Оглавление

ОТ АВТОРА

Здравствуй, дорогой читатель. Ты скачал первую редакцию моего дебютного романа «За решёткой». Понимаю, тебе не привычно видеть меня в роли писателя, ведь прежде ты знал меня как рок-музыканта, исполняющего песни собственного сочинения. Но время идёт. Я не молодею. А багаж знаний в моём возрасте только увеличивается, и вот уже моё мнение не помещается в рамки одной песни. Приходится высказываться длиннее.

Тебя наверняка удивляет, как это так, рокер-неформал пишет на такую не свойственную для своего круга общения тему. А между тем ничего удивительного тут нет. Я знаю о чём пишу, так как сам прошёл испытание тюремным заключением. Меня восхитило в застенках то, чего я меньше всего ожидал. И это вдохновило меня на создание этого романа.

Оказавшись в тюрьме я ожидал, что необходимо учиться драться, чтоб в случае чего избежать избиения. Я думал, что в тюрьме постоянно дерутся и как пел Цой здесь «важна будет крепость руки». Как оказалось, зеки вполне умеют договариваться и драки за решёткой происходят редко. Оказывается вместо крепкой руки, здесь важно иметь подвешенный язык.

Дело в том, что в тюрьме, кроме профессиональных бандитов и уголовников сидят ещё и простые, а порой и очень интеллигентные люди. Но права, они имеют равные с обычными заключёнными. Причём права эти им предоставляют те самые бандиты, строго следящие за соблюдением неписанного арестантского уклада. Никто правда не принуждает соблюдать некоторые правила из него. Хочешь работать, иди работай. Сделал доклад, пожалуйста, делай. Но есть правила, за нарушение которых могут определить в обиженку или даже убить. Никого не сдавать, ни на кого не стучать, и лучше не брать чужое, мало ли что. А так впринципе правила несложные, соблюдать вполне возможно. Так что и писатель, и заводской рабочий, и просто бродяга без роду и племени, в тюрьме может выжить.

Идея написать этот роман родилась ещё в Бутырке, во время ходьбы по историческим коридорам. Сколько известных людей побывало здесь. И сколько ещё побывает после меня. Надо же я сто раз проходил мимо хаты, в которую спустя каких-то восемь лет заехал Кокорин. Третий этаж БС. А ведь даже про существование этого футболиста я узнал, глядя телевизор в застенках. Но я долго откладывал эту идею. Поскольку после выхода на свободу я был сильно занят своим рок-проектом. Его надо было восстанавливать и накопленный материал дописывать.

Однако, на свободе я был сильно удивлён следующему факту. Оказывается, тюрьму показывают по ТВ едва ли не каждый день. Особенно часто это происходит в фильмах по Первому каналу, Россия-1 и НТВ. И ладно бы правду показывали, так нет. Больная фантазия режиссёров или сценаристов показывает сцены неоправданного насилия, которого в тюрьме близко не бывает. Приведу примеры.

Однажды по «Россия-1» показывали как в СИЗО доставили новенького. Конвой открыл двери («тормоза»), он вошёл и спросил где ему лечь. Но играющие в карты блатные сказали, что своё место надо заслужить. После, доиграв, принялись мутузить новенького, но тот оказался не слабым малым и всех положил. Что не так? А то, что старшой открывает «тормоза», но они продолжают играть в карты как ни в чём не бывало. Карты в тюрьме — запрет. За игру в карты можно получить пять суток ШИЗО, карцера или что там по режиму предусмотрено. Да само наличие карт в хате должно было вызвать у конвойного негодование и попытку изъятия запрета («отмести»). Да и откуда в СИЗО магазинные игральные карты? Такая роскошь бывает только в лагерях, в СИЗО карты делают самостоятельно из пачек сигарет.

По Первому каналу видел душераздирающую сцену, как девушка пришла на свиданку к парню, которого сама же посадила. Ей просто его стало жалко. Она представилась женой, чтоб её пропустили. А парень, видимо, всё ещё испытывающий к ней негодование, просто взял её и изнасиловал на встрече. А когда кончил, прокричал: «Конвой, свидание окончено!». А здесь-то что не так? Да всё не так. Свиданку наедине просто так не выбить. Это называется длительное свидание, которого, чтоб добиться, необходимо предоставить документы, подтверждающие, что ты — его жена. А если вы живёте гражданским браком, то необходима справка от участкового. У многих недели уходят, чтоб оформить такое свидание. Оно длится от одного дня, до трое суток. Близким родственникам предоставляется отдельная комната, чтоб этот период пожить в ней. Это нелегко сделать. И девушка, у которой возникла жалость к парню должна была проходить по делу как потерпевшая, о чём в спецчасти обязательно должны быть в курсе. Максимум, что она могла бы выбить в реальной жизни — это краткосрочное свидание, от пяти минут до четырёх часов, в комнате для краткосрочных свиданий. Но там они бы не остались наедине, таких там более десяток набралось бы. Обычно комната краткосрочный свиданий переполнена и все ждут своей очереди. Ну и потом. Кто из зеков обращается к сотрудникам колонии «Конвой»? Все предпочитают их называть либо по имени: Серёга, Вася, Саня…, либо «Старшой».

По НТВ видел фильм, в котором посадили молодого парня за изнасилование. Его били во всех камерах («хатах») и он везде доказывал, что девушка его подставила. Наконец, открывается дверь («тормоза») очередной хаты, и избитый парень с синяками обращается к УФСИНовцу: «Старшой, переведите меня в другую камеру». На вопрос, что у него с лицом, отвечает, с кровати упал. Ну, а тут, Гришка, тебе чего не нравится? Вот же он, как ты и просил, обратился к конвою «старшой». Ну да, а то, что он просил перевести в другую камеру, а не хату — ничего так да? Да и какая кровать в тюрьме? Шконка! Вы знаете как называли наш корпус БС в остальной Бутырке? Козлячий продол, на котором сидят одни насильники и аферисты. Конечно, это было не так. Помимо насильников и аферистов, на БС сидели и порядочные арестанты, которые держали верёвочную связь («дорогу») с другими хатами. Но это не главное, а главное, что в этих малогабаритных камерах удерживали насильников отдельно от остального спецконтингента во избежание крупных арестантских конфликтов. Как раз, чтоб не случались подобные случаи «падения со шконок», как в этом фильме.

Ну и, наконец, главный хит этого сезона. Сериал «Ваша честь» с великолепным Олегом Меньшиковым в главной роли. Судья посадил в тюрьму известного криминального авторитета, а его сын сбил на автомобиле сына этого бандита. И вот судья испугался, что если его сын попадёт в тюрьму, то братва узнает, чей он сын и будет мстить за своего авторитета. Казалось бы всё логично. Но, неужели вы думаете, что такая логика присутствует только у сценаристов киносериалов? Естественно, такой же логикой руководствуется и УФСИН, который ещё с Советских времён знает, что оказавшийся в тюрьме родственник госслужащего вызывает чувство мщения у остальных арестантов. Поэтому родственники милиционеров, прокуроров, судей и даже адвокатов содержатся в отдельных колониях как Бывшие Сотрудники. В СИЗО для них выделяются отдельные камеры, а порой даже отдельные корпуса. Называют их шерстяными. Так что нечего было герою Меньшикова бояться, сидел бы его сын в шерстяной камере, а потом переехал бы в шерстяную зону.

