Но здравомыслие не было реальным. Это был миф, разновидность заблуждения. В безумном мире, в реальности, управляемой верой, убеждениями и заблуждениями, чем мог быть здравый рассудок?
Прикоснись ко мне, – сказала Цюкунфт. – Покажи мне, что я чего-то стою. Покажи мне, что я желанна. Покажи мне, что я не кажусь тебе отвратительной. Покажи мне, что и мои преступления могут быть прощены.
– Один из самых могущественных гайстескранкенов, которого я когда-либо встречала, – приглушенно произнесла Ферганген, – даже не знал, что он гайстескранкен.
– Большая часть гайстескранкенов не осознает, что они безумны, – ответил Бедект.
Время – разновидность безумия. Мы думаем, что оно четко фиксировано, но если вы задумаетесь об этом хотя бы на мгновение, вы поймете, что это не так. Вы, несомненно, замечали, что время течет медленнее, когда вам скучно, не так ли? Это потому, что так оно и есть! Вера определяет реальность. Я переезжаю в Грюнлуген, самый скучный из городов-государств. Добравшись туда, я найду самую скучную работу, какую только смогу. Я буду жить вечно!
Бедект всегда доверял ей, хотя и знал, что она не заслуживает доверия. Она знала, что он знает, что она ворует у него. Ни разу он не предъявил ей этого, и даже не отпустил ни единого замечания на этот счет. Он принимал ее такой, какая она есть, так, как никто другой не смог принять.
башню на другом берегу реки. Она торчала там, как округлый член, пытающийся трахнуть небо.
«Точно мужики строили», – подумала она.
Женщина никогда бы не построила что-то настолько очевидно и смехотворно фаллическое. Только мужчины отвлекались на то, чтобы замусорить все вокруг памятниками своим крохотным писюлькам. Надо же быть настолько неуверенным в себе.
