© Горшенев Герман

© ИДДК

* * *

Глава 1. Раджеп Мадарасп

Тархан, Упрямый как Трава на Ветру, стукнул кулаком по столу. Хотел в экран, транслирующий Праздник смены сезонов, но экран здесь ни при чём, однако нервам надо было дать выход. Да, лучшего кандидата, чем разлетевшаяся о стену кружка, не имелось. Все остальные предметы на столе нужны, и заменить их будет непросто.

– Твари. Тупое старичьё, – рычал он, словно настоящий хищник.

Выжившие из ума старики, занявшие тёплые места в малом совете, собирались вечно сидеть за великой стеной и копить руны, всё больше забывая, зачем нужна наука. Великий учитель завещал идти вперёд, идти вдаль, и плевать, что он погиб. Любой может погибнуть, но он не сидел за стеной, а изучал мир и копил знания вместо значков в скрижали. Как же его раздражало! Они должны гнать молодых на освоение нового, чтобы работали мозги, и не бояться за себя. Они, их дети, дети их детей, и ещё много поколений будут получать всё лучшее. А как же остальные? Как же заветы древних?

Из ярости вывел запрос соединения. По закрытому каналу с ним связывался высший служитель. Один из тех, кто постоянно говорил, что нужно выходить за стены и идти дальше, но его мнение давили большинством голосов. А потом нужно исполнять принятое советом решение.

– Мой маленький и ласковый телёнок опять в ярости? – услышал он знакомый голос и увидел уважаемого старика, который для него всегда был мудрым учителем и даже больше, чем родной отец.

Лицо с выжженными отметками служения, образующими сложный узор, было добрым, а взгляд весел и внимателен.

– Приветствую тебя, Третий высший служитель, – учтиво склонил Тархан голову.

– Оставь церемонии для этих. Твоя теория о нестабильных вероятностях, похоже, себя оправдала. Мой телёнок рассчитал миллиардную процента.

Сердце в груди молодого служителя дёрнулось.

– Две миллиардных, – поправил он старика.

Ему кивнули:

– Невероятно, так оно и есть. Он существует. Мы засекли его. Твои две миллиардных. Даже оракулы молчат.

– Как молчат?

– Две миллиардных процента, – улыбнулся старик. – Неопознанный корабль, точно такой, как ты рассчитал, скоро коснётся круга Серебряных Копыт. Возьми мой «Пронзающий Рог». Для вылета личного транспорта высшего служителя разрешения Стены не требуется.

– У тебя могут быть неприятности.

– Расковыряй эту кучу навоза. Не все плохие, они просто не знают, что надо делать, а мои неприятности пусть тебя не беспокоят. – И с экрана доброжелательно, но грустно улыбнулись.

Уже через три минуты Тархан нёс в руке лётный шлем и шёл по гулкому коридору к площадке.

* * *

Лампочка с красной сменила цвет на зеленую, руку назад, коробочка, криптор в зубы, дефендер в руку, щемящее чувство потерянных двух секунд на снятие с предохранителя и досылание патрона. Как всегда, никто никогда не догадается взвести и снять пистолет с предохранителя. Зачем экономить пружины, если всё равно он будет лежать в экстрамерности и никогда не выстрелит? А это секунды. Ещё секунда, и нож в руку. Пять, десять, двадцать секунд. Никто не отрывал крышку капсулы, не стучал в пластсталь.

На краю зрения мигнул красный маркер доступного объекта, который почувствовал мой симбионт, и тут же стал зелёным. Пришёл контроль-запрос, и я дал ответ. Многоцелевой корвет «Пронзающий Рог» передал мне права капитана и выдал информацию о техническом состоянии – оно было так себе, но боевой корабль списывать пока рано. На борту один член экипажа, ранен и находится в состоянии стабилизационного медикаментозного сна. С остальными связь потеряна. Оставшиеся шесть процентов универсальных модулей защиты ведут огонь на подавление нападающего противника.

«Похоже, в этот раз я остался без питомца», – думал я, давая команду на открытие капсулы и выскакивая, готовясь увидеть снаружи всё что угодно и очень зло ругая создателей проекта Космо, которые позаботились обо всём, кроме того, чтобы упавший с неба колонист мог посмотреть на окружающий его мир, не открывая крышку из пластстали. А вдруг вокруг тебя стая животных или ты на глубине?

