружающих их людей. Те боялись его немилости и наперебой стремились уверить в личной преданности. Её благосклонности он так же добился в результате стремительного штурма. Три месяца назад она была просто ошеломлена натиском обожания с его стороны, охапками цветов и циклоном предупредительности. Вопреки скептически настроенным родственникам, считавшим, что такая красавица может найти себе более симпатичного и молодого, девушка сдалась. Через неделю сыграли свадьбу. Она была счастлива!

Сейчас же её трясло от страха и собственных мыслей о том, не ошиблась ли она в любимом человеке. Холодом повеяло от него в те страшные мгновенья. А в сказанных им на крыльце дома Главы словах «Забудь об этом!» она ясно увидела и свою судьбу, если ослушается.

— Завтра же отвезём вас в загородную больницу, и наш до-веренный врач умело восстановит ваши растраченные силы, — услышала супруга Губастого откуда-то издалека воркующий голос жены Главы.

— Не тот ли это лекарь занудливый, который в прошлом ме-сяце и меня допрашивал, как на следствии? — поинтересовалась одна дама, — «Вы курите?» «Нет, — отвечаю». «Пьёте?» «Нет!» Так он мне заявляет: «Не надо так идиотски ухмыляться. Я всё равно что-нибудь найду!»

— Это ничего, что занудливый, зато дело своё знает. Нашего соседа, к примеру, в момент от пьянства излечил. А то с тем всякое случалось на этой почве. Представляете, договорился однажды сосед со своим сынишкой, что разрешит ему покататься на карусели, если тот позволит папе выпить кружечку пива и не скажет об этом маме. Вечером пришла мама, сняла с карусели зелёного сына и подобрала синего папу.

— А вообще-то, — жена Главы наклонилась к уху супруги Губастого, — в Голландии учёные изобрели нижнее бельё, оснащённое датчиками, которые регистрируют и анализируют сердцебиение своей хозяйки. И если обладательницу белья хватит сердечный удар — с помощью этих датчиков через мобильный телефон автоматически вызывается «скорая помощь». Так вот, Буржуин умудрился для меня достать несколько комплектов таких бюстгальтеров, нижних рубашек и трусов. Приезжайте завтра, когда мужиков не будет, подберём вам что-нибудь.

В прихожей раздался звонок. Начальник милиции полковник Брехов был, как всегда, весел, обаятелен и любезен, словно не имел отношения к тёмной стороне социальных процессов нашего общества. Он сразу, с порога, легко влился в компанию и, ловко балансируя на грани между фамильярностью и строгим чинопочитанием, без труда доказал, что его присутствие украсит любое общество.

Особенно тепло и подобострастно лучший из представителей местных органов внутренних дел поприветствовал Губастого. Как и другие, побаивался его больше, чем Главу. Женщинам поцеловал ручки и на вопрос, где же его супруга, весело ответил:

— Женат я целых два раза. И оба — неудачно. Первая жена от меня ушла. А вторая — нет, но целыми днями одно и то же — дай денег, дай денег, дай денег! Надоело уже!

— Куда ей столько?

— Да бог её знает, ни разу ещё не давал.

— А как чувствует себя ваша жена, помнится, у неё были не-лады со здоровьем?

— Я нашёл доктора, который прямо творит чудеса. Он бук-вально за минуту вылечил её.

— Каким образом?

— Он сказал, что все её болезни — симптомы приближаю-щейся старости.

— Господин полковник, признайтесь, как часто вы со своей женой ругаетесь?

— Мы вообще не ругаемся!

— Как же так?

— А сразу переходим к драке!

Женщинам всегда нравилось таким образом «доставать» начальника милиции, а тот, в свою очередь, блаженствовал, оттачивая стиль общения с ними и укрепляя свои позиции в местной элите.

Сообщая Главе о продвижении расследования обстоятельств смерти Слона и найден ли виновный, Брехов обещал:

— Обязательно преступление раскроем и преступника су-рово накажем.

— Затем, обратясь ко всей компании, и сам себя воодушевляя, продолжил: — Стоит милиции лишь раз вовремя не прийти людям на помощь, не раскрыть преступление, из-за которого кто-то потерял имущество и здоровье, — доверие к органам будет утеряно. Например, есть у меня такой Сердюков. Знаете, как ловко он недавно задержал двоих негодяев, напавших посреди ночи на женщину? Сообразив, что в одиночку ему будет трудно справиться со здоровенными «отморозками», этот благородный милиционер применил нетрадиционный метод задержания. Когда один из нападавших стал угрожать ножом, он схватил другого преступника за палец зубами и прохрипел, что если первый его ударит, он его приятелю этот палец откусит! Представляете, какой восторг вызвало появление столь живописной троицы в дежурной части?!

Женщины, с восхищением слушавшие рассказчика, дружно зааплодировали. Мужчины так же проявили значительный интерес, хотя и знали, что Брехов любит не только потрепаться, но по возможности и «присвистнуть». Посвященным были известны некоторые его комбинации со статистикой преступности. В результате отдельные подчинённые ему подразделения превратились в подобие партизанских отрядов. Поддерживают относительный порядок на небольшом участке района, а за пределы подконтрольной территории даже не заглядывают. Через эти «брошенные» участки запросто можно провезти тонну взрывчатки, собрать там вооружённую банду и натворить многое другое. И никто не несёт ответственности!

В доверительных беседах Брехов и сам признавал, что сейчас милиция, испытывая недостаток внимания со стороны государства, фактически перешла на самоокупаемость.

— Как иначе выжить офицеру с семьёй при двенадцатича-совом рабочем дне, с одним выходным и очень смешной зарплатой? — восклицал он в сердцах, когда особенно доставали. И рассказывал. Начальник одного отделения милиции обратил внимание на то, что молоденький сотрудник уголовного розыска, три месяца назад принятый на работу, ни разу не получал зарплату. На вопрос о том, почему такое происходит, сотрудник удивлённо ответил:

— А я думал — пистолет выдали, и крутись, как хочешь!

Глава пригласил продолжить застолье, с чем все дружно согласились. Веселье продолжалось. Всем известно, что пиры во время чумы — обычная форма развлечения правителей во все времена и у всех народов.

Расставаясь под утро, Глава напомнил Брехову о своём задании по музею и прокурору. От этого напоминания только что весёлый милиционер загрустил и начал путанно объяснять трудности в подборе хороших исполнителей.

— А Сердюков чем тебе не исполнитель? — прервал его оправдания суровый голос местного правителя. — Не тяни резину. Это меня очень и очень огорчает!!! — Эту последнюю фразу он вспомнил из фильма «Крёстный отец», бывшего его любимой кинокартиной. Считал её очень убедительной в таких ситуациях. И не ошибся. Произносимое сочетание слов, как и в других случаях, подействовало безотказно. Брехов преданно смотрел ему в глаза и, казалось, считал себя самым несчастным человеком на свете по той причине, что не смог угодить боготворимому им вождю.

***

Похороны Слона поражали масштабностью. Только иномарок прибыло около полусотни. Мотоциклы рокеров заполнили все ближайшие дворы. Перед подъездом с крышкой гроба собралось несколько сотен людей. Сюда же подогнали передвижную колокольню. Посреди тротуара стояла конструкция из искусственных цветов. По обочинам огромные венки, толпа людей и… тишина. Несколько машин ГАИ также прибыли на похороны. В толпе были замечены и милицейские чины.

