Оглавление

Глава первая

Город N. Или всё-таки город Z? Много же он повидал на своём веку! Сколько историй вылуплялось в нём, росло и покидало родные гнёзда. Сколько судеб он сломал и скольким сумел пробить дорогу к свету, к истине. Как его в конечном итоге величать, зависит от человека, прибывающего туда или там родившегося (что случается крайне редко, ведь город Z или город N, бог его знает, как он на самом деле называется, притягивает в основном кого-то извне, так уж заведено). Тот, кто переступает невидимые границы этого города, вдыхает его воздух, ходит по его землям, начиная с незапамятных времён и заканчивая нашими днями, когда вместо телег дороги исполосовывают горячие чёрные шины, невольно становится частью чьей-то истории. Частью того, что другие называем событием, когда оно появляется на свет. Этот таинственный, абсолютно заурядный с виду городок окутывает завеса неизвестности, вместе с непроходящей лёгкой дымкой и хроническими дождями, свинцовыми тучами и пурпурными закатами. Здесь выживает отважнейший, здесь происходит такое, о чём принято говорить шёпотом в коридоре, ни в коем случае не повышая голоса. Город Z, а может, и город N, бывает городом Y или городом К, но как бы мы его ни называли, цвет неба и наличие солнца будут зависеть только от нас, ведь это место может быть совершенно чем угодно, главное лишь — правильно его представить. А может, это блеф? И никакого города никогда не существовало?

По стеклу мчащейся вдоль дороги машины стекали крупные капли дождя. Осень, ещё не успев начаться, резко вступила в свои права, не дав теплу ни одного шанса на существование. Мимо по шоссе проносились легковушки, поднимая столбы воды. Пригородная трасса постепенно заканчивалась, издалека показались многоэтажные дома. На кожаном сиденье чёрного мерседеса сидела стройная шестнадцатилетняя девушка. Её лицо с заострённым подбородком и вздёрнутым носом украшала пара веснушек и серо-голубые глубокие глаза. На плечи опускались светло-русые волосы. Одета девушка слегка не по погоде: в тёплый бордовый свитер с горлом и джинсы. На соседнем сиденье громоздились многочисленные сумки с вещами.

За рулём сидела женщина средних лет. Её бледное вытянутое лицо не выражало ни единой эмоции, казалось, что она находится в трансе. Водительница с ожесточённым сосредоточением следила за дорогой, изо всех сил стараясь сделать вид, что очень занята, а быть может, она и впрямь считала необходимым настолько тщательно контролировать происходящее. Женщине не хотелось разговаривать с племянницей. Аристократичные черты и серый цвет глаз придавали образу ещё большую строгость, но глубокий шрам на лбу, расположенный чуть выше мимических морщин, немного выбивался из общего антуража. Глаза были пусты, словно в них давно не играли какие-либо чувства, кроме выматывающей тоски и отчаяния. Такой образ Елизаветы Парицкой отпечатался в сознании её племянницы в первый день встречи. Такой образ её племянница видела и сегодня.

Серафима Лебедева впервые в своей жизни переезжала. Она сидела, опёршись рукой на дверцу автомобиля, уже давно забросив тщетные попытки поговорить с тётей. За пару дней девушке пришлось кардинально поменять свою жизнь: проститься со всеми своими друзьями, которые за долгие годы знакомства уже стали частью её семьи, уйти из родной гимназии, попрощаться с любимыми одноклассниками, бросить всё, что она так ценила, что пообещала никогда не покидать и к чему привыкла за все шестнадцать лет. Девушка вспомнила, как её провожали друзья и одноклассники, сжала на запястье браслет, подаренный одним из них. Теперь она переезжает на два года в другой город, незнакомый, чуждый город, с человеком, которого ни разу в жизни не видела, а лишь в детстве, разглядывая семейные фотографии, изредка спрашивала у родителей: «Это ведь тётя Лиза?» Сестру матери она представляла совершенно иначе.

Сейчас, уже будучи подростком, Сима поняла, насколько сильно её детское представление о тёте оказалось ошибочным. Вместо женщины, с которой она всю жизнь мечтала увидеться, женщины, такой яркой и весёлой, какой она казалась на фотографиях, девушка лицезрела перед собой человека, давно потерявшего смысл жизни. Все свои действия Елизавета Парицкая совершала на автомате, не замечая ничего перед собой. Вот и сейчас она сидела за рулём, как робот, крутя его на поворотах, не обращая внимания ни на что, кроме мчащихся перед её мерседесом автомобилей. Внезапно Симин телефон завибрировал. Пришло сообщение от матери. Девушка с волнением открыла всплывшее на экране уведомление.

«Тётя Лиза наверняка показалась тебе отстранённой. Если вкратце, то примерно год назад её муж и сын, твой двоюродный брат, погибли в автокатастрофе. Она никак не может оправиться от потери, не будь к ней строга. Пожалуйста, отнесись с пониманием. Прости, что не рассказала раньше, со всеми этими сборами и суматохой так и не успела с тобой как следует поговорить. Как доедешь — позвони. Папа передает тебе привет. Целую». Сима вздохнула. Её мать, как всегда, нашла самое подходящее время для того, чтобы наконец объяснить ей, что происходит. Эта черта её характера иногда здорово раздражала девушку, но ей сейчас было как-то всё равно. Хоть теперь всё вроде как встало на свои места. С другой стороны, тётя ещё не привыкла к ней, так что не факт, что она всегда будет отстранённой. Или всё-таки факт… Сима вздохнула, заправив чёлку за ухо. Наконец-то дождь прекратился.

Отец девушки работал микробиологом, а мать — климатологом. Они были весёлыми, добродушными людьми, слегка легкомысленными и порой бестактными, но искренне любящими свою дочь. Занимая высокие должности и работая в институтах, Симины родители были уважаемыми профессорами. В этом году им выпала небывалая честь присоединиться к составу учёных, отправляющихся в начале ноября в Антарктиду. Перед экспедицией следовало хорошо подготовиться.

Лебедевы сильно беспокоились за дочь, не имея ни малейшего желания оставлять её на двадцать четыре месяца одну, невзирая на все заверения. Тогда в голову матери пришла неожиданная идея — отправить дочь жить к тёте. Так как Елизавета не выказала особого сопротивления (хоть сначала и вяло пыталась отвертеться), решение отправить к ней Симу в конце августа принялось само собой, чтобы та смогла привыкнуть к новой обстановке и пойти в школу в первый же день осени. Летом Симе пришлось сдавать вступительные экзамены, которые она успешно прошла. Школа без промедления приняла новую ученицу.

Вскоре машина выехала на окружную магистраль. Сима прижалась лицом к окну, всматриваясь в очертания мелькающего пейзажа. Вдалеке виднелись размытые силуэты одинаковых, словно скопированных с одного макета, домов, остроконечные и строгие шпили каких-то зданий, множество проводов и прямоугольных высоток. Густые клубы пара поднимались над одной из ТЭС, которую Сима сумела чётче всего различить издали. Разглядывая пейзаж, девушка насчитала четыре трапециевидные парящие башни. Зрелище представлялось довольно унылое. Сима опять вздохнула. «Интересно, как будет выглядеть город к середине сентября? Тут довольно много зелени…» — подумала она. Действительно, когда мерседес проезжал по улицам города, Сима смогла подметить, что на них много деревьев и идеально ровно выстриженных кустов, которые, будучи совершенно идентичными, напоминали пластмассовые серые шары.