Это только примеры, которые я помню навскидку. А так их очень много. Есть у меня идея вообще разобрать все фильмы про тюрьму в отдельном блоге на Яндекс-дзен. Но пока на него не хватает времени.

Что до данного сюжета, то постараюсь рассказать так, чтобы не спойлерить. Если бы главный герой совершил гениальное преступление смог скрыться от правосудия, то я бы не смог рассказать про тюрьму, а точнее то, что я в ней видел. Поэтому мне было важно его отправить за решётку, чтоб он рассказал, как оно там. А там и арестантский уклад (известный как тюремные блатные правила или тюремный кодекс), и тюремный жаргон (феня).

Большинство фильмов и романов про тюрьму или криминал показывают действие только от совершения преступления до поимки преступника. И тюремная жизнь бандита начинается только после приговора. Мне же важно было показать, что на простые действия следователя: опрос свидетелей, составление обвинения, опознание или очная ставка уходят целые месяцы. Моё уголовное дело длилось восемь месяцев. А что за это время было сделано? Было проведено медицинское освидетельствование потерпевшего, чтоб определить степень тяжести причинённого вреда здоровью. Очная ставка, на которой я с потерпевшим поздоровался за руку. Опрошены свидетели. Проведена психолого-психиатрическая экспертиза обвиняемого (то есть меня). В фильмах на это ушёл бы один день. Да и в представлении большинства все эти действия можно провести быстрее, скажем за два месяца. Ну а суд вообще в представлении многих проходит за один день. Мой же суд длился с 31 августа по 28 ноября. Было проведено 16 заседаний, 6 из которых закончились, так и не начавшись. Периодичность заседаний раз две-полторы недели.

Ну а пока длится медленно-медленно предварительное, а потом и судебное расследование, арестант живёт своей жизнью, в которой своя драма. У некоторых зеков следствие длится по три года, представляете, сколько всего за это время с ними может произойти в СИЗО?

Вот об этом я и хотел рассказать в своём романе. Перед Вами первое издание. И я прошу, если Вы нашли нестыковки, ляпы, или скучные места — пишите. Всё исправлю перед вторым изданием. Всем желаю приятного прочтения и погружения в тюремный мир. Ведь лучше прочитать книжку, чем сесть в тюрьму по настоящему?

ПРОЛОГ

В Москве стояла непривычная для октября жаркая погода. Точнее летом она обычному человеку показалась бы холодной, но если на улице календарная осень — подобное потепление кажется жарой. Небо чистое, ни единого облачка. Солнце хоть и припекает землю, но температура не поднимается выше пятнадцати градусов. Дует лёгкий, прохладный ветерок. В такую погоду интересно смотреть на прохожих, ведь по их одежде можно понять — откуда они. Если кавказца или среднеазиата можно в любую погоду определить по лицу, то русские прохожие, как правило, что москвичи, что приезжие — выглядят одинаково. Но именно в описываемый «жаркий» октябрь москвичи всегда одеты в куртки и свитеры, в то время как лимита с Урала и Сибири ходит налегке.

Борис ненавидел погодку, в которую невозможно надеть куртку, хотя и мерзнуть тоже не любил. То есть сейчас стояла именно подходящая ему теплая осень. Он никогда не ходил на пляж, поскольку не получал никакого удовольствия от купания в водоёмах, будь то: река, озеро, море, океан… Что касается чистоплотности — всегда можно принять душ, и ты чист. А преимущество ходьбы по улице в куртке, по мнению Бориса, налицо. У куртки столько карманов: наружные, внутренние, боковые, под замком и без молнии. Во внутренний карман можно положить документы, в том числе паспорт, в карман под замком можно положить кошелёк, мобильный телефон, в карман без замка положишь перчатки на случай похолодания. А летом, когда идёшь по улице без куртки, всё вышеперечисленное (разве что кроме перчаток, которые носить с собой — не сезон) ты кладёшь в сумку и тащишь её везде. А это Борис считал крайне неудобным.

Вообще-то его звали не Борис, а Бодрослав. Его отец, Григорий, был помешан на древнеславянской культуре. Историк по образованию, патриот по убеждению, он знал всё о древних славянах — ариях, и искренне считал, что его дети должны носить исконно русские имена. Меньше всего повезло в этом смысле старшему сыну. Его он решил назвать в честь себя. Поскольку Григорий — имя не исконно русское, а самое что ни на есть греческое, и переводится как «бодрый», то он решил поискать славянское имя, связанное с бодростью. Покопавшись в словарях, он нашёл лишь следующее: «Бодричи — славянский этнос, живший примерно в I—IX вв. н.э. на территории современной юго-восточной Германии», и имя Светозар, означающее, что человек просыпается ни свет ни заря. Не найдя подходящего имени из существующих славянских, историк Григорий решил придумать имя сам. Вот и придумал, самым славянским способом. Приставил к распространённому окончанию «-слав» слово «бодрость», вот и получился Бодрослав.

Своё оригинальное имя «Бодрый» Слава очень не любил. Как его только не дразнили в школе: и «Бодря», и «Ободрит», и «Бодающий». Поэтому одношения с одноклассниками не заладились с первого класса. Боря был зачинщиком драк, но, в силу слабой физической подготовки, в большинстве из них был бит. Получив хороший нагоняй от родителей, стал учиться скрывать своё участие в драках. Он завёл себе друга Пашу, мать которого работала врачом, и периодически передавала премудрости своей профессии сыну. После каждой драки, зачинщиком которой снова был Боря, он ходил к Паше обрабатывать синяки, и более-менее прилично выглядел перед родителями.

В 14 лет пришло время получать паспорт, и первым делом Слава заявил, что хочет себе другое имя, и выбрал наиболее похожее по звучанию Борис. К тому времени те из одноклассников, которые стали его уважать за драчливость называли именно так. Отец его смог уговорить оставить в паспорте лишь окончание «слава», так что по паспорту Боря всё же был Борислав, но с этим именем одноклассники его уже не дразнили, а стали побаиваться. Став официально Борей, он расширил круг своих друзей. Теперь кроме Паши в него входили несколько главных школьных хулиганов. На каждой перемене Боря в этой компании вылавливал учеников начальных классов с требованием денег. А родители им давали на карманные расходы и на питание в столовой. Малолетки не могли дать отпор старшеклассникам, поэтому данная «операция» проходила почти с каждым разом успешно. Почти, потому что встречались первоклашки, у которых порой денег не было при себе. Тряси не тряси такого мелкого, а если денег нет, то и не вытрясешь. А порой среди них попадались и такие, которые докладывали взрослым о попытках грабежа. И, поскольку, родители Бори — интеллигентные люди, то прослышав о подобном поведении своего чада, его ждал очень неприятный разговор дома. Разговоры на Борю не действовали, и ближе к концу школы, он научился скрывать свой гоп-стоп. Сделать это оказалось несложно: просто запоминай, кто из первоклашек всегда при деньгах, и кто точно ничего не скажет училкам. Так родители думали, что у них растёт взрослый и умный сын, а по факту рос гопник, делающий первые криминальные шаги в жизни.

