Оглавление

Пивоваров Евгений Владимирович

Роман

Жанр — драма, приключения

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

День наливался. На дикий песчаный пляж накатывали морские волны с севера Атлантического океана, забрасывая белые барашки далеко вперёд. С утра было ясно, но с двенадцати часов подул ветер, и теперь на море хлестал шторм. В пятнадцати метрах от берега, у самого леса, стоял легковой автомобиль — спортивное купе со сведёнными «бровями» над четырьмя кругляшами фар — чёрный «Додж Челленджер» образца 2008 года. На его капоте сидели длинноволосые рок-музыканты Вал и Болдуин — обоим по двадцати одному году, в тряпичных куртках и брюках современного покроя, какие носят рокеры, — и читали нотные листы в руках; позади них лежали две акустические гитары. Высокий и крепкий Вал наизусть знал мелодии и всё-таки пробегал по записям глазами, Болдуин — выше среднего роста и сухощавый, — разбирая ноты, автоматически как бы взял аккорд на листе пальцами с мозолями на кончиках.

Метрах в тридцати сорокалетний водитель в седане слушал радиоприёмник, его семилетний сын и пятилетняя дочь на пляже подкидывали мокрый в налипшем песке мяч, а супруга у кромки моря пыталась не пропустить его снова в воду.

Волны всё бежали к берегу, обгоняя тучи на пасмурном небе.

Вал оторвался от нот и посмотрел на море.

— Шквал откуда-то налетел.

— К твоим композициям — как раз, — молвил Болдуин.

— Я написал новую. Давай, сыграем! — предложил Вал.

Вал и Болдуин отбросили нотные листы и подтянули с капота гитары.

— Попробуем, — сказал Болдуин и поместил ноты так, чтобы видеть, не вставая.

— Назову композицию «Шквал». Подыгрывай, — деловито распорядился Вал.

— На море шторм сейчас закончится, — Болдуин, приготовившись играть, взглянул на небосвод. — Вон, тучи расходятся.

На небе, в самом деле, сквозь расступавшиеся тёмные лавины, пробился луч света. Вал заиграл отрезок быстрой мелодии в триольном темпе — рифы и чуток соло. Он остановился и кивнул Болдуину, отмечая счёт. Вал и Болдуин начали скоростную мощную композицию в стиле хард-н-хеви в триолях — Болдуин, смотря в ноты. Во время игры Вал немного улыбался: эта композиция, как и вся написанная им музыка, была небезразлична ему. Вал исполнял быстрое соло, пальцами и медиатором по струнам, а Болдуин играл боем — аккордами.

В это утро Вал Норрис проснулся рано, но повалялся с полчаса на кровати. Поднявшись, он размеренно надел домашние брюки и футболку на мускулистое тело, Вал провёл рукой по растрёпанным белым волосам и прошёл в ванную комнату. Его квартира походила и на небольшую звукозаписывающую студию, и на спортзал: в кресле — акустическая гитара, шкаф у стены, напротив — кровать; на столе — электрогитара — неновый «Фендер Стратокастер», сюда музыкант водрузил и звукоусилитель, вокруг раскидал исписанные нотные листы, несколько толстых учебников и тетрадей; полка на стене отчаивалась от веса кипы книг, давно не умещавшихся в установленных фанерой пределах; по углам комнаты Вал разнёс звуковые динамики и наклеил на стены плакаты с участниками хард-рок группы — на фотографии музыкант с короткой стрижкой солировал на электрогитаре «Гибсон Експлорер»; на этом обстановка салона не заканчивалась, потому как в углу висел боксёрский мешок, а на стуле рядом ждали хозяина боксёрские перчатки. В юности плечистый Вал занимался и каратэ — он добрался до коричневого пояса, — и боксом, совмещая спорт с музыкой. Постепенно музыка стала для него основным делом намечавшейся жизни: он учился у местного гитариста. Поступив в университет на специальность «менеджер», Вал создал студенческую хард-рок группу и сам написал для неё песни — и музыку, и тексты.

