Оглавление

1. Ген молодости
2. Глава 1
3. Глава 2
4. Глава 3
5. Глава 4
6. Глава 5
7. Глава 6
8. Глава 7
9. Глава 8
10. Глава 9
11. Глава 10
12. Глава 11
13. Глава 12
14. Глава 13
15. Глава 14
16. Глава 15
17. Глава 16
18. Глава 17
19. Глава 18
20. Глава 19

Когда-то, в далёком-далёком будущем…

Глава 1

Шарлин сидела на нулевом этаже высотного здания и смотрела в окно. Это была обычная многоэтажка из стекла и бетона, типичная для архитектуры Главного города. Количество этажей в ней равнялось числу лет, проводимых человеком в интернате. Арифметика простая: до момента, когда ребёнку исполнится один год, он пребывает на нулевом этаже, до двух — на первом, и так далее. Вообще-то, Шарлин полагалось находиться на четырнадцатом этаже — ведь ей было четырнадцать лет. Но она сидела на нулевом. Девочка дожидалась очень важного, на её взгляд, события, которое происходило ежемесячно, в точно определённое время. Наблюдать за ним лучше всего было как раз из окна нулевого этажа.

— Может быть, кто-нибудь из них заплачет, — предположила Шарлин, обращаясь к Спуни. — Представляешь? Мы услышим самый настоящий плач. Я специально открыла для этого форточку. Тебе нравится звук плача?

Спуни кивнул.

— Мне тоже, — согласилась его хозяйка. — Этот звук такой резкий и громкий! Его ещё называют «крик младенца». Здорово, правда?

Спуни снова кивнул. Он был голографической игрушкой — маленьким привидением, нарисованным в пространстве. Шарлин придумала ему смешную рожицу и голубой светящийся плащ с капюшоном. Чистая классика, никакой экстравагантности. Жаль, что Спуни не умел говорить — в кластере, который висел на руке его хозяйки, отсутствовали динамики. Их убрали специально, чтобы не провоцировать детей на шумные игры.

— Сколько минут осталось? — спросила девочка. В глазах у привидения мгновенно засветились цифры. — О, уже немного! — обрадовалась она. — Семь минут, и мы всё увидим. Их машина никогда не опаздывает!

Шарлин напряжённо посмотрела туда, где асфальтовая, прямая, как стрела, дорога скрывалась за горизонтом. По её обочинам зеленела густая, аккуратно подстриженная и невероятно яркая трава. Это был селекционный газон, за которым очень тщательно ухаживали, ревностно удаляя любые сорняки. Ведь сорняки — это опасность. Их семена могли быть занесены ветром с востока, а там… Даже страшно подумать, что могло быть там, на востоке.

Но девочку сейчас занимало не это. Она ждала машину.

Вокруг, насколько хватало глаз, высились многоэтажки. Интернат, наверное, был здесь самым низким зданием. Его стеклобетонных соседей, по праву, можно было называть небоскрёбами. Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят этажей. Где-то, на юго-западе, слышала Шарлин, есть и стоэтажные здания — непомерно высокие, угрюмые и пустые. Многим из них было по двести-триста лет. Они стояли, как напоминание о тех временах, когда в Главном городе жило очень много людей.

— Долго ещё?

Шарлин изнывала от нетерпения. Она уже начала раздражаться, как будто привидение было в чём-то виновато. Спуни зажёг в глазах новые цифры.

— Господи! — вырвалось у его хозяйки. — Прошло всего три минуты, а мне кажется, что я жду уже целую вечность!

Вокруг высотных зданий были разбиты большие, красивые клумбы с пышной растительностью. Растения специально подбирали таким образом, чтобы они цвели непрерывно, с ранней весны до поздней осени, пока не скроются под снегом. Трогать и нюхать цветы было категорически запрещено. Да собственно, они и не пахли — это тоже было сделано специально.

Между зданиями пролегали разноцветные, яркие пешеходные дорожки. В разные цвета их выкрасили просто так, для веселья. Автомобильная дорога была всего одна — серая, строгая и очень прямая. Просто как мисс Иден. Шарлин боязливо оглянулась: нет ли её поблизости? Но Спуни сделал рукой успокаивающий жест. Он всё время сканировал окружающее пространство, и, в случае приближения воспитательницы, обязательно предупредил бы свою хозяйку. Девочка облегчённо вздохнула.

И тут на горизонте появилась чёрная точка.

— Вон они! — закричала Шарлин во весь голос. — Вон они едут!

Спуни сделал страшные глаза и предостерегающе приложил палец к губам, но девочка не отреагировала на его жест. Она прильнула к окну, жадно вглядываясь в движущийся предмет.

— Они едут, Спуни! — вопила Шарлин, захлёбываясь от восторга. — Ура! Мы дождались! Здорово, здорово!

Девочка радостно захлопала в ладоши. Привидение отчаянно замахало руками, стараясь успокоить хозяйку, но не тут-то было!

— Быстрее, быстрее! — кричала Шарлин в открытую форточку. — Ну что они так долго тащатся?!

Спуни чуть не заплакал. Он маячил возле левого уха хозяйки и умоляюще заглядывал ей в глаза, пытаясь заставить замолчать. Шарлин сердито от него отмахивалась. Привидение окончательно расстроилось и обречённо опустило руки.

В Главном городе стояла гробовая тишина. В этом не было ничего удивительного — тишина обычно воцарялась в послеобеденное время, когда все жители отправлялись отдыхать. Шум подъезжающего автомобиля был ещё не слышен, и голос Шарлин разносился на всю округу. Из открытых окон стали выглядывать удивлённые, раздосадованные лица. Спуни, предчувствуя неприятности, закрыл лицо руками.

Машина приближалась, шум мотора уже был явственно различим. На самом деле, он не был таким уж громким, но, в абсолютном безмолвии улицы, казался просто грохотом. Люди в окнах стали раздражённо морщиться и нервно смотреть на часы. Однако, всё было по предписанному регламенту — автомобиль с младенцами прибыл к дверям интерната в строго определённое время. Шарлин замерла, с трепетом ожидая начала процедуры.

Машина представляла собой длинный, высокий фургон, в стенках которого были сделаны прорези для поддонов с контейнерами. Поддон вытаскивался наружу при помощи специальной ручки, входить внутрь фургона для этого не требовалось. В кабине сидели двое мужчин с довольными улыбками на лицах. Они были одеты в лёгкую, воздушную одежду светло-зелёного оттенка.

Машина припарковалась к подъезду, мужчины покинули фургон и прошли в интернат. Вскоре они вернулись, везя перед собой бесшумно движущиеся каталки. На свет появился первый поддон. На нём стоял прозрачный пластиковый контейнер, внутри которого лежал спелёнутый младенец. Начался процесс разгрузки.

Шарлин вся подалась вперёд, затем подпрыгнула, забралась на подоконник и попробовала просунуть голову в щель форточки. Попытка не увенчалась успехом — щель была слишком узкой. Тогда девочка пристроилась так, чтобы наружу торчали хотя бы часть головы и одно ухо. Спуни взвился под потолок, с тревогой поглядывая на хозяйку.

— Сейчас кто-нибудь из них закричит, — сказала ему Шарлин. — Обязательно! Не могут же они всё время молчать!

Привидение вздохнуло и сокрушённо покачало головой.

Но первый младенец молчал, второй тоже. Мужчины, улыбаясь, вытаскивали один поддон за другим, ставили их на каталки и завозили в подъезд интерната. Окружающую тишину нарушал лишь едва различимый шорох их шагов.

Шарлин начала нервничать.

— Что происходит? — спросила она Спуни. — Почему никто не плачет?

Привидение пожало плечами.

— Они что — все спят? Все-все? — недоумевала девочка. — Не может такого быть! Их же тревожат, трясут, переносят с места на место. Почему никто из них не закричит?

Спуни растерянно развёл руками — он не знал, что могло случиться с младенцами.

— Надо бы мне посмотреть на них поближе! — заявила Шарлин, слезая с подоконника.

В глазах голографической игрушки появился испуг.

— Не бойся, нас не заметят, — успокоила его хозяйка и уверенно зашагала к выходу.

Привидение, заламывая руки и закатывая глаза, последовало за ней.

Шарлин шла по очень широкому, абсолютно пустому, залитому светом коридору. Свет проникал сквозь огромные окна, на которых висели жемчужно-серые портьеры. Солнечные лучи острыми клинками разрезали свежий, пахнущий озоном воздух, в котором не было ни пылинки. Стены коридора украшало голографическое маковое поле. Яркие, объёмные цветы выглядели абсолютно натуральными. Они шевелились, как будто их тихонько качал ветер.

Кластеры, рисующие голографические обои, были вмонтированы в оконные рамы. Картины на стенах менялись каждый день, в зависимости от погоды, геомагнитной обстановки и астрологической конфигурации на звёздном небе. Вчера, например, это было морское побережье, сегодня маковое поле, а завтра будет что-то ещё. Правда, иногда воспитатели мошенничали и программировали кластеры сами, против всех правил, выставляя на стенах картины по своему вкусу.

Шарлин приблизилась к большим, белым, двустворчатым дверям, отделяющим коридор от холла. Двери покрывала изысканная лепнина, выкрашенная в золотой цвет. Чуть-чуть приоткрыв одну из створок, девочка посмотрела в образовавшуюся щель.

Её взгляду открылось огромное помещение, обустроенное лучшими дизайнерами Главного города. В отличие от коридора, в холле не было окон, и солнце не било в глаза своими лучами. Под высоким, в несколько ярдов, потолком висела люстра, выполненная в виде виноградной лозы. Она давала приглушённый, мягкий свет. Посреди холла беззвучно плескался прозрачными струями голографический фонтан, вокруг которого располагались статуи греческих богов и богинь. Гладкий пол тускло поблёскивал. Полукруглые арки, покрытые, словно кружевом, тонкой резьбой, анфиладой направлялись к лестнице, ведущей на верхние этажи. Кабины лифтовых подъёмников, выполненные из цветного стекла, переливались отшлифованными гранями. У стен стояли бордовые диванчики с загнутыми, золочёными ножками.

