Галина Сапфиро

Узы Света

Книга 1. Принц демонов и Серафим

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Галина Сапфиро, 2018

Принц Хаоса Максак родился уникальным, на нем сошлись генеалогические линии трех рас. Он владеет как темной магией Хаоса, так и магией Света. Друзей у принца нет: демоны его боятся и ненавидят. Все меняется, когда у него прорезаются крылья. Максак узнает, что у него есть сводный брат Габриэл — Серафим, с которым он связан узами Света, и которого владыка Хаоса хочет убить. Максак решает спасти брата и отправляется в срединные миры на его поиски.

16+

ISBN 978-5-4490-8160-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Узы Света
2. Предисловие
3. Часть 1. Наследник Кристалла Тьмы
   1. Глава 1
   2. Глава 2
   3. Глава 3
   4. Глава 4
   5. Глава 5
   6. Глава 6
   7. Глава 7
   8. Глава 8
   9. Глава 9
4. Часть 2. Быть человеком
   1. Глава 1
   2. Глава 2
   3. Глава 3
   4. Глава 4
   5. Глава 5
   6. Глава 6
   7. Глава 7
   8. Глава 8
   9. Глава 9
   10. Глава 10
5. Часть 3. Встреча на перекрестке миров
   1. Глава 1
   2. Глава 2
   3. Глава 3
   4. Глава 4
   5. Глава 5
   6. Глава 6
   7. Глава 7
6. Глоссарий
   1. Дома хаосской знати
   2. Файяры
   3. Оборотни
   4. Мир Света
   5. Люди
   6. Гномы
   7. Элфы
   8. Города и страны
   9. Животные
   10. Магические артефакты
   11. Разное

Предисловие

В существующей Вселенной все имеют своего антипода, своего анти близнеца, полную противоположность, будь то материальные проявления, явления психические, энергетические, или чувственные. Любой возникающий в ней феномен двойственен. Он проявляется в виде отражений в двух противоположных «зеркалах» мироздания: темном и светлом, роль которых выполняют — полюса, являющиеся фокусами антагонистических энергий. Плюс и минус, электрон и позитрон, огонь и лед, свет и тьма, добро и зло, ангел и демон….

Эти два «зеркала»: матрицы мироздания, в которых «свет» и «тьма» сфокусированы в чистом виде, а все отражаемые ими миры являются мирами Теней. В теневых мирах, существующих вдоль силовых линий между полюсами, энергии «света» и «тьмы» смешаны в различных пропорциях. Не является исключением и человек, в теневом сознании которого перемешено добро и зло. Обладая свободой воли, он может выбрать один из фокусов и стремиться к нему, как к центру силы.

В описываемой в романе Вселенной на ее светлом полюсе существует королевство Серафимов — Искриор. С ее противоположной стороны располагается царство демонов — Хаосат.

Сердцевиной светлого полюса является лабиринт синего пламени — Нилам, из центра которого бьет Источник Света — Огненный Лотос. Он генерирует энергию жизни, которая освещает, оживляет и согревает огненные миры Ра и материальные Срединные миры. Четыре «рукава» спирального Лабиринта Нилам простираются через все измерения, являясь источником вод. Женская энергия мироздания Нилам материализуется в лабиринте в виде сапфиров, которые правители Серафимов носят в кольцах. Эти сапфиры имеют постоянную связь с лабиринтом и Огненным Лотосом — источниками светлой силы, которую Серафимы могут использовать для магии или открытия Порталов, чтобы перемещаться в пространстве по Огненной Паутине. К Искриору, истинному миру на полюсе Света, примыкают девять миров Ра, отделенные Полями Сновидений от бесчисленных Радужных миров, которые являются материальными. Жители срединных миров могут попадать в миры Ра только в своих сновидениях, да и то, если их душа готова к путешествию по огненным пространствам Ра.

Столица Искриора — Сапфирион, находится на острове Сияния в Изумрудном море. В плане она имеет форму колеса с улицами-спицами, в центре которого возвышается двухголовая гора Карнак. На одной его вершине возвышается белоснежный дворец правителей, на другой — храм Шивы, через портал которого можно попасть к лабиринту Нилам с Источником Света в его центре. Правят Искриором король Расин и королева Виала, у них два сына и две дочери. Старшего принца зовут Габриэл. В Искриоре днем с неба изливается золотое сияние, а ночное небо полно звезд.

Бесчисленные Радужные и Сумеречные миры-вселенные образуются наложением двух матриц: темной и светлой, расположенных на полюсах мироздания. Искриорцы в срединных мирах известны, как Серафимы, что означает: сотворенные из пламени, а жителей миров Ра — англов, люди называют Ангелами — Вестниками. Англы — посредники. Они наблюдают за жителями материальных миров и доставляют информацию о них Серафимам. И наоборот, доносят до людей послания Серафимов. Попадая в материальные миры, хаоситы, Ангелы и Серафимы материализуются, так как энергия первична, а материя вторична и является ее функцией.

За Радужными мирами, жители которых не владеют магией, следует Пояс Арканов, где можно оперировать магическими силами. Далее идут Болота Хайбита, которые являются переходной теневой зоной между Светом и Хаосом. Здесь действует Черная и Светлая Магия. Зона болот нестабильна и переменчива, в ней обитают разные опасные существа. За Болотами Хайбита начинается царство Хаоса. Пустыня Маат — антипод Пояса Арканов. За ней располагаются Сумеречные миры и Плоскогорье Призраков, где обитают серые вампиры, которые являются Стражами Хаоса, не пропускающими жителей сумеречной зоны в его пределы. За Плоскогорьем следуют Девять Кругов Тьмы, в которых действуют первородные силы Хаоса. Круги Тьмы отделены Пропастью Забвения и горами Грифонов от моря Мрака, в котором плавают Острова Хаоса. В центре моря возвышается остров с высокой скалой в центре, считающийся обиталищем Иштара — демона гнева и пагубной страсти. На вершине скалы находится Черная пирамида, в недрах которой растет Кристалл Тьмы, генерирующий темную субстанцию Хаоса, укрывающую мир Хаосата от излучений полюса Света. Черная Пирамида и Кристалл Тьмы являются местом силы и сердцевиной темного полюса Мироздания.

С утеса стекают потоки воды и лавы. Медуза, солнце Хаосата, имеет вид голубой спиральной туманности и является отражением в его небесах лабиринта Нилам — полюса Света. Кристалл Тьмы окружает огненный Лабиринт, защищающий его от нежелательных гостей. В нем рождаются огненные рубины: концентрированная мужская энергия, основные аспекты которой — хаос и разрушение. Потоками лавы они уносятся в Подземелья Химер, где их и находят. Огневики высоко ценятся в срединных мирах и считаются универсальным платежным средством. Ниже площадки с Черной Пирамидой скалу опоясывает пятиярусный дворец Владыки Хаосата, у ее подножья раскинулись Дворы Хаоса.

Хаосатом называется истинный мир на темном полюсе, а его жители — хаоситами. Они имеют демоническую природу и способны к метаморфозе, поэтому практически бессмертны. Повелитель Хаосата — лорд Сарг, его жена — леди Тэрла. Их наследники: старший принц Максак, принц Форанн, принцесса Залина. Сарг приходится Максаку отчимом: его родной отец Расин — повелитель Искриора, а мать — леди Тэрла. Высшее общество хаоситов разделено на четыре Дома: Дом Владык, Дом Люцифиридов, Дом Драконов и Дом Хранителей, в который входят три клана. Низшее общество слагается из каст. Например: каста землепашцев, каста слуг, каста ремесленников, каста ювелиров. Владыка Хаосата является Хранителем Кристалла Тьмы. Символ Дома Владык — Черный Скорпион. Символ Дома Люцифиридов — Крылатый диск с молнией. Символ Дома Драконов — Глаз дракона в треугольнике.

Излучения Медузы, солнца Хаосата, возбуждает атмосферу, поэтому на небосводе постоянно полыхает Полярное Сияние различной интенсивности. Ночью на черном небе висит большой диск Красной Луны, освещающий мир Хаоса своим кровавым светом. На окраине Хаосата находится плато Огненных Змей, за ним горы Предела и вакуум, в котором дрейфуют астероиды. Пояс Арканов, Пустыня Маат и Болота Хайбита — зоны турбулентности и трансформаций, искривления пространства и времени. Они пользуются популярностью у авантюристов, сталкеров и экстремалов, которые ищут там магические амулеты, артефакты и редкие драгоценности. Под подвалами Дворов Хаоса находится Пекло, от него начинаются Подземелья Химер, в которых также можно найти магические артефакты и огненные рубины. Подземелья Химер, являясь изнанкой мироздания, «подвалом» материального мира, существуют в ином измерении и тянутся от Хаосата под всеми срединными мирами до Искриора. Соединяя оба полюса, Подземелья являются невидимым основанием всего мироздания.

