Жития грешных
Стихи и ничего лишнего
Антон Юшков

© Антон Юшков, 2016

ISBN 978-5-4483-2618-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я смотрю сквозь…

 

Я смотрю сквозь время,

Я наблюдаю картины.

Окна открыты,

И мы все едины

В падении с Вавилонской башни,

Мы чувствуем, как руки наши

Обрастают перьями

Из огня,

Но кто упадёт первым?

Может я?

 

Безумная затея

 

Безумная затея – я не могу стать всем,

Но надо кем-то быть, а я не знаю, кто я.

Мне не хватает глупости не спрашивать: Зачем?

Мне не хватает силы, чтоб сделать шаг из строя.

Но надо кем-то быть и цели обозначить,

Палить по ним в упор и не считать свинца…

Да, мне не хватит жизни себя переиначить,

И мне не хватит веры не обвинять Творца.

Я не смогу стать всем – безумная затея,

И всё ж – я слишком мал, чтоб быть самим собой,

Мне не хватает выпивки, чтоб стать ещё трезвее

И мне не хватит смерти, чтоб знать, что я живой.

 

Inside

 

Когда нам что-то заслоняет всякий свет,

Ломая и калеча наше эго,

Сознание отхаркивает в бред

Того, кто есть и Альфа, и Омега.

И каждый верит в то, что он устал,

И опьяненье не приносит облегченья,

И кто-то нам твердит, что Час настал,

И Бог теряет всякое значенье —

Тогда мы замираем в пустоте

И видим только то, что Там, За Гранью,

И знаки проступают на листе

Пророчества узорной филигранью.

И сила мысли облекается в слова,

И в ожидании Чуда длится нега —

И мы тогда сильнее существа

Того, что есть и Альфа, и Омега…

 

Ночь-Птица

 

Летит Ночь-Птица

Над светлячками домов,

В каждом доме – любовь

На тесной кровати,

Но много места

Там для двоих,

Даже ветер за окном затих —

Он ловит кайф.

It’s life…

 

Мы странные люди

 

Мы странные люди —

Бродячие актёры,

Мы за улыбкой прячем пустоту.

И дождь и солнце одинаково клянем

Не помня настоящих их имён,

От века спим и видим странный сон,

И в наши сны не входит лишь Господь.

Мы крепко спим на выцветших страницах,

А он кривляется на маковках церквей.

Да, он актёр, он шут и лицедей,

И кто сказал, что он хороший трагик?

Его я не сменил бы крест на свой,

Пусть золотом блестящий,

Но…

В отличии от нас с тобой

Он есть,

И он живой и настоящий,

А мы лишь спим на выцветших страницах…

 

Ramble on

 

Скитания меж призрачных фантомов

В тени сознания, где мысли словно Боги

Играют в игры, строя из изломов

Моей судьбы в небытие дороги.

Вы все бродяги – я меж вами первый,

На перепутье крест мой старый полусгнивший,

И километрами дорог больные нервы —

Нам по пути покуда я не лишний.

Мой путь туда такой же как обратно —

Без цели, смысла вечное движение,

Одна мечта – чтоб стало мне понятно,

Кто брат мне, а кто просто отражение.

И я иду стряхнув с себя усталость,

Но есть вопрос пугающе понятен —

Живой ли я совсем иль хоть на малость,

Или как Бог – всего лишь вероятен?

 

Безумие овладевает нами

 

Безумие овладевает нами, когда приходит ночь своей тоской

Оплакивая нашу непричастность

К чужому счастью, что свечой трепещет

Несмелое, боясь себя спугнуть

Ступает робко на опасный путь

В той пустоте без обретенья цели,

Где страх, что что-то можно не успеть

Танцует вокруг нашей колыбели,

Прося нас раньше срока повзрослеть.

И мы встаём, и трепетно танцуем,

Собою заслоняя пустоту,

Вплетая в танец светлую мечту и веру,

Что и мы когда-то будем

Счастливей всех, кого носила твердь,

Мы пустоту ласкаем и целуем,

Не ведая, что мы целуем Смерть.