Народ безмолвствовал. Большая часть присутствующих — коротко стриженные мужчины, в основном в кожанках, — молчали, сурово озираясь вокруг. Под их взглядами притихали даже старушки. Среди собравшихся они были самыми разговорчивыми.

— Это ж надо же, какие похороны! — охала одна. — Не простым человеком, видать, был. Каждый год, говорят, за границу ездил.

— Только новые русские могут себе это позволить. Хорошо живут, но мало, — поддакивала ей соседка.

— Ведь не просто под колёса попал, убили его… — шептала на ухо другая.

Торжественный колокольный перезвон прервал бабушек. Поплыли три десятка венков, дубовая крышка гроба, сам гроб, утопающий в цветах. За плачущими родственниками повалила толпа.

За траурной процессией, развалившись в креслах автомобиля «Нива», наблюдали трое в кожанках из службы безопасности погибшего Слона. Лениво переговариваясь, они прикидывали, кто будет их новым паханом. Перебирали разные кандидатуры. Встречались среди них и столичные имена. Вспоминали Слона, разошедшегося с широко известным в их узких кругах отцом Георгием, которого побаивался даже сам Слон. Залёг на дно где-то Седой. Станет ли претендовать на корону? Не из них ли кто организовал покушение?

Водитель вдруг спросил:

— А знаете ли, пацаны, самый верный способ поддержания зубов в отличной форме?

— Чистить два раза в день? — спросил молодой.

— Не-а.

— Регулярно посещать своего врача? — прорычал второй с заднего сиденья.

— Нет, мужики. Главное, никогда не суйтесь не в своё дело! Поняли? Разберутся паханы, кто нами водить будет. Нас, сопливых, и не спросят.

Рассуждая таким образом, братва скучающе посматривала по сторонам, не принимая к сердцу минорное настроение окружающих граждан. Хотелось побыстрее закончить печальную процедуру и выпить в память о Слоне, бывшем, по их общему мнению, настоящим мужиком. А потом уж «оторваться» с безотказными «мочалками»! Неожиданно тот, что помоложе, толкнул под локоть сидящего рядом с ним за рулём:

— Посмотри, какое натуральное изделие из кожи с голубыми глазами ждёт своего принца!

— Где эта деточка? — навис над приятелями сидящий сзади Медведь, который всегда поражал других членов бригады своей схожестью с этим зверем, как по облику, так и по характеру. — Ну-ка, подрули. — А оценив мордашку и фигурку девчонки, удовлетворенно прорычал: — Я буду её принцем!

Водитель притормозил возле потенциальной жертвы и вышел из машины. Солидно представился сотрудником правоохранительных органов и пригласил девушку принять участие в качестве понятой в следственных действиях, проводимых на соседней улице.

Нина, шестнадцати лет от роду, за несколько минут до этого поссорилась с мамой и, получив от неё пощечину, выскочила из дома вон. В приглашении принять участие в следственных процедурах увидела подтверждение своей правоты в споре с родительницей: «Почему только мама не видит, что её дочка уже взрослая? Почему другие не только видят, но и относятся соответствующе?»

Не догадываясь о подвохе, она впорхнула в салон автомобиля, и ловушка захлопнулась. Даже при подозрении на беду девчушка уже не смогла бы выбраться с заднего сиденья этой машины по трём причинам: отсутствие свободного доступа к двери, звериная силища сидящего рядом великана и полностью тонированные стекла. Была и ещё одна причина: машина сразу свернула в проулок и выехала в безлюдное место. Другие пассажиры и водитель, правда, как ей казалось, были исключительно галантны и остроумны. Оказывали попутчице всякие приятные ей знаки внимания, засыпали комплиментами. Она даже не сразу заметила, что они давно проехали не только соседнюю улицу, но уже выруливали на трассу, ведущую за город.

Близился вечер, дочка не возвращалась. Соседи сказали, что видели, как она садилась в легковую машину, направлявшуюся в лесную загородную зону. Мама бросилась расспрашивать таксистов, потом в милицию. Но девочка словно в воду канула.

— Это у нас раньше в стране секса не было. Нас всех партия рожала, — зажав рот Нине и совершая над ней половое насилие, учил девочку суровой правде жизни водитель «Нивы».

Молодой братан после него так же неоднократно поупражнялся в меру своих сил. Напоследок, дав приятелям показать всё, на что они были способны, над ней надругался Медведь. Остальные, наблюдая за его выкрутасами, стали подозревать, что после этого зверя «забава» вряд ли останется живой. И почти не ошиблись. Истерзанная и доведённая до отчаяния Нина из последних сил разбила лампочку на потолке бомжатника, где её истязали, и пыталась вскрыть себе вены. Но ей легко помешали это сделать.

— Дурёха, — убеждали её кожаные куртки, — мы же тебе сейчас как родные стали. Бабок подбросим, сладкая ты наша. А если будешь хорошо вести себя, вообще на содержание возьмём. Понравилась ты нам, и станок у тебя что надо! А бо-бо заживёт. Да и не узнает никто. А мы люди серьёзные и плохого тебе не хотим.

Нина поплакала и притихла, свернувшись калачиком на брошенном на пол матрасе. Её дали прикрыться пледом и сели за стол у окна обсуждать, сколько откинуть за полученное удовольствие и молчанку с её стороны. Сошлись на шестистах долларах, поскольку, видать, малолетка. Да и сомнение брало, что будет молчать, если пожадничать. Надеялись также на продолжение сотрудничества на сексуальной ниве. Пусть подрастает молодое поколение.

Однако у самого молодого в кожанке баксов не оказалось. Поэтому другие дали ему взаймы сроком на неделю. На том и закончили мероприятие. Поехали в ресторан к остальной братве отмечать поминки по Слону. По дороге подбросили Нину к её старшей подруге, у которой родители оказались в отъезде. Войдя в квартиру, девочка упала у порога и заснула. Спала с открытыми глазами, как зомби, и была очень бледной. На руках и ногах ссадины и синяки. Подруга не могла её разбудить несколько суток.

***

Во время похорон Слона Брехов подозвал к себе Сердюкова и, не считая необходимым деликатничать с подчинённым, вкратце объяснил, что от того требуется. К своему удивлению, считая, что своим доверием он, если и не осчастливил майора, то, во всяком случае, приподнял над другими смертными, ветеран милиции категорически отказался подличать. О чём напрямую и заявил начальству. Слегка расстроенный Брехов, конечно же, вскоре нашёл других исполнителей, но Сердюкову не простил. Поручил службе внутренней безопасности внимательнее присмотреться к «нечистоплотному», на его взгляд, милиционеру.

Прошёл месяц, и Сердюкова, уже отсидевшего трое суток в «каталажке», привели на арест к прокурору. Тимофей Акимович внимательно изучил материалы, собранные руководителем службы внутренней безопасности капитаном милиции Газовым. Получалась следующая история. В полночь с четверга на пятницу Сердюков по заданию руководства проверял работу двух сержантов линейной милиции. Те несли трудную и опасную службу на железнодорожном вокзале и его окрестностях. Погода стояла предзимняя. Все привокзальные социальные неудачники коротали тут прохладные ночи. Стали появляться первые цыганские табунки. «Откинувшиеся» из мест не столь отдалённых тоже коротали время до халявной электрички — им в спецвагон билет не дают. Совместно с сержантами Сердюков, в соответствии с уставом, решил проверять всех. Один из клиентов оказался глухонемым и поэтому, для устранения сомнений, его пригласили в дежурную часть. Там в присутствии дежурного попросили написать на бумажке цель поездки через их город и вообще — «куда, откуда и зачем». В соответствии с Законом об оперативно-розыскной деятельности произвели досмотр вещей. После чего с извинением отпустили.