Вот и вошёл Борислав Григорьевич (или Борис Григорьевич) во взрослую жизнь с новым именем. Несмотря на криминальные увлечения в страрших классах, Боря всё же поступил в финансово-юридический университет. Новые борины друзья уже не были гопниками, и не вымогали деньги у малолеток. Поэтому временно гоп-стоп стал лишь бориным прошлым. Но кое-что из криминального опыта Боре всё же пригодилось в университете. Он устроился подрабатывать в ночном клубе диск-жокеем. Придумал себе звучный псевдоним Ди-джей Брюс, поскольку не что иное как Брюс считал английским аналогом своего неславянского имени. Отрастил волосы покрасил их в некую смесь зелёного, красного и синего цвета. Стал похож на Денниса Родмана, этаким дота-панком. Но диджеи многие выглядят так. А так же он приобрёл себе пневматический пистолет. Пневматика не требовала разрешения на ношение, однако требовала ношения при себе характеристики оружия, чтобы быстро решать вопрос о законности такого предмета. Ну и публика в ночном клубе бывает разная, иногда охранника не дождёшься, чтоб проблему решил, а пневмат решает их быстрее всякой охраны.

По окончании университета избавился от своей кислотной причёски, сбрил рейверскую разноцветную бороду, переоделся в пиджачок с белой рубашкой и устроился работать менеджером по продажам в Сбербанк. А когда выходил на прогулку, на улицу, либо надевал куртку поверх пиджака, либо пиджак оставлял на работе. Вобщем, внешность стала неузнаваемой и цивильной.

В тот самый теплый осенний вечер, по окончанию пятничного трудового дня, Боря решил прогуляться пешком до Чистых Прудов, где ему назначил встречу университетский приятель Лёша. Алексей после окончания университета не пошёл по специальности, а продолжил маяться ерундой, подрабатывая на многочисленных московских «халтурках». Как стало модно говорить с начала «нулевых» годов, зарабатывал себе на жизнь «фри-лансом».

И вот «фрилансер» Лёша, вероятно, настолько истосковался по своему университетскому приятелю Боре, что предложил тому посидеть «где-нибудь на Чистяках, попить пива с суши». Благо вдоль Чистопрудного бульвара располагался ресторан «Япоша», в котором можно, и попить пива, и отведать суши. Хотя нет, Лёша не скучал по Боре. Он вообще набрал его почти случайно. С большим желанием выпить искал компанию на пятничный вечер, но часть друзей отказались, сославшись на то, что женаты, и предпочитают семью в этот день, а часть друзей оказались холостяками, но именно на пятницу у них были назначены встречи с дамами, так что компания на вечер не складывалась. И тут Борис — холостой, с женитьбой не спешит, да и никого на примете нет, почему бы не позвать на пиво.

В университете Боря и Лёша учились на разных специальностях и в разных группах, правда поступили в универ и закончили его в один год. Как это часто бывает в студенческой самодеятельности, люди разного рода самодеятельности пересекаются на одном мероприятии. А раз Боря — диск-жокей, а Лёша — гитарист студенческого ансамбля, то судьба их свела как раз на одном из таких событий. Как студенты обычно это называют, «за зачёт» Лёша выступал на сцене недели иностранных языков, а Боря на этом же фестивале (тоже «за зачёт») работал конферансье. Позже ребята пересекались на разных площадках другого плана. Например, в ночном клубе, где подрабатывал Боря, Лёша выступал на рок-фестивале с панк-коллективами. Обычно такие фестивали проводятся вечером, а ночью клуб переходит в режим дискотеки, так что как только Лёша заканчивал петь, приходил Боря и крутил свои пластинки.

Если Боря после университета с музыкой расстался навсегда, то вот Лёша по-прежнему ходил с длинными волосами, весь в пирсинге, с длиннющей бородой, в косухе и берцах. Вообще для «Япоши» странное зрелище: сидит в пиджаке менеджер среднего звена с неформалом, заказывают суши и пиво. Странная парочка, не правда ли?

Разговор начал Лёша:

— Прикинь, как времена изменились. Раньше студентами были, ходили в «Кружку», пили дешёвое пиво и экономили на закуске. А теперь сидим в «Япоше» и кушаем роллы. Не забурели ли мы с тобой?

— А ты знаешь, — ответил Боря. — Я до сих пор в «Кружку» хожу. Чисто футбол посмотреть, когда наша сборная играет.

— А дома что, не смотрится?

— Как бы тебе сказать? Дома сидишь один, с бутылкой пива, и некому даже выразить радость, что наши ребята гол забили. Получается, как будто сам с собой разговариваешь, согласись, что только сумасшедшие так делают. А тут в «Кружке» полно фанатов: они кричат, тосты выкрикивают, бокалы разбивают, как-то веселее получается.

— А батя твой футбол не смотрит?

— Он весь в книгах, не до футбола ему.

— Ну, не знаю, — рокер решил вдруг резко поменять тему разговора. — Лично я никогда ничего в футболе не понимал. Двадцать два мужика, у которых мало мозгов, зато много денег, гоняют по полю один мяч. В чём прикол?

— Ну, каждому своё, — не стал спорить банкир. — Я вот тоже, например, тяжёлый рок никогда не понимал. Пьяные бородатые дядьки, трясут немытыми «хаерами», а потные фанаты под это ещё и отрываются. В чём прикол?

— Вот с чем я, пожалуй, соглашусь, так это с тем, что каждому своё.

— А своё не каждому.

— О! Правильное дополнение. Может ещё по пиву?

Это, конечно, может показаться неправдоподобным. Но встречи людей из разных миров часты, и их разговор о непонимании друг друга может длиться часами. По всей Москве, а также и за её пределами, это происходит постоянно: на каждом шагу, в каждой забегаловке, в баре, в ресторане сидят молодые люди, недавно окончившие университет, но ещё не успевшие обзавестись семьёй, весь вечер пьют одинаковое пиво и обсуждают, как они не понимают друг друга. И тут Алексей задал вполне актуальный вопрос:

— Слушай, Брюс! А тебе зарплаты вообще хватает?

— Как видишь, Алекс, — Боря тоже решил к университетскому приятелю обращаться студенческим прозвищем. — Не в подъезде пиво распиваем, или на детской площадке, а в культурном заведении, «Филадельфией» закусываем за 350 рублей.

— Да это-то понятно! Речь о другом! Не хотелось ли тебе урвать какую-нибудь такую мощную сумму, чтоб… я не знаю… квартиру купить! Прям здесь — на Чистяках!

— А ты смог бы тут жить?

— Да я не про это! Не нравятся Чистые Пруды — купи себе на Тёплом Стане, да живи там! Хоть за МКАД вообще выбирайся. Я про другое. Не хотелось ли сорвать такую сумму? Сделать что-нибудь эдакое, чтоб «лямов» двадцать урвать? Ну, или хотя бы один лям.

— Что «эдакое»? — Борис решил шуткануть. — Банк ограбить? Я и так в банке работаю, смысл грабить самого себя?

— Да причём тут банк? Ты «Криминальное чтиво» смотрел? Помнишь, как они там кафе грабили? Я этот эпизод недавно с Коляном обсуждал. Помнишь профкомовский который? Ну тот, что ещё брейк-данс танцевал… Он сейчас менеджером в «Макдоналдсе» работает.

— Коля-брейкер? Он же в «Мак» ещё на четвёртом курсе устроился.

— Так он универ окончил, его и повысили. Но не в этом дело, его же в «Мак» кассиром взяли. А перед тем, как на кассу поставить, они там инструктаж проводят. Так вот, по правилам безопасности «Макдоналдс», если приходит посетитель со стволом и грабит заведение, то кассир обязан открыть кассу и отдать деньги. Ты слышишь? Он не обязан сопротивляться грабителю, он не должен, а обязан отдать деньги. Помнишь ты «пневмат» покупал? Так вот если ты придёшь с ним без патронов в «Мак» и попробуешь его ограбить, то зачем тебе патроны? Тебе деньги так просто отдадут и всё! А к вечеру у них народу поменьше, зато денег в кассе побольше, где-то почти сотня «деревянных». Догоняешь, нет?