Как раз рядом с дверьми, за которыми притаилась Шарлин, находилась одна из кабин лифта. Именно в неё мужчины-транспортировщики загружали каталки с малышами. Лифт ехал вниз, на цокольный этаж — туда, где располагался медицинский отсек. Там младенцев осматривали, брали у них какие-то анализы, делали уколы, и только после этого детей отправляли обратно на нулевой этаж заселяться на постоянное место жительства.

Сейчас двери лифта были закрыты. Человек в зеленоватой одежде стоял перед ними, придерживая каталку. Он ждал, младенцы молчали. Шарлин видела только детские макушки в светленьких шапочках, а надо было разглядеть и личики. Но как?

Мужчина стоял боком к девочке, вперив задумчивый взгляд в пространство. Он и не подозревал, что кто-то наблюдает за ним; лёгкая улыбка не сходила с его лица.

Спуни неслышной тенью промелькнул перед глазами хозяйки. Привидение явно намекало, что пора бы оставить дурацкую затею и вернуться в свои апартаменты, но девочка лишь метнула на него рассерженный взгляд.

Двери лифта бесшумно распахнулись. Мужчина очнулся от задумчивости и, везя перед собой каталку, зашёл внутрь. Также бесшумно двери закрылись.

Проклятая тишина! В этом безмолвии нельзя было ничего сделать незаметно. Шарлин закусила губу. Ей обязательно нужно увидеть лица младенцев! Она должна понять, почему они не кричат. Девочка повернула голову, взглядом подзывая Спуни. Привидение тут же очутилось перед своей хозяйкой.

— Что нам делать? — одними губами спросила Шарлин. — Спуни, миленький! Придумай что-нибудь!

Девочка умоляюще сложила руки, отпустив при этом дверную створку. Та мгновенно встала на место. Спуни наморщил лоб, затем на его мордашке появилась решимость. Знаком он показал хозяйке, чтобы она снова приоткрыла дверь.

Возле лифта уже ждал другой человек, перед которым стояла каталка с младенцами. Взгляд у него был такой же отсутствующий, как у его коллеги.

Спуни выскользнул в дверную щель и повис перед глазами мужчины. Тот с недоумением уставился на внезапно возникшую у его носа голограмму.

— Ты кто такой?

Спуни скорчил рожицу и показал язык. Человек усмехнулся:

— Брысь!

Он попытался отмахнуться от привидения, но его рука прошла сквозь голографическую картинку, даже не пошевелив её. Шарлин старалась, чтобы лазерный луч кластера проникал точно в дверную щель, не преломляясь створкой. Мужчина махнул рукой ещё раз. Спуни оставался висеть перед его глазами. Человек повернул голову в одну сторону — привидение мгновенно переместилось туда же. Он повернул голову в другую сторону — кластерная игрушка не отставала. Мужчина завертел головой. Спуни чётко следовал его движениям, загораживая обзор. Взрослый дядька принялся прыгать и махать руками, пытаясь отогнать назойливую голограмму. При этом ему даже не пришло в голову найти источник, тот самый лазер, рисующий в пространстве странную картинку. Шарлин давилась от смеха.

Бесшумно подъехал лифт. Двери его открылись, замерли на некоторое время и снова закрылись, не дождавшись пассажиров. Спуни метался, что есть мочи. Поглощённый погоней человек перестал замечать, что происходит вокруг.

Момент был самый подходящий. Шарлин опрометью выскочила из-за двери, подбежала к каталке и заглянула в лица младенцев. То, что она увидела, повергло её в шок, но, быстро совладав с собой, девочка бросилась назад. Как только створка двери за ней закрылась, безумная погоня утихла.

— Да что такое?! — Человек в зеленоватой одежде был обескуражен. Он остановился, чтобы передохнуть, и с непониманием взглянул на голографическое привидение. — Что тебе от меня надо?

Спуни пожал плечами и хитро подмигнул. Двери лифта открылись, в его проёме появился второй мужчина, занимающийся разгрузкой младенцев. В отличие от своего напарника, он мгновенно оценил ситуацию.

— Наверное, у кого-то из детей игрушка сломалась! Кластерный вирус. Надо позвонить руководству.

Пока запыхавшийся служащий набирал номер мисс Мередит, Шарлин пыталась прийти в себя от увиденного. Спуни всё также висел перед лицом транспортировщика, который уже отчаялся отделаться от надоедливого привидения.

И вдруг голограмма исчезла. Раз! Как будто растворилась в воздухе. Шарлин поправила на руке кластер. Всё-таки здорово, что она сама разработала программу для любимой игрушки — уроки объёмной анимации не прошли для неё даром. Девочка зашагала по коридору. Отойдя, как ей казалось, на безопасное расстояние, она снова включила кластер. Спуни послушно поплыл рядом.

— Они заткнули им рты! — возмущённо сообщила ему Шарлин. — Эти взрослые совсем сошли с ума! Я видела на лицах детей что-то, вроде масок с затычками!

Привидение сделало большие глаза.

— Видите ли, они не хотят слышать резких звуков! — продолжала девочка. — Ничего, что может их раздражать и нарушать покой! Ничего! Даже криков младенцев!

Спуни согласно кивал, едва поспевая за своей хозяйкой. Высокая, худенькая, и оттого кажущаяся очень хрупкой, с дерзко вздёрнутым подбородком, она размашисто шагала по коридору и яростно сверкала глазами. Её густые, светлые волосы были собраны в хвост.

— Мисс Шарлин Вайлоу! — раздался сзади требовательный голос.

Девочка вздрогнула и остановилась. Больше всего на свете ей сейчас не хотелось встречаться с тем, (вернее, с той), кто её позвал.

— Мисс Шарлин Вайлоу! — снова прозвучал тот же голос.

Девочка бросила укоризненный взгляд на Спуни. Привидение должно было предупредить свою хозяйку о приближении опасности, но не сделало этого. Скорее всего, при повторном включении кластера функция сканирования окружающего пространства не активизировалась.

«Надо доработать программу», — мелькнуло в голове у Шарлин.

— Мисс Вайлоу!!!

Девочка обречённо обернулась. Перед дверьми, отделяющими коридор от холла, стояла её воспитательница. Это была очень худая, коротко стриженная мулатка средних лет. Звали её мисс Иден. Она застыла в дверях с каменным, но улыбающимся лицом. Только персонал интерната мог так улыбаться — с каменными лицами.

— Пожалуйста, подойдите ко мне! — приказала женщина.

Шарлин вздохнула и отправилась в обратный путь. Перепуганный Спуни последовал за ней.

— Я сразу догадалась, что это вы! — объявила мисс Иден. — Кто ещё может разгуливать по интернату в компании отбившейся от рук кластерной игрушки?

Воспитательница говорила ровным, спокойным голосом, лишь небольшая тень укора проскальзывала в её интонации. Тем не менее, взгляд женщины был жёстким и колючим.

— Простите, мисс Иден. — Шарлин придала лицу как можно более невинное выражение. — Но разве это запрещено?

В кластере девочки сработали и тревожно замигали датчики личного пространства. Она остановилась, чтобы не подходить слишком близко к воспитательнице. Женщина мгновенно среагировала на этот сигнал и отступила на шаг назад. Датчики погасли.

— Нет, конечно, милая, — произнесла мисс Иден. — Это не запрещено. В пределах здания интерната вы можете ходить, куда угодно и с кем угодно. В свободное от занятий время, разумеется. Я не это хотела сказать…

— Тогда в чём дело? — оборвав её на полуслове, распахнула глаза девочка. В них одновременно читались скрытый вызов и хорошо подделанное недоумение.

Эта бесцеремонность возмутила мисс Иден, но она постаралась справиться с собой.

— Ни в чём, дорогая, — ответила женщина. — Если бы вы не нарушали права других людей, не было бы никаких проблем.

Не могло быть ситуации хуже, чем та, когда воспитательница начинала говорить о правах. Шарлин внутренне напряглась, Спуни настороженно застыл.

— Надеюсь, вы понимаете, о чём я? — продолжала мисс Иден.

— Не совсем, — хлопнула ресницами девочка.

Женщина растянула рот в улыбке настолько широко, насколько позволяли губы.

— А мне казалось, вы прекрасно успеваете на уроках законодательства!

— Так и есть, мисс, — подтвердила Шарлин. — Я всегда набираю по законодательству больше девяноста баллов.

— Тогда перечислите мне, пожалуйста, основные права человека в нашем государстве.

— Зачем?

Момент для проверки знаний был не самый подходящий, однако мисс Иден изогнула бровь так, что, волей-неволей, девочке пришлось подчиниться.

И она монотонно завела:

— Право на жизнь, право на образование, право на получение медицинских услуг, право на экологически чистую среду, избирательное право, право на защиту прав…

Спуни еле заметно кивал головой, подбадривая хозяйку.

— Я подскажу вам, — остановила её воспитательница. — Я подскажу вам, что я хочу услышать. Каждый человек в нашем государстве имеет право на тишину и покой!

Взгляд Шарлин стал тоскливым.

— Да, конечно, мисс, — пролепетала она.

— А вы сегодня нарушили это право, — раздражённо продолжала женщина. — Причём, несколько раз! Мало того, что вы сами, совершенно безобразным образом, кричали в форточку, так вы ещё и провоцировали других людей на создание шума. В том числе и меня! Почему я должна надрывать голосовые связки, пытаясь добиться вашей реакции? Вы же прекрасно слышали, что я вас зову! Тем не менее, вы заставили меня окликнуть вас целых три раза! А по поводу вашей выходки с транспортировщиком младенцев, я даже не нахожу слов! Взрослый человек из-за вас создавал шум и суету в течение нескольких минут. Это просто недопустимо!

