1571 году, когда Иван организовывал свой второй смотр невест (для своего третьего брака), обычаю было уже полвека и при планировании женитьбы в правящей династии он стал применяться по умолчанию, как сущностный элемент политической системы.
Предположения Веселовского могут быть правдой: женитьба Ивана на Марии Темрюковне укладывается в паттерн вторых браков, которые были в предыдущих поколениях. Более того, связь с семьей первой жены Ивана (Юрьевыми или, как их называет Веселовский, Захарьиными) обнаруживает себя через последующую женитьбу двоюродного брата Марии Темрюковны Бориса (Хорошая) Камбулатовича на племяннице Анастасии Марфе Никитичне, что отражало
1544 по 1547 год при дворе сохранялся баланс боярских фракций, следовали новые пожалования боярским чином и ни одна семья не доминировала посредством численного перевеса в Думе. Как считает Коллманн, «ни одна фракция не обладала монополией власти два года, предшествующие свадьбе Ивана IV в 1547 году»
Эта женитьба сделала Шуйских царской родней. И хотя жених умер всего через несколько месяцев (к концу года), Шуйские доминировали в придворной политике с 1538 по 1543 год. Остальным семьям пришлось дожидаться шанса нанести удар.
Коллманн проследила, как менялись альянсы между кланами в те годы. Она показала, что с 1526 по 1533 год при дворе господствовал шаткий, но успешный баланс сил между тремя фракциями: 1) Шуйских; 2) Челядниных и Телепневых-Оболенских и 3) Юрьевых-Захарьиных (семья Анастасии), а вокруг было множество других известных родов (Бельские, Щенятевы, Морозовы, Воронцовы и др.), «сгруппированных в гибкие сети» вокруг этих трех фракций341
Вся история смотров невест не заканчивается Петром I. Династическая и брачная политика, исследованная выше, приобрела в XVIII веке новые формы и значения, а смотр невест стал играть роль культурного артефакта
