Сотрудник Parity/Web3 говорит, что это «запущенная паранойя. Это что-то нездоровое». Гэвин ответил: «Если у вас паранойя — это не значит, что за вами не следят», — и скинул ссылку на постер фильма 1998 года «Враг государства» с этим слоганом.
Продажа продлится 42 дня и закончится 2 сентября в 23:59 по времени Цуга» [55]. Курс 1 337 ETH за BTC выбрали потому, что 1 337 на литспике [56] означает слово «элита» (elite), что означает мощь или достижение. В первые дни интернета, чтобы обсуждать на бордах нецензурные темы, буквы заменялись цифрами. Такое слово, как elite, полностью цифрами не напишешь, но если поменять его на leet, то оно похоже на 1337. 1 — это L, 3 — развернутая Е, а 7 — это Т. 42-дневный срок продажи в выбран потому, что 42 — это «главный ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого» из книги Дугласа Адамса «Автостопом по галактике».
Несмотря на шутки, в посте Виталика явно чувствуется влияние юристов — как и его собственный почерк. Два из тринадцати тезисов гласят:
• Эфир — это не продукт, НЕ ценная бумага и не возможность для инвестирования. Эфир — просто токен, нужный для оплаты транзакций, создания или приобретения децентрализованных служб приложений на платформе Ethereum; он не дает право голоса, а мы не даем гарантий его ценности в будущем.
Еще одним важным фактором было то, что его видели «другим». Многие предполагали или шутили, что он — человек «на своей волне» или вообще аутист. Он смахивал на робота, не шутил и не располагал к себе, как многие другие. К примеру, в ресторане все просматривали меню и комментировали блюда и вина, а Виталик пробегал его глазами, определялся с выбором и затем сидел, уткнувшись в телефон.
Позже он сказал, что в 2008-м его бросила девушка, после чего он с головой ушел в работу, а через несколько месяцев — бах! — появился биткойн. Михай — основатель Bitcoin Magazine, боготворивший Сатоси, в конце концов спросил Виталика: «Неужели Чарльз — правда он?» Когда Виталик ответил, что у Чарльза вряд ли для этого хватает знаний по математике и «криптоэкономике», Михай выдохнул с облегчением [46]. Настоящий Сатоси мог легко бы доказать свою личность, продав монету из первого блока блокчейна биткойна. И ни к чему было устраивать какие-то таинственные представления. В итоге бóльшая часть работников в Цуге решила, что Чарльз никакой не Сатоси.
Иногда он подволакивал ногу при ходьбе, и на вопрос, что случилось, говорил, что получил травму, прыгая с парашютом из вертолета «Апач» в Афганистане. Еще он объявлял себя агентом ЦРУ и однажды вскользь пообещал сводить Стефана на «ферму». Когда Стефан погуглил «ферму», то узнал, что это тайная учебная база ЦРУ Кэмп-Пири, но мысль, будто Чарльз может сводить туда так запросто, показалась французу не очень-то правдоподобной. Еще он заявлял, что однажды, упав с вертолета «Апач», влюбился в шпионку, когда столкнулся с ней в бою и они наставили друг на друга стволы. Эта история сама по себе казалась невероятной, да и учитывая известную о нем информацию, становилось понятно, что Чарльз физически не мог успеть послужить в армии. Еще он намекал Михаю, будто работал в области криптографии с широко известным Управлением перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ
Но скоро атмосфера в доме накалилась сильнее, чем бывает от обычных стычек из-за совместной жизни и работы. Чарльз мог быть обаятелен — даже в простой ярко-голубой оксфордской рубашке с ручками в кармане гендиректор умел сразить всех наповал своими выступлениями для промовидео, — но мог быть и неряшлив: например, он оставлял на лестничной площадке предыдущей квартиры обрезки ногтей. Были и другие тревожные сигналы. Однажды в Майерскаппеле, оставшись наедине с Рокси, Чарльз заявил, что это он — Сатоси. Мол, это он придумал биткойны, чтобы отвлечься после расставания с девушкой. Личность Сатоси Накамото — главная загадка в мире криптовалюты. Он, она или они практически обрели статус божества в криптосообществе, совершив образцовый шифропанковый поступок — создав децентрализованную валюту, которую не может контролировать ни одно государство, и растворившись в воздухе, вроде бы не получив за это ни гроша.
Виталик, заикаясь, проговорил меньше получаса. Но он донес главное — стратегия Ethereum отличается от подходов других криптовалют: они создают не узкоспециализированные возможности, а целый язык программирования. «Из одного строительного блока, одного криптовалютного кубика „Лего“ можно собрать что угодно», — сказал он. К тому же все приложения потенциально могут быть децентрализованными, как и Биткойн, — то есть, если правильно выстроить структуру, их не сможет отключить ни одно правительство. Подражаний Биткойну выпускали немало, но как минимум один гость почувствовал, что впервые видит не просто вариацию на эту тему, а что-то значительное само по себе. В конце выступления поднялся лес рук, но времени для вопросов почти не осталось, и после стоячей овации за Виталиком из зала последовала целая толпа.
Неясно, пришли они к итоговому решению о структуре руководства/соучредителей или нет, но им точно пришлось пойти на множество компромиссов, что запутывало структуру децентрализованного проекта, который изначально противопоставлялся традиционной компании с четкой иерархией. До сих пор никто не оспаривает, что пятью первыми соучредителями точно были Виталик, Энтони, Чарльз, Михай и Амир. (Впрочем, Гэвину казалось, что Энтони не прочь ограничить группу учредителей собой и Виталиком, — он еще терпел Чарльза и Амира, но не горел желанием принимать друга Виталика Михая. Энтони возражает: по его словам — и это подтверждает сам Виталик,
После долгой прогулки по Президио он понял, как осуществить это технически, переработал «белую книгу» и в поисках названия пролистал для вдохновения список терминов из научной фантастики. Глаз зацепился за «Ethereum». Звучит красиво, плюс относится к научной теории XIX века, согласно которой эфир считался субстратом Вселенной — средой, в которой распространяются световые волны. Виталик надеялся, что его сеть тоже во многом станет средой — платформой, допускающей абсолютно любые транзакции, что он и предлагал для Mastercoin. Так он и окрестил свой протокол — Ethereum. Он отправил свое предложение друзьям 27 ноября — в день, когда биткойн впервые преодолел планку в тысячу долларов; а через несколько дней он достиг нового исторического рекорда в 1 242 доллара.
Тогда Виталик решил объехать мир, чтобы познакомиться с биткойн-сообществом, и побывал в Нью-Гэмпшире, Испании и Италии, спал на футонах (в том числе в «экоиндустриальной посткапиталистической» колонии [30]), а также занимался бегом и решением задачек, которые были ему интересны.
Скандалы пришлись на первый семестр Виталика в Университете Ватерлоо, в котором он записался на четыре, а потом и пять продвинутых курсов, плюс занимался научной работой и писал для Bitcoin Magazine. Он жил один в комнатке, смахивавшей на тюремную камеру, питался в столовой и иногда заходил за фруктами в супермаркет. Его график: «проснуться, поработать два часа, позавтракать, еще четыре часа занятий, перейти в другое место, поесть, еще четыре часа работы» — и так далее. Его одинокая жизнь была бесконечно монотонной.
Он хотел заняться чем-то еще кроме статей о Биткойне. Он помогал программисту, платившему ему в BTC, начал получать зарплату от журнала. Наконец, после двух семестров, благодаря фрилансу и тому, что с лета 2012 года BTC вырос, однажды достигнув 266 долларов (хотя в среднем находился у отметки 100), он накопил 10 тысяч долларов в биткойнах.