В то время он и познакомился с красавицей Хильдой — восемнадцатилетней блондинкой с такими синими глазами, как и у него. Окончив занятия в университете, симпатичный Вал вместе с Хильдой приходил на университетскую сцену и репетировал сочинённые им композиции. Хильда слушала и мечтала, что когда-нибудь они будут раскатывать по всей Америке и даже всему миру с концертами. Группа Вала играла по вечерам на танцплощадке университета. Пришёл первый успех: студентам нравились композиции Вала. Спортивные тренировки он переместил в свою комнату (на большее не хватало часов в сутках), ограничив себя: Вал был не прочь побить боксёрский мешок — доставалось и кулакам. Для музыканта руки — инструмент, как и тот, на котором он играет. Незаметно для самого Вала житейский поток устремил его куда-то в сторону, не в ту, что планировал он сам. Вал пристрастился к алкоголю. Известность, пусть и узкая, принесла новых знакомых и поездки по городским закоулкам в компании рокеров. Внимание репетициям он уделял всё меньше, пьяным оказывался всё чаще — иногда качался на сцене. В присутствии непьющей Хильды Вал вклинился в несколько драк. В той среде, что втягивала Вала, любой незначительный конфликт легко мог перерасти в баталию. Словами там обойтись удавалось далеко не всякий раз, особенно если индивиды проявляли гонор, и никто не желал уступать. Вал, всегда готовый доказать свою правоту, как она понимается в такие мгновения, надвигался на противника, и даже его вид, а Вал — ростом в метр восемьдесят пять, сто килограммов веса и кулаки размером с боксёрские перчатки, — не каждого подвыпившего, да ещё в кожаной куртке, мог остановить, удерживая от побоища. В таких случаях Вал долго не разговаривал: он нокаутировал одного или нескольких типов и, схватив Хильду за руку, покидал поле битвы. Хильда пыталась вразумить Вала, тот, ожидаемо, не реагировал. Их ссоры перетекали почти в скандалы. От месяца к месяцу Вал реже посещал лекции в университете, успеваемость упала. Хильда, на удивление многих, всё терпела и старалась убедить Вала взяться за ум. Нытьё Хильды его злило, и он, наслушавшись когда-то разговоров взрослых, норовил внушить ей истину, что волен поступать так, как вздумается. Как-то вечером, отыграв на сцене и отхлебнув из бутылки, услужливо припасённой приятелями, Вал снова обидел Хильду: он хотел податься с ней на «базу» байкеров, но Хильда запротестовала. Вал нагрубил и уехал на мотоцикле со всей компанией. Хильда, не шевелясь около университесткой ограды, глядела ему вслед, и по её щекам текли слёзы. Утром он не позвонил и не пришёл, и днём позже — тоже. Вал намеревался «объяснить» Хильде: что-то о художниках.

Песни отныне Вал не писал. Он завалил несколько экзаменов и на втором курсе обнаружил, что уже не студент.

Пить Вал бросил на следующий день. Вспоминал Хильду: он видел её после разрыва ещё несколько раз в коридорах и у кампуса. В душе он был трезвенником, даже когда, проведя буйный вечер, еле «добалтывался» до квартиры. Просто музыкант как-то увяз и не нашёл сил сказать «приехали». Несколько недель он пробродил по дому, прочитал книги, что оставались непочатыми; Вал переосмыслил весь пройденный, пусть ещё недлинный, путь и сочинил три композиции, думая над словами к ним. Из квартиры он вышел с багажом опыта и оценок, может, поспешных, но сейчас именно максималистские выводы заставляли действовать.

Вал собрал новую группу: музыкантов подыскал и умевших что-то играть, и, хоть и не во всём, но разделявших его взгляды. Вот только Ларс, вокалист… Участники группы, которую Вал назвал «Шторм», в быту советовались с головой. Музыканты приступили к репетициям и разучили свежие песни Вала. И теперь, спустя год, Вал опять корпел над университетскими учебниками.

Накануне Вал допоздна работал над песней, и за завтраком он решил, чем заняться утром. Вал, наскоро поев, открыл ящик комода и, сдвинув в сторону стопку книг, уже не учебных — художественных произведений, — достал куртку.

Музыкант шагал к «Доджу» — на лице его закрепилась улыбка. Три дня как он купил этот «Додж», а уже привык к нему. Вал позвонил Болдуину: тот сидел дома без забот. Вал знал его с пятнадцати лет: их, ещё с тремя пацанами, когда-то учил игре на гитаре Вилли — искушённый музыкант, исполнявший мелодии везде и всюду и разбиравшийся во всём музыкальном мире. Только подняться на вершину славы или хоть сколь-нибудь значительной известности Вилли не смог. Потом Вал пересекался с Болдуином то тут, то там — они даже выручали друг друга по мелочам.