Химеры, обитающие здесь, похожи на огромных гротескных львов. У них короткий рыжеватый мех, темно-рыжая грива, желтые светящиеся глаза, острые уши, большие клыки и длинный хвост с ядовитым шипом на конце, который парализует любого демона Хаоса. Хвост и морда Химеры покрыта мелкой чешуей — коричневого или темно-зеленого цвета. Спастись от Химеры практически невозможно.

Все Мироздание пронизывает объемный Лабиринт Кроноса — структура из Черных Дыр, соединенных каналами, в которых нет времени. Лабиринт Кроноса, как кровеносная система мироздания, объединяет все измерения и является каркасом Вселенной. Перемещение в Черном Лабиринте происходит мгновенно. Повелители Хаосата, имеющие особый «билет» — магический артефакт файярил, могут с его помощью открывать проход в Лабиринт Кроноса и перемещаться в пространстве и между параллельными мирами, используя это «межгалактическое метро». Файярилы создала раса крылатых Файяров, которые когда-то жили в Хаосате и были его элитой. Когда Файяр Мерлис, нашедший зерно Света, посадил его на окраине Хаосата, из него возник мир света Искриор. С тех пор мир стал двух полярным. Демонам это не понравилось, и они восстали против крылатой расы, но Файяры победили их в сражении. Затем они навсегда покинули пределы этой Вселенной, переселившись на высшие уровни мироздания. Люди материальных миров называют Файяров Архангелами.

Световые потоки, исходящие из Источника в Лабиринте Нилам на Ледяном Плато, заполняют пространство Вселенной Огненной Паутиной, по которой могут перемещаться владыки Искриора, используя магические кольца с сапфирами Нилам. Огненная Паутина, переплетаясь с черными струнами Кроноса, является энергетическим «каркасом» Вселенной. Ледяное Плато на полюсе Света охлаждает Вселенную от жара Пекла Хаоса: только при равновесии этих двух противоположных сил Вселенная может быть стабильна.

Максак — наследный принц Хаосата, родился уникальным. На нем сошлись генеалогические ветви трех рас: демонов-хаоситов, Серафимов и крылатых файяров-архангелов. Унаследовал он и способности предков с их атрибутами: от Серафимов ему досталось умение поражать врагов световым «клинком» из ладони, а от Файяров — крылья. Максак был единственным в обоих истинных мирах, кто мог управлять как силами хаоса, так и огня, к тому же он мог материализовать крылья, облекая в материю их невидимый силовой каркас. К тому же он полностью владел метаморфозой и мог убивать светом, против которого были бессильны все демонические создания. Наставником Максака становится Дарк — воин из королевского рода фангиров: ягуаров-оборотней.

Владыка Хаосата лорд Сарг решает убить сына короля Расина — наследного принца Габриэла, чтобы посадить на трон Искриора своего пасынка Максака, распространив, таким образом, власть демонов на все миры. Максак узнает, что Габриэл находится в одном из срединных миров, где живет как обычный человек. Став совершеннолетним, он отправляется в путешествие, чтобы найти брата, связанного с ним узами Света, и спасти его от демонов-убийц. Найдя брата и незаметно оберегая его от нападений, Максак сохраняет инкогнито: он не знает, как Габриэл отнесется к известию, что у него есть сводный брат — демон. Они становятся друзьями, но оба скрывают свое истинное происхождение.

У Максака, выросшего в одиночестве, кроме Габриэла и Дарка, немного друзей — один из них, Даниэль — обычный человек, второй — черный дракон. Ему повезло найти свою любовь: познакомившись с кузиной, сестрой Габриэла, Максак влюбляется в нее. Все хорошо, если бы не было так плохо. Ведь Максак единственный во вселенной, кто может управлять обеими силами мироздания, родился не случайно. За все надо платить, а за свои уникальные способности тем более. Принцу предстоит спасти мир от гибели, пожертвовав всем: родными, друзьями, любовью и, даже, самим этим миром. Но он не тот, кто сдается на милость судьбе. Оказавшись в полном одиночестве в ином измерении и времени, Максак делает все возможное и невозможное для возвращения домой. Он верит, что у него получится открыть запечатанный Портал в храме Шивы, даже, если для этого придется создать новую Вселенную.

***

Принц Хаоса мчится на чёрном коне

Из мрачного замка, что скрыт в вечной мгле.

Где небо несётся, как в призрачном сне,

Спирали Полярных Сияний бросая

И потом холодным струясь по спине.

Бессчётных Миров отражается ряд….

И звёзды кострами в пространстве горят.

В каком из миров он найдет своё «Я»?

То Отраженье зовётся — Земля!

Сквозь мрак первозданный спешит принц туда,

Где светом янтарным пылает звезда.

Всё ближе, и ближе…. И вот Лабиринт

В грозном величье, сверкая, стоит.

Не каждый пройдёт Лабиринт из огня:

Лишь тот, кто поверит в самого себя!

Пройдет принц крещенье Вселенским Огнём,

Чтоб воином-магом стать в царстве своем!

Часть 1. Наследник Кристалла Тьмы

Глава 1

«Нужно носить в себе Хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду».

Фридрих Ницше

«Айсберг, плывущий навстречу Солнцу, тает, превращаясь в воду. Но я выживу, я не исчезну в его лучах, потому что внутри меня есть солнечный свет».

Из дневника Максака.

***

Отсюда, с площадки на вершине скалы нависающей над пропастью, хорошо видна Черная Пирамида, возвышающаяся над островом, плавающим в водах Хаоса, именуемых морем Мрака. На остров можно попасть по четырем мостам. Собственно это и не мосты в привычном смысле слова, а скелеты огромных змей Хаоса, которые водятся в Болотах Хайбита — зоне Теней, где силы Света и Тьмы борются друг с другом. Странные существа там обитают, а оптические иллюзии в результате интерференции волн сводят с ума. Я сидел на каменном троне, покрытом трещинами и углублениями от украшавших его когда-то драгоценных камней: их выковыряли охотники за сокровищами. Много лет назад на троне также сидел жрец храма, чьи руины находятся на скале позади меня. Храм разрушился в результате землетрясения так давно, что забылось даже его название. Жрец отсюда наблюдал за Черной Пирамидой, в недрах которой в центре Огненного Лабиринта произрастает Кристалл Тьмы. Раз в месяц он исторгает из себя чистый Хаос. Вот и сейчас из устья на вершине пирамиды источались черные клубящиеся потоки, поднимающиеся кверху и рассеивающиеся в атмосфере. Темная туманная завеса защищала нас от излучений Искриора, другого полюса мира. Я откинулся на спинку трона и задрал голову: Медуза стояла в самом зените, ее спиральные щупальца медленно колыхались. С них истекала легкая тающая дымка газов. Полдень. В это время воздействие излучений Медузы на атмосферу усиливается, поэтому Полярное Сияние наиболее интенсивно. Вот и сейчас по небу метались разноцветные полотнища, сплетенные из синих, фиолетовых, малиновых, зеленых жгутов. Они колебались, меняли форму, закручивались в спирали, опадали, чтобы тут же возникнуть вновь. Через призрачную разноцветную вуаль, наброшенную на небо, изливалась на мир абсолютная тьма, которую разбавлял только голубой свет Медузы.

Медуза. Так выглядел в нашем мире полюс Света Искриор. Интересно, а как оттуда видится наш мир? — Задумался я. Наверное, в виде серой кляксы на сияющих небесах. Золотой скорпион, обвивавший мое предплечье шипастым хвостом, пошевелился и проскрипел:

— Максак! Ты не забыл предупреждение служителя, что через час ужин. Отец не любит, когда опаздывают.

Я вздохнул:

— Иду. Ох уж эти ритуалы! Когда стану Повелителем Хаосата, я их отменю!

— Когда это еще будет! — Язвительно заметил скорпион.

