Вано всегда одет в заурядный серый костюм; кажется, будто брюки и пиджак срослись с хозяином и сидят на нем как рабочая спецовка, предназначение которой — не стеснять движений
не хватает Мананы, которая хоть и не пара мужчине вроде Годердзи, но зато свадьба таких неподходящих друг другу людей — зрелище неповторимое.
Так вот где хоронят обычных людей. А иногда и дебилов. Интересно, нет ли отдельного кладбища для дебилов
На обратной дороге они попадают под дождь. Где-то рядом раздается раскат грома. Девочки пускаются бежать. Стелла невольно цепляется за руку Лелы, но Лела высвобождает ладонь: по одиночке легче бежать. Как воробьи — вместе, но все равно по отдельности.
Кто бы ее так оставил, если бы она годилась
Масло есть масло, а жир — это жир
«Так вот где хоронят обычных людей. А иногда и дебилов. Интересно, нет ли отдельного кладбища для дебилов, или кладбище для всех одно? Земля есть земля».
Деревьев на улице нет, словно хозяева держат их за забором, как непослушных детей, а выходить на улицу не разрешают
Этой ночью, когда уставшей от солнца Леле наконец удается уснуть, ей снится, что стоит она в солнечный день на заднем дворе интерната, на краю грушевой поляны. Та уже не затоплена, полностью осушена зноем, земля потрескалась, даже травы не видно. В земле такие расщелины, целиком может провалиться человек. Лела стоит на краю такой расщелины, хочет ее перепрыгнуть, но не осмеливается. Потом хватается за ветку, прыгает… И в этот момент просыпается.
«Когда вернусь из аэропорта, убью Вано, — думает Лела, — а потом встану и уйду. Буду как эти все, кто живет снаружи»