— Да, я-то, понимаю! — Боря как-то уже отвык от студенческого жаргона, и ему приятнее было разговаривать на гражданском языке. — А откуда ты знаешь, что к вечеру в кассах по такой сумме бывает? Тебе Колян поведал?

— А кто ж ещё? Он же там всё прошёл, прежде чем менеджером стать, даже туалеты убирал.

— Ага! Вот прикинь, я завтра с утра протрезвлюсь, опохмелюсь, возьму свой Аникс А-111, выну обойму, баллон с газом, и с пустым стволом войду грабить «Макдоналдс», да?

— Не забудь. Надо не в час-пик это делать, а под вечер, когда народу меньше. А если поймают, то покажи пустой ствол и скажи «Да пошутил я, видишь, не заряжен». По идее твой пневмат мощностью меньше семи с половиной джоулей, так что тебе даже статью за хранение оружия впаять не смогут. А если денег дадут, то что, тебе сотня килорублей лишняя, что-ли?

— Хех, приколист ты, Лёха!

Где-то за полночь (благо метро в Москве работает до часу ночи) Боря не чувствуя ног, как говорят на «автопилоте» добрался до дома, закрылся в своей комнате и не помня разговора с приятелем забылся пьяным сном.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Преступление

Глава 1. Подготовка

Под утро, а точнее ближе к полудню, Боря пробудился с мыслью: «Эх, хорошо ж я пятницу провёл. Как обычно пива нажрался». Заходя в душ, он попробовал вспомнить подробности вчерашнего вечера. Вспомнились девушки, за которыми он гнался, чтобы познакомиться. Вспомнилось, как они его отшивали.

Попытался также припомнить, с кем вчера пил. Вроде с кем-то из профкомовских. А вот с кем конкретно? Точно помнил, что с неформалом. Да мало ли было в профкоме неформалов в его годы!? Выходя из душа и обтираясь полотенцем, случайно взглядом наткнулся на свой пневматический пистолет. Некстати вспомнился профкомовский Коля. «К чему он вспомнился?» — начал раздумывать Боря. Он что, такой же купил? Да нет вроде, Николай в «Макдоналдсе» работает, ему такой ствол по идее ни к чему. Как впрочем, и Борису, который в банке работает. Тогда почему в связи с пистолетом мысли упали на Колю? О нём вчера вроде был разговор…

Потихоньку в памяти стал прорисовываться профкомовский Лёша. Начало проясняться. Точно! С Лёшей вчера пили в «Япоше», и обсуждали Колю, только вот, причём здесь пистолет? Боре он был нужен для работы в ночном клубе. Однако работающего в «Маке» Николая они обсуждали явно вместе с пистолетом. Какая связь?

После кружки горячего кофе связь нашлась. И точно, ведь это же Лёха предлагал вчера грабить «Макдоналдс». А предлагал, потому что там работает Коля, а тот в свою очередь поведал, что кассир «Мака» не имеет права сопротивляться грабителю по правилам собственного заведения! То есть получается, как ни крути, а кассир в любом случае отдаст деньги, и никаких красных кнопок как в банке.

А далее мысли пошли в другом направлении: «Лёха-то насчёт Мака, конечно, прикололся! А вот на то, чтобы съехать от родителей, мне реально где-то сотни-две деревянных не хватает. Может, рискнуть?». Но тут же его прервала другая мысль: «Нет, не стоит.»

Откидывая крышку ноутбука и заходя в просторы Интернета, Боря ещё отгонял мысль о рискованном грабеже. Однако первый запрос в «Гугле», который он сделал, было расположение точек сети «Макдоналдс» по Москве. Работал Борис в Сбербанке на Газетном переулке (в советские времена улица называлась «Огарёва»). Рядом с банком находился «Мак», практически в одном и том же здании. Но его грабить было нельзя. Слишком рядом с работой, нужно было где-нибудь подальше.

Подальше был «Мак» в ТК «Охотный ряд». Но там слишком людно, путей отхода маловато, а ведь главное — скрыться с места побыстрее. Ещё одна точка находилась на Пушке, но там «Мак» слишком большой, и скорее всего, хорошо охраняемый, так что тоже не годится. Совершенно случайно взгляд упал на Сухаревскую. И тут всё совпало: небольшой ресторанчик, в Центре Москвы, значит, касса большая будет, и скорее всего, как и большинство таких точек — совсем без охраны. К тому же это далеко от работы, то есть никто не опознает.

С одной стороны кажется невероятным, чтоб Боря с его интеллигентными родителями и высшим образованием, раздумывал о преступлении, как о чём-то обыденном. Однако, если вспомнить его увлечение гоп-стопом в молодости, да и поглядеть на семьи его дружков-хулиганов с которыми он творил свои безобразия, так всё встанет на свои места. Для бориного поколения иметь склонности к тёмным делишком дело обычное. И уж точно оно не зависит от происхождения. Взять, например, родителей Лёши-профкомовского, неформала с гитарой и косухой. Что, думаете, его родители воры-рецидивисты? Как бы не так. Его предки тоже и высшее образование имеют и работают бухгалтерами да секретарями. Всю жизнь с бумагами. Да и у главного криминального авторитета квартала, в котором проживал Боря тоже были родители с высшим образованием и вполне приличным местом работы. Вот и получается, что не у всех потенциальных преступников неблагополучные родители. В борином поколении никаких связей между происхождением подростка и его родом деятельности нет.

Тем временем, Боря продолжал вспоминать пятничный вечер. В память врезались подробности вчерашнего разговора с Лёхой: «Слышь, а как грабить-то? Там ведь камеры». «Какие камеры? — неустанно парировал его университетский приятель. — У тебя такая стандартная физиономия, что по Москве тебя днём с огнём не распознать. Это когда ты риветхэдом был с зелёными волосами и с козьей бородкой, у тебя была приметная внешность. Но теперь у тебя причёска типичного менеджера среднего звена. Ты гладко выбрит, и знаешь сколько людей в Москве так выглядит? В Москве живёт 24 миллиона человек, по фотографии с видеокамеры найти невозможно, если только ты не представился перед ограблением. Но ты ведь не будешь паспорт показывать? Ты ведь ствол покажешь?»

Юмор юмором, но чем красочнее описывал Лёха подробности будущего преступления, тем больше Боря убеждался в безопасности его совершения. Да, Боря не опытный грабитель. В старших классах, как и большинство в его годы, занимался мини-рэкитом, стреляя деньги с малолеток на сигареты, и это весь его опыт грабежей. В университете подобное занятие было не в моде, да и ни к чему, денег и так хватало. Так что особой мотивации для совершения грабежа у Бори не было. Даже денежная прибыль была вторичным предлогом.

Отсутствие толкового опыта грабежей привело к его первой ошибке начинающего налётчика. Он запросил у «Гугла» фотографию местности, и в этот же день решил грабить заведение. Вот сходил бы покушать туда, поглядел бы на месте пути отхода. Ведь все грабители, прежде чем совершить налёт, ходят на место и изучают его. Боря же решил изучить место по фотографиям из Интернета. А вопреки расхожему мнению в сети есть далеко не всё, и не может она заменить реальную жизнь абсолютно. Безоговорочно доверяя сети мы невольно становимся ленивыми, а за это порой приходится расплачиваться.

