Известный метод не только советской прессы, но и советского суда — не анализировать, не доказывать, а навесить ярлык, приобретающий силу закона. Зато тем больше любознательности проявляют авторы к частной жизни людей, подлежащих дискредитации по политическим мотивам.
Например, у Ленина слово «демократия» обозначало разгон Учредительного собрания, введение цензуры печати, «красный террор» (в относительно еще небольших масштабах). «Демократия» у Сталина значила кровавую расправу с народом и с соратниками по партии. Сегодня советская демократия — это всеобщее обязательное подчинение правительственному диктату. Точно так же девальвированы слова «сотрудничество», «сосуществование» и т.п. Для того чтобы это понять и предвидеть последствия, не нужны испытательные сроки ни в два месяца, ни в два года. Невозможность договориться с коммунистическим правительством определяется самой сущностью всегда правой, единственно верной и поэтому всегда диктаторской системы.
Ведь преступление начинается не с дымящихся труб крематориев и не с пароходов на Магадан, переполненных заключенными, — преступление начинается с гражданского равнодушия
Короче говоря, мое здоровье и жизнь в данное время [измеряются] количеством и качеством заливаемой в меня питательной смеси: можно влить 700 ккалорий, а можно 2000 или 3000. Это ли не рычаг физического воздействия на голодающего протестанта в руках тюремщиков?!