Небо казалось серо-жёлтым со своими грязными облаками и чайками, парящими где-то в вышине, внизу проплывали люди в тёмных плащах, ровными вереницами лениво тянущиеся вдоль линии домов по тротуару, чёрные зонты, изредка попадались и цветные, но тут же поглощались общей массой. Сима понемногу начинала замечать, что чем ближе к центру, тем реже попадались типовые застройки, пропадали деревья и тем чаще встречались дома с довольно интересной архитектурой или здания, построенные в прошлом веке, которые так нравились девушке, ведь они напоминали ей дом. Родной дом. На глазах навернулись слёзы, но Сима тут же отогнала желание заплакать. Апатия сменялась интересом и даже нетерпением.

«Может, всё не так уж и плохо? Родители вернутся, с друзьями можно встречаться на каникулах, а в обычные дни разговаривать по телефону. Возможно, в новой школе я найду новых, не менее замечательных друзей… И всё же почему пусто внутри…»

Тётя Лиза жила в старом, относительно уютном квартале в самом центре города. Работая в крупной нефтяной компании, Елизавета много зарабатывала, поэтому позволить себе жить в центре вполне могла. Городок был по большей части промышленный, однако это не помешало ему выглядеть прилично настолько, насколько вообще возможно для такого места.

— Через полчаса приедем, — послышался спокойный, на удивление приятный голос с первого сиденья.

— Угу. На каком этаже находится квартира? — спросила Сима. Девушка ещё не привыкла называть эту женщину на «ты», из-за чего она всячески избегала конструкций предложений, в которых ей бы пришлось обращаться к ней таким образом.

В ответ был слышен только шум колёс и всплески луж, по которым нёсся мерседес. «Ожидаемо, — хмыкнула Сима, — ну да, конечно, „приедешь — сама узнаешь“». Девушка закрыла глаза. В её душе селились противоречивые чувства. Вдобавок переходный возраст практически каждый день давал о себе знать, и перепады настроения становились всё более непредсказуемыми. Машина заехала за ржавый шлагбаум. Внутренний двор оказался довольно-таки милым. Несколько девятиэтажных одинаковых домов, стоящих напротив друг друга, деревья и кусты, баскетбольная площадка, небольшой сквер, аккуратные подъезды и мокрые от дождя лавочки… Здесь Симе понравилось гораздо больше, чем в остальных частях города, которые она успела увидеть. По крайней мере, квартал выглядел жилым, а не смахивал на очередное офисное здание или завод.

Несмотря на то что летний на первый взгляд дождь уже закончился, было промозгло и зябко. Елизавета Парицкая заглушила двигатель, выдернув ключ зажигания.

— Приехали, — коротко бросила женщина, надевая чёрное пальто.

Сима отстегнула ремень безопасности, гадая, какая у тёти квартира. Выйдя из машины, она открыла багажник и достала первые две сумки с вещами, тётя вытащила чемодан. Ветер дул переменно, но яростно, пробирая до костей. Сима пожалела, что надела свитер крупной вязки.

— Остальное с сидений потом заберём, — произнесла Елизавета.

Сима кивнула. Подъезд оказался совершенно обыкновенным, с типичной простой отделкой, но дух минувших лет всё равно витал где-то в воздухе. Воображение рисовало картину: раньше здесь наверняка играли дети, смеялись и веселились летними вечерами, на лавочке сидели бабушки в цветных платках… Сейчас же дом показался каким-то уставшим. Следы пребывания людей угадывались очень слабо, всё слишком лаконично: никаких тебе цветочков на окне, торчащих газет из почтовых ящиков, мусорных коробок… «Может быть, в хорошую погоду тут всё выглядит иначе, уверена, здесь может быть очень уютно! Но у нас всё равно по-другому», — подумала Сима.

Женщина с девушкой вошли в узенький лифт, Елизавета нажала кнопку с номером этажа. «Пятый этаж, что ж, не так уж и высоко», — пронеслось в голове Симы. После того как двери открылись, Елизавета первая вышла из лифта, направившись к самой левой двери. Сима заметила, что этаж выглядит всё так же аккуратно и чисто, полностью копирует самый нижний. Светло-бежевые стены, выложенные плиткой цвета слоновой кости, аккуратные серые почтовые ящики на площадке, приятный жёлтый свет. На подоконнике приоткрытого подъездного окна Сима заметила горшок с цветком, видимо единственным во всём доме. Мило. Девушка улыбнулась, вдохнув запах мокрого асфальта, который очень любила.

Пока Сима разглядывала этаж, Елизавета уже успела вставить ключ во входную стёганую дверь. Мысленно Сима сравнила её с дверью в какой-то элитный ресторан или клуб. В подъезде она смотрелась чужеродно, слишком богато для такого дома. Дверь мягко открылась, но Сима не успела хорошенько рассмотреть прихожую. Тётя отобрала у неё сумки, поставила на пол, а затем они с Симой отправились за новыми. После того как все вещи были окончательно перенесены, Елизавета закрыла входную дверь на ключ. Теперь уже Сима могла вдоволь утолить пожиравшее её любопытство. Приятное волнение охватило девушку, сердце забилось от предвкушения.

Глава вторая

Трёхкомнатная квартира оказалась светлой и просторной, с простым современным дизайном. Из прихожей вглубь вёл узкий коридор, и, если идти прямо, можно выйти прямиком к санузлу, смежному с обычной комнатой. Слева располагалась кухня. Посреди коридорной стены была дверь, ведущая в спальню-гостиную, а рядом с ней — ещё одна. Из светло-бежевых стен в некоторых местах торчали гвозди, но картины не висели. На их месте красовались тёмные прямоугольники. Светлый паркетный пол практически сливался с обоями. Справа от входа стоял шкаф для верхней одежды из светло-серого дерева, рядом с ним — небольшой туалетный столик для всякой мелочёвки. В коридоре громоздилась огромная куча сумок и стоял синий чемодан.

— Сейчас я покажу тебе комнату, в которой ты будешь жить, — коротко сказала Елизавета, лишь косо бросив взгляд на племянницу. — Ты не подумай, я рада тебя видеть, просто день сегодня тяжёлый, — женщина изобразила виноватую полуулыбку.

— Ничего, я понимаю, — Сима улыбнулась в ответ, подумав, что тётя впервые за всё время произнесла длинное предложение.

Женщина с девушкой прошли по коридору к комнате, расположенной рядом с ванной в глубине квартиры, которая по планировке напоминала один сплошной тоннель, выстроенный вдоль стены. Сима зашла помыть руки, оглядев светлую аккуратную ванную комнату. Повсюду царила идеальнейшая чистота, нигде ни одной пылинки, все полотенца и баночки с шампунем лежали по местам, раковина блестела, а в стекле дверцы стиральной машины несложно разглядеть своё отражение. Несмотря на тёплый свет, всё вокруг казалось неприветливым и холодным, с таким же неприятным желтоватым оттенком, что и воздух с небом, тротуары и деревья.