Вал завёл «Додж Челленджер» и газанул: он никак не мог отказать себе в удовольствии послушать рык V-образного мотора. Через минуту Вал поехал за Болдуином.

Небо совсем просветлело. Водитель в седане давно затушил радио и ловил звуки музыкантов на капоте «Доджа».

Вал спел припев и, довольный, обратился к Болдуину:

— Покажем сегодня песню пацанам. Я думаю, поставим её главной, и альбом назовём также — «Шквал».

— Подходит. Я скоро тоже допишу свою — размеренную.

— У нас уже достаточно медленных, нужно быстрых вещей добрать, — возразил Вал.

— В первый альбом хватает и быстрых, и медленных, — в свою очередь не согласился Болдуин.

— Я вообще-то уже для второго альбома пишу. Пять мелодий готово. Но эту я хочу в первый включить. Прорываться будем со скоростными хитовыми композициями.

— Медляки в альбоме тоже нужны. Для разнообразия, и чтобы не надоедал быстрый темп, — доказывал Болдуин.

— У тебя медляки получаются — ты и дописывай. Мы ведь договорились отрывные песни сочинять, скоростные. Это рок-музыка, значит, нужно зажигать, а не засыпать! Мне кажется, и в быстрых мелодиях проявляется ценность музыкальной мысли. Вопрос в умении, — завершил Вал.

— Ставим «Шквал» главной. Никто против, наверно, не будет.

Болдуин прыгнул с капота и отошёл, посмотрев на море, он повернулся к «Доджу» и принялся разглядывать его облицовку.

— Поновее не мог авто купить?

Вал поднялся и подступил к Болдуину. Они изучающе уставились на решётку между фарами.

— Вот заинтересуем продюсеров, запишем альбом тогда и…, — пояснил Вал.

Болдуин передвинулся к фаре и потрогал крыло.

— Покрасить не мешало бы. И отполировать. С первых денег складываемся и делаем ремонт автомобилю нашей группы.

— Моему, — отверг посягательства на приобретение Вал.

— Не важничай! Нашей группы.

Вал всмотрелся вдаль: море, освещаемое лучами солнца, почти успокоилось.

— Как ты и сказал. Поехали! Скоро все соберутся, — Вал убрал с капота нотные листы.

Музыканты вложили инструменты в футляры и разместили их за спинками кресел «Доджа». Водитель седана «припесочил» к ним:

— Ребята, чью композицию вы сейчас играли?

— Свою, — Вал взялся за ручку дверцы.

— Как не из Америки.

— Группы «Шторм».

— У меня диски, наверно, всех коллективов хард и хеви жанров. Там такого нет.

— Не подвезли ещё в магазины со складов, — Вал удерживал «кнопку».

Водитель нагрёб туфлёй кучку песка к колесу «Доджа»:

— Когда мы найдём ваши диски в маркетах?

Вал «набульдозерил» башмаком ещё гору песка к колесу и, пожав плечами, сел за баранку, Болдуин, глядя на небо, вдохнул свежего морского воздуха и плюхнулся на сидение рядом. Вал запустил мощный двигатель «Доджа» — к шуму ещё стремившихся к берегу волн и утихавшего ветра прибавилось рычание восьмицилиндрового мотора. Вал с лёгкой улыбкой сосредоточенно слушал работу аппарата.

— Сыто урчит, — констатировал Болдуин.

Его также будоражили автомобили, как и Вала, но финансы не позволяли купить тот снаряд, что хотелось. Да и содержание обошлось бы в солидную сумму. Посему Болдуин перемещался по городу на общественном транспорте или пешком, благо его комната располагалась недалеко от клуба Ричарда.

— Кормил с утра восемьдесят девятым, вот и урчит. Почти на все поел, — улыбнулся Вал и, включив передачу, резко, с пробуксовкой колёс, тронул с места. Проехав немного по песчаному пляжу, музыканты поспешили в пятимиллионный Нью-Сити: их ждала репетиция на сцене клуба Ричарда.

Вал припарковал «Додж» не у самого клуба, а на обочине дороги в квартале от него: он иногда предпочитал пройтись по парку перед репетицией и по завершении, дабы поразмышлять о чём-то или упорядочить поток идей. Вал и Болдуин достали с задних сидений Доджа гитары в футлярах и, надев на плечи, зашагали по дорожке в парк.

— Пришёл бы Ларс вовремя, — задумался Вал.

— Минут на тридцать опоздает.