А на следующее утро капитан Газов с группой захвата, которая была, конечно же, в масках, удивительно ловко и оперативно скрутили майора Сердюкова, помогавшего жене квасить капусту на зиму у себя в квартире по месту постоянного проживания. Даже дверь выломали, излишне усердствуя. Изрядно помятого и в наручниках допрашивали в подвале районного отдела внутренних дел и грязно ругали «оборотнем». Войдя в азарт, без санкции прокурора, Газов в считанные часы провёл обыски в квартире, гараже и на даче задержанного. Преступление, якобы, состояло в том, что при досмотре он похитил у инвалида кошелёк с деньгами и самодельную авторучку стоимостью около полтысячи рублей. Вполне возможно, что на обвинителей повлиял жалостливый вид обиженного здоровьем пассажира. Доказательства вины собирали по крупицам, где и как только могли. В косметичке у жены нашли один боевой патрон, ещё один сигнальный патрон закатился за ящик стола.

Вот тебе и «убойный» уголовный набор — злоупотребление служебным положением, хищение и хранение боеприпасов.

Докладывая материалы, Газов сетовал прокурору на то, что задержанный смеет ещё издеваться над ним, капитаном милиции, находящимся при исполнении ответственных обязанностей.

— В чём же заключается издёвка? — не поднимая головы от ле-жащих перед ним бумаг, поинтересовался Тимофей Акимович.

— Говорит: «Хорошо ещё, наркотики не нашли и фальшивые деньги, а то была бы совсем труба», — пояснил незаслуженно обиженный в своём служебном рвении капитан.

Секретарь по внутреннему телефону доложила, что пришёл сын Тимофея Акимовича, который просит его принять по важному и срочному делу. Прокурор решил сделать небольшой перерыв и предложил милиционеру подождать в приёмной, где находился конвой с Сердюковым.

— Ну, чего, молодежь, тебе не гуляется? Рутиной нашей за-интересовался? — спросил он вошедшего сына.

— Нет, папа. Зашёл с тренировки. Думал, если свободен — по-болтаем. А ты занят. Собирался уходить, да увидел Сердюкова.

— Ну и что?

— Невиновен он ни в чём, папа.

— С чего это ты взял?

— Поговорили, и я прочувствовал его, прозондировал. Пом-нишь, я рассказывал вам с мамой о некоторых особенностях моего сознания? Так вот, он точно невиновен!

— Дела… — задумчиво протянул Тимофей Акимович, отки-нувшись на спинку кожаного кресла. — А не сочувствуешь ли ты ему после ваших совместных приключений?

— Как знаешь, только он на самом деле ни при чём, — ещё раз повторил Малыш и, договорившись с отцом о вечерней партии в шахматы, пошёл домой.

Проходя мимо нетерпеливо ожидающего приглашения к прокурору Газова, замедлил шаг и встретился с ним взглядом. Тот перестал подёргиваться, расслабился и вяло вышел за Малышом, сначала в коридор, а затем на пустое крыльцо прокуратуры. Не понимая, что с ним происходит, капитан обратился к молодому человеку:

— Какого чёрта ты меня вытащил на улицу? Здесь холодно.

— Да, здесь слегка прохладно, но зато лучше, чем в камере, согласись, — ответил Малыш и вдруг, резко притянув собеседника за грудки к себе, голосом, не терпящим возражения, потребовал:

— рассказывай, как в действительности обстоит дело.

Выслушав краткую исповедь заблудшей души, отпустил мерзавца на покаяние, дав ему некоторые полезные наставления.

Играя вечером с сыном в шахматы, Тимофей Акимович, посмеиваясь, рассказал, что доблестный капитан Газов сам попросил его вернуть материал на дополнительную проверку, а Сердюкова отпустить домой. Вскоре выяснилось, что заявитель-инвалид был случайно сбежавшим из психиатрической клиники больным с диагнозом «шизофрения параноидальной формы». В процессе допроверки он пытался оговорить и сержантов, бывших в ту ночь вместе с Сердюковым. Уверенно и категорично утверждал, что они, будучи пьяными, украли у него инструменты по ремонту аппаратов ядерной энергетики, полученные им от канцлера Германии в качестве залога нерушимой дружбы с Россией.

Выслушав отца и поставив ему шахматный мат, Малыш, помолчав некоторое время, сообщил:

— Не расслабляйся, папа. Всё обстоит гораздо сложнее, чем ты мне рассказываешь.

И поведал родителю некоторые обстоятельства, которые ему удалось почерпнуть из замутнённого сознания Газова.

— Тебе надо обязательно поступать в юридический институт. Чувствуешь, наверное, склонность к этому? — поинтересовался отец.

— Есть немного…

— Знаю, что поступишь, и даже сам, без моей помощи. Но потом, когда будешь учиться, попробуй в силу своих возможностей подстраховать отдельных нестойких студентов от неверных шагов в начале юридического поприща.

— ???

— А вот послушай, это произошло в прошлом году. Одному студенту нашего юридического университета в силу тяжёлого материального положения не стало хватать денег на оплату положительных оценок. Он на протяжении нескольких лет пребывания в вузе просто покупал их у отдельных преподавателей, как и многие другие студенты. Тарифы были стабильные — пятьдесят долларов за зачёт и сто — за экзамен. Пытаясь найти выход из создавшегося положения, он не стал углублять мелководье своих знаний, а пришёл к нам в прокуратуру с заявлением: обиделся на преподавателя, который не захотел понижать сложившиеся расценки. В прокуратуре студент рассказал о следующем механизме дачи взятки. Студенты улучают момент, когда преподаватель сидит в аудитории один, заводят разговор о «проблемах» со сдачей экзамена и, увидев положительный кивок, вкладывают деньги в зачётку. Ну, мы, конечно же, отреагировали быстро. Снабдили паренька мечеными американскими, как говорят, баксами и диктофоном. Передача взятки прошла по задуманной схеме. Взяточника тут же одели в браслеты и потом осудили.

Но сказать хочу о другом. С одной стороны, по-человечески жалею этого пожилого преподавателя. На его официальную зарплату, конечно, прожить нельзя. А у него престарелая мать, которой нужна сиделка, и две дочери, у них тоже серьёзные заболевания. Жена — учительница в школе, зарабатывает мало. Однако, это ещё не повод нарушать закон. Если тебя не устраивает твой оклад, меняй место работы. Тем более, что сейчас открыта масса коммерческих вузов, где требуются высококлассные специалисты.

— А парень-то что? — задал вопрос Малыш.

— Так вот о таких, как он, и речь. Студент этот после удачной операции по захвату взяточника вынужден был срочно перевестись в другой вуз. В этом учебном заведении ни студенты, ни преподаватели не простили ему «предательства». Попробуй, Малыш, с самого начала разобраться с психологией этого явления. Ведь плохо, когда будущие юристы начинают свою дорогу по защите законности с её нарушения.

Потом они с отцом ещё долго-долго не ложились спать. Ситуация, несмотря на добродушное ворчание мамы, заклеймившей их «полуночниками», требовала незамедлительного и глубокого осмысления.