Шарлин скосила глаза на Спуни, тот лишь сокрушённо вздохнул.

— Я не… — попыталась возразить девочка.

— Не спорьте! — осадила её мисс Иден. — Все ваши выходки были зафиксированы кластерными видеокамерами. К тому же, жители соседнего дома позвонили мисс Мередит.

Шарлин понуро опустила плечи.

— За сегодняшний день вы совершили целый ряд проступков, — подвела итог воспитательница. — И я, как человек, несущий за вас ответственность, должна знать причину этого. Будьте добры, дорогая, объясните мне, во-первых, зачем вы кричали в форточку?

Девочка не ответила.

— Ну?! — поторопила её женщина. — Что, милая? Я жду.

Шарлин насупилась. Она хмуро посмотрела на свои ноги в ярких кроссовках, потом на растерянного Спуни, затем на маковое поле на стене.

— Я жду, — повторила воспитательница. — Объясните мне, пожалуйста, зачем вы кричали?

— Я не буду объяснять! — выпалила девочка. — Я имею право на молчание! Я буду говорить только в присутствии своего адвоката!

Глаза мисс Иден превратились в два сверлящих буравчика. Ей хотелось сровнять дерзкую девчонку с землёй, но датчики личного пространства ревностно оберегали каждого ребёнка в этом здании.

— Да, конечно, — стараясь держать себя в руках, произнесла она. — Естественно, вы можете молчать и не отвечать. Вы имеете на это право.

Несмотря на внешнее спокойствие, женщина была раздражена до предела.

— Ну, так что? Будете вызывать адвоката? — въедливо поинтересовалась она.

Шарлин лихорадочно соображала. Конечно, вполне можно было закусить удила, вызвать школьного юриста и продолжить разбирательство на официальном уровне. Но тогда придётся подключать мисс Мередит, без конца таскаться в её кабинет, подписывать электронные протоколы… Девочке была знакома вся эта волокита — к сожалению, проступки она совершала не в первый раз. И закончится всё, наверняка, общешкольным порицанием с занесением в личное дело. Но ведь можно повиниться перед мисс Иден прямо сейчас и избежать всех этих неприятностей.

— Пожалуй, нет, — покачала головой Шарлин. — Не буду я никого вызывать. Я виновата, простите меня, мисс Иден.

Сердце женщины слегка оттаяло. Всё-таки, она растила своих воспитанников с раннего детства и по-своему их любила.

— Хорошо, — произнесла мисс Иден. — Хорошо, на этот раз, я вас прощаю и не буду выпытывать причины такого безобразного поведения. Зная вашу несдержанную натуру, мисс Вайлоу, в какой-то мере я могу понять вашу тягу к мелким хулиганским проступкам. Радует и тот факт, что вы способны признать собственную вину и попросить прощения. Значит, вы ещё не совсем отбились от рук! Однако, ваша выходка с транспортировщиком младенцев всё-таки не на шутку меня встревожила. И я хотела бы знать вот что.

Женщина строго посмотрела на свою воспитанницу. Улыбаться при этом она не переставала — отступать от этикета учебного заведения было нельзя. Девочка опустила голову.

— Я хотела бы знать, случайно это было сделано или намеренно?

— Конечно, случайно, — торопливо забормотала Шарлин. — Случайно, а как же? Наверное, какой-то сбой в программе. Или вирус…

— Вы сами программировали игрушку?

— Да, мисс.

— Так я и думала. — Воспитательница вздохнула, на секунду стерев улыбку с лица. — Хорошо, мисс Вайлоу, можете идти на свой этаж, — разрешила она. — Я попрошу системного администратора проверить ваш кластер.

Спуни метнулся из-под потолка вниз, глаза его округлились от страха.

— Не нужно ничего проверять! — воскликнула Шарлин, загородив собой любимую игрушку.

— Тише, мисс Вайлоу! — Воспитательница приподняла брови, снова нацепив на лицо хищное подобие улыбки. — Мы только что обсудили ваше поведение, и вот опять… Тише, не кричите!

Девочка сжала кулаки.

— Почему, почему я не могу кричать? — сдавленно спросила она.

— Потому что право на крик не прописано в Конституции нашего государства, — спокойно пояснила мисс Иден. — Только поэтому.

— Это и есть та причина, по которой вы заткнули младенцам рты? — сверкнула глазами Шарлин.

— Что-о? — Женщина выпрямилась так, что, казалось, её позвоночник сейчас лопнет. — Что вы сказали, мисс Шарлин Вайлоу?

Она сделала шаг вперёд, датчики в кластере девочки тревожно замигали. Спуни высунул из-за спины хозяйки перепуганную физиономию, моргнул и юркнул обратно.

— Ничего.

Шарлин снова уткнула взгляд в носки своих кроссовок.

— Нет, вы сказали!

Улыбка исчезла с лица женщины. Датчики личного пространства мигали, как сумасшедшие, но мисс Иден, казалось, этого не замечала.

— Повторите, что вы сказали?!

Девочка подняла глаза, в них явственно читалась решимость.

— Я видела младенцев, которых сегодня привезли! — выпалила она. — Им заткнули рты! Чтобы они не кричали и не раздражали старикашек, живущих вокруг!

Мисс Иден облегчённо вздохнула.

— О боже, какая глупость! — Вымученная, натянутая улыбка снова появилась на её лице. — Какая глупость!

Женщина, наконец, обратила внимание на мигающие датчики и отступила назад, чтобы они погасли.

— Во-первых, — произнесла мисс Иден, — что это за отвратительное слово: «старикашки»? Я запрещаю вам его употреблять! Где вы, вообще, его услышали? Оно является оскорбительным по отношению к пожилым людям, которые, заметьте, в нашей стране составляют большинство населения. В ваших же интересах выбросить его из лексикона, если вы не хотите серьёзных судебных разбирательств.

Воинственности у Шарлин сразу поубавилось.

— А, во-вторых, — продолжала женщина, — мисс Вайлоу, пройдёмте со мной.

— Куда? — исподлобья взглянула на неё девочка. — Зачем?

— Пройдёмте, не бойтесь. — Воспитательница сделала приглашающий жест рукой. — Я вам всё покажу.

Шарлин оглянулась на Спуни, тот пребывал в замешательстве.

— Идёмте вместе с вашим привидением!

Мисс Иден открыла створку двери и шагнула в холл. Девочка неуверенно двинулась за ней.

В холле не было и следа от недавней суматохи. Бесшумно плескался фонтан, человек в зеленоватой спецодежде ждал лифт, придерживая перед собой каталку с младенцами.

— О, это вы, мисс Иден! — приветственно воскликнул он. — Ну как, нашли хозяина взбесившейся игрушки?

— Конечно, — ответила та, бросив выразительный взгляд на Шарлин. — Я же сразу сказала, что знаю, кто это.

— А, ну да! — Мужчина заметил выглядывающее из-за спины девочки привидение. — Это он и есть. Как дела, братец? Опять будешь маячить у меня перед глазами?

— Нет, он больше не будет, — пообещала воспитательница. — Да, мисс Вайлоу? Или всё-таки вы хотите, чтобы ваш кластер проверил системный администратор?

Девочка снова насупилась.

— Так это твой проказник? — усмехнулся мужчина.

— Это её привидение, — ответила за воспитанницу мисс Иден. — Мисс Вайлоу! Может быть, вы хотите извиниться перед мистером э...э…

— Мистер Уильямс, — подсказал своё имя человек в спецодежде.

— Перед мистером Уильямсом?

Девочке, действительно, ничего больше не оставалось.

— Извините, мистер Уильямс, — пробубнила она. — Это вышло случайно… Видимо, сбой в программе…

— Всё в порядке! — добродушно махнул рукой мужчина. — Я здесь неплохо повеселился, когда пытался отделаться от твоего друга. Последний раз так настойчиво добивалась моего внимания лишь моя нынешняя подружка!

Улыбка мисс Иден стала снисходительной. Она показала, что оценила шутку.

— Но мы здесь не только затем, чтобы принести вам извинения, мистер Уильямс, — сказала женщина. — Нам бы хотелось ещё кое-что у вас уточнить.

Воспитательница повернулась к каталке, на которой стоял поддон. На поддоне умещалось три контейнера, в каждом из них лежал младенец. Двое детишек спали, один таращил глазёнки; во ртах у всех троих торчало что-то, вроде затычек. Странные штуки придерживались на своих местах с помощью ремешков, скреплённых между собой поперечными лентами. Вид был такой, как будто к лицам младенцев прилипла паутина с пауком на том месте, где должен находиться рот.

— Покажите нам с Шарлин вот эту вещь!

Палец мисс Иден упёрся в «затычку». Повисла пауза. Подъехал лифт, его двери бесшумно открылись и застыли в ожидании. Взгляд мистера Уильямса стал стеклянным. Двери лифта закрылись.

— Это не входит в мои обязанности, — тихо, но безапелляционно заявил мужчина.

Шарлин впилась глазами в его лицо. Оно стало таким же каменным, как у мисс Иден.

— Что именно? — уточнила воспитательница.

— В мои обязанности не входит ничего никому показывать, — пояснил мистер Уильямс.

— Да, вы правы, — согласилась женщина. — Тогда, может быть, вы разрешите нам самим посмотреть эту вещь?

— Я должен загрузить младенцев в фургон, привезти их из родильного дома в интернат, выгрузить и доставить в медицинский отсек. За это мне платят деньги. Ни за какой показ мне деньги не платят!

Мистер Уильямс демонстративно отвернулся. Посчитав данную тираду за разрешение, мисс Иден подошла к каталке с малышами и принялась развязывать чепчик на том из них, который не спал.

— Я бы не советовал вам этого делать, мисс, — предостерёг её мужчина. — Если он сейчас закричит, неизвестно, кто потом подаст на вас в суд за нарушение права на тишину.

