Облачившись во фланелевый халат, принадлежавший покойному мистеру Броуду, он осмотрел свою кожу. Она была все еще влажной, шершавой, бледной и безжизненной. Там, где на нем была сорочка или панталоны, а также на животе она имела серовато-синий оттенок. Ноги были цвета индиго — от чулок, остальное тело было такого же табачного цвета, как сюртук. Было так трудно счищать перочинным ножом краску, проникшую глубоко в кожу, что он порезался.
Жизнь — это продолжительная болезнь, у которой один конец, и последние ее годы ужасны: упадок сил от каменной болезни, ревматические боли, притупление чувств, потеря друзей, семьи, работы. Человек должен молиться о том, чтобы впасть в безумие или стать бесчувственным как камень. Всем грозит смерть, зачастую позорная, нередко мучительная. А между тем с каким невероятным легкомыслием мы отбрасываем даже малейшую возможность счастья из-за какой-то ревности, размолвки, угрюмости характера, тщеславия, ложного чувства чести, этой смертельной, ослабляющей и глупой идеи
— На марсе, живее, взять на гитовы, по реям, по реям, на грот-марсель-рее, не зевать, слышите? Черт бы вас побрал, отдать бизань-марсель! Выбрать шкоты! Выбирай тали, пошел, поживей!
Главный недостаток этих владений заключался в том, что они кишели дикобразами. За ними охотились при лунном свете с помощью чистокровных ищеек, и охотники для защиты от игл, которые мечут дикобразы, имели зонтики из дубленой козлиной кожи.
Долгая пауза перед боем всегда мучительна, но первые выстрелы сразу убивают прошлое и будущее, остается лишь миг, в который надо действовать, — в нем нет ни места для печали, ни времени для боязни
что «Лорд Нельсон» плавает как колода, что ему дважды не удалось совершить поворот через оверштаг близ мыса Трафальгар и поэтому пришлось, в конце концов, повернуть через фордевинд