***

Примерно в это же время Медведь с водителем «Нивы, утомившись ждать, когда молодой в кожанке вернёт им по сто баксов, вызвали его на «стрелку». Стрелкой по нынешним временам называется обязательная встреча, от которой, по понятиям, существующим в определенной среде социальных отношений, отказываться категорически не рекомендуется. А точнее — запрещено, если ты настоящий братан и живёшь по этим самым понятиям. Кое-кто из пожилых людей помнит, что название «стрелка» упоминалось и раньше, в старые добрые времена, но это было в хорошей лирической песне о Волге широкой на стрелке далёкой, то есть месте слияния двух рек, где гудит какой-то пароход.

Молодой уклонился от обязательной встречи, чем проявил неуважение, и в результате нанёс приглашающей стороне смертельную обиду. И теперь, по тем же понятиям, его следовало примерно поучить.

Учителя подловили ученика неожиданно для него, через день, когда тот собирался выходить из своего частного домика, где в одиночестве коротал младые дни. От мощного удара в лоб владелец дома влетел внутрь его, не задев дверного проёма. Следом вошли сердечные друзья, и началась радостная встреча ветеранов сексуального движения. Продолжалась она, правда, недолго. Встречающая сторона пыталась слишком громкими возгласами, можно даже утверждать — криками, приветствовать гостей. Это, вероятно, не очень тем понравилось. Водитель нанёс обучаемому воровским понятиям множество ударов ножом в шею, перерезав сонную артерию. Медведь ограничился нанесением трёх ударов молотком по затылку, после чего спросил:

— Знаешь, водила, как надо держать молоток, чтобы не уда-рить себе по пальцу?

— Как?

— Как я, приятель, двумя руками.

В ванной смыли с трупа кровь, завернули сначала в простыню, затем в палас и перенесли в погреб. Ночью погрузили в «Ниву» и, прихватив лопату, вывезли на окраину города.

***

Через несколько дней прокурора пригласили в администрацию на встречу с Главой, который начал беседу с упрёка в том, что прокурор у него бывает редко и только по специальным приглашениям:

— Нехорошо, уважаемый Тимофей Акимович, — барственно-добродушно поучал Глава. — Согласно историческим хроникам, в России особые приглашения уездным начальникам от Главы, а по старому губернатора, не посылались. Городничие время от времени должны были прибывать сами, проявив сознательность, да ещё и расписываться о прибытии в специальном журнале. А если отсутствовал месяц — пиши объяснительную. Что скажете на это? — спросил Глава, рассчитывая «с места в карьер» смутить прокурора.

— А то скажу, что передёргиваете, как обычно: вы не губер-натор, я не городничий, а смею напомнить, «Око государево» — прокурор, надзирающий над вами. Да и без дела чего болтаться? А будет дело — сам приду. Или пришлю кого, если потребуется… — Тимофей Акимович не отказал себе в удовольствии таким образом мрачно пошутить в ответ.

На лице Главы сформировалась маска раздражения. Пытаясь удержать ускользающую инициативу беседы, он неожиданно предложил:

— Послушайте анекдот: «Встречаются в Государственной Думе сразу после выборов два новоиспечённых депутата: один бизнесмен, другой — прокурор. Бизнесмен: — Ну, вот я заработал денег, покупая и продавая. Организовал себе предвыборную кампанию и так попал сюда. А ты — прокурор, госслужащий, бюджетный работник — откуда бабки на выборы? — А я отпускные получил…

— Ну, ничего себе, у вас отпускные!!!

— Так ведь кого отпустишь, такие и отпускные…», — и, не дожидаясь реакции прокурора, Глава резко-неприязненно спросил:

— Почему Сердюкова отпустили? Не за такие ли отпускные?

Задавая вопрос, он намеревался вызвать встречную агрессивную реакцию. Думал, что в раздражённом состоянии прокурор выплеснет интересную для него, Главы, информацию, но ошибся. Тимофей Акимович спокойно и вежливо ответил:

— Первое — не рекомендую разговаривать со мной в такой манере. Второе — в результате ошибки службы безопасности милиции органы потеряли высококлассного специалиста. Сердюков сейчас переходит на работу в трудовую инспекцию. Третье. По моему мнению, вам не следовало настаивать, чтобы Брехов откомандировал Газова на буйный Терек. Наказание за ошибку слишком велико. Пропадёт там человек, а мы потеряем ещё одного специалиста. Скоро с преступностью бороться будет некому.

— Ладно, — властно прервал Глава, — я, собственно говоря, по другому вопросу вас пригласил. Что это вы к моему помощнику привязались? Какое вам дело до его автомобиля? Более серьёзной работы нет? Коррупцию покрупнее автомобильных дворников найти не можете? Под носом у себя посмотрите! Может быть, мне по финансовым безобразиям, творящимся в музее, где работает ваша жена, в вышестоящую прокуратуру обратиться?

Тимофей Акимович, слушая всё распалявшегося Главу, размышлял: «Если по роже бить нельзя, то надо уходить, пока у этого придурка не случился инсульт».

Секретарь приёмной Люся — женщина в годах и давний обожатель Тимофея Акимовича, тревожно поинтересовалась:

— Случилось что?

— Эх, Люсенька, — проходя мимо, отмахнулся прокурор, — мы, как два пивовара, которые встретились поговорить о пивных рецептах, а нажрались водки!

Вернувшись на работу, прокурор по внутренней связи пригласил своего заместителя, надзиравшего за следствием и правоохранительными органами. Предложил ему доложить о ходе проверки заявления журналиста — редактора конфликтующей с Главой газеты — бывшего узника «Ментовских обезьянников», как писалось в заявлении.

— Разрешите повременить с докладом, мне необходимо срочно выехать на место приосшествия: застрелился работник милиции.

— Кто?

— Точно пока не ясно, но, похоже, кто-то из службы внутрен-ней безопасности.

— Ну, давай. А завтра жду с подробным докладом.

***

Да, да, да! Погибшим действительно оказался капитан Газов, которого обнаружили соседи лежащим на лестничной площадке в крови с огнестрельным ранением живота. Он был в милицейской форме. Рядом приткнулся пистолет. Соседи, выбежавшие на звук выстрела, посторонних лиц в подъезде не заметили. Поэтому после осмотра места происшествия следователи пришли к выводу, что милиционер застрелился самостоятельно. Его плачущая жена, прижимая к себе трёхлетнюю дочурку, рассказывала о том, как муж боялся ехать на южный театр военных действий. Много пил в последнее время и, заговариваясь, твердил о необходимости искупления какого-то греха.

Позднее нашёлся свидетель, который показал, что утром этого дня ехал с Газовым в одном троллейбусе:

— Я еле успел на троллейбус, который был пуст. Лишь на по-следнем сиденье сидел этот милиционер. Он был пьян, пускал пузыри, а у ног валялась фуражка. Я поднял её и нахлабучил ему на голову. Но он даже не пошевелился. Тут я заметил — рядом с ним на сиденье лежит расстегнутая кобура. И в ней был не огурец для закуски, а настоящее боевое оружие. Я обратился к водителю и пошутил — не нужен ли ему пистолет. От моего юмора он так тормознул, что я чуть в лобовое стекло не влетел. Мы подошли к отдыхающему милиционеру и начали его будить, предварительно спрятав пистолет. Он пришёл в себя и заорал: «Где мой пистолет?» Я, конечно, извиняюсь, но отдали пистолет ему мы не сразу. Поприкалывались немного над милицией. Когда ещё представится такая возможность?! Хотя, в принципе, общеизвестно, что каждый второй житель России оставлял свои вещи в общественном транспорте. Сначала его радости не было предела. Но потом он, словно что-то вспомнив, сказал: «А может, и лучше было потерять…» Слушайте, а может, и правда было бы лучше?

