Узбек ринулся подобрать с пола свой замурзанный головной убор, каковой запросто можно было принять за умершую в глубокой старости в окружении скорбящих родственников подвальную крысу.
Солнце медными кимвалами било в окна сонных домов и в каждом будило маленькое вздрагивающее небо. В перспективе улицы Пестеля из разреженной молодой листвы вздымался тугой соборный купол с золотым высверком креста
