Тенерифе
Предчувствие «Травелога 3»
Несмотря на то, что любой аэропорт имеет чёткие физические и протокольные границы-очертания, пребывание в его зоне создаёт ощущение расфокусировки вплоть до ее потери.
Специальное пространство для занятия ожиданием тягуче останавливает время, распадаясь на неясное множество блуждающих взглядов.
Упразднение чёткости создаёт уединение по-договоренности, некую желанную анонимность с растворением идентичности. Нечто подобное квази-эмбриональности, чтобы потом родиться в путешествие.
Явление СтранногоАттрактора
Полупустой Боинг777, восемь часов полёта, четыре свободных кресла в любом форматировании, бутылка белого французского, ненавязчивый шум двигателей, ломтик лимона на дне бумажного стаканчика с растворимым кофе, укоризненный вздох стюарда — «мэм, на борту запрещено употребление спиртных напитков» — и за что мне такое блаженство?!
Телепортируюсь в зону СтранногоАттрактора.
Равновесие?
Весь день наполнен дымчатым клубящимся колером, сползающим с ближних вершин к совсем близкому берегу океана. В самый раз попытаться учуять метафору СтранногоАттрактора разворачивающегося путешествия. Свернула на тропинку к пляжу и попала на территорию модернового кладбища с четырёхъярусными лабиринтами капсул для погребения или точнее замуровывания. Походила, любуясь свежими охапками лилий и подумала — «вот ведь тоже отель, где царит равновесие».
Так и вышла с мыслью о равновесии, наверное поэтому сразу попала в сад равновесия — огромное пространство на бушующем волнами берегу из сложённых известным образом камней с инсталляцией, символизирующей остановленную динамику волны из стальной арматуры. Дальше больше — упокоенный гребной винт сто лет назад затонувшего норвежского судна.
Тут мне стало немного не по себе, что за чертовщина проявляется на этом острове, где на каждом шагу образ застывшести движения. И вдруг вижу чудесную девушку, идущую по канату на фоне бушующего океана и… конечно сразу узнала — вот он СтранныйАттрактор, вечное движение в попытке сохранить равновесие!
Я и сама для этого проделала путь в пять с половиной тысяч километров, да ещё в полупустом Боинге.
Два отеля, на заднем плане — мой.
Сад равновесия.
Стальная волна.
Мертвый гребной винт.
Чудная живая девушка, владеющая равновесием.
Не мене чудное и живое дерево, балансирующее по-над пропастью…
Генерирую равновесие
Что происходит в человеке, когда он меняет привычную среду обитания?
Меняются ли модели-траектории восприятия, а с ними и картина мира?
Наверное, оба заявленных вопроса из вступления к моему «Травелогу 3» в реальности сегодняшнего прохладно-сумрачного отельного дня звучат избыточно серьезно. Вчерашнее мое увивание вокруг темы равновесия после Канарского снегопада как-то стихло.
Напоминая себе, что равновесием называется такое состояние системы, при котором силы, действующие на систему, уравновешены между собой, в условиях сегодняшнего квазиравновесия, когда в воздухе висит нестабильность и непредсказуемость, решила совершить восхождение на самую высокую точку в городе. Посмотрю-ка сверху на город вечной весны, так, по крайней мере, он именуется в путеводителях. Оказалось, что цель моя — культовое место, там по преданию находился источник пресной воды, бережно охраняемый аборигенами-гуанчами и ныне стилизованный под парк водопадов.
Вход в парк Таоро предваряет панно с изображением аборигена, сразу скажу — довольно примитивное и даже пошловатое.
Гуанчи населяли острова до появления испанцев и в некоторых источниках именуются чистопородными кроманьонцами. Им сопутствовали козы (до сих пор канарцы претендуют на производство лучшего козьего сыра в мире:) и длинноногие собаки (Острова именуются Канарскими благодаря им; одним словом — собачьи острова.)
Аборигены вымерли, благодаря инфекции занесенной колонизаторами.
На пару минут тучи рассеялись и получилась дивная панорама города.
Здесь же захоронена звезда с писательского небосклона Кубы, мне совершенно неизвестная. Свои дни она скончала в возрасте далеко за 90 лет.
По моим еще не вполне оформленным наблюдениям, благодаря посещению городского кладбища, канарцы — долгожители. Переселяются в «мемориальный отель» ближе к сотне лет.
Так вот, лицо этой дамы, на мой взгляд, символизирует лицо города (вот, оказывается, зачем я поднялась сюда — для идентификации лица:) Слегка тронутая ишемической атакой правая часть лица придает некую задорность и равновесную устойчивость носителям идентичности.
Стилизованный водопад совершенно искусственного свойства. Судя по запаху и цвету воды формируется из сточных вод.
Далее на тропе возникает валидатор в виде весьма-весьма отягощенной годами немки, которая требует четыре евро за продолжение пути в сад лотосов.
Стильное болото, совершенно диссонирующее с вулканическим пейзажем, конечно не может родить лотос, поэтому попрыгав по камушкам, пытаясь сохранить равновесие, я возвращаюсь на тропу.
Вознаграждение за отсутствие лотосов — чудесное дерево с огромными ароматными белыми цветами.
Корни его цепко сжимают увесистую базальтовую глыбу.