— Странно, — словно в раздумье, но, похоже, больше для окружающих, проговорил участвующий в осмотре места происшествия полковник Брехов, — претензий по службе к нему не было. Что побудило к самоубийству?

— Возможно, нелады в семье: смотрите, в каких бомжовских условиях он проживал, — предположил сотрудник прокуратуры. Но потом добавил: — А с другой стороны, и вам следует призадуматься. Не в вашей ли «семье милиционеров»?! В нынешнем году это не первый случай самоубийства среди работников районной милиции.

Про себя же подумал: «У всех жильё будет хорошим, если начальство будет жить в самом плохом».

Во внутреннем кармане мундира Брехова мобильный телефон заиграл «Интернационал». Выслушав сообщение, Брехов сообщил информацию представителю прокуратуры, и они вместе поехали к другому кандидату в покойники. Оказывается, городские спасатели, осматривая инженерные магистрали, обнаружили в канализационном люке полуживого человека. Тот ничего не видел, лежал с закатившимися глазами и не двигался, как разбитый параличом. Найденного доставили в реанимацию, врачи которого и вызвали милицию, поскольку полагали, что мужчина, скорее всего, не выживет. У него были ожоги первой и четвертой степеней, также общее переохлаждение и шок. Несколько своевременных уколов на время привели мужчину в чувство. А принятый внутрь горячий бульон из больничной столовой дал возможность представителям правоохранительных органов выслушать его рассказ о происшедшем.

Выяснилось следующее. Несколько суток назад потерпевший разругался с женой и поздно вечером пошел бродить по городу. Причина для ссоры была серьёзная: сначала жена подозревала его в супружеских изменах, а в ходе выяснения отношений узнала, что муж просто является донором спермы, тогда она влепила ему пощечину и заявила, что не будет с ним разговаривать. И бесполезны были его доводы о том, как трудно сейчас найти хорошую работу, а дети хотят кушать не только простую картошку, но и мясо с фруктами, одеваться в фирменные джинсы, кроссовки, ходить в кино и на дискотеки.

Переживая ссору, добросовестный глава семейства, не следя за маршрутом своего движения, продолжал мысленно объяснять жене, почему он решился на этот шаг и держал её в неведении. Вспоминал, как же ему было стыдно вначале! Первый раз жутко волновался, всю ночь не спал. Как всё будет? В клинике тогда его напоили чаем с печеньем и запустили в «доильню». В уютной комнате с бархатным освещением висели картинки девушек в откровенных позах. При желании можно было посмотреть видеокассеты той же тематики. Медсестра выдала стерильную баночку и тактично удалилась. В первый раз «передёрнуть затвор» стоило больших усилий. Ещё подумал тогда, что с помощью медицинской сестрёнки получилось бы лучше. А дальше всё пошло по накатанному. Ходил, как на работу — раз в неделю. Получаемые за это дело деньги очень помогали семейному бюджету. Тем более, что с настоящей работы его сократили ещё несколько месяцев назад. Жена об этом так же не знала. На вопросы друзей, спрашивающих: «Почему ты ушёл с последнего места работы?» всегда старался отшучиваться:

— По причине усталости.

— Какой усталости?

— Не знаю, просто начальство мне сказало, что очень от меня устало.

Бесцельно пробродив несколько часов, случайно оказался в районе старого кладбища недалеко от городской свалки. Всё ещё сердясь на жену, ночь решил провести на этом пустынном месте у костра. Благо зажигалка была при нём. Разогревшись, почувствовал голод. Захотелось заодно и выпить. Думал уже плюнуть на ссору с женой и вернуться домой, как вдруг услышал шум мотора приближавшейся машины. Подъехала «Нива». Из неё вышли двое в кожаных куртках и направились в его сторону. Первый, вылезший из-за руля, держал в руках лопату.

— Эй, мужик! — окликнул он сидящего у костра. — Не хочешь ли быть зарытым в эту прекрасную ночь? — и, не дожидаясь ответа, черенком вперёд бросил в его сторону лопату. — Тогда помоги закопать другого. Бабки и водку получишь сразу после работы. Пошевеливайся, давай! Некогда нам…

Шедший вторым был покрупнее и, видать, покруче первого. Подойдя к сидящему у костра, он, не останавливаясь, дал ему такого пинка в бок, что у получателя этой любезности исчезли последние сомнения относительно того, следует ли принимать участие в предполагаемом мероприятии. Непыльную работу по выбрасыванию из ямы влажного песка он выполнял настолько старательно, что сам себе удивлялся. Земляные работы ненавидел ещё с детских времён, когда родители доброжелательно припахивали его к труду на приусадебном участке.

После необременительного рытья и последующего закапывания могилы новые знакомые вежливо, но настойчиво предложили ему за дополнительное премиальное вознаграждение выпить подряд две бутылки водки без закуски. Отказываться не было смысла: не рекомендовала этого делать ноющая боль в боку. Да и повод был благородный: за упокой души их товарища, убиенного, как они пояснили, за отказ жить «по понятиям». Допил ли вторую бутылку — не помнит, так как очнулся уже в этом колодце, и сколько времени был без сознания — представления не имеет. Сообщив вышеизложенное, неизвестный гражданин отошёл в мир иной, оставив правоохранительным органам ещё одну загадку, разбираться теперь с которой стало значительно труднее.

Милиционер и работник прокуратуры по-осеннему уныло посмотрели друг на друга. Оба понимали, что если рассказу умершего дать официальный ход, то в поисках другого незаконного убиенного придётся перерыть всё старое кладбище, чтобы не получить от начальства… В общем, затосковали оба.

Поздно вечером, так ничего и не сообщив в дежурную часть, они продолжали грустить в компании со своим общим знакомым из конторы, называемой в прошлом КГБ. Грустили, конечно, капитально, заставив стол соответствующими случаю льющимися и другими продуктами. Стол этот находился в комнате отдыха уютной сауны санатория «Заречный» и был накрыт его директором в знак самой искренней любви к правоохранительным органам. Любовь эта была настолько велика, что им пришлось даже цыкнуть на него, отбиваясь от назойливых предложений принять в компанию готовых оказать любые услуги «кисочек и лапочек». Настоящие мужские разговоры не должны разбавляться плотскими утехами! Как говорили в старые добрые времена: «Не царское ЭТО дело. Царское дело — водку пить!!!»

Товарищ из конторы был очень мудрым и по должности знал многое. Никакими пытками и тем более уговорами за «рюмочкой чая» тайн государевых из него выведать было нельзя. Но для друзей, попавших в беду, он всегда был открыт и готов поделиться богатым опытом своей многолетней иезуитской деятельности.

Для начала, успокаивая расстроенных приятелей, он начал «от печки»:

— В человеке есть всё. И хорошее, и плохое. Жизнь показы-вает: побеждает то, что больше востребовано. В последние годы больше, это вы знаете, востребовано худшее: эгоизм и стяжательство, например. Человек и рад что-то хорошее сделать, да видит — это никому не нужно. У нас споили мужика, распадаются семьи, развалилась великая держава…

Оба слушателя, дружно соглашаясь, грустно кивали головами. И заинтересованно приостановили этот процесс, лишь когда услышали следующее:

— Вопреки досужему мнению, должен вам сказать, друзья мои, далеко не всегда всё тайное становится явным. — И тут же, сам себе противореча, рассказал случай из личной практики. — Во время строительства нового здания нашей конторы на территории старого монастыря экскаваторщик ненароком открыл захоронение какого-то религиозного деятеля древних времён. Убранство и другие украшения много веков назад почившего товарища говорили, что это была большая величина своего времени. Укрепляли эту уверенность найденные при нём два объемных горшка с золотыми и серебряными монетами.

