Побеждающий других силен, а побеждающий самого себя могуществен.
Кто делает вид, что много знает и ко всему способен, тот ничего не знает и ни к чему не способен
Новорожденный младенец нежен и слаб.
Труп мертвеца крепок и не гибок.
Только что распустившееся растение нежно и слабо.
Засохшее растение твердо и не гибко.
Отсюда ясно, что нежное и слабое живет.
Сильное войско не победоносно.
Нельзя поломать связку прутьев.
Сильное находится внизу, а слабое – наверху.
77
Кто закрывает уши и глаза, тот останется без употребления во всю жизнь.
Кто прислушивается ко всему изящному и старается удовлетворить страстям, тот никогда не спасется.
Могущий разбирать мельчайшие вещи называется ясновидцем.
Сохраняющий мягкость называется могущественным.
Употребляющий свет называется блестящим.
Тело исчезает, не оставляя ничего после себя. Это и есть наследие вечности.
53
Душа, могущая господствовать над своим настроением, есть сильная (душа)
Сравнивая древнейшие учения о нравственности, мы ясно увидим, что лаосиевская моральная система выделяется из них всех. Не будет преувеличением, если я скажу, что до появления христианства не было такого возвышенного и стройного нравственного учения, как система Лаоси. Правда, Шакьямуни также проповедовал возвышенное нравственное учение; но в нем много противоречий и преувеличений, которых в системе Лаоси почти нет. Хотя еврейская мораль стояла, пожалуй, выше буддийской, но в ней проповедовалось учение «око за око и зуб за зуб», чего наш философ не допускал: он проповедовал самоотверженное человеколюбие и любовь к врагам
Война, по его взгляду, незаконна, и убивать людей – непростительное преступление; война есть жестокое нарушение естественного течения природы, созданной Тао, и противна существу Тао, т. е. абсолютному добру.
Отрицательное отношение Лаоси ко всякого рода умствованию привело его к крайности – к полному отрицанию всякой образованности. Он думал, что образованность и просвещение нарушают счастье человека. Поэтому он советует царям держать народ в разумном невежестве[106] и естественной простоте, в которой и заключается блаженство людей.
ничего не делать, или быть бездеятельным, по Лаоси, не значит находиться без движения, а напротив – действовать, но без праздного умствования. «Управляющий страной посредством умствования, – учит Лаоси, – погубит ее. Когда страна управляется без умствования, то в ней будет благоденствие»[105]. Очевидно, что Лаоси смотрел на учение и умствование, как на социальное зло. Умствования, по мнению Лаоси, омрачают очи разума и приводят людей в заблуждение, могущее нравственно погубить их.
Монархия, по мнению Лаоси, более других форм правления способна привести людей к единству, которое и есть мировой закон[101]. Другими словами: как единое Тао приводит в порядок все существа, так и на земле единое управление должно приводить всех людей в единство. Царь, по мнению Лаоси, стоит на недосягаемой для нас высоте. «Четыре величия в мире, – пишет он, – Тао, небо, земля и царь»[