— Вот это да-а… — протянула Сима.

Девушка тщательно вымыла руки лавандовым мылом и вернулась к ожидавшей её тёте.

Сима с волнением открыла дверь, представив тысячи вариантов того, как может выглядеть её новая комната. Зайдя внутрь, девушка слегка разочаровалась. Ничем интересным помещение не отличалось. Стены комнаты были бежевыми, пол устлан всё тем же светлым паркетом, под потолком висела небольшая, но яркая хрустальная люстра. Сразу справа от входа стояла прикроватная тумбочка с дверцами, в углу — кровать, застеленная бордовым покрывалом, после кровати — большой платяной шкаф с резными узорами. Прямо напротив двери располагалось большое окно, рядом с ним, в дальнем левом углу комнаты, стоял среднего размера письменный стол, а слева от него — книжный стеллаж. Рядом со стеллажом находился ещё один узенький шкафчик, не такой глубокий, как тот, что для одежды. Вся мебель была цвета слоновой кости, а коврик, лежащий посреди спальни — тёмно-зелёным. Комната оказалась вполне уютной, но по ней не удавалось понять, кому она раньше принадлежала. Скорее всего, она всегда служила гостевой, так как особых предметов, напоминавших о прежних обитателях, в ней не оказалось.

После долгой дороги у Симы не оставалось сил, но теперь девушка наполнилась решительностью и желанием поскорее расставить все свои вещи по местам. Она подошла к окну, которое выходило на двор. Мокрые деревья напоминали невыжатую половую тряпку, свисающую со швабры. Зелёные листья казались такими жалкими, что их хотелось обогреть и укрыть тёплым пледом. Небо, тротуар, даже трава — всё выглядело мрачным и невзрачным, навевая тоску. Симе снова стало грустно. Она позвонила родителям, сказав, что они с тётей благополучно доехали. Проговорила с ними дольше, чем планировала, но ни капли не пожалела об этом. Затем, выключив телефон и положив его на пустой стол, девушка обернулась.

В комнату вошла Елизавета, уже успевшая переодеться в серый шёлковый домашний костюм.

— Планируешь вещи разбирать? Или тебе по душе свинарник? — ровным голосом, без интонации спросила она.

— Да, сейчас, — ответила ей Сима.

— Советую не затягивать с этим.

Елизавета вышла из комнаты. Сима вздохнула, отправившись за сумками. Через два с половиной часа вся одежда покоилась в шкафу, все коробочки и баночки со шкатулками и прочей всячиной лежали на местах. Девушка огляделась. Наконец-то в её новой комнате по-настоящему хорошо. На кухне зашумел чайник. «Точно! Я ведь даже не обедала, а уже девять вечера…» — пронеслось в голове Симы. Она, быстро переодевшись в футболку и лёгкие спортивные штаны, вышла из комнаты. Миновав ванную, девушка зашагала в полумраке вперёд по коридору, но внезапно её взгляд остановился на полуоткрытой двери третьей комнаты, самой ближней к кухне. Сима подумала, что эта комната практически такая же по размеру, что и её собственная, но всё же намного меньше спальни тёти.

Отчего-то девушкой овладело сильнейшее любопытство. Из кухни пробивался мягкий жёлтый свет, слышался стук ложки о поверхность стакана или кружки. Наверное, тётя пила чай. Сима протянула руку к двери, аккуратно приоткрыв её. Она отворилась, не издав ни единого звука. Девушка переступила через порог, почему-то стараясь делать всё как можно более бесшумно, не привлекая лишнего внимания к своей персоне. В комнате моргала тусклая лампа. Сима осмотрелась. В правом углу стояла кровать, на которой лежали две большие подушки, небрежно застеленная синим одеялом, слева от неё — белый письменный стол, стеллаж такого же цвета со всякой мелочёвкой и шкаф, чуть побольше размером, но уже с дверцами. Перед кроватью стояло несколько игрушечных моделей машин. Чёрный мерседес, практически такой же, как настоящий, и ещё пара фигурок. Сима улыбнулась, вспоминая, какие игрушки были у неё в детстве. На полу пристроился мягкий коврик с нарисованными машинками. «Как здесь мило!» — подумала девушка.

Стены светло-серые, над кроватью — огромная карта мира, а на противоположной стене часы и картина неизвестного лётчика. На люстре висел деревянный самолётик. Эта деталь позабавила Симу. Девушка продолжила заинтересованно рассматривать комнату. Окно зашторено, но сквозь тоненькую щель пробивался свет фонаря. На столе громоздился чёрный светильник, разрисованный самолётиками. Сима захотела подойти поближе, но споткнулась об игрушечный паровозик, который совсем не заметила.

На секунду её сердце замерло, но, вовремя успев опереться о стол, девушка удержала равновесие. Прядки мягких волос закрыли лицо. «Ох уж эта чёлка! Нужно будет купить заколки…» — подумала Сима. Ладонью, которой она опиралась на столешницу, девушка почувствовала что-то мягкое. Она поднесла руку к лампе, чтобы посмотреть, не испачкалась ли, и обнаружила на ладони тонкий слой пыли. Обернувшись, Сима заметила ровный отпечаток её пятерни на столе. До сознания с ужасом дошла одна мысль. Всё внутри похолодело.

— Комната моего покойного брата! — прошептала она.

Комната разом перестала казаться милой и умиротворённой, Сима с замиранием сердца снова оглядывала её, понимая, насколько безысходно она ждёт своего хозяина, но никогда больше не дождётся… Как живое напоминание о девятилетнем мальчике эта спальня сохранилась в неизменном виде со дня аварии. Наполовину заправленная кровать — кровать, которую маленький братик Симы убирал в тот день, разбросанные игрушки, рисунки, комиксы, фотография на столе… Фотография? Девушка снова приблизилась к столу, заметив на нём небольшую рамку, поблёскивающую в свете лампы. В ней стояла картинка, изображающая радостно улыбающуюся семью. Трое человек стояли на фоне заснеженного города, по-видимому, на какой-то площади. Высокий белобрысый мужчина обнимал красивую темноволосую женщину и маленького мальчика, поедающего пончики в сахарной глазури. «Это же тётя Лиза с семьёй…» — догадалась Сима. От снимка веяло теплом, несмотря на сугробы вокруг. Девушка стала рассматривать лица людей, не заметив, как в дверях появился силуэт Елизаветы.

Женщина стремительно подошла к вздрогнувшей от неожиданности Симе и с шумом перевернула портрет стеклом к столу. Злобно зыркнув на племянницу, она резко положила ей руку на плечо, вцепившись в него пальцами, развернула её лицом к себе. Девушке даже стало больно, а затем страшно неловко и стыдно за то, что она без разрешения вошла в чужую спальню, но больше всего ей было не по себе смотреть на лицо тёти, которое до сего оставалось всегда спокойным.

