Но Александр Романович! – возмущается врач. – У нас же не гостиница, а больница.
– За те деньги, которые я плачу, вы даже баней общественной станете, если мне понадобится
– Все живы? – тут же уточняет он.
Какое бы дерьмо ни происходило в нашей жизни, этот вопрос – контрольный. Нет ничего важнее жизни и здоровья близких. Поэтому позволяю себе усмехнуться и отвечаю:
– И даже здоровы. Но никогда не думал, что при этих исходных данных можно чувствовать себя настолько дерьмово.
Я, алкоголь и случайный секс – гремучее сочетание, гарантирующее проблемы.
– Чего хотела? – уточняю я, с раздражением отметив, что все же Крис неприлично хороша.
Если я хочу жрать в четыре утра – я иду жрать в четыре утра.
Полчаса назад меня на столе оттрахал пальцами отец моего парня. Что может быть хуже?
Полчаса назад меня на столе оттрахал пальцами отец моего парня. Что может быть хуже?
Понимаю, что Машку задело не это, когда перевожу взгляд с Дэна на другой диван и вижу Макса. Тоже не одного. У оседлавшей его девушки черные блестящие волосы и хищная соблазнительная улыбка. Парень держит руки на ее ягодицах и очень характерно двигает на себя. Это еще не секс, но где-то очень близко. Люди вокруг, шум – ничто не имеет значения.
Сын страдает, а я кончаю, кажется, от одного ее взгляда.