На этом месте представитель самых бдительных органов прервал свой рассказ и предложил тост за… Но его заинтригованные соратники настаивали на продолжении повествования.

— А дальше и рассказывать нечего, — опрокинув внутрь себя внеочередную рюмку и бросив туда же кусочек лакомой корейки, отозвался тот. — Чтобы не связываться с музейными работниками и служителями веры, а, может, по каким иным причинам, начальство приказало сравнять всё с землёй и вести строительство в другом месте. Что и было сделано.

— Послушай, а как же горшки с их начинкой? — вытянув шею и шумно сглатывая накопившуюся во рту слюну, задал общий вопрос милиционер.

— Какие горшки? Я же сказал в начале рассказа, что не всегда всё тайное становится явным… — и, помолчав, добавил: — Экскаваторщика только жалко: умер вскоре, как-то невзначай. Вот такая история, ребята. А вы говорите: «Кладбище перекапывать?!» Оно вам надо? Давайте всё-таки девчат пригласим, пусть поработают, а то, глядя на ваши кислые рожи, и я что-то взгрустнул…

***

Утром на докладе у прокурора его заместитель из некоторых соображений умолчал о вчерашней информации по старому кладбищу. Искренне полагая, что Брехов в силу своего профессионализма всё же возьмёт случай в оперативную разработку. А дать ему формальный ход — всегда успеется. Зато по жалобе редактора газеты доложил обстоятельства:

— По моему мнению, Тимофей Акимович, в действиях Главы имеются признаки составов преступлений по трём статьям уголовного кодекса: использование служебных полномочий вопреки интересам службы, превышение полномочий и халатность.

Дальше из доклада следовало, что после предшествующих успешных выборов на этот пост Глава по особому списку собрал на тайную вечерю предпринимателей района и призвал их делать благотворительные взносы на нужды территории! Причём, вопреки общему, а значит, как он был уверен, ошибочному мнению о том, что благотворительность — дело добровольное, Глава придал ему статус обязательности. Позднее он потребовал того же не только от предпринимателей, но и от простых обывателей. Был открыт внебюджетный счёт администрации, на который надлежало перечислять деньги, чтобы успешно решались вопросы, с которыми заинтересованные лица обращались к Главе. Это касалось выдачи разрешений на торговлю алкогольной продукцией и реконструкцию производственных помещений, отвода земельных участков и установки торговых точек… Короче, предстоящая проверка обещала быть сложной и объемной. А посему требовала привлечения дополнительных сил. На местную милицию, в силу её подкаблучности Главе, решили не полагаться. Поэтому обратились в вышестоящую прокуратуру. Там весьма заинтересовались полученной информацией и на обработку её бросили значительные силы, окружив свою работу непроницаемой завесой тайны.

***

Губастый внутренним полузвериным чутьём своим ясно ощущал надвигающуюся опасность. С некоторых пор он стал наблюдать, что не только вокруг него, но и Главы, толкутся подозрительные личности, не входящие в число их знакомых. Стал чаще проверять на предмет прослушки служебные кабинеты. Пробовал потолковать «по душам» с Бреховым, но разве можно верить в искренность этих ментов? Особенно, когда при всей очевидности грозящей опасности, они активно пытаются тебя убедить в её полном отсутствии!!!

— Что-то мне нехорошо, что-то мне невесело, — поведал он однажды свои сомнения Главе. Но тот, захмелевший от постоянного восхваления и возвеличивания своим окружением, не придал этому значения. Да и понятно, вроде бы случайно, но с настойчивой постоянностью произносимые слова «Князь ты наш!» и «Ясно Солнышко!» любому затуманят голову и существенно исказят действительную картину мировоззрения.

Тогда Губастый решил ни на шаг не отходить от Главы и усилить контроль за всем происходящим вокруг него, уделив особое внимание правоохранительным структурам.

Лично для себя в целях самосохранения достал и постоянно носил препарат РУ-21, разработанный в спецлабораториях КГБ. Препарат был способен быстро и эффективно выводить из крови алкоголь. Поэтому говорят, что в прошлые времена (а может быть и сейчас) входил в арсенал каждого советского разведчика и помогал держать ухо востро на многочисленных встречах с другими людьми.

Однажды по капризу Главы они вдвоём пошли прогуляться по ночному городу и его увеселительным заведениям. История знает много подобных случаев, когда правители, желая знать истинное мнение народа о власти, время от времени пускаются в такие предприятия. Попутно Главе хотелось, как в детстве, побаловаться на игровых автоматах, заполнявших район. Владельцы «одноруких бандитов» с его, Главы, одобрения через доверенных лиц заняли все бойкие места и активно делали деньги себе и своим покровителям. Всласть наигравшись, благо расплачивался Губастый, забрели в «Бренди-клуб» — вотчину Буржуина.

Расположились в отдельном, скрытым от посторонних глаз кабинете. Глава окликнул официанта и, куражась, стал делать заказ:

— Значит, так, уважаемый, принесите мне бокал коньяка бокал водки, бокал сухого вина, бокал ликёра, бокал шампанского, кружку пива и стакан чая. Только чай не очень крепкий, а то у меня сердце больное!

Повеселившись таким образом, начали потягивать французское вино. А через специальное отверстие в тяжёлой портьере какое-то время любовались нешуточными страстями, охватившими в общем зале несколько десятков женщин разного возраста. Те, в свою очередь, активно наслаждались мужским стриптизом, который показывал заезжий Кинг-Конг. Дамы были настолько очарованы выступающим что ради возможности поблагодарить стриптизёра устроили настоящую потасовку возле небольшой сцены.

Сначала женщины расталкивали друг друга локтями, потом в ход пошли кулаки и длинные ногти. Каждая хотела лично положить денежку в плавки Кинг-Конгу. Работники клуба своими силами с фанатками справиться не смогли. Им пришлось вызывать милицию и «скорую помощь» — несколько женщин были серьёзно травмированы. Глава и Губастый, не дожидаясь, что их «сосчитают», ещё до окончания разборки направились в другие места.

Отметились в двух клубах любителей женской красоты: один имени Отелло, а второй имени Степана Разина. Разницы не нашли практически никакой, не считая того, что второй располагался ближе к реке.

Неприметно потолкавшись, и выпив не по одной рюмочке бодрящих напитков ещё в нескольких ночных барах, расположились за пустым столиком нового уютного ресторанчика «Райские врата». Не успели сделать заказ, к ним неожиданно подошла молодая симпатичная девушка и попросила защиты от хулигана, поджидающего её у входа в ресторан. Просьба эта показалась Главе нормальной. Ребята они с Губастым солидные, а у ресторана, когда входили, действительно крутился подозрительный тип. Окинув уже нетрезвым взглядом зал, в котором сидели, Глава более достойных защитников чести и достоинства симпатичной особы не обнаружил. Поэтому пригласил девушку к столу. Завязалась беседа, обещавшая, как показалось Главе, много приятных минут впереди.