Это магическое существо подарила мне мать на мой двенадцатый цикл рождения. Я назвал его Арром, что на хаосатском языке означает «Смертоносный». Подобные существа водятся в Пустыне Маат, которая граничит с Болотами Хайбита, но только золотые скорпионы рождаются в огне Источника Света в Искриоре. На вопрос: почему магическое существо со светлой половины мира стало защитником темного принца, мать мне ничего не ответила. Или не захотела отвечать. Арр весьма полезное приобретение: ударом хвоста с ядовитым жалом он может на несколько часов парализовать любого демона. Или, как телепат, использоваться во вполне мирных целях, например, в качестве переговорного устройства. С ним можно было поболтать, что я особенно ценил, так как собеседников у меня, кроме сводного брата Форанна, не было. Сверстники обходили меня стороной не только потому, что я был старшим принцем, но и из-за некоторых моих особенностей, о которых я расскажу позже. По их мнению, как и, по мнению всех остальных хаоситов, я был выродком, которого давно нужно было сбросить в Пропасть Забвения, что располагалась за горами Грифонов. Я встал с трона, щелкнул по носу Арра, который довольно пискнул, и пошел к развалинам. К одной из трех сохранившихся каменных колонн, с вырезанными на них древними символами, был привязан Зарг, мой ездовой демон. Зарг был из расы ургалов — туповатых и ленивых демонов-хищников, которые за еду готовы служить кому угодно. Перед поездкой я его хорошо накормил, и теперь он, поджав под брюхо все свои шесть когтистых лап, мирно посапывал, положив короткую зубастую морду на гладкий валун. Длинный шипастый хвост мелко подрагивал. Я подергал его за желто-зеленоватый рог, торчащий посреди лба:

— Вставай, дружище! Пора домой, ужинать.

Ургал, недовольно заворчавший, при слове «ужинать» встрепенулся и шустро вскочил на лапы. Я усмехнулся:

— Знаешь, если ты будешь все время жрать, то превратишься в сарба. — Демон сарб имел шарообразную форму, утыканную иголками.

— Как я буду на тебе ездить, а?

Зарг на мое замечание не отреагировал. Вскочив в седло, я тронул поводья, и мы помчались ко Дворам Хаоса, раскинувшимся у подножья Черной Пирамиды. Дворы окружал сад, в котором росли каменные деревья с полупрозрачными дымчатыми и голубыми листьями, а между ними множество цветов-кристаллов. Мать любила цветы и не скупилась на покупку гномов-садовников. По-моему, их было в саду почти столько же, сколько самих цветов. Прогуливаясь по саду, я то и дело на них натыкался, что меня сильно раздражало — мне хотелось уединения, поэтому я и сбегал при первой возможности на руины древнего храма. Хаоситы здесь не появлялись, считая это место проклятым, что меня вполне устраивало, и я старательно поддерживал существующее мнение, привнося свою лепту в распространение выгодных мне слухов среди слуг. Бросив ургалу пяток наслингов — пятнистых безволосых крыс хаоса в полметра длиной, я отправился в свои покои, расположенные на верхнем этаже дворца, примыкающего одной стороной к скале. Мать и сестра Залина не любили, когда от меня пахло ургалом, поэтому я тщательно вымылся в водопаде личного небольшого сада, в котором настоящие деревья и кусты из срединных миров росли в больших керамических горшках и деревянных кадках. Сад был разбит на широком каменном уступе, в виде террасы — примыкающей одной стороной к моей спальне. Водопад низвергался из клыкастой пасти демона, чей лик был высечен в скале под нависающими гранитными плитами площадки, на которой стояла Черная Пирамида Хаоса. Подойдя к зеркалу, я задумался, какую бы мне принять форму для ужина, чтобы и народ удивить, и мне было удобно в ней сидеть за столом. Я со смешком вспомнил, как однажды в детстве приняв форму кургузого бочонка с короткими ручками, еле втиснулся в свое кресло. За столом все давились от смеха. Руки пришлось срочно удлинять, так как я не мог дотянуться ни до одного блюда, за что отчим мне потом сделал выговор: за едой по этикету применять метаморфозу строго запрещалось. Подумав, остановился на форме двухголового поджарого демона. Одна голова пусть ест, а вторая поддерживает светскую беседу: у нас сегодня были гости. А то за разговорами останешься голодным, рассудил я практически. Довольный собой, я облачился в черный камзол, нацепил обязательные для царской особы атрибуты и отправился в обеденный зал.

— Вельможа из клана «Серого паука» с женой и дочерью! Богатый торговец. — Идентифицировал я гостей: темно-серый камзол хозяина был украшен золотой брошью в виде паука, а у его жены золотой паук-кольцо «сидел» на пальце. Да и сам хозяин был похож на эту серую тварь: низкорослый демон, напоминающий пузатый бочонок, посверкивал на меня маленькими красными глазками из-под топорщащихся рыжих бровей. Когда я подошел к столу, троица встала и приветствовала меня, склонившись в низком полупоклоне. Издалека приехали, хотят сосватать дочку за принца.

— «Не выйдет, голубчики!» — Ехидно подумал я, мило улыбаясь обеими головами. Сев около молодой демонихи с кокетливой бородавкой на щеке, я галантно навалил ей полную тарелку еды: пока ест, может и ужин кончится, не придется вести беседу, понадеялся я. Родителям эта семейка, видимо, не приглянулась: они меня перед ними не расхваливали. Демониха со странным именем Чиффа быстро опустошила тарелку. Я вздохнул: надо начинать беседу, и принялся рассказывать ей о том, как провел прошлогодний праздник, посвященный лукавому божку Страсти. Я поведал, что во время игры в догонялки с демонихами, божок так распалил мою страсть, что я откусил одной из них кончик хвоста.

— Ну, не беда! Хвост через пару дней отрос, зато какие воспоминания — не каждую принц почтит откусыванием! — Шептал я ей на ушко, с любопытством наблюдая, как Чиффа из зеленой в крапинку становится серой в пупырышках. Отрастет-то, отрастет, а вот когда откусывают — больно. Ну, теперь с Чиффой покончено: любящие родители не выдадут ее замуж за садиста, да и она едва ли об этом мечтает. Мое настроение улучшилось, а тут и ужин подошел к концу. Мы расшаркались, и я удалился в свои покои, мурлыкая под нос непристойную песенку.

***

За месяц до обряда Выбора Церемониальной Формы я вошел в Черную Пирамиду в сопровождении жреца из клана Безликих. Ходили слухи, передаваемые шепотом, что эти жрецы, всегда закутанные в накидки из змеиной кожи и скрывающие свой лик под маской, вообще не демоны, а наги. Я украдкой пытался рассмотреть, есть ли у идущего впереди жреца руки, или это, в самом деле, подземный змей: Наги как и Безликие обитали в Подземельях Химер, но никогда не вылезали на поверхность. Между Нагами и хаоситами издревле существовала смертельная вражда, потому что эти мерзкие змеи не брезговали закусить попавшимся на их пути демоном. Безликие были хранителями Кристалла Тьмы. Они владели самой ужасной магией — магией Смерти. Где-то в Подземельях у Безликих был храм, в котором они поклонялись, обитающим там паукам: огромным ядовитым Аффелосам и таинственным Хаорам, носителям магических кристаллов в форме пентакля на своей спине. Но никто из хаоситов не видел ни того храма, ни Аффелосов. Может быть, это был всего лишь миф, распространяемый жрецами, чтобы никто из демонов не совался в их пределы. А вот с Хаорами Повелители Хаосата были знакомы не понаслышке: перед совершеннолетием принцы спускались в Подземелья Химер, чтобы встретиться с ними. Хаор сам выбирал себе носителя и становился кольцом силы на его пальце. Как уж он определял, кто достоин его, а кто нет — никто не знал!

Жрецы из второго клана — клана Змея Аписа, обитающего в Великой Пустоте, проводили обряды в храмах. От обычных демонов они отличались наличием шипов вдоль позвоночника и глазами: узкими, раскосыми, золотистого цвета, ярко светящимися в вечных сумерках Хаосата.

Изнутри пирамида казалась еще огромнее, чем снаружи. Мы направлялись в ее сердцевину, туда, где из Черной Дыры произрастал Кристалл Тьмы, чье основание было погружено в раскаленную магму Пекла. По регламенту я должен был пробыть здесь один без еды и питья три дня, созерцая священный кристалл и предаваясь размышлениям о своей жизни. Несколько раз отчим приводил меня сюда и раньше — лицезреть нашу драгоценность. Сам я пока не мог войти в Пирамиду: у меня еще не было кольца Хаора, открывающего Повелителям все запечатанные двери, и Номед — Страж Двери, меня бы не пропустил.