— А ну-ка быстро вон отсюда! И чтоб больше ни на шаг не приближалась к этой комнате! Какое право ты имеешь здесь находиться вообще?! Вон!! — женщина отпустила плечо племянницы, указав пальцем на дверь.

— П–прости…

— Ни слова больше! Иди на кухню и никогда не заходи сюда, слышишь?! Ни-ког-да!!

— Да хорошо, я поняла… — пробормотала Сима.

— Вот и славно, — холодно добавила Елизавета. — Чай стынет.

Сима вышла из комнаты, услышав, как тётя выключила ночник, горестно вздохнув. «Вот те раз…» — пронеслось в её голове. Девушка сама понимала, что отчасти была виновата, ведь она зашла в чужую комнату без спроса, но такая ярость… Пожалуй, тётю и вправду очень задело. Странно всё это. Сима не стала задерживаться долго на кухне, взяла чашку чая и вернулась к себе. Выключила свет, оставив лишь прикроватную тёплую лампу. Ей очень хотелось посмотреть на звёзды. Сима вздохнула, усевшись за стол и уставившись в небо, тучи на котором, к счастью, расступились. «Я ведь так и не позвонила друзьям… Уже одиннадцать вечера, поздно. Лучше напишу», — подумала она.

Завтра день должен был быть загруженным. До школы оставалось всего ничего. Симе хотелось купить необходимую одежду, подготовить тетради. Её уже добавили в группу класса, но она ещё ни разу туда не заходила. Сима с замиранием сердца вспоминала о своей уже бывшей школе. Как ни странно, она, рьяная нелюбительница перемен, была не прочь начать новую главу в жизни. Вдруг девушка почувствовала, что готова рухнуть и заснуть как убитая. Она нехотя поставила кружку на стол и поплелась в ванную. Через полчаса Сима уже лежала в кровати, укрывшись тёплым одеялом.

Глава третья

Сима проснулась от пронзительного звона будильника. Пару минут она не могла понять, где находится, но потом вспомнила о переезде. Написав родителям: «С добрым утром», девушка поднялась с кровати. Она почему-то вспомнила комнатку покойного двоюродного брата, но тут же отогнала дурные мысли. Сима обула плюшевые бежевые тапочки и, подойдя к окну, раздвинула шторы. Восхищённый вздох вырвался из её груди.

Сквозь зелёные шторы, словно тысячи мечей, рассекающих воздух, пробивались лучи солнца.

— Красота! — прошептала девушка.

Солнечные зайчики отразились на стенах благодаря висевшим на люстре призмам и большому зеркалу в углу комнаты. Паркет засиял, тёплые цвета интерьера были подчёркнуты золотым светом. За окном шелестели ярко-зелёные листья деревьев, на которых не осталось ни следа от вчерашнего ливня. Новая жизнь, новая жизнь! Как сладок этот момент и как горек сразу. Девушке предстояло освоиться в огромной квартире, привыкнуть к кварталу… Столько всего предстоит сегодня сделать! Грудь наполнилась вдохновением и желанием исследовать новый мир.

Сима зашагала на кухню. Там, на белом стуле, за небольшим светлым столом, словно на троне, восседала Елизавета, читая какую-то книгу. В помещении приятно пахло овсяной кашей. Кухня представляла собой светлое помещение в холодных графитовых и оливковых тонах. Небольшой, но хорошо оборудованный кухонный островок со шкафчиками и различной утварью, посреди комнаты — овальный белый стол, накрытый плетёной скатертью, и четыре деревянных стула. Несмотря на интерьер и на пробивающиеся сквозь жалюзи лучи света, помещение казалось ужасно неуютным, даже враждебным.

— Доброе утро, — робко произнесла Сима. Тётя подняла голову, сняв очки.

— Ну и долго тебя ждать? Сколько спать можно? Кухня в твоём распоряжении, если бы ты проснулась раньше, успела бы съесть овсянку. Я через пару минут уезжаю на работу, так что за вещами пойдёшь сама. Торговый центр через дорогу и налево. Я отправила тебе координаты и адрес, — отчеканила она.

По лицу женщины не удавалось понять, сердилась ли она за вчерашнее или уже всё забыла. Сима поблагодарила. Тётя закрыла книгу и вышла из кухни, оставив её на столе. Девушка опасливо покосилась в её сторону, а затем осторожно подошла к столу, аккуратно пододвинув к себе книжицу. Ею овладело любопытство, которое в очередной раз её подвело.

— Что за манера везде совать свой нос? Для чего тебе мой планер? — послышалось из коридора. Сима резко выпустила из рук книжку, вздрогнув от испуга. — Ключи лежат в прихожей, когда пойдёшь на улицу — не забудь закрыть дверь.

Елизавета снова вернулась на кухню. Только сейчас Сима заметила, что она одета точно так же, что и вчера, только на шее блестела жемчужная изящная подвеска. Женщина схватила книжицу, коротко попрощалась и вышла из квартиры. Послышалось звяканье ключей. Затем топот каблуков за дверью и тишина.

Сима вздохнула. Открыв небольшой светло-оливковый холодильник, она обнаружила там кучу всего. «Отлично, так даже лучше», — подумала она. Девушке пришлось по вкусу сочетание продуктов, так как она всегда предпочитала готовить что-то полезное. В случае Елизаветы совершенно ясно, что по продуктам можно хоть самую малость судить о человеке. Сима взяла с полки два яйца, отыскала в шкафу сковородку и приготовила яичницу, а затем нарезала салат, добавила сыру и заварила чай с мёдом. Сквозь огромное кухонное окно светило солнце, по-летнему пригревая и освещая всю комнатку. Последние отголоски августа, совсем скоро начнётся сентябрь.

Сима, закончив все утренние ритуалы, возвратилась к себе в комнату. Она открыла шкаф, оглядела все свои вещи. Выбор пал на чёрные джинсы прямого силуэта и полосатую рубашку. Сима причесалась, завязав волосы в хвостик, а затем посмотрелась в зеркало. Она была, бесспорно, хороша. Девушка закрыла глаза. Сердце колотилось от волнения. «Вдруг я потеряюсь или заблужусь? Да нет, брось ты! Всё будет хорошо. Тебе нужно только выйти из двора, повернуть налево, дойти до первого перехода, пройти на противоположную сторону и дойти до торгового центра… Там недалеко… Спокойно! Всё будет хо-ро-шо! Главное, не быть такой рассеянной, как всегда… Главное — сосредоточиться!»

Захватив с собой кожаную маленькую сумочку, Сима вышла из квартиры. Пока девушка запирала дверь, её сердце всё ещё бешено билось. Да что же с ней происходит? Девушки не существовало ни для кого в этом неизведанном унылом городе, ровно как и для неё не существовало ни души, кроме хмурой тёти, конечно. На миг эта мысль рассекла её сознание. Внезапно зазвонил телефон. Сима вздрогнула, но, посмотрев на экран смартфона, тут же обрадовалась: звонила её лучшая подруга.

— Алё! Привет, Симка! — зазвучал весёлый голосок в трубке.

