Мы нашли Рудо в дождевой канаве возле дома, и она была мертва. Кто-то раздел её до пояса и избил до смерти. Скрюченными руками она прикрывала грудь, на лице застыла гримаса ужаса. Мы боялись подойти к ней ближе, зная, что кто сообщит о её гибели, тот и станет главной подозреваемой, ведь полиция нас не жалует. Поэтому мы прошли мимо, но Сандра не выдержала и вернулась: сняла жакет и опустилась на корточки, прикрыв Рудо. Побыла возле неё немного, помолилась и побежала нас догонять. Эта картина так и стоит перед моими глазами – как проститутка сидит на корточках возле тела своей мадам и молится о её упокоении.
Правило второе – никогда не готовить на электроплитке, а пользоваться жаровней на улице. Когда, ещё не освоившись, я пошла готовить кашу для Лимпо и стала крутить ручки на плитке, она не включилась. Баяша бванджи стову ийю?[75] – спросила я тогда Бо Шитали, а она обозвала меня бестолочью и сказала, что плита – это для красоты. «Не смей её трогать».
– Однажды жила-была на свете голодная гиена. – Я вдруг замираю, прислушиваясь. Мне кажется, что где-то за окном ухает сова. Я оборачиваюсь и гляжу вдаль, выискивая среди деревьев подслеповато мигающую птицу скорби. Я всё гляжу и гляжу, затаив дыхание, но ничего не вижу. А потом вдруг понимаю, что это бибикает последний автобус, собирающий последних пассажиров.
Обещают кинуть к твоим ногам весь мир. Мы поможем тебе вернуться в школу. Найдём для тебя новый дом. Поможем исправиться. Все говорят как по одному сценарию, улыбаются заученными улыбками, но ведь ни во что не вникают. Шутят и смеются над вещами, о которых не имеют ни малейшего понятия. За семь лет я узнала их как облупленных. Они вспоминали про таких, как мы, несколько раз в месяц, и обязательно двенадцатого марта, в День молодёжи, потому что «надо помогать беспризорным реинтегрироваться в общество».
Я пришла сюда такой уставшей, и клей не просто согрел меня. На какое-то время он сжёг все мои воспоминания. Со счастливой улыбкой я прислонилась к брату и заснула глубоким сном без сновидений.
Газеты Бо Ндате Лимпо приносил из школы, складывая их возле двери и прижимая сверху камнем. Сам Бо Ндате Лимпо читать не умел, использовал бумагу в хозяйских целях. Но я-то умела, и газеты были моей отдушиной. Например, в «Дейли мейл» печатали кроссворды, и я с лёгкостью разгадывала их. «Сильный оглушающий звук» – грохот. «Самый короткий месяц в году» – февраль. «Ребёнок женского рода» – дочь. «Одна из книг Ветхого Завета» – Левит. Тайком я вписывала ответы в клеточки, и это занятие оживляло мои воспоминания о Тате.
Читать вслух мне, конечно, не разрешали. Бо Шитали повторяла – мол, нечего бахвалиться, тем более что тут все говорят на лозийском. Так что если меня заставали за этим занятием, я получала подзатыльник. Но меня было не остановить. Вот и сейчас я развернула газету и стала читать.