— Да и успею ли я найти кольцо в Подземельях Химер: до инициализации осталось совсем мало времени? — Размышлял я, следуя за высокой фигурой в плаще из узорчатой змеиной кожи. Низко опущенный капюшон скрывал лицо, но я успел разглядеть одетую на него маску змеи с белыми слепыми бельмами в прорезях на месте глаз.

— Похоже, это правда, что предками Безликих являются Наги — змеи Хаоса! — Вздрогнув, подумал я.

Предками демонов из моего Дома Владык считались гигантские черные скорпионы, смертоносное воинство Шивы, таящиеся во мраке Хаоса. Только мы были нечувствительны к их ядовитым укусам. Татуировка в виде Черного скорпиона была нанесена на моей спине: его клешни лежали на плечах, а шипастый хвост спускался до самого копчика. Когда ее нанесли, я не помнил, наверное, при рождении. Странно, что у моего брата Форанна никаких тату на теле не было. Может быть я тоже — воин Шивы? В нашем царстве Шиву почитали, как Создателя, но я не слышал ни об одном храме, где бы ему поклонялись.

— Надо бы спросить мать! — В который раз подумал я, тотчас же об этом забыв. Подойдя к Кристаллу, жрец воздел руки и пропел несколько мантр. Затем, не взглянув на меня, повернулся и ушел, запечатав дверь заклинанием Привратника.

Я подошел к большому дымчатому кристаллу, торчащему из черного пола, по которому метались красные сполохи от просвечивающей сквозь него магмы Пекла, и провел над ним рукой. Кристалл трансформировался в кресло. Критически оглядев его и слегка удлинив спинку, я наложил на него заклятье Льда.

***

Я сидел на своем кресле, наблюдая за метаморфозами[1] Кристалла — генератора хаоса. Без черной субстанции, исторгаемой им один раз в месяц, жизнь в Хаосате была бы невозможна. Она окутывает наш мир мглой, защищая его от света Медузы.

В царстве Хаоса правит мой отчим, лорд Сарг. Правит давно, очень давно, но скоро Кристалл призовет его к себе, слишком уж он активировался. Черная поверхность трехметрового кристалла покрылась рябью, шипы, торчащие из него во все стороны, втянулись, и он принял форму многогранника, близкой к сферической. Его поверхность теперь состояла из множества мелких пентаклей. Грани, по которым соединялись между собой пентакли, стали наливаться багровым светом, а затем засветились ярко оранжевым, как будто на кристалл накинули огненную сеть.

***

Максак пошевелился и сменил позу: сидеть на жестком сиденье было неудобно.

— Когда стану Владыкой, прикажу принести сюда подушку! — раздраженно подумал он.

Кристалл, превратившийся в гладкую сферу, заключенную в пылающую сеть, отражался в зеркально-черном полу, расцвеченном изменчивым узором из оранжево-красных пятен. Он становился все более нестабильным: внутренний огонь рвался наружу. Пожалуй, через десяток другой циклов Саргу придется войти в Кристалл: чтобы он стабилизировался, ему требуется магическая энергия жизненных форм хаоса. Максак содрогнулся, представив себя на месте отчима. А ведь и ему когда-то придется сделать это, если он не найдет Черного Дракона, которого можно принести в жертву вместо себя. Но их стало мало. К тому же, эти магические, почти бессмертные существа, не горят желанием закончить свою жизнь, растворившись в кристалле, поэтому научились хорошо прятаться от охотников. Саргу за свою долгую жизнь удалось поймать всего двоих, чтобы скормить их артефакту.

Максак отбросил от себя неприятные мысли: Прочь! Прочь! Это будет не скоро. Повелители живут долго, так долго, что жизнь начинает их утомлять.

— Интересно, что происходит с лордом Хаоса, когда он входит в Кристалл? Жрецы говорят, что растворившись в нем, его дух будет вечно существовать в Кристалле, плавая в океане блаженства на Полях Алкалоя.

Сеть погасла, и кристалл снова пошел волнами. Из него выпятился сгусток, принявший очертания демонического лица. Медленно поднялись веки, и на принца вперились светящиеся фиолетовые глаза без зрачков. Лик был незнаком. Может это один из древних правителей, чей дух обитает в Кристалле? Максак облегченно вздохнул, когда лик втянулся внутрь. Артефакт медленно перетек в новую форму: теперь из сферы во все стороны торчали острые шипы. Когда Кристалл из абсолютно черного станет ярко-красным, тогда наступит время Саргу погрузиться в его недра. Дальше тянуть будет опасно.

Максак перевел взгляд на стены зала, покрытые барельефами. Хаос изменчив и нестабилен, поэтому барельефы на стенах постоянно видоизменялись. Изображения драконов, демонов, пауков Аффелосов и других исчадий тьмы текли, трансформируясь друг в друга. Молодой лорд снова посмотрел на Кристалл, который теперь стал похож на арба, ленивого демона притворяющегося куском скалы или валуном, чтобы засасывать в свою утробу зазевавшуюся живность. Его основная форма: черная сфера в красных пятнах и тонких редких иголках.

***

Три дня прошло, Максак с нетерпением ожидал, когда появится жрец: спать еще одну ночь на холодном каменном полу ему не хотелось. Наконец раздался удар гонга, возвещающий о его прибытии. Поднявшись с кресла, принц провел над ним рукой, кресло оплыло и превратилось в небольшую кристаллическую глыбу. Максак пошел вдоль стены к выходу. Впереди, на уровне его головы, из стены вырос закрученный штопором рог. Он дотронулся до него когтем, и рог, дернувшись, втянулся назад.

— «Испугался!» — Подумал принц.

— «Также боятся меня и хаоситы».

— Через три цикла после выбора Церемониальной Формы я войду полноправным членом в общество взрослых хаоситов. Как-то они меня примут в свой круг? — Вздохнул Максак.

По большей части ему приходилось проводить время в одиночестве. Даже сводный брат Форанн стал его сторониться.

— Когда Форанн в последний раз называл меня Максом? — Задумался наследный принц.

— Больше двух циклов назад, пожалуй! Одно дело — брат, другое — будущий Повелитель всех и вся в Хаосате. Но не только маячившая впереди коронация Максака вызывала его отчуждение у родных и знакомых. Друзей, кроме Форанна и Дарка у него никогда не было, а ведь ему скоро исполнится тридцать циклов, он вступит в полную силу. Осталось только найти кольцо Хаора, которое будет ключом, открывающим перед ним все двери хаосского царства. При инициации он получит ключ Сор-Гора от запечатанных врат Лабиринта на полях Сновидений и от стационарных Порталов. Но больше всего Максак жаждал получить файярил — два сцепленных черных диска с рунами Огня и Хаоса, который носят на груди, на витом шнуре из волос гривы эрибиса — горного барса. Файярил открывал проход в виде Черной дыры в Лабиринт Кроноса, через который можно попасть в любое место во Вселенной. Но это случится позже, когда ему исполнится тридцать три цикла, и он получит разрешение Повелителя путешествовать за пределами Хаосата и Девяти Кругов Тьмы.

***

— Теперь первоочередная задача — добыть кольцо Хаора! — размышлял я, направляясь к выходу из пирамиды, где из двери дружелюбно щерилась рогатая голова Номеда — стража двери. Его красные глаза на темно-коричневой физиономии казались раскаленными углями.

Получив файярил, я хотел посетить Радужные и Сумеречные миры, которые граничили с Болотами Хайбита и были материальными, в отличие от Хаосата. Но больше всего я жаждал увидеть королевство света — Искриор, где правил мой отец. Я мало что знал об этом королевстве, с которым была связана тайна моего происхождения. Дело в том, что я был не такой, как остальные хаоситы. Я был иной и научился с детства скрывать свою истинную форму. Инстинктивная защита! Но если свой облик мне удавалось маскировать, то насчет сокрытия способностей дела обстояли хуже.

[1] Метаморфоза (греч.) — полное превращение, совершенная перемена формы.

Глава 2

Я шел к своим покоям, оставив позади Кристалл Тьмы. Вспомнив, что ургал в конюшне три дня на голодном пайке, я завернул туда и отпустил его поохотиться, чтобы совсем не обленился. Ургалам, нашим ездовым хищникам, мы иногда давали свободу, хотя стойло они покидали неохотно. Возвращался ургал по зову хозяина, с которым был связан обрядом, проводимым жрецом по достижению хаоситом двенадцати циклов. Во время обряда ургалу давалось имя. Я назвал своего ургала Заргом, что означало «Хитрец».

