Иван Дмитриевич Путилин

Недоразумение

 Эти события происходили в апреле 1885 года. На одном из моих утренних докладов градоначальнику в качестве начальника сыскной полиции я вдруг услышал:

   — Однако хороша-таки ваша полиция… На улице, на самом людном и видном месте две дамы нападают на двух почтенных и уважаемых дам, выходит целый скандал, и я ничего об этом не знаю… Да, вероятно, и вы ничего не знаете?

   — Нет, ровно ничего не знаю! — несколько озадаченный ответил я.

   — Вот то-то оно и есть. А ведь история случилась уже два дня тому назад. Вчера знакомый мне почтенный профессор Ф. с возмущением и негодованием жаловался, что его жену и ее знакомую, молодую девушку из очень порядочного семейства, у Гостиного двора задержали две купчихи, обвиняя их чуть ли не в воровстве и мошенничестве. Вышла очень неприятная история. Вы ничего об этом не знаете от ваших агентов?

   — Первый раз слышу. Известны ли фамилии лиц, нанесших неприятности госпоже Ф.?

   — Да-да… Фамилии записаны. Это жена купца-фабриканта А. Н. Б. и ее дочь, жена почетного гражданина К. Ф. Я.

   — Лица эти мне известны. Немедленно расследую все дело и о результатах дознания буду иметь честь доложить вашему превосходительству.

   — Да-да! Непременно, и необходимо раз и навсегда научить этих дам, что нельзя творить неприличия на улице.

   — Слушаюсь!

* * *

   В результате моего расследования удалось выяснить следующее.

   Восьмого апреля, часов около двенадцати дня, в дом по Николаевской улице, где жил фабрикант А. Н. Б., вошли две дамы. Одна — брюнетка высокого роста, средних лет, другая — блондинка, очень красивая, молодая, лет восемнадцати-девятнадцати. Обе дамы были весьма прилично и даже шикарно одеты.

   — Господин Б. дома? — спросили они у швейцара.

   — Никак нет, они-с уехамши, — ответил тот.

   — Ну, все равно… Зайдем к его жене, — сказали дамы и поднялись по лестнице.

   Позвонив у двери господина Б., они велели доложить о себе хозяйке. Та их приняла, и здесь разыгралась такая сцена.

   — Что вам угодно? — спросила хозяйка.

   Обе дамы изумленно переглянулись между собой.

   — Но мы желали бы видеть А. Н. Б.,-сказали они.

   — Его нет дома.

   — Ах, какая досада, право! У нас к нему очень важное дело…

   — Может быть, передадите мне…

   — Нет-нет… Это будет бесполезно. Дело личное и требует разговора именно с А. Н. Но ведь мы можем заехать и позже. Когда он будет дома?

   — Между тремя и четырьмя часами.

   — Ну, вот тогда мы и зайдем, а теперь извините, ради Бога… Мы вас побеспокоили совершенно напрасно.

   — Ничего, какое там беспокойство, — сказала добродушная госпожа Б.

   — Нет-нет, как же… Все же… — говорили незнакомки, направляясь в переднюю.

   Госпожа Б. вышла их провожать.

   — Ах, Боже мой! — проговорила вдруг старшая, солидная дама. — Катя, есть у тебя мелочь?

   — Нет! — ответила ее молоденькая спутница.

   — Извините, мне так неловко, но, право… вы так любезны и добры, что я решаюсь вас просить… — сказала солидная дама, обращаясь к хозяйке.

   — А в чем дело?

   — Будьте добры, разменяйте мне на мелочь рубль, — сказала солидная дама.

   — С удовольствием!

   Госпожа Б. принесла рубль серебряной мелочью.

   — Благодарю, благодарю вас! — сказала дама, взяв деньги, и обе посетительницы живо юркнули за дверь.

   Госпожа Б. стояла в недоумении.

   — Ах, какая я рассеянная, — вдруг послышался голос дамы уже с лестницы. Ведь я не отдала вам рубль бумажкой! Сейчас пришлю со швейцаром.

   Горничная осталась в передней ждать швейцара. Внизу хлопнула входная дверь. Прошла минута, другая, третья… А швейцар так и не нес рубля.

   Барыня была в растерянности: пришли какие-то незнакомые дамы, взяли рубль, ушли… Она послала прислугу вниз справиться у швейцара.