Губастому же, перенапряжённому от засевшей в нём подозрительности, казалось, что девица подослана спецслужбами в целях «окучивания» Главы. Он внимательно присматривался к собеседнице, пытаясь найти подтверждение своим подозрениям. Думал, что не исключены провокация и последующий шантаж. Знал, что получить компромат, применяя технические средства, а то и психотропные препараты, особого труда не составляло. Нужно только организовать встречу и создать условия. Этим методом и сам пользовался, когда было необходимо. Сейчас же обратил внимание на то, что новая знакомая, вкушая с их стола, что-то быстро захмелела. И так активно подставляла некоторые свои прелести на обозрение, что у Главы явно стали проявляться петушиные настроения.

Вроде бы заплетающимся языком прекрасное создание вдруг попросило, чтобы её проводили домой. По глазам же Губастый видел, что она не так уж пьяна.

— Вы мне очень понравились, ребята! А особенно — ты! — её нежная тёплая ручка, вроде бы, случайно, легла на колено Главы. — Приглашаю вас обоих ко мне! У меня есть напитки, закуска, музыка… И никого больше.

Губастый сразу представил: просыпаются они с Главой в объятиях красотки. А рядом полный «домашний альбом». Если же Глава и один проснётся, то это не значительно улучшит ситуацию. Выборы на носу, а потому беречься надо! Нет, мы ещё повоюем. И вдруг услышал голос Главы:

— В принципе, я не против, но…

— Никаких но, — засуетилась их новая подруга. — Сейчас мы все вместе едем ко мне на такси.

— На двух такси, — уточнил Губастый и, наклонившись к уху Главы, прошептал: — Подумайте, что будет, если кто-то из знакомых увидит нас в одной машине, и тем более в такси, со смазливой девицей? — Конечно, он понимал, что для скандала ситуация слабовата, но попугать начальника следовало.

— Хорошо, — легко согласился тот, к удивлению Губастого, и, толкнув подчинённого в плечо, скомандовал: — Рассчитайся и организуй быстрее транспорт.

Транспорт был организован Губастым таким образом, что во время движения на одном из перекрёстков их машина сначала отстала, а затем и совсем «потерялась». Ожидая нахлобучку, Губастый повернулся к Главе, сидевшему сзади, но тут же успокоился: «Князь — Ясно Солнышко» счастливо посапывал, легко променяв сомнительные приключения на здоровый сон ответственного работника после праведных трудов. Разглядывая спящего начальника, вспомнил анекдот про него, ходивший в администрации: «Глава вышел из бара и пытался идти равно, но всё-таки изредка наступал рукой на галстук».

***

Вскоре Сергей пошёл на поправку. Сгоревший в родном посёлке дом восстанавливать не стал. Перебрался поближе к Малышу и всё ещё находившемуся на излечении Василию. Купил квартиру и с помощью товарищей — предпринимателей стал налаживать строительный бизнес в областном центре и близлежащих населённых пунктах.

По вечерам, не имея других привязанностей, любил посещать школу милиции, где Малыш практические ежедневно проводил тренировки по рукопашному бою. Сергею нравилось наблюдать, как его товарищ ловко укладывал штабелями представителей спецназа, которых готовила школа. Временами Малыш лучших из них группировал по десять-двенадцать человек и предлагал нападать на него по очереди, каруселью. Со стороны получалось очень здорово! Карусель, начав энергично вращаться, постепенно истощалась, превращаясь в развалины Карфагена или лежбище изнасилованных тюленей. А Малыш, всё ещё свежий и готовый к продолжению тренировки, возвышался над охающей и потирающей бока, но очень довольной наукой, массой защитников правопорядка. Иногда тренировочные бои переносились из устланного матами большого спортивного зала на боксёрский ринг. Тогда Сергей, наблюдая поединки с участием Малыша и жалея его соперников, временами просил хотя бы складывать их непосредственно на ринге, а не выбрасывать ударами ног за канаты. А именно удары ног получались у Малыша лучше всего. Ноги были коронкой и золотым фондом спортсмена.

Однажды, перед очередной тренировкой, начальник физической подготовки школы попросил Малыша несколько снизить активность рукопашных боёв: руководитель школы стал замечать, что значительно возросло число обращений слушателей в медсанчасть. А ещё через неделю молодого человека пригласили к начальству, которое предложило ему работу инструктора на платной основе. Малыш легко согласился, так как обучался заочно в юридическом институте и имел массу свободного времени.

***

Как-то после тренировки решили Малыш с Сергеем навестить Василия. Не появлялись раньше, чтобы не мешать врачам колдовать над ним. Те поначалу решили, что мозг только ушиблен, понадеялись, что отлежится. Потом выяснилось — первоначальный диагноз был слишком мягким. На самом деле переломан весь позвоночник, развалилось девять позвонков. Последствия были такими, словно он рухнул с высотного здания. Неимоверно сложная операция шла около пятнадцати часов. Доктора экспериментировали, городили на хребте «забор» из кусочков его же ребёр. При этом повредили почку, лёгкое и многое чего ещё. Две недели он провёл в реанимации. Но, верный себе, выйдя из комы, продолжал отпускать шуточки на полпути между жизнью и смертью. Ни у кого, кроме него, не было уверенности, что трансплантат приживётся, и он сможет хотя бы ходить. Ему предрекали, в лучшем случае, инвалидную коляску и корсет — однако, ошиблись.

Когда он встал на ноги, то понял — не приснился ему Образ. Ясно ощутил: получил какую-то силу и может помогать людям. Стоило ему взять другого больного за руку — через несколько минут температура у того становилась нормальной, хотя лекарствами сбить её не удавалось. А шестиместная палата, где он провёл много месяцев, была единственной на всю больницу, в которой за это время никто не умер. Он начал предсказывать будущее. Получал и передавал людям послания от умерших, читал книгу, закрытую под замком в другой части города. Определял по почерку судьбу человека, его внешний вид, условия жизни и предугадывал его поступки. Стал видеть пальцами. Мысленно передвигал и притягивал к себе предметы и запускал стоящие часы. У него развилась уникальная память и способность быстро считать: за три-четыре секунды он научился зрительно запоминать последовательность из двадцати цифр, складывать двух-, трёх- и пятизначные цифры и возводить их в тринадцатую степень быстрее, чем калькулятор.

— Серёга, вот бы мне пораньше приобрести все эти способ-ности — погудели бы! — поделился он своими мыслями.

— Эх, Вася, как был ты Васёк, так и остался им, несмотря на проявившиеся достоинства. Неужели непонятно, что для этого и в аварию пришлось бы попасть пораньше? — покритиковал его Сергей. А Малыш поинтересовался:

— Будущее как далеко видеть можешь?

— Очень далеко не заглядывал, а вот о ближайшем могу кое-что подсказать. Например, уже в этом году в течение нескольких недель будет бушевать такая мощная магнитная буря, которой не было сто пятьдесят лет.

— С чего ты взял, Нострадамус ты наш? — ёрничал Серёга.

— Где-то внутри себя ощущаю, что на Солнце идёт скопление особых пятен — источников магнитных бурь. Ну, а дальше всё просто: пятна эти порождают потоки элементарных частиц. Долетая до Земли, они заставляют колебаться не только магнитные поля вокруг неё, но и магнитные поля человека.

— И чем это человеку грозит? — серьёзно поинтересовался Малыш.

— Кровь, составной частью которой являются молекулы железа, под этим воздействием ведёт себя иначе. В капиллярах, распределяющих кислород по организму, частицы крови застаиваются, а иногда приобретают большую вязкость. Возрастает опасность возникновения тромба. А нарушение циркуляции крови у людей, страдающих болезнями сердца и сосудов, нередко приводит к инфарктам и инсультам.