Шедшая навстречу по коридору служанка матери Шеша остановилась, увидев меня, сложила на груди верхнюю пару рук и склонила голову, прикрыв кожистыми веками круглые желтые глаза. Нижняя пара рук держала малахитовую вазу с красными цветами-кристаллами. Мать любила украшать свои апартаменты цветами, статуями и всякими безделушками, которые вызывали у меня лишь недоумение — зачем захламлять свои покои всякими ненужными вещами. Женщины — непонятные существа. Я кивнул ей и пошел дальше, вернувшись к воспоминаниям о своем первом ритуале, который проводят для хаоситов при достижении ими семи циклов в Лабиринте Зеркал, скрытом от глаз в ином измерении. Обряд начинался в Круглом зале Хрустальной Башни, из которого главный жрец Окригус открывал проход в Лабиринт. До этого возраста хаоситы не имеют устойчивой формы. Их тело изменчиво, они копируют черты родителей, родственников и даже низших демонов. Во время обряда юный демон должен найти в Зеркальном Лабиринте свою Истинную Демоническую Форму. Не найдешь, так и будешь блуждать там до самой смерти, выбраться из него можно только через портал, открывающийся в зеркале с отображением тебя истинного.

Жрец взмахнул жезлом, и в Круглом зале Хрустальной Башни воцарилась тишина. Представители кланов и немногочисленные родственники стояли вдоль стен, наблюдая за церемонией. Сквозь хрустальную остроконечную крышу изливался синий свет Медузы. Кроме него и пылающего в навершие жреческого жезла ярко-желтого кристалла другого освещения не было. Я ежился от холода: на мне не было никакой одежды кроме набедренной повязки. Я стоял в центре зала на синем полупрозрачном кристалле в форме диска, а жрец, в длинном одеянии из драконьей шкуры, подпоясанном черной крученой волосяной веревкой, с золотым амулетом, свисающим с шеи на цепи, чертил вокруг меня вязь огненных знаков. Их пламя отражалось в амулете, в его желтых глазах и в чешуе облачения, расцвечивая ее метущимся узором из оранжево-красных и серебряных бликов, ослепляя меня. Когда круг из символов замкнулся, Жрец надел на меня пояс, набранный из золотых пластин, и защелкнул пряжку. В его драконьих с черными вертикальными зрачками глазах не было жалости. Думаю, он был бы только рад, если бы я, несущий в себе так ненавидимый демонами свет, сгинул в лабиринте навсегда. Ощутив холодный металл на голом теле, я пришел в ужас: любой металл, кроме золота, для хаоситов был синонимом кошмара — он разъедал кожу и вызывал ожоги. Также металл, в том числе и золото, не был пластичен, не менял форму, поэтому сковывал и обездвиживал любого демона. Только Владыка Хаоса мог этому противостоять, его обучали данному искусству с детства. Жрец вышел из круга и начал произносить заклинание, плетя руками невидимую сеть. Кристаллический диск засветился, а вязь знаков, очерчивающих окружность, вспыхнула красным пламенем, окружив меня огненной стеной, поднимающейся до пояса. Затем, стоя на фосфоресцирующем синем диске, я стал падать в темноту. Когда падение прекратилось, я оказался в Зеркальном Лабиринте. Ряды поблескивающих зеркал, стоящих вплотную друг к другу, тянулись вдаль, образуя изгибающиеся и пересекающиеся зеркальные коридоры. Теперь я буду ходить по ним, пока не найду свою форму, тогда появится выход. Были случаи, когда дети отсюда не выходили, правда, редко, но мне от этого было не легче. Когда я увижу в одном из зеркал свою истинную форму, оно и будет выходом.

— Но как узнать, что эта форма и есть истинная? — Задумался я.

Забыв о страхе, испытанном от прикосновения металлического пояса, я погрузился в новый кошмар — от перспективы остаться здесь навечно. Пол светился красным, по нему пробегали блики, под ним бурлила раскаленная лава Пекла, просвечивающая сквозь полупрозрачные плиты.

Я шел, вглядываясь в изображения на зеркалах, в каждом из них было мое отражение, но все они выглядели по-разному. Десятки Максаков таращились на меня из рам. Я видел себя в различных демонических формах: то черным и клыкастым. То покрытым медной чешуей, с узкими прорезями глаз, горевших синим пламенем. То худощавым и рогатым с клыками, как у эрибиса. Изображения сливались в трансформирующийся образ, словно чьи-то невидимые руки быстро лепили его из пластичной массы, то вытягивая уши, то укорачивая и видоизменяя рога, то прилепляя или отрывая хвост.

Я устал и хотел пить, но зеркала оставались темными и твердыми, будто горный хрусталь. Время исчезло. Сколько я бродил по лабиринту — день или цикл? От усталости все мои страхи прошли. Я шел, прикасаясь в надежде к каждому зеркалу, но ничего не менялось, в них не было моей истинной формы. Усталость стала перерастать в злость. Я зарычал и остановился, вглядываясь в очередного шипастого урода, ехидно подсовываемого мне зеркалом.

— Это не я! Покажи мою суть! — Заорал я в бешенстве, пятерней отталкивая видение в стекле. Из ладони вырвалась вспышка света, и отражение исчезло, зеркало стало черным. Оно меня не отражало, меня не было!

— Прекрасно! — Прошипел я.

— Тогда я нарисую себя сам!

Я успокоил свой гнев и сосредоточился. Вперив взгляд в зеркало, я начал проявлять в нем свой облик. Сначала силуэт: две ноги, две руки и никаких рогов и хвостов. В черном пространстве появилось туманное облачко, которое трансформировалось в силуэт. Ободренный успехом, я продолжил создавать свой образ, сосредотачиваясь на деталях. Первые возникли глаза — светло-серые, искрящиеся, словно редкостные дымчатые топазы, за которые хаотийская модница была готова отдать свою душу, если бы она у нее была. Из туманного силуэта выступило лицо с гладкой кожей, светло-кофейного цвета. Затем густые светло-серые с голубоватым отливом волосы до плеч. Появились руки с короткими когтями, следом нарисовалось стройное тело подростка без всякой чешуи, в коричневой набедренной повязке и золотым поясом на талии. Когти на ногах показались мне длинноватыми, и я их укоротил. Потрогал руками уши — маленькие и не привычной округлой формы. У хаоситов в моде были большие острые уши торчком и обязательно рога. Я пощупал голову, рожек не было. Мой облик мне нравился, но никого подобного себе я не встречал среди своего народа. И я вдруг отчетливо понял, что ему, народу, мой облик не понравится. И скорей всего, народ потребует моей смерти, так как такому уроду и выродку, каким я буду казаться в их глазах, не место в Хаосате. И уж тем более — на троне Владыки. Я содрогнулся, представив как меня, закованного в железо, бросают в Бездну Забвения, где живут демоны Иноресы высасывающие память, и гигантские черви — пожиратели тел. От меня не останется ничего. Меня снова обуял гнев:

— Ну, нет, я не сдамся так просто! Я замаскирую свою истинную форму до поры, до времени!

Пристально посмотрев в зеркало, чтобы впечатать в память свой образ и закрепить его на генетическом уровне, я закрыл глаза и покрыл тело красной чешуей. Затем изменил пепельный цвет волос на рыжий, удлинил когти, а кристально-серебристый цвет глаз поменял на фиолетовый цвет аметиста. Не забыть пару рожек и уши вытянуть! Хвост не обязательно, только мешаться будет! Открыв глаза, я критически оглядел себя в зеркале и хихикнул:

— Под таким камуфляжем никто не разглядит мою истинную форму. Я готов!

Изображение в зеркале поплыло, и открылся проем во тьму, где парил синий диск. Я шагнул на него и диск воспарил. Вскоре я снова стоял на каменных плитах пола в зале Хрустальной Башни.

Зал был пуст, лишь один служка спал, скрючившись в кресле. Сколько же я отсутствовал? Насколько я знал, поиск формы занимал от нескольких часов до трех дней. После этого срока никто не возвращался. Было, правда, одно исключение, когда искатель вернулся через пять дней. Я подошел к креслу и посмотрел на посапывающего крела — служку при храме. Он сонно зевнул, когда я дотронулся до его плеча, но затем подскочил в кресле и выпучил на меня глаза. Вид у него был такой, словно он увидел перед собой приведение. Взяв себя в руки, он неуверенно спросил:

— Максак, это ты? — Как будто здесь мог оказаться еще кто-нибудь.