Я пробирался осторожно, закладывая дугу, внимательно прислушиваясь и наблюдая. Имея в руках только дефендер и помня о том, какие опасности здесь бывают, я осознавал, что, резко выскочив и открыв огонь из пистолета, вряд ли смогу обеспечить перевес в сражении упавшего космического корабля, пусть даже имеющего всего шесть процентов огневой мощи. Да, это был именно космический корабль, вернее, заатмосферник, если можно так обозначить полёты в Единстве над кругами в безвоздушном пространстве и разряженном воздухе чёрных земель.

Вначале нужно понять хотя бы, что такое местный корвет, откуда взялся, почему отлично общается с симбионтом через систему контроль-запросов и с какого перепуга назначил меня капитаном, даже не заморачиваясь моим мнением по этому поводу? Ещё хотелось бы знать, почему он лежит на грунте и кто тот, кто напал и смог снести остальные девяносто четыре процента штатных систем обороны?

В моём понимании корвет – уже серьёзный корабль. Пусть по размерам он и не сильно перешагнул представителей москитного флота, и относится к классу малых кораблей, но огневая мощь подобных бортов сопоставима с залпом эсминцев. По крайней мере, в моём мире подобные корабли представляли грозную силу.

Это были черви. Они драли корабль, бросались на автоматически турели. Похожий модульный принцип использовали все технологические цивилизации – как люди, так и нелюди. Кто-то, как мы, заменял контейнеры. Если небольшая система ПВО выходила из строя, то проще было сбросить контейнер с поломанной и вывести на корпус новый, чем пытаться в бою починить небольшое скорострельное орудие. Нелюди делали почти то же самое, только вылуплялись боевые посты из коконов или отправляли в виде паучков с ножками, которые потом трансформировались в нужный блок.

Лежавший на боку корабль время от времени открывал бронированный люк, из него высовывался контейнер со скорострельным нечто, наносил сокрушительный урон копошившимся везде червям, но вызывал ответную агрессию, и через минуту огневая точка разносилась инсектоидами. Затем черви, немного успокоившись, возвращались к мерному колупанию корпуса. Металл корабля пока держался, но местами имелись довольно серьёзные повреждения.

Это был не фантазийный, похожий на напыщенную птицу корабль, с подобными которому сталкивался раньше, а нормальный. Конструкторская школа иная, но всё логично, расположено по классической схеме, аэродинамические обводы и все остальные признаки, что его делали те, кто читал умные книжки и знает, что такое сопротивление воздуха. Нос, корма, небольшой грузовой, он же десантный отсек, навесное оборудование и внешние приборы. Небольшие крылышки для атмосферы и обожжённые пятна дюз как маневровых по корпусу, так и маршевых. Системы стыковок не было, но, возможно, и не надо, зато имелась продвинутая система вертикального взлёта и посадки, позволявшая кораблю садиться в очень неподготовленных местах. На мой взгляд, нормальная машина.

Мне, наверное, пока ничего делать не надо. Твари были немаленькие. Лежащий на боку корвет наколотил огромное количество трупов, и некоторые из них содержали звёздную кровь. Дразнить червей, покрытых хитином и размером с четверть тауро, из дефендера смысла не имело. Даже самый мелкий из здесь присутствующих вряд ли был бы мне по зубам, даже будь у меня штурмовой комплекс и пяток гранат. Я в каждом круге получал задание от наблюдателя, в нём говорилось о том, что мне, как восходящему, необходимо уничтожать червей, где бы я их ни встретил, и в любых количествах. Если меня снова назначат восходящим, то наверняка получу и в этом. Понятно, что чем больше я их набью, тем больше будет моя награда, слава и прочие хорошие вещи, но в данном случае если что-то и мог сделать, то только дождаться утра, попытаться найти единственного выжившего члена экипажа, находящегося в коме, и попробовать поднять борт.

Потерпеть пришлось недолго. С рассветом черви покинули территорию, и я смог выползти из своего наблюдательного поста. Дал команду открыть небольшой люк и влез внутрь. Открывать аппарель категорически не хотел. Неизвестно, в каком тут всё реальном состоянии, и часто бывает, что открыть можно, а закрыть уже не получится. Не хватало ещё оставить нараспашку огромную дырку.