— Марина! Привет, как ты? Я сама собиралась тебе позвонить, сейчас вот за школьной формой собираюсь пойти. Как дела у остальных из компании?

— Как? Совсем одна? Ты что, уже знаешь, куда идти? — девушка удивилась. Последний вопрос Марина почему-то проигнорировала.

— Да, мне тётя объяснила. К тому же можно использовать навигатор. Так как у… — ответила Сима.

— Кстати! Твоя тётя, она тебе понравилась? — подруга снова перебила.

— Как сказать. Сложный она человек, я сразу поняла. Надеюсь, что мы привыкнем друг к другу рано или поздно. В любом случае всё наладится, — Сима про себя добавила «наверное».

Девушки ещё немного поболтали, а затем Марина сказала, что ей пора идти. Сима убрала телефон в сумку, радуясь, что у неё всё-таки есть такие друзья, как Марина и компания. Ей стало намного спокойнее. Марина, Кирилл, Вера и Ваня были её самыми близкими друзьями. Ребята учились в одной школе, но не все в одном классе. Вера и её брат Ваня на год старше, но небольшая разница в возрасте и огромная разница в окружении не мешали ребятам крепко дружить. Они часто гуляли вместе, постоянно созванивались и переписывались, отмечали праздники… В общем, были не разлей вода! Только вот сейчас друзья впервые разделились. «Надеюсь, они не забудут обо мне. Хотя чего это я, конечно, не забудут!» — подумала Сима.

На улице дул прохладный ветерок. Небо, как синий яркий лоскут, простиралось над головой, картину нарушала лишь парочка облаков, напоминающих по форме собаку с табуреткой. Картина показалась более приветливой, чем в первый день, но всё равно оставалось в ней что-то давящее. «Чувство, что мы и в самом деле живём под куполом, в такие моменты так заметна полусфера Земли… Словно в стеклянном новогоднем шарике, который иногда встряхивают. Вот, сегодня небо синее, значит, его забыли потрясти… Какие смешные облака!» — думала девушка.

Придя в магазин, она с трудом отыскала нужные отделения с одеждой. Торговый центр был не настолько огромен, но довольно запутанные коридоры вводили неопытных посетителей в ступор. Сима двадцать минут искала стойку с указателем, практически бесповоротно отчаялась, но ей помогли прохожие. Девушка, прочитав перечень необходимых вещей и допустимых цветов, пришла к выводу, что выбрать что-то будет не так сложно. Цветовая гамма представляла собой серый, чёрный и белый цвета. Другие краски строго под запретом.

Спустя два часа довольная Сима вышла из торгового центра с крафтовыми пакетами. Вся выделенная на школьную одежду сумма была успешно потрачена. Девушка купила серый вязаный кардиган, тёмно-серый уютный свитер, чёрную юбку, классические брюки, которые ей невероятно шли, чёрную жилетку, две белые рубашки — одну с длинным, другую с коротким рукавом. «Этого более чем достаточно, хорошо, что обувь у меня есть», — подумала она.

Переходя дорогу, Сима засмотрелась на облака, не заметив, что светофор ещё не загорелся зелёным. Задрав голову в небо, девушка уже шагнула на дорогу, но чья-то холодная рука крепко ухватила её за локоть.

— Куда прёшь? Ты на дорогу-то смотреть пробовала? — послышался незнакомый голос сзади. Сима, не успев осознать, что произошло, не на шутку перепугалась.

— Огромное спасибо, что не дали мне так глупо погибнуть, — пробормотала она, не поворачиваясь, — я буду намного внимательнее.

Девушке стало безумно стыдно. Она благодарила Господа, благодарила и неожиданного спасителя.

Обернувшись, девушка поняла, что спаситель был одного с ней возраста. Перед Симой стояла такого же, как она, роста подтянутая девушка, одетая в чёрную кожаную куртку, белый обтягивающий топ с какими-то надписями и в короткую джинсовую юбку на низкой посадке. На ногах — массивные кроссовки. Через плечо её была перекинута небольшая сумка.

Неожиданная спасительница оказалась симпатичной, с аккуратными чертами лица. На губах поблёскивала жидкая помада фиолетового оттенка, а зелёные глаза из-за стрелок, нарисованных подводкой, напоминали лисьи. Нос проколот маленьким гвоздиком. В чёрных пушистых волосах длиной по плечи виднелись бирюзовые пряди. В одной руке девушка держала банку с газировкой, а в другой — такой же пакет, как у Симы, только слегка поменьше.

— Спасибо тебе ещё раз! — воскликнула Сима, с благодарностью посмотрев на девушку.

— Да не за что… — смущённо улыбнувшись, тихо ответила она. — Смотри, теперь светофор. Пора идти.

Она быстро и широко зашагала вперёд, оставив Симу позади.

— Светофор… Вот я дура, как можно быть настолько безответственной! — пробормотала Сима, хлопнув себя по лбу.

Вернувшись домой, девушка развесила купленное по местам. Её терзало чувство ожидания — что же будет завтра… Завтра, Первого сентября! Предстояло как следует подготовиться: вымыть волосы, составить из вещей образ, взять рюкзак, а главное — посмотреть, как добраться до школы. В первый день всем следовало прийти в парадной одежде и не забыть прикрепить к свитеру или жилетке значок с гербом гимназии, который Симе выдали ещё в день сдачи документов на поступление. Значок представлял собой прямоугольник, изображавший четыре разноцветных отсека, в каждом из которых находился какой-то предмет. В первом — раскрытая книга, во втором — пергамент и перо, в третьем — сова, в четвёртом — глобус. Симе ещё несколько раз звонили родители, расспрашивая, что да как. Звонила Вера, также интересуясь о делах подруги. Звонили и Ваня с Кириллом. Симе показалось, что где-то неподалёку смеялась Марина, но парни заверили её, что в парке больше никого из их компании нет. «Показалось, что слышала её смех. Мало ли таких же звонких голосов существует?» — подумала девушка.

Перед сном Сима долго рассматривала значок гимназии, примеряя его перед зеркалом.

— Я иду в десятый класс. В десятый! — так вот просто произнесла она.

Приготовления ко сну давно уж были завершены, тётя сидела у себя в спальне, разговаривая с кем-то по работе. Елизавета, в тот вечер особенно смурная, облачилась в шёлковую пижаму, мягко струящуюся по фигуре. В очередной раз отчитав за что-то племянницу, она удалилась к себе в комнату, даже не пожелав доброй ночи, а лишь только поинтересовавшись о готовности девушки к учебному дню. «Пора спать. Завтра мне многое предстоит! Метро в этом городе не такое, как в столице, так тётя говорила…» — с этими мыслями Сима провалилась в сон, улёгшись на мягкую кровать.

Глава четвёртая

Первое сентября. Осень. По стеклу зашторенного окна, словно придерживаясь определённого ритма, долбили нещадно крупные капли дождя. Он, начавшись ещё ночью, так и не намеревался прекращаться. Из щели приоткрытой форточки просачивался тонкой струйкой холод, резко остудивший комнату. Температура понизилась почти в два раза, по сравнению с предыдущим днём. Через некоторое время дождь всё-таки слегка ослабел. Теперь уже морось барабанила по стеклу, будто отбивая другой такт мелодии. Лёгкий туман шапками оседал на кроны деревьев. Противно и влажно, одним словом, гадость.