— А со стороны я недурно смотрюсь в своей сверкающей огненной чешуе! — Самодовольно подумал я.

— Ишь как крел на меня пялится!

— Долго меня не было? — Прервал я затянувшуюся паузу.

— Сегодня тринадцатый день. Мы уже не надеялись тебя увидеть, но мать приказала мне здесь дежурить на всякий случай.

— Долго пришлось искать самую совершенную форму! — Притворно вздохнул я.

Служка встал с кресла.

— Садись. Я позову жрецов, чтобы они засвидетельствовали твое появление.

Крел подошел к гонгу и стал методично колотить деревянным било в его большую медную тарелку. Я уже начал дремать, когда прибежали жрецы. Вслед за ними появились мать с отчимом. Все были удивлены и озадачены моим возвращением. Сарг не очень бы и расстроился, если бы этого не случилось. Ведь есть еще один наследник, Форанн, который был младше меня почти на шесть циклов. Хотя, как знать! Позже выяснилось, что у него были на меня далеко идущие планы.

***

Это случилось вскоре после рождения Форрана. До этого времени я считал себя обычным хаоситом, но после одной драки все изменилось. Мой детский мир рухнул под тяжестью обстоятельств: я оказался изгоем в своем обществе, пусть и высокопоставленным. Когда я научился ходить и стал осваивать Дворы Хаоса, мать приставила ко мне двух демонов-охранников, которые таскались за мной по пятам, словно на привязи. При Дворах Хаоса жило много вельмож, лордов и стражей с семьями, поэтому недостатка одногодков для игр у меня не было. Обычно я резвился со сверстниками в саду Кристаллов, посреди которого находилось Дымящееся озеро. Через него в виде двух перпендикулярных мостов были перекинуты скелеты лемургов — морских хищников. Они походили на гигантских гусениц с двадцатью ногами, рачьим хвостом и зубастой шарообразной пастью. Тела живых лемургов покрывали зеленые волосы, похожие на водоросли. Сверстникам не слишком нравилось со мной играть — они боялись, что мои демоны-охранники накажут их, если они обидят меня или причинят вред, даже случайно. А игры юных хаоситов не отличались милосердием. Исподтишка, опасаясь стражей, они смеялись надо мной, называя маменьким сыночком и неженкой. Возвращаясь с прогулки, я допытывался у матери, почему все дети гуляют одни, а меня опекают демоны. Отцу, в конце концов, надоело мое нытье, и когда родился Форанн, меня отпустили в «свободное плавание». «Не жалуйся» — предупредил отец, — «а то я тебе сам добавлю, хлюпик».

Я чувствовал, что отец меня не любит: когда он смотрел на меня, его желтые глаза становились красными, что было признаком гнева. К этому времени я уже не особенно стремился к обществу себе подобных — мне не нравились их жестокие игры.

***

Когда праздновали рождение Форанна, в суматохе про меня забыли. Голодный и злой, я прокрался на кухню, забрался по стене на потолок и повис там, уцепившись когтями за каменные выступы рельефных украшений. Притаившись, я обозревал сверху яства на столах: на рождение сына Сарг пригласил гостей и устроил для них угощение. По кухне сновали низшие демоны всех калибров, готовя праздничный ужин. Я присмотрел себе пирог и напиток из ягод. Приняв форму Серого Нюхача, я тенью скользнул вниз. Эти скользкие твари следят во дворце за слугами и вынюхивают всяческую крамолу. Прислуга их боится и делает вид, что не замечает. Я подошел к столу, взял блюдо и, положив на него пару кусков пирога, кувшин с напитком и кубок, важно удалился. Все делали вид, что меня здесь нет.

В саду, устроившись в беседке около озера, я основательно подкрепился. Пока я раздумывал, чем заняться, появилось трое знакомых демонят. У двоих отцы были поставщиками ко Дворам драгоценностей и украшений. Отец третьего возглавлял дворцовую стражу. Его звали Гленн, и он был маленьким жестоким гаденышем. Я терпеть его не мог! С отвращением я смотрел на его мерзкую рожу с красными пуговками глаз, с тремя острыми рогами на голове. Он был полностью упакован в черную чешуйчатую броню.

— Да ты даже в приличного демона не можешь перекинуться! — Ехидно произнес он.

— Посмотри на себя в зеркало, вылитый наслинг!

Наслингами, крысами хаоса, называли крупных тварей с серой в желтых пятнах голой шкурой, живущих в подвалах и амбарах. Я находился в одной из приятных мне форм: лиловые глаза, черные кудрявые волосы, короткие когти. И смуглая кожа, покрытая мелкими синими чешуйками: показаться перед хаоситами без чешуи, все равно, что выйти на улицу голым.

— Ни рогов, ни хвоста! — Продолжил Гленн и щелкнул своим хвостом с шипом на конце, чуть не распоров мне щеку. Двое его товарищей дружно хихикали за его спиной, иронизируя по поводу моей формы. Они скалили клыки и выстреливали в мою сторону раздвоенными черными языками.

— Тебе в такой форме даже миксу не победить! — Вторили они Гленну, который был их предводителем.

Миксов — домашних зверьков с темно-рыжим мехом, длинными ушками и огромными фасеточными глазами разных цветов, любили держать дома пожилые хаоситки. Я долго терпел, но потом разозлился, и мы с Гленном сцепились в драке. Вывалявшись в песке, мы откатились в сторону от беседки. Мне удалось его, как следует лягнуть, и Гленн отлетел в сторону. Вскочив в ярости, он с ревом бросился на меня, наклонив голову и целясь рогами в грудь. Время замедлилось. Я видел приближающиеся острия рогов, готовые трезубцем вонзиться мне в сердце. Инстинктивно я выбросил вперед ладонь, чтобы оттолкнуть его, понимая, что это не спасет. И тут из моей ладони вырвался ослепительный луч света, сверкающим клинком пронзившим плечо Гленна. Он с воплем отлетел прочь, упав на спину и закрывая глаза руками. Запахло жареным мясом. Одновременно с этим за моей спиной раздалось еще два крика. В недоумении я посмотрел на свою ладонь: что это было? Затем на ребят. Они тоже закрывали глаза руками и жалобно вопили. У Гленна из раны текла дымящаяся кровь. На крики прибежали демоны-садовники и унесли детей. Как потом оказалось, луч света из моей ладони ослепил их, полностью зрение у них так и не восстановилось. На меня же вспышка не оказала никакого воздействия. Рана Гленна долго кровоточила, а шрам остался на всю жизнь.

Хаоситы — высшие демоны, элита Хаоса и как его исчадье, они быстро восстанавливаются. Но не после поражения световым оружием. В царстве Хаоса нет белого света, освещение здесь имеет все оттенки красного, оранжевого, темно-желтого, синего и фиолетового спектра. Зеленый цвет не в почете, он встречается редко. Яркий белый свет опасен для демонов, он их обжигает, а при длительном воздействии — рассеивает, превращая в серый туман. После этого происшествия окружающие от меня в ужасе отшатнулись.

Тут уж матери пришлось признаться, что я — плод любви и ее запретной страсти к Владыке Искриора — солнечного королевства, которого она встретила в одном из сумеречных миров. Хаоситы — мастера менять форму, поэтому нет ничего удивительного, что мать, приняв форму сногсшибательной человеческой красотки, задурила бедному королю голову. Моего отца звали Расином, а Сарг — муж матери, был мне отчимом. Теперь мне стал понятен красный отблеск, появляющийся в его зрачках, когда я попадался ему на глаза.

Я думал, что Сарг после произошедшего закует меня в железо и заточит в Костяной Башне, но случилось странное. Отчим, наоборот, стал проявлять ко мне больше внимания, а красный огонь исчез из его глаз. Теперь они разгорались ярко-желтым светом, когда он задумывался о чем-то, разглядывая меня. Это был взгляд хищника, но он не собирался уничтожить меня, он собирался меня использовать. Вот только как? — Терялся я в догадках.