— Начнём без него… С обзвоном промежуточных офисов — всё!

Болдуин поводил плечами. Вал твёрдо посмотрел на дорогу:

— Показываем продюсерам нашу музыку, минуя посредников!

— Им бы дозреть.

— А они вообще сами поспеют? Мы изо дня в день оттачиваем игру — порознь и скопом! — Вал топал, просчитывая.

— К ним на приём непросто попасть: в кабинете редко сидят. В расслабоне, — вырисовал Болдуин.

Вал позвонил по мобильному через гарнитуру:

— Здравствуйте! Мы хард-н-хеви группа «Шторм», предлагаем вашему продюсерскому центру заключить контракт. Наш телефон: 54-75-34-35.

Вал «обесточил» сотовый:

— Там секретарша. Другому напишем письмо. Нужен конверт! — Вал метнулся из парка к канцелярскому магазину.

Болдуин не отставал. Музыканты забежали в уютный отдел.

До трёх пешеходов долетели раскаты выхлопа, за ним — «Додж» с горевшими фарами: Вал «стрельнул» к обочине у здания почты. Он, с запечатынным посланием в руках, и Болдуин выскочили из автомобиля и направились к почтовому ящику. Вал перечитал адрес на конверте, Болдуин, понимая значимость замысленного, тоже заглянул в строчки букв. Удостоверившись в написанном, Вал бросил конверт в ящик и промолвил:

— Спрошу у Вилли ещё телефоны продюсеров.

— Они на сайтах есть.

— Прямые, не секретарей, — уточнил Вал.

— Убеждён, что обрадуешь кого-то из них?

— На репетицию! А то сами опоздаем.

Вал и Болдуин ринулись к автомобилю.

В парке навстречу Валу и Болдуину, переговариваясь со смешинками на губах, несли себя двадцатиоднолетние Сабрина и Лейла: Сабрина — высокая, с фигурой фотомодели синеглазая блондинка с распущенными длинными прямыми волосами и открытым лбом, и Лейла — шатенка выше среднего роста; обе красивые, в лёгких платьях. Вал и Болдуин смотрели на приближавшихся. Сабрина, проходя мимо, немного улыбнулась и одарила взглядом приостановившегося Вала. Сабрина и Лейла легко проплыли. Вал и Болдуин обернулись: подружки удалялись. Вал кинул взор на Болдуина и заторопился за Сабриной; Болдуин, потянув, догнал товарища.

Вал шёл рядом с Сабриной, Болдуин пристроился около Лейлы.

— Привет! Не желаете познакомиться с музыкантами? — попробовал выяснить Вал с улыбкой для Сабрины.

Сабрина и Лейла тоже улыбнулись.

— А что, музыканты какие-то особенные? — осведомилась Сабрина.

— Мы можем услаждать ваш слух лирическими песнями, — промолвил Вал.

— Мы как раз только что сочинили одну, — проглаголил о ситуации Болдуин. — Но напишем новую, специально для вас.

— Вы нам одну песню на двоих будете писать? — задала вопрос Лейла.

— Нет, зачем? Я напишу для тебя, — сообщил Болдуин Лейле.

Вал на ходу наблюдал за Сабриной, пытаясь заглянуть в её очи.

— А я — для тебя, — пообещал Вал Сабрине.

— Пишите, — разрешила Сабрина. — Интересно послушать.

— Для кого писать? Как твоё имя? Меня зовут Вал, Валентайн.

— Сабрина.

— А меня Болдуин.

— Лейла.

— Приходите к нам на концерт, — пригласил Вал. — У нас в воскресенье выступление в городском парке. Там мы будем петь свои вещи.

— А известные вы знаете? — спросила Сабрина.

— Да, — успокоил Вал. — В ночном клубе по вечерам мы поём и мировые хиты.

— Вы уже к выходным всё сочините? — усомнилась Сабрина.

— Думаю, нет. Не успеем. Но напишем, позже, — заверил Болдуин.

— Как, придёте? — постарался уточнить Вал.

— Вы знаменитости? Мы что-то не слышали о вас, — произнесла Сабрина.

— И не видели, — добавила Лейла.

— Мы только начинаем. В парке пройдут выступления молодых музыкантов. У нашей группы — минут пятьдесят. После двенадцати дня, — поведал Вал.

— Я не знаю. К воскресенью будет видно, — задорно проговорила Сабрина и хитро прищурилась Лейле.