 

На лезвии тьмы и света

 

На лезвии тьмы и света

Закручена вся кутерьма,

Мы страшно хотели лета,

А нам, как в укор, зима.

На стыке желанья и лени

Запущен времени ход,

Мы живы, пока мы тени,

Но скоро солнце взойдёт.

Пока сердце стынет в прохладе

Так, что и вином не согреть,

Мы прячем эмоции ради

Того, чтоб самим не затлеть.

И пусть эта скованность вечна,

Но что-то случится вот-вот,

Мы все – уплотнённое Нечто,

Мы в мир выдыхаем лёд.

 

Powerful animal

 

Мой самый первый шаг —

Путей судьбы стеченье.

Ах, как приятно быть,

Но не иметь значенья.

Открытые закрыть

В своё сознанье двери,

Проснуться и не быть

Могущественным зверем.

 

Рваные мундиры

 

Rendly uniforms on a sand.

Рваные мундиры на песке…

Feast of Death and

Вчера здесь был пир Смерти…

We like a toy soldiers on a child’s hand.

Мы были как солдатики в руках детей,

Которые лишь играют во взрослых…

Всё просто…

Вспомни, что было вчера, когда из песков встало солнце

И детвора

Стала лить кровь как вино на поверхность пустыни-стола.

Новое утро и к нам вернётся

Чужой дух, одетый в платье из плоти…

– Stop, children!!!

– Стойте, дети, стойте!!!

…внутри себя я вижу зеркало на стене

Словно во сне

С трещинной по середине.

Ещё вчера я был жив, а ныне

След моей жизни – имя на могильной плите…

You only can wait for a peace between battle.

Ты можешь лишь ждать объявления мира среди поля боя.

Всё просто…

Мы проиграли.

Враг уже в Городе

И генералы

Его приветствуют стоя

У Дверей публичных домов.

Из простыней белый флаг,

– Женщины, шире «ворота», когда в Город вступает враг тысячью членов и ртов!!!

You only can wait for a peace between battle and deads.

Ты можешь лишь ждать объявления мира среди поля боя и трупов…

– Смотри!

Один из них поднял голову…

Посмотрел на тебя…

Улыбнулся глупо, оскалил зубы и смотрит тупо на обрубки своих рук…

Он был твой друг… И вдруг…

Прощально поёт труба!!!

Скрип колеса как мольба.

– Hey! Who is it?

– Кто едет?

– Gravedigger.

– Могильщик.

Могильщик, старый развратник, издающий странные звуки.

– Могильщик, где мои руки?

– …

– Прости, я не знал… Ты сошёл с ума…

Тебе повезло…

Мой скальп унёс ворон, чёрный как волосы,

Которых на мне больше нет.

На его крыльях свет —

Это идёт новый день.

– Солнце! Смотри!

Мёртвые собирают полки.

Становятся в ряд

Те, кто умер два дня назад,

Этот слепой, а тот без руки —

Мёртвые собирают полки…

– Мы выступаем в последний поход!

За нами, как крестный ход

Движется рать

Гиен и ворон, летучих мышей и змей —

Наш почётный эскорт.

Тысячу миль – не в счёт!

– Только бы солнце зашло…

Ночью привал. Прохлада. Покой.

За соседним барханом воет голодный наш поминальный конвой.

Посланный мною в дозор

Солдат не вернулся к утру —

Голый костяк и рваный мундир обрастают песком на ветру…

Но утро… И снова вперёд…

– Эй, солдат! Шире шаг!

Ненависть – наш вожак.

Снова вперёд, снова поход,

Снова жара и пот,

Мёртвая плоть гниёт и чертит пунктир на песке…

…и вереница следов портит поверхность песков…

 

Сон об утерянном

 

В сплетении снов, словно в сплетении трав

Запутались блуждающие души,

Нам сон в сто крат всей этой яви лучш

...