О царстве света мать рассказала мне немного, а об отце еще меньше. Правитель Искриора Расин был высокого роста, светловолос и сероглаз. А еще он был хорошим фехтовальщиком — виртуозно владел мечом. Даже небольшое ранение стальным клинком смертельно для демона! Поэтому у хаоситов меч был не в почете, мы больше полагались на клыки, когти и магию. Но в Сумеречных и Радужных мирах, куда я намеревался со временем отправиться, магия действовала слабо, а люди ею вообще не владели, поэтому мужчин там учили сражаться на мечах с детства.

Я попросил мать найти мне учителя, который обучил бы меня искусству владения этим экзотическим для нас оружием. На мое удивление такой учитель у меня вскоре появился: это было подарком матери на окончание моего восьмого цикла. Учителя звали Дарк. Он был родом из Сумеречного мира.

Глава 3

Дарк был полукровкой. Как он говорил, демонической крови в нем набиралось максимум на треть. На остальные две трети он был человеком. Видимо поэтому человеческий облик казался ему ближе. Высокий широкоплечий со шрамами на смуглом теле и руках, он являлся прирожденным воином. Длинные черные волосы, которые Дарк собирал в хвост, всегда были чисто вымыты, а лицо гладко выбрито. Демоническую часть его существа выдавали слегка удлиненные клыки и темно-желтые светящиеся глаза. Он носил сапоги, коричневые кожаные брюки и куртку, от плеч до пояса обклеенную зубами зарпии, которые были прочнее алмаза. Демон зарпия является мелким хищником, похожим на большую зубастую курицу со змеиным хвостом.

Полгода я относился к Дарку с недоверием, но потом мы подружились. Он стал моим первым другом, Форран тогда был еще слишком мал. За четыре года он сделал из меня искусного бойца на мечах. Когда мне исполнилось двенадцать циклов, Дарк подарил мне настоящий меч. Его металлическое лезвие было упрочнено крошкой из синего алмаза, так как чистый металл в темной материи хаоса прожигал долго незатягивающиеся дыры. До этого я сражался мечом с лезвием из черного обсидиана.

Когда я скучал, сидя за праздничным столом в свой двенадцатый день рождения, меня посетила одна любопытная мысль, касающаяся усиления моей боеспособности. С этого дня я проводил много времени в Подземельях Химер, спускаясь туда тайком, чтобы отыскать россыпи огненных рубинов. Лаз в Подземелья я обнаружил в подвале разрушенного храма. Набрать нужное количество камней мне удалось только через полгода. После этого я попросил Дарка об услуге, пообещав ему треть камней. На остальные я поручил ему купить в Сумеречных Мирах прозрачный алмаз определенного размера и огранить его. Эти абсолютно прозрачные алмазы, которые называют Слезами Ангелов, торговцы привозили из Радужных Миров. Их находили на Полях Сновидений и в Поясе Арканов около Болот Хайбита, но и там они попадались нечасто. Да и авантюристов, готовых отправиться в эти гиблые места, было крайне мало. Купив алмаз, Дарк должен был найти гнома, который мог бы его огранить особым способом. Выслушав просьбу, Дарк задумчиво посмотрел на меня, но не стал расспрашивать, зачем он мне. Он взял камни и на следующий день отправился в Сумеречные Миры, сказав моей матери, что хочет повидаться с друзьями. Я с нетерпением ожидал его возвращения. Дарк вернулся через полтора месяца, вручил мне ограненный алмаз и взял свою плату. Положив огненные рубины в кошель на поясе, он сказал, что завтра мы продолжим обучение. Он не стал допытываться, что я сделаю с алмазом, который обошелся мне бешеных денег — огненные рубины дорого ценились во всех мирах.

Дождавшись полнолуния Красной Луны, ночью, когда Медуза зашла за горизонт, я отправился к развалинам древнего храма, которые облазил вдоль и поперек. Луна заливала окрестности своим кровавым светом. В ее освещении статуя демона с отвалившимся крылом из черного базальта казалась темно-красной, будто истекающей кровью. Багровые скалы, отбрасывали острые аспидные тени. Мир, окрашенный в цвета хаоса: черный и красный! Я остановился у нужной щели, ведущей в подвал храма, и огляделся вокруг: дневное освещение, когда Медуза изливала на землю синеву, мне нравилось больше. Как житель ночи я отлично видел в темноте. Я протиснулся в щель и спустился по сохранившейся лестнице вниз. В центре помещения находился алтарь, на котором стояла каменная чаша в виде массивной вазы на короткой ножке. Из проема в обвалившемся перекрытии на нее падал столб красного света. Я подошел ближе и заглянул в чашу: она как всегда была до половины заполнена дымящейся жидкостью, которая походила на темно-красную, почти черную, кровь. Сколько раз я ни спускался сюда, уровень жидкости не менялся. Как мне удалось осторожно выпытать у Сарга — в этом храме хранился сосуд с неиссякаемым эликсиром Равновесия, который «склеивал» и объединял в единое целое — «несоединимое». Храм разрушился, а сосуд с эликсиром уцелел. Я надеялся, что с его помощью смогу внедрить стержень с диском в ладонь: эликсир должен соединить плоть с алмазом. Вынув из кошеля на поясе алмаз, я еще раз критически его осмотрел: острый шип с тонким диском на конце, на поверхности которого была нанесена рельефная спираль, в свете Луны казался рубиновым. Осторожно положил алмаз в центр чаши и пошел вокруг нее, произнося заклинание Единения. Символы на чаше начали наливаться багрово-красным светом, а алмаз оранжево засветился, испуская тонкие лучи. Вскоре жидкость стала прозрачной, словно красное вино. Я продолжил читать заклинание. Алмаз светился все сильнее, наконец, жидкость в чаше закипела. Когда из нее ударил фиолетовый луч, я выхватил алмаз и воткнул его в середину левой ладони. От резкой боли я зашипел и, судорожно вздохнув, с силой снова вдавил алмазный шип в тело. Переведя дыхание, я полюбовался на свою работу: в центре моей ладони сияла небольшая алмазная спираль. Полдела сделано! Собравшись с духом, я выпустил из ладони лучик света и взвыл от резкой боли. В глазах потемнело, но боль вскоре прошла. Дело сделано! Я внедрил в себя концентратор, который отныне стал частью меня. Раньше я испускал из ладони рассеянный луч света, теперь, проходя через алмазный шип и спираль, он фокусировался, превращаясь в световое вращающееся лезвие, против которого не устоит ни один демон. Таким смертоносным оружием не владел никто из хаоситов. Уверен, что он будет столь же убийственен и в срединных мирах. Это мне предстояло выяснить в будущем.

Теперь у меня, Темного Лорда Хаоса, было оружие Света. Оставалось найти кольцо Хаора, источник темной силы. Хаоры — пауки Хаоса, редко кому давались в руки. Капризные исчадья ада сами выбирали себе хозяина — своего носителя. Конечно, в местах присутствия Хаоса я и без Хаора могу использовать его энергию, но это требует ментальной концентрации, а значит времени, и отвлекает от происходящих событий. Во время драки трудно работать «на два фронта»: медитировать и сражаться. Кольцо Хаора всегда готово предоставить тебе столько энергии, сколько пожелаешь, вытягивая ее из разных уровней хаоса и из самого Кристалла Тьмы — Источника темной силы. Жрецы утверждают, что оно работает даже в Светлых Мирах. Одно такое кольцо с аметистом с гордостью носил на пальце мой дядя Аркандр. Второе, с коричнево-желтым топазом, было у моего отчима Лорда Сарга. Еще тремя кольцами с серо-зелеными камнями владели дальние родственники из нашего Дома Владык, чьим покровителем считался Черный Скорпион. Недаром мать на день рождения подарила мне золотую магическую игрушку в виде скорпиона, кто, как не эта ядовитая, злобная и убийственная тварь больше всего соответствует моим родичам. Да и представители остальных кланов в Хаосате были не лучше, разве что слабее нас — Правителей, в применении магических сил. Всех сановников высшего эшелона власти Повелитель Хаосата Сарг назначал из нашего Дома, а военных архонтов — из Дома Люциферидов. Вторыми по могуществу после Дома Владык считались жрецы из клана Безликих, его символом являлся паук, а главным фетишем — Кристалл Тьмы.

Кольца Хаора различались по мощности воздействия на реальность. Самым сильным считался Хаор, носящий на спине огненный рубин, но таким во Дворах Хаоса не владел никто, как впрочем, и на Островах Хаоса. Мать говорила, что огненным Хаором владел мой дед, но это было очень давно.