Раненого я нашёл без проблем. Он находился на месте второго пилота. Сюда его кто-то затащил, и он был пристегнут к креслу. Что с ним, понять сложно. Наверняка переломы, и виднелось несколько ранений. Из рваных дыр скафандра торчала густая плотная пена, перемешанная с кровью. Обычное дело. Почти все скафандры моего мира имели медицинскую пену, которая блокировала боль, включала регенерацию, дезинфицировала и останавливала кровь, заодно обеспечивала герметичность, закрывая дыры, если скафандр находился в космическом вакууме.

Всё было сделано по местным технологиям с применением азур. Это я почувствовал просто так. Не знаю почему, но даже не надо было смотреть на А-индикатор на крипторе, куда я тоже, конечно, посмотрел и проверил своё вновь возникшее чувство, но копаться в разукрашенном рюшечками интерфейсе восхождения совсем не стал. Приборы пульта незнакомы от слова совсем, никогда ничего подобного не видел. Это другая конструкторская школа и, кроме подобия штурвала, я не понял ни одной рукоятки и индикатора, но мне не требовалось. Мой капитанский имплант отлично договорился со всем управлением, тем более корабль не сопротивлялся и сам передал мне полный доступ. Плохо, когда у тебя всего один способ работы с техникой, и если что-то случится, то не будет возможности перейти на ручное управление штурвалом, но всё равно других вариантов не имелось. В том, что с наступлением темноты черви вернутся, чтобы доколупать зливший их столько времени корабль, у меня сомнений не было.

Перед рассветом, уходя, черви уволокли несколько трупов экипажа, находившихся около потерпевшего крушение борта, и собрали звёздную кровь со своих убитых товарищей. Было очень обидно, но на поживу сильно и не рассчитывал. Тупые работяги могли бросить столь ценный для меня трофей, но, скорее всего, на корабль нападали и несколько вполне себе развитых, имеющих звёздную кровь существ, которые не поленились перед рассветом пробежаться и собрать ценности.

Раненый был восходящим. Полагаю, ещё несколько членов экипажа могли иметь стигматы, но их тела утащили черви, и единственное, что я мог сделать, – это отметить район поисков. Пока светло, нужно попробовать привести в порядок корабль. В привычном для меня понимании ремонтных дронов в виде суетящихся металлических паучков не оказалось, зато была медуза, одна из положенных восемнадцати по штату на корабле малого класса. Вспомнился разговор с Цаем, моим бессменным командиром оружейных комплексов. Я тогда не жаловался, а просто бурчал:

– Если я умею чувствовать тварей Грани, чего нас совать везде?

Цай тогда ответил:

– Поэтому и пихают, потому что можешь чувствовать. Вот такой замкнутый круг. Единство возможностей и последствий.

Оставалось усмехнуться. Первым кораблём, на котором мне удалось побывать, ещё и получить управление, в другом мире могло быть всё что угодно, но я получил именно корабль малого класса. Не мой любимый тральщик, но и капитаном корвета я был не раз, хотя тральщики люблю больше.

Медуза, содержащая звёздную кровь и выполняющая все ремонтные функции, была универсальна и весьма неспешна. Она могла залепить составом из своего тела дырки в обшивке, создать токопроводящий элемент, заменить провод, заодно вокруг сделать изоляцию, а ещё имела возможность вырастить любую деталь к любому механизму, находящемуся на борту. Всех остальных медуз выгребли черви, когда неспешные создания отправлялись чинить внешние модули, а эта задержалась над ремонтом внутри и поэтому осталась цела.

Какая же она неспешная и педантичная. Доделав критическое повреждение, она проползла на пять сантиметров и принялась чинить царапину на стене, оставленную на декоративном покрытии. Она чинила не то, что нужно, а всё подряд.

– Вот же червяк вывернутый! Корабль, отчёт о критических повреждениях, классификация, расположение, схема! – громко скомандовал я.

Говорить голосом не требовалось, просто хотел выплеснуть эмоции. Через секунду я видел все точки критических повреждений, а симбионт отфильтровал только те места, от которых зависела возможность взлететь, расставив по приоритету и проигнорировав всё остальное. Дольше я отлеплял медузу, переносил на проблемный узел и ждал неспешного ремонта. Когда симбионт говорил, что модуль заработал достаточно, то, не дожидаясь завершения полной починки, перетаскивал кусок слизи к следующему. Весь корабль был сделан так, чтобы медуза могла просочиться в любую точку, но она делала это столь размеренно, что порой мне было быстрее оторвать решётки с помощью мультиключа из криптора, сунув туда склизкое тело ремонтника, чем ждать, пока она просочится, а потом выползет обратно.