Ещё одно обстоятельство, о котором почти случайно вспомнил Боря. А вдруг Коля работает именно в этом «Маке»? Надо бы ему позвонить и убедиться. Интересно, изменился ли у него телефон? Ведь не общались с тех пор как универ окончили. А что делать, если у него другой телефон теперь? Наверное надо будет звонить Лёхе-нефору и допытываться у него телефона Коли-брейкера? Боря прокручивал в голове все эти мысли, пока искал в телефонной записной книжке Колин номер. Однако, телефон у Николая со студенческих времён не изменился, пошли гудки, и ответил именно брейк-танцор.

— Аллё, Колян, здорово! Ты в каком «Маке» работаешь?

— На ВДНХ, — ответил удивлённый Николай. — А что хотел-то?

— Да так, — на ходу придумывал отмазку Боря. — Думал, может пива с тобой попить, да годы студенческие вспомнить?

— А, ну приезжай. Только смотри, я работаю до полуночи, а после одиннадцати вечера пиво не продают. Так что закупай заранее, привози с собой, а я, если что, денег половину верну.

— Ладно, жди к вечеру.

Убедившись, что Николай работает в другом ресторане, решение грабить «Сухаревскую» было принято окончательно. Так же как и решение грабить в принципе. А что? Никакого риска. Берёшь пустой ствол, угрожаешь кассиру и забираешь деньги. Кстати, насчёт ствола. Он-то как раз заряжен, надо бы опустошить обойму. Попытка достать хотя бы одну пулю ногтём ни к чему не привела. Пришлось пойти на кухню за ножом. Не нытьём так катаньем, один шарик достать всё же удалось. Поняв, что за трудное это дело из «пневмата» пули доставать, Боря подумал, может без обоймы ограбить. И тут же другая мысль отбросила этот вариант.

Без обоймы кассир может и не бояться за свою жизнь, начав сопротивляться. Охрану позвать, менеджера, полицию вызвать. Так что лучше грабить с обоймой. А раз нельзя пульки из неё достать, то может быть можно её прострелять? Первый выстрел, и пуля от стены срикошетила в лоб Борису. Попробовал выстрелить в угол. После двух отскоков пуля стала метаться по всей комнате. Больше выстрелов Боря делать не стал, убедившись, что прострелять обойму не получится. И тут голову посетила свежая идея.

«А откуда, собственно, кассир должен догадаться, что обоймы нет!? Он что, в оружии разбирается? Если за кассой парень, то может быть и догадается, а если какая-нибудь девчонка гламурная, коих обычно и ставят на кассы». Окончательно было принято решение идти на дело с пистолетом без обоймы. А баллон с газом можно и оставить, без патронов — всё равно пистолет бесполезен.

Последний штрих перед выходом на дело. Надо убедиться, что выход из «Мака» не на тротуар, а на перекрёсток, куда можно и такси заказать. Боря уже решил, что уходить из только что ограбленного заведения он будет на такси. Чем не сюжет для комедии, если задумка удастся? Пришёл парень с пустым стволом в «Макдоналдс», ограбил его и на такси уехал в неизвестном направлении… Смешно!!

Боря надел футболку и брюки. Прежде чем облачиться в верхнюю одежду, нужно было как следует оформить пистолет. Поверх футболки он нацепил на рукава кобуру, в которую вложил незаряженный пистолет. Немного времени ушло на обувание, и совсем чуть-чуть на любимую куртку сверху. Для сбора денег из кассы достал из кладовой пустой чёрный пакет. А чтобы не привлекать внимания прохожих, положил в него первую попавшуюся книжку с полки. Ею оказалась «Зелёная миля» Стивена Кинга.

Выходя из дома, он решил сразу заказать такси. А то неизвестно, сколько ждать его, а нужно чтобы подъехало оно сразу после грабежа. Жил Боря на станции Калужской, так что ехать до «Сухарей» ему было по прямой дороге без пересадок. Перед входом в метро сделал неожиданную для прохожих и вполне ожидаемую для себя остановку. Это было нужно, чтобы такси заказать.

— Аллё! Здравствуйте! Можно машинку, пожалуйста, к «Макдоналдсу» у метро Сухаревская?

Почти все обыватели так разговаривают. Не «подайте машинку, пожалуйста» или «подгоните, пожалуйста», а именно так: «можно машинку, пожалуйста». И уж конечно никто не говорит «Станция Метрополитена Сухаревская», все говорят «метро Сухаревская». Так что оператор понял Бориса правильно. Машинку обещали подать через час, так что как раз должно хватить времени, чтобы доехать до места на метро и ограбить заведение.

Глава 2. Совершение

Метрополитен в Москве под вечер был, как обычно, не очень оживлён. Из города с работы ехали толпы людей, а вот в Центр, как всегда, путь был свободен. Настолько пусты были поезда в город, что абсолютно во всех вагонах можно было занять свободные места. «Жаль, что в таком вагоне не едешь на работу!» — подумал Боря, который обычно добирается до Газетного переулка по утрам в жуткой давке.

Хотя как сказать, на работу или на активный отдых ехал сейчас Боря? Может на халтурку? Решение грабить-то было принято почти спонтанно, необдуманно. Он удивился крайне тому, что даже мысль не приходит на ум, что вдруг не получится, что это плохая идея. Странно, ничего подобного в голове не вертится.

Немногочисленные пассажиры поезда были увлечены своими «железками», и практически никто не обращал внимания на Борю. А он, в свою очередь, разглядывал всех пассажиров. Вот негритянка едет, уткнувшись в айфон. Вот молодые люди на айпаде что-то разглядывают и громко обсуждают. Дама бальзаковского возраста надела наушники и слушает музыку с телефона. Кого только не встретишь в Москве? Порой даже не веришь, что ты в России находишься, когда итальянцы начинают бормотать на своём, причём громче всех в вагоне.

— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция «Сухаревская». — голосом Людмилы Гурченко объявил остановку громкоговоритель.

«Царствие ей небесное! — подумалось Боре. — Она же умерла, почему она до сих пор остановки объявляет». Но пора было выходить и на раздумья, почему запись с Гурченко не убрали в метро, времени не оставалось. По выходу из поезда оказалось, что реклама «Макдоналдс» понавешена всюду в Метрополитене. Не найти это заведение по таким рекламам казалось невозможно. Здесь и адрес указан, и карта нарисована, и как пройти буквами расписано. Что за люди такие, сюда приезжают и не могут найти «Мак»?

На выходе из подземки выяснилось, что ресторан двухэтажный и находится в углублении Малой Сухаревской площади. То есть вдали от парковок, куда могли подать такси. Это непредвиденное обстоятельство (а на карте казалось, всё близко находится) ничуть не смутило Бориса, он дошёл до конца тротуара и поглядел на машины, припаркованные к обочине. Два автомобиля с «шашкой» он всё же разглядел. Жаль, конечно, что не пришла СМС-ка о том, что «ваша машина ожидает вас там-то, номер водителя такой-то». Видимо, не было машин свободных. Но, если что, было куда заскочить. Так что опустим эти мелочи.

При входе в «Макдак» он обнаружил, что все кассы находятся на втором этаже. «Вот ещё засада: отступать долго придётся, того и гляди на мента нарвёшься. Кстати, а есть ли оные среди посетителей?» — Пронеслось в голове у Бори. Оглядев публику, и убедившись в отсутствии полицейских, Боря окончательно собрался с духом. Оставалось только надеяться, что нет в зале «оперов», которые хоть и служат в полиции, но одеваются обычно не по форме, а ходят в собственной гражданской одежде.