Когда Повелитель входит в Кристалл Тьмы, его плоть растворяется в нем, его магические силы переходят в Кристалл, а освободившийся Дух отлетает на поля Алколоя — Поля Вечного Блаженства. Кольцо Хаора, вернувшее себе свой первоначальный вид паука, опускается вниз, к корням Кристалла, уходящим сквозь Пекло в Темные Воды Пустоты. Они выносит его в подземелья Химер, где Хаор мигрирует, пока не найдет себе другого носителя. Когда Хаор почувствует его в Подземелье, он посылает саламандру, чтобы она указала новому хозяину путь к нему. Но будущий носитель должен обладать определенным уровнем силы, пока он не достигнет его, кольцо ему не покажется, оно будет ждать.

Когда мне исполнится тридцать три цикла, я совершу обряд Представления в Хрустальной Башне и обрету свободу передвижения. После этого я смогу покинуть Хаосат и путешествовать в срединных мирах с помощью дисков файярила. Но главным моим желанием было достичь пределов полюса Света и его столицы — Сапфириона, где находилась цитадель моего отца. По окончанию обряда главный жрец Окригус наденет мне на шею шнурок, сплетенный из волос гривы горного барса эрибиса, с черными дисками файярила, такова традиция. Файярил — Прожигатель Пути состоит из двух дисков: один, с руной огня — Кен, крепится к подвеске. Второй, с руной Хаоса — Ур, притягивается к первому, как к магниту. Если диск Ур бросить на землю, он откроет проход на другой уровень пространства — Черную Дыру, через которую можно ускользнуть от любого врага или просто переместиться в параллельный мир. С ее помощью можно вернуться домой, во Дворы Хаоса, например, или наоборот, незаметно исчезнуть из них. Перемещение происходит мгновенно, Черная Дыра исчезает, а диск, притягиваемый руной Кен, возвращается на свое место на подвеске. Очень удобное и комфортное средство для путешествий по мирам. Главное, мысленно представить, куда тебе надо переместиться. Можно и не представлять, но тогда тебя занесет туда, куда пожелает диск или… Хаор подсуетится.

Все Мироздание пронизывает Лабиринт Кроноса — объемная система вневременных каналов, соединяющих Черные Дыры Космоса. Он сшивает все миры и является его каркасом. Лабиринт тянется от Кристалла Тьмы до Источника Света, соединяя оба полюса. В Черном Лабиринте нет времени, поэтому перемещение происходит мгновенно. Жители Хаоса, имеющие «билет» — магический талисман файярил, с помощью которого открывается проход в Лабиринт, могут перемещаться в пространстве своего мира или между параллельными мирами, используя это «межгалактическое метро».

***

В надежде разжиться кольцом я несколько раз спускался в Подземелья Химер, но безрезультатно. А это не самое приятное место для прогулок. В поисках Хаора приходилось уходить далеко вглубь подземелий. Если бы не мой скорпион, который всегда находил выход, я бы плутал там до конца жизни. В лабиринте подземных пещер, кишащих ядовитыми гадами всех мастей и размеров, легко было заблудиться. Иногда путь преграждали ручьи из лавы, пропасти без дна, тропинки, обрывающиеся в пустоту, серные озера, над которыми висел ядовито-зеленый туман. Я перебрал несколько форм для путешествия по Подземельям и остановился на форме Врана. Во-первых, с крыльями было удобнее преодолевать препятствия, перепорхнул и все. Во-вторых, мелкого черного ворона труднее обнаружить на фоне скал, по которым мечутся тени и отблески пламени. В-третьих, его труднее схватить хищным лианам или притаившимся среди камней демонам-вампирам. Ну и потом, ворон — магическая птица, исчадья ада его опасаются. Когда мне надоедало блуждать по подземельям, я бросал на землю золотого скорпиона. Он шустро несся к выходу, видимо ему здесь тоже не нравилось, а я летел вслед за ним и благополучно выбирался на поверхность. Иногда выход оказывался далеко от дворца, но это уже мелочи жизни.

Когда я рассказал о своем способе перемещения в Подземельях Аркандру, он очень удивился, что я могу трансформироваться в крылатую форму врана, да еще и летать. Оказывается, хаоситы, владея метаморфозой, могут перекинуться в любую форму, но только не в крылатую.

— Максак, ты уникален! — Сказал дядя.

Но это превращение было возможным для меня лишь в Подземельях Химер.

***

Скоро мне исполнится тридцать циклов, и я должен буду пройти обряд Церемониальной Формы. А у меня до сих пор нет кольца Хаора! Без него я буду выглядеть бледно, а это не к лицу будущему Повелителю Хаоса. Вот и сегодня я решил испытать судьбу еще раз. После завтрака я перебрался через пропасть к развалинам храма и отпустил Ургала, своего ездового демона. Тот помчался в конюшню поближе к своей вожделенной кормушке, где я оставил ему парочку крыс наслингов, и он это видел. А я, пробравшись через руины к лазу, спустился в Подземелья Химер. Сегодня здесь было необычайно тихо и сухо. Я не меняя формы, шел, держась подальше от стен. По дороге разжился парочкой огненных рубинов — пригодятся. Пещеры то сужались, образу узкие коридоры, то расширялись, превращаясь в тоннели, которые освещались бледно зеленым светом, исходящим от лишайника, облепившего стены. Иногда попадались лианы, крупные соцветия которых фосфоресцировали синими или фиолетовыми огнями. Иногда из-за камней за мной следили красные глаза мохнатых пауков. Однажды тропа привела меня в просторную пещеру, освещаемую бледно-оранжевым светом, идущим от гигантских друз кристаллов, растущих из пола. Посреди нее на постаменте статуя дракона из красно-коричневого минерала расправляла крылья для полета. Она выглядела почти новой. Вокруг постамента росли черные колючие кусты без листьев. Среди них что-то блестело. Я послал туда скорпиона, и он притащил мне хрустальный трехгранный стилет длиной сантиметров двадцать. Рукоять их зеленого змеиного камня была как раз мне по руке. Я заткнул его за пояс и пошел к черному проему на противоположной стороне пещеры. Вступив в неосвещаемый проход, я только перенастроил зрение ни видение в абсолютной темноте, как меня ослепила вспышка желтого света. Передо мной сидела большая саламандра, ее шкура переливалась всеми оттенками пламени. Я замер. Сердце забилось сильнее — неужели сегодня сбудется мое желание? Посмотрев на меня красными бусинами глаз, саламандра развернулась и поползла по проходу. Ее длинный тонкий хвост извивался между камней, словно красная змея. Мы шли уже с полчаса, и я стал терять надежду: может, это пылающее создание ползет по своим делам, и до меня ей нет дела? Но вдруг саламандра юркнула в сторону и исчезла. Я поднял взор от пола и прямо напротив своего носа на каменном выступе увидел черного паука. На его спине вместо панциря ярко светился красный рубин. Хаор! С огненным рубином! Я не шевелился, не зная, что делать. Паук тоже сидел неподвижно, таращась на меня черными бусинами множества блестящих глаз.

— Хрустальный шип у меня в левой ладони, подставлю ему правую руку! — Решил я и протянул к нему ладонь. Паук перебрался на нее и замер. Потом стал трансформироваться: вытянувшись в длину, он превратился в гусеницу с короткими лапками. Обернувшись вокруг среднего пальца, Хаор закончил преображение, теперь у меня на пальце находилось широкое кольцо из угольно-черного камня с красным рубином в виде пятиугольника, из торцов кольца торчали небольшие тонкие шипы — «ноги гусеницы». На гладкой поверхности рубина был нанесен символ. Я пригляделся: буква «М» в вензелях — первая буква моего имени. Сердце колотилось от радости — я получил самое могущественное кольцо! Осторожно пошевелил пальцами, кольцо не менялось. Скорпион сполз с моего предплечья ближе к ладони и тоже разглядывал кольцо: чувствует потоки энергии хаоса, подумал я.

— Ну, веди к выходу! — Сказал я ему, и, взяв за спину, опустил на камни. Он сделал пару кругов вокруг меня, затем засеменил по тропе. Через час мы выбрались на поверхность. Было раннее утро, красный диск Луны уже коснулся верхнего обреза скал на горизонте. С другой стороны небо окрасилось в синие тона — скоро появится Медуза. Еще через час мы были во дворце. Я почувствовал, что проголодался, и сразу поспешил на кухню, предварител