   — Степан, что же ты не несешь рубля?

   — Какого такого рубля?

   — Да того, что тебе передали две приходившие барыни.

   — Никакого рубля они мне не передавали.

   — Вот те и на!

   Изумлению и негодованию почтеннейшей госпожи Б. не было пределов.

* * *

   Полчаса спустя к дому на углу Кабинетской и Ивановской улиц подошли также две дамы. В этом доме жил зять упомянутого выше Б., почетный гражданин К. Ф. Я.

 

   — Дома К. Ф.? — спросили они у швейцара, молодого, высочайшего роста парня с широким добродушным лицом.

   — Никак нет.

   — А когда он будет дома?

   — Не могу знать.

   Обе дамы огорченно взглянули друг на друга.

   — Что же, спросим об этом у его жены. — сказала младшая.

   — Ну да, ну да, — сказала старшая и обратилась к швейцару: — А его жена дома?

   — Дома, — ответил тот.

   — Ну и прекрасно! Подымемся, узнаем, — сказала солидная дама средних лет. Мы старинные знакомые и даже родственницы К. Ф., — благосклонно пояснила швейцару почтенная дама. — Вот, приехали и зашли его проведать. Жаль, что нет его. Ну. все равно, зайдем.

   Швейцар почтительно выслушал их пояснения.

   Дамы поднялись наверх. К ним вышла жена К. Ф. и сказала, что мужа нет дома. Дамы очень огорчились, и одна из них попросила разменять им два рубля.

   Жена К. Ф. сказала, что у нее нет мелочи, и дамы спустились вниз.

   — Послушай, голубчик, — сказала старшая дама швейцару, — разменяй-ка мне два рубля.

   Тот с величайшей готовностью отсчитал ей два рубля мелочью, которую она опустила в карман.

   — Катя, — обратилась она к молоденькой, — дай ему два рубля бумажками.

   — Ах, тетя! — ответила та. — Ведь у меня, вы знаете, все десятирублевки.

   — Вот досада! И у меня тоже… Швейцар, голубчик! Через полчаса будет К. Ф., и мы придем тоже… Да, впрочем, еще лучше… скажите ему, что были те две родственницы, которых он ждет, что мы будем сегодня же, и возьмите, кстати, у него два рубля, которые мы взяли мелочью. Получите еще на чай…

   И пока швейцар успел что-либо сообразить, обе «родственницы» живо шмыгнули за дверь.

* * *

   Часам к трем приехал домой господин Б. и услышал от жены рассказ о том, как две какие-то шарлатанки надули ее на рубль.

   — Не рубля жалко, а досадно на свою глупость, — пожаловалась она и прибавила: — Не верится что-то… Такие элегантные, нарядные… Может, еще придут. Но пробило четыре часа, дамы все не являлись. Господин Я. тоже вернулся домой около трех часов.

   — Барин! К вам родственницы заезжали! — объявил ему швейцар.

   — Какие родственницы? Что ты путаешь? Теща, что ли?

   — Никак нет! Приезжие… Взяли у меня два рубля… Позвольте получить с вас.

   — Что, что такое? Какие два рубля? Началось выяснение дела, и Я., одновременно рассерженный и смеющийся, вошел в свою квартиру.

   — Вот так родственницы! — хохотали они с женой. — Ну и родственницы же в Питере…

   — Непременно расскажу это маме, — сказала жена. — Вот будет ахать и возмущаться мошенничеством в Петербурге.

   Но мама сама горела нетерпением рассказать дочери об истории с рублем и была уже у них на пороге.

   Толкам, негодованию, удивлению и предположениям обеих женщин не было конца. Жертвой мошенничества, хотя и на ничтожную сумму, сделались две родственные семьи. Очевидно, кто-то их знал, кто-то за ними следил. Что бы это значило?

   Поахали, поохали мать с дочерью и решили поехать, потолкаться у Гостиного двора, где, кстати, был и магазин господина Я., зятя госпожи Б.

* * *

   Только подъехали они к Гостиному двору, как госпожа Б., мать, взволновалась.

   — Стой! — крикнула она кучеру. А затем, обратившись к дочери, возбужденно проговорила: — Они!

   — Кто такие? — спросила та с удивлением.