Глянув на прилавок, он убедился, что никто в данный момент не заказывает. Как хорошо, что Боря выбрался в «Мак» именно сейчас, в одиннадцать вечера. Почти во всех кафешках в это время предночевой спад посетителей. Вот и сейчас на Бориса смотрели две свободные кассы. За одной кассой стоял парнишка лет восемнадцати, а за другой девушка, скорее всего ровесница того кассира. Где-то неподалёку молоденький менеджер делал ручкой какие-то пометки на бумаге, закреплённой в планшетку. Ничего не подозревающая публика в зале поедала гамбургеры, запивая их кока-колой со льдом, о чём-то между собой переговариваясь и весело смеясь.

Памятуя о плане, выработанном ещё при подготовке оружия, Боря подошёл к кассе, за которой стояла девушка. На её сером «бейджике» было написано Юлия. Она начала разговор с дружелюбной улыбкой, спросив:

— Что вы будете заказывать?

На что Борис ответил недружелюбной ухмылкой, мгновенно достал пистолет, приставил его к голове кассирши, и медленно почти шёпотом попросил, протягивая пустой чёрный пакет:

— Открывай кассу, все деньги складывай сюда и побыстрее!

Растерянная Юлия не знала, как продолжить и лишь смогла произнести:

— Тимур, что делать?

Менеджер, на значке которого Боря смог разглядеть надпись «Тимур», стоял как вкопанный, и тоже пребывал в явном шоке. Подошёл второй кассир, на жёлтом значке которого было указано, что зовут юнца Юрием, он пробил на кассе влажную салфетку за 2 рубля, касса открылась, и молодой кассир переложил все деньги в чёрный пакет грабителя. Поняв, что парнишка оказался более смышлёным, нежели девчушка, Боря промолвил следующие слова:

— Молодец, Юра! Соображаешь. А теперь открой свою кассу и проделай то же самое.

Борис протянул пакет кассиру. Тот послушно переложил все наличные деньги из своей кассы в него. Забрав пакет со Стивеном Кингом и килограммом денег, Боря направился к выходу, по пути усмехаясь про себя, как легко всё-таки получилось ограбление. Окинув взглядом посетителей, он увидел следующую картину. Половина из них, перестав есть, с открытым ртом глядела на происходящее. Другая половина замерла на месте как будто поражённая электричеством. И лишь один мужчина лет тридцати сидел за столом, не обращая внимания на остальных, что-то говорил в телефонную трубку и глядел в окно.

— Эй, ты! — окликнул его Борис. — Положи телефон на землю, быстро!

Посетитель послушался, и только после этого Боря направился к лестнице на первый этаж.

Глава 3. Задержание

На затемнённой Малой Сухаревской площади кипела типичная для этого времени московская жизнь. Свет фонарей, а также неоновых огней с витрин магазинов освещал улицу. По тротуарам толпами ходили студенты, выкрикивая какие-то непонятные вопли радости. На выбегающего из «Макдоналдса» грабителя никто не обратил внимания. И дело не в том, что у Бори была какая-то неприметная внешность, а скорее всего в том, что типичные московские прохожие, как правило, настолько беспечные, что не способны выделить в толпе грабителя.

Борис был именно таким типичным москвичом. Он выбежал из заведения в заранее запланированном направлении, туда, где видел такси перед тем, как идти на дело. Но на тротуаре, не дав ему добежать до обочины, Борю остановили двое сотрудников в форме.

— Задержитесь, молодой человек! — вежливо, но в то же время с нотками угрозы в голосе попросил один из сотрудников с тремя маленькими звёздами на погонах.

Боря даже не думал задерживаться, он наоборот ускорил шаг. Однако второй сотрудник с широкой поперечной лычкой на погонах схватил его за отворот куртки, и горе-грабителю пришлось-таки развернуться. Тот полицейский, что со звёздами на погонах, направился к Борису со словами:

— Что же это вы так, молодой человек, удирать-то сразу. Так никуда не годится, если будете оказывать сопротивление сотрудникам полиции, будет только хуже. Документы есть у вас?

Боря достал паспорт, который как назло лежал рядом с пистолетом.

— А это что у вас такое? — не унимался полицейский, указывая на пистолет, что был спрятан за курткой.

— Это пневматический пистолет, Аникс А-111, его мощность менее семи с половиной джоуля, поэтому он приобретается без лицензии. — Наконец-то Боря смог открыть рот и начать членораздельно выговаривать слова.

— Как интересно! Какие мы, оказывается, грамотные, знаем про дульную мощность, сколько нужно, чтобы приобретать без лицензии.

— Он не заряжен. — Вымолвил Боря.

— Да, я вижу, что обоймы нет. Что в пакете? — второй сотрудник отобрал у Бориса пакет и протянул напарнику. — Ого! А тут я смотрю нехилая сумма, да? Одних только сотен, тысяч на пять рублей будет, а сколько тысячерублевых, пятитысячных, откуда это?

Боря промолчал.

— Вот знаете что… как вас там? — Сотрудник полиции, открыл паспорт и стал разглядывать. — А вот, Борислав Григорьевич, как вы думаете: только что поступило к нам на рацию сообщение об ограблении «Макдоналдса» на метро «Сухаревская», мимо которого мы случайно проезжали, а тут по улице бежит человек со стволом под курткой и кучей денег в пакете, при том явно не желает общаться с полицией. Что мы должны, по-вашему, делать в такой ситуации?

Боря решил сделать по-своему и хранил молчание. Тем более что именно это рекомендуют в бандитских фильмах, которых он пересмотрел тонны.

— Пятьдесят первую включил? Что ж, имеешь право. Ну а я вот как раз молчать права не имею. Так вот, в подобной ситуации мы обязаны произвести ваше задержание, доставить вас в отделение, а там всё досконально проверить. Может быть, это не вы ограбили заведение. Так что я вас, пока вы не сильно оказываете сопротивление, вежливо попрошу: присаживайтесь в машину. Доедем до отделения, а там разберёмся.

Второй сотрудник был не настолько вежлив, он очень грубо пихнул Борю в легковую полицейскую машину и остался стоять на улице. До Бори донёсся голос первого сотрудника: «Надо бы маякнуть по рации, что мы задержали подозреваемого, а то ведь на вызов кто-то должен приехать…», подробности он слушать не стал. Он продвинулся на заднем сидении ко второй двери и попробовал открыть. Тщетно. Двери в этих машинах открывались только снаружи, изнутри замок был блокирован. А вот стекло блокировано не было. И только Боря попытался крутануть ручку открывания окна, как услышал голос с переднего пассажирского сиденья:

— При попытке к бегству стреляю!

Боря оглянулся на голос и увидел широкую морду полицейского с тремя тонкими лычками на погонах и с коротеньким автоматом в руке. Поняв, что сопротивляться и бежать, видимо, не получится, он решил принять судьбу такой, какая она есть, и оставил все попытки её изменить.

— Сядь посередине. — Не унимался сотрудник с автоматом. — Сейчас придут твои приятели, которые тебя задержали, и приземлятся рядом, не волнуйся, без присмотра не уедешь.