— Я сама со всеми разберусь, — успокоила его воспитательница. — Мне нужно показать эту вещь мисс Шарлин Вайлоу, иначе, учитывая её характер, последствия могут быть ещё более плачевными.

Справившись с завязками, мисс Иден аккуратно приподняла головку младенца и сняла чепчик. Затем женщина стянула с лица малыша то самое нечто, напоминающее паутину. Затычка выскочила изо рта ребёнка, в его глазах отразилось удивление, но плакать он не стал.

— Посмотрите, мисс Вайлоу! — Женщина показала затычку Шарлин. — Это просто соска! Обычная пустышка, которой «затыкали», как вы выражаетесь, рты младенцам испокон века. Можете убедиться.

Девочка не знала, как она должна убедиться. Шарлин понятия не имела, как выглядит соска.

— Раньше младенцы кричали, — пробубнила она.

— Малыши кричат, когда случайно выронят пустышку изо рта, — пояснила воспитательница. — А это приспособление, — она растянула на пальцах ремешки, напоминающие паутину, — это приспособление не даёт им её потерять. Вот и всё.

Девочка смотрела на подозрительные ремешки с недоверием — очень уж устрашающе они выглядели. Спуни сложил руки на груди и тоже внимательно разглядывал странные штуки. Взгляд мистера Уильямса оставался стеклянным.

На пороге интерната появился второй транспортировщик младенцев, везущий перед собой каталку.

— Опять здесь что-то происходит? — проворчал он, приближаясь. — Что за собрание? Почему дети до сих пор не внизу? И зачем вы отняли у младенца соску?

Малыш, с личика которого всё ещё не сходило удивлённое выражение, вдруг сморщился, собираясь заплакать.

— Он сейчас закричит! — вдруг запаниковал вошедший мужчина. — Я не переношу резких звуков! Я подам на вас в суд за нарушение моего права на тишину! Заткните ему рот!

— Успокойтесь! — властно приказала мисс Иден, засовывая пустышку обратно в рот младенцу. — Видите, я уже всё уладила, малыш не закричит.

— Если бы он закричал, вы бы дорого мне за это заплатили! — пригрозил человек в спецодежде. При этом он умудрялся улыбаться.

— Простите, что лишила вас заработка! — хмыкнула в ответ воспитательница.

Это было очень странное противостояние двух конфликтующих, но улыбающихся людей. Шарлин растерянно переводила взгляд с одного человека на другого.

— Вы закончили? — спросил мистер Уильямс, нажимая на кнопку лифта. — Могу я отправить малышей вниз?

— Да, конечно, — кивнула мисс Иден. — Спасибо вам!

— Пожалуйста, — пожал плечами мужчина. — Мне это не нужно. И я не понимаю, зачем это нужно вам.

— А вам и не надо понимать!

Никак не отреагировав на выпад, мистер Уильямс вместе с младенцами скрылся за дверьми лифта.

Глава 2

В кабинете директора интерната сработал кластерный селектор.

— К вам мисс Иден! — сообщила секретарша тихим, бархатным голосом.

Мисс Мередит улыбнулась. В данный момент этот голос она любила больше всего на свете.

— Да, конечно, впустите её, Кейт, — разрешила директор. — И, пожалуйста, приготовьте нам два кофе.

— Латте с сахаром?

— Да, дорогая.

Мисс Иден появилась на пороге. Неожиданно в нос ей ударил запах мокрой овечьей шерсти. Не понимая, в чём дело, воспитательница огляделась.

Помещение было огромным и скорее напоминало зал, чем кабинет. Толстые, резные колонны из венерианского хрусталя подпирали высоченный потолок; невесомый, почти призрачный, стол как будто парил в воздухе; стулья, вереницей расставленные вдоль стен, красиво дополняли интерьер. Мисс Мередит сидела в кресле с изящно выгнутыми подлокотниками и высокой спинкой. Кресло, как и вся мебель, было сделано из керциниума и создавало оптическую иллюзию полёта. Кстати, керциниум явно был марсианским, а не вулканическим, как пыталась всех уверить директор. Мисс Иден в этом разбиралась.

На столе начальницы лежал её личный кластер — прибор, выполненный в виде морской звезды и украшенный стразами Сваровски. Когда мисс Иден переступила порог кабинета, то успела заметить, что кластер излучал вогнутую зеркальную поверхность. Однако через мгновение зеркало превратилось в компьютерный экран, в который с умным видом уставилась его хозяйка.

«Конечно, чем ещё заниматься на рабочем месте, как не рассматривать свои старческие морщины!» — злорадно подумала мисс Иден. Тем не менее, на её лице расцвела слащавая улыбка.

Взгляд воспитательницы упал на стены кабинета. На секунду она впала в ступор — на стенах паслось голографическое стадо белых и чёрных овец. Сразу стало понятно, откуда взялся этот отвратительный запах мокрой овечьей шерсти. Видимо, кластер мисс Мередит был оснащён генератором запахов. Неужели ей нравится подобная вонь?

«Обалдеть!» — хмыкнула про себя мисс Иден. — «Осталось ещё обрядить Кейт в пастуший чепчик и фартук с оборками. Интересно, а кофе секретарша принесёт в корзинке?»

— Присаживайтесь! — пригласила директор, кивая на стул. Тон её был благодушным и даже немного ласковым. Чувствовалось, что мисс Мередит находится в приятном расположении духа. Воспитательница послушно села и стеклянным взглядом уставилась на свою начальницу. Слащавую улыбку с лица она так и не стёрла.

Квадратная фигура мисс Мередит среди воздушной мебели смотрелась абсолютно нелепо. Глядя, как она сидит в кресле, можно было подумать, будто кто-то набросал булыжников в изящную хрустальную вазу.

«Хотя, костюмчик на ней ничего». — Мисс Иден ревниво оглядела дизайнерский наряд начальницы. — «Впрочем, на её фигуру что ни надень, всё будет смотреться уродливо».

Вошла Кейт с двумя чашками кофе. Пастушьего чепчика на ней не было, корзинки в руках тоже. Мисс Иден даже слегка удивилась. Секретарша поставила угощение на стол и тут же покинула помещение. Мисс Мередит глотнула кофе, воспитательница последовала её примеру.

— Полагаю, вы пришли доложить мне ситуацию по поводу сегодняшних инцидентов с Шарлин Вайлоу?

Директор произносила эту фразу медленно, лениво и без особого интереса.

— Именно, — кивнула мисс Иден.

Кофе был очень хорош. Настолько, что хотелось только наслаждаться его вкусом и не думать ни о каких проблемах с Шарлин Вайлоу. Но расслабиться на рабочем месте воспитательница не могла, её глаза выражали готовность к действию.

— Итак? — со вздохом приподняла брови мисс Мередит. — Надеюсь, оба инцидента исчерпаны?

«Говорит, как будто это само собой разумеется», — раздражённо подумала мисс Иден. — «Как будто все вокруг обязаны работать вместо неё. А она будет только свою Кейт обхаживать».

Но вслух она произнесла совсем другие слова:

— Сегодняшние инциденты, действительно, исчерпаны. Жители соседних домов согласились, что не стоит наказывать девочку и подавать на наше заведение в суд. Транспортировщик младенцев тоже претензий не имеет. Но я не исключаю возможности возникновения новых инсинуаций со стороны мисс Вайлоу. Она очень беспокоит меня своим поведением.

Мисс Мередит слегка поморщилась. Ей явно хотелось услышать что-нибудь более оптимистичное.

— Что именно не так в её поведении?

Начальница глотнула ещё кофе.

— Всё! — категорически заявила мисс Иден. Директор вздрогнула и недовольно посмотрела на свою подчинённую.

— Избегайте резких звуков в своей речи, пожалуйста.

Хозяйка кабинета поставила чашку на стол и демонстративно приложила указательные пальцы к ушам.

— Простите.

Воспитательница виновато потупила взгляд.

— Итак, что вы имеете в виду под словом «всё»? — Улыбка мисс Мередит выражала одновременно лёгкое раздражение и полное внимание. — Приведите конкретные примеры, пожалуйста.

Мисс Иден покосилась на стену. Одна из овец отбилась от стада, подошла к воспитательнице совсем близко и принялась рассматривать её пустым, бездумным взглядом. Шерсть на животном завивалась ровными, чёрными, какими-то даже гламурными кольцами. К запаху мокрой шерсти мисс Иден, видимо, уже привыкла и почти его не ощущала. А может, запах кофе перебил его. Но от овечьего взгляда ей опять стало не по себе.

— Можно убрать эту милашку?

Воспитательница постаралась, чтобы в её голосе прозвучало как можно больше добродушия.

— О да, конечно!

Из кластера мисс Мередит тут же возник пульт управления. Одно движение пальцем — и надоедливое животное моментально ретировалось обратно в стадо.

«Кто только пишет эти программы для голографических обоев?»

Мисс Иден внутренне содрогнулась, но, собравшись с мыслями, принялась излагать свои соображения:

— Что я могу сказать про мисс Вайлоу? Как вы уже поняли, девочка обожает резкие звуки, причём, как слушать их, так и издавать. Это странность номер один. Она предпочитает реальный мир виртуальному. Это странность номер два…

— Почему вы решили, что она предпочитает находиться в реальном мире? — озабоченно перебила её мисс Мередит.

— Она очень редко проводит время в кластерных очках, — пояснила воспитательница.

— Действительно? — Хозяйка кабинета нахмурилась и откинулась на спинку кресла. Было видно, что эта новость ей неприятна. — А что же она делает в свободное время?

— Гуляет по интернату.

— Гуляет? По интернату? — Начальница сцепила пальцы рук, что было признаком сильного беспокойства. — Это действительно странно. Что может быть интересного в прогулках по нашему зданию?

— Сама не понимаю, мисс, — пожала плечами воспитательница. — Но кластерные видеокамеры постоянно фиксируют изображение девочки, сидящей на подоконнике, катающейся в лифте или просто бродящей по пустым коридорам.

