автордың кітабынан сөз тіркестері  Тень мертвеца. Последнее дело Фан Му

Лэй Ми

смерть других людей – это, в конечном счете, про других людей

Насилие, безусловно, сильно, но куда бо́льшую силу имеют смелость и взаимное прощение.

Когда вы близки и счастливы, хотите ли представлять, как ваш партнер увядает или превращается во врага?

– Вы когда-нибудь слышали о Марине Абрамович?

Комиссар Фэнь замер, а затем покачал головой.

– Она художница перформативного жанра и в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году представила перформанс под названием «Ритм Ноль». Это было живое взаимодействие, в котором зрители могли выбрать любой из семидесяти двух опасных предметов реквизита, включая пистолет, кухонный нож или хлыст, и делать с ним все, что им заблагорассудится, причем Абрамович обещала не предпринимать никаких ответных действий. Пока кто-то не приставил к ее голове заряженный пистолет, – спокойно рассказывал Фан Му. – Она пришла к выводу, что, если оставлять решение на усмотрение публики, вас могут с легкостью убить.

«Ты не желаешь очиститься или никогда не совершал грехов?»

Так называемые поведенческие индикаторы – это особая форма поведения, направленная на удовлетворение психологических или эмоциональных потребностей. Если посмотреть на задокументированные случаи серийных убийств, то можно обнаружить множество примеров того, как убийцы оставляли на месте преступления свои поведенческие индикаторы. Например, «Ночной сталкер» Ричард Рамирес, совершивший серию убийств в Лос-Анджелесе (США) в 1984–1985 годах. На местах преступлений он всегда оставлял особый знак – перевернутую пентаграмму. Другой пример – «Йоркширский потрошитель» Питер Сатклифф, убивший 13 женщин в разных частях Великобритании в период с 1975 по 1980 год. Совершив преступление, он всовывал в руку жертвы пятифунтовую купюру. Общая черта этих поведенческих индикаторов заключена в том, что они не являлись необходимыми для достижения цели преступления

Другими словами, простое убийство трех жертв не могло полностью удовлетворить внутренние потребности убийцы. Убийство – это, несомненно, та цель, которую он преследовал. Но, очевидно, им больше ценилась форма смерти, нежели ее результат. Более того, с помощью таких кармических и формализованных «церемоний» убийца, с одной стороны, получал некий эмоциональный и психологический катарсис, а с другой – пытался использовать их как средство передать всему обществу такое сообщение: что посеешь, то и пожнешь.

Другими словами, он, кажется, сопереживает жертвам злодеяний и изо всех сил старается обрушить те же ощущения на злодеев. Это очень простое, близкое к линейному мышление: сотворил зло – получи воздаяние. В некотором смысле это напоминает одну из исторических форм человеческой мести – талион. Иными словами, око за око и кровь за кровь. И еще одно слово, связанное с этим сравнительно примитивным понятием воздаяния, – справедливость. Другими словами, убийца использовал тактику «плата той же монетой», чтобы добиться так называемой справедливости и правосудия в своей душе.

Будущее.
Это слово никогда не было столь тяжелым.

он с трудом пересек толпу то ли бесчувственных, то ли печальных людей