— Потому что речь не идет о правоте или неправоте. Речь идет о жизни и смерти, а именно — Шэя. Я скажу то, что должна, чтобы выиграть для него этот процесс. Такова моя работа. И ваша тоже. И дело тут не в каком-то откровении, не в том, кем Шэй мог бы стать в будущем. Дело в том, кем он является сейчас: приговоренный к смерти убийца, которого казнят, если я ничего не сделаю, чтобы этому помешать. Мне не важно, кто он — бродяга, королева Елизавета или Иисус Христос. Важно лишь, чтобы мы выиграли этот суд и чтобы он мог умереть на своих условиях. Это означает, что вы подниметесь на эту чертову трибуну и поклянетесь на Библии, которая, насколько я понимаю, может теперь стать для вас неактуальной, поскольку вы нашли Иисуса на первом ярусе. И если вы будете пороть чепуху в ответ на мои вопросы и испортите все для Шэя, я сделаю вашу жизнь невыносимой.
правоте. Речь идет о жизни и смерти, а именно — Шэя. Я скажу то, что должна, чтобы выиграть для него этот процесс. Такова моя работа. И ваша тоже. И дело тут не в каком-то откровении, не в том, кем Шэй мог бы стать в будущем. Дело в том, кем он является сейчас: приговоренный к смерти убийца, которого казнят, если я ничего не сделаю, чтобы этому помешать. Мне не важно, кто он — бродяга, королева Елизавета или Иисус Христос. Важно лишь, чтобы мы выиграли этот суд и чтобы он мог умереть на своих условиях. Это означает, что вы подниметесь на эту чертову трибуну и поклянетесь на Библии, которая, насколько я понимаю, может теперь стать для вас неактуальной, поскольку вы нашли Иисуса на первом ярусе. И если вы будете пороть чепуху в ответ на мои вопросы и испортите все для Шэя, я сделаю вашу жизнь невыносимой.
Если Клэр получит сердце Шэя Борна, даже страшно представить, что вдруг она станет подумывать об убийстве. Но что окончательно добивало меня, так это мысль о том, что с этим новым сердцем она может почувствовать, что ее отец и сестра были убиты.
Клэр разрежут, ее грудину раскроют пилой и оставят в таком положении с помощью металлической распорки, чтобы вынуть из нее сердце. Но не это ужасало меня больше всего.
Нет, меня до смерти пугала мысль о клеточной памяти.
Доктор Ву говорил, не существует научного подтверждения того, что характерные свойства доноров сердца передаются их реципиентам.
Клэр разрежут, ее грудину раскроют пилой и оставят в таком положении с помощью металлической распорки, чтобы вынуть из нее сердце. Но не это ужасало меня больше всего.
Нет, меня до смерти пугала мысль о клеточной памяти.
Доктор Ву говорил, не существует научного подтверждения того, что характерные свойства доноров сердца передаются их реципиентам.
Я узнала, что повешение было следующей за расстрелом распространенной формой казни. Оно было введено в Персии для преступников мужского пола две тысячи пятьсот лет назад (женщин душили у столба, поскольку это считалось более подобающим) — приятная альтернатива кровавому отсечению головы, но с теми же зуботычинами, что и любое публичное зрелище.