— Она гуляет одна?

— В компании голографической игрушки.

— Это фирменная игрушка?

— Нет, и это тоже меня беспокоит. Она создала её сама, заложив в голограмму свои запутанные программы. В случае чего, избавиться от неё или остановить её действия будет очень сложно. Сегодняшний инцидент с транспортировщиком младенцев — тому подтверждение.

— Действительно, странная воспитанница.

Хозяйка кабинета встала и принялась медленно расхаживать по кабинету. Голографические овцы почему-то сбились в плотную кучу и стали следовать за ней по пятам.

— Вы правы, поведение девочки вызывает опасения. Игрушка меня не беспокоит. У нас немало талантливых детей, которые способны напрограммировать, бог знает, что. Разберёмся, если понадобится, с её кластерными писульками. Но вот прогулки по интернату меня настораживают… А почему вы мне раньше об этом не рассказывали?

Директор повернулась к мисс Иден. На её лице была написана гримаса, призванная выразить недоумение.

— Раньше вам было это не нужно, — последовал мягкий, но решительный ответ. — Если вас интересует какой-либо воспитанник, я вам сразу же докладываю о его поведении.

— Да, конечно. — Мисс Мередит остановилась и опустила голову. Толпа овец резко притормозила. — У нас слишком много воспитанников, чтобы каждому уделять моё внимание. Ещё какие-нибудь странности у девочки есть?

Мисс Иден покосилась на овечье стадо и заявила:

— Да, есть. Несколько дней назад мисс Вайлоу была замечена на двадцать четвёртом этаже. Она подсматривала за воспитанником мужского пола.

На лице директора появилось облегчение.

— Ну, в этом-то, как раз, нет ничего предосудительного, — улыбнулась она. — На двадцать четвёртом, говорите? Подсматривала за голым мальчиком? Это самое обычное проявление сексуальности, типичное для подросткового возраста. За кем именно она подсматривала?

— Разве я сказала слово «голым»?

Мисс Иден подняла на собеседницу внимательный взгляд. Свою фразу она произнесла очень медленно, чтобы смысл её наверняка дошёл до начальственных ушей.

— А разве нет? — растерялась мисс Мередит.

— Нет, я вас уверяю. — Улыбка воспитательницы на секунду превратилась в ухмылку. — Слова «голый» я не произносила. По моим наблюдениям, мисс Вайлоу не привлекает зрелище обнажённого мужского тела.

«И женского тоже», — хотела добавить она, но сдержалась.

— Тогда каким же он был?

Начальница всем своим видом пыталась показать, что никакой оплошности она не допустила. Овцы, сбившиеся в кучу, смотрели в пространство немигающими глазами.

— Он просто сидел в кластерных очках.

Мисс Мередит, совершенно сбитая с толку, часто заморгала.

— А в кластерных очках он сидел э…э… одетый?

Директор опустилась обратно в кресло и машинально отпила совершенно остывший, и видимо, уже противный кофе.

— Да, он был одет.

Подчинённая рассеяла последнюю надежду начальницы.

— Тогда зачем она за ним подсматривала?

В голосе мисс Мередит было столько недоумения, что мисс Иден даже стало неловко.

— Не могу ничего сказать по этому поводу, — произнесла она и потупила взгляд.

— Так… так… — Директор в замешательстве побарабанила пальцами по столу. Овцы на стене задрожали. — Всё это плохо, дорогая мисс Иден, — вынесла она вердикт. — Это не просто плохо, это очень плохо.

Услышав слово «дорогая», мисс Иден насторожилась. Начальница крайне редко применяла этот эпитет, и ничего хорошего он не предвещал.

— Ну, собственно, в возрасте Шарлин Вайлоу совсем не обязательно испытывать сексуальное влечение, — осторожно заметила подчинённая. Её несколько удивила столь негативная реакция мисс Мередит. — Романтические чувства тоже являются вполне нормальными. Ели вы не забыли, Департамент образования, в последнее время, призывает нас развивать в детях духовность. Мы же вводим в учебную программу уроки романтического общения… Вряд ли стоит бить тревогу, если ребенок не проявляет положенной по возрасту сексуальности. Может, это как раз плоды наших усилий? Мисс Вайлоу решила воплотить в жизнь полученные на уроках знания?

— Да-да, конечно, — рассеянно согласилась начальница. — Наверняка, вы правы. Но дело не в этом.

— А в чём?

Мисс Мередит тяжело вздохнула.

— Дело в том, что сегодня утром из городского органа опёки и попечительства к нам в интернат поступила заявка.

— Какая заявка? — опешила мисс Иден. Она даже представить себе не могла, что бы это могло быть.

Директор немного помедлила, как будто собираясь с духом. Воспитательница с тревогой на неё смотрела. Наконец, мисс Мередит решилась:

— Некая миссис Эмили-Джейн Вайлоу подала официальный запрос на налаживание контакта со своей дочерью, мисс Шарлин Вайлоу.

Судя по выражению лица начальницы, ничего хорошего эта новость не предвещала. Сердце воспитательницы опустилось из груди в район желудка.

— Я не совсем понимаю, о чём вы, — осторожно произнесла она. — Как вы сказали? Запрос на что?

— На налаживание контакта со своей дочерью, — многозначительно повторила хозяйка кабинета. — Мать хочет общаться со своим ребёнком! И как назло, этот ребёнок — странная воспитанница по имени Шарлин Вайлоу.

— Общаться? — Мисс Иден впала в замешательство. — Общаться с ребёнком? Это значит — что? Что она хочет с ней делать?

— Говорить, наверное, — пожала плечами начальница. — Говорить, гулять… Что ещё мать может делать со своей дочерью?

Воспитательница сложила руки на коленях и удивлённо уставилась себе под ноги. Чувствовалось, что ей сложно усвоить полученную информацию. Мисс Мередит терпеливо ждала.

— Кейт, принесите нам что-нибудь перекусить! — попросила директор, нажав на кнопку кластерного селектора. Видимо, она решила скрасить затянувшуюся паузу.

От звука её голоса мисс Иден встрепенулась.

— Простите, я никак не могу поверить в то, что вы сказали, — моргнула она. — Такая новость! Как обухом по голове…

— Я вас понимаю. — Мисс Мередит на секунду прикрыла глаза. — Я сама была шокирована. За мою более, чем шестидесятилетнюю практику, это первый случай.

«Шестидесятилетнюю практику?» — Мисс Иден бросила на начальницу едва заметный, оценивающий взгляд. — «Сколько же тебе лет? Девяносто? Девяносто пять?»

Но реакция её была совершенно иной.

— О! — мгновенно воскликнула подчинённая, решив, что директор напрашивается на комплимент. — У вас такой большой профессиональный опыт! И замечательный пластический хирург!

— Спасибо! — Польщённая начальница поправила причёску. — Так вот, в нашем заведении это первый случай. Более того, я никогда не слышала ни от кого из моих коллег о чём-либо подобном. Похоже, нам предстоит стать первопроходцами!

— Ужасно! — Мисс Иден решила, что негативная реакция в данном случае будет более уместна, чем позитивная. И она не ошиблась.

— Полностью с вами соглашусь, — вздохнула мисс Мередит. — Но ничего не поделаешь, нам придётся это пережить.

Стуча каблучками, в кабинет вошла Кейт. Звук эхом прокатился по огромному залу. На этот раз, на секретарше действительно были надеты пастуший чепчик и фартук с оборками. В руках она держала корзинку, из которой аппетитно пахло ванилью.

«Господи, где она это всё взяла?» — вытаращила глаза мисс Иден. Приглядевшись, женщина поняла, что и одежда, и корзинка были напечатаны на 3D-принтере. Издававшее запах ванили печенье, слава богу, оказалось настоящим. Кейт принялась выкладывать его из корзинки на тарелку, мисс Мередит наблюдала за ней с лёгкой улыбкой.

— Кошмар! — Воспитательница сделала вид, что не интересуется ничем, кроме темы разговора. — Но… Но как? Как этой матери, как её там зовут…

— Миссис Эмили-Джейн Вайлоу, — подсказала директор, с удовольствием надкусывая хрустящую выпечку.

— Ещё и миссис?! — Подчинённая была поражена до глубины души. — Поначалу не обратила внимания… Она что, состоит в браке? С кем?

— Не знаю. В заявке об этом не говорилось. — Мисс Мередит жевала печенье, едва не жмурясь от удовольствия. — Угощайтесь! — предложила она, придвигая воспитательнице тарелку. — Вкус потрясающий. Спасибо, Кейт!

Секретарша сделала глубокий реверанс, забрала корзинку и ушла. Мисс Иден, уже успевшая засунуть в рот угощение, от неожиданности чуть не подавилась.

«Чёрт бы вас побрал с вашими ролевыми играми!» — раздражённо подумала она. Овцы на стенах хмуро взглянули на неё исподлобья.

— Как этой миссис Эмили-Джейн Вайлоу удалось добиться разрешения на заявку? Она что — Господь Бог?

Воспитательница всё-таки облекла в слова мучившие её мысли.

— Спросите лучше — зачем ей это нужно? — поджала губы мисс Мередит. — Этот вопрос меня волнует намного больше.

— Действительно — зачем? И как? И кто пропустил заявку в наше учебное заведение? И… И… Я ничего не понимаю!

Начальница сочувственно на неё посмотрела.

— Я тоже сегодня утром ничего не понимала, — произнесла она. — И задавала себе те же самые вопросы, пока не додумалась открыть базу персональных данных. Хотите, покажу, что я там нашла?

— Что? — Мисс Иден даже немного побледнела.

— Не волнуйтесь вы так! Чрезмерное нервное напряжение укорачивает жизнь, — предостерегла её директор. — Позвать Кейт? Она принесёт успокоительное.

