Хемингуэй умер. Всем нравились его романы, а затем мы их якобы переросли. Однако романы Хемингуэя не меняются. Меняешься ты сам. Это гнусно – взваливать на Хемингуэя ответственность за собственные перемены.
В борьбе с абсурдом так и надо действовать. Реакция должна быть столь же абсурдной. А в идеале – тихое помешательство.
Мне сорок пять лет. Все нормальные люди давно застрелились или хотя бы спились.
Значит, кризис – явление стабильное. Упадок вообще стабильнее прогресса.
– В любой ситуации необходима минимальная доля абсурда.
Потом вспоминали университетских знакомых. Тася сказала, что многие из них – эгоистичные, завистливые люди. Особенно те, которые пишут стихи.
Я сказал:
– Может, злятся, что их не печатают? Может, у них есть основания для злобы? Может быть, то, что называют эгоизмом, – всего лишь умение дорожить собой?
– Вы тоже пишете стихи?
утешал себя мыслью: "Должна же она готовиться к зачетам. И потом – не могут люди видеться ежедневно…" При этом я был совершенно уверен, что видеться люди должны ежедневно, а к зачетам готовиться не обязательно.
Я совершенно убежден, что можно покорить любую женщину, без конца фотографируя ее
Я давно заметил: когда от человека требуют идиотизма, его всегда называют профессионалом.
Упадок вообще стабильнее прогресса