За это время болезный два раза выходил из комы, впадая в горячку и бредя на незнакомом языке. Я пытался наладить контакт, но вся его рожа была залеплена медицинской пеной и единственное, что удавалось, – это влить несколько глотков воды, а на вопросы, кто он такой и откуда, отвечал: «Раджеп Мадарасп». В наборе космо была пара бутылок с водой. Не всегда капсула могла упасть в место, где можно набрать воды, поэтому создатели озаботились и этим вопросом. Очень похвалил предусмотрительность. В прошлые разы у меня всегда имелось полно воды и было время пополнить запасы, а в этот раз всё бегом-бегом, но бутылочка пригодилась. Мне удалось буквально влить несколько глотков в раненого. Спросил на едином:

– Тебя как зовут? Кто ты?

– Раджеп Мадарасп, – прошептали в ответ, а потом отключились.

– Ладно, Раджеп Мадарасп, а меня зовут Архераил, – легко согласился я, закрыв бутылку и оставив её около сиденья с лежавшим телом, чтобы потом не суетиться и не выхватывать из криптора.

Оставаться к ночи в корабле я не собирался. Если не смогу поднять корвет перед наступлением темноты, закрою вход и уйду, оставив медузу чинить повреждения.

Световое пятно сползало и свет затухал, когда включились двигатели и корвет поднялся в воздух. Чувствовалось, что корабль скорее бы полежал, чем полетел, но только из-за моего тупого упрямства и кипучей жажды деятельности он позволил с собой это сделать и готов немного полетать. Всё исключительно чтобы мой энтузиазм не ронять.

Хлопнул по плечу беспамятное тело:

– Ну что, Раджеп Мадарасп, ещё полетаем, – сообщил я на едином.

– М-м-м-м-м… – неопределённо простонали в ответ из-под слоя кровавой пены.

Пилот знал единый, потому что реагировал на слова, поворачивая голову и пытаясь что-то шептать, но его пока хватало ненадолго. Корабль был местной поделкой из смеси рунных технологий и технологий высокоразвитой цивилизации. Почему сделали именно так, пока выяснять было некогда, да и не у кого. Симбионт раскопал полётное задание и электронные карты круга. Пополнить знанием местности мою карту восходящего не получилось, но житель головы прекрасно давал навигацию, основываясь на направлении света дерева и показаниях бортовых приборов. В этом круге было немало бесполётных зон, но они обозначены на картах. Ни о каких манёврах я даже и не думал, просто лететь бы. Решил добираться не до точки вылета, а до ближайшего пункта, где по данным приборов имелись посадочные полосы и куда уже летал этот борт. Не так чтобы далеко. Если ничего не отвалится, то нормально.

Мы подлетали. Всё было необычное, но вполне узнаваемое. Жилые строения, огороженные забором, посадочные площадки, промышленные ангары. Небольшой военный городок, а может, и просто воинственное поселение. Сразу вспомнились слова мальчишки, когда в первый раз дочку Маханта вытаскивал: «А почему ты думаешь, что все народы Единства пользуются только рунами и палками?» Приборы дали связь, а я передавал на общем канале:

– Аварийная посадка. Капитан Архераил. Со мной Раджеп Мадарасп. Прошу посадочный коридор.

– Принято. Второй коридор. Поясните про Раджеп Мадарасп, – как-то неуверенно ответили.

Если честно, я не понял, чего они от меня ещё хотят, но имплант указал траекторию снижения, подсветив контуром дополненной реальности, беспощадно исковерканным интерфейсом восхождения. Я это видел тысячи раз, сажая тральщик в брюхо несущих линкоров и авианосцев, но украшенная бесконечным количеством рюшечек и завиточков глиссада бесила. Уже перед самой посадочной площадкой я почувствовал неладное. Теперь понял, что мне казалось странным. Черви драли жёсткий корпус, раздавили одну из створок грузового отсека, раздвинули, но не сорвали. Повредили ремонтные медузы, но не все, а корабль оставался условно на ходу. Такое ощущение, что был умнейший командир, который знал, что рано или поздно владельцы заберут его, отремонтируют, поднимут и перетащат к себе на базу. Наверное, мои мысли слишком открыты для мироздания и меня поняли, а я почувствовал червя.