— Нет, не нужно. — Воспитательница принялась дожевывать печенье.– Я в порядке.

— Вы уверены?

— Да, конечно. — Мисс Иден стряхнула с рук крошки. — Я в полном порядке. Итак, что вы нашли в персональной базе данных?

Хозяйка кабинета прикоснулась к своему кластеру. В воздухе тут же возник мерцающий дисплей с пустым окошком посередине. Выдвинув голографическую клавиатуру, мисс Мередит набрала в окошке надпись: «Вайлоу, Эмили-Джейн, Mrs». Обычно после этого на экране появлялась вся официальная информация о нужном человеке: имя матери, название интерната, в котором он воспитывался, данные о здоровье и образовании, психологический портрет, друзья, хобби… В случае с миссис Вайлоу не возникло ничего, а сама надпись окрасилась в фиолетовый цвет и тревожно замигала.

— Что это? — напряглась воспитательница, действительно начиная волноваться. — Что означает этот фиолетовый цвет? Она судима?

— Нет, — покачала головой мисс Мередит. — Имена людей, имеющих судимость, окрашивают в коричневый цвет. Да и личную информацию о них не закрывают.

— Тогда что? Она сотрудник Департамента госбезопасности? Обладает секретной военной информацией? Имеет доступ к оружию массового поражения?

— Нет, — снова покачала головой директор интерната. — Их имена окрашивают в красный.

— Она сотрудник космической отрасли? Имеет отношение к межпланетным контактам?

— Мимо, — вздохнула мисс Мередит. — Их цвет белый.

— У меня закончились версии…

В глазах мисс Иден заплескались непонимание и страх.

— Читайте!

Начальница ткнула пальцем в текст, набранный мелким шрифтом внизу экрана. Глаза воспитательницы забегали по строчкам.

«Фиолетовый цвет означает десятую (максимальную) степень важности персоны. Обычно указывает на принадлежность самой биологической структуры человека к областям, имеющим наивысшую степень государственной важности и/или засекреченности».

Мисс Иден прочитала текст один раз, потом второй. Прочитав третий раз, она беспомощно посмотрела на мисс Мередит.

— Я ничего не поняла, — с растерянной улыбкой произнесла воспитательница. — Что означает это пояснение?

Директор интерната выразительно на неё посмотрела.

— Это означает, дорогая, что мы вляпались в такое дерьмо, из которого нам придётся выбираться очень и очень долго, — ответила она.

Месяцем ранее.

Фиолетовые перья кружились в воздухе. Откуда-то сверху сыпались фиолетовые конфетти, а зеркала вокруг сверкали фиолетовыми отблесками. Женские глаза, обрамлённые фиолетовыми тенями, взглянули на Эмили призывно и страстно. Губы, накрашенные фиолетовой помадой, приоткрылись.

— Первое стриптиз-шоу новой королевской династии, — вкрадчиво произнесли они. — Прямая трансляция из Букингемского дворца. Невиданная феерия бурлеска, страсти и животной похоти. Количество доступов ограничено…

В следующую секунду вместо губ перед Эмили появилась женская грудь внушительного размера.

— Доступ к трансляции можно приобрести здесь, — раздался страстный шёпот.

На груди высветился адрес Кластернет-сайта. Эмили сильно вздрогнула и проснулась.

«Чёрт бы вас побрал! Проклятые рекламщики! Не сон, а сплошной спам! Надо подать на них в суд!»

Всё существо женщины затрясло от негодования.

Она лежала на широкой, высокой кровати, застеленной бельём из лунного шёлка. Материал был серебристым, с едва заметным жёлтым отливом, напоминающим отблески далёких звёзд. Когда ночью на кровать из окна падал свет луны, бельё начинало мерцать мягким, загадочным сиянием. Это было потрясающе красиво. В полнолуние Эмили специально раздвигала шторы и, засыпая, грезила, что летит по Млечному пути. Умопомрачительное ощущение, абсолютно оправдывающее запредельную стоимость этого белья.

Немного придя в себя, миссис Вайлоу влезла в тапочки, накинула халат и с хмурым выражением лица потопала в ванную.

Стены, пол и потолок ванной были отделаны самым дорогим в мире, голубым мрамором, отшлифованным до такой степени, что он казался похожим на стекло. Этот дизайнерский приём расширял до бесконечности и без того огромное пространство помещения. Огни рожковой люстры, миллионы раз преломлённые и отражённые от стен, освещали его причудливым светом. Заходя сюда, Эмили как будто погружалась в толщу залитой солнцем морской воды, и это страшно ей нравилось.

Вот только подскользнуться она всегда боялась.

Вздохнув, женщина принялась рассматривать своё отражение в большом антикварном зеркале, обрамлённом золотом и россыпью бриллиантов. Этому зеркалу было более четырёхсот лет. Когда-то оно принадлежало человеку, которого называли «нефтяной магнат». В отличие от всех, ныне живущих, миссис Вайлоу знала, что такое нефть и зачем она была нужна. Нефтяные магнаты были очень богатыми людьми и могли себе позволить такую красоту. Эмили любила это зеркало и, когда ей приходилось переезжать из одних апартаментов в другие, всегда забирала его с собой.

Ну что ж, мимические морщины, конечно, были видны. Особенно раздражали две вертикальные складки на переносице. Носогубные складки тоже проглядывали, но они всегда прятались за улыбкой, поэтому внимания на них можно было не обращать. То же самое и с «гусиными лапками» — бог с ними. Но вот тонкая, паутинная сеточка морщин, покрывающая всё лицо, тревожила не на шутку. Эмили растянула пальцами кожу лица — «сеточка» исчезла. Она отпустила кожу — «сеточка» вернулась на место. Женщина расстроено вздохнула.

А ещё ей жутко не нравился собственный цвет глаз. Ну почему с возрастом глаза становятся блёклыми, как полинявшая простыня? Выцветают на солнце, что ли? Интересно, а если всю жизнь носить тёмные очки, такого не будет?

Эмили усмехнулась собственной глупости. Ладно, глаза — не проблема. Кто там в них сейчас заглядывает, в конце концов?

На очереди были волосы. Ни о какой седине, конечно, речи не шло — женщина регулярно и аккуратно её закрашивала. Но от пышной шевелюры, которая была когда-то, мало что осталось. Волосы выпадали. Не помогала даже короткая, почти мужская стрижка, не помогали многочисленные пилюли, капсулы и таблетки для роста волос. И косметические процедуры тоже не помогали. Эмили попыталась повернуться к зеркалу так, чтобы видеть хотя бы часть затылка. Слава богу, до лысины ещё дело не дошло! Женщина облегчённо вздохнула. Парик для неё был, как смертный приговор. Парики носят только глубокие старухи, а она…

Миссис Вайлоу снова усмехнулась. Она упорно не считала себя старухой.

Зубы можно было не рассматривать, с ними у неё всегда всё было в порядке. Тем не менее, Эмили показала зеркалу свой оскал — просто так, чтобы убедиться, что не зря отдаёт бешеные деньги своему стоматологу.

На поверхности зеркала высветилось время. Однако, пора было ехать! Совершив утренние процедуры, женщина оделась, нацепила на руку кластер и пошла к выходу.

«Да что я так расстраиваюсь?» — думала она по дороге. — «Дурной сон, что ли, из колеи выбил? Подумаешь, немного постарела! Мужчинам я всё равно нравлюсь. К тому же, старость не вечна, скоро всё опять встанет на своё место».

Покинув апартаменты, миссис Вайлоу оказалась на лестничной площадке. Окинув взглядом дверь ещё одной, находящейся здесь квартиры, она привычно отвела глаза. В соседних апартаментах уже давно никто не жил, за дверью располагалось пустое помещение. Хотя, слово «давно», пожалуй, было здесь неуместно. Эмили не знала, жил ли здесь вообще кто-нибудь когда-либо. Может быть, апартаменты пустовали со дня постройки этого здания? Жители дома редко выходили на улицу и почти не общались друг с другом. Женщине было неизвестно, есть ли хоть кто-то этажом выше и этажом ниже, или она уже осталась одна во всём подъезде. Да нет, вряд ли. Тогда бы управляющая компания предложила ей переехать в другой подъезд, а этот отключила бы от электроснабжения.

Эмили попыталась вспомнить, сколько квартир, подъездов и домов она сменила за свою долгую жизнь и, конечно, не смогла.

Стоять на лестничной площадке было очень приятно. В ожидании лифта, миссис Вайлоу залюбовалась на голографические перламутровые орхидеи, украшавшие сегодня стены. Воздух был напоен ароматом тропических растений, значит, стенные кластеры всё-таки оборудовали генераторами запахов.

«Наконец-то!» — ворчливо подумала женщина. — «Муниципалитет выделил деньги на генераторы ещё месяц назад! А установить их удосужились только сегодня. Не управляющая компания, а сборище аферистов и мошенников!»

Бесшумно подъехал лифт.

Эмили вышла на улицу. Взгляду её снова открылись невероятно красивые цветы, сплошным ковром покрывающие клумбы. Клумбы были большими, причудливо изогнутыми и тянулись от одного дома к другому, занимая почти всё свободное пространство. А вот их женщина не любила. Цветы, растущие здесь, были живыми, но смотрелись, как искусственные. Не цветы, а имитация жизни. Орхидеи на стенах лестничной клетки тоже были имитацией: чересчур красивые и слишком яркие. Но и чего от них ждать? Это всего лишь голограмма. А вот когда на клумбе растёт нечто глянцевое и похожее на пластик, невольно начинаешь думать, что перед тобой какие-то жуткие мутанты. К тому же, цветы не пахли и были напрочь лишены пыльцы. Эмили брезгливо сморщилась, но спохватилась и рефлекторно растянула губы в улыбке. На улице надо улыбаться всегда! Если потеряешь контроль над собой и перестанешь улыбаться, любой случайный прохожий может заподозрить в тебе что-то неладное. А излишнее внимание женщине было совсем не нужно.