   — Они, негодяйки, воровки, которые проделали всю эту историю с тремя рублями. Вот я их…

   И почтенная дама указала дочери на двух элегантно одетых женщин. Одна из них была высокая, средних лет брюнетка, другая — молоденькая, красивая, восемнадцати-девятнадцати лет блондинка. Обе женщины, не торопясь, шли вдоль Гостиного двора, останавливаясь иногда у витрин магазинов.

   — Они! — энергично повторила госпожа Б. — Пойдем-ка догоним и арестуем их…

   — Не ошибаетесь ли вы, мама?

   — Ну, нет! Уж я не ошибусь! И обе женщины пустились догонять воровок. «Воровки» между тем, по-видимому, чувствовали себя в полной безопасности, нисколько не тревожились и, оживленно о чем-то беседуя, остановились возле витрины большого ювелирного магазина.

   — Не потрудитесь ли, сударыни, — вдруг громко и грозно обратилась к ним госпожа Б.,- не потрудитесь ли немедленно отдать те три рубля, которые вы сегодня обманным образом и мошеннически получили? Вот — рубль с меня, а два рубля — от моей дочери или у швейцара их дома, но это все равно…

   Обе настигнутые дамы остолбенели.

   — Вы с ума сошли! Сумасшедшая… — сказала, отступив назад, высокая, средних лет дама.

 Молоденькая молчала. Она побледнела, и это окончательно укрепило госпожу Б. в том, что она «поймала»-таки преступниц.

   — Какие три рубля? За что три рубля? В чем, наконец, дело? — проговорила энергично уже пришедшая в себя высокая дама. — Или вы с ума сошли, или здесь недоразумение, которое надо выяснить.

   — Что здесь выяснять? — убежденно, но уже не так бойко сказала Б. — Ведь вы прекрасно понимаете, в чем дело.

   — Ничего я не понимаю! — рассердилась высокая дама. — Сударыня! Вы шутите плохие шутки… Собираете народ, устраиваете скандал… Это, наконец, превосходит всякую меру терпения!

   Она взяла под руку свою молодую подругу.

   — Здесь, во всяком случае, нам неприлично объясняться, — проговорила она госпоже Б.,- и если вы уж так настаиваете на чем-то непонятном, то необходимо для объяснений избрать другое место.

   Решительный тон высокой дамы несколько повлиял на Б., тем не менее она не желала выпускать из рук таких «отчаянных мошенниц».

   — Если вам неудобно объясняться здесь, при народе, то, пожалуйста, в двух шагах отсюда магазин моей дочери, не угодно ли… — язвительно пригласила она.

   И все дамы, сопровождаемые толпой смеющихся зевак, торжественно двинулись к магазину господина Я. на Большой Суровской линии.

* * *

   В магазине дело приняло несколько другой оборот. Молодая из «пойманных» дам опустилась беспомощно на стул, а старшая тотчас попросила у госпожи Б. объяснений.

   Госпожа Я. подошла к находившемуся в магазине мужу и начала объяснять, в чем дело.

   — Вот так штука! — проговорил он. — Только не похоже оно что-то…

   Между тем разговор между госпожой Б. и высокой дамой начинал приобретать весьма острый характер.

   — Это, наконец, ни на что не похоже! — кричала высокая дама. Предупреждаю, вы ответите за свои слова и поступки, я этого так не оставлю… Мой муж имеет знакомства. Я — жена профессора Ф.

   Госпожа Б. несколько опешила, однако попробовала было упомянуть о полиции.

   — Вот именно, прошу послать за полицией, — вскипела дама. — Что делать! Скандал так скандал, но нужно же покончить с этой отвратительной историей.

   — Хозяин! — шепнул между тем один из приказчиков господину Я. — А ведь это верно. Я признаю, это действительно госпожа Ф.- наша даже покупательница. И живет она здесь недалеко… Важная дама…

   Почетный гражданин Я. увидел, что его дамы попали впросак.

   — Какая там полиция! Зачем же — с полицией? — произнес он, подходя. Можно и без полиции… Просто ведь вышло недоразумение, извините-с!

   — Это не недоразумение, а оскорбление средь бела дня на улице… Это скандал! — со слезами в голосе взвизгнула высокая дама.

   С молоденькой сделалась истерика, и приказчик побежал за водой.

