О том, что именно появится на экране и в каком ключе будет изображен главный герой, можно было судить по тому, что режиссером ленты выступил некогда знаменитый, обласканный нацистскими бонзами Файт Харлан, которого покойный рейхсминистр пропаганды гитлеровской Германии Йозеф Геббельс считал одним из лучших мастеров кино.
Еще один свиток, напоминающий картины в популярном в Японии XVIII—XIX веков стиле живописи тушью нанга, но при этом сработанный в той же технике исидзури, то есть как бы вывернутый наизнанку, предназначался специально для Ханако.
изображение основателя буддийской школы дзэн индийского монаха Бодхидхармы или, по-японски, Дарумы, выполненное одной уверенной и экспрессивной линией. Сделано оно было в технике печати с камня исидзури-э (линия — белая, а фон — черный).
Висело в кабинете Зорге и мало кому из неспециалистов известное изображение бодхисатвы Ниёрин Каннон из храма Кансин-дзи в Осаке — и эта статуя тоже совершила путешествие в германскую столицу.
Используя свое столь выгодное хобби, разведчик получал хорошие шансы оказаться не только полезным послу Германии специалистом в области политики, но и приятным собеседником в искусствоведческих размышлениях — от обсуждения нюансов буддийской живописи тысячелетней давности до особенностей древнего японского музыкального жанра — гагаку, которым они оба интересовались.
Что же касается сцен уличной торговли, то этот жанр — фудзоку-га вообще не может соперничать в популярности с изображениями красавиц, пейзажей и самурайских баталий.
А вот другой знаменитый художник — Утагава (Андо) Хиросигэ прославился прежде всего своими пейзажами, в том числе широко известным искусствоведам и японофилам циклом «36 видов горы Фудзи».
Бидзинга — гравюры с портретами японских красавиц, а Китагава Утамаро — признанный мастер, работавший в этом жанре в XVIII веке.
Ксилография укиё-э пользовалась
По воспоминаниям Исии Ханако, относящимся как раз к декабрю 1938 года — времени его отпуска, разведчик стал настоящим энтузиастом японского искусства: «Когда у Зорге находилось свободное время, и он был дома, он читал, рассматривал коллекции укиё-э, открывал энциклопедию по истории японской культуры, занимался даже изучением музыки гагаку».
