Когда молюсь, то плачу, но от молитвы светлеет на сердце. Здесь я ничего не требую. Когда больше требуешь, больше и спрашивают.
С другой стороны, Бог послал мне одиночество, но это только одиночество без людей, одиночество в Божием присутствии, в уверенности, что со мной всегда рядом Он, с которым я способен свободно войти в вечность.
Хочется прожить две жизни: деятельную и созерцательную.
веры рухнуло, потихоньку вынимают по камешку духовному, а с виду – кладут подъемными кранами глыбы, как будто восстанавливают старые здания. А зачем? Не будет веры, все это останется просто строениями. Однако ответственны за это разрушение мы все: не только те, кто вынимает камни и разрушает духовность людей, но и мы, видящие, как разрушается вера Православная, и не прилагающие усилий к тому, чтобы ее укрепить. Нынешней ситуации можно противостоять только духовно, и тогда от усталости будешь чувствовать радость, ликование.
Сегодня Западный мир старается разрушить Православную веру, и для того чтобы здание
Главное в нашей Православной вере не золотые купола и резные иконостасы, а созидание человека во Христе, жизнь в терпении, смирении и в страхе перед Богом, в хранении совести.
«Спаси меня, Боже, я погряз в глубоком болоте, и не на чем стать, я изнемог от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания Бога» (Пс.
Я знал человека, который жил только собой и копил свои богатства, «сундуки ломятся». Сокровища скопил в своем особняке на Рублевском шоссе. А когда заболел и стал умирать, я приехал к нему. Он меня попросил посмотреть на дерево, которое он вырастил.
Пока человек жив, у него много работы, чтобы сделать душу лучше.
Отдавая, получаешь больше, чем отдал.