— Я подумаю. Если найду время, может, подъеду, — резюмировала Лейла.

— Как мы вам песни споём, если вы приходить не хотите? — не отступал Болдуин.

Лейла бросила игривый взор на Болдуина:

— Ладно. Я приду.

Сабрина посмотрела на весёлую Лейлу, та — на Болдуина и в павильон сбоку.

Вал давно прошёл место поворота на дорожку, ведшую к клубу Ричарда, но никак это не обозначил для себя. У него крутились мысли: «Как договориться о встрече с Сабриной? Она сейчас ускользнёт, нужно что-то… осталось не так много пути до выхода из парка. Если она скажет „нет“?». «Плестись за ними по улицам?», — без подъёма подумал он. Валентайн экстренно призвал:

— Не бледни концерт. Без тебя он поблёкнет.

Лейла незаметно «мимикнула» Сабрине: «Пойдём». Сабрина улыбнулась и сделала ещё несколько шагов.

— Я тоже приду, — согласилась она.

Вал при словах Сабрины и обрадовался, и опешил.

— Пробирайтесь поближе к сцене, — с трудом выдавил Валентайн.

— Чтобы мы увидели вас, — пояснил Болдуин.

— Придём, — подытожила Сабрина.

Вал прохрипел:

— Тогда встречаемся у сцены в воскресенье. Нам пора на репетицию. Пока! Сабрина.

— Пока, Вал!

— До скорого, Болдуин! — улыбнулась Лейла музыканту.

— До встречи, Лейла!

Вал и Болдуин, не шевелясь, глядели на Сабрину и Лейлу, уходивших по дорожке. Подружки смеялись и что-то обсуждали… Вал и Болдуин провожали их. Вот Сабрина, её белая головка и платье, только что мягко текшие на фоне зелёной листвы, скрылись за «забором» парка из кустарника. «Она похожа на модель из рекламы духов. Нет, шампуня! Первые — часто холодные или надменные. А Сабрина милая», — размышлял Вал. Ещё он отметил, что Сабрина напоминает Хильду, не лицом — фигурой и светлыми волосами. Но с этой минуты образ Хильды стал таять.

С лица Вала сошла улыбка.

Руки Валентайна ловко бегали по грифу неновой электрогитары «Фендер Стратокастер»: он играл мелодичную и при этом скоростную мощно, жёстко и даже агрессивно звучавшую хард-н-хеви композицию «Шквал». Вал нашёл свой стиль. Он давно слушал хард-рок авторитетов, и звук созданной им группы «Шторм» был и напористым, и мощным, композиции — с мелодизмом, притом Валентайн не копировал заслуженные коллективы. Но на музыку Вала повлияли ещё несколько музыкантов. Два года назад он ехал в такси: водитель оживил магнитолу — полились ноты, неизвестные Валу. Ребята играли хеви-метал. Вал счёл, что звук мягковат, слова вообще непонятны — пели на иностранном языке, хотя для музыки это не помеха. Вал обнаружил в стилистике группы как присутствие рок-ритма, так и мелодичность композиций, и особенно его «зацепили» быстрые песни, в которые обязательно включались продолжительные скоростные соло. Вал, доехав до места, сказал водителю покрутиться ещё по кварталу. Когда Вал попросил таксиста повторить несколько композиций, тот сообразил, в чём дело и припарковал автомобиль. С час они проговорили и прослушали различные песни группы. Водитель — Алекс, из другой страны, — и композиции принадлежали тамошней группе. Затем Алекс поставил новые песни — в них, вровень с предыдущими, Вал отметил мелодичную основу. Наличествовали и скоростные вещи с выверенной темой. Вал скачал у водителя на флешку эти альбомы. Придя домой, он изучил их музыку. Оказывается, на электрогитаре можно играть почти так, как исполняют на скрипке быстрые мелодии музыканты-виртуозы. Вал освоил «скрипичные» приёмы и сформировал стиль своей музыки: длинные, по четыре-пять минут, скоростные композиции в триольном темпе, мощные и яркие рифы, искусно написанные затяжные соло. Его жанр в каких-то случаях — больше хард-рок, в каких-то — хеви-метал, поэтому сам Вал называл стиль группы — хард-н-хеви. Сочный звук, без чрезмерной резкости и необузданности, уши не сверлил и не накатывал на них. Именно такую музыку играла группа «Шторм» в ночном клубе у Ричарда.

Вместе с ним на сцене