Женщин всегда потрясает, если мужик признается, что заблудился, — они тают сей же момент. («Для оплодотворения яйцеклетки нужно двадцать пять миллионов сперматозоидов, — говаривала его жена, — потому что из них лишь один догадается спросить, куда же ему идти».)
— Нормально, — сказала она, прибегнув к универсальному шотландскому слову, обозначающему любое состояние, от «я умираю от тоски» до «восторг мой затмевает звезды».
Реджи представила, как мамуле неловко, как ей неуютно в этой уродской шикарной школе, да еще мисс Макдональд талдычит про Эсхила, будто мамуля хоть какое-то представление имеет. Теперь обе они умерли (не говоря уж об Эсхиле). Все умерли.
Пустые игровые площадки, безлюдные пруды с утками — Луиза бывала там, бывала там с маленьким Арчи, внезапно видела нестойкую походку какого-нибудь психа, его бегающие глаза. Не смотри ему в лицо. Быстро шагай мимо, не привлекай внимания. Где-то, в какой-то стране Утопии, женщины ходили по земле и не боялись. Хорошо бы посмотреть на эту страну. Все женщины заслужили медаль.
женщине не следует надевать туфли, в которых нельзя побежать, если потребуется. (Пару лет назад он видел, как девушка скинула туфли и помчалась, но она была русская и чокнутая, хотя пугающе красивая. Он вспоминал ее до сих пор.)
Мамуля родилась в Блэргаури, а сразу после школы пошла на птицефабрику, приглядывала за конвейером — пупырчатые трупики ползли по нему, а затем ныряли в кипяток. Это навсегда задало мамуле планку, и она твердила, чем бы ни занималась: «Спасибо, что не птицефабрика». Видимо, на птицефабрике и впрямь было скверно: у мамули потом случались довольно дрянные работы.