Удар! Жуткий по своей силе ментальный импульс, а я рванул корабль вверх свечой и немного в сторону, закладывая разворот. Просто услышал стон ведущего оператора в наушниках. Такой удар по площадям предназначался не только мне, а должен был накрыть целое немаленькое пятно.

– У меня на борту червь. У меня червь! Огонь на себя. Капитан Архераил и Раджеп Мадарасп. Огонь на себя! – орал я на открытом канале и выжимал из покалеченного корвета всё что можно.

Уводил вбок и рвал вверх насколько можно. Если начнём падать, то пусть упадём как можно дальше от строений и посадочных модулей и как можно больнее. Я уводил корабль вверх, а рядом на километровой высоте открылся портал, и оттуда посыпались черви. Падая с огромной высоты, часть тварей наверняка разбилась, но точно не все. В брюхе корабля вопил червяк, пытаясь выжечь мне мозги и заставить либо сесть, либо обрушить корабль вниз.

По падающим червям заработали системы ПВО, вполне узнаваемые роторы и энергетика, которую дополняли рунами. На мгновение показалось, что к месту портала рванулась какая-то наземная техника. Это была ловушка. Её делали, разумеется, не тупые фуражиры, скребущие по корпусу и отрывающие контейнеры со скоростными турелями, а вот такие управляющие. По мозгам резанул ещё один страшный удар, жёсткий, направленный, созданный мощнейшей тварью Грани, который предназначался именно мне.

Я понимал, с чем столкнулся. Сам червь по размерам был небольшой, но его сила не в этом. Мой из тех, которые берут не размерами, а скоростью, силой и чудовищной мощью ментального воздействия. Хитрый, со своей безумной логикой, диверсант-убийца может уничтожить целый город. Я знал историю, когда выжигали целый сектор орбитального кольца для того, чтобы уничтожить подобную зверюгу. Прямо вместе с жителями и уничтожали. Я по привычке сбросил мыслеобраз на пункт связи по широкополосному каналу, просто сообщить о происходящем. На удивление, на той стороне меня отлично поняли и приняли информацию. В ответ имплант принял ответное сообщение и перевёл на голосовой канал. Я услышал на едином:

– Командующий вторым сектором. Отставить огонь на себя. Можете классифицировать червя? Кто вы?

Если про червя вопрос был понятен, то что говорить про меня? С какого перепуга я на их корвете прилетел?

– Червь – мимикрид, скорее всего, класс нергал или меньший, по вашей классификации имаго, командир. Я капитан Архераил, корабль передал мне управление, и раненый Раджеп Мадарасп.

На той стороне задумались на пару секунд, пока я набирал высоту, а потом мне пришли новые координаты.

– Дотянете? – сообщил задумчивый голос.

Я глянул на исковерканный восхождением интерфейс лётного управления. Новая точка посадки находилась недалеко. Меня отправляли не просто куда-то, а в конкретное место. Огромное плато, окружённое горными массивами, находилось на самой границе тёмных земель, где свет игг-древа только цеплял своими проблесками за почти не проходящие сумерки.

– Так точно. Что делать с Раджеп Мадараспом?

Ещё через небольшую паузу мне ответили:

– Раджеп Мадарасп – это ругательство. Имя раненого вы найдёте на шевроне. Он на груди, плече и на задней стороне шлема. На плече дублировано на едином.

Я прочитал:

– Тархан.

– Принято. Садитесь и сразу уходите. Спасательная группа будет через двое суток. В бой не вступать, ваша задача – просто остаться в живых до прихода помощи.

– Так точно, – подтвердил я, хотя совсем не был уверен, что червяк даст нам спокойно отсиживаться столько времени.

Связь была рваная, через раз, а потом совсем пропала. Я уводил корабль, а тварь грани пыталась рвать моё сознание. Раненый начал приходить в себя, но я выхватил из криптора инъектор и влупил болезному дозу снотворного, не скупясь на количество. Моя персона – это отдельный разговор, но если раненый придёт в себя, пока у нас в трюме бесится червяк, то ему мозги выжжет наверняка. Он всё равно, по моим прикидкам, пока не ходячий. Так и так с телом таскаться.

