разрушение интенсивных институтов, основанных на родстве, открыло путь к урбанизации и появлению вольных и наделенных хартиями городов, в которых начало развиваться самоуправление. Доминирующее положение в городах часто занимали купцы; рост городов приводил к повышению уровня интеграции в рынки и — можно заключить — обобщенного доверия, справедливости и кооперации. По мере того как происходили эти психологические и социальные перемены, люди начинали формулировать представления об индивидуальных правах, личных свободах, верховенстве закона и неприкосновенности частной собственности. Эти новые идеи попросту лучше прочих соответствовали постепенно формирующейся культурной психологии горожан.
Претерпевая урбанизацию, досовременная Европа трансформировалась, начиная со среднего слоя общества, вверх и вниз по вертикали социальных страт. Последними, кто испытал на себе эти долговременные психологические и социальные сдвиги, были (1) ведшие натуральное хозяйство крестьяне в наиболее отдаленных областях и (2) высшие слои аристократии, которые для удержания власти продолжали опираться на интенсивные формы родства еще очень долго после того, как они исчезли в городском среднем классе.