— И куды бечь, как спасаться? — это был уже Серёгин голос.

— Тебе, Серёга, советую отказаться от мяса. А другим нор-мальным людям — поменьше нервничать и иметь под рукой необходимые лекарства от головной боли, давления и успокоительные настойки: боярышник, валериану и пустырник.

— Слушай, Василий, со всеми этими «прибамбасами» ты же находка для науки! — восторженно хлопнул себя по коленке Серёга, забыв о недавнем переломе ноги.

— То-то и оно… Главный врач уже сообщил куда следует и меня переводят в какую-то лечебницу при Академии наук. Может, скоро и не увидимся. А там, гляди, зазнаюсь и общение с вами, любезные вы мои, сочту недостойным себя.

После того, как распрощались и ребята направились к двери, Василий попросил Малыша некоторое время задержаться. Вкратце сообщил о своих видениях, и они договорились о том, что, несмотря на всю несуразность и фантастичность обстоятельств, а может быть, именно поэтому, попробовать наладить между собой телепатическую связь и необходимый информационный обмен.

У крыльца больницы стоял милицейский уазик со светлоглазым сержантом за рулём.

— Если среди вас есть Сергей — строитель, могу подвезти, — сообщил сержант вместо приветствия.

— Ну, я Сергей, что надо? — по тону было видно недовольство парня.

— Езжай, Серёга, с тобой просто поговорить хотят, — успокоил его Малыш. — А я пройдусь пешком, подумать надо.

— Нет уж, в наше смутное время искренность не только женщин, но и милиции должна быть под сомнением. Поехали, пожалуйста, со мной. А?

Из районного отдела внутренних дел Сергей вышел минут через двадцать, возбужденный и полный негодования. Оказалось, начальник милиции полковник Брехов, «чтоб ему было пусто», со слов Сергея, сделал ему предложение, от которого настоятельно рекомендовал не отказываться. Предложение заключалось в следующем: фирма Сергея выделяет Брехову на строительство квартиры крупную беспроцентную ссуду сроком на двадцать лет. И на эти деньги сама же и строит эту квартиру. Гениально?! Намекал, злодей, что усложнит добывание подрядов на строительные работы, если его предложение не будет принято.

— …?

— Да послал я его… — сообщил о своём решении Сергей. И не знаю, теперь, к кому идти: к знакомому адвокату в столице или поближе — к знакомому прокурору…

Малыш по мобильному телефону договорился с отцом о встрече, и, чтобы скоротать время до назначенного часа, парни пошли искать пиво, милое всем настоящим мужчинам, как утверждала реклама.

Идут, не торопясь, по центральной улице. Знают, что свежие мысли могут появляться только на свежем воздухе. Потому на девушек внимательно поглядывают. Одна, довольно симпатичная, поравнялась с ними и заулыбалась. Сергей дёрнул Малыша за рукав:

— Во, видел? Это она мне улыбнулась!!!

— Ха, а кому же ещё? Я, когда тебя первый раз у общежития увидел, вообще смеялся целую неделю. И вообще, при виде девушек старайся рот держать закрытым, а то слюни капают. Не смотри на меня удивленными глазами, слюнки текут у всех нормальных мужиков, которые общаются с понравившимися девушками. И чем больше те им нравятся, тем, соответственно, больше и того, о чём я толкую.

— Мы с тобой, Малыш, как два верблюда, бредущие в жару по пустыне. И что бы про нас, верблюдов, ни говорили, а питьто хочется.

— Потерпи чуток, уже пришли.

Рядом со входом в непотребную пивную забегаловку, которые, к сожалению, ещё сохранились в городе, стоял прислонённый к стене лист старой ощипанной фанеры. На ней чьей-то заботливой рукой, вероятно, члена «Гринписа», было аккуратно выведено краской: «Господа! Не поливайте газоны вчерашним пивом».

В качестве довеска к пиву и пельменям им всучили какую-то студенистую дрянь. Настроение сразу приблизилось к нулевой отметке. Сергей возмутился, взял тарелку и, потрясая тем, что на ней находилось, наехал на бармена:

— Неужели вы думаете, что мы будем есть это г…? Позовите немедленно директора! — на что последовал мудрый ответ, сразу восстановивший душевное равновесие обиженных:

— Бесполезно, ребята. Он тоже не будет это есть.

Уже смеясь от всей души, Серёга спросил:

— Ну, а пельмени-то почему холодные?

— Так они ведь сибирские, — прокомментировал бармен и, от греха подальше, ретировался в подсобное помещение. Откуда вместо него к посетителям поступью Командора вышел такой амбал, что было удивительно, как он там помещался.

— Кому не нравится наше питание? — скрестив на груди око-рока своих рук, спросил он и сурово оглядел присутствующих тунеядцев, пьяниц, алкоголиков и, возможно, жуликов.

Не отвечая на поставленный вопрос, Малыш, стоявший непосредственно перед ним, как всегда, неожиданно для противника, выбросил вперёд с разворотом бедра правую ногу. Вопрошающий исчез в проёме двери, прихватив с собой косяк.

Позднее, когда они подружились и Малыш использовал Командора на своих тренировках в качестве куклы, то есть — мальчика для битья, тот признался ему в одном обстоятельстве:

— Был у меня простатит, но после твоего удара как рукой сняло. А врачи говорили что лечить следует в Германии и за сумму не менее сорока тысяч долларов! Точно тебе говорю. У меня дружок водителем у заместителя Главы работает. Так именно столько и было оплачено за лечение того через фонд медицинского страхования.

Примерно через час, выходя от Тимофея Акимовича, перед тем, как расстаться, Малыш предложил Сергею:

— Давай в понедельник встретимся? В кино вместе сходим.– Не-е! В понедельник не могу — у меня зарплата… — Ну, тогда давай во вторник?

— С ума сошёл? Я же тебе русским языком говорю — у меня в понедельник ЗАР-ПЛА-ТА!!! Дай отдохнуть по-человечески.

По-человечески они отдыхали ещё и в среду. Практически весь день, и на всю зарплату Сергея, не грустно провели в грузинском ресторане «Смотри веселей». Его директор Гиви, недавно вдоволь насидевшийся в «ментовском обезьяннике», был очень любезен с сыном прокурора, который восстановил тогда справедливость.

— Уважаемые, я на седьмом небе от счастья, что вы у меня в гостях! Чувствую себя, как мадридский кондитер, выигравший конкурс на создание торта для королевы Испании! Рекомендую попробовать хороший куриный шашлык — наше фирменное блюдо. Шашлык из курицы, — делился он секретом приготовления, — не только доступное блюдо, но и настоящий деликатес. Кстати, мясо индейки тоже подходит для него, а готовятся индейка и курица одинаково. Готовое куриное филе порежьте на кусочки. Приготовьте соус из томатной пасты,

...

автордың кітабын онлайн тегін оқу КарусельВиктор Воробьёв, Даниил Воробьев

Виктор Воробьёв Даниил Воробьев

Карусель

Оглавление

КАРУСЕЛЬ

Книга перваяМЛАДШИЙ БРАТ

3

***

автордың кітабын онлайн тегін оқу Карусель
Виктор Воробьёв, Даниил Воробьев

Виктор Воробьёв
Даниил Воробьев

Книга первая
МЛАДШИЙ БРАТ