Если бы вы читали работы Дюшена или Дарвина по физиогномике, то были бы лучшим лжецом.
«Я часто сожалел о том, что сказал, и никогда – о том, о чем промолчал».
– Стокер.
– Да, Вероника?
– Как думаешь, какова вероятность, что мы останемся в живых после этой встречи? – Мое горло перестало сжиматься, и голос больше не дрожал.
Он на минуту задумался.
– Один к пяти, – наконец сказал он.
У меня сердце ушло в пятки.
– И ты все равно готов на нас поставить?
Он ослепительно улыбнулся.
– Любой, кто поставит против нас, – дурак.
– То есть дело в силе, а не в правде, – заметила я.
– В мире обычно так и бывает, – напомнил он мне. – Но иногда правда побеждает просто потому, что этого требует правосудие.
Но это же и есть сад, – вдруг осознала я, обведя взглядом надгробия, выстроившиеся в плотные аккуратные ряды. – Сад мертвых, и его обитатели посажены в землю, чтобы мирно покоиться здесь до тех пор, пока труба Господа не призовет их восстать
Мы были свободны, но эта свобода ощущалась как самое горькое из заключений.
– А вы не можете оказать на нее некоторое влияние?
Стокер пожал плечами.
– Я скорее смогу заставить солнце сесть на востоке, сэр Хьюго. Она абсолютно независимая женщина.
Очень легко поджать губу и идти вперед, если не решаешься рассказать о своей трусости из страха быть непонятым, но очень трудно в одиночку нести эту ношу, когда кто-то хочет разделить ее с тобой.
Нам нравится верить, что именно речь дает нам превосходство над животными, но многие вещи не выразить словами.
Если останемся, то погибнем вместе и с оружием в руках.