Через минуту после произнесения этих слов правая задняя дверь открылась, и в машину сел один из сотрудников, задержавших Борю. Тот, что младше по званию, с широкой лычкой на погонах. А полицейский со звёздами, по-видимому, самый старших из всех в машине, стоял на улице перед дверью и передавал Борин пакет с пистолетом сидящему там ППС-нику на переднем пассажирском сиденье со словами:

— Убери это в бардачок.

— Ого! Сколько тут «капусты» -то! — воскликнул сотрудник с автоматом. — Может, поделишься, а?

— Отставить, сержант! — отрезал самый старший полицейский с улицы. — Это же из «Макдоналдса», там компьютер считает, сколько должно быть в кассе. Если сумма не срастётся, того и гляди, на нас тоже заведут уголовное дело. Поехали!

Полицейский со звёздами зашел в машину и уселся слева от Бори. Справа от него находился полисмен с широкой лычкой на погонах. Водитель завёл машину, и они тронулись.

— Куда везём-то? — спросил полицейский за рулём.

— Как куда? Это Тверской район, следовательно, везём в ОВД «Тверское». Где оно находится, помнишь? На Большой Дмитровке, рядом с «Советом Федерации».

— Что ж я за мент такой буду, если «Тверского» ОВД не знаю!? — возмутился водитель, и повёз машину на разворот по Самотечной эстакаде.

— Мы не представились, — вспомнил старший из полицейских, пока машина ехала по Садовому кольцу. — Старший прапорщик, Смирнов Александр Сергеевич. Я руковожу этой бригадой ППС-ников, и, соответственно, мы со старшим сержантом Козловым Дмитрием Константиновичем произвели твоё задержание. Вот скажи как на духу: чего дома не сидится, почему надо тащиться с пистолетом без обоймы в «Макдоналдс», требовать деньги у кассира?… Ты вообще работаешь?

Ответ последовал не сразу, поскольку сидящих в машине сильно тряхануло. Водитель пошёл на разворот по Оружейному переулку, минуя Маяковский тоннель, чтобы выехать на Садово-Триумфальную улицу. Как только поехали более-менее ровно, Боря ответил:

— В Сбербанке работаю.

— Ого! Значит, в банке работаешь. А с зарплатой что? Мало платят в банке?

Боря промолчал. Ответить «мало» означало признаться в совершении преступления, а он всё ещё думал соскочить. А ответ «достаточно» вызвал бы серию новых вопросов. После поворота на Каретный ряд, старший «прапор» поделился своими размышлениями:

— А мне вот всегда казалось, что в банке много денег платят. Не то, что нам — патрульно-постовой службе полиции.

Раздался громкий общий смех, и все полицейские, кроме того, который был за рулём, уткнулись в свои айфоны последней модели, чтобы доиграть отложенную партию в карточную игру «тысяча». Водитель повернул машину направо, чтобы с улицы Петровка выехать на Петровский переулок. Раздался голос старшего полицейского:

— Высади нас на переулке, чтоб не выезжать на Большую Дмитровку, а то движение порядочным гражданам перекроем.

— Не учи учёного — возразил водитель. — Там возле ОВД есть специальная парковка для доставки задержанных, я уже предупредил, что мы едем, так что нам место освободят, и пути отступа вашему клиенту преградят. И да, надели бы вы на него «браслеты», а то, как я погляжу, он то и дело норовит наутёк смотаться.

Сидящий справа от Бори полицейский, которого представили как старший сержант Козлов, надел на Борю два комплекта наручников. Одними наручниками он сковал руки задержанного, а вторыми пристегнул к себе его правую руку. Машина остановилась прямо у дверей ОВД «Тверское», и по краям выстроились полицейские, ограничивая по бокам движения Борису.

— Пошли, Боря! — сказал полицейский, к которому был «пристёгнут» задержанный.

Как только полицейские с Борисом вошли в здание «Тверского» ОВД, с Бори тут же сняли наручники. В принципе, логично: из отделения не убежишь, а не подчиняться здесь смысла нет уже. Перед ним открыли дверь в дежурную часть и указали головой, чтобы он проходил. Сопровождали его уже другие полицейские, не те, что его задержали. Один из них кивнул Боре на стул, чтобы тот присаживался.

— Нет, ты чего? — воскликнул другой полицейский, который ожидал их в «дежурке». — В «стакан» его! Он же «Мак» ограбил.

С оглушительным грохотом открылся замок клетки, в которую тотчас был помещён Боря. «Сколько ж тут сотрудников» — подумал он, всё ещё пребывая в шоковом состоянии. Полицейский, прежде настаивавший на том, чтобы Бориса поместили в клетку, сказал следующие слова:

— Сейчас у тебя будут изымать некоторые вещи. Пока изъятие не началось, ты можешь сделать несколько звонков. Родителям, адвокату, кому хочешь, звони, пока мобильный телефон не отобрали.

Поскольку адвоката у Бори не было, он решил, что разумнее всего сейчас позвонить родителям. Набрав телефон своей матери он дождался, пока установленная вместо гудков мелодия прервётся, и раздастся её голос:

— Аллё!

— Мам, меня арестовали.

— Как арестовали!? Где ты есть-то?

Сколько раз он поправлял маму, согласно правилам русского языка спрашивать «Где ты есть?» неграмотно, и всё равно она задавала вопрос именно так. Однако сейчас было не до норм произношения русского языка, поэтому он решил не делать матери замечания, а просто ответить:

— В «Тверском» ОВД я…

— Достаточно! — воскликнул один из сотрудников полиции. Который из них, точно Боря уже не смог бы определить, поскольку «передавали» его слишком часто с рук на руки. Он отобрал у Бори телефон и уселся рядом с дежурным полицейским, который пять минут назад обещал задержанному любое количество звонков, пока не началось изъятие.

Боря присел на лавочку, обхватил голову ладонями и с грустным видом зажал её между колен.

Глава 4. Обезъянник

Дежурная часть в ОВД на Большой Дмитровке была довольно большая. Она разделена на три помещения, которые можно считать комнатами. В одной из них находится множество телефонов, мониторов. Туда допускают только полицейских, которые часами указывают патрульно-постовой службе куда ехать. Они же принимают звонки от граждан, соединяя по мере необходимости с кабинетами, в которых сидят оперативные сотрудники, или участковые уполномоченные. Вторая комната выглядит довольно просторно, её можно считать коридором между мониторной и обезьянником. Здесь много лавочек, на которых располагаются задержанные или доставленные за мелкие нарушения граждане. Рядом с дверью в мониторную находится стол, за которым по очереди заседают полицейские, оформляя протоколы на нарушителей. В этой же комнате (или коридоре) находится и клетка, в которой сидел Борис. Такие клетки, в виде забора из прутьев от пола до потолка, обставленные как бы вокруг одной стены, на уголовном сленге называются «стаканы». Странно, что именно от полицейских Боря узнал первое тюремно-жаргонное слово. А они очень часто переходят на уголовный жаргон, не находя подходящих слов в собственном сленге. И действительно клетка чем-то напоминает граненый стакан на двести грамм, пожалуй, даже лучше не придумать, как её обозвать. В третьей комнате находится так называемый «обезьянник». Там три камеры предварительного размещения задержанных, перед камерами находится узкий коридор, в дальнем конце которого туалет.