Сима сидела на кровати, обхватив колени руками и закутавшись в пушистый плед, который, впрочем, только казался тёплым, а на деле совсем не грел. Она замерзала. «Ещё чуть-чуть, и я смогу выдохнуть облачко пара… Прямо как в фильмах», — подумала девушка. Разглядывая стены, новая обладательница этой комнаты думала о родителях. По фактурным обоям ходили неизвестного происхождения тени. Помещение казалось неживым. Пустым и холодным. Даже разложенные повсюду Симины книжки, висящие брелоки и призмы ушли куда-то на второй или даже на третий план. Звенящая пустота в серых (из-за полумрака в комнате) стенах. Девушка проснулась намного раньше будильника, но спать ей больше не хотелось. Даже тётя, встававшая по будильнику как солдат ни свет ни заря, ещё лежала в постели.

Внутри Симы всё сжималось от волнения. Живот предательски заболел, сердце стучало как сумасшедшее. От движения воздуха призмы на люстре качнулись, издавая еле слышный хрустальный звон. Значит, где-то открыто окно… Пора бы успокоиться. Девушка вдохнула и выдохнула, посмотрела на настенные часы, чтобы узнать, сколько времени. 6:30. По-хорошему, следовало встать в 6:50, ведь дорога до новой школы занимала где-то двадцать пять минут, к тому же нужно успеть как следует собраться и позавтракать. «Новая школа… Новая школа! А ведь мои друзья сейчас ещё спят… В их жизни ничего не поменялось… Они проснутся, Ваня, как всегда, опоздает, Марина забудет про линейку, а Вера устроит в нашей группе опрос, что ей лучше надеть. Всё останется прежним, только меня там больше никогда не будет», — с этими мыслями Сима открыла чат их общей группы и настрочила огромное сообщение, в конце которого поздравила друзей с Первым сентября. Естественно, никто не ответил. Мучительное ожидание — самое неприятное чувство. На глазах навернулись солёные капельки слёз. Казалось, вся жизнь резко изменила маршрут, но адекватной дороги ещё перед ней не появилось. Да и кто знает, сложится ли всё удачно?

Найдя в себе силы, Сима всё же встала с кровати и тут же направилась к окну. Раздвинув шторы, она резким движением его захлопнула. «Ну и погодка… Конечно! А чего я ещё ожидала от этого места?» — подумала она. Сима вздохнула, подошла к шкафу и открыла его. Она решила надеть белую рубашку, чёрную вязаную жилетку и такого же цвета юбку. Обычная школьная форма, но выглядела со вкусом.

Сима, выбрав одежду, положила её на кровать, а сама снова подошла к окну, облокотившись на холодный подоконник руками. Сплошная серость… В дверь комнаты постучали. Через пару секунд она отворилась, и в спальню вошла Елизавета.

— Доброе утро, — произнесла Сима. Тётя кивнула в ответ.

— В школу поедешь на метро, тут всего четыре станции проехать. В подземный переход пойдём вместе, дальше ты разберёшься.

— Ты разве не на машине?

— Я не езжу на машине. Плюс в твоих интересах до школы нормально добраться, — Елизавета хмыкнула. — Посмотри на часы. Уже 7:10, в это время я обычно уезжаю, так что с завтрашнего дня ты будешь делать завтрак сама. Готовит умеешь?

— Умею.

— Отлично.

Елизавета вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. В коридоре послышались её шаги, а затем — шум чайника на кухне. Сима зевнула. Неожиданно ей снова дико захотелось спать.

— Ну вот, как некстати! А ну-ка, соберись! Хотела самостоятельной жизни — ты её получила. Так что да здравствует новая жизнь! — произнесла Сима вслух.

Она уже давно, как и многие подростки шестнадцати лет, начинала ощущать, что ей хочется делать всё самой. Самой готовить, иметь только свои собственные вещи и дальше по списку. И вот жизнь преподнесла ей такую замечательную возможность — стать по-настоящему самостоятельной, научиться быть взрослее. Подумав обо всех открывающихся перед ней перспективах, Сима вышла из комнаты, убеждая себя в том, что плохая погода — не помеха её настроению. Внутренне чувство подсказывало, что она определённо права.

7:50. Елизавета, накинув плащ, стояла в прихожей. Она и сегодня надела всё тот же костюм, а в руках держала чёрную кожаную сумку.

— Долго тебя ждать? Сколько можно у зеркала крутиться? — подняла она тонкую бровь, воззрившись с презрением на Симу, которая никак не могла завязать пояс своего пальто.

Образ получился очень женственным и элегантным, особенно после того, как девушка надела новенькие лоферы из чёрной кожи. В этот день она, как обычно, накрасила губы своей любимой помадой и подкрасила длинные ресницы. Светло-русые мягкие волосы за ночь слегка смялись в лёгкие волны. Сначала девушка расстроилась, но потом нашла это изменение более чем удачным. Сима выглядела очень даже симпатично. Напоследок посмотревшись в зеркало, девушка вышла вслед за нахмуренной тётей, которая ждала любого повода, чтобы высказать пару новых едких замечаний в адрес племянницы, но почему-то воздержалась.

Метро существовало в городе только ближе к центральной части, не пролегая под его отдалёнными участками. Оно выглядело не очень опрятно, даже чуть-чуть грязно. Простые бетонные стены, гранитный пол — всё это смотрелось совершенно невзрачным и унылым, о сравнении со столичным метро не могло быть и речи. «Столичный вариант в мегаупрощённой версии. И чего тётя его так расхвалила, тут же ничего особенного нет и ветки какие-то неудобные! Главное — не потеряться», — подумала Сима, проталкивалась сквозь толпу вслед за Елизаветой, которая шла уверенно, высоко подняв голову, как аристократка. Люди в серых и чёрных одеждах сновали туда-сюда, изредка их массу разбавляли яркие куртки, но они смотрелись инородно и не к месту. Девушка вдруг осознала, что её бордовое пальто, несмотря на то что цвет был всё-таки тёмным, тоже выглядит чужим. «Ну и ладно!»

Поезд прибыл, послышался звук торможения и скрежет колёс. Столпы ветра, поднявшиеся в ту же секунду, распушили волосы Симы. Девушка вошла в вагон вслед за тётей, а та в свою очередь ни разу не оглянулась, чтобы удостовериться, с ней ли племянница. Как всегда немногословная, Елизавета предпочла общению тишину. Она нервно поглядывала на изящные наручные часы. Боялась опоздать. Сима включила телефон, чтобы оценить количество оставшегося времени. «В метро всего ехать минут десять, с учётом пути от одного выхода к следующему, до школы идти — где-то так же. Нормально, успею. Если не запутаюсь, конечно», — девушка искоса посмотрела на тётю, которая, к слову, была на голову выше её.