Из какой-то пещеры вылетел червь. Здоровая и быстрая штука. Для корвета, когда он в нормальном состоянии, – это лёгкая добыча, но не для нашей потрёпанной посудины. Внешнее вооружение я не чинил, рассчитывая или взлететь, или бросить корабль. Ни при каких обстоятельствах не собирался вступать в воздушный бой. Тварь неслась к нам, и я прямо догадался, кто её позвал. Когда крылатая зверюга была совсем близко, я дёрнул корабль, уходя от столкновения, а из облаков метнулось что-то огромное и здоровое, разодрав крылатого червяка. Не уверен, но, может, это был небесный змей. Я таких видел над малым древом честнейших. Они постоянно летали в кроне, греясь в свете, но этот совсем здоровый.

Светящемуся исполину, сожравшему червяка, было плевать на металлического жука с изодранным корпусом. На нас никто не собирался охотиться, но и проблемы жука летающую громадину мало волновали. Нас пихнули, и всё стало не так. Корвет ещё держался в воздухе на истинном чуде и моих воплях: «Раджеп Мадарасп!» Раз они тут так ругаются, то и я буду, тем более располагало…

Мы падали и уходили вбок, оказываясь совсем не в том районе, куда мне дали точку, где нас будут искать спасатели. Осталось надеяться, что из-за червяка здесь не образовалась бесполётная зона и нас быстро найдут с воздуха, а не придётся прочёсывать местность пешком. После шлепка змея вышла из строя часть дюз, уменьшив и без того драную манёвренность, а ещё мы теряли тягу. Только благодаря запасу мощности скоростного корабля и могучим математическим возможностям моего жителя головы, мы ещё как-то держались в воздухе, но летели куда летели. Помогала возможность импланта лезть в прямое управление, подключая модули, которые для корабля значились как потерянные, но радикально это ситуацию не выправляло. Симбионт открыто говорил, что он постарается, но точно недолго и следует как можно быстрее подыскать что-нибудь для посадки. При этом слова «подходящее место» пропускал. Сам знаю, что не до подходящего, и судорожно подыскивал хоть что, но вокруг были скалы, вода, а потом скала, опять обрыв и пропасть с подозрительным туманом.

Вот же Раджеп Мадарасп. Если бы не крылатая матка червей, о которых мне тоже рассказывали, то мы бы уже сели и нас искали. Это, конечно, наш червяк ей приказал пойти в самоубийственную атаку, и ещё неизвестно, что было бы, не перехвати её небесный змей. Тварь не унималась и долбила из трюма во всю мощь ментальных сил, надеясь меня достать и всеми способами сделать гадость, раз я испортил его диверсионный план.

Я уводил корвет. Мы уже отклонились километров на двести, не меньше, а потом пошла сплошная вода. Посадить на воду реально, но не конкретно этот набор запасных и не очень работающих деталей. Житель головы сразу об этом сказал, что при посадке на скалы у нас шансов больше. А затем я увидел здоровенный остров. Это уже были мои традиционные места обитания. Здесь начинались теневые земли. Ещё не глубокая тень, но уже и не нажористые обильные места основного круга.

Камни, камни, камни и отличная поляна с высокой, в рост человека, травой. Симбионт мне перекинул мыслеобраз, и я рванул вверх, поняв свою ошибку. Вот же червь! Не просто червь, а конкретно этот Раджеп Мадарасп, притаившийся у нас в трюме. Может быть, это от того, что к моей душе кусок твари Грани прилип, или сработало что-то из моего вопросительного дерева ментальности в двести разветвлений, но я понял и осознал ошибку. Червяк выправлял данные приборов, и только благодаря моему симбионту, который без конца лез в прямое управление, я получил истинное изображение и смог увидеть. Шептали не мне, а шептали навигационной системе, половина её сделана с использованием звёздной крови. Будь здесь нормальный искин, у червя шансов просто не было бы.

Вместо огромной поляны, которую я видел с воздуха, всё пространство состояло из разломов метра в два и поросших травой плоских площадок метров по пять. Более неудачного места для приземления найти невозможно, а самое главное, уже начинался рассвет и червяк сразу сможет уйти в темноту глубоких трещин, а потом отлично нападать из темноты.

Управляющие контуры вырубило, но имплант схватил управление напрямую, просто давая тягу и пытаясь довернуть дюзами, а потом двигатель замолчал, но мы нашли компромисс. Корабль рухнул посреди небольшого леса, на краю изрезанной трещинами поляны. Я специально вывернул корпус так, чтобы корвет грохнуло на грузовой отсек. Темнота.