Боря находился в «стакане» и с интересом разглядывал происходящее в средней комнате. Внутри клетки кроме лавки ничего больше не было, поэтому в нём можно либо стоять, либо сидеть, а для ходьбы места было маловато. Решив, что в ногах правды нет, Боря присел и принялся молча наблюдать картину происходящего. Картина была безрадостная. Полицейские как будто специально оттягивали время для того, чтобы им заняться. Оформили двум проституткам административный протокол, за занятие древнейшей профессией, одному алкоголику за распитие спиртных напитков в общественном месте. Боря посмотрел на него так же, как когда-то на него смотрели уголовники из клетки, в те годы, когда самого его неоднократно штрафовали за распитие пива в общественном месте. «Что ж, вот тебе возможность посмотреть на это с другой стороны» — подумалось Боре, который на этот раз занял место уголовника.

Наконец пришёл тот полицейский, который обещал произвести изъятие. Пришёл он не один, второй сотрудник открыл ключом клетку, в которой находился Боря и пригласил присесть к столу. Заговорил первый, с тремя маленькими звёздочками на погонах, расположенных треугольником:

— Итак, вот твой телефон. Пишу в первой строке «Мобильный телефон Nokia, модель 5230». Выворачивай карманы.

Из переднего кармана Боря достал ключи, которые тут же были записаны во вторую строчку. В другом переднем кармане Боря хранил кошелёк. Кошелёк был изъят, попал на третью строку, а вот сумма в кошельке была полностью выложена на стол. Дежурный потребовал пересчитать деньги, и одна тысяча двести пятьдесят рублей были записаны в четвёртую строчку.

— Хорошо, что ты деньги из кассы в кошелёк не переложил, а то приписали бы тебе украденного на тысячу двести пятьдесят рублей больше.

В заднем кармане лежали мелкие деньги и проездной на метро. Сначала, «трёхзвёздочный» полицейский записал проездной в шестую строчку, а потом потребовал пересчитать мелочь. Мелочь была записана в следующую строку «мелочью тридцать восемь рублей, пятьдесят копеек». В карманах куртки лежал паспорт, который заранее забрал ППС-ник, и который находился сейчас в дежурной части в ожидании следователя. Ещё в карманах куртки лежали перчатки, но их изымать не стали.

— Так-с, с карманами покончено. А теперь самая интересная часть. Снимай ремень с брюк.

— А это для чего?

— А вдруг ты сейчас повесишься в обезьяннике? Все задают этот вопрос, и, тем не менее, ремень придётся снять. Если не в добровольном, так в принудительном порядке.

Боря подчинился. Без ремня джинсы начали спадать, что привело к появлению новой привычки придерживать их рукой.

— Это ещё не всё. В твоих ботинках, как я погляжу, шнурки имеются? Ты не поверишь, но есть такие экстрималы, которые умудряются, и повеситься на шнурках, и вскрыться ими.

— Что сделать? — До Бори не дошло значение слова «вскрыться».

— Ну, вены перерезать шнурками, чтобы отсюда их в госпиталь перевели. Не удивляйся, бывают такие умельцы. Снимай шнурки.

И на этот раз Боря подчинился, другого выбора у него не было. У полицейских было явное численное превосходство. Ремень и шнурки записали в одну строчку. А также ему вернули книжку.

— Всё находящееся в пакете является вещдоком, а вот книжка — к украденному не причисляется, это твоё личное имущество. Забирай! Будет чем в камере заняться. Сейчас тебя отведут в обезьянник, но ты пока не расслабляйся, через два часа тебя на освидетельствование повезём.

Борю повели в камеру под номером один. Но в коридоре он попросился в туалет, а то мало ли когда ещё представится такая возможность. Стучать в дверь по примеру других задержанных и этим нервировать полицейских Боре не хотелось. Справив малую нужду, Боря вошёл в камеру. Выглядела она ничуть не лучше туалета. На двух квадратных метрах помещался лишь деревянный настил, выполнявший и функцию скамейки, и функцию дивана, над которым было маленькое окошечко с решёткой. На стенах неровным слоем был положен цемент. В камере находилось двое задержанных, из разговора которых Боря сразу понял, что их доставили за административное правонарушение. Они не просто напились, а ещё и подрались на оживлённой улице, и теперь оба отдыхали в обезьяннике, надеясь к утру выйти на свободу. О точном времени своего выхода Боря даже не загадывал. Он помнил, что сегодня суббота, а в понедельник надо на работу. Но попадёт ли он туда? И что ему будет за прогул? Ответа на эти вопросы Боря не знал. Света в камере не было, читать в этих условиях оказалось невозможно. Он решил вздремнуть, так как разговаривать с двумя алкашами было не о чём, да и они его как будто не замечали. Но сон не шёл. Часов у Бори при себе не было, поэтому он не знал, два часа прошло или целая вечность, когда за ним пришли.

— Пахомов, выходи!

Услышав свою фамилию, Боря поднялся с деревянного настила, на котором пытался заснуть, и вышел из камеры. На него опять надели наручники, снова два комплекта: одним сковали руки, а другим конвойный полицейский пристегнул Борю к себе. На улице стояла глубокая ночь, но определить точное время он не мог, поскольку не имел не только часов, но и связи с внешним миром. Задержанного усадили на заднее сиденье, и сняли один комплект наручников. В сопровождении трёх полицейских его повезли в медицинское учреждение для освидетельствования. Ближайшее из таковых, как Боря выяснил из разговора полицейских, оказалось в Новогиреево, окраинном районе на Востоке Москвы, почти рядом с МКАД. Однако, знаменитой кольцевой автодороги, Боря не разглядел. Так что точно определить, где территориально он находится, он не мог.

— Выходим, пошли. — Сказал конвойный, и повёл Борю за руки, — Поднимайся.

Вход в медицинское учреждение оказался на крыльце с дюжиной ступенек. Поскольку не отупеть мозгами для Бори сейчас было очень важно, он попытался сосчитать ступеньки, но сбился, когда ему сказали:

— Заходи. Вставай к стенке.

Пришла пожилая женщина в белом халате. В руках она держала какой-то пластиковый предмет. Перед тем как объяснить, что это такое, она бросила презрительную фразу в адрес Бори:

— Сразу признавайся, сколько выпил сегодня?

— Да, я сегодня вообще не пил! — Честно ответил Борис. — Вчера — да, посидел в «Япоше», а сегодня трезвый целый день.

— Вот и проверим. — Недоверчиво бросила старушка в белом халате. — Вот эту трубочку полностью в рот, и дыши ртом, ясно?

Боря подчинился. Выполнил всё, согласно указаниям медработницы. Она поглядела на препарат, и сказала:

— Нуль целых шесть десятых промилле. Лёгкая степень опьянения. Одно из двух: либо вчерашний алкоголь из тебя ещё не выветрился, либо сегодня полбутылки принял перед задержанием. Что скажешь?

— Первое. Так как сегодня я точно не пил, не опохмелялся.

— Пишите лёгкая степень опьянения. Тебе это отягчающим обстоятельством выйдет.

От несправедливости внутри у Бори всё кипело. Хотелось сказать, у вас прибор не точный, или образования не хватает. Ведь не несёт же от него алкоголем, в конце концов. Но Борис подавил в себе ярость и, подчинившись конвою, направился к машине. Привезли его обратно в «Тверское», в ту же самую камеру, в которой находились те же самые алкаши. Единственное на что обратил внимание Боря проходя по коридору, что в «стакане» находился новый задержанный, который громко буянил, и целая куча полицейских тщетно пыталась его усмирить.

Вот так в ночь с субботы на воскресенье, находясь в обезьяннике, под крики задержанного из клетки, Боря всё же попытался уснуть…