   Госпожа Б. и ее дочь в недоумении отступили.

   — Ну уж и оскорбление! — заговорил господин Я. — Просто ошиблись дамы. У нас такой случай неприятный вышел, ну и… приняли вас за других…

   — Она меня сумасшедшей при всех назвала! — вступила госпожа Б.

   — Молчите уж, маменька! — шепнул ей зять.

   — Сударыня! — убедительно обратился он к госпоже Ф.,- вас никто не задерживает. Можете уйти. Тысячу раз извиняюсь. Все глупость женская… Недоразумение… Не стоит устраивать скандал.

   Старшая дама расплакалась.

   — Что же это такое?! — проговорила она, опускаясь на стул. — Такое безобразие… Просто на улицу нельзя показаться.

   — Ах, Боже мой, какое недоразумение! — лепетал господин Я. — Ах, Боже мой! Сударыня, успокойтесь…

   — Все вы! — шипел он на жену и тещу. — И все из-за трех рублей. Вот так историю затеяли…

   — Тысячи извинений, сударыни! — извивался он перед плачущими женщинами.

   — Да затвори дверь, болван! — закричал он на мальчика из магазина. Сударыни…

   Старшая «задержанная» дама вытерла глаза, решительно встала и взяла под руку свою спутницу.

   — Пойдем, Annette… — сказала она.

   Обе дамы вышли.

   — Еще хорошо, что так отделались! — вздохнул почетный гражданин.

   — Но ведь точь-в-точь те… мошенницы! — попробовала было оправдаться госпожа Б. — И платья, и шляпки, и рост, и походка, и все… Просто ума не приложу.

   — Те да не те, видно. Еще хорошо, что так отделались, — повторил господин Я.

 

   Однако отделались они не так легко.

* * *

   Разузнав всю эту историю, я послал к господам Б. и Я. повестки с приглашением явиться к девяти часам утра в сыскное отделение. Неприятное впечатление от получения подобных «приглашений» я знал хорошо и рассчитывал именно на это.

   В назначенный день и час оба «приглашенных» с беспокойными и встревоженными лицами сидели в моей приемной и тихо перешептывались между собой. Мне доложили о них.

   — Скажите, что я занят. Пусть подождут! — приказал я.

   Прошел час, другой, третий… Так продержал я их чуть ли не до двух часов. Потом приказал впустить.

   Вошли господин Я. вместе с зятем.

   — Дело скверное! — сказал я. — Ваших жен придется выслать из Петербурга.

   Лица обоих вытянулись.

   — За что же, помилуйте!

   — Как за что? Захватывать на улице почтенных и уважаемых женщин… Скандалить! Обвинять в воровстве! Разве этого мало? Градоначальник негодует и хочет распорядиться о высылке.

   — Ваше превосходительство… — умоляюще начали они, — недоразумение…

   Оба наперебой пустились рассказывать уже известную мне историю. Я едва сдерживал улыбку, тем не менее строго сказал:

   — Однако за такие «недоразумения», вы понимаете, наказывают…

   — Господи! Да войдите же в наше положение, ваше превосходительство! — воскликнули они. — Сжальтесь…

   — Не знаю. Я доложу градоначальнику, — ответил я сурово. — Сомневаюсь, чтобы он смягчился… Впрочем, все зависит от него и госпожи Ф., а также ее знакомой, которых вы оскорбили. О результатах… Я вас вызову и сообщу.

   Оба ушли как в воду опущенные.

* * *

   Градоначальник даже рассмеялся, когда я подробно рассказал ему всю историю.

   — Да! — сказал он. — Пугнуть их, конечно, следует… Но на этом и покончить.

   Дня три я не подавал вестей господам Б. и Я. Воображаю, как они там ругали своих жен. Наконец вызвал. Продержал три часа в приемной и не принял. Просил явиться завтра. Назавтра, опять достаточно выдержав их в ожидании, пригласил.

   — Благодарите госпожу Ф. и господина градоначальника, — сказал я. — Они согласны прекратить это дело. Но в другой раз таких «недоразумений» не должно быть. Понимаете?

   У Б. и Я. просияли лица.

   — Покорнейше благодарим, ваше превосходительство!

* * *

   Выявить настоящих виновниц этой проделки мне так и не удалось, хотя очень хотелось…