Ровным надежным светом горела звезда. Верный спутник и проводник, она и по сей день на небе. Полярная звезда, которую алтайцы зовут Алтын Казык — Золотой Кол — и считают центром неба, осью мира.
— Слезы что вода, — сказала она. — Уйдут в землю, и следа не останется. А слова твои, девушка, — раскаленное железо. Ты клеймо сейчас выжгла у него на сердце, каким хозяин своих лошадей метит в общем табуне. Удержу его до утра. Ночь думай. Надумаешь — приходи. Камни доброе говорят. А побоишься, так разве душа пугливого марала стоит души белого барса?
Жена Каана разрыдалась, спрятав лицо в ладони. Двойня не означала ничего доброго. Дурной это знак. Разделенный надвое дух — с такого толку не выйдет. Будут всю жизнь оба не живые и не мертвые. Да и жизнь одна, поделенная на двоих, у каждого вполовину короче станет. Так говорили люди, в это верил народ. Поэтому давно отыскался способ: одного из двойни умертвить, чтобы половина души ко второму вернулась. А выбрать как? Как одно свое дитя предпочесть другому?
он всегда теплый, днем и ночью, летом и зимой. На этом-то камне и оставляют люди больных и угасающих. Кто жизни недостоин — того найдет семья к утру хладным на камне. Других же не увидят родные никогда.
Светлого, безгрешного возьмут слуги Меш Ээзи с собой, отнесут к озеру да в воду опустят. Станет он телом силен, а духом — как младенец. Не вспомнит исцеленный ни отца, ни матери, ни имени своего, ни языка, на котором с рождения говорил. И станет он, среди прочих слуг, помогать людям, которых согласно озеро принять в свое лоно.
Да еще одно с таким человеком станется. Сможет он по своему желанию изменять облик на звериный и стаей жить с подобными себе. А жизнь былую позабудет навек. Всему своя цена в поднебесном мире.
Вода в том озере — слеза гор. Чистая, целебной силы полная. Бережет Меш Ээзи озеро от глаз людских, от человеческой жадности да от тех, кто берет, не отдавая ничего взамен. Но не жаден Дух Тайги, не прячет живительную влагу для себя одного. Всякий зверь, заболев, знает, какую траву найти. Всякий зверь, умирая, ведает, на какие прийти берега. А коли достало сил найти дорогу — исцелит озеро и новой жизнью прежде хворое тело наполнит.
Известно о дивном озере и посвященным людям, но никто из них не смог отыскать его. Слуги Меш Ээзи стерегут все пути, сбивают с толку и путают. В дне пешего хода от озера, под солнцем, на прогалине лежит плоский камень —
День клонился к закату, когда Сестра поднялась с места и, по праву старшей женщины рода, сняла белую занавесь, разделявшую Ойгора и Эркеле. В одиночестве она унесла ткань в аил и закрепила над ложем. Теперь никто, кроме супругов, больше не посмеет касаться этой ткани, ставшей символом новой семьи. Умрет один из них — половину навеса отрежут и отдадут ему на небесные пастбища. Уйдет другой — унесет оставшуюся часть. Там, в краю вечной жизни, соединят они разорванный навес в одно целое, снова став мужем и женой.