У подъезда под тентом стояли сегвеи. Миссис Вайлоу на несколько мгновений задержалась возле них, раздумывая, воспользоваться или нет данным транспортным средством. Приняв решение в пользу второго варианта, она зашагала по яркой, радужной дорожке в сторону метро. Лучше уж прогуляться пешком, размять мышцы, тем более, что погода к этому располагала.

Ехать ей предстояло в центр города.

В подземке было светло и тихо, несколько пассажиров стояли на вымытой до блеска платформе. В ожидании поезда Эмили слегка задумалась и чуть не пропустила состав — настолько бесшумно он подъехал. Пассажиры прошли в практически пустой вагон. Уютно примостившись в мягком, бархатистом кресле, миссис Вайлоу настроила кластер так, чтобы он не дал ей проехать нужную остановку. Поезд неслышно тронулся, за его окнами поплыли голографические снежные вершины. На информационном табло вагона высветилось: «Сегодня 5 августа 2517 года».

Эмили слегка удивилась: надо же, какое совпадение. Она опустила спинку кресла, приняв полулежачее положение.

Да, именно пятого августа, много лет назад всё и началось.

* * *

Миссис Вайлоу помнила это метро совсем другим. Тогда стены подземных тоннелей представляли собой серые, бетонные, наводящие тоску конструкции, а поезда ходили на обычных воздушных подушках и не были столь бесшумными. В ту пору Эмили было шестьдесят лет. Недавно она родила ребёнка, отдала его в интернат и испытывала огромное облегчение от того, что эта пытка — беременность — наконец, закончилась. Долг перед государством был выполнен, и теперь женщине полагалось неплохое пенсионное обеспечение. Она как раз ехала в пенсионный отдел, когда её смартфон пронзительно засигналил. Да-да, тогда все ещё ходили с этими допотопными, прямоугольными смартфонами, которые вечно надо было придумывать, куда засунуть, чтобы не потерять. К тому же, они издавали резкие, неприятные для уха звуки.

Итак, смартфон просигналил, и Эмили принялась искать его в сумочке. Сумочка была набита всякой всячиной: ключи, кошелёк с кредитками, расчёска, помада, зеркало, влажные салфетки… Женщина содрогнулась, вспоминая, сколько барахла приходилось ей таскать с собой. И ведь всё это действительно было нужно! Смартфон, как всегда, оказался где-то, на самом дне треклятой сумки.

Это было сообщение, обычное SMS, рекламная рассылка.

«Лаборатория антивозрастных исследований приглашает добровольцев в возрасте от 60 лет опробовать новейший препарат для омоложения организма. Заинтересованным лицам необходимо обращаться по адресу: 469, 7-я авеню, 16-й этаж. Справки по телефону: 212-663-2301».

Если бы приглашали опробовать что-то другое: зубную пасту, духи или крем для лица, Эмили тут же бросила бы смартфон обратно на дно сумки. Но лаборатория антивозрастных исследований была серьёзным учреждением, и слова «препарат для омоложения организма» звучали интригующе.

Женщина набрала указанный номер.

— Аллоу! — ответил на том конце щебечущий женский голос. — Меня зовут Роксана, чем я могу вам помочь?

Эмили принялась задавать вопросы.

— Нет, это не косметический препарат, — отвечала собеседница. — И не таблетки. Инъекции? Да, это инъекции. Да, протестирован на животных. Эффект… м-м-м… эффект потрясающий. Нет, никто ничего вам за это не заплатит. И вы платить не должны, конечно! О чём вы говорите? Это рекламная акция…

Лаборатория располагалась в одном здании с пенсионным отделом. Если бы не данное совпадение, Эмили, скорее всего, всё-таки не попалась бы на рекламную удочку. Но судьба распорядилась иначе.

Шестнадцатый этаж, на удивление, был полон народа. Распахнув глаза, женщина разглядывала толпу. Лица людей выглядели возбуждёнными, все они вполголоса о чём-то переговаривались. Странно, но двери всех офисов были закрыты. Не звучала привлекающая внимание музыка, не кричали зазывалы, нигде не было видно столиков или стендов с товаром. Какая-то нетипичная рекламная акция…

— Что здесь происходит? — обратилась Эмили к полной, чернокожей женщине, оказавшейся неподалёку. Женщина стояла, прислонившись плечом к стене.

— Сама хотела бы знать, — лениво, как будто нехотя, ответила та. — Вообще-то, я была в пенсионном отделе. Получила SMS, решила заглянуть сюда по дороге. Всё, что я увидела — как один чувак вышел из одиннадцатой комнаты, походил здесь между людьми, пялясь каждому в лицо. Потом он кое-кого пригласил внутрь, закрыл дверь. Больше ничего.

— Как — больше ничего? — удивилась Эмили.

— Так — больше ничего.

— А почему здесь стоят все эти люди?

— Не знаю.

— А вы чего ждёте?

— Не знаю. — Женщина, видимо, устав подпирать стену плечом, принялась подпирать её спиной. — Постою ещё пару минут, да и пойду восвояси. Если, конечно, больше никто не выйдет.

Эмили растерялась. Она ожидала всего, чего угодно, только не этого.

— А если кто-нибудь выйдет? — решила она продолжить допрос.

— Подожду. — Незнакомка немного наклонила голову. — Вдруг меня тоже пригласят в одиннадцатую комнату!

— А что там?

— Да говорю же — не знаю!

Чернокожая женщина шумно втянула ноздрями воздух.

— Тогда зачем вы хотите туда попасть? — не унималась Эмили. Она уже понимала, что задаёт слишком много вопросов и, тем самым, ведёт себя невежливо. Но прирождённое упрямство заставляло её выяснить всё до конца.

— Просто интересно, — терпеливо ответила незнакомка. — SMS уж больно интригующее. Препарат для омоложения и всё такое…

Эмили поморгала, собираясь с мыслями.

— Вообще, это свинство! — возмутилась она.

— Что именно? — удивлённо посмотрела на неё собеседница.

— Присылают людям сообщения, куда-то приглашают! Мы приходим, а тут ничего нет!

Эмили почувствовала, как внутри неё закипает раздражение. В такие минуты лучше ей под руку было не попадаться. Она приняла воинственный вид и стала прикидывать, кому бы можно было пожаловаться на сложившуюся ситуацию. Чернокожая незнакомка наблюдала за ней со спокойным любопытством.

— Вы приехали специально? — спросила она.

— Нет, я тоже зашла мимоходом из пенсионного отдела… — Эмили не поняла, к чему этот вопрос.

— Тогда что же вас возмущает? — хмыкнула женщина. — Можете идти мимо, как шли.

Эмили открыла рот, но тут же поняла, что не может ничего возразить на такой, казалось бы, простой аргумент. Всё её раздражение сдулось, как проколотый воздушный шар. В глазах чернокожей собеседницы появилась насмешка.

— Ну так что — уходите? — подняла брови она.

Эмили застыла в нерешительности.

— Пожалуй, я останусь…

Всё-таки что-то притягивало её в этом сборище и не позволяло удалиться восвояси…

— И чего же вы будете ждать? — прозвучал ехидный вопрос.

— Того же, чего и вы! — ответила Эмили, проигнорировав вызов.

«Чуда», — пронеслось у неё в голове. — «Я буду ждать чуда».

Незнакомка понимающе улыбнулась.

— Грета, — представилась она. — Грета ван Мейер.

Эмили внимательно на неё посмотрела.

— Эмили Кенельман.

В этот момент распахнулась дверь офиса номер одиннадцать, людской гомон затих. В коридор вышел мужчина. Выглядел он обычно: джинсы, поло, аккуратная стрижка. Вот только взгляд… Даже на приличном расстоянии от мужчины веяло чем-то… Мисс Кенельман попыталась найти определение этому чему-то. От него веяло холодным безумием — вот чем! Да-да, именно так…

Эмили опустила глаза. Ей уже не хотелось быть приглашённой в комнату номер одиннадцать, ожидание чуда сменилось смутной тревогой. Интуиция подсказывала, что от этого странного человека надо держаться подальше. Чёрт с ним, с омолаживающим препаратом! Уж лучше домой… Мисс Кенельман покосилась на Грету, чтобы понять, разделяет ли та её чувства. Но мисс ван Мейер выглядела абсолютно спокойной — стояла себе и подпирала спиной стену.

Мужчина стал ходить между притихшими людьми.

«Только бы он прошёл мимо! Только бы мимо!» — пронеслось в голове у Эмили.

Собственно, она могла прямо сейчас повернуться и уйти, никто её не держал. Но женщина почему-то не могла сдвинуться с места.

«Чёртова рекламная рассылка! Чёртово любопытство! Почему я стою? Что это? Массовый гипноз?» — лихорадочно соображала она.

Тем временем, мужчина ходил, никому ничего не говоря и никого никуда не приглашая. В воздухе медленно нарастало напряжение.

— Мисс? — вдруг дотронулся он до руки Эмили. Та вздрогнула и похолодела от страха. — Не хотите ли пройти со мной?

«Не хочу!» — запротестовало всё существо женщины. — «Нет! Не трогайте меня! Я пойду домой!»

Но вместо того, чтобы озвучить свои мысли, она почему-то подняла глаза и кивнула.

— Я так и думал.

Мужчина просто сверлил Эмили взглядом. Первый раз в жизни её рассматривали настолько пристально. Этот человек как будто прикипал глазами к какой-нибудь части её тела и оценивал, оценивал, оценивал… Мисс Кенельман показалось, что на ней образовалось несколько десятков дырок.

— Вы как раз то, что нам нужно.

Мужчина мягко, но настойчиво потянул Эмили за руку. Она растерянно оглянулась в поисках хоть какой-нибудь поддержки. За спиной оказалась только Грета. Мисс Кенельман посмотрела на неё с таким отчаянием, что новая знакомая не смогла удержаться.

