Как мало надо женщине, – мой Бог! — чтобы ее за женщину считали
люблю тебя больше природы, ибо ты как природа сама. Я люблю тебя больше свободы — без тебя и свобода – тюрьма.
Уходят люди… Их не возвратить. Их тайные миры не возродить. И каждый раз мне хочется опять от этой невозвратности кричать.
Окно выходит в белые деревья.
Уходит он, сутулый, неумелый, какой-то беззащитно-неумелый, я бы сказал — устало неумелый, под снегом, мягко падающим в тишь. Уже и сам он
Волчий паспорт» (это, между прочим, означает: тысячи временных штампов и ни одного окончательного)
Евтушенко пишет поэму «Тринадцать»: «Всю Россию распороли – не срастется этот шов».
Что такое русская литература? Это – разбитое войнами и революциями зеркало, чьи осколки все-таки снова срослись…»
Однако в любовь можно спрятаться. К ней можно прислониться. Ею можно прикрыться. На время. Только на время. Это какое-то Божье наказание: всем существом прижиматься к другому существу и все-таки с отчаянием ощущать, что оно – другое.
дочь… Иначе говоря, он ищет в женщине воплощение той универсальной, вселенской родственности, которой у него изначально заряжен мир