В болотце вкраплена россыпь амфор, по-видимому, символизирующая обилие водных источников. Если честно, то производит прямо противоположное впечатление:)
Да, еще на входе было заявлено о стаях лебедей. Они, естественно, остались на зимовку в Нидерландах, но цветоносы молочаев отлично дублируют их из выгнутошейной солидарности:)
Ну и в финале — моя тень, равновесно пребывающая за кадром.
Четвёртое лицо единственного числа
Реликтово-гоминидное свойство — пытаться забраться на самую высокую точку; не оттого ли неизбывная страсть к всевозможным высокостатусным позициям.
Есть ещё конечно высоколетающие птицы, но это их естественная среда обитания.
Некоторое время назад, выйдя на балкон 11 этажа, встретилась глазами с серой вороной, прохаживающейся по наружному подоконнику. Что-то склюнув, она шагнула в воздух расправив крылья и плавно оказалась пятью этажами ниже.
Во мне возникло чувство тоскливой невозможности совершенно естественно сделать то же самое.
Так я о высоких точках.
Подсознательный побудительный мотив — ОказатьсяНад.
Обзор. Пространство. Ощущение несмешения.
Для меня особо желанна третья позиция, открывающая уровень четвертого лица единственного числа.
Мой СтранныйАттрактор.
Реликтовый лес Анаги
Если принять в качестве основания устремления к реликтовости, что реликт это остаток или пережиток прошлого, находящийся в некотором несоответствии с современными условиями существования, то мое путешествие на третью по величине вершину острова есть проявление личного резонирования с реликтовостью вплоть до признания, что она и есть мой СтранныйАттрактор.
Блаженствую в местах и действиях проявляющих несоответствие СовременнымУсловиям с их плотным пользовательским мельтешением.
Как заметил чтимый мною Бодрийяр, базовым принципом функционирования современной цивилизации, оказывается производство и воспроизводство отходов — при этом «хуже всего не то, что мы завалены со всех сторон отбросами, а то, что мы сами становимся ими».
Так вот — я в лаврово-можжевеловом лесу Лаурасильва на высоте тысяча метров. Большая часть растений на этой территории сохранила внешний вид и характеристики своих далеких предков, существовавших на планете около 20 миллионов лет назад.
Подобный «пережиток» наблюдала и на Сицилии, и на Кипре — место не пригодное к хозяйственному использованию и поэтому имеющее статус пережитка-остатка, в своей изысканной ненужности приобретающее статус подлинного природного достоинства.
ПоЯтие реликтовости, в моем исполнении, необходимая составляющая личного существования. Если перекрыть этот шлюз — перестану быть.
Пока удается не переставать…
Одноименный горный хребет Анага. Здесь готовится ежедневная погода на острове.
Океанические испарения конденсируются в складках и стекают ручьями, а то и потоками.
По некоторым оценкам на острове около 28-ми микроклиматических зон. Здесь одновременно может идти снег, дождь и светить яркое солнце.
Из-за причудливого рельефа деревья растут не совсем вверх, создавая обширное сплетение горизонтальных ветвей, много более длинных чем несущие их стволы. Весь объем заполнен волнами облачности; шаг в сторону и уже идет дождь, шаг в другую и… совершенно сухо.
Продолжая реликтовую тему
В нагромождении современной застройки прибрежной зоны пытаюсь выделить Канарский стиль. Высоко в горах жители выживают одинаково — госпожа Подручность главный стилист.
В среднем ярусе доминирует типовые виллы с элементами не местного колорита, скорее загородной Средиземноморский интернациональности.
А вот прибрежная часть, сплошь имплантированная отелями разного калибра, открыла своё подлинное лицо. Первое открытие после недельного изыскания оказалось совсем рядом, в шаговой доступности — дом N 1 на набережной.
Белоснежная штукатурка сглаженных углов с непременными базальтовыми вставками.
Теперь опознаю эти элементы бродя в лабиринте старых улочек как добрых знакомых — Hola, amigo!
И ещё балконы, более напоминающие антикварную мебель — деревянные, резные, на деревянных же балках, согласно балконной этимологии.
«Другая сторона» нормы
Ты конечно знаешь, как привлекают внимание явления, отклоняющиеся от средне-статических.
Усредненность — она хотя и считывается, что называется автоматом, служа фоновой базой различения или его декоративным фоном, но впечатляет всегда отклонение.
Что побуждает изумляться изрядной грандиозности или карликово-изощренной девиантности?
Думаю, что некая подсознательная устремленность к конструктивной радикальности, как аспекту эволюционного механизма, влечёт нас к другой стороне нормы.
За последние несколько дней при разных обстоятельствах встретилась с тремя гигантскими деревьями с неизменным чувством восхищения или скорее уважения.
Сосна, имеющая личное имя Pino Gordo, 60 м высотой и 11 м по периметру. Ветви с голубоватыми 30-сантиметровыми иглами.
Дупло в основании ствола заботливо запломбировано.
Лавр в городке Los Vinos столице вина «Мальвазия».
Драцена из того же городка, претендует на тысячелетний возраст. Внутри ствола установлено кондиционирующее утройство, чтобы перепады температуры не вредили древесине. Этот экземпляр был изображен на купюре в 1000 песет до того, как Испания перешла на евро.
Vulcano
