Самые странные в мире: Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели
В отличие от большинства населения Земли в прошлом и настоящем, жителей стран Запада отличают высокий индивидуализм, аналитическое мышление и доверие к незнакомцам. Они сосредоточены на себе — на своих личных качествах, достижениях и устремлениях, — а не на взаимоотношениях с другими людьми и устойчивых социальных ролях. Как они стали настолько странными по своей психологии? Какую роль их психологические особенности сыграли в появлении протестантизма, запуске Промышленной революции и случившейся за несколько последних веков всемирной экспансии Европы? Чтобы ответить на эти и другие вопросы, гарвардский профессор Джозеф Хенрик задействует в книге «Самые странные в мире» последние данные из области антропологии, психологии, экономики и биологии. Он прослеживает культурную эволюцию родства, брака, религии и государства, демонстрируя глубокое взаимовлияние этих институтов и психики человека. Сосредоточившись на столетиях сразу после падения Рима, Хенрик показывает, что фундаментальные институты родства и брака приобрели на Западе поразительное своеобразие в результате почти случайно сформулированных решений ранней Церкви. Именно эти изменения привели к появлению особой психологии людей Запада, которая впоследствии начала эволюционировать совместно с безличными рынками, профессиональной специализацией и свободной конкуренцией, заложив тем самым основы современного мира.
Жас шектеулері: 12+
Түпнұсқа жарияланған күн: 2024
Баспа: Альпина нон-фикшн
Аудармашылар: Александр Свистунов, Владислав Федюшин
Қағаз беттер: 913
Кітаптың басқа нұсқалары1
Самые странные в мире: Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели
·
Пікірлер12
Суть сотен страниц можно свести до следующего рассуждения:
1. Церковь была заинтересована в имуществе богачей, чтобы те оставляли его ей после смерти.
2. Для этого она сокращала кол-во наследников и насаждала моногамию + запрет на браки между «неблизкими» родственниками.
3. Моногамия снижает тестостерон у мужчин.
4. Это приводит к менее агрессивному поведению, доверию, склонности к вне-семейной кооперации, гильдиям, союзам и т.д.
5. ... и к индивидуализму: больше доверия к экспертности, а не к родству.
Вроде стройно звучит, но как-то слишком уж упрощённо + к источникам вроде гипотез Вебера и экспериментам с маршмеллоу тоже есть вопросики.
Насчёт книги: полистать — да, но покупать и втягиваться... наверное, нет.
Если мой отзыв был интересен, ставьте ♥. Спасибо!
1. Церковь была заинтересована в имуществе богачей, чтобы те оставляли его ей после смерти.
2. Для этого она сокращала кол-во наследников и насаждала моногамию + запрет на браки между «неблизкими» родственниками.
3. Моногамия снижает тестостерон у мужчин.
4. Это приводит к менее агрессивному поведению, доверию, склонности к вне-семейной кооперации, гильдиям, союзам и т.д.
5. ... и к индивидуализму: больше доверия к экспертности, а не к родству.
Вроде стройно звучит, но как-то слишком уж упрощённо + к источникам вроде гипотез Вебера и экспериментам с маршмеллоу тоже есть вопросики.
Насчёт книги: полистать — да, но покупать и втягиваться... наверное, нет.
Если мой отзыв был интересен, ставьте ♥. Спасибо!
35 ҰнайдыПікір
👎Ұсынбаймын
💩Фуууу
Бестолковое манипулятивное личное мнение американца, пытающегося доказать, что это у него исследование такое. Близорукость, умноженная на полное игнорирование истории древних культур.
👍Ұсынамын
💡Танымдық
🎯Пайдалы
Очень познавательная антропологическая книга. Жаль, что название при переводе немного растеряло двойной смысл, но при прочтении все встает на свои места 😁
Дәйексөздер654
Воздействие протестантизма на распространение грамотности среди женщин особенно важно, потому что у грамотных матерей, как правило, рождается меньше детей, зато по мере взросления они в среднем становятся здоровее, умнее и богаче, чем дети неграмотных матерей
На процесс масштабирования также влияет социальное и психологическое «соответствие» существующих институтов новым нормам и представлениям. Новые нормы и представления должны возникать из той культурной среды, в которой уже существует группа; если же их заимствуют у других групп, они должны сочетаться с уже существующими институтами. Ограничения, накладываемые тем самым на ход межгрупповой конкуренции, создают эффект колеи, о котором я уже упоминал: для любого заданного набора институтов существует лишь ограниченное число вероятных «следующих шагов» из-за «соответствия» социальных норм, представлений и существующих институтов.
Вот вам неожиданное утверждение: усиление конкуренции между добровольными объединениями, будь то наделенные хартиями города, университеты, гильдии, церкви, монастыри или современные фирмы, может повысить у людей доверие, справедливость и готовность к кооперации с незнакомцами.
