«Текст – херня, автор – долбоёб!»
— Я подумал, что учитель наверняка сильнее всего захочет увидеть хребет Цанцюн при пробуждении… — пробормотал Ло Бинхэ.
Вновь изменяя своему бесстрастному образу, Шэнь Цинцю хлопнул его веером по лбу, сердито бросив:
— Разумеется, этот учитель больше всего хотел бы увидеть тебя!
в руках мастера и цветок, и дерево равно могут служить оружием
Учитель, что с вами? Вам нехорошо?
«Всё со мной в порядке, – взмолился про себя Шэнь Цинцю, – а если ты отойдёшь подальше, будет ещё лучше!»
«Благодарю за предупреждение, – отозвался Шэнь Цинцю. – Заткнись».
«Да разве я, нижайший, осмелюсь принять ваш поклон! Если сегодня вы преклоните колени предо мной, то, кто знает, возможно, однажды это будет стоить мне коленных чашечек!»
– Я давно подозревал, что ты, братец Огурец, мой верный читатель, просто выражаешь свои чувства не вполне привычным образом. Я напрочь позабыл про эту штуковину, едва написал про неё, а ты умудрился вытащить её из какого-то тёмного угла. Сказать по правде, я тронут.
– Умереть за учителя или умереть с учителем – высшее счастье для этого ученика
– Те, кто следует праведным путём мира людей, всегда были чёртовыми лицемерами.
Лишь он один знал, что горюет не по человеку, а по похороненному в этой могиле лучезарному и тёплому, будто имя его меча, мальчику, что уже никогда не вернётся.