— Мы проехали две станции, мне выходить на следующей, перехожу на другую ветку. Ты проезжаешь ещё одну и выходишь налево. Вверх по эскалатору, затем снова налево. На поверхности слева от тебя будет стена жилого дома, нужно пройти вперёд, пока не увидишь поворот тротуара — опять налево. Лучше сразу перейти дорогу, чтобы потом идти по правой стороне. Идёшь прямо, а справа — забор и ворота гимназии. Её здание можно увидеть откуда угодно, оно большое. Вопросы?

— Спасибо, вопросов нет, — Сима кивнула.

На следующей остановке Елизавета, коротко попрощавшись с племянницей, вышла из вагона. Её острая чёрная треугольная фигура растворилась в массе чужих пальто, зонтов, шляп, жакетов… Сима осталась стоять возле двери, держась рукой за холодный железный поручень. Одна-единственная станция. Одна… Не так уж и сложно проехать одну станцию в незнакомом городе, в незнакомом метро, в незнакомом вагоне… В динамике зазвучал противный женский голос, объявляя о прибытии поезда. Двери снова разъехались, открывая путь новым толпам людей. Сима кое-как выбралась из вагона. «Стоп, через одну станцию или на следующей? Вроде бы я всё правильно сделала…» — девушка, озираясь, чтобы запомнить место, где она оказалась, свернула налево. Выдохнув с облегчением при виде эскалатора, она посмотрела на часы. Осталось десять минут. «Нужно поспешить», — подумала Сима.

На улице шёл мелкий противный дождик, который то ли ещё не разошёлся, то ли уже стихал. По широкому тротуару, в сторону, указанную Елизаветой, тянулись гимназисты. Среди них были как пятиклассники, так и будущие выпускники. «Хорошо, что младших классов с нами в одном корпусе не будет», — подумала Сима, направляясь к светло-серому школьному забору, который завидела неподалёку, держа над головой прозрачный зонтик.

Четырёхэтажное здание гимназии в глазах Симы выглядело поистине внушительным и даже немного устрашающим. Светло-серые стены с тёмными резными прямоугольниками под каждым огромным окном в белой раме, линия нижнего этажа вся выкрашена в более тёмный графитовый цвет, широкая массивная лестница, ведущая к огромным дверям, куда без конца входили ученики, большой навес над входом, который подпирали колонны… На территории гимназии росло довольно много деревьев, что порадовало Симу. «Вот в середине сентября тут будет красота!» — мечтала девушка, приближаясь к дверям. Взявшись за витиеватую огромную ручку, Сима почувствовала, что открывает дверь в новую жизнь.

Чтобы пройти вглубь здания, следовало приложить карточку к турникету. Сима, которой её выдали ещё летом, потянулась за ней в карман. Внезапно она похолодела. В кармане совершенно пусто. Обшарив все возможные места, куда она могла засунуть злосчастную карту, девушка застонала от досады. Она вспомнила, что положила её на столик у входа, видимо, там и оставила… Рядом уже нарастала очередь недовольных учеников, желавших пройти. «Вот балда! Впервые в жизни забыла карточку дома…» Сима застыла в ступоре, но кто-то сзади вдруг произнёс приятным мягким голосом:

— Проходи.

Девушка повернулась. За ней стоял высокий блондинистый парень в чёрных брюках и белой рубашке. В одной руке он держал тёмно-зелёную куртку, на правое плечо была накинута лямка рюкзака. На рубашке поблёскивал значок гимназии.

Парень был невероятно красивый, сразу Сима подметила. Светлые, практически пепельно-белые волосы идеальным завитком зачёсаны назад, слегка выражены скулы, ровный подбородок, голубые глаза, аккуратные брови, выразительный, чуть насмешливый и немного надменный взгляд… Кожа парня показалась очень бледной, но вовсе не выглядела болезненно, напротив, очень благородно. От неожиданного спасителя приятно пахло одеколоном, явно дорогим. Он приложил свою карточку к турникету, слегка улыбнувшись, а затем пропустил вперёд Симу, сердце которой забилось от волнения.

— Спасибо, — Сима кивнула, очутившись в коридоре.

— Видела бы ты сейчас своё лицо! — красивый парень улыбнулся, показав белоснежные зубы.

— Не каждый день впервые переходишь в гимназию, и уж точно не каждый день забываешь карточку… — вздохнула Сима. — Я никогда её не забывала, вот и разволновалась. Ещё раз спасибо, — девушка улыбнулась.

Ребята направились к раздевалке, которая находилась справа, занимая собой достаточно много пространства. Гимназия оказалась и вправду огромной. Пол устлан дубовым паркетом, на светло-бежевых стенах висели картины и портреты бывших учеников, которые стали значимыми людьми, фотографии лучших преподавателей. По линии стен тянулась вереница скамеек из светлого дерева, на которых сидели ученики, болтая между собой, а по углам высокого потолка располагалась лепнина. Раздевалка на удивление оказалась самой обычной — простые ряды ячеек для обуви, а над ними — зона с крючками для одежды, на каждой из которых висели таблички. Сима направилась к крючкам, но парень её остановил.

— Погоди. Тут каждый ряд ячеек и крючков соответствует определённому классу. Ты ведь новенькая, насколько я понял, вот и не знаешь об этом. Кстати, в какой класс идёшь?

— Десятый «А».

— Ничего себе! Я тоже! Пошли, покажу, куда можно куртку повесить, — парень радостно улыбнулся. — Меня, кстати, Лёша зовут, а тебя?

— Сима.

— Классно, — парень смущённо улыбнулся. — Будем знакомы.

Девушка улыбнулась в ответ. Ей уже начинал немного нравиться новый одноклассник, и она радовалась, что первым встретила именно его. Лёша подождал, пока она повесит куртку, а затем они вместе направились к лестнице, ведь им нужен был третий этаж. Тёмно-серая лестница была самой обыкновенной, но ужасно широкой, словно во дворце. Окна между этажами казались ещё больше, чем раньше, когда Сима их видела с улицы. На подоконниках стояли глиняные горшки с цветами.

— Ты переехала или просто решила сменить школу? Сюда легко попасть, но ещё проще вылететь, — заговорил Лёша, как только ребята ступили на первую ступень лестницы. — Ты, наверное, заметила, что тут довольно людно, но это только пока. Тут ты либо из богатой семьи, либо пашешь как лошадь, — парень с интересом разглядывал новую одноклассницу.

— Да, этим летом я приехала сюда из столицы пожить с тётей. Мои родители на несколько месяцев уехали в командировку и решили отправить меня сюда.

— Ничего себе, — Лёша улыбнулся. — Ты сюда ненадолго, получается?

— До конца этого учебного года, а дальше — как пойдёт. Может, в одиннадцатом тоже останусь, смысл уже переходить? Так мало до конца школы осталось, — девушка пожала плечами. — К слову, расскажи что-нибудь о нашем классе, про ребят, например.

— Ребят ты сама сейчас увидишь. Не хочу портить момент знакомства. Могу только сказать, что они довольно милые и приветливые. Не без изъянов, но у кого их нет? — парень снова улыбнулся.