— Она одна не пойдёт! — выкрикнула мисс ван Мейер и схватила Эмили за другую руку. — Только со мной!

— Почему? — Мужчина слегка удивился.

— Мы всегда ходим вместе! — заявила Грета. — С самого детства. Мы лучшие подруги, почти близкие родственницы. Она без меня никуда, и я без неё тоже!

— Правда? — Мужчина переводил удивлённый взгляд с одной женщины на другую. Казалось, он раздумывает. — Вы точно без неё не пойдёте? Дело в том, что афрограждан мы уже набрали достаточное количество…

— Достаточное количество для чего?! — запальчиво вздёрнула подбородок Грета.

— Для полноты эксперимента.

Но мисс ван Мейер всем своим видом выражала готовность сражаться до конца.

— А кто определяет эту полноту?!

Оценив ситуацию, мужчина предпочёл не идти на конфликт.

— Хорошо, — согласился он. — Пройдёмте и вы тоже.

В полной тишине обе женщины проследовали в офис номер одиннадцать. Дверь за ними захлопнулась, оставив остальных страждущих стоять в коридоре.

Через приёмную их провели в полутёмное помещение, похожее на конференцзал. Там, на стене висел белый экран, а перед ним, вокруг длинного, овального стола, стояли стулья. Эмили села на один из них, Грета пристроилась рядом. Больше свободных мест не было. Пожилые люди примерно одинакового возраста, обоего пола и всех цветов кожи собрались здесь.

— Давайте, начинайте уже! Сколько можно ждать! — послышались недовольные возгласы.

Мужчина, который привёл Эмили и Грету, встал перед аудиторией и поднял руку, призывая всех к тишине.

«Он похож на Гитлера!» — с ужасом подумала мисс Кенельман. — «Ну да, на Гитлера, только без усиков и в другой одежде. Именно таким его изображают в учебниках истории — безумец с поднятой рукой. Господи, что я здесь делаю?»

Женщина огляделась вокруг, но никто, похоже, её настроения не разделял. Эмили немного успокоилась.

— Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! — произнёс мужчина. — Меня зовут Джон Хьюз. Я доктор психологических наук, профессор, имеющий психотерапевтическую практику. Я заведую лабораторией антивозрастных исследований, которая сегодня пригласила вас сюда для проведения определённого мероприятия.

Множество пар глаз внимательно уставились на него.

— Начнём с того, что наша лаборатория осуществляет свою работу по заказу и под эгидой Департамента здравоохранения страны. Мы проводим исследования в области функционирования ДНК и занимаемся этим уже около ста двадцати лет. Проблему омоложения организма человека исследовали многие учёные из разных стран. Но лишь когда их усилия были объединены в одно целое не только наукой, но и политикой глав государств, образовавших западный геополитический и экономический союз, появился настоящий результат.

— Что он несёт? — озадаченно прошептала Грета.

— Что-то про политику, — пожала плечами Эмили.

— А когда будет про препарат?

— Наверное, скоро.

— Итак, — продолжал мистер Хьюз. — Сразу хочу сказать, что все, присутствующие в этой аудитории, были отобраны нами не случайно. Я говорю вам это для того, чтобы вы поняли исключительность своей миссии и не спешили разочаровываться. Я хочу объявить вам здесь и сейчас, объявить со всей ответственностью заведующего лабораторией антивозрастных исследований, со всей ответственностью человека, работающего под эгидой Департамента здравоохранения, что нами создан реальный, стопроцентный и не имеющий аналогов в мире препарат для омоложения человеческого организма.

Профессор сделал эффектную паузу. В этот момент тень безумия на его лице проявилась настолько явно, что Эмили снова поёжилась.

Послышались жидкие аплодисменты, переросшие в неплохую овацию.

— По-моему, это какая-то афера, — снова зашептала Грета. — Развод для лохов. «Не имеющий аналогов в мире!..» Такие заявочки надо делать по телевизору, на всю страну, а не в каком-то зале для пары десятков случайных прохожих.

Мисс Кенельман кивком выразила согласие.

— А теперь немного предыстории. — Глаза мистера Хьюза засияли. По всей видимости, он приступил к любимой теме. — Позвольте рассказать вам, уважаемая аудитория, как мы шли к этому результату, и как мы его добились.

— Всё ясно, — еле слышно пробурчала Грета. — А теперь желающие могут поспать. Так бы сразу и сказал.

Но последующая информация не только не дала уснуть мисс ван Мейер, но и поразила всех присутствующих до состояния шока…

— Как вы думаете, нас не разыгрывают? — взволнованно прошептала Эмили.

— Если страховая компания действительно заключит с нами договора на ту сумму, которую он озвучил… Похоже, что нет, — пробормотала Грета. Даже она, с её скептицизмом, была выбита из колеи.

Джон Хьюз обвёл аудиторию торжествующим взглядом. Эмили не удержалась:

— Вам не кажется, что он псих? — тихо спросила мисс Кенельман, наклонившись к уху Греты.

— Псих? — вздёрнула брови та. — А что, может быть… Но это только подтверждает его гениальность. Покажите мне хоть одного нормального гения! А судя по тому, что он нам здесь рассказал и показал… — Грета выразительно посмотрела на свою собеседницу. — Гением его можно считать с полным правом!

Эти слова добили Эмили окончательно.

Но кое-кого из присутствующих представленный материал, видимо, всё-таки не впечатлил — некоторые слушатели стали покидать аудиторию. Профессор провожал их взглядом, не выражавшим совершенно никаких эмоций. Впрочем, ушедших оказалось немного. Остальные принялись заполнять необходимые для участия в эксперименте бумаги. В их числе были и Эмили с Гретой.

— Они хотят знать, есть ли у меня в организме искусственные импланты, наполнители или инородные тела! — возмущённо зашипела мисс Кенельман. — С какой стати я должна им признаваться?! Это информация личного характера!

— Не хочешь — не пиши! — бормотнула Грета. Она старательно заполняла анкету, то и дело вытирая платком потеющие ладони. — Вон — таких, как ты, этот чувак отсеивает, не моргнув глазом.

Эмили поглядела в сторону профессора. Тот действительно тыкал пальцем в бумагу, принесённую одной из женщин, и указывал ей на дверь. Мисс Кенельман застыла, наблюдая за сценой. Червячок сомнения шевельнулся в её сознании. А может быть, всё-таки уйти? Она смотрела на удаляющуюся женскую фигуру, вслушивалась в затихающий стук каблуков… Ведь ещё не поздно, договор ещё не заключен, подписи не поставлены. Ещё можно от всего отказаться и вернуться…

Вернуться куда?

Эмили сидела, как истукан, с ручкой в руке. Она представила, как выйдет из этой комнаты, спустится на лифте вниз, сядет в метро… Как она приедет в свою квартиру, включит телевизор, сварит кофе, позвонит подруге Стефании… Как они обсудят события сегодняшнего дня… Стефания начнёт жаловаться на своего друга Раймонда, а Эмили поведает ей об отсутствии сексуальной жизни после чёртовых родов… А потом наступит другой, ничем не примечательный день, а за ним третий, четвёртый… Женщина посмотрела на лежащий перед ней лист анкеты и твёрдой рукой принялась заполнять все необходимые пункты.

Для участия в эксперименте были отобраны всего двенадцать человек — шесть мужчин и шесть женщин, по четыре представителя белой, негроидной и монголоидной рас. Все они были в возрасте шестидесяти лет и старше, в их организмах отсутствовали импланты и инородные тела. Каждый из участников получил страховку жизни и здоровья на один миллион долларов. Каждому было назначено явиться на следующий день по определённому адресу, к семи часам утра. Эмили Кенельман и Грета ван Мейер вошли в их число.

Вернувшись домой, Эмили не стала включать телевизор, варить кофе и звонить подруге Стефании. Ей едва хватило сил, чтобы добрести до кровати и завести будильник. Толком не понимая, что с ней происходит, женщина провалилась в глубокий сон.

Глава 3

Первым в расписании значился урок общения. Шарлин поёрзала на стуле из бархатного полигердалия и с тоской оглядела класс. Сегодняшняя настенная голография изображала радугу и была призвана повысить настроение учащихся. Но воспитанникам было всё равно, радуга на стенах или хмурое осеннее небо. Им хоть фабрику полигердальной мебели перед носом изобрази — каждый из них предпочитал проводить оставшиеся до урока минуты в своём виртуальном мире. Все, кроме Шарлин, сидели в кластерных очках. И только когда их кластеры одновременно выключились, оповещая своих хозяев о начале урока, подростки нехотя принялись выныривать в реальность.

Преподавательница общения мисс Дефоссе с приветливой улыбкой впорхнула в класс.

— Здравствуйте, мои дорогие ученики! — чётко проговаривая не только каждое слово, но и, казалось, каждую букву, провозгласила она. Её лёгкое, лазурно-синее платье с широкой юбкой отлично гармонировало с переливами голографической радуги.

Ответом ей была тишина. Подростки угрюмо молчали. Их было девятнадцать человек: девятнадцать хмурых лиц, девятнадцать пар глаз, равнодушно глядящих на стоящую перед ними женщину. Непонятные, странные характеры и души, всё ещё бродящие где-то в закоулках компьютерного пространства. За короткие сорок пять минут их надо было встряхнуть, вывести из оцепенения и заставить говорить.

— Нет, дети, так дело не пойдёт! — В голосе преподавательницы послышалась тень укоризны. — А ну-ка, давайте улыбнёмся! Почему вы такие серьёзные? Посмотрите: за окном голубое небо, ярко светит солнце, в классе у нас радуга. Вон какая цветная, красивая радуга! Давайте-ка посмотрим на радугу… Поставим её посреди класса…

Мисс Дефоссе подошла к окну, проделала в районе рамы некую манипуляцию, и радуга действительно переместилась в середину класса.

Девятнадцать пар глаз разом уставились на разноцветное кор