— Точно.

Симе нравилось разговаривать с новым знакомым, он вызывал неожиданную симпатию. Каждое его движение, каждая фраза выглядели непринуждённо, но вместе с тем элегантно и вежливо! «Наверняка у такого привлекательного парня есть девушка, за ним ещё и все девчонки, наверное, бегают. Не удивлюсь, если так и будет», — подумала Сима, отчего ей стало немного грустно. Девушка находила крайне необычным тот факт, что Лёша решился ей помогать, а теперь так мило беседует, будто до этого ему было не с кем поговорить, хотя по пути к классу он здоровался чуть ли не с каждым учеником.

Ребята вошли в коридор третьего этажа. Сима удивлённо огляделась. Планировка гимназии сильно отличалась от стандартной. Здание выглядело как перевёрнутая буква «Н», где двумя чёрточками являлся сам корпус с классами, а перемычкой — коридор, где кроме пары фотографий да доски с объявлениями ничего не находилось. Как объяснил Лёша, этот коридор связывал два крыла здания. Пол, как и на первом этаже, устилал паркет. Да, впрочем, весь этаж выглядел так же, как первый, только потолок казался чуть ниже. Мимо проходили толпы школьников разных возрастов. Все одеты только в чёрно-серо-белое, напоминая картину из метро. Оно и понятно — тут дисциплина и имидж играют важную роль.

— Да уж, не везёт сегодня с погодой, — вздохнул Лёша, видя, как его спутница смотрит на улицу. — А ведь в классах окна вообще всегда зашторены… Выглядит ещё более уныло, чем сейчас.

— Как это, совсем зашторены? А как же свет? — удивилась Сима.

— Да не, не наглухо, конечно, — Лёша улыбнулся, — просто жалюзи закрыты, якобы чтобы ученики не отвлекались. Глупость, но учителя свято этому верят. Наш основной кабинет — класс русского языка, находится в том крыле, — парень указал на конец этого тоннеля, где виднелся кусочек нового коридора, но уже с классами. — Это просто переход, без него туда не попасть. Он есть на всех этажах, к слову. Если хочешь, могу провести тебе экскурсию на перемене, иначе ты тут заблудишься, — парень снова мило улыбнулся, как-то с тоской посмотрев на девушку.

— Спасибо большое! Вы тут всех новеньких так встречаете? — засмеялась польщённая Сима.

— Нет, далеко не всех. Повезло, что мы случайно встретились, иначе бы не понял, что новенькая именно ты.

— А что, обо мне уже рассказывали?

— Само собой! Если уж тебя летом добавили в наш школьный чат, то о тебе давно все знают. Наша классная руководительница к тому же всё рассказала, когда мы ходили за учебниками.

— Точно! Учебники! Где я могу их получить? — спохватилась Сима.

— В классе. Придём — увидишь.

Глава пятая

Класс был просторный и чистый. Паркетный пол, светло-серые стены, деревянные парты, стулья… Все кабинеты были копиями друг друга, как Сима успела подметить. Дверь находилась в самом конце класса, слева стоял длинный низкий стеллаж, а дальше, ближе к окну, — два высоких застеклённых шкафа с различными папками, журналами, тетрадками и книгами. Всё расставлено очень аккуратно. Огромные окна, как и говорил Лёша, закрывали светлые тканевые жалюзи с вертикальными полосами. Простые, самые типичные для школы жалюзи — ничего примечательного, только эти были чистые и без многолетнего слоя пыли. Сима повернула голову направо. Там, в углу по диагонали, стоял большой учительский стол, на котором аккуратно лежали стопки бумаг и одна кипа учебников, явно предназначенная для Симы.

На стене висела обычная меловая доска, а чуть правее — электронная. Другие стены были увешаны плакатами с орфографическими правилами, памятками и карточками с руководством, как выполнять тот или иной разбор слова.

Класс наполнялся народом. Сима поняла, что это и есть все её одноклассники. Мандраж! Ребята общались, смеялись, некоторые же просто сидели за партами. Лёша окликнул Симу, та обернулась. Парень подозвал её поближе к себе.

— Ну, вот и твой новый класс, обустраивайся, — он развёл руками и двинулся к среднему ряду, а затем сел за четвёртую парту рядом с долговязым темноволосым парнем, одетым точно так же, как Лёша. Да и в целом все парни, как успела заметить Сима, внимательно оглядев всех и каждого, носили совершенно одинаковую одежду. На ком-то лишь за редким исключением был ещё пиджак или жилет. Друзья сразу поздоровались и пожали друг другу руки. Ещё несколько мальчишек, заметив приход Лёши, окружили его парту. Они стали что-то обсуждать, изредка поглядывая в сторону Симы. Девушка попыталась прислушаться, но ей удалось разобрать только: «ничего такая» и «вау». Поняв, что ей всё равно ничего больше не расслышать из-за шума в классе, девушка стала глазами искать свободное место.

Постепенно всё больше ребят начинало оборачиваться, глядя на новенькую. Кто-то с презрением, кто-то с насмешкой, кто-то с любопытством, кто-то с восхищением. Некоторые начинали хихикать и перешёптываться, но никто даже не пытался первым с ней заговорить. Девушку начинало это напрягать. Внезапно Сима почувствовала, что на неё кто-то пристально и долго смотрит. Она уже дошла до середины кабинета, замерев в нерешительности, но странное чувство заставило её повернуться. Сима увидела, что девушка, сидящая за третьей партой третьего ряда, сощурившись, её рассматривает без тени смущения.

Новая одноклассница напомнила Симе египетскую принцессу. Её тёмные прямые волосы были подстрижены под идеальное каре, а густая чёлка слегка накрывала брови. Глаза неопределённого цвета подчёркивали стрелки, нарисованные тонкой чёрной подводкой. Именно из-за макияжа девушка напоминала Симе египтянку. Эта невольная ассоциация пришла к ней совершенно неожиданно, но отогнать этот образ она уже не могла. Она была далеко не красавицей, но образ создавала не внешность, а ощущение. От неё уже издалека веяло уверенностью, даже, может быть, надменностью.

«Египетская принцесса» была одета в короткую чёрную облегающую юбку, белую блузку и тёмный пиджак свободного силуэта. На ногах красовались лакированные массивные лоферы. Девушка изучающе смерила Симу взглядом и неожиданно улыбнулась одним уголком рта. Теперь уже она походила на хитрую пантеру, её лицо приобрело более доброжелательный вид. Сима помахала ей в ответ, и девушка, кивнув, медленно повернулась обратно, продолжив разговаривать с соседкой по парте.

Прозвенел звонок. Все как по команде резко замолкли, по струнке встав около своих парт. Ни звука. Полная тишина. Все ждали прихода учителя. «Ну и дисциплина тут… А с виду так не скажешь», — подумала Сима. Она заприметила на первом ряду, за четвёртой партой, рядом с какой-то девушкой, место возле окна. Сима решила поторопиться, чтобы в первый же день не схлопотать замечание. Пройдя мимо пятой парты, она шёпотом окликнула девушку, место рядом с которой пустовало.

— Прости